Дух лунной башни

Глава 20. Маргарита

— Смотри в учебник, а не на меня.

Но я не слушалась. Для виду утыкалась в книгу, но едва Ульрих принимался за дело, исподтишка следила за каждым движением, наполненным мощью колдовской магии. Пальцы полуведьмака плели невидимое кружево, вытягивая энергию из камешков и веточек, собранных возле замка. Сегодня парень нагнал меня в коридоре, едва вернувшись с прогулки. От него пахло зимней свежестью. Ночью выпал снег, похоронив опавшую листву.

— Полчаса, — нервно прошипел он в ухо. — Не мотай головой. Очень надо.

Мои пальцы тряслись от желания врезать по раскрасневшейся от мороза щеке, но я, как обычно, поддалась на уговоры поросенка, без зазрения совести пользующегося моим даром. Это был уже третий раз за полторы недели, когда я впускала парня внутрь стены для ведьмовских манипуляций. Сегодня он особенно старался, перебирал пальцами, словно от этого зависела жизнь.

— В учебник, говорю. В учебник! — снова потребовал Ульрих.

— Разбежалась, — объявила я. — Мой коридор — мои правила!

— Ты отвлекаешь!

— Ох, какие мы нежные!

Да, я соглашалась помогать паразиту, но каждый раз мы обязательно ссорились. Со мной что-то случилось после памятного «собрания» в логове под фонтаном. Не то смелости прибавилось, не то наглости. Я не тушевалась, дерзила Ульриху или засыпала градом вопросов о его магии, семье или ордене. Парень игнорировал меня или отшучивался, и я снова дерзила, мысленно рисуя сцены расправы.

— Ты сама пробовала сосредоточиться, когда на тебя пялятся, словно на заморскую диковинку? — спросил Ульрих, изображая крайнюю степень недовольства.

— Пробовала. Я же полуцвет. На меня всегда кто-то пялится.

Полуведьмак остановил плетение и подарил веселый взгляд.

— Если отвечу на пару вопросов, займешься уроками?

Я изобразила задумчивость. Ответит он, как же! Только тень на плетень наведет.

С другой стороны, почему бы не попробовать?

— Зачем тебя отправили в Гвендарлин? В книгах пишут, что истинные ведьмаки всегда обучались дома. Здесь же опасно для тебя. Конспирация и все такое.

Ульрих вздохнул, раздумывая над ответом. Или над тем, как ничего не ответить.

— Сюда меня отправил отец. Он не в курсе моей… э-э-э… особенности.

Я усмехнулась. Издевается. Точно издевается! И решила подыграть.

— Хочешь сказать, отец понятия не имеет, что женат на ведьме?

— Моя мать ему не жена.

В зеленых глазах вспыхнуло пламя. На краткий миг. И безвозвратно погасло.

В душу закралось подозрение, что паразит говорит правду. Но я отринула его, как самое невероятное из всего, что творилось со мной в Гвендарлин. С такой, как я, не откровенничают. Не доверяют потаенные секреты.

— А твой брат Нильс? Как ему удается хранить тайну? Он же… — я запнулась. Одно дело — костерить Ульриха, другое — проходиться по родне.

— Ходячее недоразумение и организатор катастроф?

— Угу.

— У Нильса нет ведьмовской крови, — ответил парень снисходительно и тут же скорчил дурашливую рожицу. — Это был третий вопрос, а мы договорились о двух. Закрывай рот, Лилит, и читай параграф. А мне тренироваться надо. Без помех!

На языке волчком вертелась новая гадость, но в голове громыхнули два последних слова, и я обескуражено замолчала. Помеха! Вот я кто для него! Обида вонзила острые когти, разодрав плоть до костей. Стоит на мгновение расслабиться, поверить, что мы способны разговаривать на равных, как обязательно смешает с грязью. Ладно! Я-то помолчу. Но пусть не надеется, что снова впущу внутрь стены. Пусть в родном секторе тренирует ведьмовскую магию. Или каникул ждет!

Я так рассвирепела, что, когда Ульрих, наконец, закончил, не удостоила его и взглядом. Выйдя в коридор, не соизволила попрощаться. Пошла к себе с деловым видом, ощущая спиной пристальный взгляд полуведьмака.

В родной спальне в лицо привычно дунул магический ветерок, отреагировав на синий браслетик. Защитные чары Агнии исправно работали, пусть проверить их на посторонних пока не довелось. На пальце потеплело заколдованное колечко. Талисману ордена, до «маскировки» выглядевшему статуэткой в форме шара (луны), требовалось несколько минут на «разогрев». Увы, его тепло оставалось равномерным. Сообщало, что восьмой участник ордена живет в особом секторе, но не указывало, кто именно.

— Где ты была? — в спальню вошла Агния.

Я не заметила лукавства, смешенного с обидой, на лице подруги и соврала.

— В библиотеке.

— Ну-ну. С Ульрихом Бернарду? Ада — последняя подружка Кайла — видела, как вы шептались в коридоре.

Жар прилил к щекам, как обжигающая лава.

— Мы не шептались. Ульрих спрашивал… э-э-э…

— Уж не дорогу ли? — усмехнулась Агния и забралась на кровать с ногами. — Он — полноценный, Лилит. Это опасно.

— Меня не интересует Ульрих Бернарду.

Удивительно, что голос не дрогнул.

— Хочу напомнить, что мы — друзья, — проговорила Агния, глядя с легкой грустью. — И в прошлый раз мы поссорились именно из-за лжи.

— Меня не интересует Ульрих Бернарду, — повторила я уперто и выскочила из комнаты. Рванула в ванную — умывать пылающее лицо.

Помогло мало. Щеки и нос свело от холодной воды, несколько проворных капель убежало за ворот, намочив платье, но в висках все равно пульсировало от злости. Я бросила беглый взгляд в зеркало (с некоторых пор заглядывала туда от силы раз в день) и забилась в угол. Села на пол, притянув к себе колени. Как же всё достало! Секреты, недосказанность, ложь! Я не хотела обманывать друзей, но не могла рассказать ни об ордене полной луны, ни о тайных «посиделках» с Ульрихом внутри стены.

Я бы прыгала от счастья, как ребенок, если б восьмым участником ордена оказались Агния или Шем. Под боком появился бы кто-то посвященный. Лиан не рассматривался. Колледж не «принимал» в защитники учеников младше пятнадцати лет. Но мои надежды были беспочвенны. Дитрих объяснила (точнее, она объяснила это Юмми, а та передала мне), что мои друзья — сильные маги, пусть и полуцветы. Их бы колечко вычислило быстро. Участник номер восемь, вероятно, личность невыдающаяся в плане магических способностей.

Дни убегали, как быстрая вода, а мы топтались на месте. Дитрих дважды — опять же через Юмми — забирала кольцо, чтобы снабдить его дополнительными чарами, но ничего не менялось. Замаскированный талисман теплел, когда я возвращалась в сектор, и всё на этом. Я нарочно вечер за вечером проводила в общей гостиной. Общалась то с одним полуцветом, то с другим, молясь, чтобы избранником оказался не Кайл Нестор. Но чертово кольцо не реагировало.

Кулаки сжались, ногти больно вонзились в ладони. Мне доверили одно единственное задание, а я и с ним справиться не в состоянии. После памятного разговора с Эмилио меня больше не привлекали к делам ордена. И ничего не рассказывали (скупые объяснения Юмми не в счет). Средний герцог едва зубами не скрежетал, узнав, что я понимаю мертвый язык. А главное, что скрыла эту особенность. Даже представлять не хотелось, как он отреагирует на историю о голосах и прогулках внутри стен. А еще на то, что, находясь при смерти, я общалась с его драгоценной Маргаритой.

«Непопулярные легенды» Эмилио забрал, и теперь книга хранилась в логове ордена. Это я тоже узнала от Юмми. Все участники (и нынешние, и двое бывших) сумели прочитать оставленное автором послание и первый секрет — о темных магах, вырождающихся из-за древней магической скалы, которую супруги Ван-се-Рмун выбрали для возведения Гвендарлин. А дальше — та же история, что и у меня. Закорючки и никакой надежды быстро расшифровать записи.

Ночью приснился Урсул. Я вновь видела его глазами. Бежала по коридору в северную часть замка, где располагалась лунная башня. Ковер, обычно заглушающий шаги учеников и мэтров, мешал коту, тормозил стремительные движения лап. Когти цеплялись за высокий ворс, рискуя оказаться вырванными. Но Урсул не обращал внимания на такую мелочь, как риск испортить «маникюр». Он спешил, ведь на лестнице, ведущей в убежище Маргариты, его ждали.

«Опаздываешь, мальчик…»

Черная кошка Тира ничего не сказала вслух, но я (или Урсул?) услышала ее мысли. Синий кот не счел нужным ответить. Или просто не умел. Скромно присел у нижней ступени, предоставив Тире возможность первой подняться в башню. Черная кошка улыбнулась в усы (правда, улыбнулась!) и величественно зашагала вверх, будто весь замок — ее личные владения. Урсул отправился следом, нервно дергая хвостом. Ему не нравилась «прогулка», но, похоже, отказать Тире синий котяра не мог.

Наверху играла скрипка. Не плакала, не жаловалась. Пела с толикой печали. Маргарита, как обычно, стояла спиной к входу. Не отреагировала на появление хвостатых гостей. Коты остановились на пороге. Урсул нервно перебирал лапами, Тира повела носом по воздуху, словно через запах выясняла настроение «хозяйки» лунной башни. Результат кошке не понравился, шерсть на загривке приподнялась, желтые глаза, похожие на две полные луны, сверкнули. Но она не отступила.

«Надо поговорить»

Слова вновь остались не озвученными. Лишь мысли достигли нашего с Урсулом сознания. И Маргариты, которой они предназначались. Мелодия смолкла. Нет, оборвалась. Смычок резко проехал по струнам, вынудив скрипку застонать.

— Вон!

«Но…»

— Я сказала: убирайся к черту, предательница! Вон! Вон! ВОН!

Урсул припустился прочь первым, унося конечности подальше от бушующего духа. Но Тира его опередила. Увы, не собственными стараниями. Получила нечто сильно смахивающее на пинок и, пролетев над синим котом, приземлилась внизу лестницы. Правда, сначала трижды кувыркнулась.

«Вздорная девчонка», — пожаловалась Тира не то Урсулу, не то древним стенам Гвендарлин. — «Всегда была неуправляемой».

Урсул тяжко вздохнул, посочувствовав черной подруге, и засеменил восвояси…

…Эта картина — два кота и девушка в синем со скрипкой в руках — стояла перед глазами весь день. Сон или явь? Я не знала ответа. А, может, и то, и другое? Некое событие, нашедшее отражение в сновидении. А, впрочем, Тира всегда была необычной кошкой. Тира, исчезнувшая после моего отъезда в колледж.

— Лилит, ты с нами? — раз в десятый за день спросил Шем, легонько подталкивая локтем.

— С вами.

Но я кривила душой. Едва ли я слышала объяснения Бритта, как создавать заклятья водников, чтобы потушить огонь. Или рассказ Дюваля о ссоре магов и истинных ведьмаков девять столетий назад, из-за чего предки Ульриха и начали жить обособленно. Сознание включилось на вспомогательной магии, когда Шаадей к всеобщему удивлению заговорил о снах и новолунии. Ученики зашептались, поглядывая на мэтра с подозрением. С другой стороны, он не упомянул духа, а, значит, не нарушил незыблемое правило.

— Это средство не работает в новолуние, — объявил Шаадей, раскладывая на столе морскую гальку. — Но во все остальные ночи камешки подарят отличные сны, а, главное, управляемые. Вы сможете делать всё, что захотите: хоть над замком птицей полетать, хоть рыбой на дно нырнуть. Надо лишь сутки подержать гальку в особом снадобье, ингредиенты которого легкодоступны, и расставить под кроватью в нужной последовательности. Рецепт снадобья на доске. Пока же запоминайте, как располагать камни.

Я чуть шею не свернула, разглядывая из нашего отгороженного угла стол мэтра Шаадея. Управляемый сон, говорите? Хочу! Вдруг получится создать не просто сон, а вещий сон? Безумная затея, конечно, но вдруг получится? Кто сказал, что поговорить с Маргаритой возможно лишь на пороге смерти? Я настолько увлеклась затеей, что, когда педагог предложил ученикам разобрать заранее приготовленные камушки, не постеснялась выскочить к преподавательскому столу одной из первых. Шем с Лианом что-то предостерегающе зашептали вслед. Но я не среагировала.

— Полуцветам не положено! — возмутилась черноглазая девчонка-первогодка, оказавшаяся у заветных камешков одновременно со мной.

— А еще полуцветам не положено испепелять взглядом полноценных. Поэтому вы все до сих пор целы, — объявила я, плохо соображая, что несу. Слова сами снялись с языка.

Девчонка в панике попятилась. Наверняка, вспомнила глупые легенды о нашем брате: краденные светлые сны и частички магии. Меня реакция устроила. Я с вызовом посмотрела на мэтра Шаадея и протянула руку. Отдаст камешки или прогонит? Я подозревала второе. Но мэтр хитро улыбнулся и сыпанул в ладонь горстку гальки.

Увы, план провалился с треском. Не по моей вине. Я всё сделала правильно. Разложила камешки под кроватью, не обращая внимания на ворчание Агнии, считавшей затею глупой и детской. Удобно устроилась в постели, натянув синее одеяло до подбородка. Освободила голову от гнетущих мыслей и «проложила» путь от сектора полуцветов до лунной башни. В моем воображении Маргарита сегодня не играла на скрипке. Смотрела в темное окно, обняв себя руками, и ждала визита.

Галька сделала свое дело. Я медленно ступала по коридору, наполненному витиеватой сизой дымкой. Он производил зловещее впечатление: стены сырые, с отколотыми камнями, факелы погасли, путь освещала длинная свеча в руке. Но мрачную картинку рисовало мое воображение, получившее за последние месяцы море жуткого «опыта». На деле ничего опасного не намечалось. Ни треклятых голосов, ни закутанных в черные одеяния фигур. Одна я, управляющая сном.

Дорога до лунной башни получилась значительно короче, чем в реальности. Пара поворотов и вот они — ступени, по которым ночь назад поднимались Тира и Урсул. Скрипка, как и заказывали, молчала. Но Маргарита не желала ждать в тишине, сверху лилась тихая песенка — старинная колыбельная, такую же пела мне в детстве Ренет. Убаюкивая, песенка рассказывала малышне о важности каждого цвета магии, о мире и согласии между ними.

«Маргарита», — я остановилась на пороге.

Призрачная девушка не соизволила повернуться.

— У меня нет ответов, Лилит. Тех, которые ты ждешь. «А какие…»

Вопрос утонул в истошном вопле, разорвавшем управляемый сон в клочья. Меня швырнуло прочь — из лунной башни в родную спальню. Я ощутила удар. Словно рухнула на постель из-под потолка.

— ААААААааааааааааааа

Орала не я. Кто-то другой. Тот, кому причинили боль.

— Что? Кто? — заголосила Агния. — Ой, демоны! Сработало!

— Что сраб-б-ботало? — я протерла глаза.

— СРАБОТАЛО!

— Ох… — я чуть не свалилась с кровати, запутавшись в одеяле.

Перевела взгляд на соседнюю постель и обнаружила скачущую по ней Агнию. В прямом смысле. Подруга прыгала, будто вознамерилась достать огненной макушкой до потолка.

— Попалась! Она попалась!

— К-к-кто?

Огневичка указала пальцем на дверь. На открытую дверь. За ней на полу сидела нечисть и отчаянно елозила черными ручищами по лбу. Или не совсем нечисть. А кто-то, сильно не нее смахивающий. Коридор девичьей части сектора наполнили голоса. Соседок разбудили нечеловеческие вопли, и девушки высыпали из спален узнать, что у нас приключилось. Зажегся свет, и повисла тишина. Гнетущая и чреватая последствиями. Лишь Агния присвистнула, явно не ожидавшая подобной развязки.

На полу сидела Милли Дорвис. На ее лбу красовалась выжженная надпись: «воровка». Но едва ли я успела оценить «подарок» огневички. Гораздо больше заинтересовали руки бывшей подружки старосты Кайла. А точнее, натянутые на них перчатки.

Уж не для защиты ли от ожогов при новом похищении чудо-куклы?!

— Не понимаю, к чему церемонии? Отправить пострадавшую к леди Виэре, а двух нахалок наказать до каникул.

— Уважаю ваше рвение, леди Сесиль. Всем бы такое. Однако решения тут принимаете не вы. Я же не против выяснить подоплеку «загадочных» событий.

Летисия Дитрих плотоядно облизнула губы и обвела нас заинтересованным взглядом.

Таким, каким прежде не смотрела ни на одного полуцвета. Агния не смела поднять глаз.

Она побаивалась стерву-магиню. Милли горько всхлипывала, прикрывая ладонями обожженный лоб. Я злилась. Бесила сама ситуация: три полуцвета, Дитрих и леди Сесиль посреди ночи в классе. Ну не бред ли?

А всё зараза Кайл Нестор! Послал срочное сообщение дежурному педагогу, коим оказалась бывшая невеста среднего герцога. И точно не ради покалеченной Милли. А исключительно в отместку мне. Почему к Дитрих присоединилась воспитательница, подозреваемая в помощи духу, оставалось неясным. Но вряд ли являлось случайностью. Наверняка, леди Сесиль ждала результатов ночной вылазки Милли и теперь мечтала прикрыть тыл.

— Итак, леди, — ядовито обратилась Дитрих к нам с Агнией. — Кто автор ловушки?

— Я, — выдохнула огневичка. Врать не имело смысла.

Брови магини чуть приподнялись. Видно, в подозреваемых числилась не Агния.

— Можно узнать, зачем понадобилось устраивать западню?

Но подруга молчала. Пришлось отдуваться мне.

— В нашей спальне была кража. Мы не хотели повторения, — я нарочно сделала ударение на слово «кража». Может, магиня догадается, о чем речь. Я рассказывала о происшествии с куклой-талисманом на памятном собрании.

Дитрих криво усмехнулась. В облике появилось что-то хищное.

— А ты? — она повернулась к Милли. — Что тебе понадобилось в их спальне?

Та с трудом подавила рыдания.

— Я не могла уснуть. Спустилась на кухню — чай попить. На обратном пути услышала стон. Решила, кому-то снится кошмар. И про-про-про пров-в-верила…. Ох…

— Ты всегда пьешь чай в печатках? — вырвалось у меня яростно. — Чтоб не обжечься? О чашку? Или обо что-то другое?

— Помолчи, полуцвет! — выплюнула леди Сесиль. Костлявая рука дрогнула. Воспитательница едва удержалась, чтобы не наградить меня оплеухой.

— А вы не указывайте! — моя «побочка» вознамерилась побить все рекорды.

— Ах ты…

— ТИХО! — Дитрих ловко встала между мной и воспитательницей. — Леди Ларс, проводите пострадавшую в целительский блок. Бэртон — вы выход. Подождешь за дверью. А с тобой, Вейн, — серо-голубые глаза магини предвкушающе блеснули, — мы обсудим правила этикета, несоблюдение которых влечет крупные неприятности.

На потрескавшихся губах леди Сесиль расплылась победная улыбка. Агния побелела не хуже снега, покрывалом укутавшего древний замок. В лице читались сочувствие и поддержка, но ослушаться прямого распоряжения огневичка не посмела. Покинула класс в полной уверенности, что в следующий раз увидит мою несносную персону в обугленном или покалеченном состоянии.

Меня уединение с Дитрих не тревожило. Козырь в виде членства в ордене — отличная защита от мстительной преподавательницы. Впрочем, он и не понадобился. Магиня не увидела в моем хамстве леди Сесиль ничего зазорного.

— Что произошло на самом деле? — спросила она насмешливо. — Посмеешь рассказать сказочку, будешь потрошить жаб у Шаадея до конца учебы.

Наши взгляды встретились. Сейчас Дитрих не походила на саму себя. Вместо экстравагантных нарядов серое домашнее платье, на лице ни намека на грим и краску, волосы, обычно струящиеся волнами по плечам и спине, собраны в хвост. Но так магиня выглядела еще привлекательнее. Красота была настоящей, живой, а не яркой и кричащей. Ох, как же Эмилио Ван-се-Росса умудрился отвергнуть эту женщину? Какими же достоинствами обладала загадочная Маргарита, чтобы заставить среднего герцога забыть о Летисии Дитрих?

— Говори, Лилит, — в голосе магини, назвавшей меня по имени, прозвучала угроза.

Я кашлянула, принимая очевидное решение. Правда — единственный способ положить конец балагану сегодняшней ночи. Да и кто сказал, что Дитрих не следует знать о проделках Милли?

— Мы поставили ловушку на случай возвращения воровки. Кукла-талисман пропала на следующий же день после ночного вторжения леди Сесиль, а в спальню не смог бы зайти никто, кроме полуцветов. Кроме девочек-полуцветов. Позже Урсул — мой синий кот — вернул пропажу. С подпалинами. Куклу пытались уничтожить, но не смогли. Она не горит. Мы проверяли. В общем, сегодня западня сработала. Думаю, Милли и есть воровка. Иначе какого демона разгуливать в перчатках?

Я говорила, с удовлетворением наблюдая, как насмешливое выражение на лице Дитрих сменяется озабоченностью. Магиню встревожила история. Всерьез.

— Что такого в этой кукле? Откуда она?

Я пожала плечами.

— Мама клала в колыбель. Я взяла талисман с собой, повинуясь порыву. Никогда не верила в его защитные чары. Но кукла точно особенная. Кажется, она бережет меня от духа. И кошмаров.

Я тихо охнула. Да что творится с языком?!

Но Дитрих нечаянное признание напугало сильнее.

— К-к-каких к-к-кошмаров?

Вкрадчивый шепот прозвучал опаснее привычных угроз и язвительности. На лице преподавательницы не осталось красок. Только серость. Мертвая серость.

— Э-э-э… обыкновенных.

Ложь вышла неубедительной, зубы застучали. Чужой страх мгновенно передался мне.

— Что тебе снится, Лилит? — магиня схватила меня за ворот платья, да так, что оно затрещало по швам. — Говори же, бестолковая девчонка! Что за кошмары? Коридоры и голоса?! Голоса, выманивающие из сектора?!

Она прочла ответ по шокированному лицу. Пальцы задрожали и разжались.

— Идиотка. Непроходимая тупица! Ты хоть понимаешь, как рисковала? Если им удалось заставить тебя выйти из…

Дитрих замолчала, вновь уловив мою реакцию.

— Это уже происходило? Так?

Безопасней было все отрицать. Я не доверяла Дитрих. Они с Маргаритой — не союзницы.

Но я так устала от тайн. От лжи.

— Дважды, — на глаза навернулись слезы, и я вонзила ногти в ладони. — Урсул меня остановил. Оба раза. Его когти отлично выводят из транса.

Дитрих с тяжелым вздохом отвернулась. Прошлась туда-сюда вдоль ряда парт и прислонилась к стене, скрестив руки на груди. Мои сны она считала проблемой. Очень большой проблемой.

— Кем ты себя возомнила, девочка? — спросила преподавательница после затянувшейся паузы. — Магом, способным противостоять мощнейшим силам?

Иронии не прозвучало, но я всё равно ее заподозрила и съязвила:

— Вы правы, куда уж полуцвету.

Дитрих издала нечто похожее на рычание.

— Я не о том, бестолочь. Да ты и не обычный полуцвет. Не пустой, как остальные. Я не забыла твои синие молнии. Но верх безрассудства считать, что ты справишься в одиночку. Ты не первая, кто пытался. Однако в прошлый раз за самонадеянность пришлось заплатить кровью. И жизнью.

Я поняла. Дитрих говорит о Маргарите! О той, кто встал между ней и Эмилио. Но без яда. Без злорадства. В голосе явственно прозвучала горечь.

Они соперницы? Или нет?

— Иди к себе, — неожиданно велела магиня. — Защиту огневички не снимайте. И куклу берегите. С вашей горе-воровкой разберемся позже.

— А леди Сесиль? Откуда она вообще сегодня взялась?

Дитрих закусила губу. Почти до крови.

— Очень «удачно» столкнулась со мной в коридоре, когда я шла сюда. Согласна, еще один аргумент не в ее пользу. Но это не твоя забота. Проваливай, Вейн. Проваливай!

Я не спала. Погружалась в легкое полузабытье. Чуткое и зыбкое. В такое прорываются любые звуки: скрип веток за окном, вой зимнего ветра. На соседней кровати ворочалась Агния, тщетно борясь с бессонницей. Мне снова пришлось солгать подруге, обвинив Дитрих в выдуманных грехах. Мол, изводила меня, угрожала. В результате в последующий час огневичка вдохновенно строила планы мести магине, а я мысленно уговаривала совесть повременить с упреками.

Странно. Скажи мне кто-то несколько часов назад, что я доверюсь Дитрих, покрутила бы пальцем у виска. Но сейчас я ощущала легкость, словно месяцами носила на спине булыжники, а теперь они исчезли, оставив ноющую, но не обременяющую боль. Да, признание о кошмарах вырвались сами собой. Но интуиция подсказывала: я не прогадала. Дитрих всё расскажет Эмилио. Он узнает о моих проблемах, как и хотела Маргарита. Меня подстрахуют. У Урсула появится подмога.

Маргарита. О ней в эту длинную ночь я думала больше, чем о таинственных противниках, жаждущих загнать меня в ловушку. Почему она не призвала на помощь орден и ненаглядного Эмилио? Почему сражалась одна? И отчего Дитрих не испытывает ненависти? Я бы испытывала. Наверное. Душу острой иглой колола ревность при виде Рашель, воркующей возле Ульриха. А ведь зеленоглазый поросенок мне даже не принадлежал, как Эмилио официальной невесте. У Дитрих-то имелись все основания злиться.

Может, ее горечь почудилась от переизбытка впечатлений?

Наутро с нами не разговаривал весь сектор. За исключением Шема и Лиана. Полуцветы посчитали ловушку выходкой бездарной и низкой. Никого не волновало, что это нас обокрали свои же. Собратья потребовали попросить прощения у Милли, когда та вернется из целительского блока. Агния взбунтовалась и бурчала весь день, обещая сжечь воровке лоб заново, если та сунется за извинениями.

Уроки прошли нудно. Рица я слушала, изо всех сил держа глаза открытыми. Бессонная ночь давала о себе знать. Шаадей устроил контрольную, но его наука давалась мне без усилий, да и прыти от полуветов никто в Гвендарлин не ждал. Справятся на проходной балл, и ладно. Бритт устроил практику для полноценных, предоставив нам четверым роль зрителей. Я навалилась на парту, наплевав на реакцию директора. Но Шем нервничал, пихал в бок всякий раз, когда на меня нападала дремота.

После уроков друзья отправились в тренировочный зал, а я поплелась в сектор полуцветов. Ограничения леди Виэры еще действовали. Но ноги сами понесли меня в другую сторону — к лунной башне. Нет, я не собиралась подниматься в логово Маргариты. Безумие — столь нагло нарушать правила. Скромно устроилась на ступенях, являвшихся во сне, обняла колени. Может, душа погибшей девушки почувствует, что я здесь, и даст полезную подсказку.

— Лилит?

Ох, так и заикание заработать недолго.

— Мэтр Дюваль…

Он деловито шел мимо, держа в охапку стопку книг, и сильно удивился, обнаружив меня на лестнице.

— Почему ты одна? И почему… э-э-э… тут?

Резонный вопрос. Лунная башня — не место для гуляний. Но Дюваль не сердился. Он вообще никогда не сердился. И с полуцветами разговаривал на равных.

— Я не боюсь ходить без провожатых, мэтр. Прозвучит странно, но огненный шторм принес и пользу. После изгнания виновников со мной побаиваются связываться. А башня… — я запнулась, показалось, взгляд Дюваля стал чересчур внимательным. — Это же не нарушение — сидеть тут, правда? Я не поднималась наверх.

— Интересуешься обитающим в башне духом? — спросил мэтр прямо.

— Скорее, легендами Гвендарлин в целом. Они притягивают. Как представишь, сколько всего видели эти стены, мурашки по коже.

Дюваль понимающе улыбнулся.

— Ты права. Когда я получил здесь работу, неделями бродил по замку, исследовал каждый уголок. Энергетика колледжа не давала покоя.

— Вы не учились в Гвендарлин? — изумилась я.

— Нет. Я вырос на севере Многоцветья. Познакомился с замком взрослым, но полюбил его, словно жил здесь всегда. А легенды, — мэтр вздохнул с легкой печалью, — не каждая заслуживает внимания. Например, история, связанная с лунной башней, слишком трагична. Из тех, которые лучше предать забвению.

Я мысленно чертыхнулась. Лучше? Кому? Маргариту и так предали забвению, как любого самоубийцу. Но ведь она не накладывала на себя рук. Она жертва, а не преступница, уничтожившая собственную магию вместе с жизнью.

— Вы знали погибшую девушку, мэтр?

— Почти нет. Я прибыл сюда за несколько месяцев до ее гибели. Новичку не доверили старшекурсников. Я вел занятия у первогодок.

Наверное, я выглядела разочарованной. И печальной. Дюваль отечески похлопал меня по руке.

— Не грусти, Лилит. Это история — дело прошлое. Нужно жить сегодняшним днем.

Он предложил проводить меня до сектора полуцветов, но я отказалась. Пообещала, что сама дойду, никуда не сворачивая. Но покривила душой. В голове родился дерзкий план. Элиас не хочет говорить о Маргарите. Задать вопрос Эмилио я не рискну сама. Дюваль не сумел мне помочь. Но я догадывалась, кто сможет. Если сочтет нужным. Главное, действовать аккуратно. Не вызывая подозрений.

Предполагаемый источник сведений — хозяйка библиотеки леди Филомена — привычно взглянула поверх очков. Я с трудом подавила желание прикрыть пятнистое лицо. С каждым днем следы ожогов бледнели, но еще выделялись на коже, притягивая неуместный интерес.

— Неплохо выглядишь, учитывая обстоятельства, — объявила леди Филомена. — Сожалею, что так случилось. Этот колледж воспитал множество выдающихся магов. Но во все времена здесь учились и бездари, способные лишь на глупость и жестокость. Ты что-то хотела, девочка? Найти новую необычную книгу?

— Нет. Лишь предупредить, что пока не верну старую. «Непопулярные легенды» оказались не скучными.

— О! — библиотекарша махнула рукой с отполированными ногтями. — Не беспокойся. Сомневаюсь, что кто-то спросит их ближайший десяток лет.

Я улыбнулась, изображая, что оценила шутку. И решила действовать.

— А кто брал книгу в прошлый раз? Четырнадцать лет назад?

По лицу леди Филомены прошла тень.

— Старшекурсница, — ответила дама уклончиво.

— Ее звали Маргарита?

Вопрос прозвучал в лоб, вызывав взволнованный вздох библиотекарши. Пришлось исправлять ситуацию и тараторить:

— Простите мое любопытство. В книге лежала именная закладка, а мне интересно, кто еще увлекся столь необычным чтивом. Кроме любознательного полуцвета.

Леди Филомена снова сдвинула очки на кончик носа, чтобы облагодетельствовать взглядом, на этот раз испепеляющим. Сразу захотелось превратиться в змейку и незаметно ушуршать прочь. Да-а-а, глупая была затея с расспросами.

— Я удовлетворю твое любопытство, девочка, — огорошила библиотекарша. — Но лишь потому, что знаю, в каком герцогстве ты живешь, и не хочу новых неприятностей на твою бедовую голову. Да, ту старшекурсницу звали Маргарита. Маргарита Милинда Ван-се-Росса.

Почудилось, что я лечу вниз, пробивая телом полы и потолки. Ломая каждую кость.

— Ван-се… се… се…

— Да-да. Дочь твоих господ. Их второй ребенок. Ребенок, наложивший на себя руки в стенах этого замка и преданный забвению. Неудивительно, что живя в герцогстве, ты ни разу не слышала о Марго. Даже семья не смеет вспоминать самоубийцу.

— Но она же не…

Я чуть не расплакалась. От обиды за призрака лунной башни.

О, боги! Я идиотка! Маргарита не возлюбленная Эмилио. Она его сестра! Вот почему Летисия Дитрих не испытывает ненависти. Они никогда не были соперницами!

— Ступай, девочка, — погнала меня прочь леди Филомена. — И забудь имя, что я назвала. Узнает герцогиня Виктория, что ты задаешь вопросы, в порошок сотрет.