Две грани нейробука (СИ)

Кровь чужая и своя

— Что происходит?

— Расслабься, все в порядке, — Вэй хлопнул его по плечу.

Но Джантор держал связь с бортовым компьютером авто, регистрировавшим повреждения. Выскочил из машины, бросился в полутемное помещение. И буквально остолбенел от ужаса. Рамос, Джим и еще четверо палили в салон.

— Стойте, что вы делаете? Там же люди!

Ринулся к ним, толкнул Рамоса, вырвал дробовик. Остальные перестали, и глядели весьма удивленно. Все еще не веря в случившееся, Джантор повернулся к расстрелянной машине. На лицах троих человек застыла маска предсмертного ужаса, салон залит кровью. Он проверил пульс — мертвы.

Бандиты тем временем вскрыли багажник, стали перетаскивать в свою машину белые пакеты. Подошел Вэй, в руке один из пакетов.

— Видал, это плежик. Самый обалденный наркотик на свете. Тут двести килограмм. Десятая часть твоя. Можешь взять порошком, или подождать, пока я продам.

— Какого черта?! Зачем вы их убили?

— По другому нельзя.

— Нельзя убивать. Тем более из-за какого-то наркотика.

— Ты просто не пробовал. А когда кайфанешь — заговоришь иначе. Держи, — Вэй протянул пакет.

— К черту твой наркотик.

Джантор ударил по руке. Пакет, упав на землю, лопнул. На секунду Вэй замер, потом на шаг отступил, в глазах загорелся недобрый огонек.

— Ты давай поаккуратнее. Я человек терпеливый, но всему есть предел.

— Плевал я на твой предел. Ты уже его перешел.

Внутри Джантора бурлили чувства ранее неизвестные. Обида, что его подло обманули, сделав соучастником убийства, жалость к трем погибшим, ужас от осознания, что содеянное необратимо. А еще желание…

Желание ударить стоящего перед ним человека. Впервые в жизни ему хотелось кого-то ударить.

Вэй словно почувствовал. Он весь подобрался, в позе ощущалась напряженность, готовность к драке. Но Джантор знал, что победит. После первого дня они немного поспарринговали, и главарь пропускал вдвое больше ударов. Он очень быстр, и прекрасно владеет кун-фу. Но в поединке метит по болевым точкам, а против человека с нейробуком это бесполезно. И у Джантора мастерство чемпионов, плюс он чисто физически сильнее.

Правда, у Вэя «Кольт» 45-го калибра, но и у Джантора пистолет киберов. Краем глаза отметил, что остальные бандиты замерли. Они наверняка поддержат главаря. Однако автомобиль погибших еще на ходу. И автопилот собственной машины Вэя он взломал еще в первый день, чисто ради интереса. На стороне Джантора техника.

Он почувствовал, как губы невольно растягиваются в улыбке.

Вэй отступил еще на шаг. Затем поглядел на остальных.

— Че стоите, уроды, грузите быстрее.

Они снова засуетились, перетаскивая наркотик, главарь опять повернулся к Джантору.

— Уходим, сейчас не время устраивать разборки. Скоро появятся люди Дугласа. Валим отсюда, потом поговорим.

Ехать с ним совершенно не хотелось.

— Что, так и будешь ждать, пока мозги не вышибут.

Поколебавшись, Джантор все же сел в машину. Надо обязательно встретиться с друзьями убитых, извиниться, как-то объяснить, что он не хотел, его не предупредили. Обманули. Но потом. Сейчас Джантор не знал, что сказать. Да и какие слова оправдают чужую гибель. Случившееся казалось чудовищно глупым, страшным, диким. Нереальным.

Какое-то время ехали молча, и с каждой минутой росло напряжение. Наконец Вэй не выдержал.

— Слушай, ну какого черта ты так взбесился? Можно подумать, они тебе родственники.

Ладонь Джантора сама собой сжалась в кулак.

— Не следовало их убивать. Они же не киберы, не совершили ничего плохого.

Секунду главарь молчал, потом расхохотался.

— Да они подонки ничуть не лучше киберов. Торгуют наркотой, грабят, насилуют, убивают.

— А вы? Вы чем лучше? Тоже грабите и убиваете.

Вэй пожал плечами.

— Мы живы и с плежиком, а это главное, — он чуть помедлил. — Слушай, ты, конечно, крутой парень, компьютеры взламываешь и все такое. Но нафига вечно разводишь сопливую мораль? Она прибежище для слабых и убогих. Крутые парни просто берут, что хотят.

— Мораль — одна из основ процветающего общества.

Вэй снова расхохотался.

— Да что ты мелешь? Никакого общества нет. Каждый сам по себе, каждый сам за себя. Крутится, как умеет, и делает деньги, как получится. Единого общества не существует.

— Существует, в ФИОМСе. У нас каждый вносит посильный вклад в общее благосостояние, и поверь, наш уровень жизни несоизмеримо выше.

— Ага. И у вас никто не убивает, не ворует, не пытается загрести побольше денег.

— У нас вообще нет денег.

У Вэя отвисла челюсть. Сидящие впереди Клод и Рамос обернулись.

— Как это — нет денег?

— А вот так. Просто нет. Деньги используют лишь примитивные социумы, вроде вашего. Мы прекрасно обходимся без денег.

— И как же вы расплачиваетесь за еду и все прочее?

— Никак. Все бесплатно, каждый берет столько еды, сколько нужно. Я же говорю, наше общество более продвинутое, мы способны обеспечить потребности всех жителей. Поэтому нужда в деньгах как средстве приоритетного распределения материальных благ отсутствует.

Минуты две Вэй молчал.

— И что, каждый берет, сколько захочет?

— Да.

— Слушай, так может, к черту местных киберов, — в глазах его появился странный блеск. — Давай организуем канал из вашего ФИОМСа. Там потерю нескольких грузовиков с товаром не заметят, а здесь мы будем сказочно богаты.

— Нет.

— Почему?

— Потому что так неправильно. Каждый должен вносить свой вклад в общее благосостояние.

— Да к черту общее благосостояние. Мы, мы будем богаче всех. Вот что главное.

Джантору снова захотелось его ударить. Ну как они не понимают. Один человек не сделает ничего. Два, три, сотня — все равно мало. Только над проектом «Идеальное движение» трудится почти миллион ученых. И есть столь же масштабные. Для решения по-настоящему грандиозных задач, создания таких продвинутых технологий, как нейробук, требуется слаженная работа миллионов. Но если каждый думает лишь о личном богатстве, согласованность попросту невозможна.

Да и какой смысл быть богатым в столь бедном и убогом мире? Вэй может нагрести сколько угодно денег, но не получит и половины возможностей, доступных любому фиомсянину.

По приезде на базу главарь устроил большой праздник, выдав каждому пачку плежика. Уже спустя полчаса воцарилось всеобщее веселье. Одни со счастливыми лицами смотрели в никуда, другие безостановочно над чем-то хохотали, третьи, приняв дозу побольше, с блаженными улыбками валялись, где попало. Единственный, кто не радовался — Джантор.

Как они могут смеяться, когда за наркотик погибли другие люди? Наверное, просто не знают, что за их радость уплачена страшная цена. Рассказал Тому.

— Три подонка, — брат Айрин улыбнулся. — Кому их жалко?

— Они же мертвы! Так неправильно.

— Да перестать ты, Джантор, — отмахнулся Том. — Заладил тоже — неправильно, неправильно. Мы кайфуем — и это правильно, — он рассмеялся. — Давай, тоже прими, а про тех ублюдков забудь.

Порой Джантору казалось, что он бьется головой об стену. Человек должен поступать правильно, а нехороших поступков избегать. Можно обсуждать, к какой категории отнести то или иное действие, но если его признавали плохим, для фиомсян оно автоматически становилось запретным. Правила поведения воспринимались столь же обязательными, как закон всемирного тяготения.

Но здесь люди почему-то считали неправильное поведение вполне допустимым.

Он вышел на улицу. Не хотелось даже находиться рядом с ними. Джантор злился на Вэя, на Тома, на остальных. И на себя.

Ведь с самого первого момента, когда главарь предложил воровать чужой товар, Джантор чувствовал, что поступает неправильно. Но позволил себя уговорить, втянуть. Почему?

Испытывал неприязнь к киберам? Безусловно. Эти люди сделали нейробук — одно из самых потрясающих изобретений человечества, предметом ненависти.

А еще, наверное, чувствуя вину перед Айрин. Джантор обидел девушку, и хотел сделать для нее хоть что-то приятное. А любой ущерб киберам ее бы наверняка порадовал.

Но так тоже неправильно. Нельзя радоваться чужим бедам.

Он обнаружил, что вышел на берег реки. Снова идет на юг. Ведь там его дом. Дом куда лучше местной жизни, и отгородившийся от нее мощной стеной.

Вспомнил предложение Вэя. Разумеется, для ФИОМСа и десять, и двадцать, и сто грузовиков с одеждой или роботами — потеря незначительная. Но воровать все равно плохо.

Может, как раз потому ФИОМС и отделился от остальных? Джантор представил, как по улицам Веббервиля и Остина бродят десятки, сотни Вэев, мечтающих загрести побольше вещей ради мифического богатства, и за пачку белого порошка готовых убить человека.

Нет, таких в ФИОМС пускать нельзя.

Вот и разгадка тайны. Одной из многих, но теперь Джантор сомневался, хочет ли разгадывать остальные. Навряд ли новые ответы ему понравятся. Может, лучше вернуться? Он скучал по дому. Вкусным блюдам Касанты, музыке Джесины и Розайлы, головокружительным прыжкам и полетам в компании Эвандора и Шинвина. Его дом, его место в ФИОМСе.

А тут оставаться нельзя. Он ведь и правда хотел ударить Вэя. Пробыл всего девять дней, а уже заразился местной злобой. Еще не хватало стать, как они. Пора возвращаться.

Но не идти же в такую даль посреди ночи. В Интернете Джантор отыскал адрес ближайшего отеля. Заведение так себе, но переночевать сгодится.

А утром понял, что просто уехать не может. Он должен поговорить с Айрин. Извиниться. Или даже помириться. Придумать способ связи, чтобы общаться. Хотя нет, лучше забрать девушку с собой. Вэю и другим бандитам места в ФИОМСе нет, но Айрин добрая. И никто не посмеет ее прогнать. У них в доме осталась одна свободная комната. А еще у нее будет нейробук. Это здесь киберы держат их только для себя, а в ФИОМСе вживленный компьютер доступен каждому.

Однако в своей квартире девушки не оказалось. Видимо, работает. Выяснять отношения там Джантор не хотел. Разговор наверняка получится сложным, не надо, чтобы клиенты или босс ее отвлекали.

Весь день он бродил по городу, но теперь окружающее интересовало его очень мало. Джантор прокручивал в голове варианты разговора, придумывал разные аргументы. Айрин ведь ненавидит нейробуки и их обладателей. А ему надо убедить ее перебраться в мир, где других людей нет. К тому же она бросит своих друзей и родственников.

Девушка с большой теплотой говорила о дяде Майкле и тете Сьюзен, кузинах Бетси и Мэри. И даже к брату, которого нередко ругала, она безусловно привязана.

Пожалуй, с ним тоже надо поговорить. Вчера парень находился под воздействием плежика, а наркотики не только дают наслаждение, но и затуманивают разум. Сегодня Том наверняка мыслит ясно. Он ведь не участвовал в убийстве. Надо убедить его, что оставаться в банде неправильно.

А Вэю и прочим сказать, что Джантор в их делишках больше не участвует.

Везти его до самого склада шофер такси отказался. Мотал головой и твердил, что в том районе всем заправляют бандиты, и он бы даже днем не рискнул туда ехать, а сейчас уже стемнело. Джантор стыдился признавать, что он и сам еще вчера был членом шайки. В итоге сошлись на том, что водитель высадит его в пяти кварталах. Не страшно, дойдет пешком. И еще за квартал услышал хлопки выстрелов.

Ускорил шаг. Издали заметил десяток машин перед жилищем бандитов, и пять человек с оружием, наблюдающих за зданием. В какой-то момент они принялись палить по окнам, затем перестали.

Проклятье, что происходил? Позвонил Тому.

— На нас напали люди Дугласа. Эти ублюдки захватили первый этаж, мы пока держимся наверху. А у меня даже оружия нет, — в голосе парня слышалась паника.

Люди Дугласа. Очевидно, ему не понравилось, что тех троих убили.

Джантор подошел ближе, встал возле угла другого, почти разрушенного склада.

— Эй, послушайте, — окликнул он боевиков. — Не надо стрелять. Давайте поговорим.

Они повернулись к нему.

— Ты кто такой?

— Я понимаю, что, убив ваших людей и захватив наркотики, мы поступили неправильно, но…

Не давая ему говорить, бандиты вскинули оружие. Он едва успел отскочить за угол, как загремели выстрелы, от стены полетела каменная крошка. Джантор вытащил пистолет. Проклятье, ну зачем сразу стрелять.

— Я не хочу с вами воевать, — крикнул он, когда выстрелы прекратились.

Ответом стал град пуль. Потом чей-то голос приказал двоим двигаться к нему.

Джантор активировал камеру под стволом пистолета, высунул оружие из-за угла на уровне земли. В темноте они его не заметили. Двое, один с дробовиком, другой с «Узи», осторожно шли к его укрытию. Оставшиеся трое держали угол строения на прицеле.

— Я правда не хочу стрелять.

Зато они хотели. Что незамедлительно подтвердили очередным шквалом свинца. Правда, палили преимущественно на уровне груди, Джантор же расположился почти у самой земли. Вздохнул, понимая, что выбора нет.

Стрелять из киберского пистолета легко. Наводишь перекрестие на цель, и мысленно командуешь — огонь. Почти как в компьютерных играх, которыми увлекался Том. Два выстрела, и оба парня, пытавшиеся подкрасться ближе, свалились, держась за простреленные ноги. Их крики боли отзывались в душе стыдом и чувством глубокой вины.

— Послушайте, я правда не хочу…

Его заглушила новая серия пуль, теперь бандиты палили по стене на всех уровнях. Прекратили, перезаряжаясь, Джантор опять высунул оружие с камерой. Его противники укрылись за одной из машин.

Располагавшей автопилотом. Управление взломал легко, по его мыслекоманде автомобиль отъехал, открывая их. Ошеломленные тем, что машина словно ожила, бандиты замешкались, Джантор точным выстрелом прострелил одному руку, вынуждая его уронить оружие. Они укрылись за другой.

Но и та вскоре отъехала. Перебежав за третью, люди Дугласа снова открыли огонь. Однако теперь, имея под мыслеконтролем две машины, Джантору не требовалось ни выглядывать самому, ни даже высовывать ствол киберского пистолета, камеры автомобилей давали отличный обзор. Пока бандиты стреляли, он завел одну машину им в тыл, и аккуратно прижал бампером к корпусу, за которым те укрывались.

В первый момент все трое стали вопить и палить в салон. Пустой. Он надавил чуть сильнее.

— Сдавайтесь, иначе я раздавлю вас.

Понадобилось еще слегка надавить, чтоб люди Дугласа побросали оружие. Держа их на прицеле, позволил загрузить в авто раненых. Всем троим побрызгал на раны из баллончика с коагулянтом, который носил на поясе, автопилоту задал конечной точкой больницу.

Выстрелы, сериями и одиночные, гремели как в жилище бандитов, так и на складе. Переговорив по телефону с некоторыми, он понял, что ситуация сложилась в некотором роде патовая. Атакующие захватили первый этаж дома и главное помещение склада, защитники укрепились на втором и в мастерской, держа входы под огнем. Они не могли вырваться, но люди Дугласа не рисковали проникнуть внутрь.

Сперва Джантор занялся складом, ведь там находилась «Кобра». Активировав боевой робот, его камерами осмотрелся. Полдюжины боевиков держали на прицеле вход в мастерскую, еще трое таскали в грузовик коробки с товаром, захваченным у киберов.

Учитывая прошлый опыт переговоров, Джантор сперва перестрелял немногочисленные лампы, помещение погрузилось во тьму. Подключился к бортовому компьютеру одного из автомобилей, активировал динамик.

— Уходите отсюда. Я не желаю вам вреда.

Ответом стал огонь из всех стволов. Почти не видя в темноте, головорезы Дугласа беспорядочно палили во все стороны. Проклятье, так они друг друга поубивают.

— Ваша стрельба бесполезна. В здании меня все равно нет.

Теперь, примерно определив источник звука, бандиты буквально изрешетили машину, динамик которой он использовал.

Ну почему никто не хочет говорить по-хорошему? Зачем опять вынуждают его стрелять. Помимо визуальной боевой робот оснащен инфракрасной камерой. Люди выглядели желто-красными силуэтами, стволы, из которых они только что палили, светились почти белым.

Именно по оружию Джантор одиночными открыл прицельный огонь.

Противник ответил новым шквалом выстрелов. Пара пуль даже попала в «Кобру», но корпус робота выдержал.

— Найдите его. Найдите и прикончите козла. Он где-то здесь, — орал самый крупный и, по-видимому, главный.

После секундных колебаний Джантор всадил пулю ему в ногу. Теперь ругательства перемежались стонами. Решил пригрозить посильнее.

— У меня ведь не только пулемет есть, а кое-что покруче. Бросайте оружие и убирайтесь вон, иначе, — одну за другой он выпустил в стены над их головами три гранаты. Под градом мелких обломков они съежились. — Это последнее предупреждение. Если через минуту вы не бросите оружие и не уберетесь, я начну стрелять на поражение.

Здесь это называется блефом. Затаив дыхание, он ждал ответа. Убивать их Джантор не будет, но пули в любом случае наносят тяжелые раны.

К счастью, угроза сработала. Пару минут люди Дугласа перешептывались, затем один крикнул:

— А где гарантия, что ты не убьешь нас на выходе?

На душе сразу стало легче. Наконец-то спокойный аргументированный диалог.

— Хотел бы — давно убил, — в подтверждение выпустил одну пулю под ноги говорившему. Тот с воплем отпрыгнул.

Посовещавшись еще минуту, боевики бросили оружие и, подхватив стонущего главаря, покинули строение. Он подогнал им три машины, запрограммировал автопилоты уехать отсюда на пять кварталов.

Теперь можно заняться домом. К счастью, захватившие первый этаж люди Дугласа и сами поняли, что ситуация изменилась. К Джантору присоединились семь человек, возглавляемых Джимом, плюс «Кобра». Правда, все равно понадобилось выпустить пару 30-ти миллиметровых гранат для демонстрации возможностей.

После коротких переговоров напавшие согласились убраться. Джим и остальные рвались их перестрелять, но Джантор запретил. А старшему людей Дугласа сказал, что любые разногласия можно уладить переговорами.

— А ты крут, — с восхищением произнес Джим, глядя то на удалявшиеся машины, то на катившего следом за Джантором боевого робота. — Только следовало их убить.

Рамос, вышедший из дома, а именно он руководил обороной, с ним согласился.

— Они опять нападут.

Джантор покачал головой.

— Надеюсь, они больше не совершат подобной глупости.

— Да уж, во главе с тобой мы всех их перебьем, — ухмыльнулся Джим. — Глядишь, еще и сами их территорию захватим, — он передернул затвор дробовика. Остальные восторженно подхватили.

Джантор вздохнул. Почему они постоянно рвутся кого-то убивать? Не погибни те трое, Дуглас тоже не стал бы нападать. Кстати, а где Вэй?

Главарю одна пуля раздробила в локте правую руку, другая попала в живот. Пятеро членов банды погибли, еще шесть ранены. Нападавшие потеряли двоих, еще одного, истекающего кровью, нашли в одной из комнат первого этажа. Наверное, приятели про него забыли.

Рамос хотел добить, но Джантор, к большому неудовольствию мексиканца и прочих, не разрешил. Сказал Тому и еще одному парню отвезти раненого в больницу.

Вэй туда ехать отказался.

— Я у киберов в розыске. Не так, чтоб особо нужен, но если попадусь — пристрелят. А все больницы под их контролем.

Дал телефон доктора, которому доверял. Приехавший мужчина лет 50-ти с понимающим вздохом покачал головой, оглядывая следы перестрелки. Затем достал из чемоданчика хирургические инструменты. В качестве анестетика использовали злополучный плежик.

Пока врач возился с ранеными, остальные укрепляли дом и склад. Притащили откуда-то прочную дверь с хорошим замком, стальными листами закрыли окна первого этажа, оборудовали наблюдательные посты на крыше.

— Они просто застали нас врасплох, — объяснял Джим. — Но теперь мы готовы. Пусть только сунутся — всех покрошим. Особенно с твоим роботом.

Доктор закончил работу лишь к утру.

— Что мог я сделал. Остальные поправятся, но насчет Вэя гарантий никаких. Возможности мои, как ты понимаешь, ограничены.

Ложась спать, Джантор настроил «Кобру» так, что при выстрелах робот его сразу будит. Проснулся уже после полудня. Том почти сразу притащил тосты с маслом и кофе.

— Слушай, а когда ты займешь комнаты Вэя?

— Комнаты Вэя? Но зачем? Он ведь там живет. И он ранен.

— Он почти труп, — скривился Том. — А его комнаты лучшие. Их занимает самый главный. Теперь это ты.

— Я не хочу быть главным, — помотал головой Джантор. — Я вообще не останусь с вами. И потом, далеко не факт, что Вэй умрет. Доктор лишь сказал, что гарантии нет.

— Ты что, уходишь? — Том вскочил. — Ты не можешь уйти. Ты же такой крутой. С твоими возможностями мы через пару лет пол гаммы под себя подомнем. Будем не хуже Дугласа. А потом и его подвинем. Слушай, — брат Айрин приблизился и перешел на шепот, — Рамоса тоже лучше убрать. Он хочет занять место Вэя, а оно по праву твое. Джим также не прочь стать главным, но он тебя уважает, и вряд ли пойдет против. Я стану твоей правой рукой, решать всякие вопросы, на которые большому боссу нет смысла отвлекаться. Ли будет моей подружкой, она согласна. Прикончи Вэя, и ты главный. А потом и другие банды подо…

— Нет! — слова Тома звучали чудовищно. Джантор поднялся. — И не заговаривай больше об этом.

Мысль возглавить их, да еще и через труп прежнего вожака, безумна. Однако, едва он вышел, его почти сразу перехватила Ли. Как выяснилось, она с куда большей охотой станет его подружкой.

— Просто дай мне шанс, и ты быстро забудешь сестренку Тома, — сказала девушка, с улыбкой расшнуровывая завязки черной кожаной блузки.

— А как же Вэй? Ведь вы с ним…

— С ним покончено, — китаянка поморщилась. — Даже если выживет, у него правый локоть раздроблен. Он никогда не станет таким же сильным и опасным. А ты еще сильнее и опаснее, — девушка провела ладонью по его груди. — Вот его смартфон, — она вытащила маленькое плоское устройство. — Правда, запаролен, но ты ведь легко взломаешь. Там все контакты, плюс кое-кого я знаю лично. Вэй больше не нужен, а мы можем, — не договорив, Ли придвинулась ближе, намереваясь его поцеловать.

— Нет, — отодвинул ее Джантор.

Почти все держались подобострастно. Барбара снова крутилась рядом, и не только она. Неужели эти люди всерьез думают, что Джантор ради какого-то главенства убьет человека? А тем более двух, учитывая совет Тома избавиться от Рамоса. Последний вместе Клодом и еще тремя парнями держались обособленно, то и дело опасливо косясь на Джантора.

Уехать, как собирался, он теперь не мог. Бенджамен Дуглас считался самым могущественным бандитом города, его звали криминальным королем Оклахома-Сити. Боевиков у него минимум в десять раз больше. И надо как-то уладить дело миром.

За ужином Том снова стал приставать с идеей убить Вэя. Утверждал, того все равно прикончат, не Джантор, так Рамос. Или кто другой, мечтающий занять место босса.

Безумие, просто безумие. Но, судя по тому, что пишут в Интернете о гангстерских нравах Оклахомы, вполне возможное.

Джантор поднялся в комнату Вэя. Очень бледный, главарь лежал на кровати, перепачканной кровью. Услышав шаги, чуть приподнялся, левой дрожащей рукой нащупывая пистолет. Джантор без труда отобрал.

— Пришел добить? — бывший вожак поморщился, потом вздохнул. — Ладно, давай, что уж там.

— Я не стану тебя убивать. Хотя остальные думают, что я должен так поступить. Том говорит, если не я — тебя прикончит кто-то другой.

— Миром правит сила, — Вэй чуть пошевелился, лицо тут же исказила гримаса боли. — А я теперь слаб и никому не нужен. Отработанный материал. Даже Ли сбежала. И весь плежик прихватила, сучка. Кайфануть бы напоследок, а? — он с надеждой посмотрел на Джантора.

— Не сейчас. Скажи, а если отправить тебя куда? У тебя есть друзья или родственники, кто позаботится, пока ты выздоравливаешь?

Вэй опять поморщился.

— Друзья продадут меня за дозу плежика. Родственники? Родители умерли. Есть брат, Лю. Но я сомневаюсь, что нужен ему.

Джантор спустился вниз, взял килограммовую пачку наркотика. Выяснив у Вэя адрес брата, дал чуть вдохнуть, вместо анестезии.

Лю оказался владельцем маленькой закусочной. Выслушав рассказ, он заметно побледнел, но все же кивнул. Они перенесли Вэя в маленькую комнатку в задней части ресторанчика, Джантор оставил плежик как обезболивающее, отдал Лю большую часть имевшихся с собой денег, на лекарства.

— Зачем ты возишься со мной? — спросил Вэй. — Почему просто не пристрелишь?

С минуту Джантор молчал. Он ведь так часто пытался объяснить, но никто не слушает, не верит.

— Потому что я из ФИОМСа.

Бывший главарь внезапно засмеялся.

— Знаешь, а ведь я не верил. Думал, ты просто кибер из другого штата, — он закашлялся, скривился от боли. — Они иногда засылаю. Как диверсантов, чтобы нашим нагадить. Но, черт возьми, не один кибер Америки не стал бы меня спасать, — Вэй снова поморщился. — Хотелось бы разок глянуть на твой ФИОМС.

— Выздоравливай, и у тебя будет шанс, — пообещал Джантор.

По возвращении его перехватили. Трое вышли на проезжую часть, махая руками. Одного он узнал — человек Дугласа. Остановился, достал пистолет, готовый дать задний ход.

Худощавый смуглый мужчина с тонкими усиками шагнул к нему, показывая, что без оружия.

— Я от мистера Дугласа. Хочу поговорить.

Джантор облегченно вздохнул. Хорошо, что Дуглас решил договориться. Воевать неправильно. Они зашли в ближайшее кафе, присели за столик.

— Босс весьма впечатлен твоими навыками, — с улыбкой начал посланник, назвавшийся Блейком. — И отыщет им достойное применение. Куда более масштабное и выгодное, чем тот убогий китаеза. Ты можешь оставить при себе его людей, плюс, если понадобится, мы выделим еще. У мистера Дугласа огромные связи, причем не только в Оклахоме, но и почти во всех штатах. Мы будем проворачивать большие дела.

— Мне ваши дела неинтересны. Я знаю, убив тех троих и забрав наркотик, мы поступили неправильно. Я согласен все вернуть, и, если хотите, лично извиниться перед Дугласом. Но ни в каких преступлениях больше не участвую.

— Босс действительно разозлился, — улыбка Блейка теперь напоминала оскал. — Плежик надо вернуть, но одних извинений мало. Прощение придется заработать.

— Если у Дугласа есть дело, не противоречащее нормам морали, я готов помочь, — Джантора все еще терзала вина за тех убитых, — но никаких краж и других преступлений не будет.

— Да какая к черту мораль, — посланник нахмурился. — Чего ты хочешь? Надеешься в одиночку заработать больше? Товар мало украсть, его надо продать. Превратить в доллары. Сколько вы умыкнули, семь фур. И Вэй за два дня сумел толкнуть лишь четверть добычи. Причем в Оклахоме, где киберы могут в любой момент выйти на след. Мой босс за день пристроит дюжину грузовиков. И в других штатах. Ты будешь иметь в пять, в десять раз больше.

— Деньги вообще меня не интересуют. С воровством покончено.

Секунд десять Блейк смотрел молча.

— Отказываться от предложений мистера Дугласа глупо. Можно сильно пожалеть.

— Угрожаешь? — Джантор перестал улыбаться. — Не советую. Ты не представляешь себе даже десятой части моих способностей. Нападете снова — я обеспечу вам еще более неприятные сюрпризы.

На мгновение в глазах посланца мелькнуло сомнение. Но почти сразу исчезло.

— Мы тоже умеем устраивать сюрпризы для несговорчивых упрямцев. Мистер Дуглас щедро платит, но гнев его ужасен.

Джантор поднялся.

— Я не боюсь.

— Подумай хорошенько, — крикнул Блейк ему в спину. — У тебя есть сутки.

Айрин потратила целый день, пытаясь найти в Интернете хоть какие-то выходы на Сопротивление. Разумеется, безуспешно. Будь их так легко найти, киберы давно бы всех уничтожили.

Нужен кто-то знакомый, кто знает. Перебрав всех знакомых, она решила поговорить с Генри Фоксом. Молодой, пухлый парень в очках — хороший программист и хакер. Он сделал ей программу обмана GPS. Смартфоны производят лишь киберы, и в каждый закладывают модуль, позволяющий полиции отследить владельца. Ребята вроде Фокса делали программы, чтобы обманывать киберов. Наверняка он знает. После работы поехала к нему.

Просьбе Генри очень удивился.

— Зачем тебе контакты Сопротивления?

— Хочу участвовать. Помочь, что-то сделать. Сражаться с этими ублюдками. Неужели ты не понимаешь?

Он покачал головой.

— С киберами никто серьезно не сражается. Взрыв здесь, диверсия там, разрисованные лозунгами стены еще где-нибудь. По большому счету, комариные укусы.

— Ты говоришь прям как мой дядя. Все равно мы должны бороться. И не ври, будто никого не знаешь. Ты постоянно шаришься по сетям, в том числе и закрытым. Ты просто обязан кого-то знать.

С минуту Генри молчал, потирая переносицу.

— А если и знаю — что с того? У тебя есть оружие, ты умеешь стрелять, знаешь подрывное дело? Или можешь взламывать их коды и пароли? В Сопротивление не берут всех подряд, только тех, кто может нанести киберам реальный вред.

Взламывать пароли умел Джантор. Неудивительно, он и сам кибер.

— Пожалуйста, Генри. Ты скажи им, что я хочу участвовать. Ведь должно быть что-то, для чего не нужна особая подготовка. Пожалуйста.

Какое-то время он смотрел на нее, потом вздохнул.

— Я ничего не обещаю. Зайди через пару дней.

В следующие дни Айрин представляла, как сражается с киберами. В своих мечтах девушка то расстреливала врагов из автомата, то взрывала, то давила колесами огромного грузовика. Но, когда снова приехала к Генри, тот помотал головой.

— Я же говорил, им нужны люди с особыми навыками. Пойми, чем шире сеть, тем она уязвимее.

Действовать через посредника бесполезно. Если Айрин лично встретится с кем-то, она убедит их, что очень способная, надо лишь кого-то найти. Решила поговорить с дядей. Он прекрасно знает всех в их районе, и Сопротивление здесь очень активно. По крайней мере, полиция суется редко, а половина бесхозных домов разрисована антикиберскими лозунгами.

Услышав ее просьбу, Майкл нахмурился.

— Мы говорили об этом, и не раз.

— И будем говорить снова, — не сдавалась Айрин. — Мы должны бороться.

— Пустые слова. Сопротивление существует более 50-ти лет, и чего они добились? Власть киберов столь же прочна. Все атаки на них — жалкие булавочные уколы. На каждого погибшего кибера приходится дюжина арестованных и убитых членов Сопротивления. И я не позволю тебе влезть в это безнадежное предприятие. Идем ужинать, Сьюзен приготовила отличное спагетти.

За едой спросил, как дела у Джантора.

Вопрос вызвал досаду вперемешку с угрызениями совести. Айрин каждый день просматривала новости, ища сообщения об аресте или даже смерти фиомсянина. Но газеты о нем молчали, вынуждая ее терзаться неизвестностью.

— Не знаю. Мы разошлись.

— Жаль, — дядя помолчал с полминуты. — Весьма одаренный парень, поразительное сочетание силы, скорости и техники. У нас боксерский матч скоро, с неплохим призовым фондом, я думал, может, он выступит за нас. А что случилось?

— Ничего, — Айрин опустила глаза, чтобы не встречаться с дядиным испытующим взглядом. — Не сошлись характерами.

От дальнейших расспросов спасло неожиданное появление брата.

— Дядя Майкл, помнишь, я коробку у вас оставлял, мне забрать надо.

— В кладовке лежит.

— Том, — окликнула его тетя Сьюзен, — может, посидишь с нами, поешь. Ты уже больше месяца не заглядывал.

— Я очень спешу. Много дел.

— Томас! — в голосе дяди звучала сталь.

Брат обернулся, посмотрел, вздохнул. Когда Майкл говорит подобным тоном, лучше не перечить.

— Ладно, только чуть-чуть.

— Совсем ты о нас забываешь, — посетовала тетя, наполняя тарелку. — Будто чужие тебе. Почаще надо заглядывать. Айрин вот каждую неделю заходит.

— Я же говорю, дел много. У нас, можно сказать, судьбоносный период. И не надо кивать на Айрин, она та еще стерва. Эй! — обижено вскрикнул он, когда дядя отвесил ему затрещину. — Но это правда. Закорешилась с кибером, а родному брату даже полсловечка не сказала.

Кастрюля выпала из руки тети, с грохотом покатилась по полу. С полминуты Сьюзен и Майкл смотрели на онемевшую Айрин, потом дядя повернулся к брату.

— С каким еще кибером?

— С Джантором.

— Ты его видел? — Айрин вскочила. — Ты знаешь, где он?

— Конечно знаю. Он у нас главный, а я при нем второй человек, — брат выпятил грудь.

Айрин почувствовала тяжелый обвиняющий взгляд дяди.

— Он не совсем кибер. Он из ФИОМСа. И он совсем не такой, как наши. Он хороший.

— А еще он крутой, — тут же добавил Том. — Дерется лучше всех, стреляет без промаха, роботами и машинами только так управляет. Просто подумает, и они едут. Так что ты будь с ним поласковее, — брат погрозил ей пальцем. — А то все прочие девки уже облизываются. Он их пока отшивает, но не думай, что он будет помнить тебя вечно.

— Он вспоминал меня! — воскликнула Айрин и почувствовала, как заливается краской.

От резкого хлопка по столу они оба вздрогнули. Секунд десять Майкл обводил их суровым взглядом.

— Так, давайте по порядку. Все, что знаете про этого Джантора. Сначала ты, — он указал на Айрин.

В груди ее перемешались радость, стыд, сомнение и обида. То, что Джантор из ФИОМСа, она всегда воспринимала как тайну, которую никто кроме Айрин не знает. Помолчав, стала рассказывать. Как встретила Джантора, возвращаясь от Бетси. Как узнала, что он кибер и фиомсянин, знакомила его местной жизнью. Умолчала только об истинной причине расставания. Это касается лишь их двоих.

Дядя слушал, не перебивая. После ее рассказа пару минут размышлял, потом повернулся к Тому.

Со слов брата выходило, что он встретил Джантора на улице и привел в банду Вэя. Джантор оказался крутым хакером, умел перехватывать управление грузовиками киберов, которых они неплохо пощипали. Потом Вэй решил разжиться наркотиками Дугласа, за что и поплатился. Но Джантор оказался круче всех головорезов криминального короля Оклахомы. Он также прикончил Вэя, и теперь главный. А Том, как он снова подчеркнул, его правая рука.

Дядя Майкл молчал еще дольше. Затем поднялся.

— Ладно, поехали. Хочу еще раз посмотреть на вашего фиомсянина.

По голосу Айрин поняла, что он не верит. Но мысль снова встретить Джантора наполнила душу радостью. Он помнит ее.

Всю дорогу Том расписывал, какой Джантор крутой, и несколько раз говорил ей быть с ним ласковее, вызвав в душе новую бурю. Отчаянно хотелось верить, что она действительно ему нужна.

База и правда оказалась заполнена множеством ящиков и коробок. Заметив Айрин, Джантор тут же устремился к ней.

— Привет, рад тебя видеть.

По дороге Айрин твердо решила быть холодной и неприступной, но его теплая искренняя улыбка всю решимость разом испарила.

— Ты теперь с ними? С Томом и прочими?

На секунду он отвел глаза.

— Временно. Так получилось. Смотри, у меня теперь есть деньги, — он вытащил из кармана внушительную пачку купюр. Впрочем, уже по тому, как он их держал, чувствовалось — для него это лишь непонятная бумага.

— Говорят, ты фиомсянин? — спросил Майкл.

Джантор долго рассказывал про свой мир, как его занесло сюда ветром, как встретил Айрин и захотел получше узнать местную жизнь.

Помолчав, дядя оглядел множество коробок.

— И ты правда можешь перехватывать управление киберскими грузовиками?

— Да. Я понимаю, это неэтично. Конечно, те законы и порядки, что навязывают киберы, тоже аморальны. Однако воровать даже у людей, совершающих преступления, плохо. Хотя Том говорит, что можно, и Айрин говорила так же. А вы что думаете?

— Что любой вред киберам это хорошо, — в голосе Майкла прорезалась необычайная злость. — Ты можешь дать номер своего смартфона? Я бы хотел еще раз поговорить. Более подробно и не здесь, — дядя посмотрел на членов банды, десяток которых наблюдали за ними.

— У меня нейробук, — Джантор снова улыбнулся. — Хотя, — с минуту он молчал, — если надо поговорить, просто наберите мое имя и жмите кнопку вызова.

Майкл вытащил смартфон, набрал имя.

— И?

— Теперь мы можем общаться, — раздался из динамика голос Джантора. Сам он при этом не открывал рта.

Айрин давно не видела дядю столь изумленным. Киберские фокусы.

— Слушай, Джантор, неужели у вас там и правда все бесплатно? — спросил Том. — Любой может набрать целый ящик тех же смартфонов.

— У нас нет смартфонов, все их функции выполняет нейробук. Он у каждого свой. И лишь один.

— Ах, да, — Том задумался, — а если, к примеру, одежды. Набрать целый грузовик хорошей одежды из камуфлона, как у тебя.

— Можно. Только зачем тебе целый грузовик одежды?

— Привезем сюда и продадим, — загорелись глаза брата.

— Зачем?

— Выручим много денег, станем богаты.

— Зачем?

— Как это зачем? — с каждой минутой Том все сильнее удивлялся. — Это же круто. Сможем купить, что хотим, делать, что хотим.

Джантор улыбнулся.

— Том, чтобы получать все, что нужно, и делать все, что захочется, богатство мне без надобности. Достаточно просто вернуться в ФИОМС. Домой. Там все есть. Бесплатно.

Улыбка брата погасла.

— Ты можешь там жить, а мы нет.

— А если бы могли? Могли жить в мире, где не надо воровать и убивать, не надо становиться богатым. Что тогда?

Том не ответил. Он выглядел озадаченным и в какой-то степени глупым. Наверное, Айрин смотрелась так же нелепо, когда задавала Джантору аналогичные вопросы. В самом начале знакомства.

— Том говорит, у тебя есть киберский боевой робот, — сказал дядя. — Я могу взглянуть?

— Пожалуйста.

Как обычно, Джантор не сделал ничего. Во всяком случае, заметного глазу. Но через минуту подъехала четырехколесная платформа, сверху поблескивали стволы пулемета и гранатомета. Айрин поежилась. Она много раз видела такие же, катящиеся вслед за киберами. И старалась держаться подальше.

Дядя присел, рассматривая машину с заметным интересом. Она тоже хотела разглядеть робота поближе, но тут Джантор шагнул к ней.

— Айрин, мы можем поговорить? — попросил он. — Наедине.

Поколебавшись, она кивнула. Вышли на улицу.

— Айрин, мне правда жаль, что так получилось. Я не хотел тебя обидеть, и даже не думал, что ты разозлишься. Я очень рад, что встретил тебя, и благодарен за то, что ты для меня сделала. Знаешь, — он остановился, взял ее руки в свои, — ты, пожалуй, единственная, кто верит, что ФИОМС именно такой, как я рассказываю. Остальные думают, что я вру. Не говорят прямо, но по лицам видно.

— Я, наверное, тоже не до конца верю, — Айрин смущенно улыбнулась. — Просто хочется верить, что может быть мир лучше нашего.

— Он есть, и я обязательно покажу его тебе. Но сперва надо уладить кое-какие дела здесь. А еще получше понять Америку. Ведь раньше мы были единой страной. Как так вышло, что наши пути столь сильно разошлись?

Айрин не знала, что ответить. Даже никогда не задумывалась, а во всех бедах винила исключительно киберов.

— Я прошу прощения, если невольно обидел тебя, — продолжил Джантор. — И хочу надеяться, что мы будем друзьями.

Она посмотрела на него. Человека из другого, несоизмеримо более совершенного мира. Более совершенного человека Ей хотелось быть больше, чем просто друзьями, но она боялась его разочаровать.

— Да, наверное, нам лучше быть друзьями.

Она вспомнила рассказ брата.

— Ты действительно убил Вэя? — поступок совсем не вязался с тем Джантором, которого она знала.

— Нет конечно. Хотя Том и остальные говорили, что я должен так сделать. У него есть брат, Лю, я отвез его туда. Надеюсь, он выживет.

Айрин не сдержала улыбки. Настоящий правильный фиомсянин. Подошел дядя.

— Поздно уже. Нам надо ехать, или ты… — он не закончил и посмотрел на Джантора.

Чуть помедлив, Айрин со вздохом высвободила руки. Не сейчас. Пока они будут просто друзьями. Глянула на Тома, стоявшего у входа в склад, рядом еще пара членов банды.

— Пора ехать.

Дорогой Майкл молчал, и она не выдержала:

— Что ты думаешь?

— Не знаю. Слишком странно. Слишком невероятно. Невозможно. Скорее всего, он врет. Но даже если говорит правду, я… — он помолчал, — я пока не знаю, как поступить.

Джантор не врет. Не умеет. И не хочет.

Ночью ей снились утопающие в зелени улицы с уютными двухэтажными домами. Мир, где нет войны и все добрые.

Утром, как обычно, отправилась на работу. До остановки было метров сто, когда рядом с визгом тормознула машина. Айрин не сразу сообразила, а когда метнулась в сторону, выскочивший парень успел ее схватить. Она ударила в лицо, но вышло слишком слабо. Другой, здоровенный мужик перехватил руку, сунул в лицо резко пахнущую тряпку.

Перед глазами все поплыло, невыносимо захотелось спать. Айрин рванулась, но ее держали крепко. Веки сами собой закрылись. Как ее погрузили в салон, девушка уже не почувствовала.

Фоулз теперь не мешал, но и за прошедшие два дня напарник здорово подгадил. «Олкер» закрыт — владелец в больнице, персонал разбежался. А это была самая серьезная нить.

Но воровка несомненно любит деньги, а значит, искать ее надо в гамме-найт. Винсент начал с «Глори» — самого престижного и дорогого клуба города. А владелец его, Бенджамен Дуглас — наиболее влиятельный гангстер Оклахомы. Утверждали, что под его началом маленькая армия. Впрочем, даже все бандиты города не способны тягаться с мощью хайменов.

Но при поисках одного человека грубая сила бесполезна, так что сегодня никаких шлемов, автоматов и боевых роботов. Обычная одежда. Заказал в баре самый дорогой коктейль, следом еще один, делая вид, что разглядывает стриптизерш. Затем подозвал бармена.

— Желаете что-то еще? Есть марихуана, кокаин, героин, ЛСД, экстази, плежик. Самый потрясающий наркотик в мире.

— Я насчет девочек, — Винсент достал изображение воровки. — Мне бы вот эту красотку. Приятель сказал, что познакомился тут, провел классную ночь.

Бармен посмотрел на фото, поморщился.

— Она заглядывает иногда, но здесь не работает. Забудьте про нее. В «Глори» есть женщины на любой вкус — постарше, с большим опытом, и совсем молоденькие, стройные и с объемами. Все покладистые, умелые, страстные, обслужат по высшему разряду. А с чужими никогда не знаешь, чего ждать. Могут приласкать, могут обворовать. У нас же лучшие удовольствия Оклахомы.

— Хорошо, я посмотрю.

Винсент выбрал место так, чтобы видеть вход. Прождал до поздней ночи, но девушка так и не появилась. Что ж, шикарных клубов много, воровка могла тусить в любом. А он не сумеет контролировать все сразу. Если только…

Винсент окинул взглядом зал, отметив не меньше дюжины камер. И на входе они тоже есть. Связался с однокурсником Дэвидом Миллером, работавшим в отделе информационной безопасности, спросил, сможет ли тот взломать систему видеонаблюдения и скрытно установить программу распознавания лиц.

— Думаю, что да, — ответил Дэвид. — Только зачем скрытность? Просто зайди и потребуй. Ни один пуст не имеет права отказываться.

— Не имеет, — согласился Винсент. — Но они же нас ненавидят. Даже незнакомых наверняка предупредят, просто чтоб нам нагадить. Гораздо лучше, когда пусты вообще не знают о наших поисках.

— Хорошо, сейчас попробую.

Спустя час Дэвид прислал ему пароль на доступ к системе видеонаблюдения, Винсент внес лицо воровки. Едва та появится, он будет знать. Принялся обходить другие заведения, прикидываясь любителем плотских утех, там, где видели девушку, устанавливал программу распознавания.

В очередном ночном клубе вышла неприятность. Пока приятель взламывал систему, внимание Винсента привлекла ссора у барной стойки. Парень и девушка о чем-то спорили, затем он ударил ее. Потом еще раз. Остальные посетители отворачивались — это не их дело, но Винсент полицейский. Он поднялся.

— Ты сделаешь, как я скажу, — донесся голос парня, — или сильно пожалеешь, — он снова ударил девушку.

— Эй, ты прекрати.

— Пошел вон, козел, — не оборачиваясь, огрызнулся парень. Почти такой же высокий, как Винсент, на мускулистой руке татуировка с ножами.

Для других коллег одного оскорбления было бы достаточно, чтобы отметелить наглеца до полусмерти.

— Я сказал — прекрати.

— Тебе чо надо? — здоровяк обернулся. — Лакай свое пойло и не суйся в чужие дела, а то пожалеешь.

Рука сама собой сжалась в кулак.

— Я детектив Винсент Рон, полиция.

На мгновение не только парень, но и все вокруг замерли.

— Хочешь сказать — ты вонючий кибер? — здоровяк оскалился.

Это уже слишком. Удар отбросил наглеца на барную стойку.

— Я хаймен, — Винсент снова ударил. — А вот ты — вонючий пуст.

С каждым ударом ярость разгоралась все сильнее. Наглый ублюдок, посмевший оскорбить хаймена.

— Нет, нет, перестаньте, — кто-то повис на его руке.

Винсент рывком стряхнул неожиданную обузу, повернулся к новому противнику, замахиваясь. И остановился. Та самая девушка, которую он, по идее, защищал. Со слезами она бросилась к сползшему на пол парню, обхватила руками.

— Пожалуйста, не надо. Не бейте его.

— Он же сам тебя ударил.

— Он случайно, случайно. А так он хороший. Пожалуйста, не надо.

Ярость постепенно угасала. Винсент оглядел остальных посетителей. Несколько парней, по виду готовых броситься на него, отступили. Он вышел.

В душе кипели злость и обида. Он, черт возьми, защищает их. Ловит преступников, пресекает насилие. Но все равно эти люди ненавидят его лишь потому, что он — хаймен. Даже те, кому он пытается помочь.

Зря он вмешался, только раскрыл себя. Краем глаза отметил, как девушка вышла, поддерживая шатающегося парня. Личные ссоры забыты, их место заняла общая ненависть к Винсенту. Может, капитан Траун в чем-то прав? Не стоит влезать в дурацкие разборки пустов, которые в большинстве случаев действительно сами виновны в своих неприятностях. У него есть конкретное дело, на остальное лучше не обращать внимания.

В других заведениях Винсент уже старался игнорировать конфликты посетителей, их порой хамское отношение к девушкам из персонала. В конце концов, для чего-то владельцы нанимают охранников, вот пусть те и разбираются.

Лишь один раз все-таки вмешался, когда, отправившись в туалет, заметил, как трое бугаев зажали в углу субтильного мужика в ярком дорогом пиджаке. Но теперь он уже не стал тратить время на разговоры либо козырять работой в полиции, просто врезал каждому посильнее.

А в остальном — к черту чужие конфликты, у него свое дело. За пару дней Винсент с помощью Дэвида тайно установил программу распознавания лиц в дюжине развлекательных заведений, где видели девушку. Сеть раскинута, едва воровка появится — сразу попадется.

Утром заскочил Том, сказал, что выкинул из комнат Вэя ненужные вещи, можно переселяться. Умом Джантор понимал, что парня надо поблагодарить, ведь тот старался. Но то, как быстро он списал прежнего главаря со счетов, избавлялся от любых напоминаний о нем, вызывало скорее отвращение.

Вскоре брат Айрин принес завтрак. Но не успел Джантор приступить к еде, как позвонила девушка.

— Джантор, прости, — на секунду звук пропал, затем раздался голос Блейка:

— Твоя подружка шлет привет. И если хочешь ее сохранить, придется поработать.

— Где она? В чем дело?

— Она у нас. Как я говорил, мистер Дуглас не любит отказов. Либо ты придешь сегодня в клуб «Глори», один и без оружия, либо твоя девчонка лишится части своего прелестного тела.

Прежние угрозы вызывали недоумение, но теперь внутри закипела злость. Почему они отказываются понимать по-хорошему, зачем сами нарываются на неприятности? Да еще и втягивают невиновных людей.

— Послушай, Блейк, и боссу своему передай — если с Айрин что-то случится, вы сильно пожалеете.

Меньше всего Джантору хотелось кого-то убивать. Но Айрин. Девушка ему очень дорога. И попала в беду из-за него. Если эти подонки ее обидят, он найдет силы поступить с ними по местным понятиям. Позвал Тома, рассказал.

— Чертовы ублюдки. Я же говорил — надо было их перебить. Давай соберем людей и нападем. Прямо в его клубе.

Джантор покачал головой — убийства надо избежать. И потом…

— Я боюсь, один из наших передает информацию Дугласу. Ведь он как-то узнал, что именно Вэй забрал плежик. И про Айрин. Ты знаешь их дольше меня. Кто мог предать?

Том выругался. Высокой моралью члены банды не отличались, за хорошее вознаграждение почти любой продаст.

Позвонил Майкл, он тоже узнал о похищении. Джантор попросил его приехать. Дяде и брату Айрин можно доверять, все прочие ненадежны.

Залез в Интернет, поискать информацию о «Глори». Клуб считался жемчужиной криминальной империи Дугласа. Четыре этажа развлечений — секс, наркотики, азартные игры, кровавые бои. Плюс два верхних, где обитал сам преступный король, и три нижних. Там он держал пленников, и, говорят, имелась лаборатория по изготовлению наркотиков.

— Сколько у тебя людей и оружия? — спросил подъехавший Майкл. — У Дугласа в клубе никак не меньше тридцати головорезов.

В банде Вэя осталось примерно столько же, но, по словам Тома, для боя годится максимум половина. Другие занимались кражами, шулерством, угоняли машины. Правда, Майкл обещал подмогу. Он предложил Джантору войти, будто сдается, отвлекая внимание, а остальные нападут.

Плохой план. И вовсе не потому, что Джантор боялся, он еще в ФИОМСе привык к риску. Но по вечерам клуб набит людьми, спасательная операция может запросто вылиться в бойню. Айрин очень ему дорога, но жертвовать другими неправильно.

— Проклятье, она моя племянница, — воскликнул Майкл. — Я растил ее и Тома наравне с родными дочерьми. И я вытащу ее, даже если придется перебить всех собравшихся в чертовом клубе любителей плоти, крови и наркотиков.

Спасти Айрин необходимо. Но иначе. Может, похитить самого Дугласа? Он чертовски богат, и даже у половины рядовых бандитов машины с автопилотом. Надо лишь, чтоб гангстер выехал из клуба. А сейчас он наверняка внутри. И покидал свою крепость редко.

Оставив Глейзеров думать, как выманить мерзавца наружу, Джантор решил больше узнать о клубе. Неплохо бы поговорить с теми, кто бывал внутри. Том сказал, что туда заглядывает Стефани, но известный ему телефон подруги Айрин молчал.

Джантор опросил других. Оказалось, в «Глори» ходила Ли, вместе с Вэем. Там они и попробовали роковой для него плежик. Китаянка рассказала, что клуб напичкан современной электроникой, автоматические двери, лифты, столики с электронной панелью заказов, множество голограмм, стены покрыты видеопанелями, на каждом этаже помимо человека есть и робот-бармен.

— Больше технических наворотов разве что у киберов.

Интересная мысль. К вечеру она выросла в полноценный план.

— Мы не будет похищать Дугласа, — сказал он Глейзерам, основной идеей которых было выманить бандита встречей с Джантором. — Я отправляюсь в клуб, Майкл, ты подъезжай на машине. Когда мы с Айрин выйдем, заберешь нас.

— А я? — спросил Том.

— Тебе лучше остаться. Не обижайся, но ты не сумеешь помочь.

— Думаешь перебить их один? Ты, конечно, крут, но их там чертовски много.

— Надеюсь, что убивать не придется. И я не один. У меня есть нейробук.

При упоминании вживленного компьютера они вздрогнули.

— А можно узнать, в чем заключается твой план? — спросил Майкл.

— В том, что я — фиомсянин.

Снаружи клуб Дугласа покрывали десятки видеопанелей. Сцены яростных боев сменялись обнаженными женщинами, мелькали бутылки со спиртным, разные порошки и таблетки, кайфующие после их приема люди. Каждые три минуты на всех экранах вспыхивал гигантский лозунг — «Лучшие удовольствия Оклахомы».

Перед входом растянулась внушительная очередь, Джантор направился сразу к двери.

— Куда прешь? — остановил его здоровенный охранник.

— Передай Дугласу, что пришел Джантор.

— Мы проводим его, Зак, — в проеме появился Блейк. За его спиной высилась пара двухметровых парней с «Узи» в руках. Обшарили, забрали киберский пистолет. — Обычная предосторожность, — Блейк улыбнулся. — Мистер Дуглас не жалует вооруженных чужаков.

Джантор тоже улыбнулся. Пусть забирают, главное оружие находится в голове. И они даже не представляют его возможностей. Шагая по клубу, с удовольствием отметил, что технически он и в самом деле неплох. По местным меркам. Правда, чересчур людно и шумно.

— Джантор, привет, — к нему шагнула та, кому он сегодня безуспешно пытался позвонить — Стефани. Один из сопровождающих бандитов грубо оттолкнул девушку.

— Эй, полегче, — Джантор перехватил его руку.

Второй громила тотчас вскинул «Узи».

— Иди, не задерживайся, — процедил Блейк. — Ты и так уже разозлил мистера Дугласа, не стоит еще больше его раздражать.

Провожаемые испуганным взглядом Стефани, они прошли к отдельному лифту. На выходе из него еще двое, с дробовиками, и пара с автоматами охраняют личные апартаменты Дугласа.

В жизни король преступного мира Оклахомы оказался еще толще, чем на фотографиях. На круглом от жира лице выделялся большой нос, длинные до плеч волосы блестели от лака.

Джантор оглядел внушительный кабинет. Все стены покрыты видеопанелями, отображающими происходящее в клубе.

— Люблю контролировать лично, — проследив его взгляд, усмехнулся Дуглас.

— Это хорошо, — кивнул Джантор, краем глаза отмечая компьютер на огромном столе. Проверил — беспроводная связь есть. Приступил к взлому.

Блейк шагнул к боссу, протянул киберский пистолет. Тот оглядел его, положил на стол. Обошел Джантора кругом.

— Так ты действительно умеешь управлять киберскими игрушками? Замечательно. А где смартфон или ноутбук? — спросил он Блейка.

— У него был только ствол, — несколько растерянно ответил тот.

— И как он собирался им управлять без компьютера?

— Компьютер в голове, — сказал Джантор.

Дуглас побледнел. Блейк отшатнулся, за спиной раздался стук. Один из охранников выронил оружие, и оба выглядели весьма испуганно.

— Ты… Ты кибер?! — голос преступного короля дрогнул.

— Да.

Пару минут Дуглас то открывал рот, словно собирался что-то сказать, но, передумав, закрывал. Наконец помотал головой.

— Врешь, ни черта ты не кибер. Им нет дела до обычной девчонки. Да и ведешь ты себя иначе. И потом — ты же угонял их грузовики. Если ты и кибер — то чужой, — с каждой секундой к гангстеру возвращалась уверенность. — А чужих здесь не любят, — в его глазах загорелся огонек. — Откуда ты?

Упоминание ФИОМСа породило новое замешательство. Но его короткому рассказу они очевидно не поверили.

— Ладно, не хочешь — не говори. В принципе, неважно, откуда ты. Главное — ты умеешь взламывать компьютеры и будешь работать на меня. Я даже заплачу, хоть и меньше, чем обещал.

Джантор улыбнулся. Он только что взломал компьютер самого Дугласа.

Слова об оплате навели на новую неожиданную мысль. Деньги здесь очень важны. Но до сих пор Джантор имел дело с людьми, у которых денег мало. И они пытались раздобыть еще, чтобы купить себе необходимое. Сейчас перед ним человек, у которого денег много. Очень много. Что движет им?

В любом случае надо время, чтобы отыскать в компьютере нужные файлы, а также взломать смартфон гангстера. Его необходимо чем-то отвлечь.

— Мистер Дуглас, зачем вам это?

— Что?

— Деньги. Зачем вам деньги?

Криминальный король недоуменно моргнул.

— Потому что все в мире стоит денег. Все это, — он развел толстые руки.

— Я понял, что в вашем мире все стоит денег. И люди, у которых денег мало, вынуждены их зарабатывать, или еще как-то добывать. Но у вас денег много. Миллионы. На всю жизнь хватить. Зачем вам еще?

Какое-то время Дуглас молчал, словно впервые задумался. Джантор начал надеяться, что главарь бандитов осознает, сколь глупа и нелепа его алчность.

— Потому что деньги — это власть, — наконец заявил гангстер. — Деньги дают власть.

— А зачем вам власть?

— Зачем? — Дуглас снова задумался. — Потому что власть — это власть. Высшая ценность. Вся жизнь — это стремление к власти. Власти над всеми.

— Типа спортивного состязания?

— Да, черт возьми. Каждый человек стремится к большей власти. Стать первым. А для этого нужны деньги. Нанять еще людей, приобрести больше оружия, перекупить тех, кто служит другим. Стать самым могущественным человеком в городе.

— Сильнее губернатора Стилера? Говорят, киберы неподкупны.

Улыбка преступного короля поблекла.

— Киберов, может, и не переплюнуть.

— Значит, ваша гонка бессмысленна, — заключил Джантор. — Как бы вы не старались, всегда найдется тот, кто богаче и сильнее. Так ради чего напрягаться?

Минуту Дуглас стоял, потом шагнул вперед.

— Слушай, меня утомили твои дурацкие рассуждения. Всем нужны деньги. Все за ними гонятся, весь мир.

— Не весь. У нас в ФИОМСе денег нет. И мы живем несоизмеримо лучше. Из того, что я узнал, складывается впечатление, что деньги лишь мешают вам развиваться.

— Нет денег? — Дуглас приблизился вплотную. — А чем же вы расплачиваетесь?

— Ничем. Все бесплатно.

— Бесплатно?! — глаза бандита загорелись.

Пару минут он шагал от стены к стене. За это время Джантор установил полный контроль над клубом. Он мог видеть камерами, как собственными глазами. Управлять любыми электронными системами, светом, роботами. Дверями. Нашел комнату, где держат Айрин. Замок электронный, но в коридоре охранник. Ничего, отправим подальше.

— Слушай, — снова подошел к нему Дуглас. — Забудь про местных киберов. Давай займемся ФИОМСом. Говоришь, у вас там все лучше?

— Разумеется. Взгляни на мою одежду.

По мыслекоманде Джантора футболка сменила цвет. Потом по груди поплыло изображение. Вывел лицо самого Дугласа. В первый момент бандит отскочил, затем приблизился, провел пальцем по ткани.

— И много у вас такой? Говоришь, все бесплатно? — гангстер потирал ладони. У Блейка тоже глаза горели от жадности.

Джантор с улыбкой кивнул. Он уже взломал смартфон преступного короля и раздал боевикам в клубе соответствующие команды. Надо отвлечь их босса еще немного.

— А как насчет оружия? У вас наверняка есть супероружие.

— Нет. У нас вообще нет оружия.

По крайней мере, Джантор до появления в Оклахоме о таком не слышал. Сама мысль делать машины для убийства и разрушения казалась дикой.

— Жирные беззащитные пташки, — улыбка Блейка выглядела на удивление мерзкой.

— Слушай, Джантор, — заговорил Дуглас. — Ты только организуй мне канал поставок из ФИОМСа. Мы сказочно разбогатеем. Станем самыми богатыми и могущественными в Америке, — гангстер аж подпрыгивал от возбуждения.

То же самое предлагали Вэй и Том. Разве что масштабы скромнее. Неудивительно, что вход туда им закрыт.

— У меня другое предложение. Вы извинитесь за доставленное беспокойство, мы с Айрин уйдем, и сочтем все недоразумением.

На мгновение Дуглас онемел. Ноздри его расширились, лицо побагровело.

— Ты рехнулся?! Думал запудрить мне мозги байками о ФИОМСе? Сделаешь, как я скажу, иначе и тебе, и девчонке будет плохо.

Джантор покачал головой.

— Взгляните туда, — он указал на видеопанель, куда мыслекомандой вывел изображение с камеры первого этажа.

По забитому людьми залу, неуверенно озираясь, пробиралась Айрин.

— Что за дерьмо?! — взревел Дуглас. — Кто ее выпустил?

Вытащил смартфон, собираясь звонить. Джантор одну за другой стал отключать видеопанели, а затем разом вырубил свет. Толкнул стоящего рядом Блейка на охранников, метнулся к столу, хватая свой пистолет.

— Бросайте оружие.

Кабинет осветили вспышки пламени двух «Узи». Но очереди корежили динамик компьютера, через который он говорил. До чего же примитивные. Два выстрела, и пистолет-пулеметы свалились на пол, бандиты взвыли, хватаясь за простреленные руки. Джантор включил освещение.

— Лучше не надо. Брось, — посоветовал он ухватившему пистолет в наплечной кобуре Блейку.

Секунду поколебавшись, тот опустил руку.

— Что за дерьмо? — Дуглас то глядел на Джантора, то давил на экран смартфона. Бесполезно.

— Я фиомсянин. А у нас у всех есть нейробуки. И я, пока пытался тебя переубедить, взломал доступ к твоему компьютеру. Теперь клуб мой, сделаю, что хочу, — в качестве демонстрации несколько раз включил и выключил свет в одном зале. — Еще я взломал твой смартфон. Записал голос, синтезировал на нейробуке нужные приказы, позвонил от твоего лица всем охранникам, отправил подальше, — Джантор вывел на другую панель видео с внешней камеры, показывающей, как бандиты разъезжаются. — Так что твоих тут не осталось. Выпустил Айрин. И сам, пожалуй, пойду.

С каждой фразой Дуглас отступал на шаг, пока не уперся спиной в стену. Лицо пошло пятнами, руки тряслись. Затравленный взор метался по видеопанелям, которые преступный король еще недавно оглядывал с гордостью. Он помотал головой, будто не желая верить, что у клуба сейчас другой хозяин.

Джантор взял дипломат, лежавший на тумбочке, положил туда оба «Узи», пистолет Блейка. В столе Дугласа нашелся еще один, золоченый.

— Я могу гораздо больше, — сказал он гангстеру напоследок. — Здесь, — Джантор коснулся головы, — все твои данные. Списки людей, графики и маршруты транспортировки грузов, счета, контакты. Попытаешься причинить вред мне или моим знакомым — я уничтожу твою империю. Для начала — это.

Вывел на видеопанель изображение с подземного этажа, где производили наркотики. Персонал уже ушел по мнимому приказу, и, заперев двери, Джантор врубил систему пожаротушения. Вода размывала по полу белые порошки.

— Прощайте, — сказал он напоследок.

Спустился на первый этаж, Айрин почти добралась до выхода. Увидев его, со слезами кинулась на шею.

— Все, все, успокойся. Они тебя не тронут. Идем.

На улице уже хотел звонить Майклу, когда заметил Стефани. Крупный парень тащил ее к машине. Как показалось, силой.

— Стефани.

Увидев их, девушка рванулась, но парень держал крепко.

— Куда ты ее тащишь? — спросил Джантор, направляясь к ним.

— Уйди, если не хочешь неприятностей, — ответил тот. Чуть выше ростом, мощный, в голосе и всем облике сквозила необычная уверенность.

— Отпусти ее.

— Я из полиции. Она арестована.

Секунду Джантор его разглядывал. Раньше он видел местных обладателей нейробуков лишь издали. Все полицейские носили черную униформу и шлемы. И славились жестокостью.

— Отпусти девушку, и мы поговорим, — ему с первого дня хотелось побеседовать с кем-то из киберов. Именно побеседовать.

— Убей этого ублюдка! — закричала отступившая назад Айрин. — Ты ведь можешь, Джантор.

— Угроза хаймену уже преступление, — парень смерил ее взглядом. — Убирайтесь, пока и вас не арестовал.

— Я против насилия… — начал Джантор.

За спиной громыхнул выстрел. На входе в клуб стоял Дуглас с дробовиком. Передернул затвор. Выскочил Блейк, тоже с оружием. Джантор бросился вперед, увлекая за собой Айрин. Едва укрылся за ближайшей машиной, как загремели новые выстрелы. Полицейский тоже спрятался за автомобилем. Рядом Стефани. Правда, девушка, глянув на кибера, на четвереньках поползла прочь, но теперь тот не обращал на нее внимания.

— Послушай, Дуглас, — крикнул Джантор, — я…

Не давая говорить, бандит снова выстрелил. Следом загрохотали еще несколько дробовиков и автоматов. Кибер без слов достал пистолет, поднял ствол над капотом и открыл огонь. Джантор вытащил свое оружие. Проклятье, опять они за свое. Почему даже наглядные уроки бесполезны? Им же самим будет хуже.

Активировал камеру, приподнял пистолет над машиной. Похоже, Дуглас вооружил свой персонал. Полицейский стрелял метко, перед зданием лежали тела. Двое неподвижно, третий, сам Дуглас, шевелился. Остальные, включая Блейка, укрылись кто где, и снова принялись палить.

Но им надо высовываться. Кибер выстрелил, одна голова разлетелась кровавыми брызгами. Позади раздался визг тормозов, Джантор обернулся.

Две машины с людьми Дугласа, отправленные на другой конец города. Видать, вызвал по другому телефону. Говорить они явно не планировали. Джантор свалил двоих, целя в ноги, один получил две пули в грудь от полицейского. Уцелевшие бандиты укрылись за кузовом, но не успели открыть огонь, как их буквально расплющил врезавшийся сзади «Форд».

Майкл Глейзер.

Полицейский посмотрел на приближающуюся машину, затем на Джантора. Взгляд упал на пистолет, глаза его расширились. Развернулся, наводя свой.

Джантор едва успел перехватить руку с оружием.

— Ты хаймен? — спросил парень.

— Я из ФИОМСа. Послушай, давай поговорим.

Кибер ударил свободной рукой. Джантор поднырнул, выпуская пистолет, ухватил противника за одежду, приподнял, швырнул через капот машины. Айрин уже залезла в подъехавший автомобиль дяди. Едва Джантор прыгнул в салон, Майкл дал задний ход.

— Надо было вызвать меня раньше.

— Я как раз хотел, но тут этот кибер, — Джантор глянул на уже вставшего полицейского. Парень поднял оружие, но другая машина закрыла обзор.

— Ненавижу проклятых киберов. Почему ты его не убил? — Айрин ткнула его в плечо кулаком.

— Убивать неправильно.

— Они того заслуживают, — поддержал девушку Майкл, ведя машину на полной скорости. — Он может нас запомнить.

— Скорее записать. Нейробук ведь фиксирует все, что человек видит и слышит.

— Тем более следовало его убить, — воскликнула Айрин.

— Я хотел поговорить. Понять, зачем они так поступают.

— Ты со всеми тут пытаешься говорить. Надо сказать — очень успешно, — язвительно заметила девушка.

Джантор вздохнул. Да, они все то дерутся, то стреляют. Но надо ведь попробовать. Должны найтись разумные люди.

Мысли прервал вой сирен. Сзади появился полицейский автомобиль, следом второй. Майкл выругался, свернул. Минут десять они петляли среди домов, пока впереди не выехала еще одна черная машина. Перекрыла дорогу, два кибера вскинули автоматы, сразу прострелив шины.

Глейзер остановился, оглядел их.

— Ну что, рискнем прорваться?

— Или Джантор с ними поговорит, — едко добавила Айрин.

— Именно так.

Он вылез, поднял руки, показывая, что безоружен. Да, он будет говорить. Но и способности вживленного компьютера остаются при нем. Любую радиоуправляемую систему можно взломать.

— Послушайте, я не желаю вам вреда. Меня зовут Джантор. У меня, как и у вас, есть нейробук, и я прибыл сюда из ФИОМСа.

— Пусть другие тоже вылазят, — приказал один из киберов.

Две машины преследователей остановились в десятке метров, выпуская еще четверых. Теперь на него смотрели шесть автоматов, плюс стволы пары «Кобр».

— Зачем ты прибыл?

— Это вышло случайно. Но я захотел получше узнать вашу жизнь, и надо сказать, устройство вашего общества очень неэффективно, а то, как вы ведете себя по отношению к людям без нейробуков, аморально.

У стоящей рядом с поднятыми руками Айрин вырвался стон.

— Что за хрень ты несешь? — спросил приблизившийся кибер.

— Я говорю серьезно. Я хотел бы встретиться с губернатором Стилером, указать на некоторые недостатки вашей модели управления, показать, насколько эффективнее и рациональнее аналогичные вопросы решаются у нас в ФИОМСе. Я также готов наладить связь с Высшим координационным советом, объяснить ваши проблемы. Уверен, они согласятся помочь.

Игнорируя стволы, Айрин отвернулась и обхватила голову руками. Расслышал, как девушка шепчет ругательства. Сам, пока говорил, взломал бортовой компьютер автомобиля, стоящего впереди. Теперь сзади.

— Слушай ты, придурок, — заговорил полицейский. — Губернатора не обещаю, — тут они дружно рассмеялись, — но, раз уж ты хаймен, будешь говорить с контрразведкой. Им и расскажешь, кто ты и откуда. А вы? — он повел стволом в сторону Майкла и Айрин. — Тоже хаймены, или как?

— Мы люди, — гордо ответил Майкл.

— То есть пусты, — в голосе звучало презрение. — Снюхались с врагом, предали Оклахому. За такое расстрел.

На секунду Джантор сильно испугался. За девушку. Для киберов ее жизнь — ничто. Сместился так, чтобы закрыть Айрин от автоматов. Надо увезти ее отсюда. Получил доступ к управлению второй машиной. Теперь одну из «Кобр», и если киберы не прекратят угрожать…

— Послушайте, я не желаю вам вреда. Я не враг, я правда хочу помочь.

— Ты больной? Или псих? Говоришь, как спятивший пустовский проповедник. Сдается мне, ты вообще не хаймен. Доказать то сможешь, что нейробук есть?

Взлом боевого робота оказался самым простым. Раз они так настаивают — два автомобиля устремились к своим хозяевам. В последний момент киберы обернулись.

— Что за хрень?

Первая машина опрокинула двоих, вторая третьего. Джантор выхватил автомат четвертого, ошалело наблюдавшего за машинами, сбил его на землю, очередью «Кобры» выбил оружие еще одного. Крутанул одну из машин на месте так, что свалил последнего кибера. Мыслекомандой открыл двери второй

— Живо туда.

Айрин и Майкл растерянно замерли. Он подхватил девушку, буквально закинул в салон, ее дядя без лишних слов запрыгнул следом. Убедившись, что они внутри, Джантор полез сам.

Раздались выстрелы, один из полицейских добрался до автомата. Несколько пуль прошли мимо, пара срикошетила от брони машины. И одна ударила Джантора в бок.

Двери автомобиля закрылись, салон погрузился в кромешную тьму. В следующую секунду машина рванула вперед. Где-то позади грохотали выстрелы, по корпусу щелкали пули.

Айрин охватил ужас. Она в темноте, в несущемся черт знает куда, словно взбесившемся автомобиле киберов.

— Что происходит? Куда нас везут?

— Все в порядке, — раздался спокойный голос Джантора. — Да, извини.

Она невольно зажмурилась, когда вспыхнул свет. Открыла глаза. Джантор сидел впереди, дядя рядом с ней. Выглядел Майкл растерянным, и, пожалуй, слегка испуганным. Мчащийся в неизвестность автомобиль снова повернул. Вместо окон сплошной бронекорпус, ни руля, ни педалей, ни панели приборов. Вообще ничего. Куда проклятая машина их везет?

Джантор достал с пояса баллончик, задрал футболку. Только сейчас Айрин заметила кровь. Много крови.

— Ты ранен?

— Да, — он брызнул из баллончика сначала спереди, потом сзади. С легким шипением образовалась розовая пленка, остановившая кровь.

Очередной резкий поворот бросил ее на дядю.

— Куда она едет?

— Я пытаюсь свалить подальше от киберов. Машин поблизости нет, но сверху вертолет. Боюсь, от него уехать не получится. Хорошо хоть, пока не стреляют. Но скоро начнут.

Айрин расслышала над головой гул винта, инстинктивно втянула голову в плечи. Киберы, стрельба, вертолет, кровь.

— Что же делать? Ты сильно ранен? — желая разглядеть рану, она перегнулась через спинку переднего сиденья, ухватила его за плечо.

— Айрин, не мешай, — голос Джантора звучал необычно резко. — И так трудно управлять двумя машинами сразу. Не отвлекай меня.

Управлять? Да еще и двумя машинами сразу? Неужели это он ведет проклятый киберский автомобиль? Ну да, Джантор ведь как они. С компьютером в голове. Айрин глянула на дядю, но тот сделал знак молчать.

После нескольких минут гонки в неизвестность машина резко затормозила. Они стояли в длинном, пустом, заброшенном помещении, рядом серый джип. Едва покинули салон, автомобиль киберов устремился вперед, выехав с другого конца здания. Айрин поежилась.

Хоть бы предупреждал иногда. Говорящие его голосом смартфоны еще куда ни шло, но ездящие сами по себе машины — это уже слишком.

С минуту Джантор стоял, прислушиваясь. Рокот винтов удалялся.

— Отлично. Какое-то время киберы будут гнаться за тем автомобилем, но рано или поздно остановят его, и поймут, что нас там нет. Похоже, они очень хотят поймать меня. Подняли всю городскую полицию, десяток вертолетов. Как думаете, мы можем где-то спрятаться?

— А где мы сейчас? — спросил Майкл.

— Северная часть Джонса, — Джантор полез в джип, знаком приказав им садиться. Айрин узнала машину, на ней раньше ездил Вэй. Видимо, авто перешло к Джантору. Он не коснулся руля, ничего не сказал, но джип поехал вперед.

— Джонс, значит, — дядя потер кулаком подбородок. — Всю полицию подняли. В таком случае неплохо бы вообще свалить из города. На главных магистралях посты, но второстепенные дороги без охраны.

— Понял, — несколько секунд Джантор смотрел вперед, затем машина свернула. — У них есть наши изображения, они станут искать. Думаю, вашей жене надо уехать. Да и вообще предупредить всех, на кого могут выйти киберы. Я сообщу Тому.

Дядя Майкл достал смартфон, позвонил тете Сьюзен. Но вместо объяснений лишь сказал — ситуация Z. После чего стал набирать сообщения другим людям. Айрин позвонила на работу, нескольким знакомым. Пусть будут осторожны, а лучше спрячутся. Когда киберам что-то нужно — они идут напролом. Каждый, кто ее знает, рискует попасть под их безжалостный пресс.

Однако мысли ее занимало совсем иное.

— Джантор, может, ты наконец объяснишь, что происходит?

Долгий рассказ звучал невероятно. Дуглас похитил Айрин, чтобы вынудить его работать на себя. Но Джантор взломал управление компьютером и смартфоном преступного короля, разослал от его имени приказы, отсылая бандитов подальше, выпустил Айрин. Потом так же взломал управление киберскими машинами, заставил их действовать против хозяев. Вызвал с базы бандитов автомобиль Вэя.

Она слушала и не могла поверить. Мысль, что Джантор, не пошевелив даже пальцем, и вообще никак себя не выдавая, способен подчинить любую технику, казалась чересчур фантастической. Без единого выстрела разогнал головорезов самого влиятельного гангстера Оклахомы, а потом обратил против киберов их собственные машины.

— Почему ты их не убил?

— Так неправильно.

Захотелось взвыть. Интересно, если Айрин ему сейчас врежет — он обидится? Или просто скажет, что так неправильно?

— Черт возьми, они чуть не убили тебя. Ты серьезно ранен?

Секунд десять Джантор сидел молча.

— Пуля прошла на 3 сантиметра ниже 12-го ребра, жизненно важные органы не задеты. Есть небольшое внутреннее кровотечение, но прогноз благоприятный, даже в отсутствие специального лечения вероятность полного выздоровления 73 %.

Проклятье, ну как он так умудряется? Пару минут назад Джантор казался супергероем, способным в одиночку победить всех бандитов и киберов, а сейчас перед ней сидел редкостный зануда. Сантиметры, вероятности, проценты. Нет бы сказал по-человечески. И говорит так спокойно, словно речь не о его жизни.

Джантор остановил машину. Кругом тонущие в темноте поля, лишь вдалеке пара огней.

— Куда теперь?

Минуту дядя Майкл думал.

— Если они ищут нас всерьез, в город лучше пока не возвращаться. Пусть все уляжется. У меня есть знакомые в Канзасе. Сможешь найти дорогу?

— Разумеется. У меня тут карта, — Джантор коснулся головы.

Сплошное киберство. Какое-то время Айрин смотрела в окно, где тянулись почти невидимые поля. Она не заметила, как уснула.

Когда проснулась, небо на востоке уже светлело. Машина стояла, Джантор сидел, закрыв глаза, Майкл снаружи разговаривал с невысоким худощавым мужчиной лет сорока. На голове ковбойская шляпа, в руках винчестер. Впереди виднелся неосвещенный одноэтажный дом, сбоку сарай. Дальше какие-то амбары.

Дядя и его собеседник подошли.

— Знакомьтесь, Роджер Пирсон, местный фермер. Айрин, моя племянница, Джантор, наш друг. Его подстрелили киберы.

— Сильно ранен?

— Пока мы ехали, внутреннее кровотечение остановилось. Прогноз благоприятный, вероятность выздоровления 88 %.

Айрин с трудом удержалась от ругательства. Еще бы табличку нацепил — я кибер из ФИОМСа.

— Джантор иногда странный, — пояснил Майкл удивленному Пирсону. — Но человек хороший.

Она поразилась дядиной выдержке. Иногда странный — это мягко сказано. Джантор иногда нормальный. В остальное время либо тупит, как пятилетний, либо выделывает такие штуки, что все фокусники плачут от зависти.

Мистер Пирсон провел их в дом. Его жена Линда, пухлая светловолосая женщина в старомодном кружевном переднике, разогрела картошку и немного мяса. Сами фермеры тоже поели.

— Мы вообще встаем рано. Какое-то время можете остаться у нас. Оклахомских киберов не опасайтесь. Наши, канзасские, их недолюбливают.

Для Джантора и дяди постелили на чердаке, Айрин выделили комнатку в задней части дома. Однако спать не хотелось. Она и не знала, что у Майкла есть такие друзья в Канзасе. Без лишних вопросов готовые приютить человека, подстреленного киберами.

Жили Пирсоны средне. У них имелся старый пикап, трактор, пара лошадей и полтора десятка коров. Полсотни акров засеяно пшеницей, чуть меньше кукурузой, пастбище. В дом проведено электричество, есть телевизор и компьютер. Куда более цивилизованно, чем у кузины Бетси.

Но и киберы ближе.

— Они установили налог с каждого акра земли, можно зерном и кукурузой по их расценкам, — рассказал за обедом Роджер. — На урожайность им плевать. Когда год хороший, остаются деньги. Когда засуха или еще какая напасть — приходится туго. Но живем.

— Убивать их надо, — заявил Арчи, долговязый парень 17-ти лет, носивший, как и отец, ковбойскую шляпу. — Перебить всех. Нас же больше. И оружие есть.

Фермер глянул на сына, покачал головой.

— Люди поумнее тебя пробовали. Они умерли, киберы остались.

После обеда Айрин отнесла две тарелки наверх, Джантору.

— Как твоя рана?

— Все регенеративные процессы организма запущены, в отсутствие специфического лечения мне нужны только еда и покой. Вероятность выздоровления 93 %.

Захотелось швырнуть в него тарелкой. Порой казалось, что он специально ее бесит. Собралась уходить, когда Джантор ее окликнул.

— Айрин, прости, что так получилось. Я не думал, что Дуглас похитил тебя, и не желал тебе неприятностей.

Она присела рядом, глядя, как он ест.

— Все в порядке. Мы живы, ты скоро поправишься, остальное неважно. И мы устроили большой переполох среди киберов. Угнали их машину, — Айрин улыбнулась. Любая неприятность этих мерзавцев ее радовала. — Жаль только, никого не убили.

Джантор нахмурился. Да, в этом они пока не сходятся.

— Не скучай тут слишком сильно, — сказала она, опять вставая.

— Мне некогда. Столько надо прочитать, проанализировать, смоделировать и рассчитать.

Ах, ну да. Проклятый нейробук. Джантор замечательный парень, но всякая мысль о компьютере в его голове настроение мгновенно портила. Дьявольская машина стояла между ними невидимой стеной.

Жизнь на ферме текла плавно и размеренно. Айрин вместе с Кайрой, 13-ти летней дочкой фермера, доила коров, ухаживала за грядками, готовила еду, Майкл помогал мистеру Пирсону в поле, а вечерами обучал Арчи и нескольких его приятелей боксу.

Рана заживала, и спустя неделю Джантор начал спускаться вниз. Первый день изучал дом, на второй фермерское хозяйство. Айрин старалась быть рядом. Он постоянно задавал Пирсонам вопросы, и она опасалась, что он наговорит лишнего. Тогда фермеры поймут, что он кибер.

На третий Джантор захотел посмотреть поля. По его словам кукуруза и пшеница тут слишком мелкая. Потом стал наблюдать за Арчи, который верхом на лошади гнал коров к пастбищу.

— У вас, наверное, коров пасут роботы?

— Нет. Наши вообще безногие.

На секунду Айрин решила, что ослышалась.

— Как это — безногие?!

— Очень просто. Мы уже давно перешли от пастбищ к большим животноводческим комплексам. Коровы находятся в стойлах, куда поступает еда и вода. Ну и раз ходить им не надо, генетики создали породу без ног, рогов, хвоста и прочих бесполезных атавизмов. Параллельно наделили способностью вырабатывать биологически ценные вещества, например, лекарства, различные виды кожи. Я сейчас покажу.

Он скинул на ее смартфон три десятка изображений.

Фиомсянские коровы походили на огромные бурдюки с небольшой головой на гибкой шее. У некоторых шкура, как у обычных коров, у других баранья шерсть. Имелись экземпляры с мехом соболя, шкурой крокодила.

— Раньше человек разводил десятки типов животных, на других охотился, — пояснил Джантор. — Весьма затратно и нерационально. Мы просто встраиваем нужные гены и получаем требуемый продукт в необходимых количествах.

Фиомсянская рациональность одновременно восхищала и пугала.

— Если вы такие умные, почему себя не улучшаете?

— Улучшаем. Во-первых, мы еще до оплодотворения яйцеклетки сканируем ДНК на дефекты, и все их исправляем. Плюс туда встроенные гены, обеспечивающие синтез витамина С, незаменимых аминокислот, других необходимых веществ, которые вы получаете только с пищей. Значительно улучшена сама способность переваривать любую еду, включая клетчатку. В принципе я могу питаться травой и даже древесиной. Мой организм вырабатывает 37 видов антибиотиков и 74 типа антитоксинов, так что большинство ядов и бактерий для нас безопасны. Еще…

— Ладно, перестань.

Айрин уже пожалела, что спросила. Мало ей биоробота, он, оказывается, еще и мутант. Совершенный человек, чтоб его. Весь такой сильный, ловкий, умный. Красивый.

Они вышли на берег ручья у самой границе владений Пирсонов.

— Ты не устал?

— Нет, конечно. Запас сил у меня большой, просто я иду медленно, потому что резкие движения могут вызвать внутреннее кровотечение.

Айрин вздохнула. Зачем постоянно вываливать на нее ворох ненужной информации?

— Давай просто посидим.

Они устроились под невысоким дубом, какое-то время Айрин глядела на поле колышущейся на ветру пшеницы, синеющие вдали холмы, пару медленно плывущих по небу облаков.

Ей вдруг захотелось свою ферму. Жить спокойно и неторопливо далеко от всех. От киберов. Интересно, Джантор согласится? Она искоса глянула — он сидел, тоже глядя в голубую даль.

— О чем ты думаешь?

— О деньгах.

Даже вылей он на Айрин ведро ледяной воды, она бы меньше удивилась.

— Деньгах?!

— Да, — спокойно кивнул Джантор. — Я тут размышлял о том, что делал вместе с Вэем. Вообще о сути преступности. Смотри, деньги являются свидетельством того, что человек работает, внес вклад в общее благосостояние, а потому имеет приоритетное право на получение материальных благ. Но, если другой человек эти деньги отберет или украдет, он сможет что-то на них купить, хотя сам ничего полезного не сделал. То есть результат прямо противоположный тому, какой требуется. По-моему, деньги очень несовершенный инструмент, и вам надо придумать что-то другое. Ты как считаешь?

— Не знаю, — Айрин отвернулась, чтобы не видеть его лицо.

— В чем дело? — Джантор попытался заглянуть ей в глаза, и Айрин еще больше отвернулась. — Ты как будто недовольна или расстроена.

— Может быть, и расстроена, — она обернулась так резко, что он отпрянул. — У вас же нет денег, они для тебя ничто. Почему ты все время о них думаешь? Почему нельзя думать о чем-то другом?

На секунду Джантор опешил.

— Я думаю не только о деньгах. Еще я хочу понять причины столь сильного культа насилия, жестокости, попыток доминирования наряду с…

— Да, да, я поняла, ты много о чем думаешь. Обо всем, кроме меня, — она с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться.

— Почему, я и о тебе думаю.

Айрин замерла.

— Да? И что же ты думаешь?

— Ты замечательная и добрая девушка. Гораздо лучше, чем ваше общество в целом. Знаешь, — Джантор секунду помедлил, — я хочу взять тебя с собой. В ФИОМС. Уверен, тебе там понравится. И у тебя тоже будет нейробук.

Она почти обрадовалась, но последняя фраза все перечеркнула.

— Что ты заладил со своим нейробуком. Куда не ткнись, везде твой проклятый компьютер. Неужели ты совсем не можешь без него жить. Хоть на пять минут отключить?

— Ну, вообще-то отключение нейробука действительно не предусмотрено. Наоборот, его разрабатывали с расчетом на гарантированную пожизненную работу в любых условиях. Да и зачем? Он дает тысячи разнообразных возможностей.

— Разумеется, нам до вас далеко, — она снова отвернулась. Внутри бурлили злость и горечь.

Зачем постоянно тыкать Айрин носом в их убогость?

Да, он крутой. Боксирует лучше любого парня из школы дяди Майкла. Хранит в голове больше книг, чем все библиотеки Оклахомы. Не пошевелив и пальцем, умеет взломать управление любой техникой, взять под контроль компьютер, автомобиль, здание. Не чувствует боли и усталости.

Рядом с ним Айрин казалась бесконечно маленькой, слабой и глупой. Никчемной пустышкой. Наверное, именно так и воспринимают людей другие киберы. И внутри жило ощущение, что она видела лишь малую часть способностей нейробука. Сколько еще возможностей скрыто в проклятой машине?

Она поднялась.

— Идем, скоро обед.

— Айрин, извини, если я тебя расстроил, — заговорил Джантор по дороге обратно. — Я не хотел тебя обижать. Просто я не до конца понимаю ваши отношения. К деньгам, между людьми, вот и пытаюсь осмыслить. Ты очень мне дорога.

От последних слов внутри потеплело.

— Насколько я тебе дорога?

Мысленно Айрин тут же обругала себя за дурацкий вопрос. Сейчас, чего доброго, назовет ее цену в долларах. Хотя, у них же в ФИОМСе денег нет. Стало даже интересно, как он ее оценит. В каких единицах. Искоса взглянула, но Джантор шагал молча. Опять думает. Рассчитывает на проклятом нейробуке ее стоимость.

— Трудно выразить словами, — наконец ответил он. — Но когда Дуглас похитил тебя, угрожал… На мгновение захотелось его убить.

Айрин не знала, что сказать. Здесь жизнь человека стоит недорого. Но Джантор. Для него убийство как табу. Распространяющееся даже на тех, кто пытается убить его.

Видимо, она и впрямь что-то для него значит. Айрин коснулась его ладони, и он с готовностью взял ее руку в свою. В его пальцах ощущалась сила, и в то же время нежность. Предназначенная ей. Сжимавшая сердце боль испарилась, идти стало легче. Она ему небезразлична, а это главное.

С каждым днем он двигался все быстрее, увереннее. Дядя, до сих пор большую часть времени проводивший с Пирсонами, стал вечерами беседовать с Джантором. При появлении Айрин оба замолкали, но из услышанных обрывков она поняла, что Майкл расспрашивает о киберах. Их способностях, технике.

Может, дядя решил, что пора дать им отпор?

Для себя Айрин твердо решила вступить в Сопротивление. Да, Генри сказал, что пользы от нее мало. Но Джантор круче любого кибера или хакера, и если Айрин его приведет, уже за одно это они обязаны ее взять.

Наконец Майкл сказал, что пора возвращаться. Джип оставили у Пирсонов, киберы могли узнать про машину и искать ее. Фермер довез их до Блеквела, где, как сказал дядя, поможет другой знакомый.

Им оказался Пауль, молодой парень среднего роста, обладатель зеленого «Доджа».

— Как обстановка в городе? — спросил Майкл.

— Переполох был колоссальный. По всему Эдмонту тотальная облава, другие районы тоже прошерстили. Киберы ищут тебя, племянницу. Хватали всех, как-то с вами связанных. Но в основном ищут вашего друга. Говорят, он фиомсянин, — Пауль в очередной раз с интересом оглядел Джантора.

— Фиомсянин? — дядя усмехнулся. — И ты веришь в подобные байки?

— Не знаю, — Пауль пожал плечами. — Помню, пацаном мой приятель Тони утверждал, что у них в доме живет настоящий фиомсянин. Один раз даже водил нас показывать.

— И?

— И ничего. Привел, а там какой-то грязный заросший старик.

— А что он говорил? Или делал? — в голосе Майкла звучала такая скука, будто ему совсем безразлично. Айрин и не догадывалась, что дядя настолько хороший актер.

— Ничего. Лежал на кровати с балдеющей рожей. Тони сказал, он всегда такой. Уж не знаю, как выглядят настоящие фиомсяне, — Пауль снова оглянулся на Джантора, — но Оденлин больше смахивал на обычного обдолбанного наркомана.

— Оденлин? — Джантор подался вперед. — Его звали Оденлин?

— Тони так сказал. Сам старик молчал, он вообще нас не заметил. Я же говорю — обычный нарик под кайфом.

— А где он жил? — не успокаивался Джантор.

— На углу 128-й и Саттон-Хилл. А зачем он тебе? Ты правда думаешь, что он фиомсянин?

— Джантор очень ими интересуется, — вмешался Майкл. — Собирает любую информацию, даже слухи.

Пауль покачал головой.

— Лучше забыть. И фиомсян, и собственное имя. Я не помню, чтобы киберы так суетились. Никто не помнит. Не знаю, что вы им сделали, но в Оклахоме давно не было столь масштабных облав.

Парень довез их почти до города.

— Мы тут немного подождем, и вечером нас заберут, — объяснил Майкл.

Айрин удивляли его знакомые, готовые помочь, рискуя собой. Дядю интересовало другое. Едва Пауль уехал, он повернулся к Джантору:

— Ты знаешь Оденлина?

— Лично — нет. Но слышал, как одна девушка в банде называла это имя. И тоже говорила, что он фиомсянин.

— И ты думаешь…

— Если два незнакомых человека говорят одно и то же, это может оказаться правдой. Я должен найти Оденлина.

Весть о появлении в городе фиомсянина вызвала легкий шок.

Хаймены из других штатов сюда приезжали. Тот, кто желал вести с Оклахомой бизнес, обязан заранее предупредить о своем появлении и целях, передвигаться в сопровождении кого-то из местных. Тайно прибывали только вражеские агенты, ими занималась контрразведка.

Но Джантор назвался хайменом из ФИОМСа — территории, отколовшейся от США много лет назад, и прекратившей все контакты с остальным миром.

Вообще никто не знал, действительно ли он фиомсянин, возможно, это лишь легенда прикрытия. Однако он умел взламывать пароли на доступ к технике, и уже поэтому опасен.

На поиски Джантора бросили большую часть полиции Оклахома-Сити. Дело контролировал сам губернатор Стилер, и обещал за поимку фиомсянина беспрецедентную награду — повышение на одно звание и 50 часов нейрокайфа. Уже за само выявление чужака Винсент получил целый час фантастического, непревзойденного наслаждения.

Забыв прежние дела, сотрудники полиции искали фиомсянина. Прочесали весь район, где тот пересел на другой автомобиль, но тщетно.

Стали отрабатывать связи чужака. Личность мужчины, помогавшего Джантору, установили быстро — Майкл Глейзер, владелец спортзала, школы самообороны и бокса. Девушка оказалась его племянницей, Айрин.

Но по зарегистрированным адресам их, разумеется, не оказалось. Жена Глейзера тоже успела скрыться. Глава городской полиции генерал Вольфсон приказал арестовать и допросить людей, с Глейзерами контактировавших.

Хватали всех. Соседей, парней, занимавшихся боксом, персонал автосервиса, где работала девушка. Допрашивали максимально жестко. По выбитым адресам и фамилиям тотчас выезжали боевые группы.

Стали вырисовываться детали пребывания Джантора в Оклахоме. Он вступил в контакт с одной городской бандой, где состоял еще один Глейзер, Том, ликвидировал прежнего главаря и организовал похищение груза принадлежавших хайменам фур. Один из задержанных бандитов подтвердил, что он зовет себя фиомсянином и умеет взламывать автопилоты.

Губернатор приказал сменить все коды, увеличил награду за поимку до 60-ти часов нейрокайфа, еще больше подстегнув энтузиазм. За каждого из Глейзеров обещали по пять.

Никогда прежде полиция не искала столь интенсивно.

Если раньше Винсент работал по 12 часов в сутки, то теперь все 18. Не высыпался, но воодушевляли мысли об огромной награде. Они рыскали по улицам в составе четверки, возглавляемой лейтенантом Риверсом. Среднего роста, коренастый, отслуживший в полиции более 20-ти лет, он отличался презрением и абсолютной безжалостностью к пустам. Сперва наносил три-четыре удара, потом уже задавал вопрос. Если ответ не нравился — снова бил. Обычно допрос заканчивался, лишь когда человек терял сознание. Тогда Риверс высматривал другого, кто, по его мнению, что-то знал.

Параллельно полиция отрабатывала другие фиомсянские следы. Уже в первые два дня арестовали всех создателей и активных посетителей сайтов, посвященных ФИОМСу, и поначалу казалась, что детективы напали на след. В последние дни на трех зарегистрировался человек по имени Джантор, писавший, как он сам утверждал, истинную правду о ФИОМСе.

Но где его найти — авторы сайтов не знали. Не выдерживая жестких допросов, они называли адреса и фамилии, но никаких следов Джантора или других фиомсян там не оказалось. После трех суток избиений на них махнули рукой.

А по городу расползлись слухи, быстро породив настоящую фиомсоманию. Каждый день в полицию поступало до десятка звонков о виденных в Оклахоме фиомсянах. По таким сообщениям сразу выезжали штурмовые группы.

На один захват попал и Винсент. Позвонивший в полицию мужчина утверждал, что по соседству с ним живет настоящий фиомсянин. Отряд выехал солидный — два десятка полицейских, плюс два вертолета. Возглавлял лично Траун — капитан не хотел упускать огромную награду.

Десять хайменов окружили дом, остальные ринулись наверх. Выбили дверь, заняли квартиру. Единственным жителем оказался худой растрепанный мужчина лет пятидесяти.

— Ты фиомсянин?! — заорал Траун, хватая его за горло. — Признавайся! Говори, где Джантор.

Задержанный что-то бормотал, мотая головой.

— Врешь, ублюдок, — капитан ударил его. — Говори, сволочь. Я выбью из тебя правду, — Траун стал бить мужика.

Винсенту стало неуютно. За последнее время он видел множество таких вот зверских и бессмысленных избиений.

— Капитан, — окликнул он начальника. — Капитан Траун.

На секунду тело пронзила жуткая боль. Начальник злился, когда его прерывали.

— Чего тебе?

— Он не фиомсянин.

— Откуда ты знаешь?

— Я встречался с Джантором, помните?

— И?

Винсент на секунду замялся, не зная, что ответить. Внешне Джантор похож на остальных людей, и в то же время совсем другой. Винсент не мог точно сформулировать, чем конкретно. Какая-то особая, непонятная сила и уверенность. Даже в окружении шести полицейских он держался так, словно был хозяином положения. Как оказалось, он действительно все контролировал.

А этот мужик. Жалкий, трясущийся, зажмуривший глаза в ожидании нового удара. Винсент понял, что надо сказать.

— Вы сами посмотрите на него, капитан. Какой из него хаймен? Обычный пуст.

Секунд пять Траун рассматривал свою жертву, затем отшвырнул к стене, и с криком «Никчемные ублюдки» выбежал из квартиры. Выломал дверь в соседнюю, откуда и поступило сообщение о лжефиомсянине.

Раздались вопли и звуки ударов, перемежаемые руганью.

Винсент последовал за начальником. Траун бил полного лысого мужика, который безуспешно закрывался, плакал и клялся, что его сосед действительно фиомсянин.

— Врешь, скотина. Дурить нас вздумал. Грязный ублюдок, — с каждой фразой Траун обрушивал на голову жертвы новый удар.

— Капитан, — снова окликнул его Винсент, — не стоит тратить времени. Нам надо искать Джантора. За него дают 60 часов нейрокайфа, а этот и пяти минут не стоит.

На минуту Траун замер, потом взревел, как сирена, отшвырнул мужика и пнул стул с такой силой, что тот разлетелся на куски.

— Ублюдки. Тупые никчемные ублюдки. Всех бы перестрелял.

На мгновение Винсент испугался, что капитан незамедлительно исполнит угрозу, но Траун стремительным шагом вышел из квартиры. Остальные последовали за ним. Всю дорогу обратно начальник сыпал ругательства.

Вернувшись в управление, а одном из углов холла Винсент заметил Лору. Выглядела девушка плохо — растрепанные волосы, осунувшееся лицо, круги под глазами. Впрочем, сейчас все полицейские выглядят аналогично. Он подошел.

— Как дела?

— Ужасно. Просто ужасно. Винсент, когда все это кончится? Я так больше не могу, — голос ее дрожал. — Просто не могу.

— Что не можешь?

— Работать, — Лора затравлено оглянулась. — Меня поставили на дознание, и мы… — не договорив, девушка опустила глаза. — Ты же знаешь, как проводят дознание.

Конечно он знал. Предельно жестко. А Лора добрая. Наверное, ей особенно тяжело. Винсент взял ее за руку.

— Это не твоя вина. Но мы должны найти фиомсянина. Он опасен.

— Но как мы его найдем? — воскликнула она. — У нас нет никаких нитей. Чем дольше мы ищем, тем дальше уходим. Знаешь, — Лора на какое-то время замолчала, потом снова заговорила: — Сегодня мне поручили допросить девушку. Только потому, что она переписывалась с подружкой парня, чей брат когда-то занимался боксом в школе Глейзера. Эта Сара, она ведь никогда не видела Джантора. Не слышала о Глейзерах. Но я должна была полчаса мучить ее током лишь потому, что так предписывает протокол. Но ведь ты же понимаешь — это бесполезно.

Винсент понимал.

Сначала полиция хватала людей, знавших самого Джантора, или его ближайших подручных — Глейзеров. Потом стали брать родственников, друзей и знакомых тех, кто контактировал с фиомсянином. Знакомых этих знакомых. Круг поисков рос по экспоненте.

За неделю арестовали свыше тысячи человек. Забиты все камеры и даже несколько помещений для техники. Многих, включая Лору, перевели в отдел дознания, и приказали работать предельно жестко.

Но как не мучай человека, он не сможет рассказать то, чего не знает. Винсента самого коробила неоправданная жестокость, он предпочитал выведывать информацию хитростью. Но когда получен приказ, и он, и Лора обязаны подчиняться, иначе обрушиться боль намного страшнее.

— Я не могу так, — прошептала девушка. — Понимаешь, — Лора огляделась вокруг, — когда я их допрашиваю, мне их не жалко. Совсем. Они кажутся мне убогими, никчемными, и в какой-то мере раздражают. А потом я жалею. Потом, уже когда допросы заканчиваются. Когда возвращаюсь к себе, я начинаю сознавать, как ужасно поступаю. Как ужасно поступаем мы все. Я не могу спать. Как только закрою глаза — вижу их лица, слышу крики.

Винсент не знал, что ответить. Лора не годится в дознаватели — слишком добрая. Ему в этом смысле чуть легче. Избиением подозреваемых в основном занимался Риверс, и кулаков не жалел. Задача остальных членов группы — прикрывать лейтенанта. Хотя и в этой роли Винсент чувствовал себя некомфортно.

От входа донесся шум, группа полицейских притащила очередную партию задержанных, половина уже в крови. Лора отвернулась.

— Идем, — он обнял девушку за плечи. — Прогуляемся.

Винсент всегда гордился своей службой, но сейчас ему впервые не хотелось находиться в этом здании. Где его коллеги творили чудовищную, несправедливую и, что хуже всего, бесполезную жестокость. Какое-то время они с Лорой просто шли по улице.

— Может, опять пообедаем в ресторане, — предложил он.

Если прошлый раз официант опасливо косился, то теперь они вообще боялись подходить. Лишь когда Винсент поманил столпившийся у служебного входа персонал, они чуть ли не силой вытолкнули молоденькую девушку. Заметно трясясь, она подошла.

И обстановка сейчас другая. Музыканты не играли, посетители один за другим выходили. Скоро они остались вдвоем. Какое-то время ели молча.

— Ты видел его, — внезапно сказала Лора, — стоял лицом к лицу. Как думаешь, он действительно фиомсянин?

Короткая встреча вспоминалась ему часто. И свое невероятное, шокирующее признание Джантор произнес столь спокойным, даже обыденным тоном, что в тот момент Винсент безоговорочно ему поверил.

— Возможно.

— А все остальное? Ну, то, что он писал про ФИОМС в Интернете.

Хаймены не боятся, но фиомсянская правда звучала пугающе. Джантор утверждал, что там 150 миллионов человек, и у всех нейробуки. Даже с вычетом детей получается минимум в тысячу раз больше, чем в Оклахоме. Да что штат, во всей Америке не наберется и двадцатой части. И если один-единственный человек создал столько проблем, что будет, когда они обрушатся всей мощью?

— Я не о том, — девушка помотала головой. — Он ведь еще писал, что у них нет денег, оружия, войн и насилия. Как ты думаешь, это правда?

Винсент не знал. Война с пустами, как и вражда с хайменами других штатов, началась задолго до его рождения. Его готовили к ней с малых лет. Учили, что все пусты враги, а чужие хаймены — вдвойне опасны. Война всегда была и будет.

— Наверное, тут он врет. Ты не согласна? — спросил он, заметив, что девушка отвела глаза.

— Не знаю, просто, — Лора вздохнула, какое-то время глядела в свою тарелку. — Я смотрела запись той перестрелки. Понимаешь, там погибли девять бандитов, включая Дугласа. Троих расплющил своим джипом Глейзер, еще шестерых застрелил ты.

Девушка не укоряла, просто констатировала факт, но на секунду Винсент почувствовал себя виноватым. Потом до него дошло.

— Хочешь сказать — Джантор никого не убил?

— Нет. Ранил четверых, но никого насмерть.

— Может, промахнулся?

— Не знаю, он… — Лора помедлила, — он ведь действует очень эффективно. Смотри, сначала организовал кражи нашего груза, причем транспортная полиция даже не понимала, что происходит. Потом, когда люди Дугласа напали на их базу, Джантор практически в одиночку отразил атаку, никого не убив. Ту девушку, Айрин, он вывел из логова гангстера, опять же лишь ранив двоих. И он явно не пытался убить тебя либо кого-то из тех шестерых. Знаешь, — Лора вздохнула, — мне кажется, он и правда старается действовать так, чтобы никого не убить.

Внезапно Винсент понял, чем Джантор отличается от остальных. В его глазах совсем нет злобы и ненависти, присущей в Оклахоме почти всем. Пусты боятся и ненавидят хайменов, которые, в свою очередь, презирают и ненавидят пустов.

Винсент видел ненависть в глазах задержанной воровки, в Айрин, требовавшей от Джантора убить Винсента. В каждом арестованном, в каждом встречном жителе Оклахома-Сити, даже в официантке, только что принесшей им десерт, за страхом пряталась ненависть. А в сердцах Трауна, Риверса и других коллег огнем пылала злоба и презрение к пустам.

Ошеломленный открытием, Винсент перестал жевать. Врага надо ненавидеть, и на улицах города каждый день шла война. Хаймены против пустов, бандиты против бизнесменов, не желающих платить дань, различные преступные группировки друг с другом. И каждый испытывает ненависть к врагу.

А теперь он впервые встретил человека, в котором злобы совсем нет. Неужели он действительно прибыл оттуда, где нет войны?

Джантор хотел поговорить. Утверждал, что в Оклахоме все устроено неправильно.

Но это невозможно. Губернатор Стилер — умнейший человек, он никогда не ошибается.

Винсент помотал головой. В памяти всплыли последние дни, бесконечная череда арестованных и избитых людей. Разве так правильно?

Внутренний голос шептал, что нет. Но губернатор одобрил, а он всегда прав.

Он чудесный, замечательный человек. Стоило Винсенту лишь подумать о Стилере, и его словно обдала волна приятного тепла. Запустил на нейробуке последнее выступление губернатора, ощущая нарастающий восторг. Каждая фраза, каждое слово звучало невероятно убедительно, в них ощущалась мудрость и глубокий, пусть и не всегда улавливаемый смысл.

Наверное, в этом все дело. Винсент далеко не так умен, как Стилер, а потому не до конца понимает гениальных планов и задумок губернатора. Который безусловно прав. А раз он прав — значит, Джантор неправ.

Фиомсянин определенно лжет. Он чужой хаймен, то есть враг. И его надо поймать.

От старого четырехэтажного дома веяло нищетой. Грязный, с облупившейся краской, окна кое-где закрыты фанерой. Сидевший у входа парнишка на вопрос об Оденлине отвернулся, потирая пальцы.

Джантор вытащил 50 долларов. Парень с готовностью вскочил, провел в небольшую комнату, указал на кровать:

— Вот Оденлин, — и протянул руку за деньгами.

Джантор осмотрел жилище, выглядевшее крайне запущено. На полу сантиметровый слой пыли, покосившийся стол с немытой тарелкой, по углам разбегались бесчисленные тараканы.

Человек, лежащий с закрытыми глазами на кровати, на представителя развитого общества походил менее всего. Скорее местный, причем опустившийся на самое дно. Старый, долговязый, очень худой, с длинными спутанными волосами. В грязной одежде, и разило от него так, будто не мылся месяца три. Краем глаза Джантор заметил, как Айрин скорчила гримасу.

И со всем этим убожеством контрастировала улыбка Оденлина. Довольная улыбка бесконечно счастливого человека.

— Оденлин. Оденлин!

— Бесполезно, — заявил парень. — Надо кричать в самое ухо, либо водой облить. Может и очнется. Принести чайник?

— Подожди секунду, — остановил его Джантор, и послал сигнал общей тревоги. В ФИОМСе он применялся для оповещения о чрезвычайных ситуациях, приостанавливал действие всех программ и гарантированно достигал сознания.

Оденлин вздрогнул, очнулся. Джантор отдал парню 50 долларов. Хоть в это и трудно поверить, но перед ними действительно фиомсянин.

— Что вам надо? Пришли меня забрать? — старик отодвинулся в угол кровати.

— Нет, просто поговорить. Я Джантор. Это Айрин, она из местных.

— О чем ты хочешь говорить?

— О тебе. Как ты попал сюда? И что произошло потом?

Подобно Джантору, Оденлин попал сюда случайно. Он летел на самолете из Сиэтла в Хьюстон, во время перелета решил поспать. Но когда проснулся, оказалось, что автопилот сбился с курса. И радиостанция самолета вышла из строя, а мощности вживленной антенны не хватало. Когда закончилась энергия в аккумуляторах, пришлось садиться. В пятистах с лишним километрах к северо-востоку от Оклахома-Сити.

Оденлин двинулся к ФИОМСу, но по дороге заинтересовался местной жизнью. Стал изучать. А потом внезапно обнаружил, что может запускать нейрокайф сколь угодно долго.

— Сколько угодно?! — удивился Джантор.

— Да. Ты никогда не задумывался, почему лишь час? Не два, не три, не час-пятнадцать, а ровно один час?

Джантор задумывался, но мысли о нейрокайфе всегда навевали скуку. Что само по себе странно. Мысли о приятных вещах должны быть приятны, поскольку в мозгу образуются соответствующие ассоциативные связи.

— Человек с вживленным компьютером способен наслаждаться нейрокайфом бесконечно долго, принципиальных ограничений нет. Они встроены в операционную систему.

В памяти всплыли тайные программы. Джантор почти забыл о них, увлеченный новым, удивительным и странным миром.

— И как ты взломал операционку?

— Никак. Я просто обнаружил, что могу запускать нейрокайф когда угодно и сколько угодно. Сначала наслаждался по два часа, потом три, четыре. Ну и, в общем, — Оденлин обвел глазами свое жилище, — сейчас я отвлекаюсь лишь по физиологическим причинам.

— А как же все остальное?

— Ничто другое не способно дать удовольствия, сравнимого с нейрокайфом. Ты сам знаешь.

Джантор знал. Но сколь бы восхитительным ни было даруемое нейробуком наслаждение, сводить жизнь только к нему нельзя. Внешний вид и жилище Оденлина это наглядно доказывали.

— А в твоем нейробуке, значит, ограничения остались, — старик не спрашивал, скорее констатировал. — Наверное, так правильнее. Я тут, еще до того, как скатился в это, — он развел руками, — всерьез занялся историей. Оно ведь не случайно. И ограничения, и самоизоляция ФИОМСа, и местное устройство. Если интересно, могу скинуть файлы.

Информации оказалось слишком много, чтобы прочитать сразу, Джантор записал все в память нейробука.

— Послушай, Оденлин, так жить нельзя. Это неправильно. Здесь все устроено криво и неправильно. Мы должны это изменить. А потом вернуться в ФИОМС.

— Зачем? Там лишь час нейрокайфа, здесь хоть 24. Почитай историю, потом решишь, как поступить. А теперь уходите. Каждая минута разговора — это украденная минута наслаждения, — Оденлин откинулся на кровати и закрыл глаза. Спустя пару секунд на губах его появилась блаженная улыбка.

Джантор посмотрел на растерянную Айрин, затем направился к двери.

— Ну и запах, — поморщилась девушка, едва они покинули дом. — Он выглядит как последний наркоман. Неужели нейрокайф настолько силен?

— Сильнее, чем ты можешь представить. Ладно, давай не будем об этом, — добавил он, видя, как Айрин помрачнела.

— Что думаешь?

— Очень странная история. Он говорит, вышли из строя и автопилот, и радиостанция. Но для каждого по отдельности вероятность отказа один на 10 миллиардов. Оба сразу? — Джантор помотал головой. — Вероятность настолько мизерна, что ее можно не принимать в расчет.

Еще одна загадка. Но не приоритетная, сперва надо изучить полученные файлы. По словам Оденлина, там найдутся кое-какие ответы.

Почти вся история человечества крутилась вокруг денег и насилия. Веками люди развязывали войны, чтобы захватить земли, золото, рабов. Приостановить гонку вооружений заставила лишь угроза тотального ядерного истребления.

В 21-й век США вступили самой могущественной, самой влиятельной и богатой страной на планете. С наиболее продвинутой наукой, и первые вживленные компьютеры появились именно в Америке.

Еще очень слабые и примитивные, они уже обеспечивали наиболее ценимую пользователями функцию — удовольствие. Ярче секса, притягательнее наркотиков, сильнее любого другого доступного ощущения, ибо нейробук отправлял импульсы наслаждения напрямую в мозг. Нулевой риск, никаких последствий для здоровья, наконец — бесконечно долго.

Очень быстро многие владельцы вживленных компьютеров пристрастились к удовольствию настолько, что предпочитали его всему остальному. Забывали прежние хобби, работу, семью и друзей. Наконец, собственные биологические потребности.

После серии смертей в результате голода и обезвоживания власти обязали разработчиков операционной системы нейробука встраивать ограничения на длительность нейрокайфа. Почти сразу в суды были поданы иски, требующие признать закон противоречащим Конституции. Истцы утверждали, что вживленный компьютер является неотъемлемой частью человека, используемой как для бизнеса, так и частной жизни. А потому всякое вторжение, ограничение или контроль его извне является нарушением базовых прав личности.

С обеих сторон выступали первоклассные юристы, тяжба затянулась на годы. Но будущее вживленных компьютеров решалось не в судах.

Ограничения на использование нейрокайфа породили нейкеров — хакеров, создававших утилиты для обхода запретов. Сначала для себя, потом начали распространять среди других владельцев нейробуков.

Вскоре появились программы еще более опасные. Совмещая импульсы удовольствия с образом конкретного человека, вживленный компьютер порождал у своего владельца невероятно сильную, фанатичную любовь и преданность. Тайно используя такие программы, нейкеры окружали себя толпой обожающих, готовых выполнить любой приказ людей, обладая абсолютной властью.

В ответ полиция создала подразделения нейрокопов, боровшихся против нелегального использования вживленных компьютеров. По аналогии с наркоманами попавших в нейкерские сети стали именовать кайфоманами. Но нейробук давал гораздо больше, чем просто удовольствие. Это наглядно показала «мясорубка в Брайнет-Хилс».

Чарли Хокс работал на Министерство обороны, военные использовали уникальные способности нейробука для подготовки более совершенных солдат. А еще Чарли был нейкером.

Он первый соединил удовольствие с боевой подготовкой. Все приезжавшие в Брайнет-Хилс любители нейрокайфа несколько часов в день обучались единоборствам, стрельбе, тактике. Все занятия подкреплялись импульсами наслаждения, побуждая людей тренироваться с запредельной самоотдачей. К тому времени, когда агенты ФБР раскрыли деятельность Хокса, у него имелось четыре тысячи отлично подготовленных и фанатично преданных бойцов.

Первая попытка арестовать его, задействовав более сотни полицейских, провалилась. Вторая, для которой собрали почти все полицейские силы штата, закончилась еще большей кровью. И даже брошенная на Брайнет-Хилс дивизия Национальной гвардии потерпела неудачу.

Нейропрограммы Хокса подавляли страх и боль, внушали кайфоманам фанатичную преданность и столь же безграничную ненависть к чужакам. Каждый мужчина и женщина сражались до последней капли крови. Даже тяжелораненые, с оторванными руками и ногами, они до последнего вздоха стремились нанести атакующим максимальный ущерб.

Пришлось отправить в бой регулярную армию, бронетехнику и авиацию.

Итоги заставили Америку ужаснуться. Тяжело ранеными и покалеченными удалось захватить менее тысячи кайфоманов, остальные погибли. Армия и полиция потеряли свыше трех тысяч убитыми, вдвое больше раненых.

Власти решились на крайние меры, потребовав от разработчиков полностью отключить способность посылать импульсы в зоны удовольствия.

Но в результате столкнулись с единодушным сопротивлением нейросообщества, формальные запреты оказались бессильны перед притягательной силой нейробука. У Хокса нашлись последователи. Завлекая людей бесконечным нейрокайфом, они использовали вирусные программы, против воли внушавшие жертве любовь и преданность к определенному человеку. Каждый нейкер стремился набрать себе личную армию побольше.

Подобные Брайнет-Хилс общины появлялись по всей стране, и всякий штурм оканчивался колоссальными жертвами. Очень скоро все попытки решить дело силой власти прекратили. Теперь они стремились изолировать сообщества кайфоманов от остальной страны.

Но это даже в сочетании с разработкой более совершенных систем защиты позволило лишь замедлить распространение нейрокайфомании.

А потом появился Морган Килмор. Блестящий ученый и программист, он разработал новый метод вживления в мозг электродов, сократив и удешевив процесс почти втрое. Основанный им в Лос-Анджелесе центр нейротехнологий ежегодно вживлял более 10 тысяч нейробуков.

И каждая операционная система в нарушение закона содержала тайные программы воздействия. Плюс Килмор действовал как нейкер, распространяя их другими способами. К тому времени, когда его деятельность стала известна, он имел в своем распоряжении более 100 тысяч человек.

Слишком много, чтобы подавить силой, или хотя бы изолировать.

Но Килмор не просто создавал очередное скопление любителей кайфа. Он увидел в нейробуке идеальное средство для коррекции психики. И хотел не личной власти, но создать новый мир. Мир без алчности, мир без злобы, без лжи, зависти, печали.

Все эти и другие нежелательные чувства подавлялись специальными программами нейробука. И наоборот, занятия общественно полезные, такие, как учеба, труд, спорт, поощрялись положительными эмоциями.

В районах Лос-Анджелеса, где сторонники Килмора составляли большинство, отсутствовала преступность, дискриминация по расовым, половым, любым другим признакам. Ушли в прошлое алкоголь, наркотики, насилие. Благосостояние и благоустроенность росли фантастическими темпами.

Все это привлекало к нему новых людей. Не только обладателей нейробуков, но и тех, кто надеялся их получить. Новое общество — ФИОМС, неудержимо наступало.

Ему удалось убедить в правильности своего пути ряд других нейкеров, вовлекая их людей в единую структуру, насчитывавшую уже миллионы.

Вскоре популярность Килмора возросла настолько, что он выиграл выборы губернатора Калифорнии. Власть в Вашингтоне отреагировала отказом финансировать все федеральные программы по вживлению в штате нейробуков.

В ответ Килмор объявил, что отныне вживление компьютера в подконтрольных ему центрах бесплатно. От столичных денег он уже давно не зависел, эффективность и прибыльность фиомсянских компаний на порядок превышала среднюю по стране, огромные доходы обеспечивали достаточно средств для строительства новых центров нейротехнологий.

Причем не только в Калифорнии, но и соседних штатах. Чаще всего базой становилась одно из нейкерских сообществ, глава которого поверил в лучшее будущее.

Все попытки остановить наступление ФИОМСа путем административных препон провалились. Влияние Килмора ширилось, люди потоком ехали к нему.

Впрочем, был и другой поток. Тех, кто, боясь кайфоманства и программ влияния, наотрез от нейробука отказывался. Движение против вживленных компьютеров возглавил Эдвард Брант. Он провозгласил, что единственной защитой от порабощающих разум программ является запрет нейробуков.

Частично он был прав. Далеко не все нейкеры хотели, по примеру Килмора, строить общество будущего, многие жаждали исключительно личной власти.

Акцентируясь на таких случаях и получая щедрое финансирование от фирм, проигрывающих конкуренцию фиомсянам, Брант развернул масштабную пропагандистскую компанию, заразив неприязнью к владельцам вживленных компьютеров огромное число обычных людей. Опираясь на свой многочисленный электорат, в 2072-м году он выиграл выборы президента США. Один за другим стали приниматься законы, направленные против обладателей нейробуков, которых прозвали киберами. Все исследовательские программы по совершенствованию нейробуков свернули, была запрещена иммиграция в страну киберов. Сначала для госструктур, потом для образовательных учреждений и частных компаний ввели квоты на людей без нейробуков.

Однако эти меры смогли притормозить, но не остановить наступление Килмора. В 2074-м его сторонница Мадлен Джонсон выиграла выборы в Техасе, втором по населенности штате страны.

Однако президентская гонка через два года снова осталась за Брантом. Воодушевленный победой, но видя, что время играет против, он решился на отчаянный шаг — запретить вживление новых нейробуков.

Через Конгресс закон удалось провести лишь с минимальным перевесом. А на следующий день после вступления в силу Килмор объявил вторую в истории США сецессию. Штаты Калифорния, Орегон, Вашингтон, Невада, Юта, Аризона, Колорадо, Нью-Мексико и Техас заявили, что теперь они новое государство — ФИОМС.

Брант сецессию не признал, объявил власти отколовшихся штатов изменниками и послал против них войска. К несчастью для президента, все лучшие технические специалисты армии обладали нейробуками, и даже те, кто прежде не являлись сторонниками Килмора, теперь его поддержали. Они захватили Хьюстонский центр управления полетами, а оттуда всю космическую группировку США.

Позволявшую помимо всего прочего наводить орудия и ракеты с большого расстояния с недоступной для противника точностью. Находившееся на территории сецессионных штатов вооружение также оказалось под их контролем.

Войска федерального правительства были разгромлены, причем большинство не успело сделать ни единого выстрела. Брант подал в отставку.

Однако сам Килмор переходить в контрнаступление не стал. Он заявил, что не собирается насильно вживлять нейробуки тем, кто откажется, а таких в стране хватало. Но ФИОМС примет желающих вместе с ним строить новое общество. На раздумье и переселение отвел пять лет, после чего границы ФИОМСа будут закрыты.

Многие владельцы нейробуков и мечтающие его получить потекли на юг и на запад. Им навстречу двигались те, кто не хотел жить в мире киберов.

Однако Америку покинули не все. Одни остались ради бизнеса, которым владели, другие по семейным или еще каким причинам. Не планировали уезжать и нейкеры, предпочитая быть корольками своих небольших общин. К тому же с уходом Бранта и отъездом большинства владельцев нейробуков накал противостояния снизился. Интеллектуально превосходя всех прочих и не опасаясь конкуренции со стороны уехавших в ФИОМС, оставшиеся киберы легко получали престижные должности, занимали высокие посты. Вскоре они добились разрешения на возобновление деятельности центров по вживлению, но лишь для своих потомков. Становясь фактически наследственной кастой.

Потрясающие способности нейробуков позволяли их обладателям легко обходить прочих в карьерной борьбе, что со временем вызвало очередной виток напряжения.

Новое противостояние возглавил Мейсон Клинт. Социолог, на рубеже 21–22 веков он опубликовал исследование, показавшее, что, хотя киберы составляют лишь два процента населения, они занимают 95 % должностей топ-менеджеров. В среднем разница доходов обладателей вживленных компьютеров и обычных людей оказалась двадцатикратной.

На фоне глубочайшего кризиса, в который погрузилась Америка после откола ФИОМСа, эти данные породили возмущение и зависть. Масла в огонь подлило и высокомерное отношение киберов к остальным, которых они презрительно именовали пустоголовыми. Или, сокращенно, пустами.

Став на волне возмущения новым президентом США, Клинт объявил, что закончит дело Бранта. Он запретил деятельность по всей стране центров вживления, и принял закон, лишающий американского гражданстве тех, кто вживит нейробук за границей.

Спустя три недели Клинта застрелили. Убийцы скрылись, но каждый понимал — это месть киберов. По стране покатилась волна нападений, погромов, убийств обладателей нейробуков. Сперва казалось, что обычные люди задавят противника многократно превосходящим количеством.

Костяком обороны стали сообщества, контролируемые нейкерами. Множеству врагов они противопоставили непревзойденное, продемонстрированное еще в Брайнет-Хилс качество.

Интеллектуальное превосходство и колоссальный навык общения с машинами позволял им перехватывать управление вражеской техникой. Каждый кибер независимо от возраста и пола стал сильным, отлично подготовленным солдатом. Не знающим усталости, боли, страха. Наконец, сомнений и жалости. Все эти ненужные для войны качества полностью подавлял нейробук.

Боевые действия отличались невероятной жестокостью, способной устрашить пустов, но никак не киберов. После семи лет яростных боев власть на основной территории захватили хозяева нейробуков. Вне их влияния остались несколько южных штатов с преобладанием негритянского населения, основавших государство «Черная Америка», и малонаселенные штаты на севере.

Прочее держали в своих руках киберы. Они официально провозгласили себя хайменами — высшей расой, а обычных людей расходным материалом. Контролируя ключевые отрасли, тщательно следили, чтобы пусты не поднялись никогда.

В ходе Второй Гражданской войны и последующих конфликтов уцелели 38 крупных сообществ, насчитывавших до 100 тысяч киберов. Каждое контролировало свой штат. Слишком маленькие, чтобы выжить поодиночке, они поддерживали торговые отношения, что не мешало отдельным штатам враждовать. Правда, вражда эта редко выходила за пределы засылки агентов и небольших диверсионных групп.

И касалась только киберов, пусты в ней не участвовали. Они могли свободно перемещаться между штатами. Впрочем, отношение к ним всюду одинаковое — презрение и подавление.

Закончив чтение, Джантор какое-то время пытался все осмыслить. То, что представлялось ему серией логичных, последовательных, разумных шагов, на деле оказалось нагромождением невероятных глупостей. Сначала борьба с ограничениями на нейрокайф. Судя по жизни Оденлина, правильными. Затем противодействие ФИОМСу. Учитывая, как отстали местные, напрасное. Новая чудовищная война, порожденная завистью к чужим деньгам. Наконец, нынешняя вражда и угнетение.

А еще тайные программы влияния. В ФИОМСе они тоже есть. И от них Джантору надо избавиться.

Открыв папку, управляющую страхом, он сразу ощутил это чувство. Заставляющее колебаться и сомневаться. Отступить. Но все это ему навязано. Страшиться нечего. Освежив в памяти знания, Джантор попытался внести изменение в программу.

В ту же секунду его пронзила дикая, невероятная боль. Он не сдержал крика. Прибежала Айрин.

— Что случилось?

— Подожди секунду, я сейчас, — он собрал воедино все силы. Снова попытка изменения в программе — и жуткая вспышка пронзающей разум боли.

— Что такое? — схватила его за руку девушка.

— Защита. Защита скрытых файлов.

Теперь он понимал. Три уровня. Первый — апатия. Чтоб отбить желание вообще копаться в настройках операционной системы. Второй — страх. Для тех, кто добрался до скрытых файлов. И третий, самый сильный, против тех, кто пытается внести изменения — жесточайшая боль.

— Ты же говорил, что киберы не чувствуют боли, — удивилась Айрин.

— От внешних ран — нет. А это совсем другое. Она идет сразу в мозг.

Секунду девушка молчала.

— Очень сильно?

— Я не знаю ничего хуже. Ужасно.

— И что теперь?

Джантор вздохнул. Когда снова открыл директорию, по всему телу прокатилась волна непроизвольной дрожи. Страх. Но теперь не абстрактный, а очень даже конкретный. Не страх, а самый настоящий ужас перед кошмарной болью. Он закрыл папку, успокаиваясь.

Создатель защиты сработал превосходно. Дикий страх перед жутчайшей болью. Джантор встал, прошелся по комнате. Он должен преодолеть. В его нейробуке нет места программам, выполняющим чужую волю.

Снова сел, закрыл глаза, концентрируясь, собирая всю решимость и волю. Ибо впереди ждала чудовищная боль.