Душелов. Том 1

Глава 14

Зайдя домой, я первым же делом… завалился на диван в гостиной.

На меня столь многое навалилось за эти два дня и я так устал, что даже сил и желания добираться до кровати не было. Как и раздеваться. Так я и пролежал какое-то время на диване прямо в школьной форме, прикрыв глаза. И нет, я не заснул — мне даже спать по сути не хотелось, ибо и не устал я толком физически опять же благодаря Дару. Моя усталость целиком и полностью, как и вчера, была моральной.

Но если вчера я вообще не знал, что мне делать, то сегодня, словно перегрузившись во время секса с той блондинкой-аристократкой, кое-какой план я всё-таки наметил. И потратив ещё некоторое время на обдумывание его деталей, я решился начать его реализовывать.

Достав телефон из кармана, я выбрал необходимый номер из контактов и позвонил по нему с желанием назначить встречу на сегодня. И по итогу мне это удалось — это оказалось даже проще, чем я думал. А всё потому, что мой собеседник оказался почему-то крайне мной заинтересован и не даже не скрывал это.

И пока до встречи оставалось время, я встал с дивана и прошёл к ноутбуку, начав искать на нём информацию о Тосио — если уж я решил пойти против него, то я должен знать о нём абсолютно всю информацию, которую можно достать в моём положении и с моими ресурсами. И хоть вчера я и был, так скажем, несколько «потерянным» из-за резко навалившегося на меня, однако это не означает, что я после того, как приехал домой, тупо валялся как овощ оставшуюся половину дня.

Я так же работал, пускай и не так эффективно как сегодня.

Говоря иначе, вчера я искал и запоминал лишь проверенную, общедоступную информацию о Тосио, а сегодня же принялся за углублённое исследование его жизни, изучая так же и всякие слухи. Порой даже и очень, очень странные слухи…

Вот так я и провёл несколько часов, пока время не начало походить ко времени встречи.

Дало ли мне это моё «углублённое исследование информации о Тосио» многое? Точно нет. Но что-то из этого, чисто в теории, можно будет использовать против него, пускай и со многими нюансами — как маленькими, так и достаточно большими. В любом случае это хоть что-то и лучше так, чем без этого.

А что же до самой встречи, то, приняв душ и надев повседневную одежду, я отправился на такси в одну из лучших кафешек нашего города, что находиться в самом центре города.

Добравшись до туда и зайдя внутрь кафе почти минута в минуту в назначенное время встречи, я так и не увидел среди посетителей человека, с которым у меня и назначена эта самая встреча, а потому мне пришлось в одиночку занимать один из свободных столиков. И заказав себе кофе, я стал дожидаться опаздывающую личность, что явно не особо-то спешил на эту встречу, хоть по телефону и заявляла об обратном.

Когда же от назначенного времени прошло более четверти часа, а я уже собирался связаться с этим человеком по телефону, дверь кафе отворилась, и в кафе вошёл мужчина, которому на вид примерно лет тридцать. Осмотревшись и заметив меня, он направился в мою сторону и уже через пару мгновений, отодвинув стул, присел ко мне за столик.

Высокий — примерно под метр девяноста, может даже выше; подкаченное в меру телосложение; короткой длины блондинистые волосы, аккуратно зачёсанные назад; и тёмно-сине-зеленоватые глаза. Одет в чёрную футболку, накинутый сверху такой же чёрный бомбер, тёмные джинсы, кроссовки. Ну и из аксессуаров — громоздкие механические час на левой руке и амулет с кольцом.

— Привет, — поздоровался он, ярко улыбнувшись.

А он такой же, как и в нашу прошлую встречу…

— Здравствуйте, мистер Луис, — поздоровался я с ним в ответ в куда более вежливой и формальной форме.

— Можно просто Луис, Эндрю. Давай «на ты».

— Хорошо, Луис, — согласно кивнул я.

Он улыбнулся мне ещё ярче, поднял правую руку, осмотрелся и завидев милую официантку лет двадцати трёх, подозвал её к нам. Та, смущенно улыбнувшись, и кивнув, направилась к нам, прижимая к себе пустой поднос.

— Здравствуйте, дорогой гость, — поприветствовала она его, подойдя к нашему столику, — уже определились с заказом?

— Да. Мне кофе и… — он взял меню с края стола, после чего, открыв его, ненадолго задумался, выбирая, — вот это пирожное, — указал он пальцем в меню, — пожалуйста!

— Угу… — запомнив, вновь кивнула официантка, не прекращая улыбаться, смотря на него, — спасибо за заказ. В течении трёх минут всё будет готово. Ожидайте, пожалуйста, — и проговорив это, повернулась ко мне. — А вы, дорогой гость…

— Ничего не буду, — прервал я её.

— Поняла, — кивнула она, после чего развернулась и быстренько потопала к барной стойке.

А этот мужчина, на протяжении всего времени, что она шла к барной стойке, даже не скрывая это, смотрел на её попку, обтянутую юбкой-карандашом. Я же в этот момент, спокойно допивая свой кофе, сделал вид, что не заметил этого.

Когда же он, наконец, отлип глазами от попки девушки и посмотрел на меня, он спросил:

— Так почему же ты захотел встретиться со мной? Неужели, всё же вспомнил что-то важное о том событии? Или, быть может, появились какие-то вопросы и ты хочешь их задать мне?

— Нет, к сожалению, более о том случае мне так и нечего рассказать вам, и никаких вопросов у меня к вам касательно произошедшего тогда так же нет.

Так и не смог я говорить с ним «на ты» — всё-таки, как ни крути, а между нами приличная разница в возрасте, но куда важнее его работа и какое положение он занимает в ней. Впрочем, его вроде несильно беспокоит, что я говорю с ним «на ты» — так что, видимо, это эти слова, ранее сказанные им, были просто жестом вежливости от него.

— О как. Тогда ты заинтриговал меня ещё больше. Я внимательно слушаю, — сложил он пальцы рук в замок.

— Не сочтите за грубость, но может быть, прежде вы расскажете, почему хотели встретиться со мной? Просто одно дело, когда я бы искал встречи с вами из-за, скажем, тех же причин, что вы назвали ранее, но совсем другое дело, когда человек вашего положения зачем-то желает встретиться с таким, как я.

Он усмехнулся.

— Ну, с этим трудно поспорить — такое положение дел действительно интригует, — и после этих слов он на какое-то время отвёл взгляд в сторону и замолчал, словно что-то обдумывая. — Ладно, будь по-твоему. Только… хм… с чего бы начать?

— Неужели причин встретиться со мной столь много?

— Нет. Причина в общем-то целом лишь одна, просто интересного в ней очень много. Скажем… как такой относительно не выдающейся ребёнок, как ты, лишённый Дара, смог заинтересовать такой величественный и сильный род, как род Агнэс, что те даже приняли тебя в своё дом?

Закончив отпивать кофе, я ответил:

— Всё просто: будучи ребёнком я случайно оказался в нужном месте и в нужное время, благодаря чему и смог спасти второго ребёнка рода Агнэс — нынешнего гения во всём, что связанно с Даром. Ну, человек с вашей работой и положением в ней и так это знал наверняка.

— Разумеется. Но очень уж хотелось услышать ответ от тебя — вдруг я бы узнал что-то новое и крайне интересное.

— Думаете, человек, связанный с подобным по влиянию родом, проговорился бы в такой ситуации? А вдруг на вас записывающее устройство. Да и даже зная я или любой на моём месте, что такого на вас точно нет, — вряд ли бы всё равно хоть кто-нибудь спустя столько лет стал бы говорить что-то иное — это ведь с лёгкостью может доставить множество ненужных хлопот. Даже такому сильному и влиятельному роду.

— Ну это ты так думаешь. А я думаю, что ошибиться и случайно проговориться может каждый. Даже аристократ и человек, крепко связанный с ними. Всё же все мы люди.

— С этим не поспоришь, — согласился я, слегка кивнув. — Так какие ещё причины сподвигли вас заинтересоваться мной?

— Хотелось бы, конечно, вновь поднять тему того случая с одержимым, однако… есть у меня кое-что поинтереснее. Ты знаешь, что твои дальние родственники, с которыми ты жил в детстве, на самом деле не твои родственники?

Что?..

Он знает?

Нет-нет… вряд ли.

— Не понимаю, о чём вы.

— О, тогда позволь мне продемонстрировать, — он достал телефон, сделал пару кликов по экрану и положил его на стол, прямо передо мной.

— И что это?

— Множество тестов. В том числе, разумеется, ДНК тест. Посмотри сам, — указал он рукой на лежащий передо мной телефон.

Я, недоверчиво смотря на него, взял в руки его телефон и стал читать, медленно листая вниз. И в каждом тесте, в заключении, написано одно и то же…

— Вероятность хоть кого-то родства между вами — почти ноль процентов, — проговорил он.

Это ещё абсолютно ничего не доказывает.

Я положил телефон на стол и аккуратно подвинул его к нему. Он забрал его и положил обратно к себе в карман.

— Вижу, ты не очень-то удивлён этому факту. Быть может, ты знал об этом?

— Я же рос в семье аристократов, бок о бок с их детьми, так что, по-моему, это норма, что я не проявляю эмоции в такие моменты — подобное ведь всегда может быть обычнейшей провокацией, поэтому никогда не стоит остро реагировать на что-либо, даже на самые ужасные вещи. Да и к тому же, касательно конкретно этого случая и этих документов — откуда мне вообще знать, правдивы ли эти документы? Просто собираясь все эти сведенья официально от лица вашей организации — тогда бы меня бы уже давно об этом уведомили. А так как этого не произошло, то очевидно, что действовали вы неофициально, не от лица своей организации. А раз так, то вряд ли бы мои дальние родственники вот так просто взяли и согласились сотрудничать с вами, добровольно передавая вам в руки все эти результаты тестов и обследований.

— Справедливое замечание. И дедукции ты, видимо, так же обучился, пока рос бок о бок с детьми рода Агнэс?

— Естественно.

— Понятно. Отвечая на твой вопрос…

Однако стоило ему начать говорить, как он замолк, потому что в этот момент к нашему столику подошла официантка и стала выставлять с подноса на стол его заказ.

И уже через несколько мгновений на столе, прямо перед ним, стоял небольшой поднос из белого дерева, на которой уже и находился сам его заказ — кофе и пирожное. И всё это, конечно же, как и подобает подобному не самому дешёвому месту, в красивом белом сервизе. И помимо этого на подносе так же находятся вилка с ложкой, кубики сахара и молочник, почти до краёв заполненный сливками. Ну а ещё, что не сразу бросается в глаза с моего ракурса, но зато отчётливо видно с его ракурса, в маленькой тарелке, на которой стоит кружечка кофе, лежит небольшой клочок бумаги.

— Благодарю, — поблагодарил мужчина официантку.

Официантка же, улыбаясь, лишь смущённо кивнула, но кое по какой причине не уходила от нас. Мужчина взял клочок бумаги, быстро пробежался по нему глазами и, прочитав его, посмотрел на официантку, улыбнулся ещё ярче, и сказал:

— Обязательно.

На это теперь уже она улыбнулась ещё ярче, прижимая к себе поднос, после чего, развернувшись, уже начала отходить, как… этот мужчина шлёпнул её по попке, от чего по всему заведению разошёлся довольно громкий хлопок, а сама девушка, дернувшись всем телом, слегка вскрикнула, засмущалась ещё сильнее и тут же ускорилась, не выказывая к этому мужчине и его поступку какого-либо возражения, чего не скажешь обо мне.

Поверить не могу, что он это сделал…

На нас теперь смотрела почти все, если не все, посетителей заведения — кто-то смотрел с осуждением — в основном женщины, кто-то хихикал над этим и поддерживал его — в основном мужчины, а кто-то, как например я, закатив глаза, лишь устало вздыхал.

— Успокойся, — проговорил он мне, заметив мою реакцию, — смотри, — положил он передо мной этот самый клочок бумаги, на котором сверху был написан номер, а снизу — «Позвони мне, ;)», — так что всё нормально.

— Я знаю, что в ней было написано.

— Да? — удивился он, кинув к себе в кружку аж четыре из пяти возможных сахарных кубика.

Я же молча положил перед ним почти точно такой же клочок бумаги, из того же самого материала и на котором написано абсолютно то же самое тем же самым почерком. Говоря иначе, когда она принесла кофе, пока я дожидался этого мужчину, мне она так же подсунула к заказу эту бумажку.

Он же, всё поняв, никак не расстроился, скорее даже наоборот — в очередной раз усмехнувшись, воодушевился, сказав:

— Настойчивая девушка, хоть и выглядит скромницей. В постели такие обычно самые интересные, не думаешь так? — спросил он, заливая в кофе сливки. Много сливок.

Поверить не могу, что он это и впрямь сказал. У него что, вообще нет рамок? Хотя ладно, пора это уже сказать прямо.

— Извините, но это — нормально, по-вашему?

— М? — не понял он, о чём я, размешивая в этот момент кофе. — Что именно?

— Ваше поведение. Я сам не веду себя столь манерно, как те же аристократы, однако вы вообще переходите все черты. Сначала опоздали на встречу более чем на пятнадцать минут, затем начали фамильярничать со мной, словно мы старые друзья, после в наглую пялились на пятую точку официантки, а сейчас и вовсе шлёпнули её на всё заведение.

— Угу… — задумчиво кивнул он. — И что?

— В плане — «И что»? Разве может человек вашей профессии и вашего положения так бесцеремонно вести себя в обществе?

— А почему нет? Кто из всех тут присутствующих знает, кто я такой и какую занимаю должность? Только ты. Для остальных я просто хорошо выглядящий и уверенный в себе мужчина. А что же до тебя, то ты сам подметил, что моё положение достаточно высоко, а твоё — ну, ты мужчина с недавно пробуждённым Даром, а ещё ты важен для рода Агнэс, и оба эти факта в принципе неплохи, вот только наши положения всё равно слишком уж неравны, чтобы я зацикливался на таких моментах, как контроль своего поведения. Будь ты более важной персоной, или вовсе аристократом, — всё было бы иначе.

И выслушав это, я ответил:

— Понятно.

Более мне сказать было нечего. Я услышал его мнение на этот счёт.

— Видимо то, что ты рос среди аристократов, сыграло свою роль, — сказал он, отпив кофе.

— Видимо.

— Так на чём мы там остановились?

— О документах с тестами моих, с ваших слов, на самом деле не родственников.

— А, точно. Ты ещё подметил, что я действовал неофициально, а они бы сами в таком случае не стали бы сотрудничать со мной и давать мне такие документы, а я как раз хотел на это ответить. И если кратко: ты прав. Вряд ли хоть кто-то бы стал раздавать незнакомым людям такие документы, поэтому я даже не стал тратить время на попытку убедить их — всё равно это было бы почти наверняка бессмысленной затеей. Поэтому мне пришлось действовать иначе. Я обратился к своему хорошему знакомому, работающему в сфере медицины и занимающему там достаточно высокое место, и он-то мне и помог. Достать эти документы, кстати говоря, оказалось достаточно просто — твои НЕ родственники — это люди уже достаточно преклонного возраста, так ещё никто из них не обладают Даром, поэтому проблемы со здоровьем, сам понимаешь, никому из них никак не избежать. А лучше всего лечить проблемы со здоровьем, как известно, — это узнать о них заранее, ещё до того, как они успеют развиться. Вот эти люди и думают так, почему и посещают больницу стабильно каждые несколько месяцев. Благодаря этому моему другу нужно было только собрать все их анализы, тесты и документы воедино, передав мне.

— Вот как. Выходит сразу несколько нарушений закона за раз, и всё ради одного меня…

— Угу, — отпил он кофе. — И знаешь, что самое интересное из этого всего я нашёл, когда продолжил капать под них дальше?

— Даже не представляю.

— Ранее, когда ты ещё только родился, их анализы были другие. В анализах тех времён между тобой и этими людьми действительно достаточно высокий шанс родства. А после они вдруг на долгое время перестали посещать больницы и сдавать анализы, словно боясь чего-то. Лишь вот буквально последние три года она вновь возобновили посещение больницы, после чего их анализы и стали такими, какие есть сейчас. Странно ли это? До ужаса. Сразу после этого в голу лезет множество вопросов — что, зачем, почему, когда, как, кто? И конечно же, я продолжил копать дальше. И пускай с огромным трудом, однако я смог найти с ними ещё кое-что очень и очень странное. Ну как, предположишь, что именно?

— Откажусь, пожалуй.

— Какой ты скучный… ужас. В общем, на протяжении долгого времени я изучал историю жизни этих двоих и всё было удивительно нормально — нет, всякие «белые пробелы» были у обоих, но, по секрету скажу, мало у кого в жизни таковых не бывает, так что это вовсе ничего не означает. И вот я изучаю, значит, историю их жизней сначала с той информации, что была в базе данных. Потом с помощью той информации, что хранилась у муниципальных учреждений, к которым они относились. А после… с помощью Имперского хранилища.

И тут я уже удивился.

— О, смотрю этого ты не ожидал, — довольно ухмыльнулся он. — Впрочем, понимаю. Скажи мне кто-нибудь, подобный мне, что он был в Имперском архиве — я бы так же ни за что сразу бы не поверил. Впрочем, конкретно в твоём случае не подумай, что я лгу — мне это попросту делать незачем. Не шутки же ради я всей этой хернёй страдал? — и не услышав ответ, он продолжил: — Так вот, получив доступ к Имперскому архиву я и обнаружил то самое «нечто очень и очень странное». И если кратко, то… этих твоих «родственников» никогда не существовало. По крайней мере, с точки зрения документации, хранившейся в Императорском архиве. И вот, в один момент они просто неожиданно появились из воздуха — причём почти в тот же момент, что появился и ты. Совпадение? Я в это не верю. А потому сразу же пошёл проверять информацию о тебе. И догадываешься, что я обнаружил? Тебе, оказывается, так же не существовало на протяжении почти целого года. А потом, когда тебе уже почти два года, ты бац — и неожиданно из неоткуда появился. Как и твоя история жизни в базе данных и в муниципальных учреждениях. И тут уже всё становиться очевидно. Кто-то достаточно могущественный, вроде как раз таки рода Агнэс, зачем-то подделал документы, сделав историю жизней для твоих НЕ родственников и, собственно, для самого тебя. Причём делали это явно впопыхах, решив не заморачиваться такими сложностями, как подделка документов в Имперском хранилище, судя по всему рассчитывая, что никому до тебя и этих твоих НЕ родственников не будет никогда дела. И после открытия этого знания появляется множество вопросов… Кто ты на самом деле такой? Кто на самом деле эти люди, что были для тебя твоими дальними родственниками? Зачем им жить жизнью твоих родственников и заботиться о тебе? Как ты был связан с родом Агнэс до той истории с их младшей дочерью и её спасением, что они решили сделать всё это? Да и зачем им это всё?

Я откровенно растерялся, не зная, что делать и что сказать.

Собираясь на эту встречу, зная о его интересе ко мне, я естественно был готов к подобному, но… я совершенно точно не был готов к тому, что он раскопает в одиночку ТАК много и всё это — за такой короткий срок. Да он же буквально разузнал обо мне почти то же самое, что вчера мне рассказал Итан.

— Этим молчанием ты хочешь сказать, что ничего не знаешь? — спросил он, разбивая молчание, только что установившейся меж нами. — В таком случае, боюсь, мне придётся доложить о своей находке всем соответствующим органам власти.

— Ты не сделаешь этого.

Резко, сам того не заметив, отошёл я от этикета, перестав говорить с ним «на ты», видя в нём противника.

— О, интересное предположение. Позволь же узнать, на чём оно, собственно, основано?

— Тебе за это ничего не будет — ты не заслужишь не повышения, ни какого-то достижения в личном деле, потому что ты вообще не работаешь в этом профиле и делал это всё из личных побуждений. Максимум, на который ты можешь рассчитывать, — это жалкая премия в лучшем случае, думаю, оценённая тысяч в сто. Но вот с другой стороны — тебе эти сто тысяч ничего не дадут, ведь, сделав это, ты не оберёшься проблем.

— Это угроза? — усмехнулся он, спокойно отпив кофе.

— Лишь констатация факта. Ты сам сказал, что это всё проворачивала какая-то могущественная и влиятельная неизвестная сторона. Очевидно, что если ты пойдёшь против воли этой неизвестной стороны, ты навлечешь на себе их гнев, ведь порушишь их планы. И вряд ли эта могущественная сторона после этого будет мелочиться — избиение, грабежом и извинениями на камеру тут не отделаешься. Тебя просто убьют, причём скорее всего крайне жестоко, почти наверняка перед этим пытая в качестве наказания. А в довесок к этому всему, перед тем, как ты умрёшь, вероятно, тебя будут ещё пытать и психически — скажем, найдя твою родню и дорогих тебе людей, и убивая их прямо на твоих глазах, обвиняя тебя в их смертях. И всё это будет сделано тобою ради чего? Чтобы просто насолить этой неизвестной стороне? Потому что меня ты к ответственности никак не привлечешь — мне тогда и года, как ты сказал, не было, когда это всё проворачивалось. Разве что моих НЕ родственников привлекут к ответственности за то, что пошли на это и жили не своей жизнью. Но что им за подобное будет? Несколько лет тюрьмы, — и то, точно не строгого режима, — да и всё. Вот чем примерно всё окончиться, если ты всё-таки решишься и обнародуешь найденное тобою, так что сомневаюсь, что ты на это пойдёшь — на психопата ты непохож и глупым точно не являешься, чтобы посчитать это всё лишь моими беспочвенными угрозами или решить, что сможешь попросить у кого-то помощи или сбежать из страны и тебе это поможет.

— Ого, как ты всё завернул. Но в принципе, ты прав, я всё это и сам прекрасно понимаю, а значит — и дело того не стоит, так что я на него не пойду. Но не потому, что я боюсь последствий, а потому, что мне есть ради чего жить и так глупо и бессмысленно умирать я не собираюсь.

— Как скажешь. Но позволь узнать тогда, раз ты изначально понимал, к чему придёт этот разговор, то зачем его начал? Из-за твоей политики, что даже аристократ может ошибиться и случайно сказать лишнее?

— По меньшему счёту — да.

— А по большему?

— Из интереса, конечно, — вновь усмехнулся он, всё столь же спокойно отпив кофе.

— Серьёзно? То есть ты хочешь сказать, что делал всё это, в основном, из банального интереса?

— А почему нет? Такой уж я человек — я люблю сладкое, не люблю горькое, люблю комедии, не люблю драмы, люблю простоту и понятность, не люблю сложности, но при этом же крайне люблю сложные загадки, потому что очень уж любопытный даже в своём возрасте. И вот мне неожиданно попалась такая загадка, и я не устоял, попытавшись её раскрыть из банального интереса.

Если он сейчас не врёт, то он зашёл так далеко, просто играя и утоляя свою жажду интереса? Это просто невообразимо. Но, если так подумать… это можно использовать.

— Хотите узнать причину всего этого?

Вновь перешёл я «на вы».

— Что? — столь сильно удивился он, что застыл с вилкой у рта.

— Я спросил: хотите ли вы узнать, причину всего того, до чего вы докопались.

— Ну да, разумеется — смысл пытаться решать загадку, останавливаясь у самого конца? Это лишь вызывает бесконечный зуд и раздражение, из-за которых спать по ночам невозможно.

— Понимаю, — согласно кивнул я, достав свой телефон и открыв обычный блокнот, в который записал всего лишь парочку слов, — В таком случае вот ответ столь желанный вами ответ на это всё, — я положил телефон на стол, рядом с ним.

Он пару секунд недоверчиво переводил взгляд с меня на телефон, а после, положив вилку на тарелку, взял телефон в руки и наконец прочитал.

— Это… что… шутка такая? — выгнув бровь, не понимая, спросил он.

— Это никакая не шутка. В разговоре с вами, от начало и до этого момента, я полностью серьёзен.

— В таком случае в это заявление попросту слишком сложно поверить, — произнёс он, положив мой телефон рядом со мной.

— Но если бы это было правдой — оно бы многое объясняло, да? — продолжал напирать я, убрав телефон в карман.

— Сложно на это вот так быстро ответить, но, думаю, да…

— А если я скажу, что вскоре, думаю где-то через пару месяцев, об этом будет объявлено официально, а прямо сейчас, лично для вас, у меня есть доказательства моих слов?

— В таком случае, если это всё действительно правда, я хочу знать, что тебе от меня нужно взамен — очевидно ведь, что это не акт благотворительности.

— С этим всё просто и сложно одновременно.

— Иначе и быть не могло, — усмехнулся он, всё ещё приходя в себя от полученной информации.

— Это та причина, по которой я и хотел встретится с вами.

— Говори уже прямо.

— Ну, раз вы сами этого просите…