Дурная кровь (в сокращении)

2

— Меня зовут Лемюэл Хауэлл, миссис Мид. Сожалею, что у нас не было возможности познакомиться раньше, — начал после двадцатиминутного перерыва мой противник.

Он был сама воспитанность и очарование, однако, если во время первого допроса Кейт Мид могла хоть немного успокоиться, вспоминая о своей дружбе с Амандой, второй допрос полностью выбил ее из колеи. Глаза Кейт перебегали с Брендана Квиллиана на его адвоката и обратно.

— Итак, вы давно знакомы с Бренданом?

Кейт слабо улыбнулась и кивнула:

— Да. Мне тридцать четыре года. А с ним я познакомилась в шестнадцать. Почти полжизни прошло.

— В старших классах вы проводили в его обществе немало времени. А в студенческие годы вы часто виделись?

— От случая к случаю.

Хауэлл быстренько перебрал все возможные поводы для встреч. Семейные торжества, деловые мероприятия, благотворительные концерты. Как я поняла, допрос Кейт давал Хауэллу возможность показать Брендана с самой выгодной стороны. Если ему это удастся, он может не вызывать своего подзащитного для дачи показаний, а это лишит меня возможности провести перекрестный допрос, на который я очень и очень рассчитывала.

Однако и без показаний Кейт я обойтись не могла. Она рассказала о частых размолвках в семействе Квиллиан, о том, что Аманда решила уйти от мужа, и о ее предсмертном звонке, а для меня это была единственная зацепка, позволяющая говорить о причастности Брендана к ее убийству.

— Насколько мне известно, вы за последние десять лет работали в нескольких некоммерческих организациях. Я прав, миссис Мид?

— Да, вы правы.

Музей живописи, крупный медицинский центр, фонды, ищущие средства борьбы с двумя страшными недугами, комитет по детской литературе крупнейшей в Америке публичной библиотеки. Хауэлл перечислил их названия.

— А Брендан в каких-либо из них вместе с вами работал?

— Да, — негромко ответила Кейт.

— Хорошо, давайте-ка посмотрим. «Посыльные Господней любви» — организация, помогающая смертельно больным людям.

Лем, подняв изящную ухоженную руку, приготовился загибать пальцы, перечисляя добрые дела Брендана.

— Нет, мистер Хауэлл, к этой организации я никакого отношения не имела, — заволновалась Кейт. — С ней сотрудничал Брендан.

— То есть я вправе сказать, что мой клиент находил для служения обществу даже больше времени, чем вы, миссис Мид? — спросил Хауэлл.

— Квиллианы всегда отличались щедростью. Особенно Аманда.

Хауэлл двинулся дальше:

— Вашу старшую дочь зовут Сарой, не так ли?

Кейт замерла, насторожившись оттого, что имя ее дочери упоминается в зале суда.

— Да.

— А Квиллианы являются ее крестными родителями?

В ответ прозвучало столь же сухое «да».

Хауэлл задал еще несколько вопросов, демонстрируя близкие отношения, существовавшие между девятилетней девочкой и друзьями ее родителей — совместные поездки на природу, выходные, отпуска и каникулы, проведенные вместе, ночевки в их доме.

— Собственно говоря, с кем прошлой весной отправилась Сара на первый в ее жизни матч «Янки»?

— С Бренданом.

— С Амандой или без нее?

— Без.

— А кого вы попросили отвести Сару на каток в Центральном парке, когда ваш муж слег с гриппом?

— Брендана.

— С Амандой или без нее?

— Без.

Молоточек, стучавший в моей голове, бил теперь в полную силу.

— Хорошо, вы рассказывали мисс Купер о том случае, когда Аманда появилась у вас в час ночи. Вы тогда звонили в полицию?

— Нет.

— А кому-нибудь кроме вашего мужа вы об этом визите Аманды рассказывали?

— Нет.

— Ее родителям?

— Я уже сказала вам — не рассказывала, — резко ответила Кейт. — Никому.

Почему она никому ничего не сказала, Хауэлл у Кейт спрашивать не стал, поскольку заранее знал ответ: об этом просила Аманда. Ему хотелось, чтобы у присяжных создалось впечатление, будто происходившее было не настолько серьезным, чтобы потребовалось вмешательство со стороны.

Теперь он заговорил так мягко и вкрадчиво, как только мог:

— Мне хотелось бы понять следующее, миссис Мид. Когда вы впервые рассказали кому бы то ни было — кому бы то ни было вообще — о той ночи?

Кейт помолчала, размышляя.

— Четвертого октября детективы привезли меня в Управление окружного прокурора. Тогда я и рассказала все мисс Купер.

— То есть это произошло — подумать только! — это произошло через четыре с половиной года после описанной вами ночи, не так ли?

— Наверное, так.

— Мисс Купер, — сказал Хауэлл, подойдя ко мне и протягивая руку, — могу я взглянуть на вещественное доказательство номер двенадцать?

Я взяла пачку фотографий, приобщенных к материалам суда во время моего первоначального допроса, и отдала ему ту, которую он просил.

— Не могли бы вы взглянуть на нее еще раз, миссис Мид?

— Конечно.

— Это ведь та самая фотография, которую вы сделали в день убийства миссис Квиллиан, только отпечатанная целиком, не так ли?

— Да.

— И непосредственную обстановку вашей встречи она передает в несколько большей полноте, верно?

— Да. На ней виден столик, за которым мы сидели в ресторанчике.

Хауэлл облокотился на краешек свидетельской трибуны.

— На пальце миссис Квиллиан видно кольцо, я не ошибаюсь?

Я уже поняла, к чему он клонит, и готова была избить себя за то, что ничего не спросила об этом кольце во время первоначального допроса. Много лет назад Хауэлл учил меня завоевывать доверие присяжных, показывая им слабые места в позиции обвинения до того, как это сделает защита.

— Насколько я помню, мы сегодня об этом кольце еще не говорили, верно, миссис Мид?

— Нет. Меня о нем не спрашивали.

— Тогда позвольте спросить вас: вы узнаете это кольцо?

— Да. Разумеется.

— Ну-с, я вижу, что оно с большим камнем, что камень этот блестит и что он голубой, — произнес, улыбаясь присяжным, мистер Три Довода. — А что это за камень, вы случайно не знаете?

— Сапфир, мистер Хауэлл. Это кольцо с сапфиром.

— И сколько же в нем каратов, как вы полагаете?

— Дело в том, что я вместе с Амандой ходила к ювелиру, чтобы определить размер камня. В этом сапфире шесть каратов.

Хауэлл негромко присвистнул:

— Это что же, обручальное кольцо?

— Нет-нет. Два года назад Квиллианы отмечали десятилетие со дня свадьбы, тогда Брендан и подарил ей это кольцо.

Хауэлл повел плечами и снова улыбнулся:

— Часто она его надевала?

— Каждый день.

— А вам известно, что, когда полиция обнаружила тело миссис Квиллиан, этого кольца на ней не было?

— Да, сэр. Известно.

Хауэлл стремился показать присяжным, что к годовщине свадьбы Квиллианы уладили споры таким вот банальным и недешевым способом. А исчезновение кольца наводило на мысль, что причиной смерти Аманды было ограбление.

Следом он начал перескакивать с одной темы на другую, стараясь привести Кейт Мид в замешательство:

— К этому я еще вернусь, а пока позвольте мне задать несколько вопросов о том дне, когда ваша дочь ходила с мистером Квиллианом на каток.

— Ваша честь, я могу поговорить с моим адвокатом? — спросила Кейт.

— Мисс Купер не является вашим адвокатом, миссис Мид, она представляет здесь государство, — ответил судья. — Продолжайте давать показания.

Я стиснула кулаки, ожидая худшего. Кейт хотела сообщить мне о чем-то, и я боялась, что Лем знает, о чем именно.

— Я говорю об одном дне в феврале прошлого года — вы его помните? — негромко, но твердо спросил Хауэлл.

Кейт побледнела:

— Да.

— Ближе к вечеру вы приехали к Квиллианам, чтобы забрать дочку после катка, — где-то около пяти часов, так?

— Да.

— В тот день вы поехали к Квиллианам одна?

— Нет. Со мной была моя младшая дочь и ее няня.

— А присутствовала ли в доме Аманда?

— Нет. Она тогда улетела в Вену, чтобы побродить по музеям.

— Когда вы позвонили Брендану, чтобы попросить его о небольшой услуге, вы знали, что Аманды нет в стране, не так ли?

— Да, но…

— Дети находились с вами и мистером Квиллианом постоянно?

— Нет, — почти неслышно ответила она. — Няня повела их в кино.

— А вы предпочли остаться?

Долгая пауза. Мне казалось, что Кейт Мид разваливается у меня на глазах. Я расспрашивала ее обо всех разговорах, которые она вела с Бренданом Квиллианом, но об этом она не вспомнила — или не захотела вспомнить.

— Да. Чтобы поговорить об Аманде.

Я взглянула на Лема. Он стоял рядом со своим подзащитным, наставив указующий перст на Кейт Мид — так, точно сражался за жизнь Квиллиана.

— А кстати, в какой комнате происходил ваш разговор?

Кейт, казалось, поперхнулась и с трудом выдавила:

— В кабинете Брендана.

Хауэлл подошел к свидетельской трибуне, налил из графина воды в стакан и протянул ей:

— Похоже, у вас пересохло в горле, вас мучает жажда, вам хочется пить. Могу я предложить вам воды?

Она оттолкнула его руку и покачала головой.

— В тот вечер вы не просили моего клиента, чтобы он налил вам чего-нибудь?

Кейт с презрением взглянула на Брендана — мне показалось, что она того и гляди издевательски усмехнется на глазах у присяжных.

— Просила.

— И что же вы пили?

— Вино. Много красного вина.

— А потом наступил момент, когда ваш разговор закончился?

— Да.

— И тогда вы ушли, миссис Мид?

Я подумала, что моя свидетельница вот-вот потеряет сознание.

— Покинули ли вы дом Квиллианов после того, как поговорили с моим клиентом? Вернулись ли домой, к больному мужу?

— Не сразу.

— Вы помните, что сделали потом?

— Я была пьяна, мистер Хауэлл. Я почти не помню… — Кейт сжала пальцами край трибуны. — Он… он воспользовался моим состоянием, мистер Хауэлл.

— Не могли бы вы пояснить свои слова этим достойным людям? — И Хауэлл широким жестом указал на скамью присяжных. — Не тогда ли вы совершенно сознательным образом вступили в сексуальные отношения с Бренданом Квиллианом, мужем вашей самой близкой подруги?

— По-моему, там на двери написано «Женский туалет», разве нет? — спросила я у Майка.

Запущенная, выложенная серой плиткой уборная находилась за углом коридора возле моего кабинета на восьмом этаже. Я, до конца отвернув кран, брызгала холодной водой себе в лицо, а он наблюдал за этим процессом.

— Я просто зашел убедиться, что ты не смыла себя в унитаз. Какого черта ты возилась здесь так долго?

— Мне нужно было тихое место, где можно посидеть, подумать. Я пытаюсь успокоиться.

— А я думал, бабы не потеют.

— Верно. Я потею потому, что мою главную свидетельницу вывернули наизнанку, а плакать я себе не позволяю, вот слезы и просачиваются сквозь все поры на теле.

— Я тебе поесть принес, все у тебя на столе. Пойдем.

— Меня тошнит, даже думать о еде противно.

Несколько раньше, когда судья объявил перерыв, я позвонила по сотовому своей помощнице Максин и попросила прислать ко мне Майка и его друга Мерсера Уоллеса, темнокожего детектива ростом под два метра. Они встали по бокам от меня, и я смело прошествовала к лифту сквозь толпу журналистов, которых интересовало одно: каким образом внезапно всплывшая шокирующая информация относительно Кейт Мид может повлиять на дальнейший ход процесса.

И вот теперь Майк вывел меня из женской уборной и повел к моему кабинету. Мерсер стоял в коридоре и беседовал с Лорой. Я пыталась проскользнуть мимо него, но он ухватил меня за локоть:

— Я отвел Кейт в совещательную комнату. Ты должна поговорить с ней.

— Что я действительно должна сделать, так это пересмотреть мою дальнейшую стратегию. Эта свидетельница просто плюнула мне в лицо, и теперь я еще подумаю, стоит ли вызывать для показаний других подруг Аманды. Кроме того, я намерена пригласить в зал суда медэкспертов, которые докажут присяжным, что речь идет о жестоком убийстве. А Кейт Мид пусть пока погуляет.

Я на ходу набрала номер патологоанатомов.

— Успокой ты ее как-нибудь, Куп, — посоветовал мне Майк. — Нельзя же просто выбросить бедняжку волкам на съедение.

Я покачала пальцем перед его носом:

— Ты собираешься давать мне уроки этикета? Забудь. Иди и поговори с ней сам.

Трубку снял Джером Дженко, патологоанатом, производивший вскрытие Аманды Квиллиан.

— Извини, Джерри, но через час ты нужен мне здесь. Для дачи показаний.

— Мы же обо всем договорились с тобой еще на прошлой неделе. У меня в ежедневнике записано: четверг.

— У тебя что, свежий труп на столе?

— Нет, я работаю с замороженными срезами…

— Джерри, ты необходим мне сегодня. Максин пришлет за тобой патрульную машину — с мигалками и сиренами. Убери свои срезы в морозилку и постарайся спасти меня, ладно?

— Алекс, — сказал Майк, — Кейт, как-никак, твоя свидетельница. У нее истерика, она до смерти испугана. Она не представляет, как будет сегодня смотреть в глаза мужу.

— Ей следовало подумать об этом до того, как она отдалась Брендану Квиллиану.

— Мы выведем ее через заднюю дверь, чтобы на нее не набросились фотографы, — предложил Мерсер. Он проработал в отделе преступлений на сексуальной почве почти десять лет и хорошо представлял себе, что такое расходившиеся нервы. — Я отвезу ее домой. И побуду с ней до возвращения мужа.

На это я согласилась.

— Только постарайся, чтобы она как можно подробнее рассказала тебе, что произошло между нею и Бренданом. Если Лем Хауэлл знает еще что-то, чего не знаю я, мне туго придется.

И я решительно направилась в свой кабинет, чтобы там дожидаться Джерри Дженко.

— Не торопись, — сказал Майк, преградив мне дорогу. — И сделай мне одолжение — не покупай сегодня лотерейных билетов.

— Что еще? Дженко застрял в пробке?

— Кто-то добрался до Марли.

— Как это? Что ты хочешь сказать? Он же сидит в тюрьме на острове Райкерс.

Майк отыскал свидетеля, бандита родом с Ямайки, ожидавшего суда за целый ряд ограблений со взломом. Ему предстояло дать показания о том, что за полгода до гибели Аманды ее муж предлагал ему двадцать тысяч долларов за ее убийство. Мне понадобилось шесть месяцев, чтобы договориться с адвокатом Марли об условиях нашего сотрудничества.

— Когда он работал в тюремном дворе, кто-то воткнул ему финку между пятым и шестым грудными позвонками.

— Ты думаешь, это связано с нашим делом? Он выживет?

— Он в больнице Белльвю, состояние критическое, но стабильное. Да, это связано с нашим делом. Они отрезали его косички растафария и затолкали ему в глотку. Кто-то очень не хотел, чтобы он заговорил.