Две птицы на снегу

Глава 6. Плановый осмотр

Ужин закончили в молчании, в молчании же поднялись обратно в квартиру. Яроплет выделил гостье место для вещей на полках и несколько вешалок, сам же достал откуда-то из глубин шкафа в прихожей большой спальный мешок и еще одну подушку, а после – ушел в душ.

Лета, глядя на приготовления хозяина дома, старательно боролась с собственной совестью, которую все-таки разбередили слова Вольнова. И пусть он дурачился, пусть не выглядел всерьез расстроенным временными неудобствами, пусть Лета не видела других вариантов, но все равно выгонять мужчину спать на пол было совестно. Но самой туда перебираться хотелось еще меньше, тем более Лета не сомневалась: за такое предложение Яр поднимет ее на смех. Но не соглашаться же делить с ним постель!

Пока Яроплет принимал водные процедуры, гостья переоделась в домашнее, разобрала вещи и в задумчивости села к столу с записями, но к тем не лежала душа: слишком сильно занимал ее мысли хозяин квартиры.

Это вызывало досаду. Когда она соглашалась провести две декады с этим человеком, она готовилась совсем к другому! Думала, что некоторое время подержит оборону от его подначек, намеков и шуточек, потом ему надоест, и они перейдут к исключительно рабочему стилю общения.

Но с Вольновым так не получалось. Вызванное воспоминаниями чувство неловкости прошло, но его место не спешило занимать спокойное деловое партнерство. Яроплет оказался гораздо глубже и интереснее, чем она думала поначалу, и это невольно цепляло внимание, побуждало узнать его лучше, от интереса же прямая дорога к симпатии, а там и Творец знает куда.

Она не собиралась поддаваться его обаянию – она всегда была против курортных романов, а с ним вряд ли вышло бы что-то другое. Горская вообще не искала любви, а напротив, избегала сильных чувств после последнего романа шесть лет назад, приведшего к выгоранию, с тем самым типом, которого напоминал Остан Крылов. Лета предпочла бы выйти замуж за достойного, спокойного мужчину, лучше всего – коллегу, чтобы отношения строились на взаимопонимании, общих интересах и дружеской симпатии. Она иногда ходила на свидания, пытаясь найти этого самого «достойного». Правда, очень редко за первой встречей следовала вторая, а дальше в последние годы и вовсе не заходило, но Лета продолжала надеяться на лучшее.

А тут вдруг – Яроплет. И это они общаются всего пару дней, а она уже почти им восхищается. Что же будет к концу декады?..

– Так, давай мы с тобой посмотрим схемы патрулей. – Вольнов вернулся из душа в гораздо более приподнятом настроении, чем уходил, одетый в обрезанные чуть выше колена штаны – почти такие же, как в городе. – Оставь свои бумажки, иди сюда. – Он бросил на журнальный столик какие-то листы, плюхнулся в одно из кресел и выразительно похлопал себя по колену.

Дразнил, это было видно по взгляду. Летана никак не прокомментировала, спокойно подошла и заняла второе кресло. Но на мужчину старалась не смотреть, как раз потому, что очень хотелось. И феникса на груди получше рассмотреть, и вообще полюбоваться красивым мужским торсом. Как только выяснилось, что Вольнов и внутри – совсем не бессмысленная пустышка, не обращать внимания на его внешние достоинства стало гораздо труднее.

Яроплет расстелил подробную карту окрестностей и сделанный Летой набросок, выложил совершенно неинформативный для постороннего список патрулей: из понятного он содержал только фамилии командиров, а маршрут представлялся местным шифром. Почти без участия Горской феникс набросал схему основную, схему резервную и еще несколько запасных вариантов, каждый из которых был рассчитан на четыре-пять точек до Длинной ночи, а еще четыре или три оставались на время после нее.

– Можно, наверное, и побольше успеть, – с сомнением заметила Лета. В плане Яра между патрулями зияли пробелы в два-три дня, и это ей не понравилось.

– Не-а, – лениво отозвался Яроплет и откинулся на спинку кресла. – Предельно допустимая частота выходов к Разлому – раз в три дня, если не брать в расчет экстренные ситуации, но они на то и экстренные. Так что пораньше сбежать от меня не получится, – удовлетворенно улыбнулся он.

– Я в любом случае обещала дождаться твоего восстановления, – возразила Лета. – А допустимая частота – это же для патрулей, там отдых полагается…

– Давай я сначала представлю тебя местным тварям, а их – тебе, и уже потом будешь рассуждать о том, насколько часто ты жаждешь с ними видеться, – легко отмахнулся Вольнов и выудил из-под карт какую-то книгу. – Если продолжишь рваться в бой с таким же энтузиазмом, ничто не мешает пересмотреть план.

– Ты читаешь детективы? – растерянно пробормотала Лета, разглядев на обложке название.

– Ты, видимо, тоже, раз узнала? – насмешливо уточнил он.

– «Дело о пустом саквояже». Серьезно, чем еще это может быть?!

– Действительно, – засмеялся Яр. – А что именно тебя смущает? Мое умение читать или выбор жанра? Если что, читаю я нормально, даже не по слогам, – добавил он весело.

– Не сомневаюсь, – вздохнула Лета. Пару секунд поколебалась, глядя на него с сомнением, но все же решила спросить: – Яр, почему ты пытаешься казаться хуже, чем есть на самом деле?

– Это когда такое было? – ответил он изумленным взглядом. – Вот тоже придумала! Я замечательный, во многом даже самый лучший и почти идеальный. Понятия не имею, кто подвергает это сомнению и почему, но точно не я.

– Не хуже, ладно. Проще и безалабернее, – со вздохом исправилась она.

– Ага. А почему ты решила, что это плохо? – хмыкнул Вольнов. – По мне, лучше так, чем пытаться казаться серьезнее и солидней, чем есть.

– Это ты на меня намекаешь? – слегка нахмурилась Лета.

– Нет, это я в общем, для примера. – Он неопределенно взмахнул рукой. – А что, ты пытаешься?

Столько ехидного сочувствия было в его голосе, что Летана едва сдержала вспышку раздражения и пожалела, что вообще затеяла этот разговор.

– Нет, – коротко уронила она.

– Вот и прекрасно, – безмятежно улыбнулся Яроплет.

Сказать в ответ какую-то гадость захотелось еще сильнее, но Летана опять сдержалась и вернулась к столу, где лежали ее рабочие материалы. Предстояло подготовиться к завтрашнему дню, и это было куда важнее пустых перепалок с Вольновым.

– Лета, удовлетвори мое любопытство. Кто ты во второй ипостаси? – через некоторое время нарушил тишину Яр, и женщина даже вздрогнула от неожиданности – так погрузилась в записи.

– Что?.. Какое это имеет значение? – Она бросила озадаченный взгляд через плечо.

– Интересно. Мне кажется, лань или что-то вроде. Или, в крайнем случае, медведица. Угадал?

– Нет, – вздохнула она и развернулась целиком. – Не угадал. Яр, даже не пытайся, все равно не выйдет.

– А ты знаешь, как заинтриговать мужчину! – улыбнулся он. – Значит, ты непохожа на своего зверя, если думаешь, что нельзя угадать? Интересная загадка. Я подумаю.

Летана смерила его взглядом – и отвернулась обратно к записям.

Она и сама не смогла бы сказать, почему не ответила на такой простой вопрос. Сначала растерялась от неожиданности, а потом… Упрямство какое-то взыграло, что ли? Ведь не могла же она в самом деле его дразнить и кокетничать, правда!

Спать легли рано, потому что патруль выходил с рассветом, а надо было еще поесть перед этим и собраться, но Лета долго маялась без сна, прислушиваясь к ночной тишине в чужой квартире. Она слишком хорошо выспалась прошлой ночью, а сейчас еще догнали впечатления дня. В основном, связанные с Яроплетом. Она пыталась переключиться на предстоящие замеры, но получалось плохо: если не считать необычного места, это была из рутин рутина, привычная и отработанная до автоматизма. То ли дело феникс!

Поэтому утром она, конечно, проснулась, но встала с трудом. И отметила в очередной раз, что меру в своих дурачествах Вольнов знает прекрасно и, больше того, умеет быть по-настоящему обходительным и заботливым. Он успел сходить за завтраком в столовую, такое тут тоже практиковали, сварил кофе, после чего разбудил Летану, негромко позвав по имени и слегка тронув за плечо.

Когда Горская, пряча зевки в ладонь, вышла из ванной, умытая и слегка проснувшаяся, тарелки уже стояли на столе, а запах кофе плыл по квартире и помогал держать глаза открытыми.

– Я начинаю понимать, что в тебе находят женщины, – пробормотала Лета, усаживаясь к столу. Правда, тут же пожалела о вырвавшемся признании, но Яр неожиданно не стал хвататься за такой прекрасный повод поддразнить ее. Нашел другой:

– Мне интересно, чем ты всю ночь занималась, если сейчас такая вареная.

– Не спалось, – призналась Лета, нехотя ковыряясь в омлете. Он был пышным, потрясающе пах жареной ветчиной, но спросонья есть совсем не хотелось, хотя она понимала: надо. – Не устала вчера, всю ночь планировала сегодняшний день.

– Мне казалось, целители легче переносят рваный ритм и умеют, как военные, спать в любое свободное время, разве нет?

– Не знаю, я же не настоящий целитель, – она пожала плечами. – Я больше ученый. Меня вызывают на какие-либо сложные или непонятные случаи.

– И успевают?

– Разумеется. Я же силовик, если проблема по моему профилю – какое-то время можно продержать пациента на накопителях и сырой силе специалистов. А если поражение такое, что не удержать, то обычно и в больницу доставить не успевают.

– Это как со мной было? – полюбопытствовал он.

– Да. Почему ты соврал о том, как именно получил повреждение?

– Э-э, нет! – феникс, ухмыляясь, погрозил пальцем. – Я ни словом не соврал. А что ты не так поняла – так это уже к тебе вопросы.

– Что ты имеешь в виду?

– А что я сказал, помнишь?

– А ты?

– Я-то помню прекрасно, мне интересна твоя версия.

– Что ты выскочил на хлыстонога сам и подставился, захотел погеройствовать…

– Нет, – с удовольствием возразил он. – Я сказал, что вылез вперед и неудачно подставился, потому что хотел сохранить шкуру. Пацану тому, который под тварь попал.

Несколько секунд они мерились взглядами – насмешливый Яроплета против растерянного Летаны, – и женщина сдалась первой. Опустила глаза, нахмурилась.

– Извини. Ты прав. Я сама придумала, что ты безответственный и рисковый. Только потому, что ты феникс и выглядишь… своеобразно.

– Какая ты с утра скучная, ужас просто! – неожиданно рассмеялся он. – Даже скучнее, чем в остальное время. Ешь давай, уже скоро выходить. Положим, риск я действительно люблю, это бодрит, так что в чем-то ты права. Просто если офицер неоправданно рискует жизнями подчиненных – за это трибунал, а я не настолько псих. А вот если рискуешь, их спасая, то начальство матерится, но иногда даже чем-то награждает. Так что сплошные плюсы. Ешь, ешь, не отвлекайся. Обед будет с собой, но до него еще дойти надо.

Омлет Лета запихивала в себя почти силком, несмотря на то, что он был очень вкусным. Пока она доедала и допивала уже достаточно остывший кофе, Вольнов оделся. Потом ушел относить тарелки обратно в столовую, а Лета пошла собираться, радуясь, что защитный контейнер со всеми нужными приборами так и лежит целиком в чемодане, достаточно сунуть его в небольшой рюкзак, который путешествовал там же в сложенном виде.

Когда Яроплет вернулся, она уже шнуровала ботинки.

– Я впечатлен! – восхищенно присвистнул он, обводя взглядом Летану, одетую в яркий лыжный комбинезон и высокие, зачарованные на тепло ботинки на меху. Толстая вязаная шапка и рукавицы лежали рядом.

– Чем?

– Твоим внешним видом. Я ожидал шубы. Тебе, кстати, очень идут штаны. Так, это что? – Он поднял и взвесил в руке рюкзак.

– Оборудование. Погоди, я…

– Хорошо, – кивнул Яр, ослабляя лямки. – Рюкзак не самый лучший, но должен выдержать.

– Я и сама могу понести, – пробормотала Лета, наблюдая, как феникс прилаживает ее вещи себе на спину.

– Не сомневаюсь, но так мне будет удобнее нести тебя, – жизнерадостно улыбнулся он и пару раз невысоко подпрыгнул, проверяя, как держится рюкзак.

– Ты по-прежнему думаешь, что я не дойду сама? – нахмурилась она недовольно.

– Почему – думаю? Я на это надеюсь! Идем, патруль ждать не будет.

Встречались возле портальной площадки. Патруль состоял из восьми человек, и командовал им уже знакомый Лете мужчина, Белогор Лебедев. Все были одеты в комбинезоны, похожие на ее, но ярко-желтого цвета. Вольнов на их фоне смотрелся одинокой вороной, но любимому цвету не изменил. Единственное, что добавилось и на что Лета поначалу не обратила внимания, это узкие длинные чехлы на боках, ножны для какого-то холодного оружия. Феникс поздоровался со всеми, представил Лету, хотя все уже и так знали, кто она такая и зачем пришла.

– Вот, держи, на двоих, – долговязый худой мужчина, которого Лета запомнила из-за забавной фамилии – Мысик, – протянул Яроплету несколько очень широких толстых браслетов и небольшой мешочек.

– О, отлично! Спасибо большое. Я знал, что на тебя можно положиться.

– Я же знал, что ты забудешь, – усмехнулся Мысик.

– Что, Плетка, тяжело без магии, а? – подначил его Белогор.

– Да ничего, нормально, у меня приятная альтернатива, – невозмутимо отозвался тот, кивнув на стоящую рядом Летану.

Кто-то отпустил шутку про баб и Вольнова, но негромко, и Лета, к счастью, подробностей не разобрала. А потом Лебедев скомандовал отбытие, Мысик открыл портал, и все один за другим, начиная с Лебедева, шагнули туда.

Пейзаж изменился разительно. Светлеющее небо накрывало живописную скалистую равнину, по которой гулял ветер, а выход из портала оказался на тихом пятачке между камней, закрытом почти со всех сторон. Закуток этот выглядел обжитым, тут даже имелась пара грубо сколоченных лавок, на одну из которых Вольнов кивнул своей спутнице.

– Садись.

– Зачем? – растерялась она, но послушалась, напомнив себе о данном обещании не доставлять проблем.

– Ты умеешь ходить по снегу, не проваливаясь? Долго и не сосредотачиваясь на этих чарах.

– Нет, – признала Лета.

– Тогда будем пользоваться снегоступами. – Феникс опустился перед ней на корточки. – Ноги-то вытяни, куда ты их под лавку спрятала? – насмешливо глянул он снизу вверх.

– Я бы и сама справилась.

– Наверное, но у меня выйдет быстрее, – пожал плечами Яр, прилаживая ей на лодыжки те самые браслеты, которые дал Мысик. – Ты вряд ли такими пользовалась. На-ка вот, надень. Экстренный портал, на шею под одежду, должен соприкасаться с кожей, – он вытряхнул ей на руку небольшой, с горошину, голубовато-стеклянный шарик на толстой цепочке.

Лета молча приняла портал и принялась выполнять инструкции, наблюдая, как мужчина затягивает и переключает что-то в артефактах. Один, второй – много времени это не заняло, после Яр проворно обулся сам, в процессе пренебрегая лавкой, так и сидел на корточках.

– Готовы? – обратился к ним командир отряда, когда феникс выпрямился. – Тогда двинулись!

– Яр, – спросила Лета у своего спутника, когда группа тронулась длинной цепью, поставив гражданское лицо вместе с его сопровождением в середину. – А почему комбинезоны такие яркие? Мне казалось, военные, наоборот, используют маскировку.

– Искать проще в случае чего, – пояснил Вольнов без насмешек. – Мы же не с людьми сражаемся, а из тварей единицы ориентируются на зрение, и от таких маскировочная расцветка не спасет.

– А почему желтый? – полюбопытствовала она, понимая, что вряд ли это сделано из соображений красоты.

– Хорошо видно. И его, и кровь на нем. Поэтому не стали брать красный, на нем хуже.

– А ты почему в черном?

– Потому что меня отстранили, и еще не хватало в свободное от службы время форму таскать! – фыркнул он.

Снег был рыхлым, и его было много, так что дорогу выбирали осторожно. Кое-где находили нечеловеческие следы, и часть группы выдвигалась по ним. Несколько раз на отряд сами выскакивали твари, но пограничники справлялись уверенно.

После первой такой встречи, когда на людей попытался поохотиться щетинник – тварь, похожая на многоножку, но размером с теленка, – Лета едва удержалась от испуганного вскрика и невольно подалась к фениксу. Тут же опомнилась, бросила на него смущенный взгляд, но тот сделал вид, что ничего не видел, продолжив внимательно наблюдать, как одна из боевых двоек слаженно расправляется с нападающим. Остальные в этот момент прикрывали и смотрели по сторонам: тварь считалась не слишком опасной, но случалось, что щетинники жили гнездами по три-четыре штуки, и могли выскочить новые.

Повезло, обошлось. Двое патрульных деловито отправили тушу порталом домой, не пропадать же добру, и группа невозмутимо двинулась дальше. Только Лета, хотя и пыталась держать себя в руках, после этого случая не отходила от феникса ни на шаг. Понимала, что без магии он совсем не так грозен, но все равно рядом с ним чувствовала себя спокойнее.

Вольнов заметил эту перемену, но подтрунивать над женщиной по такому поводу посчитал совсем уж грубым, тем более он ожидал чего-то подобного. Вернее, ожидал чего-то гораздо худшего и готовился ловить Горскую за шиворот, когда та попытается спастись бегством, но нет, рефлексы у спутницы оказались гораздо менее губительными.

Да и по дороге она держалась очень неплохо. Долгий и безостановочный путь по горам, даже несмотря на облегчающие жизнь снегоступы, требовал хорошей выносливости и вообще неплохой подготовки, потому что ради них никто не собирался отступать от плана и маршрута, и темп взяли хороший, привычный. А Лета не просто не жаловалась, она держала этот темп вполне достойно. Да, налегке, тогда как мужчины несли небольшие увесистые рюкзаки со всем необходимым на крайний случай, но все равно Яр не ожидал от нее подобного и был сейчас приятно удивлен.

Посмотрел он и на то, как Лета выполняет измерения – один раз группа проходила как раз мимо нужной точки возле самого Разлома. Ничего, правда, не понял, но порадовался, что времени это занимает немного.

Лета выложила на ровном участке круг из металлических пластин, испещренных какими-то узорами, достала нечто вроде складной удочки с тонкой проволокой вместо лески, на которой висел небольшой металлический же грузик с узорами, и закинула его в Разлом. В этот момент пограничники подобрались, ожидая, что вылетит в ответ, но на той стороне ее действия остались незамеченными.

Лета воткнула «удилище» в снег посреди круга и, придерживая его, некоторое время что-то колдовала. Плетения были слабыми и очень тонкими, не то что разобрать не получалось, но даже и заметить толком. А после аккуратно сложила свои «приборы» и удовлетворенно сообщила, что готова двигаться дальше.

Пограничники единогласно решили, что Горская – самый беспроблемный гражданский у Разлома на их памяти, и двинулись дальше. Такая оценка ей явно польстила, да и успешное начало работы подняло настроение.

– А замеры-то где? – полюбопытствовал Вольнов.

– Записаны внутри артефакта, – с удовольствием пояснила Лета. – Переписывать и расшифровывать буду уже в спокойной обстановке, в тепле.

– Замерзла? – настороженно уточнил Яр.

– Руки немного, – нехотя призналась она. – Все остальное с магической начинкой, а рукавицы нельзя, можно оборудование повредить.

– А вторую пару взять?

– Я не думала, что будет так холодно, я обычно не мерзну, – произнесла она со смущением.

– К следующему разу найдем, – невозмутимо пообещал феникс. К облегчению Леты, никаких упреков и недовольства не последовало, она боялась гораздо более резкой реакции.

Привал на обед устроили в небольшой пещере, одной из множества здесь, предварительно проверив, не облюбовал ли ее кто-то еще. С собой патруль нес горячий сладкий чай и множество бутербродов, причем с расчетом на два дополнительных рта.

– Яр, а почему мы не несем ничего общественного? – тихо спросила Лета у феникса, когда все опять выдвинулись дальше по маршруту.

– Потому что ты гражданское лицо, а я – ответственный за тебя. Говорю же, в случае чего я должен буду нести тебя, какой уж тут дополнительный груз.

– Сам всю дорогу? – с сомнением уточнила Лета. – Это же тяжело.

– Спорим? – весело сверкнул он глазами.

– Лучше не будем проверять, – предсказуемо отказалась она.

Широкое ущелье, в котором в прошлый раз пострадал феникс, располагалось ближе к концу маршрута. Яроплет думал, что его в метель совсем занесло, однако место битвы лишь слегка припорошило, и сквозь тонкий налет снега чернела оставшаяся на камнях гарь, кое-где угадывались обугленные останки хлыстонога. Все пригодное к использованию забрали сразу, а на оставшееся не позарились даже всеядные местные падальщики.

Пока группа шла по дну ущелья, напряженно осматриваясь и невольно ожидая подвоха – как и всегда в местах, где недавно внезапно случалось что-то плохое, – Вольнов вглядывался в склон, восстанавливая в памяти картину боя и прикидывая, где именно все это происходило.

Если следы магии нашлись на нем в том месте, куда пришелся удар хлыстонога, значит, подцепил он их уже после удара – там, куда упал. Крепили чары наверняка на камни, и повыше, поскольку снег может нарушить плетение. Все же вода, пусть и не жидкая.

– Говоришь, ты помнишь чары, которые на мне были? – спросил Яроплет. Он не верил всерьез, что на камнях сохранятся какие-то следы, но и не проверить глупо, вероятность все равно существовала.

– В общем да, – отозвалась Летана. – А что?

– Пойдем, посмотришь одно место. Вдруг там что-то осталось? Вряд ли, но проверить стоит. Белка! – окликнул он командира и махнул на гору: – Мы отклонимся немного в сторону.

– Хочется пройтись по местам боевой славы? – усмехнулся тот. – Оно тебе надо?

– Надо, – невозмутимо кивнул феникс.

Стычка произошла на каменном выступе, слегка выдающемся из белого заснеженного склона на достаточно небольшой высоте, так что имелась возможность отклониться в сторону, не задерживая при этом патруль. В горку пришлось немного поднажать, но зато потом предстоял спуск. Надолго задерживаться Вольнов не собирался и потому рассчитывал, что ждать их не придется.

– Смотри, – обратился Яроплет к спутнице, когда они добрались до нужного места. – Вот оттуда они вылезли, вот там он меня хлестнул, примерно куда-то сюда я отлетел. Не на камни и, наверное, недалеко, иначе поломался бы весь, а не только ребра. Но и чары не могли находиться на снегу, они бы долго не продержались. Наверное, имеет смысл искать где-то вот тут? – Он широко повел рукой, показывая на достаточно ровный каменистый участок.

Лета задумчиво нахмурилась, озираясь по сторонам, кивнула и пустила расходящимся кругом очень тонкие и легкие поисковые чары, как раз рассчитанные на обнаружение слабых магических проявлений. Такие воздействия давались Лете легко, сказывалась богатая практика, хотя обычно маги ее уровня не жаловали малонасыщенные плетения.

– А знаешь, что-то и правда есть! – с удивлением призналась она. Отошла немного в сторону, туда, где поиск зацепил следы чар, и опустилась на корточки.

– И что там? – спросил Яр, досадуя на себя, что сам ничего увидеть не может.

– Сложно сказать. Давай я сделаю замеры, а потом дома посмотрю, – оживилась она и выпрямилась. – У приборов чувствительность всяко…

Она осеклась, потому что в этот момент что-то тускло сверкнуло, и по склону прокатился низкий, негромкий не то треск, не то стон. А потом склон поехал вниз. Кажется, весь целиком, и Лета растерянно замерла, не зная, что предпринять. Инстинктивно потянулась к силе, чтобы расправить крылья, но не успела, потому что ее в охапку подхватил Яр, сбив настрой. И прыгнул.

Сердце подскочило к горлу, дух выбило от удара о снег, а потом были только гул, рокот и темнота.

Лета не теряла сознания, просто оно не успевало фиксировать происходящее. Не сразу она поняла, что больше никуда не падает, что рокот почти стих, а она лежит на спине, придавленная сверху непонятной тяжестью, но при этом есть чем дышать и все части тела вроде бы на месте.

Тяжесть дернулась, завозилась, стало немного просторнее, но по-прежнему – абсолютно темно. И холодно, особенно голове и шее под воротником, потому что шапка пропала, и снег забился всюду, куда мог. Лета попыталась пошевелиться, но не сдержала вскрика.

– Что? – голос феникса прозвучал совсем рядом, дыхание пощекотало щеку. – Где?

– Рука… – жалобно проговорила она. – Запястье, правое. Я на ней лежу.

Рука оказалась неудачно подвернута под спину. Яр приподнял женщину за талию, сильнее вжимая в собственное тело.

– Попробуй вынуть.

Закусив губу, Лета послушалась. Из-за тесноты это удалось с трудом. Освобожденное запястье продолжало пульсировать болью, но стало полегче, зато догнало новое осознание.

– Что случилось? Где мы?

– Лавиной накрыло, – спокойно пояснил феникс.

– Что?! Какой… Мы что, под снегом? Надо выбираться! Яр! – Она забилась в его руках, задергалась.

– Не паникуй! – коротко рявкнул он. – Кислород экономь.

– Кислород?! Я…

Дышать сразу стало тяжело, паника вцепилась когтями в горло, и женщина принялась лихорадочно хватать воздух ртом. Она в ужасе попыталась призвать магию – но не успела. Феникс прижал ее теснее и заткнул поцелуем.

Не просто коснулся губ губами – это был именно поцелуй. Язык прошелся по нижней губе, скользнул в судорожно распахнутый рот…

Паника отступила, кажется, от неожиданности и возмущения. Он что, в самом деле ее целует?! Вот так? А она что, в самом деле отвечает?..

Но прежде чем Лета все осознала и воспротивилась, Вольнов прервал поцелуй и спросил насмешливо:

– Успокоилась?

– Ты что делаешь?!

– Не дергайся. Нас сейчас спасут. Слышишь голоса? Там маги. Несколько минут, и нас отсюда вынут.

– Надо их позвать, как они…

– Они ничего не услышат. Совсем. Дыши спокойнее, – он говорил негромко и медленно, ровно, так что само звучание голоса возле виска успокаивало, почти гипнотизируя. – Я освободил нам пространство, воздуха до спасения хватит. Не дергайся. Так больше расходуется кислород. Да и мне сдержаться трудно, – добавил с задумчивой иронией.

– Сдержаться? – растерянно уточнила Лета. Сердце продолжало торопливо колотиться, но паника, по крайней мере, больше не застилала разум.

Хорошо, что она оказалась тут с фениксом. Одна бы, наверное, уже свихнулась от страха…

– Я лежу на женщине, которую хочу, и мне понравилось, как ты целуешься. Дальше продолжать? – с иронией поинтересовался он.

Лета задохнулась от возмущения, однако внезапно взглянула на их положение с новой стороны: Вольнов скорее сбоку, чем сверху, но их ноги сплетены и придавлены снегом, бедра тесно прижаты к бедрам, а ее ладонь, с которой сорвало рукавицу, чувствует жар кожи на груди феникса. Не говоря уже о том, что лицо его тоже близко, и нос почти утыкается в ее висок.

Она поспешила отогнать мысль, что ее вдруг взволновала и эта близость, и эта его полурасстегнутая жилетка… Феникса хотелось потрогать, и бороться с этим искушением почти невозможно, когда он лежит вплотную. И целовался он так, что волей-неволей закрадывались мысли о повторении и продолжении – неуместные, отдающие безумием в их ситуации, но, кажется, ей вместе с поцелуем передалась часть бесшабашности этого мужчины. И сразу стало совсем не холодно и почти совсем не страшно…

– Псих, – пробормотала она, радуясь, что в темноте невозможно заметить ее смущение. – Мы вот-вот задохнемся, а он о бабах думает!

– Не о бабах, а об одной и вполне определенной привлекательной женщине, – возразил Яр. – А если мы начнем задыхаться… Лета, у тебя на шее портал, настроенный на жизненные показатели. При их критическом падении он выдернет нас в больницу. Из-под снега тоже. Что ты такое пыталась наколдовать перед лавиной? Я только дымку голубую увидел.

– Крылья раскрыть, – призналась она нехотя. После напоминания о портале Летана и без того чувствовала себя истеричной дурой, а уж вспоминая об этом порыве… – Инстинктивно, прикрыться. Глупо, хорошо, что не успела. Поломалась бы только…

– Крылья? – заинтересовался Яр. – Но не огненные. Ты что, ирия? – предположил он.

– Да, – со вздохом созналась она.

Но высказываться по этому поводу Яроплет не стал, только растерянно хмыкнул.

Она совсем не походила на ирию, он бы ни за что не подумал о таком варианте, как она и сказала вчера. Птицы счастья из Синего лепестка были очень легкими, живыми, общительными и энергичными существами. В своей светлой грани они несли праздник окружающим, обожали смешить и радовать, в темной отличались взбалмошностью, эгоизмом, истеричностью и поверхностностью. И тут вдруг – Летана. Серьезная, даже слишком. Сдержанная, упертая, чересчур правильная, холодная. Ничего так контраст.

Впрочем, насчет холодности… Это он прежде мог подобное подозревать, до поцелуя, на который женщина ответила без раздумий и который теперь очень хотелось повторить.

Целовалась Лета жарко, сладко, отзывчиво. Яроплет прекрасно видел, как поначалу она инстинктивно вспыхнула ответным возбуждением, быстро и ярко, а уж потом вмешался разум и все испортил. И говоря о своих желаниях, он ни капли не лукавил и не преувеличивал для большего эффекта. Если прежде он подумывал затащить ее в постель больше из любопытства, как это будет, то теперь не сомневался: будет хорошо. Женщина, которую он хотел, приобретала все больше личных, определенных черт, которые как минимум интриговали и побуждали лучше в ней разобраться и познакомиться поближе, отчего желание только крепло. Настолько, что за воплощение его он уже настроен был побороться.

Хотя феникс и расширил для них жизненное пространство, примяв вокруг снег, в крошечной норе быстро стало очень влажно и душно от дыхания двух человек. Лета верила ему на слово, что воздуха хватит, напоминала себе об одноразовом портале и старательно сдерживалась от того, чтобы активировать его принудительно. Пока это получалось.

Летана в очередной раз подумала, насколько ей повезло оказаться в этой ситуации вместе с Вольновым. Стоило представить, что в темноте она совсем одна, без малейшего понимания, что происходит, как сразу же пробирало страхом, и голоса вверху, которые было прекрасно слышно, совсем не успокаивали. Кажется, люди ходили мимо.

– Когда нас уже вытащат? – с тоской пробормотала она. Не потому, что надеялась на ответ, а потому, что разговор успокаивал. Она помнила просьбу экономить воздух, но лежать в тишине было слишком страшно.

– Скоро, – спокойно ответил феникс. – Наверное, не только нас накрыло. Ты успела что-нибудь разобрать в тех чарах?

– Не знаю. Не могу так, – пробормотала она. – Надо успокоиться и записать, а я сейчас, когда замолкаю, могу думать только о том, насколько еще хватит воздуха. Извини. Я обещала не доставлять неприятностей. Не думала, что такая трусиха, и…

– Ты молодец, – возразил феникс. – Всю дорогу держалась отлично. Я думал, быстро устанешь и просто не сможешь идти в нужном темпе, а ты тренированная, оказывается.

– Я бегаю и плаваю, – призналась Лета. – Хорошо помогает отвлечься и очистить голову…. Что это такое? Мне кажется или правда стало светлее? – осеклась она, вдруг сообразив, что начала различать очертания и феникса, и низкого «потолка» их тюрьмы.

– Откапывают, – подтвердил он.

– Хвала Творцу! – облегченно выдохнула Лета.

Несколько следующих минут прошли в тревожном предвкушении. Ждать сейчас, когда свобода так близко, оказалось еще более невыносимо. Летана с трудом сдерживалась, чтобы не пытаться откопаться самостоятельно и не кричать, привлекая внимание.

Стремительно светлело. Голоса становились все громче и отчетливей, они перебрасывались короткими, деловитыми и малопонятными без контекста фразами: «Держи вот тут! – Сейчас я его… – Погоди, вон там убери…» А когда в нору хлынули воздух и яркий свет, Лета первым делом закашлялась от неожиданности.

– Целы? – деловито спросили сверху.

– Почти, – ответил феникс. – Никто не потерялся?

Его заверили, что у всех все нормально. Засыпало еще двоих, как назло – новичков, но их уже успели достать и почти привели в чувство. Страху парни натерпелись, один слегка поломался, но этим их проблемы и ограничились.

– Ладно, не отвлекайтесь там, копайте быстрее!

– Точно? – насмешливо поинтересовались сверху. – А мы думали, вам хорошо и вас лучше не беспокоить, даже хотели перекусить сперва. Вольнов с дамой и такое уединение – ну как тут можно вмешиваться?

– Я, конечно, горяч, но валять женщину по снегу мне воспитание не позволяет, – насмешливо отмахнулся феникс.

Дальше посыпались новые шуточки в том же духе, а Лета ловила себя на том, что они ее даже не возмущают: было так хорошо просто дышать и видеть небо над головой, что болтовня мужчин терялась на этом фоне.

Только радость оказалась недолгой. Когда ее под мышки вынули из глубокой ямы и объятий феникса и усадили прямо на снег, Лету начало сильно знобить. Во влажную и распаренную под снегом кожу яростно впился мороз, да и воздух, который она так жадно глотала, запершил в груди, пытаясь встать колом.

Кто-то сунул ей в руки жестяную кружку с горячим чаем, и стало даже хуже, чем до того: руки мерзли, их хотелось погреть о доступный источник тепла, но он был слишком горячим и обжигал.

Через несколько секунд рядом опустился на колени феникс. Бесцеремонно перехватил пострадавшее запястье, спихнул рукав повыше и принялся ощупывать, оценивая повреждение. А Лета поймала себя на том, что ей уже плевать на боль, и на все плевать, только хочется сунуть этому мужчине еще и вторую руку, потому что у него потрясающе приятные пальцы – горячие, но не обжигающие, как кружка. А лучше не только руку, но прижаться к нему целиком, засунув голову под полу жилетки, и пусть думает что хочет.

– Так больно? А так?

– Ай! – дернулась она, когда он немного повернул запястье, и признала, что боль еще рано списывать со счетов.

– Так?

– Больно… Ай!

– Перелома, скорее всего, нет. Сейчас… Листан! – окликнул он кого-то, кого Лета при знакомстве с группой не запомнила. – Подойди потом! – Высокий русоволосый мужчина, возившийся в стороне с ногой одного из пострадавших парней, кивнул, а феникс нахмурился, глянув опять на Горскую: – Замерзла? Иди сюда, – он расстегнул жилетку до конца, сел ближе и потянул Лету за локоть, не дожидаясь, пока в ней разберутся между собой приличия и желание согреться за счет огненного мага.

– Не знаю, – запоздало пробормотала Лета, прижимаясь щекой к его плечу. – Вроде бы нет, но колотит.

– От контраста, – со знанием дела сообщил феникс. – Бывает. Слишком резкий и слишком сильный перепад окружающей температуры.

– Откуда ты знаешь? Ты же не мерзнешь. – Это прозвучало с отчетливой завистью, но Лете сейчас было не до подобных мелочей.

– С людьми-то я общаюсь, – усмехнулся он.

– Что тут у вас? – подошел Листан, опустился рядом на корточки. Насчет их объятий насмешничать не стал, и Лета по этому поводу испытала к незнакомому мужчине прилив благодарности.

– Посмотри, с запястьем что-то. Вроде не перелом, но…

– Вы целитель? – уточнила Летана, понятливо протягивая травмированную руку Листану.

– Немного, – улыбнулся тот. – Ты прав, Яр – не перелом, связки. Обезболю, до заставы дотянете, а там уже штатный целитель подлатает. Могу еще повязку наложить, но лучше не надо, слишком холодно, достаточно просто поберечь и не нагружать. Проконтролируй, – обратился он к фениксу, потом смерил пару взглядом и, смущенно кашлянув, добавил: – Только это… Сегодня в лазарете Бочка дежурит.

– Паршиво, – поморщился Вольнов, а Лета рядом облегченно вздохнула, потому что именно в этот момент подействовали чары целителя и запястье перестало противно ныть.

– Думайте, в общем, – сообщил Листан и ушел.

– Как ты, дойдешь еще немного? – спросил Яроплет. – До портальной зоны. Тут правда недалеко, час, не больше.

– А отсюда нельзя переместиться? Вы же и добычу отправляете оттуда, где попадается, и экстренные порталы…

– Трупы мы пересылаем другими чарами, там специфический предметный портал, он создает меньше возмущений, а экстренные – на то и экстренные. Но вообще порталы в поле нежелательны: они и наблюдательные чары сбивают, и энергетическое поле искажают, и тварей приманивают.

– Про тварей я никогда не слышала, – растерянно пробормотала Лета. – Серьезно?

– Это не научная теория, а личные наблюдения пограничников. Но очень многие замечали, – пояснил Вольнов. – Глянем еще, что Лебедев решит.

– То есть?

– Парень вон ногу повредил. Я бы всех дальше погнал, чтобы не расслаблялись, но командир – он.

– Не расслаблялись? – Лета подняла на него растерянный взгляд.

– Отработка перемещения с раненым лишней не бывает, – хмыкнул Яроплет. – Так веселее.

– Что в этом веселого?!

– Ты просто никогда не пробовала! – отмахнулся феникс. – Ага, кажется, все-таки выдвигаемся, – явно обрадовался он, когда целитель достал из своего рюкзака небольшую яркую скатку. – Подъем. Или попросим портал?

Подначки или насмешки в его голосе не прозвучало, взгляд тоже был спокойным и серьезным, и Лета решила ответить честно:

– Дойти смогу, но холодно, а у меня и рукавицы, и шапка где-то там, под лавиной. Чудо еще, что оборудование не сгинуло!

– Да, только наставило мне пару синяков, – усмехнулся он. – Сейчас что-нибудь придумаем, сиди тут и никуда не уходи.

Феникс завозился, скинул рюкзак и поставил его на снег рядом с Летой, а потом под озадаченным взглядом женщины стащил и жилетку. Та оказалась непростой, в высоком воротнике прятался сложенный капюшон. Ничего не спрашивая и не слушая возражений, Яр накинул жилетку подопечной на плечи, надвинул капюшон.

– На, она от ветра хорошо защищает. Сейчас вернусь.

Лета проводила его взглядом и так и не сумела отвлечься на что-то еще, зачарованно следя за перемещениями феникса. Полуобнаженный мужчина на фоне сугробов и заметенных снегом скал выглядел сюрреалистично, а татуировки, россыпь ярких веснушек по всему телу и стриженое пламя на голове, которое трепал ветер, добавляли красок и контраста.

Она помнила птицу на хирургическом столе, но сейчас остро захотелось увидеть Вольнова в обороте и полном сознании. Взглянуть на широкие пламенеющие крылья, на длинный хвост, проследить за полетом. Огненная птица на фоне снега должна смотреться еще более впечатляюще, чем феникс в человеческом облике. Или нет?.. Потому что птица – это просто красиво, а вот так сложенный мужчина волнует совершенно иначе.

Лета тяжело вздохнула и спрятала нос в воротник жилетки, от которой пахло терпко и пряно – ее хозяином.

Все шло не так. Совсем не так. Они не должны были попадать в лавину, он не должен был ее целовать, отогревать своим теплом, заботиться вот так спокойно и деловито, как будто для него это – нечто само собой разумеющееся. Она, наконец, не должна была рассмотреть в нем привлекательного мужчину!

Творец… Есть ли вообще что-то более глупое, чем опять увлечься мужчиной, который когда-то давно уже разочаровал?

Нет, наверняка таких вещей в жизни полно, но сейчас Лете ничего не вспоминалось. А Вольнов – вот он, мозолит глаза, настырно пробирается в личное пространство, а ей уже даже и возражать против этого не хочется, потому что он сильный и теплый, и прижиматься к нему очень приятно.

Кто бы мог подумать в годы учебы, что долговязый и тощий лохматый парень вырастет вот в такого мужчину!..

Мелькнула мысль: возможно, стоит уступить его притязаниям, расслабиться и разнообразить командировку пошлым курортным романом? Она ведь находит его физически привлекательным, будет новый опыт…

Лета даже головой тряхнула, отгоняя предательские мысли. Нет уж. Никаких интрижек. Только серьезные, ответственные отношения с мужчиной, который настроен так же. А то она не знает собственной привязчивости! Сейчас поддастся, а потом опять латать разбитое сердце? Вольнов-то своих легкомысленных намерений не скрывает, он в этом честен, и надо быть полной дурой, чтобы согласиться на предложенное, а потом страдать, что не получила больше.

Да и, в конце концов, надо ли ей это «больше» от него?

К счастью, в этот момент вернулся феникс и отвлек от глупых переживаний более простыми и приземленными вещами. Кто-то из пограничников поделился огромными рукавицами, в каждую из которых Лета могла бы без усилий засунуть обе руки, кто-то – длинным вязаным шарфом, потертым и заношенным, явно любимым, и почему-то желто-розовым, в полоску.

– Смешной какой, – улыбнулась Лета, когда Яр помогал ей намотать этот шарф на голову вместо шапки. Она бы и сама справилась, если бы не рука: обезболивание работало, но кисть слушалась плохо.

– Чадову младшая дочка связала лет пять назад, – со смешком ответил Вольнов. – Он так сиял и гордился, что над ним даже глумиться было совестно за такую расцветку. Татке, опять же, только-только восемь тогда исполнилось, какой с нее спрос. Так что цени, вещь уникальная.

– Спасибо…

– Куда, оставь жилетку! От ветра шарф не поможет. – Он опять надвинул ей на голову капюшон.

– Спасибо. А ты?..

– А у меня это вопрос приличий и удобства, а не тепла, – отмахнулся феникс.

И дальше спорить Лета не стала. Не приводить же единственный оставшийся аргумент, что ее смущает его внешний вид!