Душа после смерти: Современные «посмертные» опыты в свете учения Православной Церкви

«Настоящее благоухание Православия»

Среди духовных писателей XX века имя иеромонаха Серафима (Роуза) выделяется заметно и ярко. Сила его слова заставляет нас не просто «думать», не просто «ставить перед собой вопросы» важнейшей значимости — но погружает читателя в стихию живого православного Предания, предлагает ответ истинный и неоспоримый. В одном из писем 1974 года о. Серафим так раскрыл смысл своей жизни: «Несмотря на страшное время, все равно еще можно что-то сделать для немногих, ищущих Истины». К духовному поиску и обретению евангельского сокровища и призывают все книги о. Серафима.

Нередко творчески одаренные люди проходят тернистый путь духовного поиска, и в этом отношении биография будущего монаха-аскета обычна. Юджин Роуз родился в курортном калифорнийском городке Сан-Диего в 1934 году. Его родители были протестантами, что обычно для Америки. Школу Юджин окончил с отличием в 1952 году, колледж в Помоне (недалеко от Лос-Анджелеса) — в 1956 году, после чего поступил в Академию по изучению Азии в Сан-Франциско, а вскоре — в Калифорнийский университет в Беркли.

Еще в колледже Юджин всерьез увлекся западной философией. Однако ни Ницше, ни Генон, ни другие мыслители не насытили его духовно. Изучив европейскую философию, Роуз заинтересовался религиями Востока. В курсе сравнительного религиоведения он познакомился с самыми разными духовными школами: индуизмом, суфизмом, иудаизмом, буддизмом. Во время учебы Юджин проявлял этнографический интерес к культам различных народов. Для Роуза это было сознательным богоискательством, поиском истины. Восточные религиозно-философские системы он изучал добросовестно и глубоко, читая тексты первоисточников, как правило, на языке оригинала, например конфуцианские тексты — на древнекитайском. Знакомство с мировоззренческими школами Востока сопровождалось освоением техник йоги, медитации, мантр и других аскетических деланий. Роуз не был дилетантом и начетчиком в этих вопросах.

В книге «Душа после смерти», как и в других трудах о. Серафима, чувствуется профессиональное знание того материала, того духовного опыта, который описывает и обличает автор. Духовность нехристианского Востока, равно как и расцерковленного неправославного Запада, существенным образом отличается от святоотеческого Православия. Вряд ли кто-то говорил об этом в XX веке лучше и убедительнее, чем о. Серафим (Роуз). Главная ценность его книг заключается не столько в верных и метких оценках инославного духовного опыта, сколько в свидетельстве истинного церковного вероучения. Лжеучения, человеческие мудрования падшего ума и всевозможные заблуждения о. Серафим затмевает чистым светом апостольского святоотеческого Православия.

Впервые Роуз пришел на богослужение в православный храм Сан-Франциско в Великий Пяток. Об этом событии, определившем всю его дальнейшую жизнь, он вспоминал так: «Когда я впервые переступил порог православного храма, я ощутил то, чего не ощущал ни в одном буддийском или западном храме. Мое сердце говорило мне, что это мой дом и что мои искания закончены». Поиск истины увенчался у Роуза стоянием в истине, пребыванием в ней.

Юджин Роуз нашел то, что искал. Ему осталось лишь приобщиться к источнику живой веры, изменить американский образ жизни, отречься от всех заблуждений и ложных философий и стать православным человеком. Роуз принес достойный плод покаяния. Он изменил свою жизнь и, по-апостольски оставив все, чем обладал, пошел за Христом. Юджин Роуз стал усердным прихожанином, старался не пропускать ни одного богослужения; изучил русский язык и начал читать святых отцов. В 1962 году он присоединился к Православной Церкви, выучил церковнославянский язык и по благословению свт. Иоанна (Максимовича) стал чтецом на клиросе. В 1970 году принял монашеский постриг с именем Серафим в честь преподобного Саровского чудотворца и поселился в оборудованной своими руками пустыни близ города Платина, где ныне находится монастырь в честь преподобного Германа Аляскинского. В 1977 году состоялась священническая хиротония о. Серафима. Таким образом, путь о. Серафима имел начальной точкой состояние внешнее по отношению к Церкви, а в итоге он стал православным монахом и священником, носителем святоотеческой традиции Православия.

Отыскав наконец истину, Юджин посвятил остаток жизни ее раскрытию перед своими современниками. Вместе с молодым русским, Глебом Подмошенским (ныне игумен Герман), он основал миссионерское братство, посвятив его первому американскому православному святому — преподобному Герману Аляскинскому. Вместе они открыли православный магазин в Сан-Франциско и начали выпускать журнал «Православное слово» (“The Orthodox Word”).

Роуз ушел из мира без оглядки. Он не захотел и не смог, подобно большинству обывателей, живо интересоваться современной поп-культурой, быть деятельным участником прогресса, снисходительно относиться к оккультизму и спиритизму, увлекаться биржей и рок-музыкой — оставаясь при этом «добрым христианином».

Такая фальшивая и двойственная жизнь была не по душе о. Серафиму (Роузу).

Возлюбив единого Христа, и Тому Единому работати пламенне вожделев, он оставил все ради Господа. Уже завершив подготовку диссертации на звание профессора и отказавшись от предложенной ему почетной должности преподавателя Калифорнийского университета, в 1961 году будущий монах, не желая служить двум господам, проявляет редкое смирение и избирает работу уборщика и дворника.

Многие современные люди, вполне искренне обращаясь к вере во Христа и желая присоединиться к Православной Церкви, не находят в себе сил, подобно о. Серафиму, оставить прежнее мирское «богатство», затрудняющее путь душе в Небесное Царство. Связываясь куплями житейскими, они идут широким путем и не успевают даже укорениться в делах благочестия и веры. Часто христиане не приносят доброго плода, поскольку доброе семя, по евангельской притче, оказывается задушенным тернием мирской суеты. Опаснее бывает, когда такой духовный слепец поведет за собой других слепцов.

Отец же Серафим ушел из мира без сожаления, оставив мертвым погребать своих мертвецов. При этом он всегда был готов к свидетельству об Истине и ближним, и дальним. Когда в обитель к о. Серафиму собиралась приехать община англикан, он заботился о том, чтобы «раскрыть перед ними Православие» (письмо от 15 августа 1975 года). Главным свидетельством Церкви он считал красоту литургического богослужения. Про Страстную седмицу он писал: «Подобные службы трогают до глубины души — они являются сокровищем, которое, похоже, постепенно исчезает с лица земли» (письмо в Великий Пяток, 1976 год).

Не мир должен просвещать и обогащать Церковь, но Церковь, по евангельскому речению, призвана быть светом миру и солью земли. Быть может, именно за это редкое в наши дни понимание истинных ценностей Господь помог Своему избраннику не зарыть талант, но послужить литературным трудом — дать принципиальную православную оценку тем духовным явлениям, которые нуждались в выработке церковного к ним отношения. Так появилась книга «Душа после смерти», так же точно появились «Православие и религия будущего», «Православный взгляд на эволюцию» и другие труды о. Серафима. Еще при жизни автора эти книги по праву можно было назвать классическими.

В одном из писем 1976 года о. Серафим (Роуз) определил цель своего творчества: «Прежде всего нам должно стремиться сохранить настоящее благоухание Православия». И о чем бы ни брался писать подвижник благочестия, это «настоящее благоухание Православия» источают страницы его книг.

Читая труды иеромонаха Серафима, мы приникаем к чистому источнику святоотеческой мудрости, простоты и живительной силы Христовой. Отец Серафим никогда не пытался говорить «оригинально», выражать «новые мысли», проповедовать «от себя». В этом, несомненно, проявляется его истинное христианское смирение. Какой бы современной и животрепещущей ни была тема, о. Серафим всегда освещал ее с позиции Священного Предания, выраженной отцами Церкви. Книга «Душа после смерти» написана по преимуществу на основе аскетического наследия святителей Игнатия Брянчанинова и Феофана Затворника, которые, как правило, тоже излагали мысли не «от себя», но ссылались на святых отцов, своих предшественников. Такая преемственность характерна для Православия: блаженный Феофилакт Болгарский ссылается на святителя Иоанна Златоуста, тот — на своих учителей, и так через апостолов мысль укореняется в Самом Христе, Божией Силе и Божией Премудрости (1 Кор. 1, 24).

Скоротечная и внезапная болезнь забрала о. Серафима с этой земли 2 сентября 1982 года в возрасте сорока восьми лет, в расцвете сил. Когда о. Серафим лежал в гробу в скромной монастырской церкви, на его просветленном лице было выражение неземного спокойствия, свидетельствовавшее о том мире, который усопший обрел с Богом. Тайна смерти и нашего загробного существования, о которой он размышлял в течение большей части своей интеллектуальной жизни, теперь уже не была для него тайной. Духовные чада почившего начали отмечать чудеса помощи, которую он им оказывал из мира иного.

Иеромонаха Серафима (Роуза) часто называют «православным американцем». Это выражение стало для него как бы нарицательным именем. Однако ничего собственно «американского» у монаха, отрекшегося от мира, не осталось. Скорее можно сказать, что, привившись к лозе Христовой через ветвь Русской Зарубежной Церкви (по сказанному: Аз есмь лоза, вы же рождие — Ин. 15, 5), о. Серафим с особым вниманием и сердечной болью писал о судьбе России и Русской Церкви. Быть может, поэтому книги о. Серафима так любимы, читаемы и продолжают переиздаваться в нашем Отечестве. Сам о. Серафим (Роуз) писал: «Что-то явно значительное происходит в России. И, по сути, положение Русского Православия не так уж отличается от положения Американского Православия; нужно, чтобы это было не просто воскресной религией, а образом жизни, согласной с учением святых отцов» (письмо от 7 января 1975 года).

Священник Константин Буфеев