Двойная ставка на смерть

Глава 16 Хуже и быть не может…

Темнело.

Голуби, гулявшие по знаменитой Пласа де Каталуна, уже устраивались на ночь. Загорались огни реклам, и незнакомые созвездия появлялись на звездном небе.

Все это Доулиш наблюдал уже довольно долго, и ему начало надоедать. После разговора с Тимом прошло два часа. Услышать голос друга — это было потрясающе, он надеялся, что гнусное приключение подходит к концу.

Доулиш еще был во власти того напряжения, которое владело им, когда он ждал, пока Тима подзовут к телефону, и того радостного волнения, которое нахлынуло на него, когда он услышал голос друга.

Ожидая, он припоминал, как продал свои часы, как потратил пять английских фунтов; он припоминал путешествие на корабельной шлюпке из маленького порта; быструю, тайную высадку на скалистый берег; сам берег, обмен десяти английских футов на десять тысяч песет и путешествие через всю страну, путешествие, измотавшее все его нервы и сказавшееся в каждой косточке тела, но это путешествие наконец окончено.

Уже здесь, в Барселоне, он нашел в урне английскую газету шестидневной давности. Бросился в глаза крупный заголовок: «ДОУЛИШ ПО-ПРЕЖНЕМУ НЕ НАЙДЕН».

А потом он нашел телефонную будку и позвонил Тиму. Как он ждал ответа! И теперь все еще ждет.

На площади появилась окутанная мраком фигура.

Чьи-то крепкие пальцы сзади ухватили Доулиша за плечо, и низкий насмешливый голос произнес: «Надо же, живой!»

— Пока еще, — жизнь постепенно возвращалась к Патрику Доулишу. — Узнал, где живет мой двойник?

— Вот-вот, классический пример маньяка! Да узнал я! Ну-ка, дай поглядеть на тебя при свете… Какой ты? Заросший, грязный или…

— Вполне респектабельный. Я купил рюкзак и теперь изображаю чокнутого англичанина, который путешествует автостопом.

— Ну, от англичанина, путешествующего автостопом, всего можно ожидать. Пойдем-ка выпьем, — и Тим потянул Доулиша в боковую улицу к какому-то слабо освещенному кафе. На заднем плане невидимая толпа убивала время в невидимом танце.

Тим выбрал самый затемненный уголок и заказал вино.

— Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь здесь понимал по-английски, но старайся все же говорить потише. Пат, до чего ж я рад тебя видеть!

— Я тоже. Куда он пошел? Как его зовут? С кем он был?

— Он проводил Мепиту до дома ее братца на Авениде де ла Република, а потом отправился к порту, это на границе Старого города, — сообщил Тим, — Узкие улочки, подслеповатые окна, кошачья вонь, я знаю это место. Что же касается имени, то эта девушка, Мепита, называла его Луисом.

— Отсюда до этого места далеко?

— Пат, — сказал Тим. — Подожди. Тебе не терпится, я понимаю, но следует соблюдать осторожность. Тебе надо быть, — произнес он твердым, убедительным голосом, — еще осторожнее, чем ты предполагаешь. О, вино! Грациас! — он улыбнулся темноволосому официанту с наглыми глазами, который подал бутылку красного вина и стаканы, и снова повернулся к Доулишу. — Да будет проклят этот твой двойник!

Они выпили.

— А что еще случилось? — спросил Доулиш. — Я знаю, что полиция преследует меня.

— Преследует? Гонится на всех парах, дорогой мой. Дело в том, — Тим поглядел сначала в свой стакан, на рубиновую влагу, потом на каменную стену ресторанчика, — дело в том, что Сеп Л и не умер. Пуля только оцарапала его. Ему не просто стало лучше — он почему-то стал невероятно болтлив. Он заявил, что он человек по натуре преданный и может вынести все и вся — кроме неблагодарности.

Тим замолчал и уставился на только что вошедших в ресторанчик мужчину и девушку. Нельзя сказать, что они были хоть чем-то примечательны.

— Тим, — попросил Доулиш, — кончай молоть чепуху.

Тим глянул Доулишу прямо в глаза.

— Сеп Ли отныне — официальный обвиняемый, изобличающий своих сообщников. Он заявил, что и ты, и он с того самого момента, как Морис Гейл уехал, начали скупать краденое. И организатором был именно ты. Ты шантажом втянул его в эту историю, причем львиную долю забирал себе. Так он и заявил. Причем, как мне сообщили, звучало все это весьма и весьма убедительно. Налить еще винца?

Доулиш залпом осушил свой стакан и протянул его Тиму. Он глядел лишь на стакан, понимая, что Тим внимательно за ним наблюдает. Думал он о многом другом. Во-первых, о Фелисити — каково ей, как же ей отчаянно больно! Во-вторых, о Триветте и тех нескольких друзьях в Скотленд-Ярде: какой кошмарной должна казаться им эта история, и, тем не менее, они ничего не могут поделать! В-третьих, о Сепе Ли и его чудовищной лжи, о его готовности давать ложные показания — при этом он прекрасно понимает, что эти показания приведут невиновного человека в камеру смертников. Сеп, с его светлой саксонской кожей и темными испанскими глазами, с его сдержанными манерами — как же права была Фелисити!

— И все же, — подал голос Тим, — есть и свет в конце туннеля, старина. Пусть не яркий, но есть. — Он почувствовал, что Доулиша покинула последняя надежда. — Я имею в виду один маленький старенький домик на узенькой улочке в старой части города. А также человека, похожего на тебя, и еще Мепиту. Тот дом недалеко от порта, я тебе уже говорил?

— Говорил.

— Я смогу его разыскать, — серьезно, даже торжественно заявил Тим, однако было похоже, он сказал это только для того, чтобы хоть как-то вывести Доулиша из состояния глубокой подавленности. — Я найду этот дом с завязанными глазами, и даже если меня перед этим раскрутить на месте. Я облазил все эти старенькие улочки и тупики, и я найду его. Факт! Но мы должны быть очень осторожны. Сначала надо провести рекогносцировку на местности. Потому что полиция порой тоже работает весьма эффективно, по крайней мере, доходили до меня и такие слухи.

— Да, — согласился Доулиш. — Итак, Сеп меня оговорил. Хотел бы я знать почему.

— Сигарету? — предложил Тим. Он вытащил свой портсигар, зажег сигарету. — Пат, ну какой смысл сейчас, на этой стадии, докапываться до причин? Разве это поможет? Знаю, знаю, зачастую, поняв мотив, можно выйти на преступника, но только не в этом случае. Сначала найди злодеев, а уж потом вызнавай их мотивы. В конце концов, этих самых мотивов у них должно быть не так уж много.

— Не много?

Тим глубоко затянулся сигаретой. Ему не нравилось лицо Доулиша, потому что оно казалось высеченным из камня. Взгляд был отрешенным, почти пустым, губы крепко сжаты, пожалуй, слишком крепко.

— Ну хорошо, давай спрашивай себя, что у нас получается? Ты — подставное лицо, которое и сядет в тюрьму за все их преступления. Они нашли какого-то человека, очень на тебя похожего, — это не легко, но и не так уж трудно. Обрати внимание: его всегда видели либо ночью, либо при очень плохом освещении — еще никому не удавалось достаточно четко разглядеть этого типа. Было упомянуто твое имя — и вот сценарий разыгран! Когда разразится гроза — молния ударит в тебя, и вся банда тем временем скроется. Смоется. Растворится. Исчезнет, — сказал Джереми с беспечным видом, пытаясь взбодрить самого себя. — Загадка в том, почему гроза разразилась так быстро, в том, как именно она разразилась. Основная ошибка этого типа — то, что он женился, воспользовавшись твоим именем. Вот что я имею в виду: он мог прокрутить любой номер, и все сошло бы отлично, но вот это без последствий пройти не могло.

Доулиш начал улыбаться, хотя сначала его улыбка больше походила на гримасу.

— Тим, ты прав. У меня появилась идея. — Улыбка стала шире. Тим настолько обрадовался, увидев, что отчаянье на лице друга сменилась улыбкой, что готов был запеть. — Итак, для начала давай хорошенько закусим. Потом осмотрим старый город, с которым ты так хорошо ознакомился. Потом посетим Мепиту Доулиш, в девичестве Фернандес. Твоя задача — убедиться, что ее братца не будет дома.

Тим такому обороту явно не обрадовался.

— У тебя есть какие-то возражения?

— Дело в девушке, — признался Тим. — Ты ведь ее еще не видел. Так что можешь мне не поверить, но она, — о дьявол! — можешь считать меня сентиментальным дураком, Пат, но — она ХОРОШАЯ девушка. Понимаешь, она выглядит так… Как ребенок. Только дети могут быть такими славными.

— И за всем этим — душа сатаны, — хрипло сказал Доулиш.

Они хорошо, просто отлично поужинали в ресторане неподалеку от Рамблас. Вышли из ресторана в десятом часу и, слившись с толпой, пошли по широкой улице, мимо красочных магазинчиков, под сенью раскидистых деревьев, в листве которых устроили себе ночлег десятки тысяч птиц.

Доулиш думал только о предстоящем визите.

Казалось, его совсем не заботила мысль, что за ним охотятся. Зато Тима это беспокоило. Доулиш владел всеми приемами работы и обычно принимал меры предосторожности. Да, он зсегда действовал так, как подсказывала интуиция, и удивительно, что интуиция так часто помогала ему, но на этот раз дело было слишком серьезным. И все же Доулиш вел себя слишком, на его взгляд, беспечно. Казалось, он не обращал никакого внимания на то, что его могут узнать, что те, кто жаждал его смерти г Англии, были бы только рады возможности уничтожить его здесь, в Испании. Все было просто: кто-то заработал себе громкое имя в преступном мире скупкой краденого, называя себя при этом Патриком Доулишем; этот кто-то совершил убийство, и если теперь он, настоящий Патрик Доулиш, будет приговорен к высшей мере, настоящий убийца, настоящий скупщик, настоящий «муж» Мепиты сможет выйти из укрытия и жить припеваючи на эти заработанные жизнью Доулиша деньги.

Дьявольски хитрый замысел!

Доулиш в полной мере признавал изобретательность своего злого гения и все же ке понимал, почему выбрали именно его.

Приятели ушли с широкой улицы и сверну ли в узкую — такую узкую, что на ней с трудом могли разминуться два человека, — улочку. Здесь, на Каско Антигуо, в витринах маленьких магазинчиков горел свет и блуждали странные запахи. Похоже, на приятелей никто не обращал внимания, с ними никто не заговаривал, но Джереми все же чувствовал себя очень неловко, потому что Доулиш неуклонно шагал вперед, так, словно путь к цели был совершенно прямым, не обращая никакого внимания ка то, что могло появиться сзади.

Наконец они подошли к перекрестку с маленькой площадью и фонтаном на ней в центре. Здесь они остановились.

— Второй дом отсюда, — сообщил Тим. — Именно в него вошел твой двойник. На твоем месте, Пат, я дождался бы, пока все вокруг улягутся спать, и уж потом попытался бы проникнуть в дом. Тут должен быть какой-то проход.

— Нам необходим человек, — сказал Доулиш, — который говорит по-испански. Надо позвонить по телефону Карлосу Фернандесу под каким-нибудь предлогом выманить его из дома, чтобы Мепита осталась одна Ты знаешь кого-нибудь?

— Да, трудно иметь дело с человеком, у которого мысли работают лишь в одном направлении, — повторил Тим. — Ладно, позвоню одному приятелю, попрошу. Но под каким предлогом можно выманить Фернандеса?

Доулиш саркастически улыбнулся:

— Пусть ему скажут, что я хотел бы поболтать с ним перед тем, как обращусь в полицию. Он не просто придет, он примчится.