Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах

Глава 9

Столбы стали расширяться и тянуться друг к другу. Через полминуты это были уже никакие не столбы, а полупрозрачные стены из чего-то, напоминающего черный дым. Еще через некоторое время они просто испарились.

— Не сработало? — вопросительно взглянул я на Виктора.

— Наоборот, — улыбнулся он, — все хорошо. В прошлый раз, когда я в составе группы роялистов устанавливал такой же, но поменьше, над одним из их убежище, все было так же. Только как бы проверить эффект? — задумался он, — заклинание полностью отрубает работу черной споры внутри магического круга. Кроме твоей, конечно.

— Так вот зачем тебе нужен был мой волос сегодня утром, — засмеялся я сдержанно.

— Верно, — кивнул он.

— А зачем, — я посмотрел на Виктора, — роялистам нужно было отключать черную спору над одним из своих убежишь?

— Там не отключали. Аура круга, напротив, должна была усиливать ее. Глифы у нас были не защитные, как те, что дала Тома, а настроенные на усиление магии.

— Ну что же, — я задумался, — проверить можно, только если как-то заманить сюда роялистов.

— Если подвернется случай, — кивнул Виктор.

Утро понедельника было пасмурным. Небо затянуло облаками. Сначала они были совсем светлыми, но к десяти утра посерели. Я был уверен, что к вечеру начнется гроза.

Дел сегодня было много, утром я собирался заехать к Лолите и узнать, как у нее дела. Насколько я понимал, девушка была истощена, и проведя некоторое время в терапии, могла прийти в себя.

Кашмарница была очень загадочным человеком. Не было понятно, где ее родственники, из какого она рода. Ни фамилии, ни отчества я не знал. Да и она не могла ответить на этот вопрос, когда приходила в себя во время эвакуации.

Врачи пытались вытянуть из нее хоть какие-то данные о себе, чтобы заполнить документы. Однако, девушка назвала только одно — имя.

— Я Лолита, — твердила она в полубреду.

— И кого вы ищите здесь на этот раз? — проговорила уже знакомая мне медсестра, с которой мы у стойки ресепшена, — Никаких девушек по имени Венера, как в прошлый раз, у меня для вас нет, молодой человек.

Венера… Интересно, а что с ней сейчас? После того как я оставил ее в медцентре и получил от девушки Тенехождение, мы больше не общались. Я приезжал в больницу и пытался узнать, куда делась Венера. Кроме покойного Хлебова общих знакомых у нас с ней не было. Разыскать девушку я все еще пытался, но пока безуспешно.

— Сейчас я не ищу Венеру, — улыбнулся я вежливо, — мне нужна другая девушка.

— Вы ходите к нам только за девушками, — странно посмотрела на меня медсестра, — хоть бы раз пришли за настоящей женщиной.

— К сожалению или к счастью, — беззлобно ответил я, — мне приходится укладывать в больницу только пострадавших девушек. А потом навещать их же, — я вежливо улыбнулся, но внутренне поежился от намека медсестры.

— Ладно, — она тут же изменила тон на серьезный и холодный, — фамилия вашей новой девушки?

— Лолита.

— Я говорю, фамилия, молодой человек.

— А я говорю, посмотрите «Лолита». Нам было известно только ее имя.

Медсестра недовольно засопела, но листать учетную книгу все же начала. Потом полезла в ноут. Еще некоторое время я слушал, как щелкает мышка.

— Палата сто семьдесят пять, — наконец сказала она не очень приятным тоном.

— Спасибо, — ответил я тоном еще менее приятным.

Медсестра аж расширила глаза и даже растерялась. Ее ореховые зрачки забегали, и она несмело проговорила:

— Да… давайте я позову Нату. Она проведет вас к палате.

— Буду очень благодарен.

— Только будьте аккуратнее, — проговорила молодая, низенькая и худенькая медсестричка с точеной фигуркой, по имени Ната.

Ее привычная салатовая униформа, которая обычно сидит свободно, в случае девушки, казалось, только подчеркивала тонкую талию и стройные бедра. Будучи на две головы ниже меня, она смешно заглядывала мне в глаза и не переставая теребила косу рыжих волос.

— Аккуратнее?

— У пациентки слабое здоровье. И все из-за недосыпания. Доктор Альвинталь перепробовал почти все средства, но она все равно плохо спит. Едва-едва набирает три-четыре часа за ночь.

Я было собирался постучать, но медсестра меня остановила:

— Пожалуйста, без громких звуков. Они действуют на пациента очень болезненно.

— Благодарю за предупреждение, — ответил я и, тихонько открыв дверь, собирался уже войти, но замер, посмотрел на медсестру, — не пойдете?

Та отрицательно покачала головой и шепнула:

— Мы что-то не ладим.

Кивнув, я вошел.

В палате было темно, потому что широкое окно было занавешено очень плотными черными шторами. Вот только одна из них была сдвинута, а светлая и кружевная, та, что под ней, надулась парусом от ветра, залетавшего в открытое окно.

Бросив взгляд на пустую смятую постель и окно, я быстро сложил два и два и тут же метнулся к проему.

Выглянув наружу, я увидел то, что и ожидал увидеть. Лолита стояла на тонком карнизе снаружи, и безэмоционально смотрела вниз с пятого этажа. Там раскинулась полупустая парковка, что была за торцом здания.

Девушка, бледная и уставшая, одетая в короткий топик и шорты, смотрела вниз. Ветер шевелил ее соломенно-светлые волосы, закрывал ими белокожее лицо.

— Лолита? — Тихо позвал я. Девушка не отреагировала, — Лолита.

Только со второго раза она бросила взгляд на меня. Она выглядела уставшей. Очень уставшей.

— Я помню тебя, — проговорила она, — ты спас меня от этих ублюдков. Я благодарна тебе за то, что меня больше не будут использовать как инструмент.

— Почему ты решила выпрыгнуть из окна? — спросил я в лоб.

Девушка некоторое время молчала. Потом посмотрела вниз и ответила:

— Я хочу выбрать, как бы упасть так, чтобы не разбить какую-нибудь машину, — вздохнула она, — не я бы не хотела и своей смертью доставить людям много проблем.

— Ты очень заботлива, — проговорил я тихо, — не так много можно встретить по-настоящему заботливых людей, которые даже перед самоубийством думают о других.

Девушка посмотрела на меня уже иначе. Как-то более вовлечённо. Более заинтересованно.

— Однако, я спросил не об этом. В чем дело? Ты в безопасности. Почему хочешь умереть?

Девушка уже не смотрела вниз, а только на меня.

— Элексира больше нет, — поджала она губы, — нет больше возможности спокойно спать и не видеть кошмары.

Я не ответил, только наблюдал за девушкой.

— Но все в порядке, — отвела она взгляд и всмотрелась в облачное небо, — я знала, что так будет. Знала, что когда стану свободна, не смогу больше спать без того зелья, что давал мне Малиновский. Знала, что умру. Но все в порядке, — повторила она, — я готова была к смерти.

— Я думаю, — улыбнулся я девушке, — что я смогу тебе помочь. Я сам ищу средство от… хм, — задумался я, — своего рода от кошмара. Думаю, если мы объединим усилия, то сможем помочь и тебе.

— Вряд ли, — она отрицательно мотнула головой, — то что сделал со мной этот сумасшедший роялист, можно как-то исправить.

— Малиновский?

— Нет, та мразь меня просто использовала. Поила зельями и контролировала, чтобы я не причиняла вреда самим роялистам, а только их врагам. А тот, другой, беловолосый маг. Он жил в замке недалеко от города. Я не знаю, как его звали. Какая-то птичья фамилия, — девушка приняла задумчивый вид, — то ли Воробьев, то ли Воронин. А может, Снегирин?

— Синицын, — ответил я, медленно понимая что к чему.

— Верно, а откуда ты его знаешь?

Девушка посмотрела на меня уже иначе. Во взгляде не видно было усталости, только удивление и интерес.

— Я убил его. Занял его замок. Те знания, что использовал этот подонок, хранятся теперь у меня в библиотеке. Пойдем со мной, и мы найдем ответ, как тебе помочь.

Девушка не ответила. Она удивленно смотрела на меня, хлопая глазами.

— Если ты так трепетно относишься к жизням других, побереги и свою, — я протянул ей руку.

Девушка посмотрела на мою ладонь, потом мне в глаза. И согласилась. Она поджала губы, едва заметно кивнула.

— Отлично. Ты умница и приняла правильное решение.

— Спасибо, извини, я не помню, как зовут тебя, — ответила она, делая ко мне неуверенный шаг по карнизу.

— Ничего, — потянулся я ей навстречу, — у нас будет еще время познакомиться поближе.

Девушка улыбнулась, показала мне белые зубки. А потом оступилась. Предательский порыв ветра ударил ей в спину, босые ноги соскользнули с пластикового покрытия.

Она не успела даже вскрикнуть, а просто упала. Ее светлые волосы развивались в потоках воздуха.

Я протянул к ней пустую руку, выкрикнул телекинетическое заклинание. И поймал. Но немного неправильно, ведь без проводника прицелится было сложно, так что я зацепил только руку. Лолита повисла, словно бы держась за невидимый выступ.

— Не паникуй, — спокойно сказал я, — я держу тебя.

— Это, — девушка подняла на меня круглые, как блюдца, глаза, — страшнее, чем я думала. Ну… падать с высоты.

— Смерть не бывает легкой или безболезненной, — я медленно вел рукой, поднимая ее к окну, — уж я-то знаю.

— Говоришь так, — немного дрожащим голосом начала сновидица, — будто умирал уже когда-то.

На это я не ответил, только улыбнулся.

В этот же день я забрал девушку из больницы. К небольшому, но все же удивлению, врачи не слишком-то препятствовали ее выписке. Только подсунули документы о том, что Лолита берет всю ответственность на себя и отказывается от претензий. Она подписала.

Вещей у девушки было совсем немного, в сущности только то, в чем она осталась после смерти Линовского. Однако, сердобольные медсестры кое-что ей подбросили. Девушка вышла из больницы в джинсах, которые были ей немножко не по размеру, и в такой же безразмерной кофте, явно осенней и не по погоде.

Жмурясь от солнца, она поспешила спрятаться в моей машине.

— Ярко, — буркнула девушка, — у меня голова начинает болеть.

— Потерпи, — заботливо сказал я и протянул ей свое солнцезащитные очки, — вот. Можешь сесть назад, там проще будет спрятаться от солнца.

Она кивнула, и вместо того, чтобы выйти и отодвинуть сидения моего двухдверного мускулкара, она довольно забавно, кряхтя и постанывая перелезла назад.

— Сидение же откидывается, — продемонстрировал я, отодвинув его.

Она не ответила, как-то испуганно посмотрела на пассажирское место.

— Что-то не так?

Девушка не ответила и зарумянилась. На ее бледной коже румянец казался нежно-розовым.

— Не стесняйся. Говори, что не так.

— Оно страшненько трещит, когда двигается, — втянула она голову в плечи, — у меня начинается мигрень.

Я вздохнул.

— К сожалению, придется потерпеть шум. Но у меня неплохая звукоизоляция в машине.

На этом странности не закончились. Когда мы ехали домой, девушка сжалась в калачик. Казалось, все, что происходит вокруг, ее пугает. Все ей неведомо и все необычно, и кажется ей опасным.

Но то, что произошло на подъезде к Предлесью, меня удивило сильнее всего. Хотя, по своему обыкновению я не выдал удивления.

— А куда мы едим?

— Предлесье. Мой замок. Пока что ты будешь жить здесь.

Я не сразу понял, что случилось, но когда мы были почти на месте, девушка словно преобразилась.

— Здесь странно, — изменившимся голосом, в котором больше не звучала дрожь, — проговорила она. Будто бы легко. Будто бы оно ушло.

— Что, ушло? — глянул я в зеркало заднего вида.

— Оно. Оно ушло. Оно боится и прячется…

Я нахмурился. Остановил машину на обочине, обернулся к девушке. И не заметил, как мои брови поползли вверх. Все потому, что девушка изменилась: кругов под глазами больше не было, бледность сошла, а глаза на миг стали более живыми и заблестели. В них читалось удивление.

— Оно больше не просит чужих кошмаров, — проговорила девушка, а потом потеряла сознание.

— Проклятье, — бросился я назад и тронул ее за плечи и шею.

Сердце билось ровно. Дыхание было спокойным и умиротворенным. Она спала. Заснула очень крепко, и мне не хотелось даже будить ее.

Не знаю, что этот подонок Синицын сделал с ней, но оно точно как-то связано с черной спорой. А еще я понял, что барьер, который мы с Виктором поставили вокруг замка, точно работает. Потому что только что мы его преодалели.

— Это та девочка, которую ты спас? Что с ней?

— Ей нужна помощь?

— Что случилось?

— Да не галдите вы все как сороки! Расступитесь! Не видите, Павлу нужно помочь достать ее из машины!

Вместе с Виктором, не без труда, но мы все же смогли достать Лолиту. Дело было в основном в том, что девушка спала совершенно без чувств, а достать ее с заднего сидения машины оказалось тем еще занятием.

— Так, — выпрямился я с Лолитой на руках, — все в порядке. Она цела.

Во двор вышли все: Вика, Стас, Тома, Виктор, несколько человек из прислуги, и даже тот, кого я меньше всего ожидал встретить в Предлесье — Олег Петрин, мой знакомый прокуратор, которого я спасал на дуэльном фестивале.

— Привет, прокуратор, — кивнул ему я.

— Приветствую, Игнат. Смотрю, ты немножко занят. Помощь нужна?

— Сначала устроим нашу соню на отдых, — указал я на Лолиту.

— Так она что, просто спит? — Стас приблизился и осмотрел безмятежное лицо девушки.

— Прости, что без предупреждения, — начал Петрин, — но у меня тут важные новости. Они не терпят отлагательств. Буду рад, если нам удастся поговорить, когда ты закончишь.

— Время зря не терял, да? — бросил я Петрину, когда зашагал к входу.

— Ты, я вижу, тоже.

— Матрена! — крикнул я служанку.

Молодая девушка в черно-белой униформе и забавном чепце приблизилась. Я видел, как она покраснела и то и дело бросала в Виктора смущенные взгляды, как бы ища, и в то же время сторонясь его глаз.

— Подыщи для нашей гостьи комнату. А потом и для господина прокуратора.

— Не стоит, — он поднял руку в останавливающем жесте, — я надолго не задержусь.

— Не хочешь? Или не можешь? — вопросительно приподнял я бровь.

— Не хочу стеснять, — сказал он.

— Ты не стесняешь. У всех много новостей. Поделимся ими за полдником.

— А у нас что тут, полдничают? — Удивилась Вика.

— Только когда есть повод, — на ходу сказал я, — а такой гость, как Петрин — отличный повод.

— Сначала, — догнал меня Прокуратор и заговорил вполголоса — я хотел бы поговорить с глазу на глаз.

— Случилось что-то серьезное?

— Ну во-первых, — вздохнул он, — я закончил свое расследование того, что случилось на фестивале. А во-вторых… — Он опустил глаза, — а что там во-вторых, пожалуй, мы обсудим лично.

Где-то в Москве, в это самое время.

— Ты уверен, Стефан, что они нас не найдут?

— Уверен, Александр, эта квартира — самое надежное, укрытие, что я могу сейчас предложить тебе.

Герцог Александр Мясницкий поправил повязку на глазу и вздохнул.

В старой квартире аварийной пятиэтажки почти не было мебели и воняло затхлостью и какими-то тряпками. Старинные деревянные окна не открывались, однако отлично пропускали сквозняк, и этой ночью, когда герцогу пришлось ночевать тут, ему страшно продуло спину. Стоять у стола в полусогнутом состоянии (стула-то не было) и писать записку для Замятина было больно. Но герцог писал.

— Он так и сказал? Они попытаются взять его в клещи через близких?

— Да, — кивнул Стефан Швейк, невысокий и полноватый мужчина лет сорока.

Выглядел он несколько забавно: гладковыбритое лицо и лысина делали его похожим на большого ребенка. Эффект усугубляло очень добродушное лицо Швейка. Никто бы не подумал, что он был первоклассным бретером и, кроме того, членом Ордена Новой Маны. А также ближайшим другом Мясницкого. Единственным, кто остался.

— Все остальное, что мы узнали, ты указал? — Проговорил он с легким чешским акцентом, — от этого зависит жизнь твоей внучки.

— Указал-указал, — ворчливо проговорил Мясницкий и вывел очередную букву в записке, — ты точно слышал слова Провидца? Он именно это сказал Сикорскому?

— Да, — кивнул Швейк, — я задержался у двери, когда моя аудиенция у главы ордена закончилась и смог подслушать.

— Спасибо, Стефан, — он посмотрел в глаза другу, — ты рисковал жизнью.

— Я рискую каждую минуту, когда общаюсь с тобой.

Когда в дверь внезапно постучали, они затихли и обернулись.

— Ты ждешь кого-то? — шепнул Мясницкий.

Швейк не ответил, только кратко мотнул головой. Потом все же добавил:

— Поторопись с синицей. Кажется…

Договорить он не успел. Во входную дверь саданули так, что ее вынесло.