Дворецкий – миру. Книга, которую олигархи не хотят, чтобы вы читали, - о том, как Британия помогает худшим людям мира отмывать деньги, совершать преступления и оставаться безнаказанными

В результате мы постоянно видим поведение батлеровской Британии глазами британцев. Мы видим нью-йоркские похороны удивленными глазами городского вельможи, столкнувшегося с итало-американской культурой, а не глазами ньюйоркца, удивляющегося застегнутому на все пуговицы британцу, который не понимает, что ему нужно поцеловать труп. Это не только искажает наш взгляд на встречи дворецких, но и на результаты этих встреч. В Британии убийства дворецких почти всегда рассматриваются как источник работы и богатства, потому что они рассматриваются с точки зрения дворецких, а не их клиентов или жертв. Если бы все злоключения Берти Вустера описывались исключительно глазами Дживса - или, что еще лучше, глазами одной из тетушек Берти, - рассказы П. Г. Водхауса выглядели бы совсем иначе. У Британии больше нет империи, и она больше не занимается тем, что отнимает ресурсы у остального мира, чтобы обогатиться самой. Зато она занимается тем, что использует навыки, полученные во время управления империей, чтобы помочь другим делать то, что делала раньше, и неплохо зарабатывает. И она вступила в этот бизнес сознательно, не питая никаких иллюзий относительно того, на что идет.

В самой Великобритании это делалось тайно, с распространением евродоллара - финансового инструмента, который одновременно был и не был долларом, настолько своеобразного, что его до сих пор трудно понять, - среди банков и брокерских контор, которые не считали нужным объяснять свои действия политикам или общественности. Банк Англии был более чем счастлив скрывать свои действия, поскольку его руководители в основном не соглашались с политическим курсом страны - вся эта "социалистическая чепуха", как охарактеризовал ее лорд Кромер, а обычные политики были заняты другими вещами, поэтому не замечали, пока не становилось слишком поздно. Однако в небольших британских заморских территориях решение обратиться к батлеру, чтобы платить по счетам, было гораздо более очевидным, как и отсутствие заботы о последствиях в других местах.

Примером тому могут служить Каймановы острова - отдаленная колония в Карибском бассейне, которую Британия оставила себе, потому что Ямайка не хотела ее брать. Около 8000 жителей архипелага традиционно выживали, обеспечивая экипажи парусных судов и занимаясь ловлей черепах, но в первые послевоенные годы оба этих источника существования оказались под угрозой, и будущее выглядело мрачным. Попытки привлечь туристов увенчались лишь частичным успехом, поскольку острова были отдаленными, пораженными комарами и плохой связью. Рекламная брошюра 1950-х годов была по-хорошему честной: "Вы должны утешать себя мыслью, что жизнь в любом месте невозможна без небольшого здорового разочарования". Нуждаясь в доходах, губернатор решил снизить нормы и налоги соседей острова, чтобы привлечь деньги фанков и стимулировать развитие. "На островах не было подоходного налога по очень веской причине: у них не было доходов", - сказал мне Милтон Гранди, городской юрист и эксперт по трастам. "Нечего было облагать налогом. Это был пустырь".

Грэнди прибыл на Каймановы острова в 1966 году, примерно через десять лет после того, как на островах появилось первое отделение банка. Он был там, чтобы встретиться с клиентом, и на собственном опыте убедился, насколько решительно местная администрация настроена на расширение своих услуг. Губернатор загнал его в угол и попросил написать закон о трастах, чтобы острова могли привлечь больше бизнеса к небольшой горстке юристов, которыми они располагали. Губернатор сказал: "У нас здесь нет трастовой индустрии, но есть ее зачатки, потому что у нас нет подоходного налога. Люди в разных местах есть трасты, нам же нужен закон, регулирующий трасты", - вспоминает Грюнди. Грэнди с готовностью создал закон о трастах для островов, добавив в него некоторые элементы, более похожие на структуры в континентальной Европе, и новый финансовый продукт был рожден. Деньги хлынули потоком. Это было время бума.

Пять лет спустя Министерство иностранных дел направило лорда Асквита - не того, который лоббировал Дмитрия Фирташа, а его отца - осмотреть это место, и он был поражен тем, что уже было достигнуто благодаря ежегодному экономическому росту в 29 %. "Впечатляющий прогресс колонии в экономической сфере был обусловлен внешними факторами: иностранными бизнесменами, привлеченными налоговым убежищем, и иностранными туристами", - писал Асквит в своем отчете. Ее дальнейшее существование зависит от уверенности внешнего мира в политической стабильности островов и добросовестности их правительства в соблюдении коммерческих обязательств". Среди кайманцев, с которыми я разговаривал, я нашел широкое признание и принятие этой позиции".

Много слов, чтобы выразить простую концепцию: острова стали зависеть от богатых иностранцев, поэтому они не могли позволить себе сделать что-то, что расстроит их, так же как Берти Вустер мог позволить себе расстроить своих тетушек. "Министерство иностранных дел заботилось о том, чтобы списать эти расходы со счетов, - говорит Грюнди.

Стратегия превращения трех малоизвестных островов, названных в честь рептилии, обитающей на подводном горном хребте на полпути между Ямайкой и Кубой, в дворецкого оказалась дико успешной, если смотреть с точки зрения самих островов. Кайманы сегодня являются ведущим домицилем для хедж-фондов и вторым домицилем для индустрии кэптивного страхования, а их экономика в два раза превышает британскую в расчете на одного жителя. Деньги беспрепятственно втекают и вытекают, а информация об их владельцах надежно защищена.

Хотя острова больше не занимаются отмыванием огромных сумм наличности для наркокартелей, как это было в 1980-х годах, - по причинам, о которых мы еще расскажем, - они все еще в конечном счете полагаются на помощь гражданам других стран в защите их богатств от проверок и делают это больше, чем практически все остальные. Именно поэтому Кайманы, согласно последнему Индексу финансовой тайны, который раз в два года публикует организация Tax Justice Network, оценивают различные юрисдикции по тому, насколько они "используют секретности для привлечения незаконных и нелегитимных или злоупотребляющих финансовыми потоками" - самое вредное место на планете.

"Мир тайны создает криминогенную среду для многочисленных пороков, включая мошенничество, налоговые махинации, уход от финансового регулирования, растраты, инсайдерские сделки, взяточничество, отмывание денег и многое другое", - говорится в преамбуле к Индексу-2020, подготовленной TJN. "Это дает инсайдерам множество способов извлекать богатство за счет общества, создавая политическую безнаказанность и подрывая здоровую сделку "нет налогов без представительства", которая легла в основу роста ответственных современных национальных государств. Многие бедные страны, лишенные налогов и уводящие капиталы в тайные юрисдикции, полагаются на подачки иностранной помощи".

Каймановы острова, конечно, не одиноки. В первую двадцатку списка TJN вошли Британские Виргинские острова, Джерси, Гернси и само Соединенное Королевство, а еще ниже в списке расположились Гибралтар, остров Мэн и Ангилья. Все эти британские территории сделали тот же расчет, что и Кайманы: помогать богатым иностранцам делать то, что они не могут сделать у себя дома, - значит делать хорошие деньги; быть дворецким.

Я разговаривал с Грюнди в его просторном солнечном офисе в лондонском Сити, в нескольких минутах ходьбы от реки Темзы и собора Святого Павла. По его мнению, если и существует проблема, то она вызвана чрезмерным использованием услуг по уклонению от проверок и налогов, а не самими услугами. Небольшое озорство - это нормально; только когда оно приобретает промышленный характер, возникают проблемы. "Каждый покупал бутылку беспошлинного виски в аэропорту - это ни туда, ни сюда, но когда вы делаете сотни миллионов и сбрасываете их на Бермуды, чтобы не платить налоги во Франции, Великобритании или где бы то ни было, тогда это становится предметом общественного беспокойства", - сказал он. "Крупные американские компании ухватились за одну или две очень простые идеи налогового планирования и использовали их в таких огромных масштабах, что общественность была шокирована".

Он, безусловно, прав: ущерб, наносимый британскими батлерными службами, сейчас гораздо больше, чем в 1950-е годы, просто потому, что в дело вовлечено гораздо больше денег. Это как разница между фермером, перевозящим одну канистру бензина между Республикой Ирландия и Северной Ирландией. Воспользоваться разницей в пошлинах на топливо и создать гигантский подземный резервуар с люком по обе стороны границы, чтобы можно было перевозить топливо в больших количествах. Но семена сегодняшней ситуации были посеяны еще тогда, поэтому первоначальные архитекторы стратегии "батлер" не менее виновны, чем ее нынешние сторонники. Чтобы обогатиться, британские чиновники, политики, банкиры, юристы и другие люди ввязались в бизнес, который причинил огромное количество вреда другим людям. В лучшем случае они не задумывались о последствиях своих действий, в худшем - им было все равно.

Примером тому может служить подход Великобритании к дерегулированию игорного бизнеса в 1990-х и начале 2000-х годов. Другие страны также рассматривали возможность ослабления ограничений, в том числе США, но там администрация Билла Клинтона поручила провести тщательное, длительное и скрупулезное исследование потенциальных выгод и вреда от изменения законодательства. В Британии же исследование было проведено поверхностно, и изменения были приняты в спешке. Была создана целая новая структура для поощрения создания "новых инновационных продуктов", при этом не задаваясь вопросом, обязательно ли инновации являются благом для индустрии, продающей наркотики, вызывающие привыкание. В конце концов, крэк-кокаин и героин в свое время тоже были инновационными. Сейчас правительство пытается возместить ущерб, финансируя лечение наркоманов и возвращая налогообложение в оффшор, но миллионы семей уже пострадали благодаря национальному пристрастию помогать британским клиентам делать все, что им нравится, - сначала получать гонорары, а потом задавать вопросы.

Эта модель поведения - разрешить что-то, заработать на этом деньги, а затем попытки решить проблемы, которые они создают после того, как они возникли, повторяются снова и снова. Мы видели это на примере Кембриджского университета, который принял богатства Дмитрия Фирташа, а затем был вынужден положить их на специальный банковский счет, когда его арестовали по ордеру ФБР. Мы видели это на примере небрежного подхода Британии к подставным компаниям, когда она сделала регулирование как можно более легким, чтобы привлечь управляющих фондами, и начала оргию отмывания денег в бывшем Советском Союзе. Снова и снова Батлер Британия заботилась в первую очередь об интересах своих клиентов, а всех остальных - потом, если вообще заботилась.

Когда политиков спрашивают об этом, они, как правило, указывают на то, что многое из плохого поведения происходит в других частях британского архипелага, поэтому они бессильны это остановить: Британские политики указывают на Джерси; политики указывают на Гибралтар; в Гибралтаре указывают на БВО; политики БВО указывают обратно на Великобританию. Конечно, они были бы рады помочь, но в других юрисдикциях действуют другие законы и собственные полицейские службы, так что это не в их власти.

Такая фрагментация регулирования работает на пользу бутлеринговым услугам, поскольку деятельность клиента может быть разделена между различными юрисдикциями, что не позволяет посторонним получить полное представление о происходящем. Если вы владеете домом в Лондоне через компанию на БВО, контролируемую трастом на Джерси, вы и ваш адвокат имеете полное представление о своих делах, но регулирующие органы, правоохранительные органы или любопытные посторонние вроде меня видят лишь фрагменты. Автономия британских юрисдикций является полной, но в то же время и частичной. На ней настаивают, когда это выгодно клиентам Butler Britain; в противном случае ее игнорируют, и вся эта разрозненная коллекция островов (плюс Гибралтар, полуостров) представляется органичной частью единого царства, обслуживаемого единым племенем юристов, бухгалтеров и других профессионалов. Это похоже на отношение Берти Вустера к своей семье: он с огромным энтузиазмом относится к родственникам, когда идет на ужин, потому что у его тети есть талантливый французский шеф-повар, который готовит восхитительные Suprême de fois gras au champagne и Sylphides à la crème d'écrevisses; он крайне без энтузиазма относится к родственникам, когда приходится нянчиться с его кузеном Томасом, "главным извергом Англии в человеческом облике".

Британские территории воочию убедились в этом, когда пытались попасть на БВО в 2016 году. Мой рейс из Сент-Китса и Невиса был отменен, что вызвало волну беспокойства среди моих попутчиков, почти все из которых были лондонскими адвокатами, летевшими в Роуд-Таун для участия в судебных заседаниях. Им стоило примерно пятнадцати минут найти человека, владеющего самолетом, и заплатить ему за перелет. Утром все они были в суде. Однако когда я наконец прибыл, то несколько дней ничего не выяснял.

Точно так же, как евродоллары были и не были долларами, в зависимости от того, что было выгодно в то время; БВО являются и не являются британскими, в зависимости от того, что подходит их клиентам. Они являются британскими, когда речь идет о британских юристах, действующих в интересах компаний; они не являются таковыми, когда речь идет о журналистах, расследующих деятельность этих компаний, или, более того, о британских полицейских.

Два года спустя, в необычных политических условиях, вызванных Brexit, два проницательных британских политика воспользовались возможностью решить проблему удобной автономии, которой пользуются заморские территории Великобритании. Выборы 2017 года привели к власти консерваторов, находящихся в меньшинстве, и лояльность раскололась, поскольку британцы определяли себя как сторонники или противники ЕС, так и по политическим партиям, что дало лейбористке Маргарет Ходж и консерватору Эндрю Митчеллу шанс заставить Великобританию ввести правила для своих оставшихся колоний, чтобы остановить их сокрытие богатств. "Уклонение от уплаты налогов и финансовые преступления - это не пустяковые раздражители. Эта проблема широко распространена и разъедает общество. Если мы не будем действовать, мы станем соучастниками в содействии той самой коррупции, с которой, по словам этого правительства и этого премьер-министра, они намерены бороться", - сказала Ходж. "Наши заморские территории - неотъемлемая часть Великобритании, и они должны руководствоваться теми же ценностями, что и мы. Борьба с коррупцией и токсичным богатством - это морально правильно. Мы никогда не станем по-настоящему глобальной Британией на основе украденных принципов".

Митчелл и Ходж предложили поправку к законопроекту, проходящему через Парламент, который обяжет все части Великобритании раскрывать, кто владеет зарегистрированными на них компаниями, тем самым подрывая модель бизнеса на основе подставных компаний, созданную на БВО и других территориях, которая нанесла ущерб Танзании и многим другим местам. Правительство долго отказывалось это делать, заявляя, что обязано уважать автономию своих территорий, а сами территории говорили, что повысят свои стандарты только тогда, когда все их конкуренты согласятся сделать то же самое. А пока что, если они не возьмут бизнес, его возьмет кто-то другой. Этими же двумя аргументами пользовался в 1960-х годах лондонский Сити, все еще взаимосвязанный и все еще влиятельный по прошествии стольких лет.

Митчелл и Ходж сумели собрать межпартийную коалицию членов парламента, которые отвергли фундаментальные предпосылки этого аргумента и настаивали на том, что Британия должна поступать правильно, невзирая на правила других стран. "Пока мы не сдвинемся с места, у нас мало шансов ускорить ответные меры со стороны Делавера, Панамы и других мест", - заявил ветеран парламента Кеннет Кларк. "Это не слишком весомый аргумент, чтобы сказать: "Ну, мы должны продолжать держать миллиарды фунтов преступных денег, текущих через наши заморские территории, пока мы ждем, пока Панама сделает шаг".

Это не самый сильный аргумент". Правительство признало свое поражение, и поправка была принята, что помогло закрыть лазейку, которой десятилетиями пользовались налоговые уклонисты и мошенники.

Я посетил БВО вскоре после того, как Ходж и Митчелл устроили засаду правительству Великобритании, приняв поправку, устанавливающую прозрачность собственности для подставных компаний британских территорий, и нашел местных лидеров, которые видели ситуацию совсем в других терминах. Они были в ярости от того, что их автономия была нарушена правительством в Лондоне, и нервничали, что их ждет банкротство. "Это похоже на то, как если бы вы использовали недемократические средства для того, чтобы сделать что-то, что, по вашему мнению, необходимо для демократии - это почти парадокс по своей сути", - сказал Сованде Уитли, заместитель премьер-министра, за чашкой кофе в воскресенье утром. "Мы имеем такое же право распоряжаться своей судьбой, как и жители Великобритании".

Он обеспокоен тем, что поправка подорвет все богатства и улучшения условий жизни, которых острова добились с 1970-х годов. "Это составляет 60 процентов бюджета правительства, так что это огромная угроза для нашего образа жизни", - сказал он. "Вся деятельность правительства очень сильно зависит от сборов с финансовых услуг, от всего: школ, больниц, дорог, ухода за пожилыми людьми, ухода за людьми с психическими проблемами".

Конечно, он прав. Неразумно, что Великобритания, поощряя свои колонии к самообеспечению и не задаваясь вопросом, как они это делают, затем разворачивается и мешает им зарабатывать на жизнь. Но это не значит, что Великобритания должна позволить БВО и другим своим территориям делать то, что они хотят. Сейчас нет хороших вариантов: либо Лондон игнорирует местную автономию, либо он сидит сложа руки и терпит, что позволяет мошенничать в огромных объемах. Батлерство - невыносимый способ зарабатывать на жизнь, но дворецкие добровольно не откажутся от батлерства, если их зарплата зависит от батлерства. Кто-то должен вмешаться и остановить их.

Этот парадокс - одна из причин, по которой правительство Великобритании так мало сделало для наведения порядка за многие годы, несмотря на то, что заявляло о своем желании, и почему принятие мер было возложено на Ходж и Митчелл. Но ограничения, связанные с действиями, предпринимаемыми не правительством, а членами парламента, очевидны. Не имея контроля над государственным бюджетом или административным аппаратом, рядовые члены парламента не могут увеличить финансирование Национального агентства по борьбе с преступностью и других правоохранительных органов или скоординировать дипломатический натиск, чтобы убедить такие места, как Панама, последовать примеру Великобритании, и они могут лишь оппортунистически использовать случайную парламентскую арифметику для достижения отдельных побед.

Что же должно сделать правительство Великобритании? Для начала оно должно сделать больше, чтобы предотвратить создание в различных частях Великобритании лазеек, которые могут превратиться в такой же пагубный инструмент батлерства, каким были подставные компании. Для этого необходимо повысить осведомленность общественности и политиков о заморских территориях Великобритании, которые до сих пор почти полностью игнорируются в Британии. И общественность стала не менее невежественной в отношении БВО и Кайманов, потому что эти острова стали богатыми. Возможно, британцы знают больше о Гибралтаре, но большинство из них удивится, узнав, что это не просто удачная военная база, стоящая на страже ворот в Медину.

Когда я был в Гибралтаре, мне довелось долго беседовать с Альбертом Изолой, министром цифровых и финансовых услуг, который выглядел на удивление хипово: рубашка с открытым вырезом и браслет из разноцветных ниток. Он хотел рассказать о новом предложении полуострова по привлечению бизнеса на Скалу, которое заключается во введении правил для компаний, использующих блокчейн - механизм, с помощью которого финансовые и другие транзакции записываются децентрализованным образом и который лежит в основе таких криптовалют, как биткойн.

С точки зрения Гибралтара, он действует проворно, чтобы воспользоваться новой возможностью для бизнеса, и вполне возможно, что компании, которые подчинятся регуляторам полуострова, окажутся полезными для всего мира. Однако также вполне возможно, что эта новая технология будет действовать как подставная компания XXI века и поможет мошенникам и неплательщикам налогов скрыть свои богатства от демократического контроля. Меня беспокоит то, что Гибралтар поспешил принять закон о поощрении и защите компаний, занимающихся блокчейном, очевидно, без каких-либо дебатов или обсуждения потенциальных негативных сторон. Именно это произошло, когда Гибралтар приветствовал игорную индустрию, и Изола провела явное сравнение между подходом Гибралтара к регулированию новой технологии и его ранним подходом к азартным играм.

"Какова наша цель? Добиться успеха в привлечении на Гибралтар качественного бизнеса, который будет здесь в долгосрочной перспективе и принесет нам пользу, обеспечив экономическую активность, трудоустроив людей, заняв площади и заплатив корпоративный налог", - сказал он. "Именно так мы поступили в игорном бизнесе, и это сработало очень эффективно. За двадцать пять лет у нас не было ни одного провала".

Изола сравнивал Гибралтар с более слабыми юрисдикциями, такими как Мальта, которые выдают больше лицензий на азартные игры и видят, как больше компаний терпят неудачу, но это все равно кажется неудачным способом выразить свое мнение. Азартные игры принесли Скале рабочие места и процветание, в то время как в других местах они распространяют зависимость и несчастья. Причина, по которой Гибралтар не потерпел ни одного краха игорной компании, заключается в том, что он экспортировал неудачи в те юрисдикции, где живут его клиенты. Тем временем политикам в Великобритании сложно что-либо предпринять по той же причине, по которой было сложно бороться с подставными компаниями - потому что они должны уважать автономию Гибралтара. Могут ли блокчейн-компании высасывать деньги из мира в пользу Гибралтара и горстки богатых иностранцев в ущерб простым людям и правительствам, пытающимся обеспечить базовые услуги? Возможно. Мы просто не знаем, потому что в Великобритании это не обсуждается, а Гибралтар продолжает работать, несмотря ни на что.

Проблема возникла в связи с распадом Британской империи. В то время как остальные колонии Парижа управляются, облагаются налогами и представлены как части Франции, Британия же никогда не пыталась создать целостную структуру для своих разрозненных территорий. Такие территории, как Гибралтар, Ангилья и Каймановы острова, не хотели быть независимыми, но не существовало механизма, с помощью которого колония могла бы стать частью Великобритании, поэтому они оставались в некой форме юрисдикционного лимба. Это означает, что они являются независимыми в тех случаях, когда это выгодно дворецким и их клиентам, но британскими, когда это означает, что им нужно, чтобы британские налогоплательщики финансировали все дорогостоящее. Это было продемонстрировано в 2019 году, когда иранским силам удалось предотвратить захват нефтяного танкера в Персидском заливе только благодаря вмешательству фрегата Королевских ВМС. В СМИ танкер был назван британским, но на самом деле он шел под флагом острова Мэн, одного из многих полуоторванных кусочков Великобритании. Плавая под флагом Мэнкса, владельцы танкера могли избежать уплаты огромных налогов или соблюдения правил ЕС. Поэтому танкер был достаточно британским, чтобы его защищал флот Великобритании, но не настолько, чтобы его владельцам нужно было платить британские налоги на содержание фрегата.

На любую критику подобных лазеек неизменно отвечают, что если этого не сделала Британия, то сделает кто-то другой, и прежде чем Британия начнет действовать, чтобы остановить подобные злоупотребления, ей нужно дождаться, пока все будут готовы это сделать, потому что иначе ничего не получится. Конечно, лучше, чтобы танкер был зарегистрирован хотя бы наполовину в Британии, а не где-нибудь еще?

По крайней мере, британцы должны лучше разбираться в том, имеют ли такие аргументы смысл. Классический пример - продажа "золотых виз" богатым иностранцам, желающим переехать в Великобританию. Большинство людей согласны с тем, что продажа права на переезд в Великобританию и, таким образом, предоставление богатым людям возможности проскочить очередь на получение визы в лучшем случае сомнительны с моральной точки зрения. Однако другие страны - США, Канада, Австралия и т. д. - сделали это первыми, и Великобритания присоединилась к ним. Впоследствии еще больше стран - Португалия, Греция, Италия и т. д. - тоже начали продавать их, так почему же Британия должна остановиться? Однако в 2014 году Консультативный комитет по миграции, дающий экспертные советы правительству, проанализировал программу "золотых виз" и пришел к выводу, что, хотя она была очень выгодна для заявителей, она не принесла почти никакой пользы Великобритании в целом, увеличив неравенство и, соответственно, социальные проблемы.

"Многие заинтересованные стороны - крупные консалтинговые компании и управляющие состоянием, выступающие от имени инвесторов, - утверждают, что правительство Великобритании получает гербовый сбор, когда их клиенты покупают дома. Это чушь", - сказал профессор Дэвид Меткалф, возглавлявший комитет. Единственная положительная причина, которую он смог придумать для сохранения программы, - это сигнал о том, что Великобритания "открыта и гостеприимна", но этого можно добиться и другими способами, особенно если принять во внимание тот факт, что любая выгода для Великобритании от программы, разработанной для привлечения богатых иностранцев, с лихвой компенсируется вредом, наносимым в других странах. Претенденты на золотые визы приезжают в Великобританию не для того, чтобы открывать бизнес и создавать богатство, а для того, чтобы избежать налогов и проверок.

Аналогичная картина наблюдается и в регулировании шотландских товариществ с ограниченной ответственностью. Рассматривая предлагаемые реформы, британские политики оценили (весьма скромные) преимущества лондонского управления фондами.

В результате ослабления регулирования отрасль может получить гораздо больше прибыли, чем значительный ущерб, нанесенный восточноевропейскими отмывателями денег, которые использовали те же лазейки. Возможно, слишком многого можно ожидать от британских политиков, чтобы они оценили зарубежные потери как равные по ценности внутренним выгодам, но, несомненно, не слишком многого, чтобы попросить их хотя бы немного учитывать интересы жертв своих клиентов, а также интересы своих клиентов. И снова это провал информации и воображения.

Батлерство процветает благодаря лазейкам. Различия между разными частями Великобритании - будь то несоответствие между налогами на азартные игры в Гибралтаре и Великобритании, разные правила, регулирующие партнерства с ограниченной ответственностью в Шотландии и Англии, или несоответствия между правилами регулирования деятельности компаний на БВО и в других странах - обеспечивают лазейки, которые умный дворецкий может использовать для сокрытия активов, поведения и даже существования своих клиентов. Если я и хочу, чтобы все вынесли из этой книги одно послание, то оно заключается в том, что Британия должна устранить эти разногласия. Если Гибралтар хочет быть британским - и, видит Бог, его политики достаточно часто говорят об этом, - то его британскость должна, по крайней мере, заключаться в согласии не ущемлять британские правила и налоги. Сейчас британские территории соглашаются на те части британскости, которые приносят прибыль, и не соглашаются на те, которые требуют жертв. Этому нужно положить конец.

Бутлеринг также процветает благодаря неспособности Великобритании обеспечить соблюдение правил, установленных парламентом, путем недофинансирования и подрыва работы правоохранительных органов и регулирующих органов. Абсурдно, что правоохранительные органы такой богатой страны должны беспокоиться о том, смогут ли они позволить себе взяться за бизнесмена с сомнительным состоянием. Олигархи богаты, но они не настолько богаты.

Это хорошая комедия, когда Дживс перехитрит деревенского бобби или Берти Вустеру сойдет с рук мошенничество, потому что его приятель - местный судья, но так нельзя управлять финансовой системой. Мошенничество и отмывание денег распространяются стремительно, слишком часто в их центре оказывается Великобритания, и единственный способ остановить это - дать полиции необходимые полномочия и ресурсы. За несколько месяцев до первой блокировки COVID я провел веселый вечер на полицейской конференции, выпивая за столом с офицерами с запада Англии, которые специализировались на расследовании финансовых преступлений. Я ожидал услышать рассказы о том, как трудно им было получить доказательства, но это их совсем не волновало; их больше беспокоила невозможность получить полезные доказательства от соседней полиции, расположенной в пятнадцати милях. Британская полиция в основном опирается на территориальные силы, как будто преступления по-прежнему совершаются так же, как в XIX веке. Но финансовые преступления работают иначе, они перемещаются по проводам со скоростью света, поэтому одна и та же афера может быть совершена в нескольких местах одновременно. Чтобы бороться с ней, необходимо организовать работу полиции на национальном - или, что еще лучше, на транснациональном - уровне. Одна из причин, по которой шотландские партнерства с ограниченной ответственностью были раскрыты как основные средства отмывания денег, заключается в том, что в Шотландии действует единая полиция, которая может увидеть угрозу и принять стратегические меры. В то же время в Англии и Уэльсе полицейские из десятков местных подразделений все еще пытались понять, что такое партнерство с ограниченной ответственностью.

Британии необходимо изучить подходы, используемые в других странах, даже если они оскорбляют наши тонкие чувства. Любой следователь скажет вам, что практически невозможно раскрыть сложное мошенничество без инсайдера, который объяснил бы, как перемещались деньги, но осведомители подвергают себя опасности возмездия со стороны своих бывших товарищей, если сотрудничают со следователями. В других странах информаторам платят за предоставленную ими информацию, но в Британии по-прежнему существует высокомерное неприятие такого поведения. Это очень хорошо - быть высокомерным, но только если помнить о последствиях, которые в данном случае заключаются в том, что преступники получают возможность оставить себе украденные деньги, потому что Британия не может найти способ привлечь их к ответственности.

Конечно, в Соединенном Королевстве, как и на Британских Виргинских островах, угроза бизнес-модели бутлеринга может стоить многим влиятельным людям средств к существованию. Чтобы противостоять неизбежному лоббированию, которое будет иметь место, тем, кто стремится вывести Британию из бизнеса батлерства, необходимо создать собственную лоббистскую структуру. В этом им поможет опыт Соединенных Штатов, где преданные своему делу парламентарии посвятили себя изучению финансового мошенничества, разоблачению причиняемого им вреда и подготовке законодательных мер по борьбе с ним. Именно одно из таких расследований, проведенное под руководством сенатора Карла Левина, позволило выявить, как Каймановы острова отмывали огромные суммы денег из Соединенных Штатов, и вынудило администрацию островов вмешаться, чтобы положить этому конец. Именно американские конгрессмены и женщины, которые вытеснили Каймановы острова из теневого банковского бизнеса, а не британские парламентарии. Левин и его коллеги-республиканцы не только проводили расследования, но и предлагали решения. Часто эти предложения оказывались пустыми, но иногда они были как раз тем, что нужно. Когда после терактов 11 сентября 2001 года возникла необходимость в новых правилах регулирования финансовой системы, они были приняты уже существующим законопроектом комитета Левина.

Двухпартийные усилия Ходж и Митчелла по обеспечению прозрачности британских налоговых гаваней в 2018 году дали намек на то, как может выглядеть британский эквивалент, но они были ограничены тем фактом, что в Великобритании парламентские комитеты имеют мало полномочий и меньше ресурсов. Когда Ходж возглавляла Комитет по общественным счетам в период с 2010 по 2015 год, она прославилась своей работой по разоблачению уклонения от уплаты налогов крупными корпорациями, но в качестве исходного материала она полагалась на журналистские расследования. Я был рад возможности в 2018 году дать показания парламентскому комитету по иностранным делам, но его способность серьезно изучить феномен использования российской элитой британских батлерских услуг была сильно ограничена из-за невозможности вызвать свидетелей или потребовать документы. Только представьте, что могла бы сделать Ходж, если бы в британских комитетах работали многочисленные следователи и они могли бы заставлять компании и частных лиц давать показания.

И это только начало того, что нужно сделать с центральным офисом Британии.

правительственный аппарат. Возведение сына российского олигарха Евгения Лебедева в Палату лордов - теперь он стал бароном Сибири, что звучит как персонаж низкопробного романа Агаты Кристи, но в действительности дает ему очень серьезную роль в надзоре за британским законодательством - окончательно показало, что пришло время пересмотреть сломанную вторую палату парламента Великобритании. Любая реформа должна включать в себя наделение членов парламента полномочиями по надлежащему расследованию как действий правительства, так и его бездействия, а также избрание лордов для оказания им в этом помощи.

Только введя рациональные правила и законы на всем британском архипелаге, жестко и неумолимо следя за их соблюдением, а также расследуя и разоблачая случаи их неисполнения, британцы, потрясенные бездарной индустрией страны, смогут заставить ее искать другой способ заработать на жизнь. И они не должны бояться делать это. Благодаря совокупности потрясений, вызванных COVID и Brexit, Британия ставит под сомнение свое положение в мире так, как, возможно, не повторится уже целое поколение. Это возможность не только для простых британцев, пострадавших от проступков своих правителей, но и для людей во всем мире, чьим преступлениям способствуют эти острова.

Последние пять лет усилили политические разногласия, которые часто отражают яростные различия во взглядах на прошлое Великобритании. Сторонники Brexit часто ссылались на 1940 год, когда Великобритания стояла в одиночестве и противостояла враждебной Европе, объединившейся против нее. Некоторые левые вместо этого ссылались на 1945 год, когда война закончилась и Британия использовала мирные возможности для создания более доброго и щедрого государства. Проевропейцы смотрели на 1973 год, когда страна смирилась с потерей своей империи, признала себя неотъемлемой частью континента и вступила в предшественник Европейского союза. У других были свои ключевые моменты.

Все эти даты символизируют разные взгляды на мир, но имеют одну общую черту. Во все эти национальные моменты - после Дюнкерка, после войны или после кризисов 1960-х годов - Великобритания принимала принципиальное решение действовать не потому, что это было выгодно, а потому, что это было правильно. И это представление нации о себе, которое она любит изображать на своих марках: страна, которая поступает правильно, чего бы это ни стоило. Британия - это страна, отменившая рабство, освободившая колонии, победившая нацистов и т. д. Но для меня ключевой датой для понимания современной Британии является не 1940, не 1945, не 1973 и не любая другая, которую я слышал. Это 1956 год, год Суэцкого кризиса и год, когда лондонский Сити дал начало оффшорным финансам.

Конечно, какими бы ни были их разногласия, какой бы год они ни считали годом рождения своей Британии, все мы можем отвергнуть тот год, когда их страна стала дворецким. Британия лучше этого.

Источники

Я записал все интервью, о которых идет речь в этой книге, и их стенограммы находятся в моем распоряжении. Когда интервью не записывались, это обычно делалось в целях защиты источника или иногда потому, что он не имел права рассказывать о своей работе. Было также много людей, которые подробно беседовали со мной, делились мыслями, важными для развития идей, изложенных в книге, но чьи слова я не использовал, потому что хотел быть кратким и емким. Спасибо им за уделенное время, и я надеюсь, что вы не слишком обиделись.

Область изучения коррупции расширяется, но не так быстро, как коррупция, поэтому всегда есть новые ямы, которые нужно исследовать. Если вы хотите начать копаться в одной из них, но не знаете, с чего начать, напишите мне. Вы можете найти меня в Twitter и LinkedIn, а если у вас есть задатки журналиста-расследователя, то вам, вероятно, не составит труда угадать мой адрес электронной почты.

Я также считаю, что исследования империи нуждаются в расширении. Британия доминировала - коммерчески, военным путем или и тем, и другим - на больших территориях мира в течение пяти веков, и печально, что эта история становится полем политической битвы, на котором вычеркиваются все нюансы. Британия замечательна во многих отношениях, но ничто из того, что она когда-либо сделает, не будет столь же замечательным, как тот факт, что маленький остров в Атлантике когда-то управлял четвертью поверхности Земли, и меня удручает, что среди британских политиков и других общественных деятелей нет большего любопытства к тому, что это значит и как это отражается на Великобритании сегодня. Критика империи не делает вас автоматически непатриотом. Как и в каждой семье, среди наших предков есть и герои, и злодеи, и нам не выгодно притворяться, что их нет.

В связи с этим я только что прочитал и получил удовольствие от книги Сатнама Сангеры "Empireland" и рекомендую ее всем, кто интересуется последствиями империи, более широкими, чем те, которые я обсуждаю в этой книге.

В процессе работы над книгой "Butler to the World" я прочитал сотни книг, отчетов, статей и других публикаций, а также смотрел телепередачи и слушал подкасты. Невозможно перечислить все вторичные источники, которые легли в основу моей работы, но здесь я привожу краткое описание наиболее важных книг или других вторичных источников, которые я прочитал, и иногда предлагаю ознакомиться с ними дополнительно.

Бизнес для дворецкого

О том, что украинские олигархи обменяли право собственности на "великое здание" на Трафальгарской площади, мы узнали благодаря Panama Papers. Проект Organized Crime and Corruption Reporting Project (OCCRP) написал об этом 15 декабря 2017 года, и вы можете найти статью в Интернете. Здание, в котором располагался книжный магазин, было более ценным из двух, которые были обменены; второе находилось в Найтсбридже и стоило 75 миллионов фунтов стерлингов.

Практичные люди

Эссе Ричарда Фрая содержится в отредактированном им сборнике речей Джорджа Болтона, который был опубликован под названием A Banker's World; различные цитаты Болтона в основном взяты оттуда же. Идея трилеммы возникла в книге Кэтрин Р. Шенк "Упадок стерлинга". Она также интересно пишет о происхождении рынка евродолларов, отношениях между городом и правительством и многом другом. Она нашла время, чтобы рассказать мне о евродолларах, и исправила мои заблуждения, за что я ей очень благодарен, хотя, если я что-то напутал, это, конечно, полностью моя вина.

Среди других работ о евродолларах, которые я нашел полезными, - "Англо-американское развитие", "Англо-американское развитие" и "Евродоллары".

Книга "Еврорынки и глубинные истоки неолиберального дерегулирования" Джереми Грина, который также написал книгу "Политэкономия особых отношений", где подробно развиваются те же темы. Книга Гэри Берна "Государство, город и еврорынки" является классической, как и его "Возрождение глобальных финансов". Оригинальным исследованием этого явления является новаторская работа Джеффри Белла "Рынок евродолларов и международная финансовая система". Очень полезной оказалась и книга Андреа Биндер "Политика невидимого, оффшорные финансы и государственная власть".

Книга Эндрю Шонфилда "Британская экономическая политика после войны" (1958), как ни странно, не так устарела; на самом деле, я бы хотел, чтобы кто-нибудь написал такую же доступную книгу об экономике сегодня. В книге Дэвида Кинастона "Club No More", четвертом и последнем томе его магической серии о лондонском Сити, есть полезный материал о развитии оффшорных финансов.

Интервью City Lives можно найти на сайте Британской библиотеки. Многие из них были переписаны, но оригинальные записи также доступны, и услышать настоящие голоса этих первопроходцев очень увлекательно. Мне было интересно побывать в архиве Банка Англии под руководством их чрезвычайно любезных архивариусов, хотя это место не такое уж грандиозное, как кажется.

Боюсь, я не могу вспомнить, где я читал историю об ирландском фермере и бензобаке. Я искал и спрашивал, но так и не смог найти.

Статья Ванессы Огл "Фанковые деньги, конец империй, расширение налоговых убежищ и деколонизация как экономическое и финансовое событие" была опубликована в журнале Past & Present. В настоящее время она пишет историю налоговых убежищ, и, честно говоря, я хотел бы, чтобы она поторопилась с публикацией, потому что если она будет так же хороша, как эта статья, я найду ее чрезвычайно полезной. Мемуары карибского юриста Льюиса Ханта можно найти в Интернете, а также заглянуть в его офис. Книжных историй БВО не существует, но есть несколько полезных статей в научных журналах. Чикагский экономист Саймон Роттенберг написал о своем визите в журнале Caribbean Quarterly.

Скандал с танзанийским радаром был очень хорошо задокументирован активистами из Corner House and the Campaign Against the Arms Trade", а также в книге Эндрю Файнштейна "Мир теней".

На БВО спасибо Фримену Роджерсу за то, что он поделился некоторыми действительно полезными статьями из архива BVI Beacon.

Твердая скала

Если хотите, можете прочитать немного о кузене моей прабабушки Билли Стивенсе, серийном эскаписте, в книге Пэта Рида "История Колдица". Однако в книге упущено самое интересное. Когда Билли вернулся в Лондон, его заперли в тюрьме, чтобы дождаться допроса, но ему захотелось выпить в "Ритце", и он вылез из окна. Однако по возвращении он был слишком пьян, чтобы залезть обратно в водосточную трубу, и ему пришлось стучать в дверь, чтобы его впустили обратно. Он был настоящей легендой, и если рай существует, то он наверняка выбрался из него, чтобы посмотреть на другое место.

При изучении современной истории Гибралтара я опирался на книги "Крепость для демократии", "Политическая биография сэра Джошуа Хассана" сэра Уильяма Джексона и Фрэнсиса Кантоса, "Скала соперничества" Джорджа Хиллса и "Гибралтар: современная история" Криса Грокотта и Гарета Стокки.

В вопросах, связанных с азартными играми, я опирался на книги "Лучшие ставки с приличным игроком" Карла Чинна и "Порочные игры" Ребекки Кэссиди, которые являются превосходными. Спасибо Джеймсу Нойесу за то, что помог мне разобраться в этих вопросах. Я нашел в книге Шошаны Зубофф "Капитализм наблюдения" очень важную информацию для понимания того, как онлайн-гемблинг засасывает людей. Мне также очень понравились многочисленные парламентские отчеты по букмекерской индустрии, в которых содержатся полезные статистические данные, выводы и стенограммы. Мне очень нравятся парламентские отчеты, и если бы я был у руля, я бы позаботился о том, чтобы их было больше.

В ответ на подробный список вопросов я получил вежливое письмо от Виктора Чандлера, в котором он направил меня к своей авторизованной биографии Put Your Life on It: Staying at the Top in the Cut-Throat World of Gambling", которая была написана Джейми Ридом и опубликована как раз в то время, когда я заканчивал эту рукопись. Это необыкновенная книга, полная драматизма и происшествий, далеко выходящих за рамки того фрагмента, на котором я остановился здесь, и кто-то должен снять по ней фильм. Я также нашел его канал на YouTube очень полезным для того, чтобы узнать его точку зрения на то, как он совершил революцию в азартных играх.

В самом Гибралтаре я безмерно благодарен паре, которая показала мне все вокруг, и я не буду называть их имена на случай, если мои выводы окажутся противоречивыми. Но вы знаете, кто вы, и большое спасибо за вашу доброту, проницательность и гостеприимство.

Во время пребывания на полуострове у меня было много интересных бесед, о большинстве из которых я упоминаю в этой главе. Спасибо всем, кто нашел время для беседы, а из тех, кого я не цитирую, особенно спасибо Марлен Хассан Нахон.

Шотландская прачечная

Роман Иэна Рэнкина, в котором речь идет о шотландских товариществах с ограниченной ответственностью и пособниках организованной преступности, называется "Скорее будь дьяволом". Он великолепен, как и все книги Ребуса. Отчет Кролла об ограблении молдавского банка можно легко найти в Интернете. Я очень благодарен Дэвиду Лиску и Яну Фрейзеру за то, что они помогли мне разобраться во всем этом, а также Ричарду Смиту, старому соучастнику. Его блоги на Naked Capitalism полны важных идей. Грэм Барроу, как обычно, был чрезвычайно полезен.

Отчет Bellingcat/Transparency International о SLPs - "Smash and Grab, The UK's Money Laundering Machine" - был опубликован в 2017 году и доступен на сайтах обеих организаций. О партнерствах с ограниченной ответственностью написано не так уж много, но Элспет Перри с терпением и добротой показала мне, где что находится. Спасибо.

Если я не упомянул ни одного из многочисленных скандалов, в которых замешаны SLP, то приношу свои извинения: трудно уследить за всеми.

Вниз по трубам

Я искал способ рассказать историю Дмитрия Фирташа с тех пор, как узнал, что он купил станцию "Тюбик", так что эта глава - плод многолетней работы "от противного к лучшему". Чтобы понять особенности Украины, я прочитал "Энергетическая зависимость, политика и коррупция в бывшем Советском Союзе" Маргариты Балькамеды и "Газовый сектор Украины" Саймона Пирани. Я также опирался на советы Дарьи Каленюк и ее коллег из Центра антикоррупционных действий в Киеве.

Ведущим расследователем Global Witness по делу об украинском газе был Том Мейн, который невероятно помог мне своим временем и мыслями как для этой главы, так и для последующего раздела о необъяснимых заказах на богатство. Я благодарен различным политикам, связанным с Британским украинским обществом, которые нашли время поговорить со мной, хотя для них это было не так уж и важно. Спасибо также источникам, которые помогли мне понять правовую ситуацию в Америке, связи Фирташа с Кембриджем и его связи в британской политике.

Предоставление доказательств

Я благодарен члену парламента Тому Тугендхату за приглашение выступить с показаниями в Специальном комитете по иностранным делам. Он один из хороших парней, когда дело доходит до попыток избавить Британию от ее жестокости. Любопытная история о факультетском офисе архиепископа Кентерберийского началась как статья в журнале Prospect.

"Правосудие"

Впервые я услышал историю о частном преследовании Аргына Хасенова благодаря презентации партнера EMM Кейт Макмахон на одной из конференций. Я побеседовал с ней об этом после, и я очень благодарен ей и ее коллегам за то, что они уделили мне столько времени. Дэвид Кларк из Консультативной группы по борьбе с мошенничеством помог мне разобраться в вопросах, связанных с преследованием финансовых преступлений, а Джамас Ходивала также щедро уделил мне время.

Конец?

Цитаты Джона Баркшира взяты из проекта City Lives. Tax Justice Network проводит отличную работу по расследованию и разоблачению офшорного мошенничества, и в частности я очень благодарен Джону Кристенсену за его помощь. Я нашел книгу Элизы Бин "Финансовое разоблачение" очень полезной для понимания работы комитетов Конгресса США, и мне было приятно поговорить с ней о ее работе.