Две жизни де Вриса

Глава 13

Командировка затянулась больше чем на неделю, но заложник благополучно вернулся домой, к своей семье, и это было чертовски хорошее завершение миссии. Пацан проявил больше смелости чем многие взрослые мужчины.

И они вместе неплохо сработали. Один наемник закончил с переломом предплечья, парочка — с ножевыми ранениями. Все, кроме похитителей, живы. И теперь де Врис покончил с этими командировками. И это было охрененно.

Полный радостного предвкушения, он поднялся на крыльцо дуплекса Линдси, неся сумку с игрушками и дорожную сумку. Пятница, еще нет полуночи. Возможно, она пока не спит.

Он постучал в дверь.

Вскоре послышались шаги, что означало, Линдси была не в спальне в этот момент. Мелькнула тень в дверном глазке — она проверяла, кто стоит на крыльце. Хорошая привычка.

Но когда дверь распахнулась, он увидел ее бледной, с учащенным дыханием.

— Зандер, — едва слышно прошептала она.

Черт.

— Сейчас поздно. Я напугал тебя? — Блять, надо было сначала позвонить.

— Я… ну, да, — кровь снова прилила к лицу, и она отошла в сторону, впуская его в дом. Он вошел в ярко освещенную комнату, и ее глаза округлились.

— О, Боже, ты в порядке? — она схватила его за руки.

Блин, что у него сегодня с мозгами? Он пропах потом, кровью, порохом и бензином. Лицо исцарапано ветками, джинсы порваны, так как приходилось бросаться на землю и перекатыватся. На рубашке засохла кровь пацана. Надо было заскочить домой и принять душ.

Но он не мог ждать.

— Все будет нормально, как только я приму душ. Ты не против?

— Конечно, нет, — и, наплевав на то, каким грязным он был, она обняла его, прижавшись к нему своим изящным телом. Господи, да она способна сломать ему пару ребер. — Зандер, где ты был?

Уклончивый ответ застыл у него на губах. Нет. Только правда.

— Я ездил в командировку с отрядом наемников. Спасал жертву похищения. Мальчика.

— О, Господи! — Обладая сострадательным сердцем, она задала самый правильный вопрос: — Удалось вернуть его домой? С ним все в порядке?

— Так точно. Ему, наверное, будут сниться кошмары после всего пережитого, но он теперь дома. Старшая сестра делала ему чизбургер, когда мы уезжали.

От улыбки Линдси в комнате посветлело. И у него на сердце тоже, черт возьми.

— Слава богу, — она нахмурилась. — А ты как? Ты что-нибудь ел?

— Потом, — он был охвачен желанием. Когда он задремал в самолете, его сны были полны насилия. Боли… Он нуждался в боли. Только… выдержит ли она?

— Лидси… я хочу… — он сгреб в кулак полы ее рубашки и пришел в восторг, поняв, что на ней была надета одна из его старых фланелевых рубашек.

— О, конечно, — она начала расстегивать рубашку. — Я тоже тебя хочу.

— Линдси, — он должен был заставить ее понять. — Я хочу большего, чем просто секс.

Ее взгляд упал на сумку с игрушками на полу рядом с ними.

— Точно, — она громко сглотнула. — Конечно.

— Я могу поехать в клуб, детка. — В обычной ситуации он бы так и поступил, но они с Линдси договорились быть верными друг другу.

— Нет, — она вздернула подбородок. — Со мной, а не с кем-то другим.

Такая охеренно упрямая. Черт возьми, как саба, она может чересчур перестараться, чтобы дать ему то, что он хочет. Тем не менее, теперь они были парой, и он не стал бы искать разрядки в другом месте. Зандер протянул ей сумку.

— Раздевайся догола. Надень манжеты на щиколотки и запястья. Встань на колени перед кроватью и жди меня.

Де Врис отмылся от тошнотворного запаха битвы, мечтая о том, чтобы было так же легко избавиться и от эмоционального осадка. Прикинул, не подрочить ли, но хотелось не секса. Внутри горело желание выплеснуть боль. Ему был нужен полный желания мазохист.

Вместо этого он заполучил полную желания сабу. Блять. Он должен быть чертовски осторожен.

К высоким деревянным столбикам кровати Линдси все еще были привязаны веревки со времен его прошлых визитов. Стоя на коленях, как было велено, она предстала перед ним в полном своем великолепии: бледно-золотая кожа, розово-коричневые соски и темный каскад волос, струящийся по плечам.

Моя.

С усилием держа себя в руках, он отодвинул кровать от стены и развернул изголовьем к центру комнаты.

— Встань. Лицом к изголовью.

— Да, Сэр.

Даже стоя, она была настолько миниатюрной, что упиралась грудью в тяжелую деревянную раму изголовья. Идеально. Он пристегнул ее наручники к веревкам на резных столбиках. Проведя руками по предплечьям вверх, почувствовал шрамы, покрывающие нежную кожу. Ему все еще нужно было выяснить, как она их заработала, но сейчас не время для этого.

Раздвинув в стороны ее ступни, он привязал лодыжки к ножкам каркаса кровати. Раскрывая ее перед собой во всей красе. Мускусный аромат ее возбуждения соблазнял провести пальцами по ее киске. И толкнуться внутрь, чтобы почувствовать, как она извивается.

Пока нет. Он уже был тверд, но сегодня ему хотелось большего, чем просто потрахаться.

— Я причиню тебе боль, Линдси, — низким голосом произнес он. — Красный — твое стоп-слово. Желтый — если оно вскоре понадобится.

— Да, Сэр, — хрипло ответила она, охваченная эротической смесью возуждения и беспокойства.

Уронив рядом с ней сумку с игрушками, он достал то, что собирался сегодня использовать. Сначала следовало разогреться.

Разогрев ее кожу легкой поркой, нежными шлепками и массажем, он поднял ставки, взяв флоггер побольше.

Ее спина и попка стали розовыми, а затем и приятно красными. Стоны, которые она издавала время от времени, были похожи на расплавленное золото, разливающееся по его венам. Еще.

Чтобы напомнить ей о том, кто тут главный, он прижался к ней сзади и провел членом между ее ягодицами. Ее дрожь заставила его усмехнуться. Ему доставляло удовольствие быть обнаженным в этой сцене.

Оттащив Линдси от деревянного изголовья, он обхватил ее грудь жесткой хваткой. Он сжимал соски до тех пор, пока ее дыхание не сбилось, и он не услышал, как вопль протеста застрял у нее в горле.

Ладонь второй руки он положил ей на лобок, надавил на клитор и засунул палец — а затем и два — во влагалище. Очень мокро. Ей понравилось все, что он делал до сих пор.

Но он только начал.

О, Господи. Боже мой. Линдси склонила голову. На ее спину обрушились удары. Он порол ее флоггером с тяжелыми и толстыми хвостами. Каждый удар пробирал до костей, а кожа полыхала огнем.

Он надел зажимы ей на соски, затягивая их до тех пор, пока она, не сдержавшись, не дернулась в сторону.

Под каждым ударом флоггера она подавалась вперед, ударяясь зажимами для сосков об изголовье кровати. Было больно. Ей было больно, казалось, везде, и это уже не было игрой. Но она чувствовала его потребность, как свою собственную, а ее собственной потребностью было отдать ему все, чем она обладала.

Лицо намокло от слез. И от пота. Ой. Она заскрипела зубами, чтобы не вырвалось стоп-слово, чтобы не закричать и не заплакать. Вместо этого она уперлась лбом в деревянное изголовье, чтобы он не увидел того, что она чувствует. Она вытерпит это — она вытерпит все, чтобы дать ему то, в чем он так нуждается.

Через секунду она обнаружила, что он остановился. Развернул рукой ее лицо к себе, одаривая теплым взглядом.

Она встревожилась, поняв, что на его напряженном лице не было той расслабленности, как после порки мазохистов в клубе.

— С тебя хватит, детка, — пробормотал он.

— Нет, — голос дрожал от застрявших в горле рыданий. — Я не сказала стоп-слово.

Он провел большим пальцем по ее влажной щеке.

— Думаешь, я слепой? Сцена закончена.

— Но ты… Тебе не хватило. Совсем не хватило.

— Тише. Дай я тебя освобожу, — он расстегнул наручники на липучке быстрым раздраженным рывком.

Очередная волна слез навернулась на глаза, когда она поняла, что не сможет дать ему то, что он хочет.

— Повернись, — он помог ей, положив теплые ладони на ее плечи. — А теперь стой смирно.

Нарочито контролируемыми движениями он снял зажим с ее левого соска и, не подождав, проделал то же самое с правым.

Раз-два — прилила кровь к поврежденным тканям, обжигая и заполняя каждый сосок. Она застонала, пытаясь прикрыть грудь.

— Нет, — он удержал ее запястья по бокам, словно упиваясь ее болью. Глаза блестели от удовольствия. — Отлично.

Она не могла отвести взгляд, он словно притягивал ее к себе, как рыбак, подсекший рыбу и сматывающий леску. Она всей душой хотела ослабить напряжение на его лице.

— Сделайте то, что Вам нужно, Сэр. Пожалуйста.

Когда его жилистые пальцы коснулись ее щеки, она прочитала ответ на его лице — Линдси просто не могла дать ему то, в чем он нуждался.

— Мне нужна ты, зверушка, — ухватив ее за затылок, он подвел ее к краю кровати и наклонил над матрасом. От его властного прикосновения и этой неприличной позы ее боль трансформировалась в нечто совершенно иное — в бушующее желание. Она, может, и ненавидела сильную боль, но грубый секс воспламенял ее, как фейерверк. И, Боже, он это прекрасно знал. И искусно использовал это знание.

Проведя ладонями по ее спине и попке, он потрогал тонкие следы от порки, заставив ее извиваться.

— Такая красивая попка. Я буду любоваться тем, что проделал с тобой, пока буду трахать тебя, — когда он сжал нежные покрасневшие ягодицы, она втянула сквозь зубы воздух.

Из нее вырвался тихий умоляющий стон.

— О, да, ты получишь то, что тебе нужно, Южаночка, — его мозолистые руки раздвинули ее складочки, затем он придвинул член к ее входу и слегка толкнулся внутрь.

Ее клитор пульсировал в предвкушении, а киска была чувствительной и изнывающей от желания, и очень влажной.

Он резко рассмеялся. Твердая ладонь ударила ее по правой ягодице. Ой, ой, ой. Когда жар растекся по ней болезненной лавой, он схватил ее за бедра и безжалостно вонзился в нее до самого упора.

Слишком большой. Слишком резкий. Внутри нее все содрогнулось от протеста, а перед глазами вспыхнул свет.

— А-а-а! — потеряв голову, она рванула вверх, пытаясь вырваться.

Рука опустилась ей на затылок, удерживая на кровати.

— Прими меня, детка.

Его безжалостная хватка расплавила все внутри нее. Пока ее киска пульсировала вокруг него в знак протеста и удовольствия, он раздвигал ее ноги еще шире, делая ее более беспомощной, и продолжая вонзаться в ее мягкое тело. Каждый сильный неотвратимый толчок растягивал ее изнутри, вдавливал глубже в матрас и заставлял тереться ноющими сосками и клитором о грубое хлопковое покрывало.

Она была в ловушке. Из головы исчезли все мысли, когда он заставил ее принять это, прочувствовать и наслаждаться тем, как он ее брал. От шлепка по ягодицам огонь внутри вспыхнул сильнее. Линдси выгнула спину, и он с силой пригвоздил ее к кровати.

Внезапно он отстранился и принялся водить пальцами по ее влажным складочкам. И когда его член вошел внутрь, де Врис скользнул пальцем по ее анусу.

Инстинктивно она попыталась вырваться.

Но он лишь крепче ухватил ее за затылок. Его толстый член вошел глубоко внутрь, неумолимо протолкнулся до самой глубины, распластав ее на месте.

— Не. Двигайся.

При звуке его рычащего баритона все ее внутренние мышцы сжались вокруг его члена.

Он переместил руку от ее шеи к бедру, удерживая ее неподвижной, а затем протолкнул палец сквозь тугое кольцо мышц, используя только ее собственную влажность в качестве смазки. Она ощутила по-настоящему жгучую боль от этого вторжения. И все же, как грохочущие тяжелые прожекторы на спортивном стадионе, каждый нерв в нижней части ее тела вспыхнул.

Он не двигался, сильнее наваливаясь на нее всем весом своего тела, намеренно обращая внимание на то, что буквально пригвоздил ее к кровати. Одновременно завладел и ее влагалищем, и анусом. И она полностью лишена контроля.

У Линдси вырвался вопль, словно у животного в разгар гона.

— Ага, ну, вот, — пробормотал он. Член продолжался толкаться в нее вместе с пальцем глубоко в ее анусе. Стоило члену покинуть ее тело, как палец следовал за ним. Снова и снова.

Желание нарастало все интенсивнее и сильнее. Ноги дрожали, а пальцы рук судорожно стискивали покрывало. Весь мир сузился до его пальца. И его члена. Снова и снова.

Еще. Хочу еще. Заерзав, она сама толкнулась вверх…

Де Врис с такой силой шлепнул ее по попке, что звук эхом разнесся по комнате. Боль взорвалась и обожгла ее, охватив все вокруг, как лесной пожар. Невероятное удовольствие обрушилось на нее волной, сотрясая в агонии удовольствия, как ветви на ветру, электризуя каждый нерв. О, Боже — это было чересчур. Она извивалась под ним, желая большего или меньшего, содрогаясь и крича. Падая в водоворот ощущений.

Шлепок! Его ладонь ударила ее попке, член врезался в нее, в то время как палец вновь проник в нее. Снова и снова.

— Нет! — раскаленная лава хлынула вверх, по позвоночнику и животу, и ее тело продолжало содрогаться в удовольствии, не в силах остановиться.

Обеими руками он схватил ее за бедра, приподнял попку выше, жестко врезавшись и с рычанием кончив.

****

Де Врис проснулся рано. Рядом, крепко прижавшись к нему своим нежным телом, спала Линдси. Он обнимал ее, прижимая к себе. Самый милый плюшевый мишка, который у него был. Ее дыхание теплом согревало его грудь. Он медленно вдохнул ее острый сладкий аромат, который смешался со стойкими ароматами грубого секса и крема, которым он ее намазал.

После вчерашней сцены он, не торопясь, вымыл ее, обработал отметины, которые оставил на ее теле, наслаждаясь ее мягкими изгибами, а затем убаюкивал ее в своих объятьях, пока она засыпала. Он чувствовал себя так, словно вернулся домой.

С учетом того как он вымотан, стоило бы поспать подольше. Но, хотя тело было удовлетворено, узел напряжения внутри не ослабел. Не так, как ослабевал после хорошей садо-мазо сцены в клубе.

Блять, она пыталась.

На него обрушилось раскаяние, и без того натянутые нервы свело напряжением. Он знал, что удовлетворил ее. Черт возьми, она кончала так же сильно, как и любая женщина, с которой он встречался, и одарила его благодарными поцелуями, когда пришла в себя. Он чувствовал себя виноватым, поняв, что бьет ее дольше и сильнее, чем следовало. Черт, он знал, что она попытается вытерпеть больше, чем ей на самом деле хотелось. Он просто не понимал, что она попытается скрыть от него эту боль.

Она получит заднице за то, что не была с ним честной… как только он придет в себя. Блять, он как сжатая пружина. Его переполняли эмоции. Он был на взводе.

Поднявшись с постели, де Врис вытащил из сумки спортивные шорты и вышел навстречу туманному рассвету Сан-Франциско.

****

Печенье было почти готово. Линдси с разметавшимися по плечам влажными волосами закончила жарить яичницу с беконом. Наверху все еще шумел душ. Вернувшись с пробежки, Зандер обнаружил ее на кухне, быстро поцеловал и пробормотал, что ему нужно помыться.

Под ее счастливым настроением тлело беспокойство. Они не ложились допоздна, так что ему стоило поспать подольше. Вместо этого он пошел на пробежку, а ведь прежде он никогда не бегал по утрам. Он всегда посещал спортзал после работы.

Не торопясь, она накрыла стол и разлила сок и кофе по чашкам. Аппетит стремительно пропадал.

К счастью, когда спускался по лестнице, он улыбался.

— Должен признаться, всю прошлую неделю я скучал по твоим завтркам.

Незатейливый комплимент поднял ей настроение… но не сильно. Де Врис сел напротив нее, и она внимательно на него посмотрела. Он всю ночь занимался сексом. Пошел на пробежку. Следовательно, должен был выглядеть расслабленным и довольным. Вместо этого мышцы вокруг его рта напряжены, а тело сковано судорогой.

Линдси не смогла дать ему то, чего он хотел. Осознание этого гранитной плитой придавило ей грудь, заставляя взвешивать каждое свое слово и оценивать все, что он скажет.

— У тебя есть планы на сегодняшний вечер? — спросил он.

— Рона и Эбби хотят сходить за покупками. — Купить суперсексуальное белье для путешествия в Йосемити. К сожалению, Линдси, кажется, не сможет себе этого позволить. — Сегодня вечером я до полуночи буду дежурить за стойкой администратора в «Тёмных Небесах».

Он кивнул.

— Пусть одна из них тебя подбросит. Я заеду за тобой в полночь и отвезу домой. Если опоздаю, подожди меня.

Он все еще хотел ее видеть. На сердце немного полегчало.

— Хорошо. Но разве мы не поиграем в клубе после того, как я закончу работать? — У них еще не было совместной сцены в «Тёмных Небесах».

Он замер, не донеся вилку до рта. А затем медленно опустил руку. И застыл.

— Я лучше прямо здесь затрахаю тебя до полусмерти.

Тепло, охватившее ее после этих слов, не смогло растопить холод, затопивший ее сердце… потому что, хотя он и улыбался, его глаза не были тронуты улыбкой.

****

— Эй, Линдси! Глянь на это!

Линдси повернулась.

В магазине «Фредерикс оф Холливуд»[2] в выходные были толпы покупателей, но Линдси без труда заметила светловолосую кудрявую подругу. Эбби подняла повыше майку и стринги. Ажурная ткань… абсолютно ничего не прикрывает.

— Что думаешь?

— О, Боже, — выдохнула Линдси. — Милорду это совершенно точно понравится.

— Учитывая цену, очень на это рассчитываю.

Отойдя от вешалки с корсетами, Рона вздернула бровь и сухим голосом произнесла:

— Я думаю, что бюджет Ксавье выдержит незапланированную покупку нижнего белья, — на ее руке висело черное кружевное боди с подвязками и чулками в сеточку. Перед прикрывали крошечные атласные ленты. — Как насчет вечеринки в подземелье «Серенити»?

— Восхитительно, — одобрила выбор Линдси. — Только я бы озверела, завязывая все эти ленточки.

— Наблюдать за тем, как Саймон их развязывает, стоит того. Одну за другой. Он любит распаковывать подарки, — Рона улыбнулась, как наевшаяся сливок кошка.

Линдси закатила глаза.

— Слава тебе Господи, я на него больше не работаю, а то это был бы довольно неуместный разговор.

Хихикнув, Эбби положила cюрприз для Ксавье себе в корзину.

— А ты как, Линдси? Ничего не возьмешь?

— Не сегодня.

Когда Рона открыла рот, Линдси подняла руку.

— Не оскорбляй меня предложением что-нибудь купить.

— Не переживай, — Рона указала рукой в дальний угол торгового зала магазина. — Все со скидкой 75 %. Это же тебе по карману?

— Серьезно? — воодушевившись, Линдси повела их к той стойке. Большая часть вещей была ей велика или мала. Но…

— О! Вау! — она вытащила девствено белое атласное неглиже. Длина доходила до середины бедра. Она приложила его к себе. Вырез спускался к талии. Шнуровка на спине заканчивалась прямо на ягодицах. — Это могу себе позволить.

Вещица сведет Зандера с ума. Или ей хотелось бы, чтобы свела. Она помрачнела.

— Но…

— Что такое, милая? — Рона сжала ее плечо. — Переживаешь из-за денег?

— Не-а.

— Думаю, это означает проблему с парнем, — заключила Эбби.

Линдси провела пальцами по гладкой ткани, представив, словно это делают большие руки Зандера.

— Скорее, проблему с садистом. Например, Зандер любит причинять боль.

Рона нахмурилась.

— Он зашел слишком далеко? Он же отреагировал на твое стоп-слово, правда?

— Речь не об этом. Просто он — настоящий садист и…

— А ты не мазохистка, — мягко продолжила за нее Эбби. — Я видела, насколько жесткие сцены он проводит в клубе.

— Вот именно. Он хочет — ему нужно — больше, чем я могу выдержать. И я вижу его внутреннюю борьбу из-за этого.

— М-м-м. Обычно он играет с мазохистами, которые пристрастны к высокому уровню боли, — во взгляде Роны было беспокойство.

— Я знаю, — прошептала Линдси. — И я не могу дать ему этого. Я пыталась и не смогла.

— Нет. Даже не стоило пытаться. Одно дело потерепеть немного боль ради удовольствия Дома, и совсем другое — пытаться удовлетворить садиста, — твердо сказала Рона.

— Ты с ним поговорила об этом?

— Типа того. Он сказал, что все в порядке, словно мне не о чем беспокоиться. — Насколько это было глупо? — Если он не сможет… Потребность в садизме может исчезнуть? — спросила Линдси. Конечно, она попробует найти способ с этим справиться. Она должна.

Эбби прикусила губу.

— Я так не думаю. Даже если садист попытается игнорироать свои желания.

— Ох, — принять это было словно наткнуться на огромный кактус, чьи иглы болезненно вонзались в сердце.

Она вернула неглиже на вешалку — в конце концов, ей не понадобится красивое нижнее белье.

****

В районе полуночи Линдси работала за стойкой администратора в «Тёмных Небесах». Ее смена подходила к концу, и очередь на вход уменьшилась до минимума. Вздохнув, она плюхнулась на стул. Ее сердце болело, и эта боль отзывалась во всем теле. С тех пор как она поговорила с Эбби и Роной, мир потемнел, словно задернули все шторы в доме.

Дверь со скрипом открылась и с грохотом захлопнулась, и, подняв глаза, она увидела мазохиста по прозвищу УдарьМеня. Он медленно подошел к стойке и протянул ей членскую карточку.

— Линдси.

— Привет, — она кивнула на его штаны из экокожи и подходящие к ним нагрудные ремни, подчеркивающие его мускулатуру. — Мне нравится твой наряд.

— Тебе надо нарядиться ковбойшей. У тебя техасский акцент, это надо использовать, — он привалился к стойке. — Итак… ты видела де Вриса сегодня?

Она почувствовала, что заливается краской.

— Блять, он все еще путается с тобой? — он вздохнул и похлопал ее по руке. — Прости, Линдси. Я надеялся, что он перебесился.

— Перебесился? — Серьезно? Линдси подняла брови. Слово «беситься» и такой мужчина, как Каратель, имеют друг к другу какое-то отношение?

— Я про то, как он использует тебя, чтобы заставить меня ревновать.

— Что? — она провела карту через считыватель и хлопнула ей по стойке. — Зачем ему это делать?

— Я думал, ты знаешь. Мы были вместе, до того как появилась ты. Проблема в том, что он не хочет, чтобы я играл с другимии парнями, — он потер рукой бритую грудь. — Я не считаю правильным то, что он использует тебя, чтобы задеть меня, понимаешь?

Зандер ее использует? Линдси расправила руками кожаную юбку.

— Не понимаю, о чем ты. Мы встречаемся.

— О, перестань, — УдарьМеня с жалостью посмотрел на нее. — Он время от времени наказывает женщин, но ты когда-нибудь видела, чтобы он провел настоящую сцену с женщиной? Серьезно? Нет!

— Неважно, — она заставила себя держать спину прямо. — Это не твое дело, что он со мной делает, правда?

— Ну, наверное, нет. Хорошо, — он поджал губы. — Знаешь, ты мне нравилась, и я подумал, что ты захочешь услышать это, прежде чем выставишь себя еще большей идиоткой из-за него. Прежде чем все в «Тёмных Небесах» узнают, как тобой поиграли.

Он схватил карточку со стола и гордо зашел в клуб.

Использует. Играет. Она уставилась в стену, перед ее глазами проносились сцены. Зандер с Диксоном. С УдарьМеня. С Джонбоем. Всегда с мужчинами. Конечно, Зандер мог выпороть женщину флоггером или паддлом, но обычно делал это потому, что его просил Ксавье.

Сильные сцены всегда проводились с парнями, и ходили сплетни, что Зандер бисексуален. Если у него с УдарьМеня все серьезно, возможно, де Врис использует ее, чтобы заставить парня ревновать. Судя по неприязни в голосе УдарьМеня, этот маневр удался.

Забравшись с ногами на стул, она обхватила руками лодыжки и уткнулась лицом в колени. Использует. Эта мысль словно коготь впилась в незаживающие раны внутри нее.

Тем не менее, неважно, что там сказал УдарьМеня. Совсем.

Порвать с Зандером будет просто правильным решением. Их отношения слишком далеко зашли, и если Парнелл или Рикс найдут ее, есть шанс, что он пострадает.

Так что… она опасна для него и не в силах удовлетворить его желания. Будем откровенны, это ведь так, правда? Она уставилась на руки, глядя сквозь навернувшиеся слезы на то, как расплываются перед глазами костяшки пальцев.

Я могу это сделать. Я должна это сделать.

Тем не менее, когда через несколько минут появился Зандер, она все еще не была к этому готова.

— Готова выходить, Линдси? — спросил он.

— Эм… Привет, — она попыталась ему улыбнуться.

Сузив глаза, он перегнулся через стойку. Его пальцы — таким знакомым прикосновением — ухватили ее за подбородок.

— Ты плакала. Почему?

От властного требования Доминанта по ее спине пробежала дрожь. Она сглотнула. Сделай это сейчас. Здесь. Если она уйдет с ним и попытается спорить, надо признать, он может заставить ее передумать в мгновение ока.

— Потому что мне грустно.

Слова продолжали застревать у нее в горле. Скажи это сейчас.

— Потому что я больше не собираюсь с тобой встречаться.

Он крепче сжал пальцы на подбородке.

— О чем ты, блять, говоришь?

Не смотря на неприятное чувство, которое преследовало его на протяжении всего дня, де Врис с нетерпением ждал встречи со своей Южаночкой. Ее чувство юмора, ее забота, ее тепло — она была словно наступающая весна. Но что это за дерьмо? Он отпустил ее. Каким бы вспыльчивым он ни был сегодня, ему нужно было быть осторожным. Спокойным.

Бледное лицо, загнанный взгляд, мокрые от слез глаза. Она и вправду расстроилась.

Смягчив голос, он положил руки на стол ладонями вниз.

— Хорошо, детка. Скажи мне, что происходит.

— Есть несколько причин, по которым мы… расстаемся, — неподдельное горе омрачило ее лицо. — Вообще-то, пусть даже так, но есть одна трудность, которую мы не можем преодолеть. Это просто нереально.

— Продолжай. — По-настоящему непреодолимые вещи — это редкость.

— Ты с-с-садист, — прошептала она.

— Ты это знала, когда мы встретились. Я никогда не переходил твои границы. Никогда, если ты была со мной честна. — В отличие от того, как она вела себя прошлой ночью. Еще одна вещь, о которой им надо поговорить.

— Вчера ты остановился задолго до того, как закончил. До того как получил удовлетворение, — ее вздернутый подбородок не дал ему опровергнуть ее заявление. От вида ее дрожащей нижней губы сжималось сердце.

Черт…он не был к этому готов. Она достаточно проницательна. И… ей больно. Она, должно быть, чувствует, словно подвела его. Он смягчил голос:

— Удовлетворение — это еще не все.

— Для меня — все, когда речь идет о тебе. Мне тяжело, если тебе плохо. Если тебе нужно что-то, чего я не могу тебе дать, — она потянулась прикоснуться к нему, но отпрянула.

Гребаная саба, которая хочет дать ему… все. Черт возьми, это не в ее силах.

— У нас все хорошо. У меня все хорошо.

— Нет, у тебя не все хорошо. Я это вижу.

Он зарычал. Не то чтобы он не мог жить, не причиняя сильной боли. Садо-мазо было страстью, а не зависимостью. Это не то же самое, что голодать… Скорее, похоже на отказ от пиццы или стейка. Дерьмово, если придется от этого отказаться, но есть вещи поважнее.

— Я, блять, забочусь о тебе, — это были некрасивые слова. Грубые. Не так он собирался с ней разговаривать.

Слезы хлынули из ее глаз.

— И я о тебе забочусь.

Он увидел, как она твердо поджала губы. И почувствовал, что потерял ее еще до того, как она прошептала:

— Я не позволю тебе из-за меня жить как инвалиду. Я не могу. На этом все, Зандер. Пожалуйста… Если тебе не все равно, уважай мой выбор.

Что за нахуй? Он выпрямился, уставившись на нее. Вот так просто? Было здорово. И на этом все.

Если бы она на самом деле была к нему неравнодушна, она бы осталась. Она бы не ушла по такой гребаной причине. В нем разгорался гнев, пробиваясь сквозь шаткое самообладание.

— Мог бы догадаться. Над отношениями надо работать. Нечасто женщины готовы постараться ради этого.

— Зандер…

— Де Врис, — он наклонился вперед, выплюнув ей в лицо. — Уважаю твой выбор, Южаночка. Надеюсь, уважение согреет тебя в пустой кровати.

Серый пепел внутри него заполнил все, и мир стал серым.

— Изви…

Он двинулся к выходу и остановился при виде богатого-как-боженька-мать-его Этана Вортингтона. А не договорилась ли она тут о встрече с другим Домом?

Говоря себе, что он ведет себя как осел, де Врис бросил на Линдси взгляд через плечо. Она зажала руками рот, по щекам катились слезы. Верно. Его жена молча плакала из-за ничего. Тамара бросила его ради богача, который обеспечивал ее целиком и полностью.

Он посмотрел на Вортингтона, а потом на Линдси.

— Похоже, твоя постель недолго будет пустовать.

Он доставил себе небольшую радость, с грохотом захлопнув дверь.

На улице холодный ветер ударил его в лицо и заставил его задуматься над теми мудацкими словами. Блять. Он подавил желание вернуться и извиниться. Все исправить. Линдси — не Тамара, это не было игрой с ее стороны.

Она просто бросила его и плачет. Сдалась без боя.

«На этом все».

Не честно. Неправильно.

И что теперь? Он остановился, чувствуя, как в нем нарастает разочарование, и ему захотелось выплеснуть его еще больше чем раньше.

Он не может сейчас провести сцену. Он едва держит себя в руках.

Но драка в баре… Он посмотрел на шумную таверну на улице. Полную городских парней. Здесь даже не с кем подраться. Но он мог пройтись по барам у пристани.

Де Врис взглянул в сторону «Тёмных Небес», для него это больше не небеса. Большие карие глаза, дрожащие губы, сладкие речи. Она выпотрошила его круче, чем боевой нож.

Ага, он обойдет бары у доков. Посмотрим, сможет ли он получить столько боли снаружи, чтобы притупить боль изнутри.

****

Услышав хлопок с размаха захлопнутой двери, Линдси перестала держать себя в руках. Она думала, что он не будет злиться на нее. Он должен был почувствовать облегчение.

— Не могу сказать, /что прежде видел расстроенного де Вриса, — сказал сэр Этан. Он обошел стол и оперся бедром о край. Даже сквозь слезы она видела беспокойство в его ясных голубых глазах. Он протянул ей салфетку из коробки, стоящей у компьютера. — Что случилось?

Слезы наворачивались на глаза быстрее, чем она успевала их вытирать.

— О-он… я-я… — она заставила себя замолчать. Зандер — ДеВрис — не хотел, чтобы о нем говорили.

Почему ей есть до этого дело? Он был таким жестоким… но только потому, что она его расстроила. Господи, она и вправду сделала ему больно. У нее задрожали губы. Он увлекся ею… сильнее, чем она думала.

Я передумала, возвращайся.

Нет. Она не могла колебаться. Все к лучшему. Она судорожно вздохнула, желая стукнуть по столу, начать швырять вещи, кричать в небеса. Почему… почему жизнь так несправедлива? К горлу подступали рыдания, которые невозможно было сдержать.

Когда сэр Этан ее обнял, она уткнулась лицом ему в грудь и разрыдалась.

Пророкотав тихие слова успокоения, он прижал ее к себе крепко. Гладя ее по плечу, он бормотал утешения, которых она не слышала. Зандер раньше делал то же самое, его руки ощущались грубее, а голос — резче, и, Боже, она хотела его.

И не могла с ним быть.

Через минуту Линдси взяла себя в руки и попыталась отстраниться.

Сэр Этан на мгновение обнял ее крепче, а затем отпустил.

— Спасибо, — прошептала она.

Его аристократическое лицо стало нежным, пока он вытирал ей слезы платком.

— Всегда к твоим услугам, милая. Можешь воспользоваться моим плечом в любое время. И не только плечом.

Теплый взгляд говорил ей о том, что он имел в виду ровно то, что сказал.

Этот Дом был воплощением великолепного мужчины. Умелым, сильным, заботливым. Она должна была испытывать желание к нему.

И все же в ее сердце был только Зандер. Почему она влюбилась? Это было больно — больнее, чем любой кнут, которым бил садист.

****

На следующий день, сидя за столом в маленьком патио, Линдси услышала стук во входную дверь. Торговый агент? Наверное, нет, сегодня же воскресенье. Скорее всего, это были Рона и Эбби. Но ей все равно. Она не настроена общаться.

Тишина.

Отлично. Линдси налила еще одну порцию белого рома из бутылки себе в стакан и посмотрела на получившийся цвет. Коктейль приобрел еще более светлый оттенок, означавший, что алкоголя в стакане было больше, чем кока-колы. Чудесные пропорции.

Поблизости раздался шум, и Линдси подскочила, обернулась и увидела, как деревянная боковая калитка распахивается…

Через нее спокойно аошли Эбби и Рона, словно к себе домой.

Господи.

— Я думала, в этом штате есть правила аренды. Например, предупредить за 24 часа, прежде чем открывать дверь своим ключом, — она зло посмотрела на своего арендодателя.

Эбби улыбнулась.

— О, конечно, есть. Какая жалость, что нет ни одного закона, регулирующего поведение лучших друзей. Прости.

Блин, на это сложно было найти ответ. Она перевела сердитый взгляд на Рону.

— А ты чем оправдаешься за то, что сюда вломилась?

— Тем же самым. Лучший друг — только я лучший друг номер один в списке, потому что старше, — Рона упала на стул. — Господи. Аккредитационная комиссия приехала инспектировать нашу больницу. Такое чувство, что мои ноги стали на три размера больше.

— Бедняжка, — Эбби взглянула на этикетку бутылки. — Ром — звучит отлично. У тебя еще есть и кока-кола, собираешься с поделиться с нами?

— Вы обе чертовы упрямицы, — Линдси подумала, не встать ли ей. К сожалению, казалось, дверь была ужасно далеко. — Стаканы на кухне.

Эбби улыбнулась.

— Я в курсе, где они.

— Значит, вы здесь потому что… — подсказала Линдси.

Эбби снова появилась со стаканами, в то время как Рона ответила:

— Потому что мы за тебя переживаем.

— Но, — она им ничего не говорила, и Зандер — де Врис — тоже не стал бы. — Как…

— Сэр Этан поговорил с Ксавье вчера ночью. А Ксавье поговорил с Саймоном, — рассказала Эбби. — Потом Саймон поговорил с Зандером.

Ой-ой.

— Зандер был… весьма невежлив, как я поняла, так что Саймон сегодня утром отправил его в Монтану. Установить систему безопасности, — Рона тихонько фыркнула, разливая алкоголь. — Сегодня вечером в Монтане ожидается метель.

— Так ему и надо, — Эбби смешала себе коктейль и долила в стакан Линдси колу, — Может, он отморозит себе член, и тот вместе с яйцами отвалится и упадет в снег.

О, Господи, они во всем винят де Вриса. От чувства вины она протрезвела.

— Он ничего не сделал. Я… именно я порвала с ним.

— Из-за того, о чем мы говорили? Потому что он садист? — мягко спросила Рона.

Линдси жалобно кивнула и отпила из стакана. Она получила свои железные аргументы, когда сбегала от Рикса.

Когда Эбби плеснула еще рома в стакан Роны, Линдси задумалась. Остались бы здесь ее друзья, если бы знали, что ее разыскивает полиция?

Через секунду она поняла, что они обе смотрят на нее с беспокойством. Она моргнула, поняв… да, они останутся здесь.

— Я люблю вас, подруги.

Рона потрепала ее по плечу.

— И мы тебя тоже любим. Вот почему мы собираемся пойти в дом, посмотреть какой-нибудь дурацкий фильм, жуя попкорн и неся чепуху о мужиках.

Когда Линдси разрыдалась, Эбби просто хихикнула и вытащила ее из кресла.