Две грани нейробука (СИ)

Правильный выбор

Все подвалы и бункеры бывшего тренировочного центра Нацгвардии стали одним огромным госпиталем, приняв более трех сотен израненных людей. В синяках и гематомах, с сотрясениями мозга, переломами ребер, рук и ног, многие вообще не могли двигаться без посторонней помощи. На главную базу принесли самых тяжелых. Остальные частью разместились в меньших укрытиях, частью прятались в городе или вообще его покидали.

Больше всего Айрин огорчала и злила невозможность толком помочь. Она разносила воду и еду, меняла компрессы, замачивала гипс, когда доставляли новую партию с поверхности.

Наверх ее не пускали, слишком хорошо каждый полицейский знает ее лицо.

Как не брали и в подземелья, где шла невидимая далекая война. Киберы жаждали найти беглецов, бойцы Сопротивления старались помешать. На открытое противостояние сил по-прежнему не хватало, в большинстве случаев все сводилось к тактике «бей-беги». После нескольких выстрелов, привлекающих внимание врага, бойцы отступали, уводя врага от укрытий с ранеными.

Айрин хотела сражаться, но туда брали только тех, кто провел под землей много месяцев и отлично знал тоннели. Джантор сказал, что больше всего она нужна здесь. И в очередной раз оказался прав. Спасти людей куда труднее, чем нейтрализовать защиту полицейского управления.

Появился Найджел, он занимался вывозом раненых за пределы города. Здесь им оставаться опасно, да и подземный воздух для выздоровления плох.

— Есть две машины, на три и шесть мест. Отвезут людей на фермы.

Они отобрали 9 человек. Для выхода на поверхность использовали четыре точки, одна в баре неподалеку, три других вблизи заброшенных строений. Помогли добраться, погрузиться. Каждый эвакуированный немного облегчал их положение.

Обратно возвращались, таща мешки с овощами. Зайдя в подвал, Айрин заметила ту, кто больше всех ее раздражал. Киберша со стаканом сидела возле одного из раненых. Внутри сразу вспыхнула злость.

— Ты, отойди от него.

— Он просил воды.

Айрин вырвала у нее стакан.

— Я сама его напою, убирайся. Ваши и так уже постарались.

Лицо парня от синяков все заплыло, нос сломан. Киберша опустила голову.

— Идем, Лора. Нам лучше тут не появляться, — на лестнице, ведущей в нижний бункер, стоял второй кибер.

Айрин бы обоих прикончила. Джантор говорил, что полицейский сильно помог в нейтрализации обороны, но кибер останется кибером. Они все враги, которых надо уничтожить.

Именно Винсент арестовал Стефани, доставил к своему начальнику. А потом запугивал.

Подругу девушка не винила. Киберы чудовищно жестоки, они любого сломают. Даже таких отчаянных бойцов, как «Ангелы Смерти». Катсона и двоих парней взяли, когда те пытались устроить еще один взрыв, от них враг узнал о базах в метро.

Что уж говорить о Стефани. Даже сейчас Айрин не могла без содрогания смотреть на синяки подруги, как и травмы других. И боялась даже представить, через какой ужас они прошли. Киберы должны заплатить.

Но Джантор пока запрещал. И, хотя в ходе операции освободили Катсона, Дороти Норманн и десяток других видных членов Сопротивления, командовал теперь он.

Сам Джантор тоже в подземельях, отвлекает киберов. Вернулся лишь вечером. Под ногами его катили сразу три «Кобры», чуть позади справа и слева летела пара «Ос». В угнанных у киберов полицейских машинах маленьких боевых роботов оказалось почти полсотни. Их перетащили сюда, сами автомобили частью спрятали, другие уничтожили.

Джантор собрал оперативный штаб.

— Как у нас тут дела?

— За день удалось вывезти 17 человек. Ночью ожидаем еще пять машин, примерно два десятка мест, — доложил Найджел.

— Продовольствия мало. По-прежнему не хватает гипса и медикаментов, — сообщил Гринвуд.

— Если нужны еще деньги…

— Проблема не в деньгах. Просто мы вынуждены действовать осторожно. Добывать все маленькими порциями, чтоб не привлекать внимание.

— Понимаю.

— А как дела у вас?

— Воюем. Потеряли двоих, плюс одну «Кобру», но ни к одному убежищу они ближе, чем на километр, не подошли. Роботов у них осталось немного, да и людей, с учетом необходимости контролировать поверхность, маловато. Плюс я тут придумал кое-что. Хочу пробраться к ним в тыл, в те тоннели, которые полиция уже прочесала. Атаковать в спину. Пусть знают, что мы везде.

— Это не слишком опасно? — Айрин пугала мысль, что он опять окажется на территории врага.

— Стрелять будут роботы.

Окружавшие Джантора машины направились в один из углов, набитый их собратьями. Он не повернул головы, вообще никак не проявил, что ими управляет. Айрин поежилась. Порой создавалось впечатление, что роботы ездят сами по себе. Киберские фокусы.

Теоретически, другие тоже могли ими управлять, Джантор сделал программу, позволяющую отдавать команды со смартфона. Однако на маленьком экранчике во мраке подземелья ни черта не разглядеть, и, хотя многие пытались, использовать машины как боевую силу способен лишь он.

Джантор спустился в свой бункер, порождая в сердце Айрин щемящую тоску. Почему бы ему не остаться подольше здесь, среди нормальных людей? Рядом с ней. Но он куда больше времени проводил в компании двух проклятых киберов.

Заметила, что остальные тоже смотрят вслед Джантору весьма хмуро. Затем повернулись к ней.

— Послушай, Айрин, ты ведь знаешь Джантора лучше всех, — начал Питер. — Он, конечно, крутой парень, мы здорово наваляли киберам, всех спасли. Но многие все равно беспокоятся.

— О чем?

— Об этих его новых приятелях, — Сэм Ортвик поморщился. — Да, он говорит, что Винсент очень помог ему, но он остается кибером. Доверять ему нельзя. Понимаешь? А Джантор, он вроде как с нами, и в то же время с ними. Он держит их при себе, не хочет даже говорить о том, чтобы убрать их. И не потому, что они ему нужны, а просто не хочет. И еще… — командир «Ангелов Смерти» помедлил. — Понимаешь, из того, что он рассказал об операции, получается, что мы легко могли перебить всех киберов в управлении, но Джантор даже не попытался. Это несколько напрягает.

— Мы просто хотим понять, насколько он на нашей стороне, — добавил Гринвуд. — Ты не могла бы как-то осторожно расспросить и… — он неопределенно покрутил рукой.

— Почему бы вам всем с ним не поговорить? — ей одной обсуждать с Джантором подобные темы совершенно не хотелось. Всякий раз после таких разговоров она ощущала себя полной дурой.

— Мы не знаем, как он отнесется, — ответил Питер. — А вы с ним близки и…

— Нормально отнесется, — перебила его Айрин. — Джантор с первой нашей встречи только и твердит, что со всеми надо разумно договариваться. Идем, — она махнула рукой, приглашая их следовать за ней.

В бункер, где жили киберы, спустилась одна. Джантор сидел лицом к лицу с Лорой. Они молчали, но Айрин уже поняла, что для общения обычные слова им не обязательны. Киберша улыбалась, вызвав новую волну раздражения.

— Джантор, мы можем поговорить? Снаружи.

Он вышел. Увидев остальных, нахмурился.

— Что-то случилось? Полицейские близко?

— Только двое, — Сэм кивнул на дверь. — Зачем тебе эти киберы? Они враги.

Джантор вздохнул.

— Я ведь уже объяснял. Им внедрили тайные программы, которые вызывали ненависть и жестокость. Сейчас этих программ нет, я их убрал. Вы не можете ощутить, потому что у вас нет нейробуков, но я знаю. Знаю, как они сожалеют о том, что делали сами, что творят их бывшие коллеги. Раскаиваются, ощущают вину, и хотят как-то помочь. Исправить весь тот ужас, что совершили.

Айрин вспомнила, как киберша пыталась напоить человека. Чушь. Киберы враги и обычных людей ненавидят.

— Им нельзя доверят, — покачал головой Питер.

— А мне? Мне вы доверяете?

— Доверяем, конечно. Просто…

— Если вы доверяете мне, должны доверять и им. Они точно так же на вашей стороне, как и я.

— Но ты сражаешься, а они — нет. Ты ведь не берешь парня в тоннели. Почему?

С минуту Джантор молчал.

— Потому что там их бывшие коллеги, — наконец ответил он. — И я не могу просить его стрелять в тех, с кем Винсент еще недавно ел за одним столом.

— Вот видишь, они в любом случае останутся врагами, — оживился Ортвик. — Что будет, если ты погибнешь? Чью сторону займут эти киберы?

— Ни чью. Винсент и Лора не испытывают ненависти, сожалеют о дикой кровавой войне. И прекратите называть их киберами

— Это еще почему? — удивился Гринвуд.

— Потому что в вашем сознании слово «кибер» ассоциируется со страхом, болью, ненавистью. И само его произношение автоматически порождает негативные эмоции. Даже в том случае, когда человек ничего плохого вам не сделал и не желает.

— Но они же киберы.

— Нет. Просто люди с нейробуками. Прозвище «киберы» придумано другими. Которые, если уж говорить откровенно, виновны в разжигании войны ничуть не меньше, чем обладатели вживленных компьютеров.

— Только не говори, что это мы во всем виноваты, — ощерился Ортвик.

— Я не хочу разбирать вину за события полувековой давности. Вы убивали их, они вас, и каждый думал, что это — справедливая кара. Но вся эта война — лишь бесконечная цепь жестоких и бессмысленных убийств. И я намерен ее разорвать. Таков единственный путь к миру. Для начала прекратите употреблять кличку «киберы». Парня зовут Винсент, девушку — Лора. Понятно?

— Они враги, — не сдавался Сэм. — Лучше от них избавиться.

— Убить? — на миг лицо Джантора исказила ярость. Но оно почти сразу стало спокойным. Нереально спокойным. И такое спокойствие пугало даже больше, чем откровенная злоба. Ортвик на шаг отступил. — И чего мы этим добьемся? — тоном, столь же спокойным и жестким, как лицо, спросил Джантор.

— Ну… — Сэм замялся, — станет на двух врагов меньше.

— Катсон тоже пытался убивать. Не в рамках плана, не ради какой-то определенной цели. Убивать ради самой смерти. Помнишь, к каким это привело жертвам?

Ортвик молча отвернулся.

— Убив Лору и Винсента, мы ровным счетом ничего не добьемся, — продолжил Джантор. — Не остановим войну, не приблизим победу. Лишь запачкаем себя еще большей кровью. А ее на наших руках и так предостаточно.

Он оглядел их, затем вернулся к себе. Айрин вздохнула. Вот так всегда. Каждый раз Джантор оказывается со всех сторон прав, с кучей железных аргументов, весь такой умный и правильный. А им и возразить толком нечего.

Однако что бы он не говорил, но избитые, израненные люди, заполнявшие подвалы — дело рук киберов. Подобных тем двоим, что сидят в его бункере. И если бы Джантор больше времени проводил здесь, а не с ними, тоже бы их ненавидел.

Она уже укладывалась спать, когда он подошел, сел рядом.

— Айрин. Ты первый человек здесь, с кем я общался. И полагаю, мы неплохо друг друга знаем. Мы вместе 62 дня. Скажи, разве хоть раз за это время я пытался обидеть, причинить вред тебе или кому-то еще?

Она почувствовала себя неуютно.

— Зачем ты спрашиваешь?

— Хочу понять глубину вашей ненависти. Вы называете киберами людей, у которых есть вживленные компьютеры. Но у меня он тоже есть. Неужели ты ненавидишь меня за это?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Иногда. Когда ты начинаешь вытворять всякие киберские штучки, которых я не понимаю.

Поглядела на него, ожидая реакции. Джантор внезапно улыбнулся.

— Это другое. Но разве ты желаешь убить меня? Убить просто за то, что у меня есть нейробук. Ты хочешь моей смерти?

Айрин помотала головой. Ей хотелось, чтобы он ее обнял. Джантор встал.

— Идем.

Подхватил ее автомат, сунул в руки. Они спустились в его маленький бункер, который некоторые уже прозвали оплотом киберов.

— Погляди на них, — прошептал Джантор ей на ухо. — Ты помнишь, как их зовут? Винсент и Лора.

Киберы спали. Устроившись вдвоем на старом матрасе, под одним рваным одеялом.

— Подойди и погляди ближе, — Джантор легонько подтолкнул ее в спину.

Айрин остановилась в шаге от спящих.

— Скажи, разве они сделали тебе плохо? — едва слышно спросил Джантор. — Причинили боль? Достойны ненависти? Смерти? Ты правда хочешь их убить? — он двумя пальцами поднял ствол ее автомата, направил в лицо Лоре. — Сама? Прямо сейчас?

Айрин внезапно осознала, что та очень молода. И вовсе не выглядела жесткой и опасной. Страшной. Лора прильнула к плечу Винсента, красивое, почти детское лицо выражало безмятежное спокойствие.

Айрин положила палец на спусковой крючок, чувствуя, как рука ее дрожит. Спящая девушка слегка повернула голову, так, что открой она глаза, их взгляды бы встретились. И улыбнулась.

Проклятье, так нечестно. Айрин ненавидела их. Ненавидела черные машины, черные фигуры, глухие черные шлемы. Киберы не появлялись в гамме без них, и не снимали. Она даже не задумывалась, что у них есть имена и лица. Враг всегда воспринимался как безликое, безымянное, бесчеловечное зло.

Никогда прежде Айрин не видела их столь близко. Так сильно похожих на людей. В нормальной одежде, и ведущих себя, как обычные парень с девушкой. Если не знать, то и не заметишь разницы. Столь безопасных и безвредных. Улыбающихся.

Она вдруг представила, как Лора откроет глаза. Откроет и увидит…

Что она увидит? Праведную мстительницу, или злобную кровожадную маньячку?

Отвернулась, зажмурилась, на глазах выступили слезы. Джантор обнял ее. Какое-то время они стояли молча, затем вышли.

Айрин не знала, на что ей больше всего хотелось разозлиться. На улыбавшуюся во сне Лору, Джантора, что привел ее туда, или себя, не сумевшую нажать на спуск. Или на то, что вся злость куда-то исчезла, сердце переполняла лишь горечь. Уселась на свой матрас, поглядела на Джантора.

— Откуда ты знал, что я не выстрелю?

— Я не знал, просто верил в тебя. В твою доброту, — он улыбнулся. — И надеюсь, ты также веришь в меня.

— Я верю. Правда.

— Хорошо, — он повернулся, собираясь уходить, но остановился. — Я могу посидеть рядом?

Просьба сильно ее удивила. Ведь он все время занят, все время далеко.

— Зачем?

— Ну, просто… — Джантор неопределенно повел плечами. — Просто мне хорошо, когда ты рядом. Когда ты улыбаешься. Я бы хотел защитить тебя от всего этого. От войны, от горя. Показать другой мир.

— Я буду рада его увидеть.

Он присел рядом, Айрин прислонилась к нему.

— Мне тоже хорошо, когда ты рядом.

Не говоря ни слова, Джантор снова ее обнял. Она закрыла глаза, чтобы не видеть полутемный мрачный подвал, так гораздо легче представить себя в другом месте. Другом, гораздо лучшем мире. Где он всегда рядом и все будет хорошо.

Как уснула, Айрин не заметила.

Утром Джантора рядом не оказалось. Гринвуд сказал, что он вместе с Питером и парой бойцов, отлично знавших тоннели, ушел атаковать киберов с тыла. Отвлечь их отряды в другую сторону.

Очередной день поисков принес неприятности — группы, прочесывающие канализационные тоннели, несколько раз обстреляли с тыла. Все прежние усилия оказались перечеркнуты. Если враг оказался сзади, смысла двигаться вперед нет.

Генерал Вольфсон жаловался на нехватку людей, запутанность подземных коммуникаций, в очередной раз сказал, что враг знает тоннели гораздо лучше. И позади остались разве что мелкие группки, но никак не основная масса беглецов.

На которых губернатору Брайану Стилеру, по большому счету, плевать. Ничтожества, канализационные крысы. Куда важнее то, что огонь вели боевые роботы.

Среди террористов использовать их мог лишь один человек — фиомсянин Джантор.

Вот единственный кто, интересовал главу штата. Прибывший из огромного и загадочного ФИОМСа, обладающий множеством впечатляющих способностей, в том числе умением взламывать не только бортовые компьютеры техники, но и нейробуки самих хайменов.

Отец, первый губернатор Оклахомы, предупреждал о такой угрозе. Как и том, что, попав под контроль противника, еще вчера бесконечно преданные хаймены станут злейшими врагами. Исполнителями чужой воли.

Записи, сделанные камерами полицейского управления, это подтвердили. На стороне фиомсянина действовал младший детектив Винсент Рон. Предатель.

Если Джантор сумел перетянуть на свою сторону одного — сможет и других. Стилер усиливал, как мог, защиту нейробуков, но он один. Отец учил не доверять доступ к базовым настройкам операционной системы никому. Кто контролирует нейробуки — тот контролирует Оклахому.

Однако времени может не хватить. К тому же Стилер не столь талантлив, как отец — действительно великий нейкер. Сначала с помощью вирусных программ влияния он подчинил себе множество других хайменов, а затем и захватил власть в штате.

Но даже будь он жив, не факт, что справился бы. Ведь сделанную по всем правилам криптографии защиту для роботов фиомсянин спокойно взламывал.

За какие-то пару месяцев Джантор создал больше проблем, чем все Сопротивление пустов за пять лет. И, тем не менее, главной опасностью представлялся не он сам, а место, откуда он прибыл.

ФИОМС.

Обширная территория, скрытая завесой тайны. Стилер приказал отправить туда дюжину больших и малых беспилотников — ни один не вернулся. Думал послать людей — и не рискнул.

Кто этот Джантор?

Одиночка-авантюрист? Искатель приключений? Последний выживший представитель некогда густонаселенной территории?

Или же разведчик? Диверсант, посланный ослабить оборону штата перед нашествием огромной армии.

Хаймены не знают страха, во всяком случае, на уровне эмоций. Но на рассудочном уровне перспектива вторжения фиомсян пугала. Если у врага найдется хотя бы тысяча джанторов, Оклахома падет. А ведь тот утверждал, что их 150 миллионов. Как выстоять против такой невероятной мощи?

Весь день и половину ночи губернатор перебирал в уме другие штаты. С некоторыми они враждовали, эти гибели Оклахомы лишь обрадуются. Другие считались союзниками. Третьи могут испугаться дальнейшего наступления ФИОМСа. Навряд ли после 88-ми лет самоизоляции те вылезли, чтобы сожрать один штат.

Но чтобы прояснить их цели, надо найти Джантора.

Утром Стилер собрал очередное совещание оперативного штаба, без слов взглянул на генерала Вольфсона.

— Мои люди работают по 20 часов в сутки. Со времени последнего доклада арестовано…

— Фиомсянин, — перебил его глава штата. — Меня интересует лишь фиомсянин. Он арестован? Да или нет?

Начальник полиции помотал головой.

Стилер перевел взгляд на сына Клайва, командующего Национальной гвардией Оклахомы. Тоже нет.

Две главные военных силы искали Джантора уже третий день, но безуспешно.

— Какие предложения?

— Наши люди, — начал Вольфсон. — Вы же понимаете, их очень мало, особенно с учетом района поисков. Если привлечь больше людей из Талсы…

— Мы уже обсуждали это, — возразил глава информационно-аналитического департамента Сундон. — Это лишь покажет нашу слабость, спровоцирует террористов на новые атаки. Мы уже фиксируем небывалый всплеск по всему штату.

Да, они уже говорили об этом. Оклахома-Сити большой город — свыше полутора тысяч квадратных километров, плюс подземные коммуникации. А людей у Вольфсона немного. Атака на базы Сопротивления стоила огромных жертв. Нападение на управление полиции оказалась не столь кровавым, но куда более дорогим с точки зрения техники. Почти все полицейские роботы потеряны, заполучив коды управления, фиомсянин заставил их уничтожать друг друга.

Из Талсы уже прислали тысячу человек подкрепления, примерно столько же дали другие города штата.

Но нужно ведь охранять зону альфа, прикрывать бету, коммуникации, допрашивать задержанных. Даже с учетом Нацгвардии единовременно в поисках участвовали не более шести тысяч человек. По четыре хаймена на каждый квадратный километр города и прорытых под землей тоннелей. Слишком мало.

И перебрасывать новых рискованно. Если сообщения о разгроме подземных баз Сопротивления погрузили террористов в отчаяние, то успешная атака на главный оплот полиции всех всколыхнула.

Пусты словно почувствовали слабость хайменов, их уязвимость. В Талсе за последние три дня местные ячейки террористов совершили больше нападений, чем за предыдущие три месяца, в других округах штата ситуация еще хуже. Там вообще власть губернатора ощущалась слабее, ведь в Оклахома-Сити сосредоточена половина хайменов. Если еще больше ослаблять полицию на периферии, дойдет до открытых мятежей.

Впрочем, Стилер смирился бы даже с временной потерей власти над остальной территорией, будь он уверен, что эта мера позволит поймать Джантора. Сами по себе пусты слишком слабы, чтобы выстоять против мощи хайменов, можно и потом их раздавить. Но даже всех полицейских штата не хватит, чтобы тщательно обыскать город.

Разве что действительно задействовать всех? Не только полицию, а вообще.

Боевая подготовка являлась обязательной для любого хаймена, будь то программист, менеджер, врач. Каждый умел стрелять, драться, знал тактику. Конечно, офицерам полиции они уступали, но обычных пустов все же превосходили. И фиомсянин, сколь бы хорош он ни был, не сумеет одолеть сто тысяч бойцов.

Которых хватит, чтобы взять под контроль каждый перекресток, каждую канализационную трубу, обыскать каждый дом.

Чем больше губернатор думал, тем больше ему такой вариант нравился. Да, на первый взгляд бросать сто тысяч против одного кажется глупым, но выслушивать каждый день доклады о неудачах еще глупее. Эту катавасию с фиомсянином пора заканчивать, она и так затянулась непозволительно долго.

— Итак, ваше единственное предложение — задействовать больше людей?

Вольфсон кивнул. Затем неожиданно слова попросил Сундон.

— А как насчет новых задержаний? Может, стоит набрать побольше людей?

— Мы и так арестовываем всех подозреваемых, кого можем найти, — ответил Вольфсон. — Если у вас есть новые имена и адреса — говорите.

— Я не об этом, — улыбнулся Сундон. — Недавняя атака на полицейское управление имела своей целью освободить задержанных. Если опять захватить больше людей, возможно, удастся спровоцировать фиомсянина вновь напасть.

— Из-за пустов? — Вольфсон презрительно скривился. — Не смешите. Кому интересны эти бесполезные ничтожества? Главной целью было уничтожить нашу технику, пусты — лишь отвлекающий маневр.

— Не скажите, — Сундон покачал головой. — Мои аналитики пришли к другому выводу. Вот, смотрите, первая встреча, — включился голографический проектор, на экране появилось изображение фиомсянина. — По иронии судьбы первым выявил его переметнувшийся к врагу Винсент Рон. Джантор вступил в контакт, а затем и конфликт, желая спасти задержанную детективом женщину-пуста. Это раз.

Картинка застыла, появилась другая.

— В клуб, откуда он появился, фиомсянин пришел, чтобы вызволить другую женщину, Айрин Глейзер. Вы сами так нам говорили, — Сундон посмотрел на Вольфсона.

— Я исхожу из показаний задержанных бандитов Дугласа.

— Вот, — глава аналитиков кивнул, вторая картинка застыла. — Далее наша атака на базы в метро. Выбравшись на поверхность, фиомсянин действует вместе с группой пустов, хотя они его, очевидно, сдерживают, — в воздухе застыла третья картинка — Джантор помогает подняться в кузов все той же Глейзер. — Наконец, атака на полицейское управление с целью освободить арестованных, — победным тоном закончил Сундон. — Все говорит за то, что фиомсянину пусты небезразличны. И если набрать их побольше, не важно, каких, мы спровоцируем его на очередную атаку. Выгодную нам.

— Он не станет нападать второй раз в том же месте, — возразил Вольфсон. — Он слишком умен.

— Вынуждать его на атаку в том же месте не обязательно. Можно, к примеру, захватить тысячу человек, и распустить слух, что мы собираемся их казнить. Расстрелять за пределами города. Сформируем колонну с маленькой охраной, а сами приготовим ловушку. Когда фиомсянин нападет — мы его захватим либо уничтожим.

Пару минут Стилер разглядывал висящие в воздухе картинки. Хаймен, помогающий пустам, выглядит очень странно. Но факт остается фактом.

— Стоит попробовать, только фиомсянина взять живым.

— Но губернатор, это все чушь. Он хаймен и не станет рисковать ради пустов, идея Сундона…

— Молчать, — оборвал генерала Стилер, и отправил сигнал боли. Никто не смеет ему возражать, любое неповиновение наказывается. Вольфсон весь затрясся. — В словах Сундона есть определенный смысл. Фиомсянин и правда демонстрирует удивительную привязанность к никчемным пустам. И мы должны это использовать. Во всяком случае — попытаться. Получится — возьмем его. Нет — задействуем в поисках больше людей.

— Вы безусловно правы, — закивал глава полиции. — Я немедленно прикажу начать аресты. 10 тысяч, думаю, хватит. И спланируем несколько вариантов ловушек.

— Нет, — впервые за последние три дня Брайан Стилер улыбнулся. — Аресты и ловушки не понадобятся, у меня родилась идея получше.

Чтобы угрожать пустам смертью, вовсе не обязательно отправлять отряды автоматчиков, есть оружие куда более сокрушительное. Заодно он напомнит о мощи хайменов всем, посмевшим в ней усомниться.

Что же до фиомсянина, то просто захватить его мало. Надо еще придумать, как нейтрализовать его способность взламывать пароли. Даже запертый в клетку он крайне опасен. Так что клетка для такого зверя потребуется особенная.

Удар в тыл рыскающим под землей киберам принес даже больший успех, чем рассчитывал Джантор. Почти все отряды повернулись назад, в уже зачищенные тоннели, и, несмотря на превосходное знание бойцами Сопротивления подземного лабиринта, едва не перехватили их маленькую группу. Пришлось дважды пожертвовать «Кобрами», отвлекая внимание полицейских в другую сторону. А последние сутки противник вообще вел себя подозрительно тихо.

Джантора передышка радовала. Четыре десятка раненых удалось вывезти из города, еще две дюжины, немного поправившись, ушли сами, надеясь спрятаться у друзей и родных. Такими темпами дня через три на базе останутся лишь здоровые, годные к бою люди, и можно будет сосредоточиться на планировании нового удара.

Тем более что атака на полицейское управление подсказала потенциальное оружие победы. Прежде он думал заниматься каждым беспилотником по отдельности, но если центральный суперкомпьютер базы «Тинкер» хранит коды доступа ко всем боевым роботам, достаточно взломать его, и ударная мощь врага окажется в их руках.

Остается проникнуть внутрь. Винсент и Лора тут не помогут, они наверняка уже в черном списке. Можно попытаться захватить кого-то еще. Или машину. Для него главное — попасть внутрь. Надо лишь разузнать, какие автомобили регулярно покидают базу, их маршруты.

Вот где пригодятся захваченные у полиции «Стражи». Последнее время не менее трех десятков наблюдательных роботов постоянно летали над зонами альфа и бета. Если повезет, враг не догадается, что среди них затесались чужие.

Главное — наладить управление. Из-под земли сигнал наружу не пробьется, но у них есть проводная связь с поверхностью. Если поставить ретранслятор недалеко от базы, Джантор сумеет вести «Стража», не покидая бункера.

Он почти закончил проектирование, когда подвал слегка тряхнуло. Затем еще, снова и снова. Где-то далеко, но взрывы очень сильные.

Что, черт возьми, происходит? Под землей имелись и другие мелкие базы, укрытия, тайники, но для них не требовалась столь мощная атака. Джантор собрал штаб Сопротивления.

— Может, они пытаются все просто обрушить, — предположил Ортвик. — Не могут нас найти, вот и хотят решить проблему радикально.

— Тоннели метро — возможно, его практическая ценность нулевая. Но обрушить канализацию, — Джантор покачал головой. — Город ведь затопит дерьмо. Включая зону бета. Или даже альфу.

— Киберам плевать на людей, — возразил Ортвик. — Они без колебаний утопять всю северную Оклахому, лишь бы нас уничтожить.

— Джантор, — окликнул его один из хакеров. На бледном лице читался ужас. — Ты… — парень помедлил, сглотнул, — думаю, тебе надо увидеть.

Предчувствуя беду, Джантор подключился к сети на поверхности. Увиденное потрясло. Тяжелые ракеты киберов уничтожили целый район. Клубы дыма еще не рассеялись, но там, где глазу открывалась земля, не было ни одного уцелевшего здания. Только обломки.

И сообщение, одно по всем каналам связи:

— Главарь Сопротивления Джантор должен сдаться. Иначе каждый час будет уничтожаться еще один район Оклахома-Сити зоны гамма.

Разум отказывался верить в подобную дикость. За короткое пребывание здесь Джантор видел немало насилия, жестокости, убийств. Но всегда имелась хоть какая-то логика, пусть даже уродливая и ошибочная. Однако все прежнее меркло рядом с уничтожением сотен, тысяч невинных людей.

Мерзкие бесчеловечные ублюдки. Подонки, не имеющие права жить.

— Проклятые мясники, — Ортвик ударил кулаком по столу. — Они за это заплатят. Смерть киберам.

— Да, — поддержал Питер. — Ударим в ответ, и как можно быстрее.

— Поднимем всех жителей города, — воодушевленно продолжил Сэм. — Раньше многие надеялись отсидеться в стороне, как-то приспособиться. Но теперь каждый видит, какие киберы сволочи. Все жители зоны гаммы. И даже многие бетеры. Всеобщее восстание, которое сметет гадов.

По подвалу прокатилась волна оживления, люди стали разбирать оружие.

Джантор мысленно пробежался по списку имевшейся техники. У него тоже есть боевые роботы, пусть их огневая мощь многократно уступает противнику. Но придется воевать тем, что есть. Медлить нельзя, киберы не остановятся перед новым массовым убийством. Бойцы Сопротивления должны выйти на поверхность, чтобы остановить их. Сражаться и…

На предупреждение нейробука о негативных эмоциях он обратил внимание не сразу. Да и что смотреть, он слишком сильно их ощущал. Ненависть к совершившим чудовищное преступление. Да, черт возьми, эмоции зашкаливают. Ну и пусть. Пусть ярость ведет их к победе. Или смерти.

Нет, так неправильно.

Активировал нейропрограмму, чувствуя, как злость постепенно угасает и на смену ей вновь приходит холодный расчет. Вокруг него уже собирались вооруженные бойцы, причем даже многие раненые взяли автоматы. Гринвуд и Ортвик говорили по смартфонам, отдавая команды группам в других районах города.

И Айрин здесь, в громоздком бронежилете, выглядящем на стройной фигуре нелепо. Он не имеет права вести ее на смерть. Никого из них.

— Положите оружие.

На миг все застыли.

— Но почему? — воскликнул Ортвик. — В Оклахоме более четырехсот тысяч жителей. Даже если поднимется хотя бы половина…

— Ее уничтожат. Сэм, ты, возможно, и забыл, чем располагают киберы, но я помню. Это, — Джантор указал на монитор, демонстрировавший кадры тотального разрушения, — реактивная система залпового огня «Хелл». Калибр 400 миллиметров, вес боевой части в варианте для малого радиуса действия — 700 килограмм. Площадь поражения — порядка километра. И киберы способны разом выпустить сотню ракет. Залп каждые три минуты. Мы можем собрать хоть четыреста тысяч, хоть четыре миллиона — их сметут.

— А что ты предлагаешь? — воскликнул Ортвик. — Просто спрятаться и смотреть? Сейчас есть шанс поднять людей. Поднять всех. Потом они забудут и снова попрячутся, надеясь отсидеться. Что нам делать?

Разум подсказывал ответ. Страшный, жестокий, неумолимый. Теперь, подавив эмоции, Джантор отчетливо это понимал. Слишком часто он моделировал, рассчитывал шансы Сопротивления в открытом столкновении. Брал разные начальные условия, варианты развития событий. Но итог всегда получался один — гибель. Потери врага могли составить сотни, даже тысячи, но бойцов Сопротивления неизменно ждала смерть.

— Вы знаете, что мы должны сделать. Вернее, что я должен сделать.

Признавать это не хотелось, делать — тем более. Но выбора нет. Киберы наглядно показали, что их требование — не пустая угроза. Они без колебаний убьют тысячи. Секунду все молчали, затем Питер шагнул к нему.

— Погоди, погоди, ты же не собираешься подчиниться? Не думаешь сдаваться?

— Ты знаешь, что так надо. Вы все знаете.

— Джантор, нет! — бросилась к нему Айрин, обхватила руками. — Ты не должен туда идти. Они убьют тебя.

— Не должен, — поддержал Ортвик. — Ты не можешь сдаться. Это значит признать, что они победили.

— В противном случае они убьют тысячи. Может, десятки тысяч. Вы сами видели, что они сделали.

— Да, и поэтому мы должны сражаться. Ты ведь не думаешь, что с твоей сдачей все закончится? Вдруг завтра они уничтожать еще квартал? И потребуют, чтобы мы все сдались. Мы что, должны безвольно капитулировать? Мы не дадим себя запугать, мы примем бой, — глаза Сэма горели огнем.

Остальные согласно загудели, сжимая в руках оружие. Джантор вздохнуть.

— Я не могу сказать, что делать, если они предъявят аналогичный ультиматум вам. Есть решения, которые человек принимает сам. И я должен…

Его слова потонули в общем гуле. Многие предлагали сражаться, и, если не получится победить, всем вместе умереть.

— Да, мы можем погибнуть, — заявил Гринвуд. — Никто из нас не хочет умирать, но, вступая в Сопротивление, мы знали, какова цена победы. И выбрали борьбу, потому что есть дело важнее жизни каждого из нас. Оно действительно важнее. Наш долг — не дать ему умереть. Пусть мы погибнем, но вдохновим других. Борьба продолжится. Но если ты сдашься, люди потеряют веру.

Его поддержали почти все. Они и правда готовы сражаться и умирать.

— Хватит! — Джантору пришлось кричать, чтобы перекрыть шум. — Я, черт возьми, не хочу идти к ним. Не хочу больше, чем любой из вас, — он секунду помолчал. Нейробук способен подавить страх как эмоцию, но он ничего не способен сделать с жутким осознанием близкой гибели. — Но я должен так поступить. И в глубине души каждый из вас знает, что я прав.

На минуту в подвале повисла мертвая тишина. Каждый из них знал. И на месте Джантора поступил бы также. К тому же…

Мысль на первый взгляд казалась безумной. Пресловутой соломинкой, за которую цепляются, потому как другой надежды нет.

— Последние дни я ломал голову над тем, как проникнуть на базу «Тинкер». Возможно, они сами привезут меня туда, — он улыбнулся. Просто чтобы их ободрить.

— А если тебя сразу убьют? — воскликнула Айрин.

— За живого меня обещана куда большая награда, чем за мертвого. Значит — живым я для них ценнее. И если сдамся сам — у них не будет причин убивать меня сразу.

— Но они ведь будут рядом, — возразил Гринвуд. — Следить за каждым движением.

— Пусть следят. Они могут надеть наручники, связать меня по рукам и ногам, спеленать, как мумию, — с каждым словом Джантор чувствовал себя увереннее. — Завязать глаза, заткнуть уши. Но они никак не помешают мне думать. Не сумеют отследить мою мысль. Киберы могут связать мое тело, но мозг и нейробук останутся свободными. И там, внутри их цитадели я окажусь для них гораздо опаснее, чем сидя в этом подвале.

Его уверенность, пусть и несколько наигранная, передалась всем. Кроме Айрин.

— А если у тебя не получится? Если тебя убьют?

— Мы на войне. Каждого из нас в любой день могут убить. Все, хватит! — он отстранил висевшую у него на шее девушку. Времени мало. — Найджел, сможешь раздобыть машину? Не хочу объявлять о себе слишком близко от базы.

— Постараюсь.

Джантор спустился в свой маленький бункер. Винсент и Лора стояли, держась за руки, через нейробук он чувствовал их эмоции. Ужас, жалость, вина, страх. Протянул им два пистолета.

— Возьмите патроны, сколько сочтете нужным. Многие здесь ненавидят вас и без меня, ну, в общем, думаю, вам лучше уйти.

— Куда? — с дрожью в голосе спросила девушка.

— Я не знаю. Постарайтесь начать новую жизнь.

Втроем поднялись в большой подвал. Провожать хотелось всем, но Джантор, скрепя сердце, остановил их. На душе и так тяжело, да и привлекать внимание не стоит. Война продолжается.

Наверх, в полукилометре от базы поднялись Гринвуд, Ортвик, Питер и Айрин. Найджел уже раздобыл машину. Винсент и Лора, бросив на Джантора последний взгляд, пошли прочь. Он пожал руки оставшимся.

— Айрин, береги себя. И знай, что я тебя люблю.

Собираясь произнести эти слова, Джантор не был стопроцентно уверен, что его чувства к ней полностью соответствуют этому понятию, просто надеялся, что услышать их Айрин будет приятно. Однако, сказав, осознал, что так оно и есть. Она для него дороже, чем любой другой человек в мире.

Девушка заплакала, кинулась к нему, обняла.

— Не уходи, пожалуйста, не уходи. Ты не можешь уйти. Они и так забрали у меня отца, потом дядю Майкла. Они не могут забрать еще и тебя! Нет!

— Я должен. Другого выбора нет.

— Есть. Ты можешь бежать. Вернуться к себе, в ФИОМС. И все киберы Оклахомы не достанут тебя.

Да, он мог. И очень хотел однажды вернуться в свой мир. Но не такой ценой. Не за счет тысяч других жизней.

— Перестань. Помнишь, что ты тогда сказала? Что веришь в меня. Вот и верь. Верь, что я не сдающийся пленник, а диверсант, пробирающийся в самое логово врага.

Айрин посмотрела на него, попыталась улыбнуться. Но по щекам текли слезы. Он поцеловал ее.

Все, хватит прощаться. Питер подхватил девушку, не давая идти следом, Джантор сел в машину. Через минуту поворот скрыл их из виду. Еще через десять он связался с киберами. Пусть думают, что победили. Генерал Вольфсон приказал ехать к разрушенному Капитолию.

Здесь ждала маленькая армия. Десятки машин и бронетранспортеров, сотни солдат, роботы, сверху дюжина ударных беспилотников. И камеры. Хотят запечатлеть свою победу.

Джантор остановился в нескольких метрах от противника, вышел из машины, показывая, что в руках нет оружия. С минуту киберы наблюдали, затем задняя дверь большого грузовика открылась, два человека выкатили поблескивающее металлом кубическое сооружение. Вольфсон указал на него.

Подойдя ближе, Джантор понял, что это клетка. Двойная клетка. Внутренняя решетка из толстых стальных прутьев, внешняя — из тончайшей, плотно переплетенной проволоки. Клетка Фарадея.

Едва дверь закрылась, поток воспринимаемых нейробуком радиосигналов оборвался. Электромагнитные волны сюда не проникают.

Его повезли прямиком на базу «Тинкер». На лифте спустились вниз, метров на сто. Губернатор Брайан Стилер сидел в огромном кожаном кресле в обширном кабинете. Прямо над ним флаг Оклахомы, с одной стороны — собственный портрет, с другой — отца. Человека, захватившего власть над киберами штата.

В жизни худой седой старик с острым лицом выглядел далеко не так величаво, как на плакатах и в телепередачах.

Минуты три они молча рассматривали друг друга. Первым заговорил Стилер.

— Ты обошелся нам очень дорого, Джантор из ФИОМСа.

— Я сожалею о жертвах, как с одной, так и с другой стороны. Если мы сумеем договориться, то избежим дальнейшего кровопролития.

— Договориться?! — губернатор подался вперед. — И чего тебе надо? Что хочет ФИОМС?

Вопрос Джантора сильно удивил.

— ФИОМС? Большинство живущих там даже не подозревают о вашем существовании. Я сам узнал 67 дней назад. Но какие-то люди знать о вас должны. Полагаю, они занимают важные посты и хотят, чтобы прочие фиомсяне оставались в неведении касательно жизни здесь.

— Так ты одиночка, — Стилер улыбнулся и потер руки. — А чего надо конкретно тебе?

— Чтобы вы прекратили бессмысленную, безумную войну. Убийства, аресты, допросы с применением пыток.

Губернатор откинулся назад в кресле, во взгляде сквозило удивление.

— Зачем? Ты же хаймен. Какое тебе дело до никчемных пустов?

— Они не пусты, а вы отнюдь не хаймены. Мы все люди. Ради чего эта бесконечная война? Чего вы хотите добиться?

Какое-то время Стилер молчал. Неужели подогреваемая взаимной ненавистью война идет столь долго, что и глава штата не понимает, ради чего?

— Ты знаешь нашу историю? — наконец спросил губернатор. — Они пытались ограничивать нас, наши права. Объявили войну. Но мы победили, и должны держать их в узде. Иначе они начнут новую войну.

Джантор слушал и не мог поверить. Та война кончилась 57 лет назад.

— Все ваши усилия, все жертвы, вся жестокость бесполезны. Вы убиваете одних, но их место занимают другие, желающие отомстить. Это тупик, замкнутый круг. Но есть другой путь. Тот, который выбрал ФИОМС. Мы можем построить другой мир, другое общество. Где не будет жестокости, насилия, войны.

— Глупая утопия, — отмахнулся Стилер.

— ФИОМС — не утопия, а реальность. И я готов всеми силами помогать вам. Сделать Оклахому лучше.

С минуту губернатор молча рассматривал его.

— И кем же я стану в новом лучшем мире? — в его голосе звучала насмешка.

— Человеком. Таким же, как все.

— Как все? — Стилер поморщился. — Но зачем? Я не как все. Я выше, лучше всех. А самый слабый хаймен превосходит лучшего из пустов, ведь так? — спросил он окружавших клетку автоматчиков. Те горячо его поддержали. Губернатор перевел взгляд на Джантора. — Меня вполне устраивает Оклахома. Моя Оклахома. Я не хочу ее менять. Но ты действительно можешь мне помочь. Твои способности впечатляют. Для начала мы раздавим остатки Сопротивления. Затем расскажешь о ваших фиомсянских технологиях. Тогда мы сумеет расширить влияние, захватить власть в других штатах.

Слова его привели Джантора в ярость. Стилер убивает сотни невинных людей, мечтает о новых завоевания, и рассчитывает на помощь?

— Такой помощи вы не получите.

— Это вопрос решенный. Я установлю тебе комплект нейропрограмм контроля. Я строгий начальник, но справедливый, и щедро награждаю отличившихся. Служи хорошо, тогда получишь много нейрокайфа.

Джантор усмехнулся.

— Я никому не служу. И могу получить сколько угодно нейрокайфа без твоего разрешения. Свои же паскудные программы ты мне не установишь. Я могу взломать системы защиты ваших нейробуков, но вы никогда не взломаете мой. Не тот у вас уровень криптографии.

Стилер нахмурился.

— Если откажешься — умрешь.

— Обладатель вживленного компьютера не боится ничего, в том числе и смерти. Вы знаете это не хуже меня. И пытать бесполезно, боли я тоже не почувствуют. Все те способы, что вы применяете к обычным людям, со мной не сработают.

Губернатор стал еще мрачнее. Он молчал минут пять.

— Может, и нет. А может, мы найдем способ на тебя повлиять. В крайнем случае — убьем. Не сумеем подчинить, так хоть вытащим из памяти мертвого информацию о ваших технологиях. Так что ты подумай, Джантор из ФИОМСа. У тебя есть возможность жить, наслаждаться нейрокайфом, стать самым приближенным ко мне хайменом. Иначе — смерть.

Два кибера выкатили клетку из кабинета, подняли на четыре этажа. В новом помещении, пять на пять метров, нет ничего, только голые стены. И шесть охранника с автоматами.

Джантор проверил прутья внутренней клетки. Надежная. Ударил ладонью, клетка затряслась, но даже не прогнулась. А если раскачать, уронить? Тогда внешняя, фарадеевская, деформируется, появится брешь. Через которую пройдут радиоволны, появится контакт с электроникой.

— Даже не пытайся, — шестеро киберов синхронно подняли автоматы. — Если ты повредишь наружную клетку, нам приказано стрелять.

Губернатор Стилер хорошо продумал, как лишить Джантора самого главного оружия — нейробука.

Сдачу Джантора киберы обставили как маленькое шоу, транслируя по всем каналам. Айрин не смотрела. Не могла видеть, боялась, что его сразу убьют. Спустилась в его бункер.

Возле одной стены десяток боевых роботов. «Кобры», «Осы», «Стражи». Рядом с несколько киберских автоматов, пистолеты, шлемы с глухим забралом и камерами по периметру. Абсолютно ненужные без нейробука.

Айрин села, прислонившись к стене, и закрыла глаза, стараясь не думать ни о чем. Вскоре спустился Питер.

— Они захватили его. Посадили в какую-то клетку и увезли. Парни говорят, это клетка Фарадея.

Он жив! Джантор оказался прав — он нужен киберам живым. Мысль наполнила Айрин радостью. Вот только…

— Что еще за Фарадей? — она никогда о таком не слышала.

— Сказали, в такую клетку не проникают радиоволны.

Надежда разбилась вдребезги. Если киберы поместили Джантора туда, где нет радиосвязи, все его планы на захват их компьютеров обречены. Айрин закрыла лицо руками, пытаясь сдержать слезы.

Питер присел рядом.

— Мы что-нибудь придумаем. Нападем, вытащим его оттуда.

Она хотела верить, но не могла. Единственным человеком, способным обмануть киберов, проникнуть на их базу, обратить против врага собственные машины, был сам Джантор. Без него шансов вообще нет. Спустя примерно час Айрин поднялась большой подвал, где имелись три связанных с интернетом компьютера. Все информационные ресурсы киберов рассказывали, как со сдачей последнего главаря Сопротивления оно окончательно угаснет.

Неподконтрольные врагу сайты пестрели сообщениями о чудовищном ударе по жилым кварталам. Посмотрев карту, она с ужасом поняла, что центром был ее прежний дом. Района, где Айрин жила, больше нет.

К отчаянью прибавилось чувство вины.

Они же не состояли в Сопротивлении, не сражались с киберами, не помогали и не укрывали Джантора. Они просто жили по соседству с Айрин еще до того, как она его встретила. И теперь все эти люди мертвы.

До позднего вечера она отслеживала каждую новость, но киберы больше ничего не говорили о судьбе Джантора. На других сайтах обсуждали спасательные работы в уничтоженном районе.

Айрин должна быть там. Должна хоть чем-то помочь. Никому не говоря, она покинула подвал.

Вблизи картина разрушений ужасала. На сколько хватало глаз, на освещенном лишь слабым лунным светом пространстве не осталось ничего. Ни одного дома, лишь дымящиеся обломки и мертвые тела.

Дальше от эпицентра тотального уничтожения строения разрушились частично. Обвалившиеся стены, крыши, везде выбитые стекла. Десятки погибших и сотни раненых, помочь которым почти некому, Айрин заметила лишь одну пожарную и одну санитарную машину.

Людей вообще оказалось мало. Чудовищная, бесчеловечная атака потрясла и напугала. На выездах из города образовались гигантские пробки — многие хотели покинуть город. Другие прятались в подвалах, страшась новой атаки киберов.

Айрин присоединилась к группе из троих человек, разбиравших завалы, из-под которых доносились слабые стоны. Спустя час извлекли парня с разбитой головой, сломанными руками. Тело его мертвой подруги.

Из-под обрушившегося магазина вытащили двоих. И пять погибших. Девять человек уцелели в подвальном зале бара, где располагался бильярд. На верхнем этаже восемь трупов.

В утреннем свете картина разрушений выглядела намного четче и страшнее. Огромное пространство, где еще вчера Айрин знала каждый дом, превратилось в руины.

Стали подъезжать новые добровольные помощники. Очень кстати. Погрузив в машину раненую женщину, Айрин присела возле полуобрушенной стены. Она очень устала, глаза сами собой слипались.

Очнулась, чувствуя, как ее тянут за руку. Перед ней стояла Саманта. Коротко стриженая, худая, лет 15-ти, она мыла посуду в закусочной Рональда Брауна, через квартал от школы дяди Майкла.

— Тебе нельзя оставаться здесь. Спать лучше в другом месте.

— Хорошо, — Айрин с трудом поднялась. Она так устала. Побрела по улице, Саманта за ней.

— А ты как? У тебя… — она не смогла продолжить.

— Так себе, — пожала плечами Саманта. — Мистер Браун уехал со своими подальше. Сказал, что с него хватит. Сначала киберы тут перевернули все, искали вас, избили его, когда допрашивали. Теперь вообще всех подряд уничтожают. Многие уезжают. Мне некуда. Думаю записаться в Сопротивление, — девушка вдруг остановилась, ухватила Айрин за руку.

— Ты куда идешь?

Айрин огляделась. Впереди виднелось двухэтажное здание. От вывески «школа бокса» уцелела пара букв. Прежде она всегда могла найти у дяди приют и поддержку.

— Ты не знаешь, там кто-то есть?

Ситуация, когда покинутое здание занимал кто-то другой, обычное дело.

— Нет, — помотала головой Саманта. — Киберы постоянно следили, каждого, кто туда заходил, сразу хватали. Теперь люди обходят дом стороной. Тебе нельзя туда. Тебе вообще надо уходить. Они ведь ищут как раз тебя и твоего дядю.

Айрин ответила не сразу, пытаясь сдержать подступившие слезы.

— Дядя Майкл мертв. А я им больше не нужна. Они искали меня, лишь чтобы выйти на него. Теперь они его получили.

Саманта огляделась.

— Ты говоришь про Джантора? — спросила она шепотом. — Говорят, он был главным и перебил кучу киберов. А еще говорят, что он фиомсянин, — девочка вопросительно посмотрела на Айрин. — Как думаешь, они придут? Помогут уничтожить киберов?

— Нет.

Никто не придет и не поможет. Не вытащит Джантора из проклятой клетки. Она поглядела на дом. Даже если они наблюдают — плевать. Киберы все у нее забрали. Отца, дядю, его. Что они еще могут сделать?

Не обращая внимания на протесты Саманты, Айрин отправилась к школе бокса. Их встретила безмолвная пустота. Наружная дверь висела на одной петле, под ногами хрустело битое стекло, все спортивные снаряды поломаны. Как и мебель на втором этаже. Света нет, но в кладовке нашлась крупа и макароны. Из-под крана текла вода, и плита, к ее удивлению, работала. Они сварили овсянку.

Снаружи раздался скрип входной двери, Саманта вздрогнула. В каждом шорохе ей чудились киберы.

— Не беспокойся. Говорю же — я им больше не нужна.

Хотелось заплакать, но Айрин старалась держаться. Пусть она не нужна киберам, но может помочь кому-то еще. Разбирать завалы, ухаживать за ранеными. И потом, борьба ведь не окончилась.

— Айрин, ты возьмешь меня в Сопротивление? — спросила Саманта. — Я очень быстрая и ловкая, и стрелять научусь. Я ведь знаю, что ты с ними.

— Не сейчас. Давай поспим немного, — она стала устраиваться на старом диване.

Ножки его отломили киберы, спинка оказалась распорота, но он еще мягкий. Саманта улеглась рядом. Они уснули, прижавшись друг к другу.

Встали после полудня, поев, снова пошли разбирать завалы. Людей становилось все больше. Киберы себя не проявляли, и Айрин боялась даже думать, что это значит. Боялась за Джантора, ловила каждое слово о нем.

Слухов ходило множество. Обсуждали, кто он, и почему ради его поимки Стилер пошел на такой беспрецедентно жестокий удар.

Некоторые восхищались им, приписывая Джантору сотни убитых киберов. Впрочем, они не сильно ошибались. Другие проклинали, считая одним из виновников трагедии. В такие моменты ей хотелось то заплакать, то наброситься на них.

Как они могут так говорить? Джантор никогда не хотел ничего плохого, всегда пытался лишь помочь. И сдался, чтобы спасти других. Хотя мог легко убежать.

Киберов ненавидели все. Но о борьбе с ними почти никто не говорил. Слишком убедительной и страшной казалась их сила.

Два дня прошли в непрерывной тяжелой работе. Возвращаясь в дом дяди, Айрин, поев, сразу падала на диван и засыпала.

В граничащей с уничтоженным районом зоне спасли всех, кто уцелел, работа смещалась к центру тотального разрушения. Дому, где она когда-то жила. Теперь там лишь гигантская воронка. Вокруг еще три десятка двумя концентрическими кругами. Киберы словно хвастались, сколь мощные и точные удары могут наносить.

Айрин и еще несколько человек пытались сдвинуть кусок обрушившейся крыши, когда со всех сторон раздались испуганные возгласы. Она обернулась, и сердце будто остановилось.

Черные машины, целая колонна. В небе раздался рокот винтов, подняв голову, Айрин заметила вертолет и несколько «Стражей».

Все бросились врассыпную, она тоже. Пробежав метров сто, оглянулась. Черные машины разошлись веером, и ехали прямо на нее.

Проклятье, что вам надо? Он же сдался, сам!

Побежала быстрее, но не прошло и минуты, как ее обогнали, перекрыли дорогу. Выскочили четверо киберов. Айрин метнулась вправо, но там оказался другой автомобиль. Они окружали ее со всех сторон. Попыталась проскочить в просвет меж двух машин, но сильная рука перехватила ее.

Со всей силы ударила кулаком, кибер даже не почувствовал. Подбежали еще двое, схватили так, что Айрин не могла пошевелиться. Надели наручники, сунули в автомобиль. Черный автомобиль без стекол.

— Что вам надо? — закричала она. — Вы же получили его, ублюдки. Что вам еще надо?

Принялась пинать дверь машины. Вскоре силы кончились, остались только слезы. В безмолвной темноте Айрин везли в неизвестность.

Наконец остановились, двое киберов вытащили ее, засунули в какую-то комнатушку с голыми стенами. Опять бесконечное ожидание. Наконец снова появились конвоиры, на лифте повезли ее вниз.

Человека в огромном кожаном кресла она узнала. Самый ненавистный кибер Оклахомы — губернатор Брайан Стилер. Но куда важнее для нее увидеть другого.

Джантор. Он был жив, но все так же в клетке. И шесть автоматчиков вокруг.

— Айрин!

— Джантор! — девушка рванулась к нему, но киберы ее удержали.

— Отпустите ее, — он дернул прутья. — Отпустите. Вам она не нужна.

— Нет, — с ухмылкой ответил Стилер, потирая кончики пальцев. — Но, как я вижу, она очень нужна тебе. И если ты снова откажешься, девушка пострадает.

— Не смейте ее трогать, — Джантор начал трясти клетку, но бестолку. Айрин тоже попыталась вырваться, но два здоровенных охранника были намного сильнее.

— Все зависит от тебя, — с той же мерзкой ухмылкой ответил губернатор.

— Что им надо?

Джантор повернулся к ней, несколько секунд колебался.

— Помнишь, я говорил о программах управления и контроля. Он хочет установить их в мой нейробук. Чтобы я служил ему.

Айрин помнила. Но никогда по-настоящему не верила. Не хотела верить, что какие-то дурацкие программы способны заставить человека поступать против собственной воли.

И поняла, зачем она им. Эти ублюдки не смогли сломать его, и теперь пытаются достать через нее. Снова отчаянно рванулась.

— Ты не должен сдаваться, не должен соглашаться. Даже ради меня.

Он смотрел, в глазах его сквозили сомнение и боль.

— Откажешься — она умрет, — заявил Стилер. — Но не сразу. Ты не боишься собственной боли, но как насчет ее боли?

Один из охранников стал выворачивать ей руку. Айрин зажмурила глаза, стиснула зубы. Она не сдастся, мерзавцы не услышат ее криков, не увидят слез.

Но кибер давил все сильнее, с каждой секундой боль нарастала, становилась ужаснее. Невыносимее. Наконец она не выдержала.

— Хватит, хватит. Прекратите, — словно издалека донесся крик Джантора. — Я согласен.

Кибер отпустил ее, но боль прошла не сразу. Наконец Айрин сумела поднять голову.

— Ты не должен, не сдавайся.

Он посмотрел на нее и покачал головой.

— У меня нет выбора, — затем повернулся к губернатору. — Как вы собираетесь установить свои чертовы программы?

Айрин снова дернулась, но плечо тут же отозвалось дикой болью. Киберы больше не обращали на нее внимание. Один охранник притащил какую-то штуку на проводе, просунул ее в клетку через маленькое окно. Какое-то время не происходило ничего. Джантор и Стилер смотрели друг на друга, охранники стояли неподвижно. Айрин глядела сквозь слезы, которых уже не стеснялась. Больше все она жалела, что не умерла раньше.

Наконец губернатор откинулся в кресле. В следующую секунду лицо Джантора исказила гримаса жуткой муки. Как тогда, когда он занимался своим нейробуком. Он столько выстрадал, чтобы избавиться от чужого контроля. А теперь попал под власть человека намного хуже.

Стилер торжествующе улыбнулся.

— Все, теперь ты мой. Будешь моим до мозга костей.

Охранник отпер двери, Джантор вышел, поглядел на Айрин.

— Отпустите ее.

— Любую награду необходимо заслужить, — ответил Стилер. — Чем ты меня порадуешь?

Пару секунд Джантор молчал.

— Помнится, вы хотели покончить с Сопротивлением. Что ж, это несложно устроить. После разгрома их сети в метро главная база находится в подвалах бывшего тренировочного центра Нацгвардии, это на пересечении авеню Келли и 63-й улицы.

Айрин не могла поверить. Неужели это правда? Неужели тот Джантор, которого она знала, так быстро стал проклятым кибером.

— Нет! Прекрати! Как ты можешь? Ведь они же убьют их. Убьют всех. Не говори.

Снова рванулась к нему, и охранники неожиданно ее отпустила.

— Не смей им говорить, — она несколько раз ударила Джантора в грудь. — Не предавай их. Они же верили тебе. Готовы были умереть вместе с тобой. Не говори им.

— Прости, но так надо, — ужасающе спокойным тоном ответил Джантор и повернулся к Стилеру. — На поверхности нет ничего, все здания давно разрушены, но под землей остались несколько подвалов, уцелевшие террористы прячутся там. Я составил карту других известных мне баз и тайников, списки лиц, адреса. В общем, собрал все данные в один файл.

Айрин снова его ударила.

— Ненавижу тебя. Ненавижу. Ненавижу всех вас. Как ты мог нас предать? Лучше бы ты умер.

Будь под рукой автомат, она бы сама его застрелила. А потом себя. Все кончено. Джантора, которого она любила, больше нет. Как не будет и Сопротивления. Все, что было ей дорого, отняли проклятые киберы.

Пару минут Стилер сидел молча, но с каждой секундой все шире улыбался.

— Прекрасно, — наконец произнес он. — Твои сведения очень ценны. Я награжу тебя, — губернатор помедлил, — дам 50 часов нейрокайфа. Я же говорил, что щедро награждаю отличившихся.

Джантор тоже улыбнулся.

Ни к одному человеку Айрин еще не испытывала такой ненависти.

— Все ради этого, да? Ты предал нас, предал Питера, Найджела, всех остальных ради паршивого нейрокайфа?

— Замолчи, — перебил ее Стилер. — Меня утомило твое нытье. Если не заткнешься, получил пулю.

— Ну и плевать. Убивайте, мерзкие ублюдки! Злобные тупые твари!

Смерть ее уже не пугала, Айрин лишь жалела, что не сможет прихватить на тот свет их двоих.

— Вы обещали, — напомнил губернатору Джантор. — Обещали отпустить ее.

— Обещал, — усмехнулся Стилер. — Но не потерплю оскорблений от жалкой пустышки. И в любом случае ты теперь мой. Что захочу, то и сделаешь. Если я пожелаю, ты забудешь ее. Станешь ненавидеть. Сам захочешь убить. Возможно, именно так я и поступлю.

— Нет.

Губернатор нахмурился.

— Не смей мне перечить. Любое неповиновение наказывается.

Джантор улыбнулся. Улыбнулся той искренней доброй улыбкой, что всегда отличала Джантора из ФИОМСа.

— Больше нет. Вы никого уже не сможете наказать.

Стилер буквально впился в него взглядом, с каждой секундой лицо его становилось все более напряженным и хмурым. Джантор продолжал все так же улыбаться. Затем протянул руку Айрин.

— Все в порядке, все кончилось.

— Что ты сделал? — голос губернатора звучал растерянно.

— Ложь — странная штука. Живя в ФИОМСе, я даже не знал о ней. Попав сюда, не понимал, зачем она нужна. Но теперь, кажется, понял. Я обманул тебя. Твои дурацкие программы установлены не на реальный, а виртуальный нейробук. И ты не сможешь мне приказывать, причинить боль.

Стилер побагровел.

— Взять их. Взять обоих.

Восемь охранников ринулись к ним, и почти сразу рухнули на пол.

— Что происходит? Что ты сделал? — голос губернатора сорвался на визг.

Джантор вздохнул, покачал головой.

— Вечно вы торопитесь, и думаете, что насилие может что-то решить. Я неплохо изучил ваши программы, когда удалял их Винсенту и Лоре. Плюс кое-что узнал, пока ты устанавливал мне свой комплект. Качественная работа, но в защите имеется пара дыр. Среди данных о Сопротивлении спрятан троянец, который нашел в твоем нейробуке и переслал мне пароли к вживленным компьютерам остальных киберов. Я сменил коды, так что твоя власть закончилась. Для человека, мнящего себя выше всех, ты удивительно глуп.

Айрин смотрела то на него, то на трясущегося Стилера, и боялась поверить. Неужели Джантор и правда всех обманул? В очередной раз превзошел? Захватил их компьютеры. Звучало слишком хорошо, даже нереально, однако лежащие на полу охранники служили наглядным подтверждением.

— Так значит, ты не…

— Не подчиняюсь ему? Конечно же нет. Помнишь, что я тебе говорил? Я вовсе не пленник, я диверсант в логове врага. Просто добавил немного правды, так ложь звучит убедительнее. Извини, что не мог тебе сказать. Но ты тоже помогла их обмануть.

Она бросилась ему на шею, на глазах снова проступили слезы. Теперь от радости. Потом Айрин кое-что вспомнила.

— Но ведь киберы теперь знают. Знают, где прячутся остальные. Бежим, надо предупредить их, — она бросилась к выходу, пытаясь тащить его за собой.

Джантор снова притянул ее к себе, обнял, улыбнулся.

— Айрин, нам больше не надо бежать, не надо никого предупреждать. Война закончилась. Мы победили.

Они победили, но победа решила лишь часть их проблем. К тому же почти сразу появились новые.

Джантор удалил нейропрограммы, подавлявшие жалость и сострадание, порождавшие злость и презрение к обычным людям, но отношение большинства киберов осталось практически неизменным. Ведь их с детства учили всех остальных ненавидеть. К тому же за годы воздействия скрытых программ выработались очень сильные ассоциативные нейросвязи. И если молодые, как Винсент и Лора, еще могли перестроиться, понять, что никаких причин презирать и ненавидеть других людей нет, для старшего поколения злость стала неотъемлемой частью сознания и психики.

Уже в первый день Джантор получил десятки сообщений о стычках. Конфликты возникали даже чаще, потому что обычные люди перестали признавать особый статус и власть прежних хозяев Оклахомы, те же продолжали считать, что удел остальных — безропотно подчиняться.

Исправить ситуацию могли нейропрограммы противоположной направленности. Если привязать к образу обычных людей положительные эмоции, старая злоба быстро исчезнет, сменившись искренней симпатией.

Но использовать такой инструмент Джантор не хотел, ведь тогда он сам превращался в тайного манипулятора. Однако ситуация не оставила ему выбора. На второй день конфликтов стало еще больше, а несколько драк закончились летально. Смерть, которой он отчаянно старался избежать, вновь собирала страшную жатву.

И анализ эмоциональных процессов киберов показал, что на перестройку сознания даже в отсутствие конфликтов уйдут годы. А постоянные стычки вообще все похоронят.

Из двух зол приходилось выбирать меньшее. Джантор установил фиомсянские нейропрограммы, подавлявшие ненависть и агрессию, плюс изменил стилеровскую так, что вместо злобы и презрения она порождала столь же легкую радость. Пусть это неправильно, но на первом этапе необходимо.

Данный шаг резко снизил конфликтность киберов, но обладатели нейробуков были меньшей частью его проблем. Куда больше неприятностей создавали те, ради кого он боролся.

Поначалу немногие поверили, что власть Стилера пала, а бойцы Сопротивления восприняли сообщение Джантора как попытку заманить остальных в ловушку.

Когда он вместе с Айрин вышел к границе сектора альфа, первыми появились только Питер и Сэм Ортвик. Лишь убедившись, что пулеметы периметра молчат, вышли другие — Олаф Гринвуд, Дороти Норманн, Лэнди Катсон, Найджел и прочие.

Напряженные, с автоматами в руках, то и дело озираясь и подозрительно косясь на встречных киберов, они все же прошли на базу «Тинкер». Катсон сразу предложит все взорвать. Очередная глупость.

Уничтожение имело смысл, когда всем заправлял Стилер. Но теперь техника под контролем Джантора, и он собирался уничтожить лишь оружие. Точнее, разрезать на металл. Всему же остальному найдется полезное применение.

Жители Оклахомы к его словам об отмене деления города на зоны и свободном проходе в любую его часть также отнеслись с недоверием. В первый день пересекать линию пулеметов рисковали единицы.

На второй уже десятки, а под вечер в бывшем секторе альфа находилось более двух сотен человек. К сожалению, прибыли они отнюдь не ради любопытства. На стенах появлялись надписи «смерть киберам» и другие призывы к насилию, отмечались попытки грабежа и вандализма, поджогов машин, нападения на обладателей нейробуков.

Еще больше стычек произошло в зоне бета и на предприятиях «Оклахома Корпорейшн». Все призывы, объяснения и убеждения Джантора по телевидению и через Интернет игнорировались, а порой и высмеивались. Подобно Айрин и бойцам Сопротивления, обычные жители не верили, что поведение киберов обусловлено тайными нейропрограммами.

На третий день Джантору пришлось задействовать полицию. Еще ночью он с вернувшимся в город Винсентом отобрал пять сотен молодых, в ком ненависть еще не пустила глубокие корни. Разумеется, прежняя тактика террора и насилия не годилась, пресекать нападения надо максимально мягко, чтобы не порождать ненависть к стражам порядка.

В первые часы эти меры казались эффективными. После задержания полусотни человек, пытавшихся крушить в зоне альфа все, что попадет под руку, остальные слегка притихли. Но вечером ситуация взорвалась.

Огромная, свыше пяти тысяч толпа собралась вокруг полицейского управления, требуя освободить задержанных. Стены самого здания выдерживали даже артиллерийские снаряды, а вот всему остальному изрядно доставалось. К тому же задние ряды принялись громить и окрестные строения, не принадлежащие киберам.

В принципе, даже не прибегая к оружию, справиться с десятикратно превосходящим врагом парни Винсента вполне способны. Но столь грандиозное побоище лишь разожжет новую ненависть, и Джантор приказал всех отпустить, надеясь, что народ успокоится.

Он ошибся.

Воодушевленная успехом толпа устремилась в зону альфа, круша все на своем пути. И с каждой минутой их становилось больше, из гаммы подъезжали новые люди, алчущие возмездия. По-прежнему не желая применять силу, Джантор взял машину и отправился к ним, надеясь, что его присутствие остановит погромы.

Долго ехать не пришлось, полсотни человек собрались возле продуктового магазина. Одни ломали все, что попадалось под руку, другие уносили, что могли.

— Стойте, что вы делаете? Прекратите это безумие.

Человек десять повернулись к нему.

— Ты кто такой? — спросил пузатый мужик. — Где-то я тебя видел.

— Так это же Джантор. Тот самый, что одолел Стилера, — выкрикнул другой.

— Ну так присоединяйся, дружище, — толстяк улыбнулся и протянул руку. — Пора окончательно уничтожить проклятых киберов, — он ударил палкой по остаткам витрины. Со звоном вниз посыпалось битое стекло.

— Прекратите! — Джантор вырвал у него палку, отшвырнул в сторону. — Так нельзя, неправильно. Хватит все ломать, возвращайтесь домой.

Улыбки сменились недоумением.

— Эй, парень, ты чего? Это же принадлежит чертовым киберам.

— Да какая разница. Поймите, разрушать неправильно. Как и убивать. Не надо больше насилия, лучше жить в мире.

— В мире с киберами?

— Да. Поверьте, никаких объективных причин для вражды нет. Вся это война — цепь ужасных ошибок и недоразумений, которые я хочу исправить. Не надо ничего ломать, никого бить, просто возвращайтесь домой и…

— Да что его слушать. Он же и сам кибер, — выкрикнул кто-то.

— Точно, он один из них. Просто хочет занять место Стилера.

Толпа загудела, словно рой рассерженных ос.

— Я не хочу занимать чье-то место, — стал убеждать их Джантор. — Просто прекратить это дикое бессмысленное насилие. Для вас самих лучше…

Из толпы вылетел первый камень. Затем второй, третий. От любого по отдельности он легко бы увернулся, но их было слишком много. Один попал в руку, которой он закрывался, другой в грудь, третий рассек кожу на голове. Несколько человек устремились вперед, замахиваясь палками и стальными прутьями, не оставив иного выхода, кроме бегства.

Преследуемый дюжиной разъяренных людей, Джантор заскочил в ближайший жилой дом. Здание было новой постройки, без окон, прочная дверь отсекла погромщиков.

Он вздохнул, вытер текущую по голове кровь. Проклятье, ну зачем же так. Хотел ведь как лучше, без насилия.

— Мы и дальше будем это терпеть? — раздался голос сверху.

На лестнице стоял невысокий крепкий мужчина лет 50-ти. Из квартир появлялись другие жильцы, и во всех взглядах читалось осуждение. Не имея сил противостоять программам собственных нейробуков, киберы признали Джантора за главного, но, хотя он и дал каждому час нейрокайфа в день, его авторитет был несоизмерим с влиянием прежнего губернатора.

Разумеется, используя стилеровские программы, Джантор легко мог стать для них самой почитаемой персоной, но так будет неправильно.

— Злобные безмозглые пусты, — заговоривший сплюнул. Его звали Николас Уоррен, он возглавлял отдел по разработке программного обеспечения боевых роботов. — Дай им волю — и получишь хаос.

Секунд десять Джантор прислушивался к воплям за дверью. Покачал головой.

— Они очень рассержены. И у меня нет сил их остановить.

— Есть, — возразил Уоррен. — Просто дай команду, сними блокировку оружия — и мы очистим улицы от этого сброда. Наведем порядок.

Благодаря нейробуку Джантор легко читал его эмоции. За долгие годы ненависть и презрение проникли в сознание очень глубоко. А теперь к злобе примешивались недоумение и разочарование, обращенные на самого Джантора.

Да, у них достаточно сил, чтобы навести порядок, в каждом доме есть оружие. Но пустить его в ход — значит залить город кровью.

Крики за дверью постепенно стихали — не сумев сразу сломать прочную дверь, погромщики отправились на поиски более легкой добычи.

— Мы так и будем их терпеть? — снова спросил Уоррен.

— Сегодня — да. Вы много лет притесняли и унижали их, и породили очень сильную ненависть. Куда сильнее той, что живет в вас. Стены крепкие, они вряд ли сумеют ворваться. Пусть выпустят злобу на вещах, но я не допущу, чтобы пролилась кровь.

Наверное, в сложившейся ситуации это оптимальный выход. Джантор разослал всем указание запереться в надежных помещениях, в драки не вступать. Здания можно отремонтировать, технику починить, но нельзя воскресить погибших.

Буйство продолжалось всю ночь, лишь под утро люди разошлись по домам. Он вышел на улицу. Всюду обломки, перевернутые машины, кое-где поднимался дым пожаров. Но больше всего Джантора огорчали людские потери, совсем избежать которых не удалось. 14 человек, не успевших добраться до надежного убежища, были убиты разъяренной толпой, вдвое больше получили серьезные травмы. Несколько обычных людей также погибли.

Он вернулся на базу «Тинкер». Вокруг нее бушевала самая большая толпа, но пробиться внутрь никто не смог. Вызвал Винсента и еще несколько полицейских, кого назначил старшими. Хотелось верить, что погромы больше не повторятся, но лучше подготовиться.

К тому же, хотя основная толпа схлынула, из города продолжали приходить сообщения о небольших группах, грабивших магазины и офисы, нападавших на обладателей нейробуков.

Поколебавшись, Джантор дал команду их арестовывать. Всех задержанных теперь доставляли на базу «Тинкер», защищенную намного лучше полицейского управления. Но если с маленькими группами справиться можно, то как бескровно бороться с огромными массами людей, ни Винсент, ни его коллеги не знали. Они всегда полагались на подавляющую огневую мощь, применение которой Джантор сразу исключил.

Он снова запустил по всем телеканалам и информационным сайтам призыв отказаться от насилия и наладить мирное сосуществование, но, судя по оставляемым комментариям, всерьез его не воспринял никто. И все чаще звучали обвинения в предательстве, переходе на сторону киберов.

Совещание прервалось появлением Айрин, следом зашли Питер, Олаф Гринвуд и Дороти Норманн. При виде полицейских они сразу помрачнели.

— Мы можем поговорить? — спросила Айрин. — Без них?

— Хорошо. Парни, оставьте нас ненадолго.

— Так это правда? — спросил Питер, когда Винсент с коллегами вышли. — Ты возродил киберскую полицию?

— Мне приходится. Ты сам знаешь, что творится на улицах. Я всеми силами стараюсь избежать насилия, но они буквально вынуждают меня.

— И ты решил призвать на помощь киберов?

— Я же сказал, что удалил все нейропрограммы Стилера. И они действуют предельно мягко.

— Они подонки! — воскликнула Норманн. — Жестокие бесчеловечные ублюдки. Ты должен от них избавиться.

— Но как тогда я остановлю этот разгул насилия? И не только в альфе. Поглядите на сводки. Из беты, из гаммы, отовсюду приходит множество сообщений о нападениях, грабежах. Все преступники Оклахомы почувствовали безнаказанность. Я не могу быть везде сразу.

— Набери других, — возразил Гринвуд. — Например, из бойцов Сопротивления. Мы сражались с киберами, так что с обычными бандитами справимся.

Отличная мысль. Если сделать полицейскими обычных людей, у горожан не будет причин бояться их и ненавидеть.

— Хорошо. Вы с Питером можете этим заняться? Набрать, ну, не знаю, пятьсот, или даже тысячу человек, чтобы следить за порядком?

Тут пришло сообщение от Лоры:

— Джантор, мне кажется, ты должен знать.

По присланным девушкой ссылкам оказалась дюжина сайтов с призывами всем жителям отправиться в зону альфа и окончательно истребить киберов. Основными организаторами значились Катсон и Ортвик, они собирали людей у бывшего Капитолия.

Проклятье, ну почему эти двое никак не успокоятся. Джантор поднял с базы «Стража», отправил к месту сбора.

— Что-то случилось? — спросила Айрин.

— Скоро узнаем.

Ситуация оказалась хуже некуда. Толпа возле руин уже насчитывала порядка десяти тысяч, многие с оружием, плюс дюжины тракторов и бульдозеров. Такие даже самые крепкие стены пробьют.

— Вы видите, — ткнул Джантор в картинку голографического проектора. — Я не хочу насилия, но меня вынуждают.

— Они хотят лишь покончить с киберами, — возразила Норманн. — И мы все думали, что ты на нашей стороне.

— Я на той стороне, где нет хаоса и насилия.

Джантор не знал, какой теперь номер у Катсона, поэтому позвонил Ортвику. Но ни Сэм, ни взявший после трубку Лэнди не хотели ничего слушать, и упрямо твердили о необходимости окончательно избавить Оклахому от киберов. Толпа тем временем устремилась к зоне альфа.

Джантор вышел, оглядел ждавших полицейских. Они уже знали.

— Что будем делать? — спросил Винсент.

— Постарайтесь перекрыть южные границы сектора альфа. Там меньше жителей, надеюсь, вы справитесь. Большую толпу я беру на себя.

— А как насчет оружия? — спросил другой полицейский, Дэвид Миллер. — Вчера они пришли кто с чем, но сейчас собрались серьезно. Мы не сумеем остановить автоматы и бульдозеры голыми руками.

Секунду Джантор колебался. В какой-то мере он понимал ненависть обычных жителей города, их желание отомстить за годы террора. Но не мог позволить им убивать беззащитных. Так неправильно.

— Берите. Но применять только против боевого оружия.

Оглянулся на Айрин и остальных. Они глядели то на текущую по улицам города толпу, то на Джантора. На лицах отражались растерянность, сомнение и осуждение. Последнее больше всего задевало. Он вступил в эту борьбу, чтобы защитить их. А теперь они обижались, что он точно так же защищал других. Которые по сути сами жертвы.

— Как ты думаешь справиться один? — спросил Винсент.

— Я не один. У меня есть нейробук.

К счастью, северная часть города отделена рекой. Когда людская масса заполнила на две трети мост, ведущий к базе «Тинкер», Джантор вышел им навстречу, поднял руку. Пусть не сразу, но толпа остановилась. Вперед вышел Катсон.

— Прочь с дороги. Против тебя мы ничего не имеем.

— Нет, дальше вы не пройдете. Расходитесь по домам.

— Мы должны избавить город от киберов. Раз и навсегда.

Толпа поддержала Лэнди одобрительным гулом.

— С тиранией уже покончено. Но убивать людей я вам не позволю.

— Мы не станем спрашивать твоего позволения, чтобы прикончить этих мерзавцев. Не хочешь пачкаться — не надо. Мы готовы сделать грязную работу за тебя. Просто уйди.

— Уйти придется вам.

— Ты рассчитываешь остановить нас в одиночку?

— Я не один.

По мысленной команде Джантор на мост за его спиной выехала дюжина «Рысей», вдвое больше «Кобр». По обе стороны от моста пролетели «Ястребы». Толпа отшатнулась, многие схватились за оружие.

— Я не хочу ничьей смерти. Просто возвращайтесь домой.

Катсон остался на месте. С минуту он разглядывал боевые машины.

— Так значит, это правда. Власть киберов никуда не делать. Раньше был Стилер, теперь на его месте будет Джантор. И все останется по-прежнему.

— Будь все по-прежнему, мы бы с тобой не разговаривали. Стилер бы просто уничтожил вас всех. Смел одним ударом. Я прошу вас уйти.

— А если мы не уйдем? — спросил вставший рядом с Катсоном Ортвик.

— Значит, так и будем тут стоять. Но вы устанете раньше меня.

— Есть другие мосты. Ты не сумеешь перекрыть все один.

— Я — нет. Мои роботы — да.

— Ты у нас на прицеле, — Лэнди кивнул на десяток парней, державших оружие. Почти сразу вдвое больше вскинули свои автоматы. — Мы уничтожим киберов, даже если придется убить тебя.

— Убьете меня — мои роботы станут действовать по заложенной программе. Всех уничтожить.

Они заколебались. Джантор видел их растерянность, страх во взглядах, кидаемых на боевые машины. Лишь сейчас до них стало доходить, сколь уязвима, беззащитна собравшаяся на мосту толпа. Ему достаточно лишь приказать — и через минуту он останется единственным живым человеком.

Устраивать мясорубку он, разумеется, не станет. Но его противники мыслили иначе, а потому верили в угрозу. Запугивать людей неправильно, однако лучше так, чем убивать.

— Тех же, кто уцелеет — добьют киберы. Ты кое-что забыл, — Джантор ткнул пальцем в Катсона. — Это я их контролирую. Я сдерживаю их силу и злобу. Мощь, которая 57 лет назад поставила вас на колени. Вспомни, кем вы были до моего появления. Прятались в канализации. И там, — Джантор указал на кварталы зоны альфа, — очень много людей и оружия. 50 тысяч прекрасно обученных бойцов. Вчера они просили меня дать команду, чтобы подавить ваш бунт, но я запретил. Убьете меня — их ярость вырвется на свободу. Вас опять загонят в канализацию. Если кто-то вообще уцелеет после новой волны террора. Я стою между вами и ними. Но я в то же время стою между ними и вами. Я не хочу крови. Возвращайтесь домой.

Они поняли. По крайней мере, некоторые. Ортвик что-то сказал на ухо Лэнди, затем потянул его назад. Задние ряды уже понемногу рассеивались.

— Можешь думать, что победил, — Катсон сплюнул. — Но ничего не закончилось. И теперь ты — мой враг.

Жаль, что он так думает. Но они отступали, сегодня крови не будет. А это главное. Джантор вернулся на базу «Тинкер», Айрин и остальные все так же его ждали.

— Значит, ты действительно их простишь? — спросила Норманн. — Простишь всех киберов?

— Большинство киберов невиновны.

— Но другие совершали чудовищные злодеяния. Ты это знаешь, но ты их простишь.

— А вы предлагаете убийство?

— Смерть будет справедливым наказанием за их преступления, — заявил Гринвуд. Остальные кивнули.

— Справедливым? А как насчет преступлений Сопротивления? Например, Катсона, который взорвал 129 человек. Если принять вашу справедливость, его тоже придется убить.

— Лэнди сражался с врагами.

— Враг — это всего лишь слово. Слово, которым вы оправдываете чужую гибель. Называете врагами киберов, они считают врагами вас. И каждый думает, что, убивая, поступает правильно. Но вы неправы. Нет врагов, есть просто люди, которые ошибаются. И в смерти нет справедливости. Да, мы можем устроить гигантское разбирательство, выясняя, кто, где, когда и почему кого-то ударил, ограбил, убил. Будем наказывать и утонем в очередном водовороте насилия. Пожалуй, действительно стоит всех простить. Объявить амнистию за все ранее совершенные поступки. Забыть прошлые ошибки и дать каждому возможность начать новую жизнь.

— Ты предлагаешь все забыть? — голос Айрин звенел от злости. — Забыть всех погибших. Уничтоженный район, где я жила. Дядю Майкла.

— Он лучший человек, кого я знаю. Но не потому, что убил сколько-то киберов, а потому что отдал свою жизнь, спасая других. Именно в этом его подвиг, который я запомню навсегда.

— И в память о нем ты простишь его убийц.

— Да, черт возьми. В память о Майкле Глейзере. В память о твоем отце. В память о жене и дочери Катсона. В память о профессоре Ноуде. В память обо всех погибших я хочу построить лучший мир. Мир, где никому не придется больше воевать, убивать и умирать. И я не знаю другого способа почтить их память.

С минуту они молчали. Джантор примерно представлял их эмоции, знал, что каждый из них с удовольствием примкнул бы к Лэнди, крушил киберов, мстя за боль прошлого. Но в глубине души они сознавали, что именно Джантор прав.

— Я хочу сделать Оклахому лучше, но мне нужна помощь. Ваша помощь. Помощь каждого жителя штата.

— Чтобы у нас стало, как в ФИОМСе? — спросила Айрин.

На ум почему-то пришли тайные программы. Их использование, даже в благих целях, по сути своей неправильно. Однажды Джантор вернется домой, чтобы это изменить. Но потом.

— Лучше. Мы построим общество еще лучше.