Две пары

Глава 12

Когда Люд снимал любовную сцену между Сюзанной и ее коллегой-адвокатом, актером Риком Лэнгли, последнего вдруг скрючило, и пришлось вызвать «скорую помощь». В больнице выяснилось, что у Рика острый приступ аппендицита.

– Мы не можем продолжать до тех пор, пока не убедимся в том, что с Риком все в порядке, – заявил Люд, решив отложить съемки. – Воспаленный аппендикс – это не шутка, хотя, надеюсь, все обойдется. Я очень привязан к Рику, к тому же он хороший актер. Однако придется переснять все его сцены с дублером на тот случай, если он останется надолго прикованным к больничной койке.

– Люд, мы не можем на ходу переделывать список актеров, – протестовала Ферн.

– У нас нет выбора. Мы не можем задержать выход фильма. В любом случае двухнедельный перерыв взять придется. Я настаиваю.

– Что ты собираешься делать? – с подозрением поинтересовалась Ферн.

– Не беспокойся, – непринужденно ответил Люд и поцеловал ее в щеку. – Я никуда не собираюсь пропадать на это время.

– Но он не может просто так взять и уйти! – воскликнула Надин, обращаясь к Ферн, глядя, как Люд покидает съемочный павильон.

– Может. Он всегда так поступает.

– А что нам делать все это время?

– Репетировать. Вязать шерстяные свитера. Играть в русскую рулетку. Слушать выступления Великого Белого Вождя. Люда ничто не остановит и не переубедит.

Надин не сомневалась: Люд уходит, чтобы провести это время с Джоанной, и эта мысль удручала ее. Она позвонила сестре в офис, но та ушла на ленч. Когда Надин пришла домой, ее ждало послание.

Люд пришел к Джоанне на работу и рассказал ей о том, что случилось.

– Скажи своему боссу, что ты немедленно уходишь в отпуск.

– Ты смеешься! – воскликнула она. – Я не могу. Мы как раз сейчас заканчиваем голландский том.

– Эбби может заменить тебя, – заявил он, когда та вошла в кабинет Джоанны.

Джоанна продолжала слабо сопротивляться, пока Люд надевал на нее пальто.

– Но Уинни еще не вернулся с ленча. Я не могу уйти прямо сейчас.

– Можешь. Эбби именно так поступила бы на твоем месте. Правда, Эбби?

– Я? Вы смеетесь! Да я готова пойти с вами когда и куда угодно!

Люд послал ей воздушный поцелуй, полный искренней благодарности.

– Это должно было случиться со мной, – едва слышно пробормотала Эбби себе под нос, помахав на прощание рукой.

– Люд, это невозможно, – продолжала протестовать Джоанна на заднем сиденье такси, которое мчалось по направлению к аэропорту Кеннеди. – У меня на работе аврал.

– Ничего подобного. Разве тебе не полагается месячный отпуск?

– Да, но…

– А ты брала в этом году всего полмесяца.

– Но…

Люд прервал ее долгим страстным поцелуем.

– Люд, это безумие! Мы не можем никуда полететь. У меня нет с собой вещей. Куда ты меня везешь?

– Вон к тому голубому лайнеру.

Джоанна понимала, что это сумасшествие, но не могла ему противиться. Впервые в жизни она совершала нечто из ряда вон выходящее, и это приводило ее в восторг.

Пока Люд покупал билеты, она позвонила Надин и оставила ей сообщение на автоответчике, затем поговорила с Уинни и постаралась насколько возможно разумно объяснить происходящее, то есть то, что объяснению не поддавалось. В трубке на время возникла мертвая тишина.

– Я проинструктировала Эбби. Она вполне в состоянии довести дело до конца самостоятельно. Дело в том, что Люд уволок меня из офиса прежде, чем я успела понять, что происходит.

– Хорошо. Мы справимся. Желаю приятно провести время. – В трубке раздались короткие гудки.

Должно быть, Уинни рассердился. Если бы у нее оставалась хоть капля разума, то ей следовало бы немедленно вернуться в офис. Но противостоять напору Люда Хейли она не могла.

– За нас. Пусть наша любовь не кончается! – произнес тост Люд, чокаясь с Джоанной.

– Куда же мы летим, чтобы сделать ее бесконечной? В Лос-Анджелес?

– Увидишь.

Самолет поднялся в воздух, и только тогда объявили по радио, что самолет летит в Лос-Анджелес и Гонолулу.

– Гавайи? – воскликнула Джоанна, вспыхивая до корней волос.

– Это зависит от того, как ты будешь вести себя во время полета до Лос-Анджелеса.

Она была потрясена. Люд все рассчитал: у них есть возможность улететь за шесть тысяч миль отсюда без паспорта.

Когда в салоне демонстрировали фильм, Люд предпочел затемненную кабину, чтобы приласкать Джоанну.

– Пожалуйста, перестань.

– Хорошо. Я буду наверху в комнате отдыха, если ты соскучишься без меня.

Если! Джоанна вернулась в салон и попыталась смотреть фильм, но не могла сосредоточиться, потому что по телу бежала мелкая дрожь.

Люд сидел в комнате отдыха с двумя шикарно разодетыми пожилыми супружескими парами. Люд просматривал «Бизнес уик», но сразу же заметил вошедшую Джоанну и с улыбкой кивнул ей, предлагая соседнее кресло.

– Как вам нравится полет, миссис?..

– Леннокс, – с улыбкой отозвалась она. – Благодарю, мистер?..

– Хейли, – церемонно поклонился Люд.

Остальные присутствующие курили и вели неспешную беседу, пока Люд и Джоанна притворялись, что незнакомы. Одна из дам время от времени бросала в их сторону любопытные взгляды, и Джоанна не сомневалась, что она догадывается об истинной сути их с Людом взаимоотношений.

Он придвинулся ближе, обратив на нее страстный жаркий взгляд, и Джоанне показалось, что от ее кожи стал подниматься пар. Люд не прикасался к ней, но языком жеста и телодвижений давал понять, как велико его желание обладать ею.

– Я собираюсь выйти в туалет, миссис Леннокс, – прошептал он. – Подождите немного и отправляйтесь в дамскую комнату. Только оставьте дверь открытой.

Это было сумасшествие!

Однако Джоанна сделала так, как он просил, хотя сердце ее трепетало от страха, что кто-нибудь дернет за дверную ручку раньше Люда. Ее опасения были напрасны. Люд поспешно юркнул внутрь и закрыл за собой дверь на щеколду.

– А теперь, миссис Леннокс, я хочу узнать, так ли вы соблазнительны внутри, как снаружи.

Возбужденные необычностью места и страхом быть разоблаченными, они мгновенно сорвали друг с друга одежду. Люд прислонился к стене и поднял Джоанну перед собой так, что она могла обхватить его ногами за пояс. Они так сильно хотели друг друга, что кончили очень быстро и почти одновременно. Через десять минут Люд вернулся в салон и как ни в чем не бывало развернул газету.

Джоанна пришла позже и села рядом, чувствуя на себе взгляд любопытной леди.

– Мне бы хотелось поближе познакомиться с вами, мистер Хейли, – сказала она с кокетливой улыбкой.

– Я очень рад. Сначала следует узнать друг друга как следует.

Джоанне вдруг пришло в голову, как мало знает она о жизни Люда. Он упоминал, что родился в Лос-Анджелесе, получил солидное наследство от дедушки, который души в нем не чаял, и что начинал свою карьеру на телевидении актером-статистом. Отец Люда был профессиональным теннисистом, но запил и умер довольно рано от цирроза печени. Мать вышла замуж в четвертый раз за крупного торговца недвижимостью и поселилась с ним на Багамах.

– Мы с отцом никогда не были особенно близки. Он пил не просыхая и ничего больше знать не хотел.

– Зато мать, наверное, очень радовалась твоему успеху.

– Да. Впрочем, она и не ожидала от меня меньшего. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Моя мать – потрясающая женщина, настоящая леди. Возможно, именно поэтому я питаю особую нежность к слабому полу. Остерегайся мужчин, которые ненавидят своих матерей.

– Моя мать умерла при родах, когда мы с сестрой были совсем маленькие, – сказала Джоанна, ощутив острый приступ давней боли. – Нас воспитывала тетя. Она старалась быть доброй к нам, но мне всегда казалось, что мама понимала бы меня лучше.

– Скоро мы сядем в Лос-Анджелесе, миссис Леннокс, – улыбнулся Люд, ласково касаясь ее руки. – Я был счастлив доставить вам удовольствие. И ничто не мешает нам отправиться на Гавайи.

Из аэропорта Лос-Анджелеса Люд забронировал для них номер в «Королевском отеле» на Вайкики.

– Я часто бывал на Гавайях. Два моих отчима – третий и четвертый – вели здесь свои дела. Пойдем, моя маленькая малихини. Прежде чем укрыться в розовом дворце наслаждений, нам следует позаботиться о гардеробе.

В торговом центре «Ала-Моана» они метались от прилавка к прилавку в каком-то безумном ажиотаже, как дети, оказавшиеся в отделе игрушек супермаркета. Они покупали друг другу одежду, не щадя кредитных карточек: нижнее белье, сандалии, купальники, джинсы, соломенные шляпы, косметику, яркие саронги – национальную одежду индонезийских женщин – для нее; бритвенные принадлежности, слаксы, белый пиджак и спортивные шорты – для него. В одном из отделов магазина они переоделись и приобрели два чемодана, куда и сложили остальные покупки.

– У меня такое ощущение, словно мы стремительно спасаемся бегством, ограбив банк, – сказала Джоанна.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь наше гнездышко, – ответил Люд, сорвав цветок гибискуса и воткнув его в волосы Джоанне.

Ее потряс роскошный «Королевский отель» – постройка двадцатых годов с розовым фасадом, утопающая в тропическом парке.

Они пересекали холл вслед за коридорным, нагруженным их чемоданами, и Джоанна живо представила себе, как знаменитости прежних лет, например Мэри Пикфорд и Дуглас Фэрбенкс, безупречно одетые по последней моде, торжественно выступали по этим коврам среди игроков в поло, направляясь на веранду, где проводились танцевальные вечеринки.

Их с Людом комната была выдержана в белых и розовых тонах, тех же оттенков были ковер с толстым ворсом и покрывало на постели.

– Просто сказка! – воскликнула Джоанна, выходя на балкон, с которого открывался вид на Тихий океан. – Кажется, что между нами и Востоком пролегла бездна.

Люд заказал «Маи Таис», который подали в высоких заиндевевших бокалах, украшенных фиолетовыми орхидеями и бумажными парасолями, воткнутыми в дольки ананаса.

Они расположились в шезлонгах на балконе, любуясь закатом. Люд обратил внимание Джоанны на остров в океане.

– Это Бриллиантовая Голова, потухший вулкан. Говорят, что именно здесь обитает Пеле, богиня огня.

– Восхитительно!

– Это ты восхитительна, моя всемогущая богиня огня, – прошептал он, лаская губами ее ухо. – Хочешь еще выпить?

– Не могу больше. Этот коктейль – напиток, закуска и зрелище одновременно. Посмотри, моя орхидея уже закрылась и отошла ко сну.

– Отойти ко сну – прекрасная идея. – Люд привлек ее к себе. – Давай последуем ее примеру.

Так они и поступили.

Люд и Джоанна взяли напрокат машину и объехали остров Оаху. Они посетили древнюю полинезийскую деревню, где местные жители демонстрировали множеству туристов, как правильно разбивать кокосовые орехи, танцевать хулу и делать набедренные повязки из тростниковых листьев. Кроме того, им удалось увидеть древний буддийский храм, величественный водопад – гордость островитян, и отверстие в прибрежном рифе вулканического происхождения, из которого хлестала вода, как из гейзера. Они ели ананасы, папайю и рыбу, приготовленную по здешнему рецепту – махимахи и опакапака, а на десерт отведали пирог с начинкой из экзотического ореха.

Джоанна утопала в счастливом блаженстве, наслаждалась восхитительным мягким климатом, потрясающей природой, гавайской музыкой, повсеместно исполнявшейся на гитаре и укелеле, а главное, полным покоем и безмятежностью своего существования. Впервые в жизни она полностью отдалась во власть мужчины и не жалела об этом.

Через несколько дней они перебрались на Мауи – утопающий в зелени остров с потрясающими видами.

Люд решил остановиться не в отеле, а в частном доме на окраине Лахаины, старинного рыбацкого поселения, основанного в середине XIX века. Дом, принадлежавший друзьям его отчима, был окружен садом, там росли кокосовые пальмы, бананы, гуава, хлебные деревья, папайя и невиданной красоты цветы.

Джоанна как зачарованная брела по тропинке вслед за Людом. Они вошли в дом, обставленный наподобие местных хижин. Вся мебель в нем была сделана из бамбука и прочной коры обезьяньего дерева.

– А вот самая главная комната дома. Как тебе нравится кровать?

Джоанна остолбенела при виде необъятных размеров кровати, на которой с легкостью могли поместиться четверо.

– В ней есть что-то декадентское.

– Надеюсь. На ней спали королева Эмма и король Камехамеха Четвертый. А примерно через час будем спать мы, – сказал Люд и, подняв Джоанну на руки, бросил ее на мягкий матрац.

Наутро Джоанна проснулась с ощущением, что утопает в массе благоухающих цветов. Люд, одевшийся спозаранку в национальную хламиду, засыпал Джоанну охапками гибискусов и орхидей. Он нежно поцеловал ее в губы и разбудил приветствием на местном наречии:

– Доброе утро, королева Джоанна. Я здесь, чтобы служить вам.

Для начала он накормил ее изумительно вкусным завтраком собственного приготовления. Они продолжали играть в королеву и ее слугу весь день, купаясь, загорая и занимаясь любовью.

Любой увидевший их вместе вряд ли усомнился бы в том, что Джоанна с ее светлой, выгоревшей на солнце шевелюрой, золотистым загаром и цветастым бикини – отпрыск королевского семейства. В то время как Люд, моментально ставший бронзовым на нещадном гавайском солнце, умело управлял серфом, как истинный индонезиец.

Рука об руку они бродили по Лахаине, высматривая в антикварных лавках старинные статуэтки, вырезанные из раковин, которыми славился этот некогда знаменитый китобойный порт. Позже они пили мартини под навесом «Таверны пионеров» напротив огромной индийской смоковницы, в тени которой от палящих лучей солнца спасались торговцы.

Ближе к вечеру они наняли шлюп и отправились на остров Молокаи. Там, причалив к коралловому рифу, они купались обнаженными и ныряли в ластах и с трубками. Люд бренчал на юке и по-гавайски пел «Прекрасная Лейлани», заменив в песне имя красавицы на имя Джоанны. Потом они занимались любовью на дощатой палубе шлюпа под звездным небом. Джоанна наслаждалась этой гавайской сказкой и мечтала о том, чтобы она не кончалась.

Как-то Люд разбудил Джоанну в два часа ночи. Она не стала задавать ему вопросов, потому что любила сюрпризы, которые он то и дело ей преподносил. Они быстро натянули джинсы и свитера, налили в термос горячего кофе и сделали по паре сандвичей.

Джоанна еще не совсем проснулась, но с любопытством смотрела в окно, когда их машина мчалась вверх по узкому серпантину горной дороги. Ее переполняло чувство восторга и предощущения чего-то необычайно прекрасного. Луна то показывалась из-за облаков, то пряталась. Джоанна успела разглядеть застывшие потеки вулканической лавы, огромные валуны, вырванные из скалистой тверди во время извержения. Все это создавало впечатление, что их путь лежит на край света.

Люд точно рассчитал время, которое им понадобилось на подъем. Они вышли из машины на крошечной площадке на высоте десяти тысяч футов, когда первые лучи восходящего солнца окрасили линию горизонта в розовый цвет.

– Потерпи немного, скоро станет тепло, – сказал Люд, обнимая за плечи дрожавшую от холода Джоанну.

Когда желтый диск солнца стал медленно подниматься вверх, он взмахнул руками и радостно воскликнул:

– Ну давай, давай, молодец! Ты можешь, я знаю!

Джоанна рассмеялась и повисла у Люда на шее.

Они застыли в благоговейном ужасе, когда солнце осветило огромный кратер вулкана, на краю которого, как выяснилось, находилась смотровая площадка.

– Похоже на поверхность Луны с картины Ива Танги, – сказала Джоанна.

– Да, правда. Это невероятно. Площадь основания кратера – двадцать пять квадратных миль. Здесь мог бы поместиться Манхэттен. Считается, что Халеакала не потухший, а всего лишь заснувший вулкан. Последнее извержение было каких-то несколько сотен лет назад. Оно может произойти в любую минуту.

– В нас с тобой тоже в любую минуту может пробудиться вулкан, – с улыбкой вымолвила Джоанна, крепко сжимая его руку.

– Мы здесь для того, чтобы любоваться прекрасными видами, а не провоцировать стихийные бедствия.

Они пили обжигающий кофе, сидя на нагретых солнцем камнях, и не могли оторвать восхищенного взора от сказочной красоты ландшафта.

Джоанна огорчилась, узнав, что это их последний день на Мауи. Она утратила счет времени. Да и кто смотрит на календарь, будучи в раю!

Они прилетели в Гонолулу, и Люд сразу же сделал несколько телефонных звонков.

– Пора возвращаться к делам. Рик поправился и готов приступить к съемкам. Завтра летим в Лос-Анджелес.

Люд снимал просторную квартиру в Беверли-Хиллз, кроме того, у него был дом неподалеку от знаменитого пляжа Малибу. Они катались по городу в бежевом «мерседесе» Люда, и Джоанна впервые задумалась о том, насколько он в действительности состоятелен. Она с изумлением отметила, что Люд, оказавшись в Лос-Анджелесе, изменился. В спортивной рубашке, шортах, легких кожаных мокасинах и солнцезащитных очках за рулем шикарной машины он выглядел именно так, как принято изображать преуспевающих голливудских режиссеров.

Следующие два дня Джоанна провела в захватывающем, доселе неизвестном ей мире телеиндустрии, в который ее ввели Люд и его продюсер Эд Сторман, глава пользующейся популярностью независимой телекомпании. Джоанна впервые имела возможность наблюдать Люда за работой. Когда он приглашал ее к себе на съемочную площадку в Нью-Йорке, Джоанна отказалась от визита, сославшись на занятость и нежелание мешать ему. На самом деле она подозревала, что ее присутствие на съемках удручающе подействует на Надин, и та станет хуже справляться с ролью.

Они завтракали в «Ла Серре» в компании киношников: актеров, сценаристов, операторов. Они без умолку болтали о растущих ценах на прокат, о забастовках, новых технологиях и капризном зрителе.

Обед у Чейзена затянулся до полуночи и проходил в бесконечных разговорах о том же. Когда они с Людом вышли наконец из ресторана, Джоанна, к своему изумлению, заметила, как из ночного супермаркета «Хьюго» на улицу вывалилась толпа кинозвезд с бумажными пакетами, набитыми провизией.

Из разговоров Люда с коллегами Джоанна поняла, что его сериал о женщине-адвокате совсем не похож на обычную «мыльную оперу». Обычно первую серию сериала показывают по телевидению, чтобы выяснить реакцию зрителя. При удачном исходе предварительного показа выделяются деньги на дальнейшие съемки. С фильмом Люда получилось иначе. Сначала показ был отложен из-за забастовки, потом возникли проблемы с исполнительницей главной роли. Однако в это время сериал удалось продать за границу. Теперь Эд Сторман планировал вернуть его в Америку, обеспечить прокат и заработать на этом солидную сумму.

В пятницу вечером приятели устроили настоящий прием в честь Люда, и Джоанна чувствовала себя королевой бала, купаясь в лучах его славы. Она пользовалась особым вниманием со стороны мужчин, и Люд притворялся, что ревнует ее.

– Это потому, что я здесь с тобой, – заверила его Джоанна. – Не волнуйся, ведь на вечеринках допускается легкий флирт. Я принадлежу только тебе, и больше никто мне не нужен.

– Я рад. Если бы кто-нибудь из них догадался, как ты прекрасна и неповторима, тебя бы отсюда не выпустили.