Двойняшки для Медведя

Глава 13

Ирина

Какое-то время я удивлённо смотрела на Ильина, даже не представляя, что на это сказать и как реагировать. В душе царил сумбур из противоречивых эмоций и чувств, а в голове звенела странная блаженная пустота. Я не верила в его бескорыстность, я не верила в то, что он действительно хочет помочь и прямо сейчас, оставшись с ним один на один, я ощущала себя до смешного слабой. А ещё — безумно уязвимой и пугающе беззащитной девчонкой. Настолько, что терпеть чужие прикосновения больше не было сил, и, дёрнув головой, я вырвалась из его хватки.

Чужие пальцы разжались моментально, отпустив мой подбородок и я, наконец-то, смогла спокойно вздохнуть. Чтобы, спустя пару ударов сердца, озвучить вертевшийся на языке вопрос:

— Игорь… Зачем тебе это?

Наверное, глупо было интересоваться его мотивами. Потапов был его другом, а для своих друзей Ильин был способен на всё и даже больше. Но сжав пальцы так, что побелели костяшки, я упрямо кусала губы и ждала от него ответ. Потому что я понимала, зачем ему помогать Максиму, но совершенно не представляла, причём здесь я.

Игорь смерил меня насмешливым взглядом. И вежливо уточнил, склонив голову набок:

— Что именно, рыжая?

— Вот это вот… — я неопределённо пожала плечами, подавив желание огрызнуться в ответ. — Вот это вот всё… Зачем оно тебе, а?

— Хм…

Ильин смерил меня задумчивым нечитаемым взглядом. Сдвинув табуретку назад, он тоже сцепил пальцы в замок, продолжая молча меня разглядывать. И лишь когда воздух начал звенеть от скопившегося вокруг нас напряжения, он вдруг мягко, почти искренне улыбнулся:

— Я скажу это только один раз, Потапова, — он говорил спокойно, размеренно и по-своему добродушно, и я впервые за всё время нашего знакомства увидела его таким: расслабленным и почти дружелюбным. — Как бы я к тебе не относился, в этой ситуации я на твоей стороне. Да, ты мне не нравишься и да, я знаю, что это взаимно. Но просто прими как факт, женщина, что здесь и сейчас я действительно искренне хочу помочь. И плевать, кому — тебе, Максу, детям… Или сразу всем. Так что…

Тут он выдержал небольшую паузу, снова чему-то усмехнувшись. Дёрнув узел на галстуке, Игорь стянул мешавшую ему деталь гардероба и закончил собственную мысль:

— Спрячь колючки, рыжая. Рассказывай всё, как есть и не губи мои потуги на почве альтруизма и прочей хиромантии, лады?

И вроде бы, ничего особого не было в его словах. Не кричал, не доказывал и даже не пытался приводить хоть какие-то доводы. Но сейчас, впервые за всё время нашего знакомства мне хотелось ему поверить. Возможно, всё дело в том, что я устала быть сильной, устала бороться со всем в одиночку, а возможно…

Возможно, я услышала в его словах такую необходимую мне уверенность. Наглую, острую, твёрдую уверенность в том, что всё действительно будет хорошо. Так что, вздохнув, я зарылась пальцами в пучок на затылке и медленно произнесла, отвернувшись к окну:

— Ну, допустим… Хотя я всё ещё не понимаю, чем тебе может помочь мой рассказ. Серьёзно, Ильин, вся моя жизнь — обычная, ничем не примечательная рутина. Бытовое болото, чтоб его…

— А вот в этом я уже сам разберусь, Потапова. Итак?

Тихо фыркнув, я закрыла глаза, машинально принявшись вертеть в пальцах собственный телефон. Что-то в груди дрогнуло, среагировав на то, как медленно, по слогам он тянул мою новую фамилию. И я не могла точно сказать, нравится мне это или нет. Так что, мотнув головой, я затолкала эти мысли куда подальше, вздохнула и…

— Даже не знаю, с чего начать, — я снова вздохнула, заправив за ухо прядь волос, и невидяще уставилась в окно. — Квартиру снимаю, работаю на удалёнке. Благо, фрилансеры нынче в цене и найти подработку не сложно…

Телефон настойчиво вибрировал в руке. Отвлёкшись на него, я бросила рассеянный взгляд на экран, отмечая список пропущенных звонков и сообщений. Но открывать их не стала, безжалостно смахнув все уведомления и выключив несчастный аппарат.

Разговаривать с кем-то ещё сейчас у меня не было ни сил, ни желания. Так что, убрав телефон в сторону, я продолжила говорить, так и не посмотрев в сторону молчавшего Ильина.

— Не спорю, было… Нелегко. Но я искренне верю, что справилась. С соседями не конфликтовала, в соцсетях разборок не устраивала, да и вообще особо ни с кем не общалась — банально было некогда. Правда…

Я осеклась, озадаченная внезапной мыслью, мелькнувшей где-то на краю сознания. Ничего особенного, короткая вспышка, заурядное событие, которому я тогда не придала никакого значения. Но сейчас оно почему-то настойчиво вертелось в голове, напоминая о себе.

— Знаешь… — я задумчиво прикусила губу, все-таки посмотрев на своего собеседника. Игорь вопросительно вскинул бровь, безмолвно требуя продолжать. — Это покажется глупым, но… Блин, я даже не знаю, как объяснить!

Кажется, Ильин даже не удивился. Только криво усмехнулся и услужливо подсказал, подавшись вперёд:

— Словами через рот, Потапова. Говорят, помогает.

— Боже… — недовольно поморщившись, я снова повернулась к окну. Сердце глухо забилось быстрее, а в груди против воли растеклась вязкая злость пополам с тяжёлым беспокойством и напряжением. И я не подумав, раздражённо бросила, неопределённо махнув рукой. — Обязательно быть таким придурком, да?

— Я тоже от тебя не в восторге, Ирин. И, кажется, мы это уже обсуждали. Поэтому…

— Это было месяца полтора назад, — я прикусила губу, натягивая одеяло на плечи и кутаясь в него. — Звонок, вроде как от управления социальной защиты. Спрашивали какую-то ерунду… Вроде того, замужем я, есть ли кому детей оставить в экстренной ситуации и прочее. Я, по-моему, даже отвечала невпопад, не до того было, да и трубку быстро бросили. А потом…

«Здравствуйте, мы из фонда помощи одиноким мама! Можно войти?»

«О, а ваша семья они… Не в этом городе, да?»

«Простите, а отец детей, он с вами не живёт?»

«Боже, какие чудесные малыши! И как у них со здоровьем? А у вас, Ирина? Скажите, а были ли какие-то наследственные генетические заболевания?»

«Ой, вы не подумайте ничего плохого… Просто, мы действительно беспокоимся о таких семьях. О тех, кто оказался в трудной жизненной ситуации. И хотелось бы заранее знать, к чему нужно быть готовыми… Скажите, а это ваша квартира или съёмная?»

Медленно моргнув, я снова наяву услышала этот безукоризненно вежливый, с точно дозой участия и миролюбия голос. Высокий худощавый парень, упакованный в безупречно сидевший на нём строгий костюм, улыбался тонко, ласково и совершенно равнодушно. И говорил так же — вроде бы искренне, внимательно слушал ответы, хвалил меня за силу духа, умильно вздыхал над мелкими, но смотрел всё так же холодно и цепко.

Словно змея, что примеривалась, куда бы укусить половчее. Странное сравнение, но думая об этом сейчас, я понимала, что да. Он был больше похож на змею, готовую к броску, чем на человека, который действительно хотел мне помочь.

— Ир?

Вздрогнув, я судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы. И, стиснув одеяло в пальцах, выдала:

— Где-то недели за две до того, как я попала в больницу, приходил мужчина. Высокий, худощавый, располагающий к себе. Выглядел прилично, представился сотрудником какого-то фонда. Название я не запомнила, не до того было, но то, как он держался… Какие вопросы задавал… Я так и не поняла, зачем он приходил, а его визитку выкинула в мусорку и забыла об этом… До сегодняшнего дня.

— О как…

Кивнув каким-то своим мыслям, Ильин потер подбородок, явно обдумывая мои слова. Я могла бы поклясться, он взвешивал каждое моё слово, делил его на два, а то и на три и далеко не всё, что я сказала, принимал на веру. Вот только вместо того, чтобы в чём-то меня обвинять, Игорь вдруг хмыкнул и спокойно произнёс:

— А теперь, Ирин, подробно, с самого начала. Как выглядел, что именно спрашивал, как себя вёл… Всё, что сможешь вспомнить. Любая деталь, даже самая незначительная, может оказаться полезной. Так что… Ещё раз, с самого начала и как можно подробнее.

Человек человеку волк.

Эту прописную истину Ильин усвоил лет в пять. Когда на попытку отжать любимую машинку, недолго думая, врезал агрессору лопаткой по лбу. Орал этот придурок тогда знатно, а самому гордому герою нехило так перепало от родителей. Ещё и нотации читать начали, пытаясь вложить в буйную голову будущей акулы юридических наук что-то про вечное, доброе, светлое. Зря.

На следующий день, встретив соседского мальчишку в песочнице, Игорь без разговора заехал ему лопаткой по лбу. Снова. И вспоминая сейчас об этом, Игорёк мог честно и гордо заявить, что к своим почти тридцати годам он ни капельки не изменился.

Коротко хмыкнув, Ильин покрутил в пальцах обломок карандаша, подобранный в палате. Ну да, он не изменился. Как был махровым эгоистом и циником, так им и остался. Нет, у него были и другие замечательные амплуа: шикарный муж, любящий отец, надёжный партнёр и офигенный друг, но…

Игорь тонко усмехнулся, качнув головой. Да, были, есть и будут. Но сволочью он тоже был отменной. Той самой редкой породы, что всегда и везде действовала исключительно в своих интересах. И при других вводных, помогать теперь уже госпоже Потаповой он не стал бы и под дулом пистолета. Вот только…

— Как же это всё… Проблематично, — недовольно цокнув языком, Игорь выкинул огрызок карандаша в сторону. И, вытащив телефон, принялся листать свою записную книжку. Список контактов пестрел разнообразными номерами и именами, начиная от приёмной мэра, заканчивая самым захудалым моргом этого города. Увы и ах, круг знакомств и интересов у успешного адвоката был очень и очень обширным.

Настолько обширным, что вопроса, что делать с трупом (если такой найдётся) даже не стояло. Зачем? Если за пару звонков не только тела, даже упоминания о нём в документах не осталось бы?

Правда, в этот раз такой радикальный способ решения проблем не подходил. Как и внезапный обыск, незаконный арест, банковские махинации и прочие, милые сердцу Ильина развлечения. Сейчас ему была нужна информация, но нужна она была ещё «вчера». И достать её в такие строки мог только один единственный человек.

— Привет.

Невнятные проклятия по ту сторону трубки Игорь привычно пропустил мимо ушей. Сбежав с крыльца, он неторопливо направился в сторону парковки, попутно нащупав ключи в кармане брюк. И непринуждённо заявил, усевшись за руль:

— Это, интересно, от какого я тебя дела оторвал, что ты так возмущаешься? Я надеюсь, оно хотя бы совершеннолетнее?

В трубке повисла выразительная такая тишина. Она явно была нацелена на те чахлые куски совести, что остались где-то глубоко в душе одного наглого адвоката. Но, увы, не прокатило. И спустя один длинный, убийственно тяжёлый вздох, собеседник Ильина буркнул что-то утвердительное.

— Уже радует. Не придётся тебя вытаскивать из очередной жопы мира… Ладно, ладно, не кипятись. Удели мне пару минут своего драгоценного времени и можешь дальше предаваться всему, чего душа пожелает. В рамках закона, конечно же. Ну? Готов слушать?

В этот раз молчали чуть дольше, но всё равно выдали что-то отдалённо похожее на согласие. Уточнять Игорь не стал и сразу перешёл к делу:

— Сейчас я скину тебе кое-какую информацию и общую вводную. Соберёшь всё, что сможешь найти и направишь на мою личную почту. И, пожалуйся, обойдёмся в этот раз без твоих шуточек, окей? Мне не улыбается платить тебе дважды, за работу и за восстановление сетки в офисе.

Выслушав очередную порцию эпитетов в собственный адрес, Ильин даже ухом не повёл. Только улыбнулся едко и добавил:

— Ну, суть задания ты уловил правильно, а срок выполнения… Так что, мне всё это надо было знать ещё вчера. Но зная твою занятость, согласен подождать до утра. Вопросы, пожелания, уточнения есть? Нет? Тогда… Приятного вечера, важному «делу» привет.

Пожелание найти себе хобби и перестать любить мозг окружающим Ильин мужественно оставил без ответа. Просто отключил вызов, бросив телефон на сиденье рядом с собой. Повернув ключ в замке зажигания, он вырулил на проезжую часть и направился в сторону дома. В конце концов, жизнь это вам не популярный сериал, чтобы нестись сломя голову творить добро и насаждать мир. Тут даже самым зубастым акулам в этом пруду нужна информация. Много информации и как можно более подробной. А пока миньоны занимаются её сбором, систематизацией и анализом, один скромный адвокат может позволить себе тихий вечер в семейном кругу.

Или не очень тихий.

Телефон заорал надсадно про какого-то мальчика на турбовом марке. И если бы не номер, на котором стояла эта «замечательная» песня, Ильин обязательно бы посмеялся над её абсурдным содержанием. Только вот смеяться, почему-то, не хотелось.

Наверное, потому, что эта мелодия стояла на номере Потапова. И потому, что стоило Игорю взять трубку, как его тут же огорошили недовольным тоном:

— Гор, можешь подъехать ко мне в офис? Прямо сейчас. На меня беременность повесить хотят.