Ярый, вернувшись к себе в отдел, встретил в приёмной ожидаюших его трёх человек и, пропустив в кабинет, занял своё место за столом, приглашая и остальных садиться.
— Кто начнёт по вчерашним событиям?
— Разрешите мне, товарищ полковник, — привстал с места начальник вчерашней опергруппы капитанТерентьев. Вид у него был, мягко говоря, помятый. Глаза красные от недосыпа, постоянно дёргающийся.
— Устал, Стас? — спросил полковник. — Неважно выглядишь, мягко говоря.
— Устал, товарищ полковник. Мы вернулись как час назад. Ни поспать, ни поесть не успели. Ребята в кабинете отрубились, а я к Вам.
— Рапорт, как вижу, написал. Молодец. Потом прочту. Сейчас всё кратко и своими словами. Если будут непонятки — потом уточню. Когда отдохнёшь. И так?
— Выехали по вызову, товарищ полковник, как обычно. Когда были на месте, произвели первичный осмотр места ДТП и окружающей местности. На первый взгляд — обычная авария. Похоже было, что водитель просто резко повернул руль и его «повело». Крутануло на дороге, перевернуло пару раз, ну, и в кювет. От машины почти ничего не осталось — выгорела полностью. Когда приехали — там были и гайцы, и прокурские, пожарники. Вообщем, машин пять. Народа тоже много. Мои опросили дорожников, что правили разметку на трассе. От них и узнали, что попутных машин в тот момент не было — то есть «подрезать» их не могли. Там дорога разделена бетонными блоками, так что и встречка исключена. А так — 2–3 полосы в каждую сторону. Посмотрели по следам — машина шла в крайней правой полосе. Как положено. Сначала след от торможения ровный, а далее зигзагом. Такое впечатление, что, то ли пытались обьехать кого на дороге, то ли с тормозами было не в порядке. Нужна техническая экспертиза.
— Товарищ полковник — в разговор вступила эксперт, которая выехала на место позднее первой группы. Мы посмотрели…
— Тамара Викторовна. Я ценю Вас и Ваш энтузиазм, но давайте выслушаем сначала капитана и отпустим его отдыхать. Договорились?
— Я, между прочим, сегодня тоже поспала всего час, прикурнула на обратном пути — буркнула эксперт, пытаясь незаметно для других потереть глаза.
— Обрати внимание, капитан, на свою коллегу. Спали одинаково — то есть не спали, а выглядите как? Ты — как бомж после пьнки. А Тамара Викторовна, хоть и устала, а как была красивой женщиной, так и сейчас — хоть под венец. Румянец на щеках, боевой окрас на месте. Ну чем не образец для подражания и восхищения, а? Как специалистом, так и потрясающе красивой женщиной!
— Скажете такое, — хмыкнула спец, но было видно, что похвала ей приятна. Даже очень. Если честно, то этот мужчина ей очень нравился. Высокий, красивый, тактичный. Никогда слова грубого никому не сказал. Да, от него были втыки по работе. Но, надо отдать должное, только по делу. И это ценили все присутствующие. Да и был Сергей Павлович вдовцом, а сама Тамара Викторовна, хоть и была ранее замужем, так дети её выросли и разлетелись в разные стороны, а с мужем развелась почти десять лет назад. Пыталась она на одном вечере его разговорить, но… так и не срослось. А тот, как назло, словно издевается. Каждый раз как специально потчёркивает красоту женщины и то, что она не замужем…
— Ладно. Лирике, как я понимаю, конец. Капитан. Продолжайте.
— Прошу прощения за мой внешний вид, — капитан окончательно смутился и даже, кажется, покраснел… — Больше такого не повторится.
— Капитан. Мы тебя уже все простили и не по одному разу. Давай по делу.
— Есть. Так вот. К машине было не подойти — толкучка как в метро. Мы и «пошарились» по окресностям.
На нашейстороне вначале ничего не обнаружили. Там лес начинается метрах в 10 от дороги после канавы. Прошли по краю — ничего. Следов там до фига. Туалетов-то по трассе практически нет, так машины останавливаются где попало и люди… через канаву в лес. Там местами такие мины…
— Капитан. Я понимаю, что тебя это так потрясло, но не надо нам в подробностях здесь всё описывать, хорошо?
— Чего улыбаетесь? А. Понял… Сказал не то… Дальше.
— Извините, товарищ полковник. Так вот. Найти там что-то было просто невозможно. Вот мы, перебравшись через разделитель, рванули на другую сторону. Там, вдоль дороги, и шёл высокий бугор. Местами заросший, а местами просто песок. Над дорогой высится метров на 5–7, а местами и повыше. Деревья там растут редкие, не то, что с другой стороны. Мы и пошли туда с целью, что б посмотреть с высоты на место ДТП. Оттуда в обе стороны по паре километров дорогу видно. Я так подумал, что если б надо кого-нибудь… то идеальное место как для ликвидации, так и эвакуации. Спустился с пригорка, сел в машину и ту-ту. Там, до ближайшего разворота, километров двадццать. Так вот. Даня. Простите, лейтенант Савёлых, сел на песочке, что б снимки сделать с высоты и обратил внимание на кучку земли метре от него. Что странно — там практически песчаная поляна. И вдруг куски земли, перемешанные с песком. А ближайшая земля, да её и зёмлей назвать трудно — там песок перемешан со мхом и землей, — в метрах в пяти от того места, где мы присели. Вообщем, он шагнул, ковырнул ботинкам бугорок, а там всё кровью пропитано. Притом немало кровушки пролилось. Что могу сказать. Посмотрели мы с разных сторон, покумекали. Сделали выводы такие. Пытались там сначала закидать кровь ближашим чистым песком, — видно было откуда кидали, — а потом выдрали из-под ближайшего куста шмат земли, раздербанили и накидали сверху, причём и ногами пытались притоптать. А сверху опять песка накидали. Вообщем, работал даже не дилетант, а просто перепуганный человек. Мы сначала сами прошли там раза 3 вдоль и поперёк, а потом уломали полицию вызвать собачку с кинологом. Да. Ещё. С того места, где обнаружили кровь — вниз идут два следа. Один тяжелый, следы мужские, размер 43. Похоже, что тот нёс что-то тяжёлое, следы глубокие. А второй след женский. Размер 35–36. Обрываются у дороги.
— Наверное, всё ж кинолога с собакой? — поправила Тамара Викторовна капитана.
— Не. Я правильно сказал. Собаку с кинологом. Ведь как получается? Собака одна может работать? Да. А кинолог без собаки сможет взять след? Так кто главный? Кто с кем?
Все улыбнулись. С капитаном в таком состоянии никто спорить не захотел. И так выглядел ужасно — сам бледный, глаза, натёртые руками, красные. Как вампир. Жуть!
— И? — подполковник понимал, что это далеко не всё, что хотел рассказать капитан.
— Вообщем, когда собаку привезли, она с этого бугра спустилась вниз и села. Скорее всего, то ли труп, то ли ранненого, увезли на машине в сторону Приозерска, как мы и предположили.
— Другой след собака не взяла?
— Кинолог с ней с час все окресности обходил. Ничего не нашла псина. А вот наш НЗ, три конфеты, трюфеля, чем хотели перекусить, гадина выпросила. Упала у ног на спину и перевернулась — мол, погибаю, спасайте. Язык вывалила и задёргалась, как будто в неё в упор из Калаша палят. Засранка. Это не служебная собака, а… Ей бы в цирке выступать — аншлаг был бы обеспечен.
— И? — полковник поторопил.
— Что «и», товарищ полковник? Отдали мы эти конфеты псине. А что оставалось делать? Она их, собака такая, проглотила, не пережёвывая, развернуть не успели, и помчалась к служебной машине быстрее хозяина. Такое чувство, что боялась, что мы конфеты забирать полезем.
Да, рассказ капитана слегка поднял настроение в кабинете. Все тайком улыбались, кроме, пожалуй, начальника.
— Капитан. Я всё понимаю. И усталость твою и что пытаешься улыбнуть присутствующих. Молодец. Но я чувствую, что у тебя ж не всё? Так?
Капитан сверкнул глазами.
— Не интересно с Вами, товарищ полковник. Всё-то Вы чувствуете… Ладно. Что могу дальше рассказать, так то долго и не интерсно. Но, как результат, нашли мы, судя по всему, снайперскую лёжку. Уже на стороне, где ДТП случилось. Чуть далее тех мест, где ранее были. Метрах в ста десяти от сгоревшей машины. На нижних ветвях ели был полунатянут гамак. Да не простой. Это, похоже, что из арсенала спецов морской пехоты амеров. Я как-то на нашей внутренней выставке видел. Он как конструктор. Сворачивается в рулон, когда не надо. На месте разворачивается, дёргается за шнур и гамак превращается чуть ли не в железную решётку. Упругую и очень твёрдую. Такую размести на хорошем дереве, так и кровати не надо. И вид оттуда, когда забрались, очень даже приотличный на всё шоссе. А с дороги лёжку нихрена не видно. Буквально метров с 3–4 — просто лес. Выбирал место явно профи, причём с большой буквы. Мы там всё перерыли буквально носом, но так больше ничего и не нашли. Ни бумаги, ни гильз. НИЧЕГО.
— А почему, думаешь, гамак не забрали? Хорошая же вещь? — спросил полковник.
— Это одноразовая вещь, товарищ полковник, — вступила в разговор эксперт. — Мы такие раньше и на картинках не видели. Где капитан это видел, на какой выставке — ума не приложу.
— Так осенью… — пытался сказать капитан, но его перебили.
— Я продолжу? ВЫ позволите, капитан? — спросила с издёвкой эксперт.
— Да, конечно, — пробормотал и сел на место Терентьев.
— Позвольте всё же мне решать, уважаемая Тамара Викторовна, — вмешался полковник. — У меня есть ещё вопросы к капитану. Вы МНЕ позволите? — это он обратился уже к эксперту.
— Простите, да, — стушевалась эксперт.
— Спасибо, что разрешили. И так, Стас. Ещё чуть-чуть и пойдешь отдыхать. Ещё по делу есть что?
— Нет, товарищ полковник.
— А что там за подозрения в адрес прокуратуры?
— Да, в принципе, ничего особого.
— А конкретнее?
— Мутные они какие-то. Я многих знаю как в городе, так и областных. Среди них или нормальные или щёконадутые. А здесь, такое впечатление, как проверка из Москвы приехала. Ну, вы знаете. Белоручки, важные все такие из себя. Пытались всеми командовать. Только что не по ранжиру ставили. Я никого из них до этого не видел. А на машине — областные номера. Это так. Соответствуют.
— И что тебе ЛИЧНО не понравилось. Стас. Как на духу?
— Не понравилось? Да такое впечатление, товарищ полковник, что они пытались всё замылить. Отдавали какие-то дурацкие указания, к машине старались никого не подпускать близко, да и вообще… какие-то они не такие.
— По базе пробили?
— Да. Сразу. По документам все соответствуют Областной.
— А фотографии? Мне сказали, что вы их там всех отсняли.
— Не успели, товарищ полковник.
— Что ж твои тогда дрыхнут сейчас?
— Так думали прикурнуть пару часов, а потом…
— Думали они. А что не уехали, когда приехавшим экспертам всё показали?
— Так там кто? Водитель и две женщины. Они и попросили их постеречь. Мы и охраняли. Там же на дороге всё что угодно могло случиться. Да и подсветить где надо и придержать…
— Так оказывается, вы не работали, не помогали, а придерживали наших красивых дам?
— Ну зачем вы так, товарищ полковник? Тамара Викторовна! Ну хоть Вы заступитесь за нас перед Сергеем Павловичем. Он Вас точно послушает.
— Да помогали они на самом деле, товарищ полковник. И бегали и светили и рыли там, где надо. Да и, в самом деле, с ними было намного спокойнее. Мы б одни…
— А кто так Вашу бригаду сформировал, а, Тамара Викторовна? Ведь Васильев, ваш шеф, был у меня, когда Вы укатили. Не подскажете?
Эксперт стушевалась. А потому, что это была её личная инциатива. И Таню, свою помощницу-стажёра, взяла с собой только потому, что та нехватку знаний пыталась возместить своим бешенным энтузиазмом. Так что в этой ситуации прокол был её.
— Я… Не подумала, товарищ полковник. Моя вина.
— Как с Вами бывает сложно, дорогие мои. Одна не подумала, другой — «Может быть, Наверное, Вероятно». И никакой конкретики. Такое чувство, что работате неделю. Стыдоба.
Все опустили глаза в пол. Было стыдно. Да и отчитывались они как новички. С бе на ме. Без конкретики и фактов. Только одна болтология.
— Капитан. Стас. Знаешь, чую я какую-то подставу с этой стороны. На мой взгляд, много несостыковок. Ты вот что. Сейчас иди, отдохни пару часов, а потом через техотдел сверьте фото и базу Областной. Доклад мне по готовности. Всё ясно?
— Так точно. Разрешите идти?
— Иди, Стас. Жду новостей.
* * *
Не успела закрыться дверь за капитаном, как в кабинет проскользнул Миша, помощник полковника.
— Товарищ полковник. Звонок по городскому из дома. Виктория Сергеевна. Вас переключить… или выйдете? — окинув кабинет, спросил Миша.
— Сейчас подойду.
Выйдя в приёмную, Сергей Павлович взял трубку.
— Слушаю.
— Пап… — В трубке слышался плач дочери.
— Вика. Что случилось? С Катей что?
— …
В трубке слышались только всхлипы.
— Не молчи ты. Что с Катей?
— Пап. С Катей ничего. Она сидит сейчас рядом и играет с медвежонком!
— С каким медвежонком? Что ты несёшь?
— Пап. Ты только не волнуйся. У нас всё нормально. Вы как с Димой сегодня уехали, позвонил консьерж. Спросил — можно ли пропустить курьера. Я разрешила.
Зашёл мальчишка. Передал коробку. Я только спросила — надо рассписываться в получении или нет? Тот мотнул головой и сказал — мол, не надо — он знает получателя. Повернулся и побежал по лестнице вниз. Я закрыла за ним дверь. Открыла коробку еле-еле. Там скотча было намотано просто ужас. А внутри… Пап… — и опять послышались всхлипы.
— Вик. Ты, пожалуйста, успокойся. Ведь с Катюней всё нормально?
— Да, пап…
— Что дальше?
— Па. Там, в коробке… Там даже и не коробка… Там такая прелесть. Похожа на корзинки грибные, только с крышкой. Она так пахнет вкусно.
— Дочь, не томи.
— Когда я открыла коробку — там сверху лешал игрушечный медвежонок. Как живой. И внутри его, когда я взяла в руки, что-то зашелестело и затрещало. И пошёл запах. Цветов и трав. У меня даже голова закружилась. Как в лесу очутилась.
— Дальше, Вика, дальше.
— Папа. Не торопи. Мне сейчас и так трудно собраться с мыслями. Голова кружится.
— Что с Катей?
— Пап. Я когда осматривала мишку, так Катя у меня из рук его вырвала и прижала к себе. Пап! Она сама пришла в комнату. САМА! Услышала, что я разговариваю с чужим человеком и вылезла из кроватки. А потом тихонечко, медленно дошла до меня. Пап! Ты б видел Катюню. Она вся светится от счастья. Она прижала к себе этого межвежонка, всего его обцеловала и плачет. Плачет от радости. Смеётся и плачет одновременно. Она его тискает, а по комнате запах идёт просто сумасшедший. У меня постоянно голова кружится. Вышла на кухню — немного отпустило, а как зашла обратно — просто ноги подкосились. Вот сейчас так и сидим рядом на полу. Катюнь и я.
— А что там в коробке ещё было? Нам же говорили…
— Па. Там листок бумаги небольшой. Похоже, как из записной книжки вырван и… Слушай. Я прочту.
— «1. Я, как и обещал, передаю Вам индикатор. Перед первым использованием обязательно дайте его в руки Кате. Это для привязки. Скорее всего, её уколит как иголкой. Не волнуйтесь. Это безопасно. Пожалуйста, следуйте тем инструкциям, что я Вам озвучил ранее. Повторю главное. Не выносить из квартиры и не давать чужим людям в руки. Лучше, если все измерения будет проводить один человек.
2. Катю, как и обещал, заберу через 2 дня. Всё в силе.
3. Медвежонка пусть Катя кладёт с собой. Внутри — лечебный сбор трав, цветов, ягод и коры особых деревьев. Это полезно не только Кате, но и всем Вам. Не бойтесь, что будет небольшая слабость, да Вы, наверное, уже почувствовали на себе… — Пап, а тут улыбающийся смайлик. А дальше лично тебе. Слушай…. -
4. Привет Сергею Павловичу. Пожалуйста, не волнуйтесь. У меня всё хорошо. То, что произошло, не вполне нормально для моей жизни, но попытаюсь разобраться сам. Спасибо Вам за волнения в мой адрес. Хотелось бы верить, что это именно в мой, а не из-за Кати… — опять смайлик. — По предыдущему разговору. Все договорённости по опознанию номера машины — более не действительны. Новое. Человек, который к Вам придёт за Катей, должен сказть слово «Солнышко». Это лицо будет от меня. Постараюсь всё же приехать сам. А с Катей всё будет нормально. Мы знаем. Привет Кате от мишки. Он скучает…».
— Всё, пап. Больше ничего. Ну и индикатор, о котором говорил Белый, завёрнут в вату.
— Записку положи в коробку, не потеряй. Я домой приеду, сам ещё раз прочту. А то сейчас у меня в голове полнейший сумбур. Не всё до конца понял. Как Катя?
— Пап. Ты уже раз десять спросил. Я сказала — рядом со мной сидит и тискает своего мишку. Пап. Ты сейчас стоишь или сидишь?
— Стою. А что, надо сесть? Чем хочешь меня добить?
— Папочка. Ты только не волнуйся, хорошо?
— Дочь. Ты или говори или… Что, не можешь дождаться, когда я домой вернусь? Что-то срочное?
— Па… У меня, похоже, будет ребёнок. Я сегодня поняла, что беременна.
— Час от часу….
— А я могу и обидеться. Ты не рад?
— Рад? Доча. Вопрос, вообщем-то, не ко мне. Дима знает?
— Пап, ты же сам хотел внука. А сейчас… Нет. Дима не знает. Пап, я сейчас расплачусь… Я тебе первому хотела сказать…
Пап, знаешь… Тут такое… Если Вам с Катюней сегодня снился лес, так мне — карусель, на которой катается малыш лет 3-х. Розовощёкий такой, с Димкиными глазами. И я понимаю, что это мой сын. А знаешь, что мне Дима сказал перед уходом на работу? Он меня чмокнул в нос и сказал, что сегодня всю ночь катался на каруселях. Как в детстве. Ты представляешь? А я ему свой сон не рассказала, не хотела расстраивать.
— Я понимаю, что у меня не только на работе каждый день дурдом, но, похоже, это ощущение медленно перемещается и домой. Я как-то перестаю понимать где работа, где дом, где сказки, где явь…. Чувствую, что с моей головой что-то не так. Да, похоже, что и не только с моей… А что ты хихикаешь? Вот Катя сказала утром, что у меня будет хороший день. Вик… Если ЭТО — хороший день, то я боюсь себе представить не просто плохой, а даже средненький…. Слушай, я в Бога не верю, а поймал себя сегодня, когда меня «песочили», что надо пойти в церковь и поставить свечку… Не смейся, я серьёзно. Что было? Не телефонный разговор. Да. Ещё. Давай-ка, подруга, по городскому телефону больше Диму не вспоминать и вообще не упоминать. Хорошо? Не, с ним всё в порядке. Ладно. Дома расскажу. Всё. Пока. Катюню поцелуй от меня. Отбой.
* * *
Вернувшись в кабинет, сел на своё место.
— Извините, что отвлёкся. Продолжим. Тамара Викторовна. Что у Вас?
— По крови, что нам показали. Сейчас с образцами работают. Пока более ничего не скажу. Хотя, от меня лично… Крови на месте оказалось очень много. Такое впечатление, что там не просто человек сильно порезался. Судя по колличеству — поврёждёна артерия и вряд ли человек, который потерял СТОЛЬКО крови, остался жив. Да, что ещё могу добавить. Кровотечение, судя по всему, было настолько локальным, что создаётся впечатление, как если б человеку отрезали руку и сунули её в песок. Ни брызг вокруг, ни следов сбора, ничего. Как будет больше информации — сообщу.
По той кровати, о которой сообщил Терентьев. Я такого снаряжения и не видела никогда. Удивительная конструкция. Простая до невозможности, но и невооброзимо гениальна. Там полимерные соединения при попадании кислотно-щелочных….
— Тамара Викторовна. Давайте проще. Более понятным языком. Я ж не химик.
— Хорошо, Сергей Павлович. Скажите, вы имели дело с эпоксидной смолой по дому?
— Конечно. Кто ж из мужиков не знает что это такое?
— Тем проще. Представьбе себе матрас, ну, даже не матрас, а плед какой-нибудь, сотканный из огромного колличества полимерных трубочек. Пустотелых. По толщине как оптический кабель. Ну, к примеру, не больше 1,5–2 милиметров в диаметре. А по структуре именно сотканных — это не домашняя поделка. Так вот. Представьте, что эти полимерные трубки сделаны на основе экпоксидной смолы.
— Так смола же жидкая?
— Я и не говорю, что это сделано из эпоксидной смолы. Там совершенно невообразимый химический состав. Мы пока не определились. Работаем. Да и, похоже, не в наших силах будет самим разобраться. Надо будет поключать профильные учреждения.
— Подключайте кого считаете нужным, Тамара Викторовна. Согласуем. Дальше что?
— Так вот. В скатанном или сложенном состоянии этот матрас можно поместить в, скажем, в чертёжный тубус. Или ещё меньше. А далее самое интересное. Там, в торце, два шнурка. Как мы поняли — если дёрнуть за один шнурок — то из встроенных небольших капсул, которые пробиваются при механическом воздействии, под давлением выпрыскивается затвердитель. Буквально через десяток минут вся конструкция отвердевает, а через полчаса становится как железо. Причём, как я предполагаю, этому «матрасу» можно придать предварительно любую форму. Если хотите — шезлонг или кровать… если загнуть края материала вниз, пока он окончательно не застыл.
— А почему его тогда не забрали или не уничтожили, если он, как Вы говорите, такое «чудо»?
— Во-первых. Куда вы понесёте такую… ну, как решётку от кровати? Там полтора на два размер. В машину обычную не влезет, если только на крышу. Или в какую-нибудь «газель». Да и привязана она там ТАК была, что мы минут двадцать резали и пилили упряжь. Похоже на кевларовые стропы. А почему не уничтожили? А вот здесь самое смешное, если можно так сказать. Как мы поняли — там должна была сработать система самоуничтожения. Типа, дёрнул за второй шнурок, пройдёт пара минут и всё осыпится пеплом.
— И что, не сработала?
— Не-а. Я там посмотрела. Вообщем, петля соскочила со скобы механизма. Шнур, как мы предполагаем, дёрнули и побежали. А посмотреть назад, судя по всему, времени уже не было.
— А что, и вправду интересная вещь?
— Товарищ полковник. — Женщина аж вскочила со своего места. — Я спать не буду, пока не разберусь. Это ж насколько гениально придумано. Если подумать, куда её можно приспособить? Так голова начинает кружиться. Сами представьте. Пакет, размером в скрученный спальник. Вес — грамм 250–300. Дёрнул за верёвку — и готова санитараная кровать. Это ж как удобно и для войск и для МЧС. При любых внештатных ситуациях. Да рыбаки и охотники с руками оторвут — не надо тащить с собой тяжести. Поставил палатку, дёрнул за шнур — вот тебе кровать удобная. Достал другой свёрток, дёрнул за шнурок — кресло или стул. Это вообще невообразимо. Наши в лаборатории чуть не подрались за право работать с этим, как мы его назвали, «матрацом».
— Тамара Викторовна. Я в курсе, что вы все свои отпуска проводите на байдарке или в походах по лесам и горам. А что? Молодая, красивая. Все знают ваш неуёмный нрав и страсть к путешествиям. Турист Вы наш, — полковник смеющимися глазами смотрел на раскрасневшуюся от чувств эксперта. — Всё это, конечно, отличные перспективы, но хотите, что я сейчас Вам сразу озвучу с десяток причин, что такая занятная вещица «сработает», в лучшем случае, не в ближайшее время?
— Да понимаю я, Сергей Павлович. И материал, и производство. Где будут такое делать? — и она с опущенными плечами села на своё место.
— Продолжим по происшедшему. Осмотр скорой, которая везла пострадавших, что дал?
— Ничего, товарищ полковник. Там не было ничего, что могло б нас заинтересовать. Ни следов крови, ни ткани. Только несколько песчинок — водитель аккуратистом оказался. Уже успел подмести и даже протёр пол в салоне.
— Так врачи сообщали, что грудь пострадавшей была в крови.
Эсксперт развела руками.
— Ясно. Спасибо, Тамара Викторовна. Лейтенант, а у Вас что есть?
Молодой лейтенант, сотрудник техслужбы, подскочил с места.
— Товарищ полковник. Почти все водители, которые оказались на месте ДТП и помогали тушить машину, сообщили, что был провал в связи в промежутке 10–15 минут — пытались вызвать скорую и ДПС. Сотовые вообще не ловили. Потом всё заработало как обычно. Мы сделали запрос операторам связи, кто имет ретрансляторы по трассе. Те сообщили, что и у них зафиксирован сбой связи где-то на 5–6 минут. Но, как нам сказали, такое бывает иногда, хоть и очень редко. Те послали бригаду техников, но, после осмотра, вся аппаратура на ближайших ретрансляторах функционировала нормально. Следов проникновения и подключения к аппаратуре не было выявлено.
— А сам что думаешь?
— Глушилка, товарищ полковник. Наверное, в машине находилась. Приехали, включили, сделали свои дела, выключили и уехали. Делов-то. Только, на наш взгляд, достаточно мощная аппаратура. Это не любители, точно. Здесь, похоже, «служба» работала.
— Да… Как там, в поговорке? Чем глубже в лес, тем толще партизаны? Так? Что-то у нас с каждой минутой появляется больше не ответов, а вопросов, как говорит генерал. И множатся они как снежный ком… Ладно. Сейчас закончили. Идите работать. Завтра к 11 утра все у меня.