Два на два не делится

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

У «тойоты» стоял Сэлливен.

– Черт возьми! – завопила она. – Вы напугали меня. Что вы здесь делаете?

– Я вышел… помочь.

Ветер унес половину фразы, но Рейчел поняла смысл сказанного. В ответ она выкрикнула главное, что волновало ее:

– Дети?!

Он наклонился прямо к ее уху:

– В манеже. Спят. Вылезайте. Мы быстро закончим и вернемся в дом.

Рейчел покачала головой. Ни за что на свете она не стала бы у него на глазах выбираться из машины в тяжелой куртке и огромных сапогах.

– Идите к гаражу.

Форд удивился, но не стал возражать.

Она проехала три метра до старого амбара, превращенного в гараж. Пока он отважно сражался с ветром, открывая двери, девушка выпрыгнула из «тойоты». В амбаре она нашла старые одеяла. И они вдвоем укутали мотор.

– Я бы могла справиться и сама, – недовольно проворчала она, пока натягивала свой конец одеяла.

– Спрячьте когти, дикая кошка. Речь не идет о ваших способностях. Я получил лучшее воспитание, чем вы думаете, и не могу позволить вам сделать это самой.

Проклятье, он выставил ее истеричкой!

– Дети одни в доме, а это небезопасно.

– Тем больше оснований сделать все вместе и быстрей вернуться в дом. – Форд обошел машину. Она заметила, что на нем ее большой желтый плащ, который ему пришелся в самый раз. Он выглядел сильным, спокойным, уверенным в себе. И немного забавным, когда вытаскивал с заднего сиденья свою раздутую сумку.

Рейчел направилась туда, где хранилось топливо для генератора. У нее заныло сердце, когда она увидела, что его не хватит надолго.

– Это оно? – спросил Сэлливен, приближаясь к ней. Рейчел присвистнула от расстройства. – Перестаньте грызть себя за упущенное. Вы были очень заняты. – Он поболтал канистру. – Надолго этого хватит?

– На пару дней или даже больше, если будем бережливы. Но потом можем остаться без электричества. Зато у нас много дров и газа. И битком набитый холодильник.

Если ей хоть немного повезет, буран кончится раньше, чем топливо. Конечно, еще потребуется день или два, чтобы расчистить дороги от снега.

Такая вот удача.

– Значит, мы будем бережливы, – с уверенностью проговорил Форд, что свидетельствовало: он привык справляться с трудными ситуациями. – Нам здесь что-нибудь еще нужно?

– Да. – Она нагнулась и достала с нижней полки старого шкафа большой фонарь. – Это.

Он взял у нее фонарь и вышел из гаража. Она стояла и дрожала, пока он закрывал дверь. Потом направилась к дому. Навстречу ей двигалась белая стена.

Зубы стучали, руки тряслись, она вытаскивала из снега веревку. Наконец та натянулась. Сэлливен нащупал веревку и оказался рядом. Он окружил ее своей силой и теплом и подталкивал к дому. Совсем стемнело. Сэлливен включил фонарь. Даже при его свете она еле видела свою руку на канате.

Трудная дорога, страшное напряжение отнимали силы и вызывали крайнюю усталость. Каждый шаг превращался в битву с природой. Крепкая фигура Форда защищала ее от злых порывов ветра, помогала двигаться дальше. Когда Рейчел разглядела угол крыльца, она уже не сомневалась, что это произошло благодаря Сэлливену.

В доме свет был выключен. Она беспокоилась о детях, оставшихся без нее. К счастью, камин давал достаточно света. Они бы не очень испугались, если бы проснулись.

Рейчел остановилась и показала на навес возле стены.

– Нам надо пополнить запас дров! – прокричала она. – Бывает, что несколько дней не удается выйти из дома.

– Сейчас я это сделаю! – прокричал он в ответ.

– Я… помочь.

– Оставьте героизм на будущее. Идите в дом. Позаботьтесь о детях.

Рейчел схватила его за руку.

– Веревка. – Она принялась отцеплять канат, чтобы отдать ему.

– Не надо. Я буду близко к дому.

Он сделал шаг, но страх судорогой свел ей кишки. Рейчел ухватилась за желтый плащ.

– Нет, возьмите веревку.

Лучше уступить, чем спорить. Форд взял веревку, нащупал брючный ремень и зацепил крючок. А затем сделал шаг и поправил на ней шарф, чтобы он закрывал уши.

– Идите в дом. Там тепло. Я сейчас вернусь.

Рейчел не могла унять дрожь. Она промерзла до мозга костей. И еще тревожилась о безопасности мужчины, который виноват в том, что ее жизнь рушится.

И почему судьба неожиданно затеяла такую странную игру?

Стянув влажную одежду в маленькой прихожей, Рейчел подышала на руки, чтобы согреть их. Потом направилась в кухню, по дороге оставив фонарь и свечу на полке за дверью. После этого она включила генератор и пошла посмотреть на близнецов.

У нее растаяло сердце, когда она увидела их, спящих рядом, свернувшись в клубок. Она с благоговением смотрела на малышей. Таких невинных и таких изобретательных.

Немного спустя она услышала, как открылась дверь и ворвался ледяной воздух. Потом за ее спиной появился Сэлливен.

– Как они?

Рейчел никогда бы ему не призналась, что обрадовалась, увидев его.

– Прекрасно. Все еще спят.

– Они выглядят так умиротворенно.

– Да. – Она отвернулась, чтобы спрятать от него слезы. – Плохо, что это ненадолго.

– Что вы имеете в виду?

Она быстро повернулась к нему лицом.

– Если вы пойдете до конца задуманным путем, то они потеряют те крохи покоя, которые обрели здесь после потери родителей. Вы отнимете у них людей, которым они могут доверять.

– Это совсем не так, – нахмурился он.

– Нет, именно так. Но вы можете забыть об этом. Я ни за что их не отдам.

– Ну, ну. – Форд обхватил руками ее лицо, подушечкой большого пальца вытер набежавшую слезу. – Я знаю, это тяжело. Но мой друг и ваша сестра доверили детей нашей заботе. Потому что знали – это правильный выбор для детей.

– Это несправедливо. – Она вырывалась, заметив жалость в его глазах.

Он легко справился с попыткой Рейчел высвободиться. Только крепче сжал ее руки.

– Несправедливо, – согласился Форд. – Но вы не одна. Мы будем помогать друг другу пройти через это.

Ей хотелось взбунтоваться против него, оттолкнуть и отвергнуть его доводы и уговоры. Но так приятно прижаться к кому-то! Хотя бы для разнообразия. К кому-то, у кого широкая грудь и мускулистые руки. Кто пахнет словно мечта. Кто греет ее жаром своего тела. Кто позволяет положить голову ему на плечо и закрыть глаза…

– Я не хочу нравиться вам.

Он засмеялся, и ее ухо, прижатое к его груди, слышало раскаты грома. А он гладил ее волосы. Так она гладила Коди, когда держала его на руках. Нежная ласка и успокаивала, и нервировала.

– Ладно, остановимся на этой мысли. Завтра тоже будет день. Послушайте, вы замерзли, устали, проголодались. Отложим пока разговор об опеке. Почему бы вам не пойти принять душ, пока я приготовлю обед?

Он говорил об обыденном душе так, будто звал ее в рай.

– Возможно, лучше поберечь горячую воду.

– Не сегодня. Нам нужно оттаять. Вы пойдете первой, а я уберу кухню.

– Близнецы?

– Дадим им поспать. – Его грудь поднялась и опустилась в тяжелом вздохе. – Они мало отдыхали прошлой ночью.

– Они плохо спали всю неделю. – Это относится и к ней. Может быть, поэтому у нее такое чувство, будто она способна спать только так. Стоя, положив голову ему на плечо и слушая непрерывный стук его сердца. – Им досталось в последнее время.

– Теперь им будет лучше. – Он сжал ее руки.

От него шел жар, как от камина. Оттаивало не только тело. Плавилась и защитная ледяная стена вокруг сердца. Когда это было, чтобы она так спокойно, как сейчас, чувствовала себя с мужчиной?

Никогда. И уж во всяком случае, не с мужчиной, называвшимся ее отцом.

Одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы высвободиться из его рук и отойти. Не в ее духе прислоняться к какому-то мужчине. Особенно к этому.

– Пойду приму душ. – Она подошла к дверям спальни и оглянулась. – Спасибо.

Форд наблюдал за ней. Точнее, за движением ее ягодиц во время ходьбы. Он поднял голову и встретился с ней глазами. Никакой неловкости. Хотя вроде бы он замечен в нескромности. Только удовольствие от увиденной картины. И простое мужское одобрение.

Легкий восторг согрел ее. Пробудились все женские инстинкты, которые она так старательно подавляла.

Рейчел закрыла дверь, намеренно возведя барьер между собой и опасным мужчиной. Пора овладеть ситуацией. Как она могла хотя бы мгновение провести в объятиях врага? Это не преувеличение. Любой, кто захочет отнять у нее детей, станет ее врагом.

По правде, Рейчел не понимала, зачем ему дети. Если Форд, спецназовец и холостяк, возьмет детей, это усложнит его жизнь. Пусть даже будет помогать семья.

В ванной она пустила душ обильной струей и встала под горячую воду. Брызги разлетались повсюду, но она не обращала внимания. Ее мысли вернулись к Кристал. Когда Рейчел ушла из дома, больше всего она жалела, что оставляет младшую сестру. Кристал была на десять лет младше ее. А Рейчел не могла жить там, где она для всех была лишней.

В день своего семнадцатилетия девушка узнала, что Дэн Адамс, которого она всегда считала своим отцом, не был ее биологическим родителем. Эта новость будто обожгла ее и многое объяснила. Она поняла, почему всегда чувствовала себя чужой в собственном доме.

Рейчел во всем винила мать. Она-то постоянно лгала, ради собственного комфорта лишала комфорта дочь. Стелла Адамс могла дать девочке то, в чем ей отказывал Дэн, – внимание, привязанность. Но она предпочитала не раскачивать лодку.

И этого Рейчел не простила ей.

Сполоснувшись, она вышла из ванной, завернулась в банное полотенце и отправилась в спальню.

Рейчел в детстве хорошо выучила урок и не могла легко поменять свои взгляды. Она предпочитала одиночество, чтобы избежать сердечных страданий. Конечно, у нее бывали знакомые мужчины, но их отношения ни к чему не вели. По ее вине. Она никого не хотела пускать в свое сердце. Боялась, что ее оставит тот, кого она полюбит.

Никогда этого не будет!

В толстых носках и старом спортивном свитере девушка проверила, как спят малыши. Потом пошла на кухню. Рейчел ожидала, что Форд откроет пару банок с супом, и все. Но она недооценила его. От запаха чеснока и помидоров заурчало в желудке.

– Пахнет вкусно.

– Да, – уверенно согласился он, подняв голову. Сэлливен намазывал масло на ломтики хлеба. – Спагетти. Я подумал, что нам нужно основательно поесть.

Пока она принимала душ, он переоделся. Джинсы и серая футболка прекрасно подчеркивали его широкие плечи, мускулистые ляжки и твердые ягодицы.

Темные пряди волос падали на лоб. У Рейчел возникло несвойственное ей желание – пощупать шелковистые, мягкие волосы. Она вспомнила, как хорошо ей было в его объятиях. Рейчел направилась к холодильнику и достала пучок салата-латука. Надо же чем-то занять руки и мысли.

– Почему бы вам не принять душ? – предложила Рейчел. Чем меньше времени она будет проводить в его компании, тем лучше. Это трудно осуществить в маленьком доме с одной спальней. Но она должна помнить о самозащите. – Я сделаю салат.

– Звучит заманчиво. – Он вымыл и вытер руки. Потом открыл нагретую духовку и поставил в нее хлеб с чесноком.

Обычно Рейчел держала свои гормоны под строгим надзором. Но теперь они словно взбесились. Она хотела только одного – подойти к нему, засунуть руки в задний карман джинсов и сжать ягодицы. К счастью, он выпрямился.

– Я достала вам полотенце, – прокашлявшись, сказала девушка.

– Спасибо. – Он взял свою раздувшуюся сумку и исчез в ванной.

Рейчел с облегчением вздохнула. Форд занимал слишком много места. Само его присутствие наполняло воздух энергией. Недавнее путешествие по дорогам памяти должно заставить ее помнить, почему ей надо держаться от него на расстоянии вытянутой руки. Рейчел было что терять. И она ничего не приобретала.

Он явился сюда из другого мира. И пробудет здесь ровно столько, сколько надо, чтобы разбить ее жизнь.

Услышав хныканье, Рейчел заспешила к манежу в гостиной. Джоли начала вертеться. Она подоткнула одеяло и начала тихонько гладить девочке спинку. Та быстро снова уснула. Коди не пошевелился.

Будет ли им лучше с Сэлливеном? Он говорил о большой сплоченной семье, где все поддерживают друг друга. О такой семье она мечтала в детстве. И все же это выглядело словно предательство близнецов. Как она могла позволить себе такие мысли?

Услышав, что в душе выключена вода, она быстро взялась за дело. Вынула из духовки хлеб, пока он золотистый. Порезала салат, лук, помидоры. К тому моменту, когда Сэлливен вышел из ванной, снова одетый в серую футболку и джинсы, стол был накрыт.

– Обед готов.

– Великолепно. – Он провел пальцами по влажным волосам, а потом подвинул Рейчел кресло и ждал, пока она сядет.

Она нахмурилась. В загадочных аквамариновых глазах мелькнуло подозрение.

– На кого вы хотите произвести впечатление? – спросила Рейчел. – Мы не на свидании.

Почему ее колючесть кажется ему такой привлекательной?

– Ругать надо мое воспитание. Бабушка считала, что старомодные любезности украшают жизнь.

– Благодарю вас, – проворчала она, садясь в кресло. – Вас воспитывала бабушка?

– С восьми лет. После того как родители погибли в автомобильной катастрофе, она вырастила пятерых моих братьев и меня.

– Сочувствую.

Прекрасно! Она уже не ворчит. Но разговор не клеился. У него появилось чувство, что Рейчел ловко уклоняется от дискуссии. Наблюдая, как зубцы вилки приближаются к пунцовым губам, он не мог подавить воспоминание о том, какой нежной и манящей она была в его объятиях. В другое время и в другом месте он бы уже пошел в атаку. Но нет смысла усложнять ситуацию, дав волю влечению, которое он испытывает к ней.

– Дайте мне знать, если я очень докучаю вам.

– Должно быть, у вас было трудное детство, – пробормотала Рейчел.

– Тяжело было потерять родителей. Но бабушка любила нас. И мы росли все вместе. Это многого стоит. – Он подался вперед и оперся на локти. – А вы неразговорчивы.

Она проглотила спагетти.

– Да, это так.

– Почему?

Молчание и сжатые губы. Она явно не хотела отвечать, но Форд ждал.

– В общем, потому что я предпочитаю собственную компанию, – со вздохом ответила она.

– А в частности?

– Почему мы с вами должны стать закадычными друзьями?

Он не обратил внимания на то, что фактически получил отставку.

– Как получилось, что вы предали сестру?

– Откуда вы взяли это? – Глаза Рейчел вспыхнули.

Что за загадка эта женщина! За холодным фасадом – такая жаркая страсть. И невероятная уязвимость. Что же случилось в семье, если она настолько обижена?

– Кристал сказала, что вы убежали из дома. Почему? Семья – это очень важно.

– Да. И вся моя семья – близнецы.

Упрямая женщина. И за ее неподатливостью стоит желание защитить малышей.

– Расскажите мне, почему вы убежали из дома.

Она наклонила голову, светлые прядки упали на лоб. Быстрое движение руки, и волосы легли на место.

– Я знаю, почему вы меня расспрашиваете.

– И почему же? – после секундного колебания спросил Форд.

– Информация – сила. Вы хотите, чтобы я рассказала вам о своем прошлом, а потом воспользуетесь этими сведениями мне во вред.

Она права.

– Но ведь я рассказал вам свою историю.

– Специально. – Рейчел искоса взглянула на него. – Не сомневаюсь, предполагалось, что я поверю, будто малышам будет лучше, если они вырастут под мужским присмотром, уравновешенным маленькой ласковой бабушкой.

– Может быть, я просто хочу поддержать разговор.

– Пожалуйста, все средства хороши в любви и на войне. – Она вскинула брови. – А вы завоеватель до мозга костей.

– Очень умно. – И он поднял стакан с водой в знак одобрения.

– Почему у меня такое чувство, будто это вас удивляет?

– Меня все в вас удивляет, – усмехнулся Форд.

– Ха-ха, спасибо. – Она подняла свой стакан и стукнула об его.

– Признаю, что у меня были несколько ошибочные суждения. Ваша отвага, терпение и преданность близнецам были для меня совершенно неожиданны.

Теперь он открыл слишком много, что совершенно не входило в его планы. Ее острый ум, проницательный взгляд делали беседу с ней слишком легкой. И слишком опасной. Он встал и отнес тарелки в раковину.

Форд испытал чувство, будто пуля прошла мимо цели.

– Что вы скажете, если мы вымоем эти тарелки и пойдем спать? – предложил он.