Две грани нейробука (СИ)

Подземные воины

Их номер в отеле в северо-западной части Оклахома-Сити представлял собой две соединенные комнаты, небольшие, но вполне удобные. Выцветший, но чистый и мягкий диван, шкаф и тумбочка, куда Айрин нечего класть, небольшой стол и подставка с телевизором. Еще есть чайник и микроволновка.

Жить можно, только скучно. Прошлым вечером она включила телевизор. По четырем каналам крутили боевики — «доблестный» кибер побеждает террористов, так они звали Сопротивление. Еще по трем — типа комедия, как глупые пусты пытаются превзойти хаймена. Разумеется, безуспешно. На двух каналах втирают, как хорошо жить под властью губернатора Стилера.

Телевидение контролируют киберы, потому и большинство передач такие, что смотреть тошно.

В Интернет Айрин тоже старалась не выходить. Киберы все отслеживают, могут вычислить адрес или, в случае смартфона, примерное местонахождение человека. Она ограничилась тем, что связалась по электронной почте с братом, Стефани, еще несколькими знакомыми. Только убедиться, что живы, на свободе.

Три человека не ответили. Айрин убеждала себя, что у них просто нет доступа к Интернету. Не хотелось думать о худшем.

Из соседней комнаты донесся сдавленный стон. Джантор. Стараясь ступать тише, Айрин подошла к двери и заглянула внутрь. Он лежал на кровати, закрыв глаза, весь напряженный. Порой начинал дрожать, лицо искажала гримаса жуткой боли. Потом какое-то время лежал неподвижно. И снова корчился в муках.

Она подошла ближе. Хотелось обнять его, приласкать, как-то утешить, облегчить страдание. Или заплакать от собственного бессилия.

Очередная гримаса, стон сквозь плотно сжатые зубы. Затем Джантор обмяк, выдохнул, открыл глаза. Увидев Айрин, улыбнулся.

— Все закончилось?

— Нет, — он качнул головой, сразу помрачнев. — Надо немного передохнуть.

— Хочешь чаю?

— Давай.

Айрин убежала ставить чайник. Пока пили, разглядывала его. Джантор осунулся, стал бледным, лоб избороздили морщины.

— Я могу как-то помочь? Хочешь, буду тебе компрессы делать?

На секунду он задумался.

— Бесполезно. Они снижают периферийную болевую чувствительность, а моя боль идет прямо сюда, — Джантор коснулся головы.

Несколько минут сидели молча.

— Тебе долго еще осталось? — спросила Айрин.

— Трудно сказать. По расчетам выходит дня четыре, может — пять. Понимаешь, отключить программу целиком невозможно. Поэтому я перешел на более низкий уровень — отдельных электродов. А их там десятки тысяч, и для каждого своя мини-программа управления. Мне нужно изменить все. Пока отключил только шесть процентов.

— Шесть процентов? — она ужаснулась. Джантор мучается уже второй день. И так мало. Но ведь в таком случае…

— С каждым разом чуть-чуть легче, — он словно прочитал ее мысли. — По мере отключения электродов боль слабеет, процесс идет быстрее. Если в начале это ощущалось так, будто содрали всю кожу и засунули в кипящее масло, то теперь на одной ноге кожу оставляют, — он вымученно улыбнулся.

Айрин зажмурилась, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Не хотелось даже думать, как ему плохо. Кошмарно. Ужасно. Она бы такого не перенесла. Еще недавно ФИОМС казался ей почти невозможным раем, теперь она ненавидела тех, кто им руководит. Кто придумал столь чудовищную пытку. Даже киберы не так жестоки.

Допив чай, Джантор молча поднялся. Губы его сжались, лицо словно окаменело. Ему предстоит новая ужасная боль.

Айрин включила телевизор, сделала звук погромче. Она не могла это выносить. Слышать его стоны, вскрики, сознавая, что помочь бессильна. Хотелось заткнуть уши, уйти, убежать.

Но вдруг она ему понадобится?

Вечером зашел дядя, и не один, Айрин бросилась обнимать тетю Сьюзен. Она боялась, что киберы найдут ее, и выместят свою злобу.

— Я так рада, что с тобой все в порядке. Где ты скрывалась?

— Айрин, — Майкл с укором покачал головой.

Она виновато улыбнулась. Лучше не знать, где прячутся другие. Тогда, если схватят киберы, она никого не выдаст.

— Как Джантор?

— Плохо. Очень плохо. Но он двигается вперед, — она старалась говорить уверенно.

Дядя все понял. Обнял ее.

— Он сильный парень. Он обязательно справится.

Они втроем присели на диван. Больше всего Айрин хотелось узнать, как дела в их районе, насколько сильно другие пострадали от киберов. Но Майкл отвечал уклончиво, тетя заявила, что, как покинула дом, вообще ничего не знает.

— Дядя, скажи честно, неужели там настолько плохо?

Он вздохнул. По лицу Айрин видела, как не хочется ему отвечать.

Тут дверь соседней комнаты распахнулась, появился Джантор. От его вида ей стало не по себе. С каждым разом он становился меньше, будто таял.

— Как ты, парень? — спросил Майкл.

— Двигаюсь вперед. Понемногу. Поесть найдется?

Айрин разогрела ужин. Разговор не клеился. Джантор сидел мрачный, погруженный в себя, они тоже не знали, что сказать. Как помочь.

— Слушай, может, тебе анальгетиков каких достать? — предложил дядя.

— Надо подумать.

Думал он долго. Наконец покачал головой.

— Мне пригодилось бы средство, избирательно подавляющее активность болевых зон мозга. Но у вас его нет. Все ваши препараты неспецифические. Подавляют активность мозга в целом, а мне нужная ясная голова.

— А у вас? — спросила Айрин. — У вас есть такие?

Джантор улыбнулся.

— Нам они без надобности. Наш главный анальгетик здесь, — он коснулся головы.

Ну конечно. Проклятый нейробук, который, собственно, и причиняет такие страдания. Тут ей в голову пришла другая мысль.

— А как насчет нейрокайфа? Ты говорил, что боль — это как бы нейрокайф наоборот. Они могут нейтрализовать друг друга?

— Нет, они же воздействуют на разные зоны. И потом, нейрокайф затопляет сознание, не оставляя места для других мыслей, так что… — Джантор замолчал, несколько секунд глядел в никуда. — Хотя, есть вариант.

Оставив недоеденный бутерброд, он вернулся в свою комнату. Улегся на кровать, закрыл глаза. На несколько секунд губы его расплылись в довольной улыбке. Затем гримаса жуткой боли. Снова улыбка, и снова мука.

Джантор открыл глаза.

— Спасибо, Айрин. Ты просто умница.

— Получается?

— В определенном смысле. Обычно мы предаемся нейрокайфу по полчаса утром и вечером, но можно ведь разбить на маленькие отрезки. Он поднимает настроение, и становится легче переносить боль. Так дело пойдет быстрее. Проклятье, мне следовало самому догадаться, — он покачал головой. — Ты умница.

Остаток вечера Айрин ощущала себя безмерно счастливой. Она сумела ему помочь!

Но даже с поддержкой нейрокайфа процесс занял еще два дня. Наконец, зайдя к ней с улыбкой, какой девушка не видела уже давно, Джантор сообщил, что болевая защита отключена.

— Значит, все кончено, — обрадовалась Айрин. — И теперь нейробук полностью твой.

— Не совсем, — ответил он, принимаясь за еду. — Там десятки папок с тайными программами, но теперь все пойдет быстро, потому что боли нет.

— То есть ты продолжишь?

— Я и не останавливаюсь, — ответил Джантор, поглощая спагетти. — Работа идет мысленно, в голове.

За ужином он выглядел уже не столь радостным.

— Что-то не так? — Айрин испугалась, что болевая программа снова включилась.

— Просто я разобрался с некоторыми программами. И я даже не подозревал, как много они контролируют. Помнишь, я говорил тебе, что у нас все работают, никто не отказывается, не отлынивает. Ты еще удивлялась. Так вот, одна программа посылает во время работы легкие импульсы положительных эмоций. Это она побуждает каждого фиомсянина работать с удовольствием. А другая аналогичным образом стимулирует занятия спортом. Мы не ощущаем усталости, как вы, но легкую эйфорию, когда бегаем или поднимаем штангу. Вот почему у нас каждый регулярно тренируется. Еще, как я и предполагал, есть программы, подавляющие интерес к операционной системе, истории, к жизни вне пределов ФИОМСа, вызывающие страх, когда человек приближается к границе.

На следующий день Джантор стал еще мрачнее.

— Понимаешь, Айрин, эти тайные программы, они работают фактически на каждом шагу. Когда я только начинал знакомиться с вашей жизнью, я постоянно удивлялся царящей у вас злобе, агрессивности, зависти, алчности, эгоизму, лживости, жестокости. И гордился тем, что у нас в ФИОМСе ничего подобного нет. Но на самом деле есть. Внутри каждого из нас скрыты аналогичные качества, просто они подавляются через нейробук. Я гордился, что наше общество разумно, правильно и нет лжи, но оказывается, вся наша жизнь базируется на обмане. На тайных программах, стимулирующих нас поступать правильно.

Он выглядел очень несчастным и растерянным.

Айрин вспомнила, как пыталась найти в его рассказах нестыковки. Завидовала куда более совершенному миру. Казалось, теперь она должна злорадствовать, но внутри переплелись горечь и разочарование.

Ей нравилось слушать рассказы Джантора о ФИОМСе. Хотелось верить, что где-то есть другой, лучший мир. К тому всегда рядом был он — его представитель. Иногда его стремление поступать правильно, договориться с кончеными подонками невероятно ее злило, и все же в глубине души Айрин восхищалась.

Неужели все это — работа тайных программ? И если Джантор их отключил — каким он теперь станет? Неужели в нем проснется зависть, алчность, жестокость? Ей стало страшно.

— Что случилось? — спросил он. — Ты так странно смотришь.

— Просто подумала, каким ты будешь без тех программ.

Мгновение он выглядел ошеломленным, затем помотал головой.

— Знаешь, тот, кто все это придумал, он, наверное, руководствовался благими намерениями. Действительно хотел сделать наше общество лучше. И все же так неправильно. Потому что, — он снова замолчал, — в общем, не знаю. Правильный мир нельзя построить на обмане. А так получается одна сплошная ложь.

— Но ведь не все в вашем мире — ложь. Ведь у вас есть магазины, где каждый бесплатно может взять сколько угодно еды, или одежды. Они же реальны? И на каждой кухне автомат, делающий сто сортов мороженого, — из всей фиомсянской жизни Айрин это больше всего нравилось.

— Да, только, — Джантор вздохнул, — если бы не программы, стимулирующие каждого работать по четыре часа в сутки — вдруг мы бы и правда не захотели работать. Все разом отказались. И тогда еда кончится.

— Но ты же сам говорил, что так неправильно, — Айрин не удержалась чуть его поддразнить.

— Говорил, — он кивнул. — И готов повторить. Но если каждый понимает, что это неправильно — зачем тогда тайные стимулирующие программы? Еще вчера я считал, что мы ушли далеко вперед, а теперь не знаю, куда вообще мы зашли.

Айрин вздохнула. Иногда она мечтала, как будет жить в ФИОМСе. В уютном, управляемом электроникой домике среди фруктовых деревьев. В мире, где не надо лгать и бояться. Теперь это мир ее пугал.

На следующее утро зашел дядя.

— Как Джантор? У меня к нему важное дело.

— Не знаю, — Айрин поглядела на закрытую дверь. Обычно он вставал к завтраку, но сегодня пропустил. Постучала, но никто не ответил. Заглянула внутрь. Он лежал на кровати, словно спал. Наверное, опять копается в своем нейробуке.

— Джантор.

Против ожиданий он не откликнулся. Айрин позвала громче. Затем подошла. В первый момент его счастливая улыбка удивила, потом дошло. Внутри забурлила злость и обида. Гребанный нейробук.

Взяла чайник и вылила ему на голову. Джантор очнулся, сел в кровати.

— Эй, ты чего?

— Прости, что обломала твой кайф. Дядя Майкл хотел поговорить, а я не знала, сколько ты еще проваляешься. Помнится, Оденлин говорил о сутках.

Джантор покраснел, опустил голову.

— Извини, я только… — он пожал плечами.

— Да ладно, что уж там. Кайфуй, сколько влезет.

— Айрин, хватит, — уже резче ответил он. — Да, я немного увлекся. Спасибо, что заставила очнуться. Наверное, не стоило выключать ту программу.

— Какую программу?

— Я ведь говорил — в нейробуке много программ, регулирующих различные аспекты поведения. И у нас никто не задумывается, почему нейрокайф доступен лишь один час в сутки, не рвется получить еще, вообще о нем не думает. Что уже странно, ведь мысли о приятных вещах должны быть приятны. Так вот, есть специальная программа, которая нагоняет тоску при любой мысли о нейрокайфе. Поэтому, в отличие от ваших наркоманов, или Оденлина, в ФИОМСе нейрокайф никого не затягивает. Ограничение на час в принципе правильное, возможно, стоит снова включить программу.

Программы, программы. Куда не сунься, везде его чертов компьютер с кучей программ, включая мерзкий нейрокайф. От которого он не планирует отказываться, только ограничит. Зачем ему Айрин, проклятый нейробук намного лучше. Хотелось расплакаться или треснуть его чайником по башке.

Джантор повернулся к Майклу.

— Что вы хотели?

— Айрин, оставь нас, — неожиданно попросил тот.

— А в чем дело?

— У меня к Джантору серьезный разговор, но тебя это не касается. Просто оставь нас, и все, — лицо дяди было столь сурово, что она поняла — спорить бесполезно.

Вышла, хлопнув дверью. Ну что за день такой паршивый? Сначала проклятый нейрокайф, из-за которого она никогда не будет нужна Джантору по-настоящему. Теперь еще и дядя со своими секретами. Несколько минут Айрин металась по комнате, терзаемая желанием что-либо сломать. Потом, не выдержав, прислонила ухо к двери.

Увы, говорили они слишком тихо. Потом вроде как заспорили.

— Она имеет право знать, — донесся голос Джантора.

Снова заговорили тише — не разобрать. Значит, ее не касается? Ну, это мы еще посмотрим. Услышав приближающиеся шаги, отпрянула.

— Мы выйдем ненадолго, — сказал дядя.

— Хорошо, — Айрин улыбнулась. — Только мне тоже надо поговорить с Джантором. По личному делу, — она затолкнула того обратно в комнату. — Что вы там от меня скрываете?

— Да ничего. Просто, — он на секунду замолчал, — просто Майкл предложил немного потренироваться, — Джантор отвел глаза.

Она фыркнула.

— Ты не умеешь врать. Взламывать киберских роботов можешь, а врать — ни капельки. Этому в вашем дурацком ФИОМСе не учат. Так что говори правду. Тем более, ты сам сказал, что я имею право знать.

Джантор вскинулся, пару секунд удивленно смотрел на нее.

— Подслушивать нехорошо.

— Ну прости. Будь у меня ваш нейробук с долбанными программами, я бы сейчас испытывала чувство глубокой вины. Какое счастье, у меня в голове нет компьютера. Так что говори, — Айрин ткнула его пальцем в грудь. — Я всегда тебе помогала. Лишилась из-за тебя работы. Меня по всему городу ищут проклятые киберы. И все из-за тебя, — она снова ткнула пальцем. — Ты как минимум должен мне правду.

Он вздохнул, затем обреченно кивнул.

— Майкл просил меня помочь Сопротивлению.

На секунду Айрин потеряла дар речи.

— Но как? Ведь он же с ними не связан.

— Связан. И, как я понял, твой дядя имеет там большое влияние.

Ее затопила новая волна злобы и обиды. Выскочила в соседнюю комнату.

— Ты лгал мне. Все время лгал. Говорил, что с ними нельзя связываться, борьба бесполезна. А сам все это время был одним из них. Как ты мог?

Дядя опешил, посмотрел поверх ее головы:

— Проклятье, ну я же просил.

Айрин оглянулась на стоящего с виноватым видом Джантора и улыбнулась.

— Прости, дядя, но я знаю фиомсян куда лучше, чем ты. Он всегда поступает правильно. Слишком правильно. А еще он совсем не умеет врать. Чего нельзя сказать о тебе. Ты-то врать научился отменно.

— Я просто хотел тебя защитить, — лицо его посуровело. — Тебя, Тома. Это слишком опасно. И я почти не врал. Наша борьба фактически бесполезна. Ущерб, который мы наносим, минимален. Булавочные уколы.

— Но ты там, верно?

Майкл вздохнул.

— Я просто не мог поступить иначе, когда они убили Стивена.

Ее отца. Сердце Айрин сдавила боль. Проклятые киберы. Мнят себя высшей расой, думают, что им все позволено, за любой пустяк убивают. В отличие от Джантора. Этот все пытается договориться. Избежать насилия.

Хотя…

Он говорил, что злобу и агрессию подавляют тайные программы нейробука. Может, все дело в них? Наверное, это они мешали ему убивать киберов. Делали чересчур правильным. Но теперь их нет, Джантор от них избавился. И он круче любого кибера.

— Мы согласны вступить в Сопротивление. Куда надо идти?

Майкл оглядел ее, Джантора, со вздохом махнул рукой.

— Под землю.

Луч фонарика выхватывал из темноты склизкие стены, влажный потолок, кучки гниющих отбросов, тут и там раскиданные на узком бетонном уступе, по которому они шли, согнувшись. По каналу полуфутом ниже медленно текла черная зловонная жижа.

— Господи, ну и вонь, — в который раз произнесла Айрин, зажимая рукой нос.

— Ты сама напросилась, — сказал идущий впереди Майкл. — Добро пожаловать в Сопротивление, девочка.

Джантор не сдержал улыбки.

— Ты-то что скалишься, — набросилась на него девушка. — Можно подумать, ты этой вони не замечаешь.

— Вообще-то — нет. Нейробук способен подавлять неприятные обонятельные ощущения так же легко, как и боль, — пояснил он, видя ее удивленные глаза. — Я даже могу наполнить нос любым другим запахом — прохладным горным воздухом, свежим морским бризом, ароматом роз или персиков.

— Ненавижу тебя. И твой проклятый нейробук ненавижу!

Джантор пожал плечами. К нему Айрин, что бы иногда не говорила, относилась хорошо, но практически все возможности вживленного компьютера девушку сильно раздражали.

Канализационный сток привел их к другому, побольше. Воняло здесь так же, и крыс больше, зато они могли хоть выпрямиться. Через полчаса Майкл остановился, прижал палец к губам и выключил фонарик.

Наступил непроглядный мрак. Джантор слышал, как неподалеку капает вода, различил попискивание крыс, а затем и шорох лапок. Почувствовал, как одна пробежала по его ботинку, затем другая. Стоящая рядом Айрин вскрикнула.

— Проклятье, тебе что приказали? — Майкл снова включил фонарь, направив луч прямо в лицо племянницы. Посветил назад, потом вперед, несколько секунд стоял, прислушиваясь. — Ладно, будем считать, что за нами никто не следил.

Он надавил на бетонную плиту, ушедшую на полметра вглубь. Пройдя немного узким, и без дерьма коридором, остановились перед ржавой решеткой.

— Майкл Глейзер, — произнес он громко и осветил фонарем лицо. — Эти двое со мной. Их ждут. По крайней мере, одного, — едва слышно добавил он, глянув на Айрин.

Девушка с обиженным видом отвернулась к стене.

Спустя минуту впереди раздались шаги. К решетке подошел невысокий парень с автоматом наперевес, в бронежилете и шлеме. Оглядел их, своим куда более мощным фонарем посветил за их спины, осматривая коридор. Наконец открыл дверь.

Они помыли обувь в чане с водой и двинулись дальше. Через полсотни метров Джантор заметил оборудованные огневые позиции, два закрытых темной материей проема, по краям пробивался слабый свет. Но Майкл вел их дальше. Опять свернули, провожатый отпер тяжелую стальную дверь.

Новый туннель оказался порядка десяти метров шириной и почти пять высотой. В темноту в обе стороны уходили две пары рельсов. Бетонные плиты растрескались, кое-где упали на пути.

— Оклахомское метро, северная ветка. Его почти закончили, как раз перед отделением ФИОМСа. Потом, в связи с нехваткой денег, проект заморозили, а после войны окончательно закрыли. Теперь тут окопались мы, — рассказал по дороге Майкл.

Тоннель раздвоился, путь защищали бетонные укрепления, несколько пар глаз наблюдали через бойницы за их приближением. Проходя мимо, Джантор заметил крупнокалиберные пулеметы, смотревшие в обе стороны.

— Мы готовы к атаке с другой стороны. Киберы могут появиться с любой.

Сразу за укреплением туннель перекрывали огромные железные ворота, один из бойцов открыл маленькую дверь.

Здесь имелось хоть и тусклое, но освещение. Пройдя немного, они поднялись на платформу, множество пластиковых перегородок разделяли пути по обе стороны ее на небольшие помещения. В одних сидели люди, в других ящики. В нескольких оружие.

— Добро пожаловать на станцию «Капитолийская».

Поднявшись по неработающему эскалатору, вышли в длинный, с рядами колонн зал, дальний конец которого утопал в темноте. Ближний прикрывали две огневые точки из бетонных блоков, обложенных мешками с песком.

— Главный вестибюль станции, — пояснил Майкл. — Там дальше выход на поверхность. Был. Завалило во время войны.

Коридором провел их к другому эскалатору, вниз. Через вторую платформу, как он сказал, ветки восток-запад, прошли к небольшому помещению в дальнем конце. Там собрались семь человек.

Неформальным лидером Сопротивления считался Вильям Ноуд. Когда-то он был профессором химии в университете Оклахомы, готовившем сотрудников для «Оклахома Корпорейшн». Теперь невысокий седовласый старик координировал деятельность тех, кто решил бросить вызов киберам. Остальные возглавляли ячейки Сопротивления в различных районах.

— Человек из ФИОМСа, — Ноуд оглядел Джантора и покачал головой. — Вы закрылись от мира еще до моего рождения. Вот уж не думал, что увижу одного из вас.

— Кибер, — сквозь зубы процедил Лэнди Катсон. Высокий, худощавый, с глубоко посаженными черными глазами мужчина лет сорока, он единственный держал на виду оружие. Катсон возглавлял «Ангелов Смерти» — самую отчаянную группу Сопротивления. Они чаще всех осуществляли порой самоубийственные атаки на киберов.

— Я не кибер. Я из ФИОМСа, и не враг вам. Я хочу помочь.

— Зачем? Зачем тебе помогать нам? Почему ты идешь против своих?

— Они для меня — не свои. И они поступают неправильно. Нельзя обращаться с людьми так, как делают киберы.

— Да, да, Глейзер рассказывал про ваш фиомсянский рай. Мог бы выдумать легенду поправдивее.

— Хватит, Лэнди, — оборвал его Майкл. — Джантор наш союзник. Да, у него есть нейробук, и в этом его главная ценность. Он гораздо лучше представляет их способности, может понять, как они действуют. И управлять их техникой.

— Ты уже говорил, — кивнул профессор, вертя в руках пистолет киберов. — Мыслекомандный спуск. Мы захватили несколько единиц их оружия, но никак не могли понять, как они стреляют. Теперь знаем.

— Бесполезное знание, — скривился Лэнди. — Ведь у нас-то нейробуков нет.

— Можно сделать радиоуправляемый спуск, — предложил Джантор. — Кнопка, при нажатии посылающая сигнал стрелять. Как на обычном оружии. А я обеспечу вам коды доступа.

— Вот видишь, — победно глянул на Катсона Майкл. — Этот парень очень полезен

— Все равно он кибер.

— Довольно, Лэнди, — Ноуд поморщился. — Свое мнение ты высказал уже сотню раз, и мы его поняли. Но большинство решило, что нам стоит привлечь Джантора. Если не нравится — можешь уйти.

Катсон нахмурился, погладил автомат. Но остался.

— Что еще помимо стрельбы из киберского оружия ты умеешь? — спросил Джантора профессор.

— Я взламывал управление и перехватывал контроль над полицейскими машинами. Еще над их боевыми роботами «Кобра».

— А как насчет машин побольше? — поинтересовалась Дороти Норманн, единственная среди лидеров Сопротивления женщина. Полноватая дама лет пятидесяти, с бледным круглым лицом и короткими рыжими волосами, она руководила сетью агентов, работавших в «Оклахома Корпорейшн». — «Кобры» слишком слабы. Сумеешь перехватить контроль над «Рысью», или даже «Гризли»?

— Может, он сразу взломает главную систему управления огнем, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Катсон. — И мы обрушим на киберов их собственный ад.

— А если взломает? Надеюсь, хоть тогда ты заткнешься, — не выдержал Майкл. Остальные также глядели на командира «Ангелов Смерти» неодобрительно. Поймав их взгляды, он демонстративно отвернулся.

С минуту Джантор размышлял. Вспомнил, как Вэй хотел угнать киберский беспилотник.

— Наверняка сказать трудно. Из того, что я знаю о вашей криптографии, создать систему, устойчивую для моих методов взлома, ни вы, ни киберы неспособны.

— А ты можешь обучить наших парней? — спросил Райан Филдс. Высокий, плотный, лысеющий мужчина координировал деятельность хакеров Сопротивления.

— Нет. Дело в том, что я использую нейрологику. Это те принципы, по которым обрабатывает информацию мозг. И они кардинально отличаются от тех, что применяются в электронных компьютерах. Собственно, ваша криптография развивалась в те времена, когда существовали только такие. И против них она вполне эффективна, за счет экспоненциального роста времени взлома в зависимости от длины пароля. Если код из пяти символов удастся взломать за минуту, то на десять потребуются уже сутки, на двадцать — почти век. Но для нейрологики зависимость линейная. На пароль из двадцати символов у меня уйдет лишь четыре минуты. Более того, поскольку нейроалгоритмы совершенствуются в процессе работы, с каждым разом получается быстрее. Даже если киберы создадут пароли, на которые изначально уйдут сутки, после энного числа попыток я опять буду справляться за пару минут. В общем, против нейрологики ваша криптография бессильна.

— И реализовать ее на наших компьютерах нереально? — полуутвердительно спросил Ноуд.

— Не то, чтобы совсем нереально. Но для полноценного моделирования одного-единственного нейрона требуется вычислительная мощность порядка десяти петафлопс. А поскольку каждая сигнатура задействует от одного до ста миллионов нейронов, и сравнительный анализ идет по миллионам сигнатур одновременно, в общем, для реализации нейрологики уровня человеческого мозга требуется электронная вычислительная мощность порядка десять в пятнадцатой степени петафлопс.

У половины присутствующих отвисли челюсти, другие явно не понимали смысл озвученного числа.

— Это очень много? — спросила Айрин.

— В тысячу раз больше, чем вычислительная мощность всех электронных процессоров ФИОМСа. Наверное, можно как-то придумать схему попроще, но мы с этим никогда не заморачивались, потому что нейробук позволяет выполнять основанные на нейрологике вычисления, используя собственный мозг человека. Но вам это недоступно.

— Хочешь сказать — человеческий мозг мощнее всех компьютеров мира? — изумилась девушка.

— Не совсем. Понимаешь, разные типы логики подходят для разных задач. К примеру, алгебраические операции быстрее выполнит электронная машина, средненький процессор за пару минут произведет расчеты, на которые миллион математиков затратит миллион лет. Но вот с распознаванием образов у электроники большие проблемы, тогда как нейрологика справляется легко. Есть еще квантовая, она используется в квантовых компьютерах, и применяется для своего спектра задач. Хотя для алгебраических расчетов или распознавания лиц совершенно непригодна.

Пару минут все молчали. Одни явно под впечатлением, другие, судя по виду, не поняли и половины того, что он сказал.

— Ладно, когда ты готов применить свою нейрологику? — наконец спросил Ноуд.

— Не знаю. Например, завтра. Но сперва я хотел бы узнать, чем располагаете вы? Как я понял, ваши силы не так уж и малы.

— Вот видите, — сразу оскалился Катсон. — Он хочет все о нас разузнать, а потом сдать киберам, — Лэнди вскинул автомат, наводя на Джантора.

— Хватит, — Майкл встал между ними. — Опусти его, черт возьми.

Катсон стоял, буравя Джантора взглядом.

— Прекрати, Лэнди, — профессор положил руку на ствол, отводя оружие, затем повернулся к Джантору: — Зачем тебе слишком много знать о нас? Мы предпочитаем не делиться информацией больше, чем необходимо. Даже я не знаю про всех бойцов Лэнди, хакеров Райана или агентов Дороти. Каждый может попасть в лапы киберов, и лично я не тешу себя надеждой, что выдержу любые пытки. Но даже если арестуют нас всех — хотя бы часть Сопротивления уцелеет.

— Мне пытки не страшны, но дело в другом. Я должен знать, чем мы располагаем, чтобы понять, как наилучшим способом использовать наши ограниченные ресурсы.

— Ты болтаешь так, словно мы уже выбрали тебя главой Сопротивления, — Катсон сплюнул. — Все, что от тебя требуется — перехватывать контроль над киберскими машинами. Чем более мощного робота ты взломаешь, тем больший мы нанесем им ущерб.

— Я не хочу наносить им ущерб.

Секунд десять все молча смотрели на него.

— Тогда чего ты хочешь? — спросил Ноуд.

— Победить. Прекратить эту жестокую и бессмысленную войну. А чтобы найти решение задачи, надо знать начальные условия. Уж вы-то, профессор, обязаны понимать. Я готов доверять вам, но и вы должны доверять мне.

С минуту Ноуд размышлял.

— Нам следует обсудить это наедине.

Джантор и Айрин вышли.

— Катсон безмозглый идиот, — топнула ногой девушка. — Пристрелил нескольких киберов, и теперь мнит себя крутым. — Ты бы мог десяток легко перебить, верно?

Он вздохнул. Почему все они так рвутся убивать? Должно быть другое, разумное решение.

Лидеры Сопротивления совещались почти полчаса. Джантор слышал громкий голос Катсона, спорившего с ним Майкла. Наконец дверь распахнулась. Глава «Ангелов смерти» мрачно оглядел Джантора, демонстративно поправил автомат и пошел прочь.

Вышел Майкл, глянул вслед уходящему Катсону.

— Ты не обижайся на него слишком сильно. Его жену и дочку сбила полицейская машина. Гнали куда-то, тормозить не стали. Обоих насмерть, — на секунду Майкл замолчал. — С тех пор у Лэнди лишь одна цель — отправить на тот свет еще одного кибера. Идем. Мы расскажет, какими силами располагаем. Но без конкретики, фамилии, базы и склады останутся тайной. А ты останься, — придержал он шагнувшую следом Айрин. — Тебе точно не следует знать лишнего, — не обращая внимания на обиженную девушку, Майкл закрыл дверь.

На первый взгляд силы Сопротивления выглядели внушительно. Помимо «Капитолийской» они занимали еще десяток подземных станций на западной, северной и восточной ветках метро. Там скрывались те, на кого киберы вели охоту, располагались тренировочные центры, военное производство. Изготавливали автоматические винтовки, пистолеты, пулеметы и 30-ти миллиметровые гранатометы, боеприпасы к ним, взрывчатку. Имелось также небольшое количество сохранившихся со старых времен тяжелых пулеметов, противотанковых гранатометов, три десятка ПТУР и несколько ПЗРК.

Южная ветка метро, ведущая через даунтаун к аэропорту имени Роджерса, обрушена. Как сказал Ноуд, киберы забыли про метро, а Сопротивление завалило почти все входы для пассажиров и техперсонала, остальные маскировали и охраняли. Плюс есть множество ответвлений, выводящих в канализацию и подвалы домов. Зная дорогу в подземных лабиринтах, можно попасть в любую точку гамма-зоны Оклахома-Сити, и даже некоторые районы беты.

Общая численность подготовленных бойцов составляла почти три тысячи. Доступного оружия в пять раз больше, и, когда наступит день D — всеобщее восстание против киберов, его можно раздать жителям города.

Впрочем, день D был не реальным планом, а скорее абстрактной мечтой. Ибо силы противника несоизмеримо больше. Только полиция Оклахома-Сити численно превосходила Сопротивление минимум вдвое, а на базе «Тинкер» размещены отряды Нацгвардии. Всего, по оценкам профессора, киберы могут выставить порядка 15-ти тысяч профессиональных бойцов.

С учетом качества расклад становился еще хуже. Каждый кибер располагал бронежилетом, защитой рук и ног, глухим шлемом с круговым обзором через камеры. Их автоматы с мыслеспуском и программой расчета параметров стрельбы позволяли без промаха стрелять навскидку либо из-за угла.

В тире Джантор показал скорость и точность, недоступные лучшим снайперам Сопротивления, в рукопашной схватке он также всех превосходил.

Наконец, врагу неведомы такие чувства, как страх и боль.

Еще большее преимущество противнику давали управляемые через нейробук боевые роботы. «Рысь» представляла собой огневую платформу весом 2 тонны, неуязвимую для стрелкового оружия, оснащенную спаренным крупнокалиберным пулеметом, автоматическим гранатометом и установками для запуска противотанковых ракет.

Боевая машина «Гризли» весила 30 тонн, с экипажем 2 человека и комплексом вооружения, включавшим гаубицу, миномет, автоматические гранатометы и управляемые ракеты. Они действовали из глубины, обеспечивая киберам мощную огневую поддержку.

А беспилотники «Ястреб» несли смерть с воздуха. Их производили на подземном заводе базы «Тинкер», как для собственных нужд, так и продавали другим штатам и заокеанским покупателям.

Наиболее же мощным оружием являлись реактивные системы залпового огня «Хелл». Калибром 400 миллиметров, совмещавшие свойства РСЗО, крылатой и баллистической ракеты, с боеголовкой весом от 400 до 700 килограмм, они могли поразить любую цель на расстоянии от двух до двухсот километров от цитадели киберов.

— Если выступим открыто, «Хелл» в считанные минуты нас испепелит, — с кислой улыбкой сказал профессор. — Поэтому мы сидит под землей и пакостим по мелочи. Не ради победы, а просто чтобы обозначить — Сопротивление еще живо.

Изучив записи боевой активности, Джантор убедился в правоте Ноуда, за три последних года потери киберов по разным оценкам составили 100–200 убитых. Такими темпами их не перебить никогда. Актов диверсий и саботажа насчитывалось почти тысяча, но львиная доля — мелкие, с очень небольшим ущербом. Как верно заметил Майкл — булавочные уколы. Ни разоряться, ни тем более вымирать киберы не планировали.

— Нужны другая тактика и цели для ударов. Чаще всего вы атакуете полицейских, выезжающих в зону гамма. Они хорошо вооружены, готовы к бою, могут быстро вызвать подкрепление или огневую поддержку. Поэтому успехов мало, потерь много. Если нанести удары по целям в зонах бета или альфа, ущерб окажется намного больше.

— Все не так просто, — вздохнул Майкл. — Бета хорошо охраняется, на основных улицах посты, все просматривают камеры. Проникнуть туда реально, однако при любом нападении киберы поднимают тревогу, перекрывают выезды. Много отчаянных парней пыталось нанести там удар, некоторые успешно. Однако выбраться смогли единицы. А все мы хотим жить.

— В альфу попасть вообще нереально, — добавил Ноуд. — Любую чужую машину или некибера тут же уничтожают пулеметы.

— Я бы хотел оглядеть бету и периметр альфы.

Ноуд покачал головой.

— Достать пропуска мы сумеем, но, как уже говорил Майкл, там везде камеры. Вас быстро засекут.

— А если автомобиль? — предложила Дороти. — Пара моих агентов там имеют машины. Если Джантор не станет высовываться, его вряд ли заметят.

План признали годным. Для дополнительной маскировки достали парик и накладные усы.

Айрин попросилась ехать с ними. Последние два дня, пока Джантор анализировал возможности Сопротивления и киберов, девушка упражнялась в рукопашном бое и стрельбе.

— Зачем тебе ехать? Это опасно.

— Но ты же едешь. Я тоже хочу посмотреть.

— Я еду не просто смотреть, а оценить оборону киберов. А что будешь делать ты?

— Тоже оценивать. Еще я могу вас прикрывать.

— Ты не сможешь, — Джантор покачал головой. — 82 процента твоих пуль идет в молоко. И это по неподвижным мишеням в идеальных условиях. Скорее мне придется прикрывать тебя.

— Ну конечно, — Айрин уперла руки в бока. — Ты у нас весь такой крутой, и с компьютером в голове. Куда уж нам, обычным пустам.

— Он прав, — сказал Майкл. — Стреляешь ты плохо, и ехать тебе незачем.

— Я тоже хочу посмотреть. Что-то делать, а не сидеть целыми днями под землей.

— Айрин, хватит, — оборвал ее дядя. — Ты хотела в Сопротивление — ты туда попала. И здесь никому нет дела до твоих капризов. Ты теперь не маленькая девочка, а солдат. Мы на войне, и каждый выполняет приказ. Ты останешься здесь.

Девушка набрала воздуха, собираясь что-то сказать, потом вздохнула и ушла.

Помимо Майкла и Хью, агента Дороти, работавшего в «Оклахома Корпорейшн», ехать вызвался Катсон.

— Хочу посмотреть врага поближе.

В зоне бета действительно много полиции и везде камеры. В основном проводные, так что перехватить контроль дистанционно не получится. Зато Джантор взломал управление центральным компьютером супермаркета, где закупались бетеры. Так можно отключить все его камеры разом.

— Здорово, — оживился Катсон. — Мы нанесем удар, и киберы нас не увидят. Больше шансов скрыться. А у каких еще зданий ты можешь взломать управление?

— При наличии достаточного времени — почти у всех.

— И вырубишь все камеры? — глаза Лэнди загорелись. — Круто. Мы будем сеять смерть, и без камер полиция не увидит, кто и где убивает.

— Один раз. Или несколько. Потом они сообразят, что камеры не работают, и все исправят.

— Хоть десяток убьем — уже хорошо, — с энтузиазмом ответил Катсон.

— И что это даст? Киберов здесь мало, большинство из них в зоне альфа. Надо посмотреть, что там.

Хью вывел автомобиль на улицу, параллельную границе сектора киберов. Полсотни метров пустого пространства и бронеколпаки с пулеметами через каждую сотню.

— Сумеешь их взломать?

Просканировав радиодиапазон, Джантор покачал головой. Похоже, там управление по проводам.

— Ты можешь понять, как они различают киберов и остальных? — спросил Майкл. — Некоторые парни пытались проникнуть, одев форму убитых полицейских, но пулеметы их тотчас срезали.

— Полагаю, так же, как у автомобилей, — эту информацию Джантор подчерпнул из файлов, скаченных с угнанной Вэем машины. — У каждой есть идентификационный код и перед выездом дается пароль. Когда автомобиль покидает зону альфа, отправляет пароль охранной системе. Она сверяет его с данными главного компьютера, и присылает новый, на въезд. Скорее всего, у людей так же. Одноразовые пароли, каждый раз новые.

— То есть взломать нельзя?

— Если перехватить сигнал, то в принципе можно. Но пользы мало. Я мог бы по такому паролю войти, а потом выйти, но когда возвратится кибер, чей пароль я украл, охранная система его расстреляет.

— Слушай, так это же вдвойне круто, — восхитился Катсон. — И в альфу проникнем, и чертова кибера их же пулеметы грохнут.

Джантор вздохнул. Ну почему Лэнди лишь бы убить кого.

— Одна смерть ничего не решит, но киберы сразу начнут выяснять, почему система убила своего.

— Каждая смерть приближает нас к цели, — заявил Катсон.

Он опять заговорил об этом, когда Джантор рассказывал Ноуду и другим лидерам Сопротивления о результатах поездки. Лэнди цеплялся за любую возможность убить хоть одного кибера, не задумываясь, насколько сильно это встревожит остальных.

Джантор считал смерть ради смерти глупой и даже дикой. Дюжина трупов врага лишь разозлит, для успеха нужен постоянный и надежный доступ в альфу. И он придумал, как его получить.

Взламывать одноразовые пароли бесполезно, однако если захватить контроль над бортовым компьютером автомобиля, они получат все, в том числе и пароль на въезд. Понадобился день, чтобы написать тайную программу, по радиосигналу перехватывающую управление машиной. На следующий день Джантор отправился в зону бета. Взлом паролей оказался гораздо более сложным и длительным, чем прежде, после первой встречи с ним киберы улучшили свою защиту. За день он сумел внедрить свое творение в бортовые компьютеры восьми вражеских автомобилей.

— Отлично, давай отправимся туда. В самое логово зверя, — предложил Катсон.

— Нет, черт возьми. Если мы возьмем машину, а она потребуется хозяину, он выяснит, что ее угнали. Все раскроется.

— Плевать. Давай возьмем все восемь. Загрузим «Ангелами Смерти», ворвемся в альфу и покажем этим ублюдкам, почему нас так зовут. Мы сможем проехать на базу «Тинкер»? Ударим в самое сердце.

— Я не знаю. Ни одна из машин, куда я внедрил свои программы, на главной базе не была. Возможно, там еще один пароль. Давай сначала попробуем просто заехать в альфу и спокойно выехать. Только нужна такая, чтоб хозяин ее пару часов не хватился.

Хью порекомендовал авто своего босса. Приезжая утром, кибер ставил машину на стоянку, весь день работал в кабинете, и уезжал только вечером.

Взломать управление не составило труда. Джантор думал ехать сам, но Майкл его остановил.

— Ты наш самый ценный актив, и не должен рисковать. Если что-то пойдет не так, пусть погибнет другой.

Идея послать на риск кого-то еще звучала дико, но Майкла поддержали Дороти, Хью, и даже Катсон. После ожесточенных споров поехал последний.

Улицы зоны альфа были чисты и пустынны. Редкие киберы, роботы-уборщики. Мысленно управляя машиной, Джантор провел ее по большинству улиц, записывая в память обстановку, под конец проехал мимо базы «Тинкер». Цитадель киберов окружала мощная бетонная стена с множеством огневых точек поверху.

— Настоящая крепость, внушает — сказал уже на станции Катсон, разглядывая записи видеокамер. — Но если проникнуть внутрь… Слушай, а как бы нам их машинами управлять? Там ведь ни руля, ничего. Даже окон нет, вообще не видно, куда она везет. Можно придумать без нейробуков?

— Есть автопилот. Могу сообразить устройство, преобразующее голос в радиокоманды. Называешь адрес, дальше машина едет сама.

Он сделал им несколько таких на базе смартфонов. Лэнди хотел захватить управление над множеством машин, загрузить бойцами и всеми силами атаковать «Тинкер».

Теоретически, внедряя свои тайные программы, в один прекрасный день Джантор смог бы захватить весь транспорт противника. Но у него появилась идея получше. Автомобилей многие тысячи, а боевых беспилотников, по словам Ноуда, порядка сотни. Если захватить их, они лишат врага воздушной поддержки, и сами ее обретут.

Но на взлом требуется время, в течение которого надо поддерживать непрерывную связь с крылатой машиной. Нужна мощная антенна.

Ее разработка заняла несколько дней. Точнее, сам расчет параметров и проектирование Джантор выполнил за час, в нейробуке хранились модели сотен антенн любой мощности и диаграмм направленности. Но раздобыть требуемое железо оказалось непросто, ему пришлось раз десять переделывать проект с учетом доступных комплектующих.

Катсон ежедневно приставал с идеей атаковать зону альфа. Предлагал то посадить в машины две дюжины лучших бойцов и ворваться, убивая всех на своем пути, то загрузить автомобили взрывчаткой и подорвать.

Глупость. И то, и другое, и прочие идеи Лэнди. Неужели так трудно понять, что убийство бесполезно, оно только всполошит врага, покажет, что Джантор по-прежнему способен взламывать их пароли.

Большинство руководителей Сопротивления с ним согласились.

— Наш главный козырь — внезапность, — говорил Ноуд. — Первый удар должен быть наиболее мощным и сокрушительным, а враг — расслабленным. Это азы военной стратегии. Пока мы не подготовимся, наоборот следует снизить активность до минимума.

— Мы шли к этому долгие годы. И теперь, когда есть шанс нанести киберам по-настоящему серьезный урон, нельзя спешить и размениваться на мелочи, — вторил Майкл. — Надо дать Джантору время, внедрить программу в большинство беспилотников, выждать правильный момент.

Но одержимый местью Катсон не слушал.

— Стратегия, выжидание. Наша единственная стратегия — убивать киберов. Поймал в прицел — дави на курок.

— Это бесполезно, — в который раз пытался объяснить ему Джантор. — Ни одна, ни десять, ни даже сто смертей ничего не изменят. Надо заполучить их огневую мощь. Когда мы перехватим контроль над беспилотниками…

— А если не перехватим? — оборвал его Катсон. — Вдруг у тебя не получится? Вдруг там защита лучше, чем на автомобилях?

— Будем искать другой способ уравнять шансы.

— Его не надо искать, надо просто убивать киберов. Везде, где только сумеем. Чем больше мы убьем сейчас, тем меньше придется убивать потом.

— Может, нам вообще не придется убивать, — возразил Джантор.

— Что значит — не придется? — удивился Лэнди.

— Смотри, каждый беспилотник обладает внушительной огневой мощью. У них большая скорость и стелс-покрытие, поглощающее излучение радара. Для наземной ПВО «Ястребы» практически неуязвимы, и мы сможем нанести удар в любом месте. У нас будет огромное преимущество. Мы запрем их на базе «Тинкер», отсечем от других городов штата. Им придется вступить в переговоры.

С минуту все смотрели на него молча.

— Переговоры о чем? — спросил наконец Ноуд.

— О том, чтобы жить по-другому. Не так, как сейчас. В мире.

— Да ты совсем рехнулся. Переговоры с киберами, — Лэнди расхохотался. — Они не будут говорить, они будут убивать. Ты их плохо знаешь. Киберы никогда не сдаются. Эти ублюдки дерутся до последней капли крови. Единственная возможность мира — всех убить.

Джантору вспомнилась недавно прочитанная история. Брайнет-Хилс, другие случаи, когда владельцы нейробуков яростно сражались до конца. Численность киберов штата оценивалась в 100 тысяч. Мысль, что всех придется убить, ужаснула.

— Наверняка можно договориться. Ведь они за что-то сражаются — значит, что-то для них ценно. И если…

— Никаких если, — перебил Катсон. — Их всех надо убить.

— Их же 100 тысяч. Неужели ты хочешь устроить кровавую бойню? Я понимаю, ты потерял жену и дочь, и…

— Ты ни хрена не понимаешь, — Лэнди подскочил к Джантору. — Я любил их, а ты нет. Для тебя они лишь пустые звуки. Да, черт возьми, я хочу убить всех. Все 100 тысяч. Истребить всех киберов до последнего.

Катсон развернулся и выскочил. Джантор оглядел остальных. Ноуд, Майкл и другие смотрели на него, лица у всех словно каменные. Неужели они также хотят устроить чудовищную резню?

Джантор покрылся холодным потом. Так нельзя, неправильно. Войну надо прекратить, но никак не посредством тотального истребления. Впервые с момента вступления в Сопротивление он засомневался, верную ли выбрал сторону? Разумеется, киберы тоже поступают неправильно. Жестоко. Но ведь не все. Не могут же 100 тысяч человек думать лишь о том, как убивать и подавлять других. Ведь не ради этого они живут.

И как поступить ему? До сих пор Джантор больше думал о том, как захватить боевые машины врага. Но что делать после? Сможет ли он отдать команду? Стрелять на поражение? Убивать?

Стал перебирать в голове файлы истории. В прошлом вооруженные конфликты возникали часто, но далеко не каждое столкновение оканчивалось полным уничтожением одной из сторон. Однако все записи показывали правоту Катсона. Это обычные люди сдавались в плен, страны и армии капитулировали, столкнувшись с превосходящими силами и осознав свое неизбежное поражение.

Но только не киберы. Боль, страх, другие чувства, делающие человека слабым и уязвимым, нейробук надежно подавлял. Оставалась лишь ярость и безграничная ненависть к врагу. До Второй Гражданской войны, во время ее, уже после — всегда, в самых безнадежных ситуациях, не имея даже крохотного шанса на победу, обладатели нейробуков отказывались сдаться, сражались до последнего дыхания.

И это по-настоящему пугало. События в Брайнет-Хилс назвали мясорубкой. И Джантор не хотел устраивать аналогичную в Оклахоме, где ему уготована роль главного мясника.

Желая отвлечься от жутких мыслей, решил потренироваться. До следующей станции три километра, пару раз туда-обратно выходит стандартная пробежка. Потом стал качать мускулы.

Рядом два десятка повстанцев упражнялись в рукопашном бое. Айрин тоже здесь, била грушу. В каждом ударе девушки сквозила прежде не замечаемая им ожесточенность. Поймав его взгляд, принялась лупить снаряд с еще большим остервенением.

Неужели и она за тотальное истребление?

Мысль пугала настолько, что он даже думать боялся. Но выкинуть ее из головы не получалось. Куда он идет? Куда заведет его эта борьба? Надо найти правильное решение.

Уже вечером Джантор зашел к Ноуду, профессор что-то обсуждал с Майклом.

— Скажите, вы действительно хотите всех убить? Убить 100 тысяч человек?

Они переглянулись, очень долго молчали.

— Я не знаю, — заговорил наконец Ноуд. — Я выступил против, потому что так нельзя. Мы не расходный материал, у людей без нейробуков тоже есть права. Хотел показать, что наш дух не сломлен. Но киберы настолько сильны, что я никогда не рассчитывал всерьез на победу, — профессор покачал головой так, словно мысль о будущем успехе его скорее огорчала.

Джантор поглядел на Майкла.

— А я просто хотел отомстить за брата, — улыбка дяди Айрин выглядела виноватой. — Сделать так, чтобы они не совались в наш район. Не мешали жить. Мы радовались, прикончив пару полицейских, и даже не мечтали убить 100 тысяч. Я не знаю.

Что ж, по крайней мере, не все охвачены кровавым безумием. Значит, еще осталась надежда.

На следующий день доставили последние детали антенны. Хоть и сомневаясь, Джантор переключился на более близкую и ясную задачу. Пока у него есть время подумать.

Ударные беспилотники «Ястреб» патрулировали северную и восточную границы штата, на случай агрессии соседей, а также летали над основными автомагистралями, готовые подавить огнем любое покушение на грузовики киберов. Для первой попытки выбрали 40-е шоссе. Айрин опять вызвалась с ними, но дядя ей отказал.

— Пусть едет, — попросил Джантор.

В последние дни девушка ходила очень мрачная, не желала разговаривать, на все попытки заговорить только огрызалась. Ему хотелось как-то ее порадовать. Оглядев их, Майкл махнул рукой.

Выехали вечером, на трех машинах. На одной, тентованном грузовике без водителя, антенна для связи с беспилотником и вторая, поддерживающая контакт с Джантором. В другой он сам, Ноуд, Майкл и Айрин. В третьей Катсон и несколько бойцов.

Отъехали на полсотни километров.

— Вот, летит один, — сообщил Катсон. С прибором ночного видения он следил за небом.

Взяв другой, Джантор различил позади приближающийся самолет. Включил антенну, установил контакт с «Ястребом». Как и всегда, требовался пароль. Вскоре беспилотник, обогнав их, скрылся из виду, но мощности хватало, чтобы поддерживать связь.

На взлом ушло минут десять. Взяв управление на себя, Джантор сделал обманный маневр, затем отправил самолет к ферме, принадлежащей одному из членов Сопротивления. Машины поехали туда же. Он хотел вытащить бортовой компьютер, хорошенько изучить операционную систему и автопилот, чтобы сделать скрытую программу для других беспилотников.

При виде «Ястреба», стоящего на проселочной дороге в окружении трех бородатых фермеров, Айрин захлопала в ладоши, Майкл и Ноуд победно улыбались. Из второго автомобиля донеслись восторженные вопли Катсона и его бойцов. Подъехав, они принялись пинать боевую машину врага.

— Надо спрятать в амбар, — осадил их восторги Джантор. — Киберы станут искать.

Общими усилиями закатили беспилотник под крышу. Спустя какое-то время неподалеку пролетел другой «Ястреб».

— Они могут здесь появиться? — покрепче обхватив винчестер, спросил Джон, владелец фермы. — Я имею в виду — наземные.

— Трудно сказать, — пожал плечами Джантор. — Надеюсь, что нет.

Он не раз думал, как противник отреагирует на пропажу беспилотника, но вариантов слишком много. Чтобы хоть как-то сбить их со следа, он сперва провел самолет на 30 километров на север, отсылая сигнал с бортового компьютера, а уже потом свернул на юг. Если повезет, они спишут потерю на сбой аппаратуры или автопилота.

Пока извлекал бортовой компьютер, остальные сняли пулеметы и ракеты. Сам корпус фермер обещал разрезать и закопать.

На базе их встретили общим ликованием. И главным героем стал, разумеется, Джантор. Прежде многие с подозрением косились, теперь провожали восхищенными взглядами. Вся атмосфера переменилась. Лица светлее, походка увереннее, голоса веселее. Мрачную решимость обреченных сменило предвкушение победы. День D из абстрактной мечты превратился в недалекую реальность.

Но сделать надо еще очень много. У киберов распознавание свой-чужой шло через нейробук, на сопутствующие жертвы им плевать. Но у бойцов Сопротивления вживленных компьютеров нет, гибели мирных людей также необходимо избежать.

После обсуждения с Ноудом решили подготовить полсотни человек как операторов, Джантор сделал авиасимулятор, чтоб они заранее потренировались.

Покончив с этой задачей, опять принялся за разработку скрытой программы управления. Чтобы не выезжать каждый раз, он хотел использовать собственные системы связи беспилотников, и взламывать их одного за другим, оставаясь под землей. А если удастся поддерживать контакт, даже когда «Ястребы» на базе, будет совсем отлично.

Его работу прервало появление Айрин.

— Они меня не взяли, — пожаловалась девушка. — В операторы беспилотников. Я хотела записаться, а они говорят, что у других получается лучше. Скажи им.

— Сказать что? — в первый момент не понял Джантор.

— Чтоб меня взяли в операторы, — Айрин топнула ногой.

— Этим занимаюсь не я.

Отбор вели профессор и Райан Филдс.

— Но ты ведь можешь им сказать, — нахмурилась девушка. — И тебя послушают. Ноуда называют главным, но на самом деле главный теперь ты. Без тебя все наши планы провалятся. И если ты скажешь, меня обязательно возьмут в операторы. Я тоже хочу летать и убивать киберов.

— Но у других получается лучше.

— Не так уж и лучше, — с вызовом ответила она. — Ну, может совсем чуть-чуть. Я тоже попадаю ракетами. Скажи им.

Айрин выглядела очень расстроенной. Джантор встал, попытался обнять ее, но девушка вывернулась.

— Послушай, каждый человек должен делать то, что у него лучше получается. У кого-то управлять беспилотником, у других машиной, третьи хорошо стреляют. Сил и так мало, а потому все возможности надо использовать наилучшим образом.

— Да?! — Айрин вздернула подбородок. — И какая же роль уготована мне? На совещания вы не пускаете, самолетом управлять не даете, стреляю я плохо. Что мне делать? Варить кофе?

— Я люблю хороший кофе, — попытался пошутить он.

Девушка еще больше рассердилась.

— Ну конечно, ты ведь у нас Джантор мегакрутой. Все умеешь. И стрелять, и драться, и киберские беспилотники взламывать. Прям-таки Мистер Совершенство с компьютером в голове. Куда уж мне, жалкой и убогой. Только и гожусь кофе варить да носки стирать.

— Айрин, прекрати. Почему ты злишься?

— Потому что ты, — она ткнула его пальцем, — не хочешь мне помочь.

— Хорошо, я готов тебе помочь. Давай сегодня вечером я проанализирую, как ты работаешь на виртуальной модели. Я единственный из вас способен полноценно ощутить самолет, и могу подсказать тебе, как управлять лучше. Тогда…

— Да не нужны мне твои уроки! — оборвала его девушка. — Просто скажи им, чтоб меня взяли оператором.

— Но так неправильно! Это называется злоупотребление авторитетом.

— Ах, ну да, я и забыла. Простите, Мистер Всегда Правильное и Непогрешимое Совершенство. Как я могла помыслить, что вы способны на такой неблаговидный поступок.

— Айрин, хватит!

На секунду девушка отпрянула, потом снова подалась вперед.

— А ты не командуй! Раскомандовался тут. Дядя приказывает, теперь ты. Думаешь, раз у тебя есть поганый нейробук, можешь всем приказывать?

— Хватит, черт побери! Что ты мой нейробук все время поминаешь? Да еще и упрекаешь? Словно это преступление. Между прочим, именно благодаря ему у вас есть шанс на победу!

— Давай, ори на меня, ты же теперь большая шишка. Только я тебе не подчиняюсь! А свой долбанный компьютер можешь вытащить из головы и засунуть в задницу!

— Айрин! В чем дело? — позади стоял ее дядя.

Девушка вздрогнула, на секунду растерялась. Затем вытянулась по стойке смирно, приложила руку к голове.

— Оставляю вас обсуждать планы, о которых мне знать не положено, — голос ее дрожал от обиды. — Полковник Глейзер, генерал Джантор. Рядовой Айрин удаляется варить кофе. Если вы сочтете ее пригодной для столь важной боевой задачи.

Почти бегом бросилась прочь. Майкл проводил ее взглядом, покачал головой.

— Она хорошая девушка. Но иногда с ней трудно.

Затем поглядел на Джантора, приподнял бровь:

— Кофе?

— Она обижается, что ей не дают серьезных поручений.

— И тебя просила о месте среди операторов беспилотников, — Майкл понимающе кивнул. — Лично я буду рад, если Айрин ограничится варкой кофе. По крайней мере, занятие вполне безопасное.

— Лишь бы не узнала, что в ФИОМСе роботы знают сто рецептов приготовления кофе.

Майкл рассмеялся, Джантор тоже улыбнулся.

С Айрин и правда порой трудно. Иногда девушку восхищали даруемые нейробуком способности, но куда чаще любое упоминание о них очень злило. Ее дядя принимал все, как есть, и лишь хотел использовать любую возможность наилучшим образом.

У него зазвонил смартфон. Выслушав, Майкл изменился в лице.

— Что-то случилось?

— На соседней станции пропала взрывчатка.

— Много?

— Больше тонны.

После двух недель энергичных, но безрезультатных поисков фиомсянина генерал Вольфсон приказал большинству полицейских вернуться к прежним задачам. Разумеется, Джантор остался приоритетной целью, в управлении даже сформировали специальную группу для его розыска.

Винсент туда не попал, но и расстраиваться не стал. Лишь глупые пусты поддаются бесполезным эмоциям, хайменам это чуждо. И никто не мешает ему искать своими методами.

Маскируясь под обычного посетителя, большую часть времени он проводил в баре поблизости от боксерской школы Глейзера.

Говорили в основном о полицейской облаве. Ему пришлось услышать немало ругательств в адрес хайменов, но Винсент их игнорировал. За арест оскорбителя дадут пять, максимум десять минут нейрокайфа. А то и вообще ничего. Последнее время полиция регулярно сталкивалась не то что с оскорблениями, а с вооруженным сопротивлением. В ходе операции 8 офицеров погибли, втрое больше получили ранения. Так что оскорбления в кои-то веки оставляли практически безнаказанными.

Обычные пусты ничего не стоят, а за Глейзеров дают по 5 часов нейрокайфа. Винсент чувствовал, что рано или поздно хоть кто-то из них вернется. И приведет к главной цели — фиомсянину.

А вскоре случай подсказал еще одну идею. Однажды он заметил мужика, клеившего на стену какую-то бумажку. Подумал, что очередные листовки с призывами к терактам и сопротивлению хайменам, но тот искал свою собаку.

Винсент и прежде видел аналогичные объявления. Глупые пусты все время что-то теряют — то собаку, то кошку, то родственников. А после операции в Эдмонте такие объявления буквально наводнили Интернет, сотни людей искали своих знакомых.

И его осенило. Люди подозрительны к чужакам, задающим вопросы, и ненавидят хайменов. Однако никто не мешает ему прикинуться пустом, разыскивающим друзей или родственников. Подумав, решил выступать под личиной тех, кто погиб в перестрелках с полицией, либо на допросах, и разместил в Интернете дюжину объявлений о поиске нужных хайменам лиц.

Первая рыбка клюнула почти сразу. Парень, тренировавшийся в спортзале Глейзера, с готовностью откликнулся на сообщение своего кузена, которого считал погибшим. Но вместо родича на месте встречи его ждал Винсент

Наградой за успех стали полчаса нейрокайфа. И еще столько же, когда отдел дознания выбил у задержанного признание в террористической деятельности. Парень назвал имена нескольких подельников, адреса двух явочных квартир и схрона с оружием, а также сказал, что Майкл Глейзер является одним из руководителей террористов, именующих себя Сопротивлением.

О местонахождении его задержанный, увы, не знал. Зато дружки его как-то прознали об аресте, жильцы обеих квартир сбежали, а схрон оказался заминирован, при взрыве два хаймена получили ранения.

Но Винсент не особо расстроился. Новый метод работает и наверняка даст другие ниточки. Увы, после первого же ареста он стал известен остальным. Причем многие не утруждали себя аккуратностью и подбором соответствующей легенды, в Интернете появилось множество однотипных сообщений, зачастую человека разыскивали сразу десяток «кузенов».

Пусты, при всей своей глупости, уловку очень быстро раскусили, по информационным ресурсам прокатилась волна призывов такие объявления игнорировать.

К счастью, Винсент успел зацепить еще одну ниточку. Некто видел в Гринвейле девушку, очень похожую на Стефани. Правда, на просьбу «тети» помочь в поисках уже не откликнулся.

Но район поисков значительно сузился. А эта Стефани дружила с Айрин Глейзер, через которую наверняка можно выйти как на ее дядю, награду за которого увеличили до 10 часов нейрокайфа, так и фиомсянина. Потратив пару дней на разработку легенды поисков, Винсент поехал в Гринвейл. Первым выбрал самое престижное по местным меркам заведение. Заказал двойную порцию виски, затем подозвал бармена, протянул фотографию.

— Не видал эту девушку?

Парень покачал головой.

— Симпатичная штучка, но у нас найдутся красотки не хуже. Если есть деньги, рекомендую Клариссу, — он указал блондинку с внушительным бюстом, под улюлюканье зрителей крутившуюся вокруг шеста.

— Чтобы появились деньги на ту, надо найти эту. Ее муж разыскивает. Говорит, сбежала. Обещает большие деньги.

— Сколько?

— 50 кусков.

— Ого, — в глазах бармена зажглась так знакомая алчность. — Он, поди, старый лысый козел, раз птичка от него упорхнула.

— В яблочко, приятель, — Винсент хлопнул парня по плечу, заказал еще выпить. — Так что, поможешь? Слышал, ее видели в вашем районе.

— Какова моя доля?

После недолгого торга сошлись на пяти тысячах. Оставив бармену одну из фотографий, Винсент отправился в другое заведение. За неделю раскинул сеть по всем здешним притонам и забегаловкам.

Наживка сработала очень быстро. По оставленному им номеру позвонил сотрудник ночного клуба.

— Вчера заходила.

— Так какого черта ты сразу не позвонил? Меня интересует сама девка, а не рассказы, что ты ее видел.

Бармен пожал плечами.

— Она не одна была, с ней парень из местных, Фил Уорвик. Вот я и решил, зачем нам скандал.

Винсент непроизвольно сжал кулак. И разжал. Он сейчас как бы не полицейский.

— Ладно, давай адрес Уорвика.

— Эй, приятель, я же не справочное бюро. Знаю, что он тут недалеко живет, работает в мастерской по ремонту холодильников. К нам один раз заходил, когда аппарат барахлить стал, — бармен кивнул на заполненный бутылками пива холодильник.

Выяснив адрес мастерской, Винсент отправился туда. К сожалению, Уорвик отсутствовал. Девушка за стойкой сказала, что выехал по заказу.

Выбрав столик в ближайшем кафе, откуда виден вход в мастерскую, Винсент приготовился ждать. За подружку Айрин обещают 2 часа нейрокайфа, и она — лишь ниточка к спутнице фиомсянина. Которая выведет на самого Джантора. 60 часов фантастического наслаждения — ради такого стоит малость подождать.

В глубине души Винсент собой гордился. Он получил очень хороший след, и не понадобилось никого бить. Немного хитрости, немного денег.

Полиции стоит чаще их использовать, деньги имеют над пустами почти магическую власть. Мало кто захочет говорить с незнакомцем, но охотно скажут, стоит пообещать денег. Надо было не громить весь Эдмонт, а предложить за Джантора награду. Ведь он не скрывался, его видела куча народу. Кто-то наверняка бы сообщил.

Мысль казалась настолько многообещающей, что Винсент связался с Трауном.

— Что? Предлагать этим ублюдкам деньги? Они обязаны нам говорить.

— Но ведь не говорят.

— Значит, надо выбивать из них правду. И не жалеть кулаков. Выдумал тоже — деньги пустам платить. Так они скоро решат, что это мы им должны, а не они нам. Не цацкаться с ними надо, а показать нашу силу и власть. Служить хайменам — само по себе большая честь.

— Но, капитан, мы же платим тем, кто работает в «Оклахома Корпорейшн». Почему бы не платить информаторам?

Аргумент заставил Трауна призадуматься.

— Не знаю. Возможно, в твоей идее и есть какой-то смысл. Надо обсудить с начальством и…

Тут капитан замолчал. Пару минут Винсент ждал, затем внезапно пришел сигнал тревоги.

— Всем офицерам немедленно занять посты по варианту «Красный».

Наивысшая степень угрозы. На его памяти не применялся ни разу.

— Капитан, что случилось?

— Теракт. Живо на свой пост.

— Но, капитан, у меня тут хороший след к…

В тело словно вонзилась тысяча игл.

— Вариант «Красный», безмозглый ты идиот, — в голосе Трауна звучала злость. И то, что Винсент никогда ранее в начальнике не замечал.

Страх.

Мощнейший взрыв на углу Сунер-роуд и 59-й улицы потряс не только район, но и всю систему безопасности Оклахома-Сити.

Террористы регулярно атаковали полицейских, выезжавших в гамму. Иногда отчаянные группы пробирались в зону бета. Пять лет назад трое сумели протащить пулемет в здание на самой границе с сектором альфа, успев выпустить сотню пуль прежде, чем их огневую точку подавили. Один хаймен тогда погиб, шестеро получили ранения.

Но уже много лет ни один пуст не поникал сквозь защитный периметр. А теперь, как выяснило расследование, проехали сразу четверо. Как-то взломав управление автомобилем хаймена, руководившего офисом «Оклахома Корпорейшн» в даунтауне, они провезли в зону альфа тысячу фунтов взрывчатки, выгрузив ее перед зданием департамента, управлявшего нефтеперегонными заводами штата.

Ни их деятельность, ни ящики, которые они оставили и уехали, не привлекли внимания. Чужой работой хаймены интересовались редко. Делает — значит надо. Никто не догадался, что в зону альфа проникли террористы.

Страшный взрыв обрушил половину здания и буквально снес расположенный рядом ресторан. 129 хайменов погибло, еще 296 получили разной тяжести ранения.

А террористы спокойно возвратились в зону бета, поставили автомобиль на стоянку, откуда взяли, и укатили в гамму. Будто надеялись сохранить свое участие в тайне.

Как оказалось, они и правда в это верили. Камеры на стоянке запечатлели лица преступников, специалисты чтения по губам расшифровали часть разговора.

— Это в бете везде камер понатыкано, а в альфе мы не заметили ни одной. Что же до киберов, видевших, как мы разгружались — их всех прикончил взрыв, — говорил своим подельникам Лэнди Катсон. Согласно оперативным данным, он возглавлял самую отмороженную банду террористов, именовавших себя «Ангелами смерти».

Во владениях хайменов отдельных камер наблюдения действительно нет. Они там просто не нужны, ибо каждый записывает в память нейробука все, что видят глаза и слышать уши. Любое действие в зоне альфа оказывается зафиксированным.

Поиски Катсона и его подельников стали главной полицейской задачей. Тяжелой, ибо в гамме камер мало, след террористов быстро потерялся. Второй важнейшей задачей стало выяснить, как они заполучили управление автомобилем, имевшим код доступа в зону альфа.

Провозившись почти сутки, специалисты по информационной безопасности выявили прекрасно скрытую программу, по сигналу извне отключавшую системы охраны и контроля, передавая управление врагу.

Тотальная проверка автомобилей в зоне бета выявила аналогичные программы еще на нескольких машинах.

Пока другие возились с электроникой, Винсент, в составе группы Риверса разъезжал по улицам. Лейтенант еще больше свирепствовал. Если прошлый раз он действовал, имея хоть призрачный след, теперь просто показывал фотографии Катсона и других террористов первому встречному. Разумеется, никто их не видел. Чаще всего Риверс избивал человека до потери сознания, и высматривал следующего.

Попутно заглядывали по адресам тех, кто в Интернете радовался теракту. Этих командир группы забивал порой до смерти. Под тяжелую руку попадали и члены семей.

— Пусть знают, что любая наша потеря воздастся им стократно, — отрезал лейтенант, когда Винсент заметил, что дети невиновны. — Когда подрастет, этот мелкий ублюдочный пуст тоже будет радоваться нашим смертям, — очередной удар отбросил паренька лет десяти на стену. Врезавшись головой, он потерял сознание.

Бурные поиски и невероятная жестокость оказалась напрасны, успех пришел к другим. Спустя пару дней поступило сообщение, что Катсона и еще двух террористов арестовали. Они пытались взять еще одну машину, куда внедрили тайную программу управления, намереваясь совершить очередной теракт.

Лейтенант очень расстроился. За Катсона обещали 20 часов нейрокайфа, за каждого подельника по 15. Жаль, что такая добыча досталась другим.

— Что теперь? — спросил Винсент.

— Работать, — огрызнулся Риверс. — Ублюдков, радующихся нашим потерям, еще много.

И отдел Интернет-контроля, вычислявший пустов по IP-адресам, регулярно присылал им новые. На следующий день выехали в сектор гамма-запад. Пока командир мутузил очередного злорадствующего, Винсент вдруг сообразил, что Гринвейл совсем рядом.

— Лейтенант, я могу ненадолго отлучиться. По моим сведениям тут неподалеку прячется девушка, связанная с Глейзерами.

— Так какого хрена ты молчал? Едем туда.

— Я не знаю точный адрес. Только место работы парня, с которым она общается. Если действовать открыто, мы ее спугнем.

— Что ты предлагаешь?

— Я незаметно прослежу его до квартиры, и когда убежусь, что девушка там…

— В жопу незаметность, — отрезал Риверс. — Это наш город, и мы покажем ублюдкам, кто тут хозяева. Давай адрес.

На сей раз Уорвик оказался на месте. Однако на вопрос о Стефани заявил, что не знает такую.

— Врешь, сволочь, — лейтенант принялся его бить. — Говори, где девка?

Винсент просто спросил у владельца мастерской, где парень живет. По дороге туда пытался втолковать Риверсу, что избивать людей вовсе не обязательно. Иногда гораздо проще выведать информацию хитростью.

— Заткнись, Рон, — отмахнулся лейтенант. — Если ты такой умный — почему до сих пор не поймал фиомсянина?

Возможно, Винсент бы и поймал. Не мешай ему подобные Риверсу, с его тупыми прямолинейными методами. Задержанную девушку он сразу потащил к начальнику.

— Где твоя подружка? Где Глейзеры? Где фиомсянин? — заорал на нее капитан.

— Я не знаю, — Стефани помотала головой.

— Лжешь!

Траун, ухватив левой за горло, правой избивал девушку.

— Где они? Где? Где? Говори!

— Капитан, — окликнул его Винсент. — Капитан!

Увлеченный, с горящим взором Траун будто не слышал. Секунду поколебавшись, Винсент перехватил его руку, останавливая очередной удар.

— В чем дело, детектив?

Секундная жуткая судорога пронзила Винсента, он едва не упал. И в глазах разъяренного начальника увидел обещание куда более длительной и страшной муки. Осторожно указал на девушку.

— Ее бесполезно допрашивать, она без сознания.

Секунду Траун глядел на обмякшее тело Стефани, затем разжал руку.

— Рахитичные ублюдки. После двух ударов отрубаются.

— Это приведет ее в чувство, — Риверс вытащил электрошокер. — И заставит говорить, — он ухмыльнулся, уже собираясь ткнуть в девушку, но неожиданно капитан взмахом руки остановил его.

— Нас опередили, — Траун с досадой пнул бесчувственное тело Стефани. — Дознание раскололо одного из подельников Катсона. Оказывается, эти трусливые крысы прячутся под землей. Все готовьтесь к бою, — он шагнул к шкафу, где хранилась его броня и шлем, затем повернулся к ним. — У нас еще осталась надежда на успех. Фиомсянин тоже там, и за него теперь дают 100 часов нейрокайфа!

Жизнь под землей вообще мрачна и уныла, а теперь добавилось висящее в воздухе напряжение. Неуверенная, словно крадущаяся походка, торопливые, опасливые взгляды по сторонам, тихие разговоры, смолкающие при посторонних.

Когда Лэнди и его парни сказали, что взорвали много киберов в зоне альфа, почти все ликовали. Но профессор Ноуд, Майкл и другие лидеры акцию не одобрили, говорили, что атака лишь насторожит врага.

Однако больше всех разозлился Джантор. Он буквально вцепился Катсону в горло, обвинил в глупости и бессмысленном убийстве, назвал мясником. Айрин прежде не видела его в такой ярости. Остальным с большим трудом удалось их растащить.

В итоге Сопротивление раскололось. Катсон заявил, что будет и дальше уничтожать киберов при любой возможности. Он перебрался на соседнюю станцию, немало людей последовало за ним. А среди тех, кто остался, то и дело слышались шепотки. Да, Джантор — их главный козырь, надежда переломить ситуацию, но в душе каждый радовался вражеской смерти. А потому его реакция их беспокоила. Многие вспоминали, что и сам он — кибер.

— Айрин, — окликнул ее Найджел, невысокий коротко стриженный крепыш, когда девушка проходила мимо.

Десяток парней сидели кучкой, собирая и разбирая автоматы. Половина ей знакомы, спортзал дяди оказался тайным центром вербовки. Он присматривался, оценивал человека, и, если находил достойным, привлекал к участию в Сопротивлении.

— Ты ведь подружка Джантора, знаешь его лучше всех. Как думаешь, он с нами?

— Конечно с нами.

— Тогда почему он злится на Лэнди? — спросил Анхель.

— Просто он не любит насилия. Джантор из ФИОМСа, а там никто никого не убивает. Все добрые, хорошие, правильные, в магазинах все бесплатно, и вообще.

— Ты правда веришь, что такое возможно? — на лице Анхеля, да и всех остальных читалось сомнение.

Айрин задумалась.

— Знаешь, иногда верю. Когда он начинает дико тупить. В него стреляют, а он пытается говорить. Так бесит, что сама бы его убила.

Они рассмеялись.

— Слушай, ну ты поговори с ним, — попросил Найджел. — Объясни, что киберы конченные мрази, их только и надо убивать.

Чуть поколебавшись, Айрин кивнула. Поговорить. Знали б они, как порой трудно с Джантором говорить. Да и какая она ему подружка. Последнее время видятся разве что случайно. Он то составляет планы с Ноудом и другими лидерами, то программы взлома разрабатывает. Еще иногда обучает операторов беспилотников.

Куда Айрин не взяли. Даже в такой маленькой просьбе Джантор ей отказал. Воспоминания до сих пор жгли обидой.

Вечером заглянула в его комнату. Он сидел в старом кресле, закрыв глаза, но сразу открыл их. При виде ее улыбнулся.

— Скажи, ты уже не злишься? Ну, на Лэнди. Что он взорвал тех киберов.

Улыбка исчезла, лицо стало жестче.

— Нет.

— Перестань, я же вижу, что злишься.

— Нет, не злюсь. Я сильно разозлился тогда, можно сказать, вышел из себя. Контролировать эмоции очень трудно. У нас в ФИОМСе злость и другие негативно-деструктивные эмоции подавляются тайными программами, я тебе говорил. Но я их отключил, и еще не до конца освоил самоконтроль. Злиться неправильно. Отрицательные эмоции толкают человека на ошибочные действия, насилие, вплоть до убийства.

Ну вот, не успели начать, а он уже превратился в биоробота. Почему нельзя поговорить без проклятого нейробука? Пообщаться как нормальные люди.

— Катсон правильно поступил, убив тех киберов. Они подонки.

— Откуда ты знаешь? Они ведь не в полиции служили.

— Да какая разница? Мы сражаемся с ними. Чем больше убьем — тем ближе победа.

— Да? И что же изменил взрыв Катсона? Как убийство приблизило нашу победу? Мы по-прежнему сидит тут, под землей. Они свирепствуют наверху. Хватают всех подряд, избивают.

— Вот видишь, киберы мерзавцы.

Джантор вздохнул, покачал головой.

— Айрин, прекрати. Я понимаю, что ты, да и все остальные, долгое время жили под гнетом, в страхе, многим они причинили боль. И у вас выработались сильные негативные ассоциации, которые автоматически запускаются всякий раз, когда вы упоминаете о киберах. В каком-то смысле ваша злость естественна, но это не делает ее правильной. Надо постараться ее преодолеть.

— Я не хочу ее преодолевать, я хочу их убивать. Ты же сам признаешь — киберы совершают чудовищные преступления. Разве этого мало? Что еще они должны сотворить, чтобы ты стал их ненавидеть?

Джантор снова вздохнул.

— Айрин, пойми, ненависть сама по себе неправильна. Она относится к категории деструктивных эмоций, поэтому…

— Тьфу на тебя, — Айрин развернулась и вышла.

Поговорить с ним, как же. Попробовал бы Найджел сам с Джантором поговорить. Мистер Совершенство всегда такой правильный, со своими очень логичными и умными рассуждениями. Да только слова бесполезны. Ничто не вернет ее отца, как и тысячи других, погибших от рук киберов. Их нужно убивать.

Следующим утром на завтрак выдали привычную овсянку. Айрин и сама порой варила ее, но есть одно и то же каждый день надоедает.

— Я так понимаю, изменений в меню у нас не предвидится, — сказала она, садясь за длинный общий стол и ни к кому конкретно не обращаясь.

— Овсяные хлопья очень питательны, их легко достать, и они относительно дешевы, — пояснил Ноуд. — Учитывая наши ограниченные финансы и то, что под землей скрывается две с половиной тысячи человек, которых надо ежедневно кормить — овсянка один из оптимальных вариантов.

— Это хорошая еда, — поддержал профессора севший напротив Джантор. Свою порцию он ел с большим аппетитом. — В ней много калорий и полезных веществ.

— Может, ты нам лекцию прочитаешь о ее пользе, — съязвила Айрин.

— Если хочешь, — ничуть не смутившись, ответил он. — У меня в памяти 38 статей об овсяной крупе.

Захотелось запустить в него кашей.

— Ах, да, я и забыла про твой чудесный нейробук. И потом, что тебе овсянка, ты, помнится, говорил, что можешь питаться даже древесиной. Кстати, как она на вкус?

— Вообще-то паршиво. Но поскольку вживленный компьютер способен как подавить неприятный вкус, так и вызвать ощущение любого другого, например, гамбургера или бифштекса, то вкусовые качества пищи вторичны по сравнению с калорийностью.

Ложка овсянки шлепнулась на его футболку.

— Айрин! — дядя хлопнул по столу.

Все вокруг смотрели удивленно и осуждающе, но ей стало весело. Каша на одежде сделала Мистера Совершенство не таким уж совершенным. Впрочем, она сразу отвалилась. Даже пятна не осталось.

Ну конечно, у него и ткань особенная, вся грязь соскальзывает. Чертовы фиомсянские технологии.

Есть окончательно расхотелось, Айрин отодвинула тарелку и вышла.

После завтрака она по распорядку среди тех, кто чистит автоматы. В двух арсеналах почти три тысячи единиц оружия, и надо держать его готовым к бою. Ей это занятие нравилось. Натирая маслом очередной ствол, она представляла, как однажды пустит автомат в дело. Будет убивать киберов.

Но сегодня, заглянув в арсенал, Айрин тут же выскочила. Что за день такой поганый?

Два автомата без курков — оружие киберов. Таким в Сопротивлении пользовался только Джантор. Черта с два. Пусть Мистер Совершенство сам чистит, она ему не служанка.

Устроилась среди ящиков, не зная, чем заняться. Мелькнула мысль уйти к Лэнди, тут все равно ловить нечего. И дядя, и Джантор доверять ей важные дела отказываются, может, среди «Ангелов Смерти» найдется достойная задача?

Полчаса бродила по станции, набираясь решимости. Заметила Джантора, он поднимался по эскалатору вместе с Ноудом. Профессор шел тяжело, в движениях Джантора сквозила когда-то восхищавшая ее легкость.

Словно почуяв ее взгляд, он обернулся. Секунд десять смотрел, затем в три шага догнал Ноуда, что-то сказал. У него теперь новые друзья, новые важные задачи. Места для Айрин больше нет.

Она собралась, заглянула в арсенал. Чтобы воевать с киберами, нужно оружие. Конечно, никто не разрешит, но, черт возьми, это Айрин привела к ним фиомсянина. И заслужила как минимум право на автомат. Взяла один и направилась к туннелю.

— Айрин, — раздался позади голос дяди. — Надо поговорить.

— Давай потом.

— Сейчас.

Он ухватил ее за руку, развернул. Секунду глядел на оружие, затем потащил в свою комнату, усадил на стул.

— В чем дело?

— Ни в чем, просто… — Айрин задумалась, подбирая слова для защиты.

— Джантор отличный парень. Честный, добрый, надежный. И ты ему нравишься, я знаю. Он хочет помочь тебе, защитить. Ты тоже к нему неравнодушна, не вздумай отрицать. Там, в отеле, пока он занимался нейробуком, ты о нем заботилась. А сейчас что случилось? Почему ты постоянно с ним ссоришься?

Слова дяди будто выпустили из нее весь воздух. Всю злость. Она чувствовала себя, как в детстве, маленькой провинившейся девочкой. Он сел рядом, молча ожидая ответа. Айрин вздохнула.

— Я не знаю. Тогда в отеле, он был слаб. Он страдал, чувствовал боль, как мы. Я была ему нужна. А сейчас нет. Теперь он снова Джантор из ФИОМСа — Мистер Киберсовершенство. Я самый умный, самый крутой. Лучше всех дерусь, метче всех стреляю, умею взламывать компьютеры и беспилотники, а в голове целая библиотека. Весь такой правильный и везде проклятый нейробук. Неужели нельзя прожить без него хотя бы час? Зачем каждую минуту выпячивать свое превосходство?

Секунду дядя молчал, затем обнял ее за плечи, притянул к себе.

— Ты говоришь глупости. Джантор ничего не выпячивает, просто делает то, что нужно, используя все имеющиеся возможности. Да, благодаря нейробуку он легко справляется с множеством задач, для нас сложных, а то и вообще невыполнимых. Однако я не помню, чтобы он над кем-то насмехался, упрекал в неуклюжести или глупости. Я прожил 50 лет, и еще ни разу не встречал человека, который бы настолько всех превосходит, и ничуть этим не гордился.

Айрин опять вздохнула. Дядя прав. Может, как раз в этом главная проблема?

Если б Джантор задавался, корчил из себя крутого, как Том и некоторые приятели брата, она бы знала, что делать. Ей доводилось приземлять, а то и тыкать мордой в грязь парней, чересчур много о себе возомнивших.

Но Джантор не строил из себя крутого, он был просто крут. Нереально, фантастически крут. В каждом его умном слове, легких быстрых движениях, в том, как спокойно, без малейшего видимого напряжения он выполнял запредельные по ее меркам задачи, проступало это никак специально не подчеркиваемое, а от того еще более явственное превосходство. Он возвышался над ней, как сверкающий навороченный небоскреб над дешевой забегаловкой. Небоскребу не надо доказывать, что он выше. Все и так видят.

Айрин хотела быть рядом, но боялась оказаться лишь маленьким пятнышком, обреченным потеряться в его огромной тени.

Она посмотрела на дядю.

— А ты? Ты в Сопротивлении много лет, профессор Ноуд еще дольше. А Джантор меньше месяца. Но ты ведь понимаешь, что он теперь главный. Сказал, что ему надо в зону бета — вы обеспечиваете проход. Сказал, что надо не взрывать киберов, а захватывать беспилотники — отказываетесь взрывать и делаете усилитель для трансляции сигнала. В конечном счете, именно Джантор определяет наши планы и действия, за ним последнее слово. Тебе не обидно, что какой-то парень, чужак не из Оклахомы, взял и обошел вас? Оттер в сторону.

Дядя молчал долго.

— Знаешь, нет. Не обидно. Я даже рад, что у нас появился такой человек. Сильнее меня, умнее профессора, круче всей хакерской команды Филдса. Нас хватало лишь на то, чтобы не дать Сопротивлению захиреть, с Джантором появилась надежда победить. Лично я не знаю, как одолеть всех киберов сразу. Но если он знает — я готов идти следом.

Он прав. Айрин опустила голову, взгляд уперся в лежащий на коленях автомат. До чего же глупо. Что и кому она собиралась доказать?

Мощный взрыв потряс станцию. Еще один. Еще и еще. Сверху посыпалась пыль, куски штукатурки.

— Что случилось? — Айрин непроизвольно сжалась.

Дядя выскочил на платформу.

— Боевая тревога! Всем занять позиции!

Сверху донеслось несколько взрывов послабее.

Майкл бросился к арсеналу, через полминуты выскочил оттуда с ручным пулеметом и огромными прыжками стал подниматься по эскалатору. Айрин, сжимая автомат, побежала следом.

Еще на середине выдохлась, вторую половину осилила с большим трудом, думая скорее о том, как упасть и передохнуть. Дальняя часть вестибюля заметно просела. Пол содрогнулся от куда более близкого и мощного взрыва, она упала на одно колено. Несколько потолочных плит впереди обрушились, поднимая клубы пыли. В вестибюль пробился солнечный свет.

И не только. Один за другим сверху залетали маленькие аппараты. Почти сразу они открыли огонь.

— Ложись, — раздался над ухом голос Питера. Он сбил ее с ног, сам бросился на пол. Откатился за укрытие, вскинул автомат.

Выстрелы гремели уже со всех сторон. Боец рядом с ней упал, из ран текла кровь. Айрин отползла за ближайшую колонну.

Первыми киберы пустили «Ос». Летающий аналог «Кобры», только более уязвимый. Несколько машин рухнули под точным огнем, но и сами они собирали кровавую жатву. Айрин подняла оружие, стреляя по петлявшим среди колонн роботам.

Очень скоро автомат замолчал. Несколько раз она впустую нажала на курок, пока не сообразила — кончились патроны. А запасных она не взяла. Дура.

Майкл, успевший добраться до огневой точки, бил короткими очередями. Он-то патроны захватил. Неподалеку стреляли Питер, Найджел, еще дюжина парней. Снизу, со станции прибывали новые. Но и врагов становилось больше.

— Не давайте им пролететь вниз, — крикнул дядя.

Два десятка «Ос» действительно устремились вперед над их головами. Часть удалось сбить, но несколько штук нырнули вниз. Теперь и за спиной звучали выстрелы и крики.

А впереди через проем уже прыгали черные фигуры. Киберы. Один дернулся, упал, но другие, расползаясь за укрытия, начали стрелять. За их спинами снова громыхнуло, обвалилась земля, в клубах дыма виднелся просвет побольше. Айрин понадеялась, что врага засыплет, но киберы не пострадали. Их точный огонь выбивал бойцов Сопротивления, но прибывавшие снизу восполняли потери.

А потом из пыли выехали машины покрупнее, грохот мощных пулеметов легко перекрыл треск ручного оружия. «Рыси».

Их пули пятидесятого калибра буквально разносили колонны и другие укрытия защитников, серии гранат заполняли пространство тучами осколков, выкашивая все живое. Ответные выстрелы отскакивали от прочной брони.

— Гранатометы. Нужны противотанковые гранатометы, — закричал дядя.

Пусть и немного, но на станции они есть. Внизу.

А боевые роботы уже здесь. Три «Рыси» неумолимо наступали, убивая одного защитника за другим. Длинная очередь выбила большие куски бетона из укрытия дяди, подняла вверх фонтаны песка. На миг сердце Айрин замерло.

К счастью, спустя секунду его пулемет заговорил. Но пули не могли пробить броню врага, «Рысь» снова нацелила на Майкла свое оружие.

И тут прямо на турели громыхнул мощный взрыв. Еще один, на второй машине. Третий сбоку последней — и почти сразу несколько разрывов сильнее. Технику противника заволокло дымом.

Из коридора, ведущего на соседнюю станцию, появился Джантор. Он зашвырнул ручную гранату дальше, за спины роботов, вскинул сразу два автомата. Чтобы сбить пять «Ос», ему хватило пары секунд. Следом появились десятки новых бойцов Сопротивления, несколько с гранатометами. Айрин заметила Ноуда.

Дым взрывов немного рассеялся. Одна «Рысь» оказалась полностью разворочена, другая опрокинулась набок. Третья еще двигалась, но огрызки пулеметных стволов торчали в разные стороны, автоматический гранатомет искорежен. Киберская машина осталась безоружной.

Потеря ударной техники вынудила врага ненадолго отступить. Они все еще засылали внутрь «Ос», но Джантор словно вообще не промахивался, каждая очередь разила новую цель.

Воспользовавшись затишьем, Айрин подползла к одному из убитых, взяла его дробовик и патронташ. У нее снова есть оружие.

Стрельба усилилась. Киберов стало больше, на полу она заметила несколько «Кобр», в глубине виднелись приземистые силуэты «Рысей». Много. Джантор гранатой разметал несколько маленьких роботов, еще одна легла точно на турель большого, уничтожая его оружие. Два других загорелись после попаданий противотанковых гранатометов.

Но из темноты выползали новые киберские машины. Джантор огляделся, крикнул:

— Эдвард, взрывчатку.

Один из прибывших с ним парней кинул сумку. Джантор поджег шнур брикета С-4, метнул точно под гусеницы боевой машины. Перекатившись за другое укрытие, швырнул еще один кусок. После каждого броска он менял позицию, и кидал взрывчатку словно вслепую. Но каждый заряд, к удивлению Айрин, ложился либо аккурат под днище, либо на броню вражеских роботов.

Вскоре горело уже более десятка киберских машин. Они образовали почти сплошную дымящуюся линию, мешая проехать другим. Зато служили неплохим укрытием для пехоты, над корпусами то и дело гремели очереди автоматов. Не видя врага в клубах дыма, Айрин стреляла на вспышки.

Станцию тряхнула новая серия мощных взрывов с той стороны, откуда появился Джантор. Массивные плиты на потолке разошлись, вниз комьями посыпалась земля. Проклятье, киберы запросто их тут похоронят.

Враги, похоже, пришли к аналогичной мысли, и она им понравилась. Из дальнего конца вестибюля снова загрохотали тяжелые пулеметы, но теперь «Рыси» били по колоннам, поддерживающим потолок. Пули крушили гранит, уничтожая одну опору за другой.

Новая порция свинца обрушилась на ту, за которой укрывалась Айрин. Сверху посыпались обломки, она закрыла голову руками.

— Уходим, — ее подхватила сильная рука дяди. Рядом оказался Джантор.

— Они так завалят нас, отступаем на станцию.

По двум эскалаторам люди не спускались — скатывались. Ругаясь, порой вскрикивая от боли. Пару раз Айрин сильно ударилась, но, к счастью, ничего не сломала. Джантор, дядя и еще десяток бойцов остались прикрывать отход.

Внизу профессор Ноуд организовал людей, чтобы унести раненых и наиболее ценное имущество дальше в туннели. Киберы не остановятся, будут атаковать с новой силой. Сверху спустилась группа прикрытия, последним — Джантор.

— Я подорвал оставшуюся взрывчатку, часть перекрытий обрушилась. Выиграл немного времени.

Бойцы перезаряжали оружие, надевали бронежилеты и шлемы, разбирали гранаты и взрывчатку. Несколько человек заняли позиции на изготовку у входа, другие таскали ящики и контейнеры, выстраивая баррикаду. Айрин набрала побольше патронов.

К атаке противник готовился полчаса.

Первую волну вновь составили «Осы», ведя хаотичный огонь, два десятка роботов устремились вниз. До платформы станции не добрался ни один. Стреляли многие, но Айрин могла поспорить, что большую часть сбил Джантор.

Минут на десять киберы опять затихли.

Затем сверху, подпрыгивая на ступеньках эскалатора, полетели гранаты. Много, очень много гранат. Киберы швыряли их вниз сотнями, словно у них там бесконечный запас.

Джантор подхватил Айрин за талию, увлек за металлический контейнер. Многочисленные взрывы слились в один сплошной грохот, сквозь который прорезались крики раненых.

Едва разрывы прекратились, Джантор тут же выглянул из-за контейнера, держа в каждой руке по автомату.

Айрин тоже подняла голову. Вход на платформу заволокла сплошная туча дыма и пыли, большую часть импровизированной баррикады разметало. Те, кто не успел укрыться, погибли, многие отбежавшие чуть подальше получили ранения. Она нашла взглядом дядю, он показал знаком, что в порядке. Профессор держался за окровавленную руку.

Из дымно-пылевой завесы одна за другой вылетели новые «Осы». Джантор сразу скосил пару, но даже для него их слишком много. Летающие роботы устремились вдоль рельсов, разя тех, кого не достали гранаты.

Айрин выпустила во вражеские машины всю обойму, потом вторую. Хотелось думать, что хоть одну сбила.

Со стороны эскалатора загремели новые выстрелы, вслед за роботами вниз спустились их хозяева. Двумя очередями Джантор свалил пару киберов, одну за другой закинул гранаты, подняв новые облака пыли.

Через несколько секунд гранаты полетели уже оттуда. Теперь враги могли забрасывать их намного дальше.

Защитникам вновь пришлось отступать. Они спрыгнули на рельсы, держась ближе к платформе, закрывавшей их от взглядов и пуль киберов, основную угрозу представляли летавшие тут и там роботы. Дядя тащил одного из раненых, Питер другого, Айрин, Найджел и еще несколько человек водили стволами во все стороны, паля по «Осам». Но главной боевой силой оставался Джантор.

— Как ты так стреляешь? — не выдержал Найджел, видя, как Джантор двумя очередями в разные стороны свалил две машины врага. Их становилось меньше, новые роботы не появлялись, и хотелось верить, что они кончились.

— Я усовершенствовал их прицельную программу для нейробука.

Не поворачивая головы, сбил еще одну «Осу». Он часто поднимал над платформой автомат, иногда стрелял, пару раз бросил куда-то гранаты. Судя по доносившимся после взрывов крикам — успешно.

Киберские штучки, самой Айрин недоступные.

Дойдя до тоннеля, она рискнула приподнять голову над платформой. Среди колонн мелькали черные фигуры, у их ног ехали «Кобры». Рядом снова загремел автомат Джантора, сбив один из роботов. Киберы тут же попрятались, ответив шквалом огня.

Отступающие добрались до места, где два тоннеля сходились в один, закрывавшие их ворота были распахнуты. Профессор Ноуд с перевязанной рукой тоже здесь. Раненых понесли дальше, здоровые заняли оборону.

Киберы не заставили себя ждать, в слабо освещенном проеме станции появились черные фигуры, Но теперь у защитников имелось неплохое укрытие плюс крупнокалиберные пулеметы, первую волну атакующих смели плотным огнем.

Враг снова затих, ненадолго. Затем в клубах дыма мелькнула серия вспышек.

— Ракеты, — Джантор бросился на землю, сбивая Айрин, сам упал сверху.

Тоннель сотрясла дюжина взрывов. Часть ракет ударили в землю перед укреплением, несколько в стены, а две в бетонные блоки.

— Берегись!

Одна створка железных ворот, выбитая взрывом, падала прямо на них. Подхватив Айрин, Джантор рванулся дальше в тоннель, дверь рухнула буквально за ними. Новые вопли. Двоих парней у пулемета придавило насмерть. Неподалеку лежал Анхель, верхняя часть ворот расплющила ему грудь.

Со стороны станции загремели новые выстрелы. Джантор вскинул автоматы, отвечая. Рядом охнул и стал оседать профессор. На груди его расплылось темное пятно.

Майкл подхватил Ноуда, тот застонал.

— Мы тебя вытащим.

— Нет, — профессор взмахнул рукой, скривился от боли. — Я все равно покойник. С такими ранами не живут, — он достал смартфон. — Уводи их, Майкл, и побыстрее. Теперь я могу сделать лишь одно.

Секунду дядя колебался, затем толкнул Айрин.

— Уходим, уходим, бегом, — он схватил за руку Джантора. — Бежим, парень. Ему уже не помочь.

Они удалились на полсотни метров, когда позади загремели мощные взрывы. Весь тоннель содрогался, сверху сыпалась земля и мелкие камни. Слабый свет, шедший со станции, исчез.

В лучах фонариков Айрин различила глыбы земли.

— Мы знали, что такое может случиться, — сказал дядя. — Станция и проходы к ней заминированы. Туда дороги нет, идем к следующей.

Но из темноты впереди тоже доносились выстрелы. А вскоре появились люди. Много людей, половина ранены.

— Туда нельзя. Станцию захватили киберы.

Лучи фонарей хаотично метались, высвечивая растерянные, напуганные лица, окровавленные повязки и одежду. В голосах слышался страх, близкий к панике.

— Всем сохранять спокойствие, — голос Майкла легко перекрыл общий гам. — Уйдем по боковым коридорам. Джантор, возьми человек десять, надо задержать киберов.

Выстрелы гремели совсем близко, он даже замечал отблески пламени. Небольшая группа с той станции прикрывала отход, им нужно подкрепление. Отобрал парней. Идти с ними вызвалась и Айрин.

— Нет. Оставайся с Майклом, — Джантор не хотел подвергать девушку опасности.

— Я могу сражаться, — она показала свой дробовик.

— Ты слышала приказ. Помогай раненым, — дядя подтолкнул ее к стонущим людям.

Маленький отряд двинулся по темному тоннелю. Вскоре стали видны вспышки автоматов киберов. Минимум три десятка, уцелевших бойцов Сопротивления всего пятеро. Джантор и остальные заняли позиции за обвалившимися плитами, встречая врага более плотным огнем.

Он стрелял, поднимая лишь ствол, но не голову, доработанная прицельная программа также давала ему определенное преимущество.

Та, которую использовал противник, транслировала в зрительную кору мозга перекрестье, соответствующее точке наведения оружия. Совместив его с целью, стрелок мыслекомандой открывал огонь. Используя нейрологику, Джантор добавил модуль распознавания целей, режим автоматической стрельбы, плюс расчет поправок на движение. Перед каждой фигурой двигался ее полупрозрачный красный силуэт. Нужно лишь совместить с ним прицел — остальное делал нейробук.

Впрочем, сейчас, когда враг практически не высовывается, поднимая над укрытиями только автоматы, даже от самой совершенной программы пользы мало. Он мог повредить оружие, максимум — попасть в руку. Но людей, не чувствующих боли, такие раны не остановят.

В отличие от бойцов Сопротивления, которые, к тому же, вынуждены поднимать голову и плечи. В течение пяти минут они потеряли трех убитыми и четверых ранеными. Враг постепенно приближался. Скоро будут на дистанции броска гранаты. А это вариант.

— Так, парни, дайте мне побольше гранат. Я подберусь ближе и закидаю их.

— Мы с тобой, — Питер и Найджел перебрались к его укрытию.

— Нет, один я лучше справлюсь. Просто доверьтесь мне. И гранат побольше.

Набрав два десятка, Джантор пополз вперед. Разместился за полуобвалившимся перекрытием, до киберов сто метров. Расстояние приличное, но в ФИОМСе он каждую неделю играл в бейсбол, в том числе и питчером. Плюс программа «Идеальное движение». Автомат положил так, чтобы камера просматривала тоннель, самому высовываться не нужно.

Нейробук рассчитал траектории и сенсомоторные сигнатуры, три гранаты точно накрыли ближайших врагов. На секунду стрельба прекратилась.

Джантор включил радиосвязь.

— Послушайте, я не хочу вас убивать. Просто возвращайтесь.

Ответом стал град свинца. Следом полетели гранаты, не менее полусотни. Но без программы «Идеальное движение» они ударялись в потолок и стены, отскакивали и падали на рельсы. Ближайшая не долетела тридцать метров, плита приняла осколки.

Джантор кидал свои, выбивая стреляющих киберов, с каждым точным броском огонь противника слабел. Но вскоре пальба опять усилилась. Затем полыхнули вспышки тяжелых гранатометов. Впрочем, враги его не видели, ближайший разрыв в десятке метров. Снова полетели ручные, взрываясь с большим недолетом.

Он швырнул две, затыкая ближайших стрелков. Осталось всего пять. Проклятье, киберов намного больше.

Позвонил Майклу, попросил прислать кого-нибудь с гранатами и взрывчаткой.

— Отходите, почти все уже скрылись.

Бросив еще пару, чтобы притормозить атакующих, Джантор и уцелевшие бойцы вернулись.

Их ждали только Майкл и Айрин. Девушка бросилась ему на шею.

— Ты в порядке? Не ранен?

— Все нормально. Киберы меня не видели, стреляли вслепую.

— Он их там всех гранатами закидал, — в голосе Питера сквозило восхищение.

Из оставшегося запаса Джантор набрал новых, несколько брикетов С-4. Через узкий проход они выбрались в городскую канализацию, взрыв за спиной обрушил тоннель, отсекая преследователей. Но не прошли и трехсот метров, как впереди загремели выстрелы, навстречу появились люди, ушедшие раньше.

— Там тоже киберы.

— Я иду первый, — предупредил Джантор.

Он в любом случае двигался быстрее. Добравшись до угла, на полсекунды высунул автомат. Оружейная камера показала с десяток врагов, несколько тел повстанцев. Расстояние до киберов полсотни метров.

Нейробук рассчитал идеальную траекторию броска, одну за другой Джантор метнул три гранаты. Взрывы, ругань. Затем прилетели три в ответ. Но программ для расчета сенсомоторных сигнатур у противника нет, две вообще не долетели, одна плюхнулась в канал, по которому текло дерьмо, взрыв лишь окатил его черной жижей.

Бросил еще гранату, высунув из-за угла автомат, прикончил оставшихся. Но впереди уже доносились шаги новых. За спиной тоже раздались далекие выстрелы.

— Они, похоже, настроены серьезно, — Майкл сплюнул. — Но, черт возьми, у них не хватит людей прочесать все подземелья.

Свернули в одно из боковых ответвлений, однако, добравшись до очередного поворота, заметили новую группу противника.

— Может, попробуем выбраться наверх, — один из парней указал на крышку канализационного люка почти над их головами.

— Давай, — кивнул Майкл.

Вылез первый боец, второй. Третьего подстрелили прямо в люке. Секунд десять наверху гремели выстрелы. Затем вниз полетели гранаты.

— Ложись, — Джантор бросился на пол, сбивая и прикрывая собой Айрин.

Загрохотали взрывы, разбрасывая вокруг осколки, закричали раненые. Из-за поворота доносились близкие шаги. Он швырнул туда пару гранат, сам метнулся вслед за взрывами. Троих скосил очередями, когда они уже собирались кидать ответные гранаты.

Из люка наверху загрохотали выстрелы — один просунувшийся до пояса кибер вел огонь. Майкл его подстрелил. Противник опять стал швырять вниз гранаты, но выжившие бойцы Сопротивления успели укрыться.

— Идем дальше, они скоро опять полезут.

Вскоре заметили боковую, менее метра в диаметре, скользкую от дерьма трубу, где можно ползти лишь на четвереньках. Через сотню метров она вывела их к еще одному вертикальному колодцу.

— Я пойду, — решил Джантор. Благодаря камерам на оружии он единственный мог оглядеться, не подставляя голову под пули.

Приподнял крышку — темно. Поколебавшись, забросил включенный фонарик. Луч высветил серые стены, поднятую пыль. Похоже, люди не появлялись тут уже давно. Он вылез целиком.

— Здесь подвал.

Все поднялись, их осталось лишь восемь человек. Пока Майкл и Питер возились с замком, Джантор вышел в Интернет.

Масштабы операции впечатляли. Все выезды из города перекрыты, на основных улицах посты, в воздухе вертолеты и беспилотники. По всем каналам транслировалось предупреждение наружу не выходить, по замеченным на улицах людям сразу открывается огонь.

Выслушав, Майкл покачал головой.

— Попробуем пересидеть здесь. Хотя бы до темноты.

— Просто сидеть в подвале? — удивился Питер. — Если нас тут обнаружат — всех перебьют.

— Снаружи еще опаснее. Можно выслать пару человек наверх, на чердак, следить оттуда. Если дверь откроем. Остальным лучше укрываться здесь.

С замком провозились почти час. В подъезде никого не оказалось, напуганные выстрелами, и уже привыкшие, что киберы хватают всех подряд, жители прятались в квартирах. Джантор с Майклом поднялись на чердак.

Над городом барражировали десятки «Ястребов» и сотни «Стражей», просматривая буквально каждый метр. На ближайшем перекрестке две машины, восемь черных фигур и «Рысь». Меж домов летали «Осы». Кое-где трещали выстрелы, в дюжине мест поднимался дым. На улице несколько тел, судя по одежде — гражданские. Три обгоревших автомобиля. Как и обещали, киберы убивали всех без разбора.

Всякий раз, когда звучала стрельба, Майкл поворачивался в ту сторону, побелевшие пальцы сжимали ручной пулемет. Там сражались и умирали его соратники.

Они прождали час, другой. Солнце постепенно клонилось к западу. Но прежде, чем оно скрылось за горизонтом, пришел звонок от ждавшего внизу Питера.

— Из канализации поднимаются несколько человек.

Джантор и Майкл переглянулись.

— Если киберы — забрасывайте гранатами. Все равно они нас обнаружат.

Через полминуты снизу донеслись слабые взрывы. Почти сразу полицейские на перекрестке двинулись в их сторону, несколько «Ос» подлетели к самому дому. Майкл вскинул пулемет.

— Пусть подойдут ближе, — остановил его Джантор. Оценил расстояние, нейробук рассчитал броски.

Четыре гранаты ушли с интервалом менее секунды, раскидав киберов, килограммовый брикет С-4 разворотил «Рысь». Майкл из пулемета расстреливал «Ос», Джантор присоединился. Противник готовился уничтожить вылезших из подвала, но не ожидал атаки сверху. Сбив последнего робота, они бегом спустились.

— Дворами? — спросил Питер.

— Возьмем машину, — предложил Найджел. — Я смогу завести грузовик без ключа, — он указал на автомобиль в полусотне метров от входа.

— Они все равно нас обнаружат, — короткой очередью Джантор сбил зависшего над улицей «Стража». — А на машине быстрее.

— Давай, — махнул рукой Майкл.

Найджел бросился к грузовику, Джантор продолжал валить роботов-наблюдателей, но почти сразу появлялись новые. Затем прилетел «Ястреб». Джантор едва заскочил в подъезд, как беспилотник осыпал асфальт градом пуль. А из-за поворота вырулила машина с киберами.

К счастью, у Питера остался один противотанковый гранатомет, не один враг не успел выбраться наружу.

А Найджел завел таки грузовик. Затормозил перед ними, все быстро залезли в кузов, машина рванула вперед. Но «Ястреб» уже заходил в очередную атаку.

— Сворачивай! — крикнул Майкл.

Найджел свернул в узкий проход между домами. Машина неслась, сбивая мусорные баки, подпрыгивала на бордюрах, с грохотом пробила забор из металлической сетки. С очередного захода беспилотник выпустил две ракеты.

— Тормози!

Их бросило на кабину, почти перед носом машины раздались два взрыва. Водитель снова нажал на газ.

«Ястреб» снизился, чтобы ударить наверняка. Джантор прикинул расстояние, защиту машины. Убойной силы автоматов должно хватить. Вскинул оружие, совмещая перекрестия с красным силуэтом, нейробук отправил команду открыть огонь. Через три секунды крылатая машина, клюнув носом, рухнула вниз.

Все восторженно закричали. Грузовик опять свернул, бросая их на борт. Сбоку раздались выстрелы, краем глаза Джантор заметил черную машину. Киберы устремились в погоню. Их автомобили защищены куда лучше беспилотников, пули отскакивали от брони. Вскоре появилась вторая машина преследователей, а над головами сразу два «Ястреба».

Джантор выпустил по ним несколько очередей, но беспилотники держались слишком высоко. Правда, первые ракеты тоже прошли мимо.

— Впереди! — крикнула Айрин.

Улицу перегораживали сразу три черные машины, несколько киберов укрылись за корпусами, наводя автоматы.

Найджел вывернул руль, грузовик врезался бортом в угол строения, всех в кузове повалило. Автомобиль вновь устремился вперед по узенькой улочке.

— Дальше дороги нет!

Джантор различил ворота.

— Тарань, — крикнул Майкл, пригибая ниже голову Айрин. Все тоже пригнулись.

С жутким грохотом грузовик пробил створки, они оказались на заброшенном мебельном складе. Кучей валялись старые кресла с драными спинками, створки шкафов, доски, поломанные ящики. Стены кирпичные, с парой маленьких окон на уровне второго этажа. Вот теперь дороги дальше точно нет.

Джантор выглянул наружу. Перед воротами проезд расширялась до площадки, где может развернуться грузовик, у самой стены две ржавые машины. Склады стоят вплотную, даже узенького прохода нет. Дальнюю сторону уже перекрыли киберы.

— Пусть идут, — оскалился Питер, сжимая автомат. — Перестреляем, как в тире.

Пару минут они наблюдали за врагом, те просто держались за машинами. Затем над головами загремели взрывы, вниз полетели горящие обломки. «Ястребы».

— Сдается мне, в атаку ублюдки не пойдут, — Майкл оглядел проделанные ракетами дыры. — Просто похоронят.

— Атакуем сами, — предложил Найджел. — Рванем на грузовике. Хоть нескольких тварей с собой прихватим.

Остальные покрепче обхватили автоматы, лица выражали суровую решимость.

— Эх, уйти бы опять под землю. Там беспилотники нас не достанут, будем сражаться на равных, — Питер махнул рукой в сторону решетки ливневой канализации.

20 метров. Несколько секунд, но под огнем киберов такой бросок смахивал на самоубийство. «Ястребы» снова заходили в атаку.

— Кто-то должен прикрыть, — сказал Майкл.

— Бесполезно. Они прячутся за машинами, наши пули их не испугают.

— Я не про стрельбу. Надо прикрыть физически, — он указал на грузовик.

Сверху загрохотали новые разрывы, полетели обломки, все вжались в стену. Джантор выглянул, прикинул — машина закроет почти весь сектор стрельбы. Но водитель обречен. Будь у грузовика бортовой компьютер, он смог бы вести его мысленно.

— Это старая модель, — Майкл пожал плечами. — Кто-то один должен прикрыть остальных.

Джантор замер, потрясенный. Прикрыть означало — умереть. Пожертвовать собой. Все внутри восставало против столь дикого поступка. Чудовищной несправедливости. Так неправильно.

Но холодный разум говорил, что иного выхода нет. Оставшись тут, погибнут все. Одному придется умереть, чтобы дать шанс семерым. Простая математика, но жестокий, страшный выбор. На секунду его захлестнуло отчаяние. Надо придумать что-то еще.

Склад потрясли очередные взрывы, обрушив почти половину крыши. Нет времени. И выбора тоже нет.

Джантор шагнул к машине.

— Стой, — перехватил его Майкл. — Ты обязан выжить. Я не смогу ничего изменить. Никто из нас. Кроме тебя, — он двинулся к машине. — И не вы, — остановил он Найджела с Питером. — Вы еще молоды, а я прожил достаточно.

— Вам нельзя идти, — темнокожий парень ухватил его за руку. — Вы наш командир.

— Нет. Он теперь ваш командир, — Майкл указал на Джантора. — Идите за ним. Это мой последний приказ.

— Дядя Майкл, нет! — Айрин буквально повисла на нем. — Ты не можешь. Не должен. Не оставляй нас.

Он приподнял девушку, поцеловал в лоб. Передал Джантору.

— Спаси ее. Это моя последняя просьба.

Сел в кабину, завел мотор. Джантора затопила новая волна отчаяния. К горлу подступил комок, на глаза навернулись забытые с детских лет слезы, руки подрагивали. Так нельзя, сейчас не время для слабости, и у него своя задача — сделать жертву Майкла ненапрасной. Активировал все доступные нейропрограммы, полностью подавляя эмоции. Только холодный расчет. Передал дергавшуюся девушку Питеру, забросил гранату точно на решетку канализации. Проход свободен.

— Я пойду первым. Смотрите, и прыгайте, как я. Не бойтесь, я вас поймаю.

Глянул на Майкла, кивнул. Машина вылетела наружу, сразу загрохотали выстрелы. Джантор побежал к проему канализации, вытянувшись в струнку, прыгнул в темноту.

Правая нога попала на уступ, он подвернул лодыжку, свалился. Но тут же вскочил. Боль подавляет нейробук, остальное сейчас неважно. Первым прыгнул Найджел. Джантору успел подхватить его, поставил на ровную площадку. Второй, третий.

Наконец Питер спустил Айрин. Девушка плакала, и висела в мощных руках, как кукла. Они последние. Рубашка на плече парня пропиталась кровь.

— Ублюдки движутся к нам.

— Туда, бегом, — Джантор махнул в сторону центра города. — Они ждут, что мы будем выбираться. Давайте, я догоню.

Пробежав двадцать метров в противоположную сторону, положил на уступ пистолет. Успел пройти от люка полсотни метров вслед за Питером и остальными, когда оружейная видеокамера показала заглядывающего внутрь кибера. Залег, надеясь, что мощного фонаря у них нет.

Когда спустились четверо, Джантор мыслекомандой открыл огонь из пистолета. Ни в кого не попал, но привлек внимание. Враг ответил шквалом выстрелов, камера погасла.

Хитрость удалась, полтора десятка киберов устремились в сторону, откуда стреляли. Пусть думают, что мы пытаемся выбраться из города. Чуть выждав, Джантор поднялся и побежал догонять своих.

Под землей они ползали долго. Пару раз видели фонари киберов, но столкновения избежали. Когда наверху стемнело, решили выбираться на поверхность. Дойдя до ближайшего канализационного люка, Джантор приподнял крышку и огляделся.

Они находились в жилом районе, застроенном одно и двухэтажными домами, на улицах пусто. Однако вылезать здесь не хотелось. Кто-то может глядеть в окно, и группа вооруженных людей гарантированно привлечет внимание.

Маленький отряд переходил от одного люка к другому, пока, наконец, не обнаружили выход рядом с заброшенным магазином. Витрины разбиты, крыша в нескольких местах обвалилась, на полу толстый слой грязи.

К счастью, один из кранов еще работал, так что они смогли хоть немного отмыть канализационное дерьмо. Но одежда в любом случае нужна новая. И желательно поесть. Однако ничего съестного не нашлось, три аппарата по продаже шоколадок, печенья и колы давно разбиты и разграблены.

Айрин, хоть и перестала плакать, забилась в угол и ни на что не реагировала.

Джантор хотел как-то помочь, утешить девушку, но понимал, что сейчас важнее другое. Они отнюдь не в безопасности, киберы продолжают рыскать по городу. Правда, искали в основном ближе к центру, иногда доносился слабый треск выстрелов.

В 11 вечера по всем информационным сайтам и телеканалам прошло оповещение — общегородская полицейская операция закончена. Жителям разрешили выходить на улицы.

Почти сразу начался репортаж о полном разгроме террористической группировки, именовавшей себя Сопротивлением. Киберы утверждали, что убито или захвачено порядка десяти тысяч террористов.

Число это, как знал Джантор, втрое превышало реальную численность повстанцев. Скорее всего, полиция опять хватает всех подряд. Но и успехов у врага немало. Они объявили о гибели профессора Ноуда, Майкла Глейзера, Райана Филдса, среди задержанных оказались Лэнди Катсон и Дороти Норманн. Выглядели все ужасно — избитые, в крови, многие ранены.

После полуночи Джантор решил выйти на улицу. Сейчас он единственный мог это сделать, не привлекая особого внимания. Камуфлон отталкивал практически всю грязь, и, будучи помыт водой, выглядел так, словно и не было нескольких часов в канализации. Им нужна еда.

Идти пришлось долго, несмотря на снятие запрета, покидать свои дома не хотел никто. Наконец попался круглосуточный магазин, владелец которого рискнул работать. Джантор купил продуктов, мыло. Уже собирался уходить, когда заметил катящий по улице черный автомобиль. Отпрянул от двери.

— Что там? — насторожился хозяин заведения.

— Полиция.

— А-а, — мужчина понимающе кивнул. — Им лучше на глаза не попадаться.

— Киберы в последнее время вообще словно взбесились, — заговорил единственный кроме Джантора покупатель, худой парень в клетчатой рубахе. — Сначала облава по всем северным районам, говорят, искали какого-то фиомсянина. Потом теракт. Теперь настоящая война. Что дальше будет — даже подумать страшно.

— И не говори, — владелец магазина покачал головой. — С каждым днем все хуже. Завтра думаю отправить семью к родственникам в Талсу. Я бы и сам уехал, да оставить не на кого. Разграбят ведь. А чертова полиция даже пальцем не шевельнет.

Выждав, пока черный автомобиль скроется из виду, Джантор вышел. То и дело оглядываясь, вернулся к своим. Парни накинулись на еду, Айрин сидела в своем углу. Горюет о гибели Майкла.

Сам Джантор с удивлением осознал, что не чувствует ничего. Потом вспомнил, что подавил ненужные эмоции. Стоило отключить нейропрограммы, как накатили тоска и боль. В душе словно образовалась пустота, где раньше был человек. Хороший человек.

За недолгое пребывание в Оклахоме Джантор видел разных — лживых, алчных, жестоких. Готовых без колебаний убить человека за пачку денег или наркотиков. Одержимых местью. Однако Майкл Глейзер был хорошим человеком.

Сегодня погибли многие, но его смерть казалась наиболее несправедливой. Дикой. А виноваты проклятые киберы. Злобные подонки, что и сейчас рыщут по городу в поисках новых жертв. А Джантор прячется тут, бессильный их остановить.

Он ударил в стену так, что посыпалась пыль.

— Ты чего? — повернулся к нему Питер.

— Просто вспомнил Майкла. Как он погиб.

— Отличный был мужик. Лучше бы я поехал вместо него. Чертовы ублюдки, — боксер сжал огромные кулаки.

— Они еще пожалеют. Киберы думают, что победили, что с нами покончено. Но пока мы живы — ничего не закончено, — с каждым словом огонь внутри Джантора разгорался все сильнее. — Мы будем сражаться, и заставим их заплатить. За нашу боль, за всех убитых они расплатятся собственной кровью.

— Отомстим ублюдкам, — парни дружно вскинули автоматы. В их глазах горело то же пламя, что и в его душе.

— Когда атакуем? — в голосе Найджела сквозило нетерпение.

Его вопрос несколько охладил ярость Джантора. Нападать пока рано. И чем спокойнее он становился, тем сильнее ощущал страх.

Но боялся не киберов, а самого себя. Джантор внезапно осознал ужасный смысл своих слов. Призывы к войне, мести. Крови и убийству.

И это не первый раз. Он ведь тогда чуть не придушил Катсона. А когда сражался, иногда радовался смерти очередного врага. Да, киберы сами атаковали, вынудив его защищать себя и других, и все же их гибель доставляла ему некое удовлетворение. И несколько минут назад он хотел, фактически призывал к новым убийствам.

Джантор потряс головой, пытаясь рассеять наваждение. Так неправильно. Пусть здесь смерть стала почти нормой, однако она остается дикостью, поддаваться которой нельзя. Да, необходимо бороться, но не заливать Оклахому кровью. Надо придумать другой способ.

Однако сперва разобраться в себе. В том, почему его захлестывает злоба и ярость.

Сел в углу, открывая на нейробуке последние записи. Вживленный компьютер фиксировал не только информацию внешних органов чувств, но также физиологические параметры и эмоции. Они интересовали Джантора в первую очередь.

Картина выходила пугающая. Негативные эмоции будто закольцовывались, функционируя в режиме самоподдержки. Более того, имелись положительные обратные связи, распаляя единожды вспыхнувшую злобу даже в отсутствие объективной внешней причины.

И, поскольку эмоциональный уровень мозга эволюционно сформировался намного раньше сознательного, он им практически не контролировался. Скорее наоборот, ярость влияла на разум, побуждала выискивать рациональные причины для ненависти. Что самое страшное — он их находил. Доводя человека до животного бешенства.

Так не пойдет. Джантор готов сражаться, если надо защитить Айрин, или кого-то еще. Но убивать в порыве ярости — чудовищно. Однако анализ нейросигнатур четко показывал — такое вполне возможно.

Злость надо контролировать. Но как управлять тем, что не подчиняется сознанию, и само на него воздействует?

Снова включить тайные нейропрограммы? В определенных ситуациях они полезны, и все же скрытое влияние по сути своей неправильно.

С другой стороны — а почему оно должно быть скрытым? Нейропрограммы отслеживают уровни эмоций и активируются, если те превышают безопасный уровень. Процесс этот можно вывести на уровень сознания. Как только ярость превысит определенный порог, нейробук оповестит своего владельца. И тот сам решит, как лучше успокоиться — волевым самоконтролем или с помощью соответствующей программы.

Вполне приемлемый вариант. Половину следующего дня Джантор потратил на доработку программ. А вечером размышлял, как дальше сражаться.

Их маленькая группа наверняка не единственная, кто избежал гибели, но основные силы Сопротивления фактически разгромлены. Любая прямая атака на цитадели киберов заведомо обречена.

Как ни странно, самым перспективным казался старый план. Перехват контроля хотя бы над частью беспилотников поможет уравнять силы.

Автомобиль с антенной находился не в метро, а в старой автомастерской в восточной части города. Но киберы могут знать. От Норманн, Катсона, других пленных. Джантор решил рискнуть, тем более что у него остался главный козырь — нейробук. И автомобиль, на котором установлена антенна, с автопилотом, чтобы управлять им, вовсе не требуется залезать внутрь, даже приближаться, достаточно установить радиосвязь.

Камеры автомобиля не показали поблизости киберов, в бортовом компьютере чужих программ также не обнаружилось. Но не успела машина проехать и ста метров, как путь перекрыла полиция, в воздухе появились «Осы».

Джантор сразу отключился от управления.

— Они следят, уходим, — сказал он сопровождавшему его Питеру.

Тот факт, что враг знает о плане перехватить контроль над беспилотниками, огорчал куда больше, чем потеря машины. Киберы наверняка усилят программную защиту «Ястребов». Конечно, им недоступна нейрологика, и на их уровне развития криптографии сделать неуязвимую для взлома программу в принципе невозможно, однако усложнить и без того трудную задачу они вполне способны.

Надо начинать все заново, и собирать силы. Никто в Сопротивлении не знал всех, но пара-тройка контактов имелась у каждого.

Половина электронных адресов вообще не отвечала, скорее всего, их владельцы погибли. На двух встречах ждали киберы. Но Джантор, зная частоты их переговоров, управления роботами и автомобилями, сумел выявить засаду. На третьей наконец пришел успех.

Знакомый Найджела сообщил, что примерно две сотни человек скрываются в подвале разрушенного здания в районе Равенсвуд.

Правда, когда парень привел их на место, на перекрестке 63-й улицы и авеню Келли, Джантор увидел небольшую рощу, пустырь и чуть дальше помойку. О наличии тут зданий ничто не напоминало. Они прошли дальше, к бару, позади которого имелся спуск в канализацию.

Подвалов оказалось несколько. Как объяснил командующий тут Олаф Гринвуд, высокий, широкоплечий мужчина лет пятидесяти, когда-то здесь был тренировочный центр Национальной гвардии. В ходе войны все строения наверху разрушили, место заросло, чему немало поспособствовали сами члены Сопротивления.

— Снаружи нельзя даже представить, что под землей кто-то скрывается, — с ноткой гордости произнес Олаф. — Из руководства о нас знали Ноуд и Глейзер, — Гринвуд секунду помолчал, затем продолжил. — Мы типа запасного опорного пункта. И когда пошли сообщения о разгроме, я решил, что надо собирать уцелевших. Отправляем здоровых искать тех, кто, как и вы, спасся. Да, мы рискуем, но иначе Сопротивление окончательно вымрет. Пока никто из моих вроде не попался.

Джантор оглядел помещения. Людей немало, но половина ранены, для них куда более актуальны не оружие, а еда и медикаменты. Увы, но финансам Сопротивления заведовал в основном Ноуд. Сейчас продукты доставали через бар, но его владелец тоже небогат.

Зная о способностях Джантора, Гринвуд спросил, не смог бы он взломать какой-нибудь банковский счет киберов. Теоретически задача не отличалась от перехвата боевой техники, но вскоре в голову пришла идея получше. Счета Дугласа, их номера и пароли хранились в нейробуке наряду с прочей скаченной информацией. Как утверждали СМИ, гангстер мертв, погиб в той самой перестрелке, а его криминальную империю раздавила полиция, когда хватала всех, кто хотя бы видел фиомсянина.

Проверил счета. Некоторыми активно пользовались, очевидно, они перешли под контроль киберов или уцелевших подельников Дугласа. Но три оставались нетронутыми, и денег там — миллионы.

Через канализацию Джантор прошел в бар, перечислил хозяину сто тысяч. Тот обещал уже завтра достать больше провизии плюс лекарства. Когда вернулся, Гринвуд стоял рядом с Айрин.

— Нам всем очень жаль твоего дядю, — говорил он.

Сидевшая у стены девушка молча кивнула. Вечером Джантор принес ей тарелку.

— Поешь.

Несколько минут она сидела неподвижно, затем принялась за еду.

— Майкл был очень хороший человек.

Хотелось сказать еще что-то, как-то утешить. Вывести из этой отрешенности.

— Он был мне вместо отца, — внезапно заговорила Айрин. — Сначала киберы убили папу, теперь и дядю Майкла. Я знала его с детских лет, — в глазах ее появились слезы.

— Я знал его намного меньше, и сейчас очень жалею, что не успел узнать лучше. Я очень сожалею и разделяю твою боль.

— Ты не можешь ее разделить. Ты почти не знал его, не любил.

— Я узнал его достаточно, чтобы сожалеть. Он один из лучших людей, встреченных здесь. Поверь, мне очень грустно и больно, что его больше нет.

Несколько секунд девушка молча, затем повернулась к нему.

— Больно? Но ведь ты сам говорил, что твой нейробук подавляет боль. И развеивает грусть. Ты можешь просто включить программу.

— Могу, — кивнул Джантор, — но не стану. Майкл Глейзер был хороший человек. Он заслужил, чтобы о нем горевали.

Айрин вздохнула, затем прислонилась к нему. Он обнял девушку, крепче прижимая к себе. Когда кто-то разделяет твою скорбь, становится немного легче. Какое-то время они сидели молча. Все вокруг уже укладывались спать, и Джантор думал, что Айрин тоже уснула, когда она внезапно спросила:

— Скажи, теперь ты их ненавидишь? Понимаешь, что всех киберов Оклахомы надо убить?

Мгновение Джантор колебался. Правда может легко разрушить их такую хрупкую близость. Но лгать тоже неправильно.

— Иногда мне хочется. Когда я вижу новые сообщения, как полиция арестовывает, избивает, убивает людей, я очень злюсь. Хочется плюнуть на осторожность, взять автомат и сражаться. Приходится запускать нейропрограммы, чтобы подавлять ненависть. Она затмевает разум, толкает на страшные дела. А потом человек пожалеет о содеянном.

— Черт бы побрал твой проклятый компьютер, — Айрин вырвалась из его объятий, ударила кулаком в плечо. — Отключили его. Пусть ненависть к этим ублюдкам живет в тебе так же, как и в каждом из нас. А лучше, — она секунду помолчала, — лучше сделай другую программу. Чтобы их ненавидеть. Ты ведь можешь ее сделать, правда?

Да. Нейробук способен подавить или вызвать любое чувство либо эмоцию. И…

Джантор внезапно понял, что практически нашел ответ на самый странный вопрос. Почему киберы настолько злы и жестоки? Да, он сам порой чувствовал злость, но всегда были объективные причины. Они же будто изначально всех ненавидят.

Вспомнил прочитанную историю. Там ведь упоминались нейропрограммы, делающие человека свирепым и безжалостным. Но тогда это осталось на периферии его внимания. Мысль использовать столь замечательное изобретение, как нейробук, чтобы превратить человека в кровожадного зверя, звучала чересчур неправильно. Дико и безумно. Не укладывалась в голове.

Но здесь другая, не фиомсянская логика. Похоже, все это время Джантор взламывал совсем не те компьютеры.