Духодар

Глава 10. Странник, поклонник удачи

Природа — это, конечно, здорово и все такое. Особенно когда птички поют, легкий ветерок колышет кроны деревьев и где-нибудь рядом журчит ручеек, прозрачный такой, в котором еще маленькие рыбки плавают. Тишь и благодать, нечего сказать.

Но совсем иное дело, когда Природа эта угробить пытается. Потому как болото отнюдь не место для прогулок, а скорее идеальный способ сгинуть навеки: даже и глазом моргнуть не успеешь, как провалишься и застрянешь в жуткой жиже. И нет спасения, ни за деревце гнилое не удержишься, ни землицы твердой не нащупаешь — везде топь и тишина безмолвная. Да и не удивительно, что тихо-то: откуда тут живность какая возьмется, если нет ничего, кроме серо-зеленой жижи?

И Биф знал это. Не то чтоб он сам по болотам путешествовал, но разные рассказы слыхивал, что место самое что ни на есть гиблое. Сильные, крепкие мужики тут в таком количестве пропали, что в Грилмуф и счет давно перестали вести. Потому-то и заброшена давно уже тропа, по которой можно было с востока в Амиум попасть. Ныне только туманной тропой ходят, что через Скалистую заставу. А там, как известно, Чет засел с ребятками своими, да деньги со всех трясет. Обложили с обоих сторон, в общем. Совсем житья нет.

Так что в болота соваться — идея совсем глупая, а избежать похоже никак. Бревно как по реке несло, так в болотистые края и приплыло. Что тут скажешь, повезло неописуемо. Могло же и в сторону Долины Дольменов отнести, да не судьба видимо. Придется через жуткие места пробираться, да эту самую тропу Гиблую разыскивать, авось пронесет.

— Народ, — подал голос Биф, — что делать-то будем? Мысли здравые имеются?

Хотя вопрос скорее риторический был, потому как на лицах остальных читалось если не отчаяние, то уж полная растерянность точно. Вроде как выбрались из лап фанатиков на Промысле, а вот оно как оказывается вышло. Все хуже и хуже дела получаются. Словно кто-то умышленно их портит. Да только нет такой магии, вроде бы…

Револьду удалось совладать с фляжкой и принять привычный облик. Он сидел неподалеку на бревне с таким видом, будто прямо сейчас в обморок. И чего он так расклеился? Ну повисел немного на бревне, по прохлаждался. Наоборот же, такое приключение испытал! И даже выжил. Радоваться надобно, а не фортуну сердить.

Варин и Герб тоже понурые. И что с ними со всеми делать? Чуть что, так руки опустили. Пиши пропало, значит. Нет, братцы! Так не пойдет!

— Слушай мою команду! — твердым, звонким голосом завопил Биф, пробуждая народ ото сна, — некогда спать. Герб, обеспечь нам ветки побольше, да чтоб с листвой были, мы их на весла пустим. Варин и Револьд, направо! Как получите весла, к гребле приступить!

— А ты что делать будешь? — буркнул Рев, недовольный, что им командуют.

Биф хмыкнул. Что делать, что делать… Он уже делает. Трудится, между прочим, не покладая рук. Так-то.

— А я буду поднимать ваш боевой дух, братцы! Петь буду, — выдал он и рассмеялся.

Надо сказать, что напугал он ученого не хило. Да и Герб как-то насторожился. Кто его, этого Бифа знает, как он поет? Щас как завоет, так все с бревна в болото попрыгают, лишь бы пения такого жуткого не слышать. С певцами-любителями очень осторожным надо быть, это все знают. Потому как, если дашь такому волю, так он, пока слушатели с ума не сойдут, будет одаривать окружающих своим исполнением.

— Может не надо? — робко поинтересовался Герб. Он, собственно, вообще не шибко-то музыку любил. Ему больше звуки природы по душе: шелест листьев там, дуновение ветерка. Такое вот.

— Ты давай, не отвлекайся, — перебил его Биф, — ветками занимайся, а я покуда слова вспомню. Давненько не пел. С той попойки, помнишь, Варин?

— Как не вспомнить… Хотя на трезвую ты, на мой взгляд, получше поешь, — подтвердил староста.

— Так я без эля слова хотя бы помню, хе-хе, — усмехнулся Биф и задумался. Что бы такого ободряющего спеть-то? Надобно что-нибудь этакое выдать, настроение поднять, но чтобы и бдительность не теряли. Все-таки болото, а не прогулка по саду. Кажется, припоминается одна довольно неплохая песня…

И Биф запел:

Сказать «удивил», значит ничего не сказать. Прямо в шок поверг слушателей. Вот, еще пару минут назад, они уши себе мхом затыкали, а тут рты пораскрывали и оцепенели будто. Понравилось, похоже, довольно заключил Биф. Ну а то, уж он-то знает, как народ на дело сподвигнуть. Приходилось, однако, по жизни разное испытать и много где потрудится. Ежели вспомнить, то рассказ на несколько дней выйдет. Некогда, да и не надо никому слушать такое.

— Да, братец, эля бы сейчас, совсем не дурно было бы… — покачал головой Варин. Может и прослезился этот громила, да негоже мужику показывать свою слабость, пусть и ностальгическую. Мужик всегда крепкий как скала, назло врагам, на радость женщинам и детям. Иначе нельзя, а то враг слабину почувствует и бесчинствовать начнет. Кому такое понравится?

— Много у тебя талантов, я смотрю, — заметил Револьд, — и рисовать говоришь умеешь, и петь, и в драке не дурен. Неужто бывает так?

Биф вздохнул.

— У меня были хорошие учителя, так скажем, — задумчиво ответил он, — с хорошими розгами. Я прикладывался к элю, а они прикладывались ко мне. Я прогуливал занятия, а они прогуливались по моей спине. Такие вот дела. Давно это было… Вы это, гребите. Я чего, зря пел что ли? Труд артиста оплачиваться должен, сами знаете.

И действительно, пора было за дело браться. Герб вырастил знатные ветки: не на каждом дереве такие встретишь. Листвы хоть отбавляй. Конечно, до весла далеко им, но выбирать не приходится, когда жить хочется.

Теперь три пары рук помогали бревну продвигаться в глубь болота. Течение давно уже ослабло и все движение обеспечивали корни. Так что ветки пришлись как никогда кстати. Больше всего пользы было, конечно, от Варина. У него один замах — и бревно на всех парах несется, словно корабль с парусами. Полезный мужик, ничего не скажешь. Работящий. Герб тоже нужный парнишка: и бревно двигаться заставил и ветки соорудил.

Один Рев не ясно для чего нужен. И гребет вон не шибко-то, устает быстро. И зачем его вообще в команде держать, не понятно. А… ну да, это ж по его задумкам путешествие состоялось. «Странник, поклонник удачи»… Тьфу! Не про него это. Ему бы в городе, в холеном сюртуке али камзоле, званные вечера проводить. А тут жизнь, тут каждый день выживать надобно. Где что не доглядел — утром можно и вовсе не проснутся. Хорошо, что этот ученый под его, Бифа, присмотром. Глядишь и выйдет толк из Револьда со временем.

— Ты как в лапы к этим чокнутым попался-то? — поинтересовался Биф, — что-то не то сказал?

Отвечать Револьду совсем не хотелось. Вот именно сейчас — особенно. Столько всего пришлось натерпеться, столько узнать, что голова идет кругом. Самому бы сначала разобраться, что да как. А там и поговорить можно.

Мысли лихорадочно раздирали голову. А одна прям кричала, не давала покоя. Книга. Да, та самая книга, какую Рев уволок у мэра Амиума, протащил через все Брошенные земли, чтобы что? Чтобы какой-то старик, которого он даже за друга принял, едва не скормил его изголодавшимся водяным? Эй, судьба, ты издеваешься, что ли?

Хотя, ежели все возмущения отбросить, получается интересная вещь. Выходит, если верить Бифу, Гислин — какой-то там жрец, а те твари в книге — кому старик поклоняется. И Револьд такой молодец, принес ему книгу. Умница, парень. Возьми с полки пирожок.

И не это самое дрянное. А то, что и кисть досталась этим помешанным. Остается теперь только молить Обитателей Старого Храма, чтоб не додумались прихвостни Гислина, какая вещь в их руках. Кто знает, чего они тогда выдадут? И без их фантазий тошно. Натворил ты, братец, дел. Хотел как лучше, а вышло вона как.

Так что состояние Револьда понять можно. А тут еще и Биф со своими вопросами. Будь он неладен… Врать что ли опять? Да нет ни сил уже, ни желания.

— Рев, уснул что ли? Эй, ты тут? — из размышлений его вывел голос Бифа, — неважно выглядишь чего-то. Ну то есть, сильнее обычного, — усмехнулся он, — может передохнешь? Я уж, так и быть, сам погребу.

Револьда два раза просить не надо было. Ветки тут же ткнулись в руки Бифа. А никто его за язык не тянул — сам же предложил. Впрочем, от перестановки гребцов команда только выиграла. Передвижение по болоту пошло гораздо активнее.

Наблюдая за работой товарищей, Револьд сдался. И выдал им все. Ну то есть, от того момента как мэра обчистил и до беседы с Гислином. Дела и так хуже некуда, и чтобы решить все проблемы лишние головы не помешают. Все вместе может и скумекают чего делать теперь. Потому как в одиночку Рев выхода не видел.

— Выходит, ты принес им книгу на блюдечке с золотой каемочкой? — уточнил Биф и оглядел товарищей, — не, ну какая же бестолочь… У нас нельзя было спросить? Я ведь тебя предупреждал, что народ на Промысле нелюдимый и хорошего там не жди. Но ты ж заладил, надо туда и все тут.

— Ты сам не лучше, дружище, — парировал Револьд, — к Гислину я один пошел, тебе ж не до того было. Рыба да горячительное поважнее будут.

Герберт переводил взгляд с одного на другого, но не влезал. Ему, конечно, странно было, что старшие ругаются о том, чего уже произошло и изменить никак нельзя. Кузнец учил его о свершившемся не заботиться, иначе и то что грядет — упустишь. Видимо, не все это ведают. А жаль. В жизни помогает.

— А кисть эта чего говоришь делает? — подал вдруг голос Варин, что до этого молчал и не вмешивался. Сидел с очень серьезным лицом: думал, по-видимому.

— Ну вроде как все что ей нарисуешь, оживает потом, — попытался объяснить Револьд, — я хоть и не художник, но даже у меня вышло. Помните тот громадный цветок, а Биф? Мое творение, как я понял. Да расслабься ты, я ж не хотел. Думал яблоко увековечить, а сами знаете, что вышло. Ну не мое это…

— Ну ты вообще… — фыркнул Герберт. И угораздило же судьбу сунуть в руки Револьда такие духодары. Как только жив остался? — А еще на меня свалить пытался.

— Рев, ты в следующий раз если чудить чего будешь, нам сообщи, — усмехнулся Биф, — мы хоть подальше отойдем. Чтоб нас не задело. А я ведь все думал, откуда этот монстр взялся…

Револьд пожал плечами. Теперь ему было гораздо легче. Это только в легендах великие герои в одиночку мир вверх дном переворачивали и ничего. А в жизни один на один долго не выстоишь. Тут надобно друзей иметь, и чем больше, тем лучше. Потому как ежели что, они и поддержат, и помогут. Ну… если друзья это, а не волки в овечьей шкуре. Как повезет, в общем.

— Забавная штука эти ваши духодары, — снова подал голос Варин, — но не нравится мне кисть. Я от фанатиков на промысле часто слышал, что пытаются они своих большаков возродить. Смешные такие, будто можно кого из Глубинных пещер вот так взять и вернуть. Но с этакой кистью, выходит, можно оживлять все что угодно.

— А ведь Варин дело говорит, — вклинился Биф.

Рев и сам знал, что дело плохо. И как ему самому в голову-то не пришло? Прислужники Гислина и книгу получили и кисть. Это ж как один плюс один — два. Получается, либо они просто невероятно везучие товарищи, либо… Как они могли знать, что Револьд придет прямо к ним, да еще и с нужными подарками. Бред какой-то… Не бывает такого везения.

— Братцы, так ведь это что ж теперь будет, — продолжал размышлять вслух Биф, — скоро на промысле заведутся уродливые негодяи и начнут там всем заправлять? Без приглашения в гости, как известно не ходят. Невежливые товарищи, однако.

— Так, а что мы поделать-то можем? Насколько я понял, народ они опасный и голыми руками их не возьмешь, — вмешался Револьд.

Варин вздохнул.

— Не то слово опасный. Рассказывали, знаем. В те времена, когда они тут всем владели, тяжко жилось. Люди носа зря не показывали. Трудились не покладая рук, чтобы накормить, напоить, обиходить. Да только не хватало Эговарам наших мест, приречных. Опосля они в сторону поселений свои лапы загребущие запустили. Говорят, там, где сейчас Лес Древних Тайн, битва была не на шутку. Эговары пробивались к Амиуму. Каждый из этих негодяев мог легко справляться с сотнями местных жителей. Правда тот бой они проиграли, не знаю уж из-за чего. В легендах сами знаете как: «спасибо доблести воинов» и все такое. А что уж на самом деле там произошло и не знает никто. Так-то.

— А чем они такие опасные-то были? — не унимался Биф, — я легендам не очень-то верю, за жизнь много и сам сочинил. Чего они, с мечом шибко ловко управлялись али из лука стреляли без промаха? Да даже ежели и так, не осилит один воин сотни. Ерунда это все. Сказки для детей, ребят вроде Герба.

— Не знаю как объяснить, — замялся Варин, подбирая слова, — в общем вот эти ваши духодары им были не нужны. Они и безо всяких духодаров такое творили, что вам и в голову не придет. А с такими особо не поспоришь, жутко. Он же тебя одним словом раздавит! Или еще чего сотворит… Пытки у них, говорят, знатные были. Любили пошалить.

— Не, ну это точно сказки уже, — фыркнул Биф, — ты про магию что ли? Я тебе так скажу, братец. Я все Брошенные земли прошел, и по Нэттери прогуливался не раз. Много чего видел. А вот магии — нет. Потому что нет ее, понимаешь?

Герберт как раз рассматривал фляжку, что недавно забрал у Револьда, и удивленно уставился на Бифа. Револьд и вовсе такое утверждение позабавило.

— А духодары как же? — спросил он, — или вот фляжка эта, медальон из Трухлявого пня. Думаю, кисть тоже духодар… В общем, не согласен я с тобою, Биф.

Варин кивнул, словно поддерживая слова ученого. Объединились, умники, ничего слушать не хотят. Да как угодно, Бифу без разницы, верите или нет. Биф главное сам знает и достаточно ему. Вот еще, переубеждать он кого-то будет.

— Духодар — это другое… — уклончиво ответил он, — мы же даже не знаем, откуда они и почему так на нас, людей влияют. Да ну вас… Деловые все стали, умные. Сами тогда решайте, как дальше быть. Без меня.

С этими словами Биф демонстративно прошел по бревну в самый конец, едва не сбив Револьда в болотную жижу. Вода становилась все гуще и бревно передвигалось с трудом. Не важно, какие усилия прилагали товарищи по несчастью. По всему видно, что недалеко уже топь, а там уже пешком придется пробираться. И лишь Обитатели Старого Храма знают, все ли выживут в этом путешествии. Болото, как известно, со всех берет свою цену. И для многих эта сделка становится последней.

Револьд пожал плечами. Выходка Бифа его не особо удивила.

— И решим, — как можно тверже ответил он, — у меня уже даже план есть. И как из болота выбраться, и как с Эговарами совладать.

Он сделал паузу, наблюдая за реакцией товарищей. Ну же, давайте, хоть кто-нибудь спросите, чего же Револьд там придумал! Нужно срочно утереть нос этому заносчивому любителю эля. Чтобы не думал, будто только он может идеи хорошие придумывать и советы направо и налево раздавать.

— Ладно, не буду мучить вас ожиданием, — ученый так и не дождался вопроса, — у меня неплохо получается ладить с картами. Насколько я знаю, если двигаться на север, то мы выйдем на Гиблую тропу. Ну, так по крайней мере по карте видно.

— Это же топь, друже, — вмешался Варин, — тут просто так не погуляешь. Шагнул не туда и пиши пропало. Даже макушку не видать будет, особенно ежели глубокое место найдешь.

— Я и это продумал, — жизнерадостно парировал Револьд, — у нас есть замечательная фляжка. Кому-то из вас придется прикинуться туманом на время и проверять путь впереди. Тогда путь остальных будет безопасным. Как вам?

Варин кивнул. Правда в душе он очень понадеялся, что отслеживать путь придется не ему. Уж кому-кому, а старосте очень не хотелось становится туманом. Не любит он все эти штучки. А вдруг сломается чего, и он что же, навсегда таким останется? Нет уж, как-нибудь без него желающие найдутся.

— Неплохая идея вроде, а, Биф? — крикнул Варин в другой конец бревна, — глядишь и получится выбраться. Фляжку может Герб возьмет, он, вроде и управляться с ней умеет. Разобрался уже.

Револьд покачал головой.

— Мне кажется, Герберт нам может как укротитель растений пригодиться. Мало ли что… Варин, вы как человек сильный, будет страховать нас, вдруг кто провалится. С этим лучше вас вряд ли кто справится.

Идея Варину все больше нравилась. Туманом становится не надо, да еще и важное дело доверили. А Револьд смышлёный, однако, парень. Сразу даже и не скажешь.

— Биф, — продолжил ученый, — сам понимаешь, тебе придется взять это дело на себя. Кто у нас самый ловкий и быстрый? А самое главное, внимательный. Сейчас это важнее всего. От того, кто будет дорогу прокладывать, зависит жизнь остальных.

Револьд понимал, что перегнул с лестью. Но куда деваться, если без Бифа им и правда никак. А этот товарищ похоже любит, когда с ним по-особенному обращаются. Вот и приходится комплиментами засыпать, чтобы и обиду свою глупую забыл и на уговоры поддался. Сколько можно уже сидеть на этом бревне и не делать ничего.

— Другое дело, народ, — усмехнулся Биф и вернулся обратно к остальным, — я же не просто так вас бросил. Это метод такой, чтобы вы задумались и сами придумали умного чего. Не мне ж одному придумывать.

Так вот ты какой, подумал Револьд. Эвон как вывернул все наизнанку. Будто и не обижался, а жизни их учил. Да, Биф никогда не пропадет. Умеет человек из любой ситуации выкрутиться и своего добиться. Еще бы всех научил, а то, как эгоист, сам только пользуется. Жадина.

— Я там все слышал, — продолжил Биф, — так и быть, найдем этот ваш путь. А там глядишь и до Гиблой тропы доберемся. Только я сразу говорю, Рев, чтобы ты особо не обольщался: ею давно не пользуется никто, она могла и вовсе сгинуть. Так что… В общем, ты предупрежден, да?

С этими словами он взял у Герберт фляжку.

— Нужно очень захотеть двигаться, — пояснил сын кузнеца как пользоваться, — а как обратно захочешь, так просто пожелай в человека обратиться. Это не сложно.

— Ладно, Дольмены с вами, — махнул рукой Биф и закрыл глаза. Через минуту он уже парил в воздухе, растворяясь в тумане. По очертаниям в нем с трудом можно было узнать парня из Грилмуф.

— Ну что? Приступаем к плану нашего ученого умника, — раздалось из тумана, — «Куда не пойду, мне везде хорошо: Я странник, поклонник удачи», Меня держитесь, и прорвемся.

Револьд усмехнулся. И как у этого парня получается всегда сохранять лицо? Ну неунывающий по натуре, прямо. Ничего его не берет. Он по себе помнит, как туманом стал, его от укачивания чуть не стошнило. А этому хоть бы хны. Летит себе и в ус не дует. Аж прям зло берет.

Так они проследовали еще метров триста, пока бревно окончательно не завязло. Пришлось намочить ботинки. Здесь было не глубоко, всего лишь по колено, но расслабляться не стоило. В болоте никогда не знаешь, что кроется за следующим шагом. Биф в новом образе залихватски витал то в одну сторону, то в другую, поглядывая нет ли провалов.

Револьд не отрываясь смотрел в карту. Порой Герб или Варин одергивали его, если он сбивался с пути. Да только ученый сразу в карту погружался. Чего он там такого удивительного нашел, никто не знал, да и не спрашивали. Рев же умелец по картам, пусть сам и разбирается.

Дорога, если ее можно так назвать, становилась все хуже. Спокойно уже не шагнешь, то и дело встречались ямы, да такие глубокие, что и Варин бы спасти не успел. Ветка метра на два ушла полностью и до дна не достала. Такие сюрпризы никому не пришлись по душе. Пришлось идти еще осторожнее, аккуратно ощупывая каждый шаг ногой.

Биф уже парил над самой поверхностью болота, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. В его задачу теперь входил поиск кочек, на которые можно было безопасно вставать. Запах вокруг стоял на редкость пакостный, смесь серы и еще чего-то очень вонючего. Вдыхать этот аромат не стоило, поэтому путники старались дышать через одежду.

— Где же твоя тропа-то, — проворчал Варин. Ему как самому большому и грузному идти было совсем сложно. Того и гляди провалится. Даже кочки под ним как-то неустойчиво держались. Дрожали предательски и вместе с ними каждый раз вздрагивал староста. Уж если провалится, то его трое остальных даже совместными усилиями не вытащат.

— Да вроде недалеко, если верить карте, — ответил Револьд. Он и сам чувствовал себя не очень. Вся эта затея начинала дурно пахнуть. Примерно так же, как и само болото. Тропы все не было, а сомнения начинали захватывать ученого с головой. — Биф, там не видно тебе? Может подняться повыше?

Но Бифу можно было и не подсказывать. Белый шлейф от его движения уже давно медленно таял по направлению к верхушкам гнилых деревьев. Оставалось только ждать с замиранием сердца, чего же он там выглядит. Надежда — штука коварная. Она всегда остается до последнего, а затем разводит руками говорит: «Ну я это… сделала все что смогла». И ничего с нее не возьмешь, сам же в нее верил.

Желая отвлечься, Револьд снова погрузился в карту. Вот она, Гиблая тропа, они вроде как рядом с ней сейчас. Ну же, карта, родимая, выручай! Сейчас твоя помощь как никогда кстати будет. Ты же как-то показала Револьду где находится автор книги. Может и сейчас подсобишь. Где спасение? Как из болота этого треклятого выбраться?

От карты пошла знакомая вибрация. Откликнулась, чертовка! Ученый постарался осмотреть внимательно все болото, изображенное на старом пергаменте, чтобы ничего важно не пропустить. Так, а это что такое? Прямо здесь, неподалеку. Светится, сияет прямо. Прям как тогда, в Грилмуф, когда Револьд Промысел разглядывал. Но тогда он же хозяина книги искал… Маяк Тиммера! Да не хозяина он тогда нашел. Карта ему выдавала кое-что поинтереснее — фляжку Маргерии, что легко превращала человека в туман. Неужели и сейчас то же самое? Неужто… Нет, не может такого быть!

— Эй, народ, я не сильно уверен… — медленно начал Револьд, и Варин с Гербертом сразу вопросительно повернули к нему головы, — вы не поверите, но я кажется нашел… еще один духодар. Он, кстати, прямо перед нами.