Дзэн победы. Операция «Каминг-аут»

Глава 1

Гастроном открывался по праздничному дню в восемь часов утра, о чем свидетельствовала надпись, сделанная от руки фломастером на стандартном листе. Минут за пятнадцать до часа "Ч" у закрытой стеклянной двери собралась небольшая очередь.

В основном, конечно, страждущие. С пяти, когда заканчивался комендантский час, и до открытия первых точек, в Донецке, наполненном стукачами и всяческими сотрудниками, торговать бухлом не рисковали даже таксисты. Для многих, кто начал праздновать еще вчера, запрет на ночную продажу спиртного стал суровым жизненным испытанием.

Поинтересовавшись кто крайний, Шульга пристроился за помятым мужичком-пролетарием, аж пританцовывающим на месте от предвкушения.

Минута в минуту некрасивая продавщица в аккуратном халате открыла дверь. Очередь перетекла к прилавку винного отдела.

Пока пролетарий, заказав ноль семь "Калитки" и две пластиковых полторушки "Жигулей", придирчиво выбирал чипсы "с креветками, нет с кальмарами", к Шульге, откуда ни возьмись, подскочил ветеран. Советский, классический. Мятая кепка, мерзкая седая щетина на подбородке, засаленный пиджак, на лацкане грязная, словно из задницы, георгиевская ленточка. И, естественно, на груди чумовой блошиный иконостас, где "Мать-героиня" была не самой большой экзотикой.

Безошибочно распознав в нем военного, ветеран начал с места в карьер.

— Поздравляю, сынок! Вы ж наши герои, защитники. Четвертый уже годок…

Как вычислил? Шульга быстро искоса глянул на себя в зеркальное отражение на витрине. Футболка с американским принтом, трехполосные треники "Абибас", на ногах стоптанные кроссовки "Найк от дядюшки Линь". Ничего особенного, так здесь ходит девяносто процентов мужиков призывного возраста. Но вот короткая аккуратная стрижка, чисто выбритый подбородок и тонкий шрам на щеке — наметанному взгляду местного населения такие детали с головой выдают "ополченца".

Шульга, стараясь не засветить наградной "ПСМ", выдал ветерану пятьдесят российских рублей.

Дед, тут же вклинившись между пролетарием и Шульгой, дрожащей рукой опустил на прилавок блеклую купюру с изображением сидящей тетки, хлопнул по ней ладонью, привлекая внимание. Продавщица, не задавая вопросов, забрала полтинник, выставила чекушку и сдачу. Алкаш одним махом зацепил монеты с бутылкой, после чего растворился так же резко, как и возник.

Пролетарий выбрал, наконец, чипсы. Еще подумав, присовокупил к ним сухарики, рассчитался и отвалил.

— Поздравляю с девятым мая! — дежурно поздоровалась продавщица. — И без энтузиазма добавила. — Ополченцам скидка, пять процентов.

Шульга предъявил военный билет с вложенным в него отпускным удостоверением "старшего лейтенанта Первого армейского корпуса" и заказал "Шахтерскую особую, забойную". Рассматривая этикетку с изображенным на ней суровым мужиком в каске с отбойным молотком наперевес, припомнил прошлогоднюю операцию "Свин в мешке", когда их группа похищала беглого украинского президента. Это же самое зелье, заряженное снотворным и подкинутое санитарам в ростовском морге, сыграло в деле не последнюю роль…

Шульга отбросил воспоминания. Сейчас он тоже на операции и должен держаться в образе. Человека, который купит одну лишь водку, без закуски и запивки, если он не конченый алкаш, как этот вот "ветеран", в магазине запомнят все — и продавщица, и покупатели, такой уж здесь неписаный кодекс. Указал на пиво "Донецк", взял четыре стеклянных бутылки, гулять — так гулять. На этикетке, радуя глаз дончан, красовалась местная гордость "Донбасс-Арена". Производителем, правда, оказалась Брянская область, РФ.

— Пакет?

— Да. Покрепче.

— Спасибо за покупку, приходите еще…

Выходя из магазина, Шульга периферийным зрением зафиксировал направленный на него далеко не восторженный взгляд усталой пожилой женщины. Та, увидев, что ополченец ее засек, тут же погасла, сделала вид, что интересуется товаром у него за спиной…

По утреннему праздничному времени на улицах не было ни души. Шульга подтянул треники, шмыгнул носом и, нарочито позвякивая пиво-водочными бутылками, перешел на другую сторону.

Райончик был спокойный, малоэтажный. Три пятиэтажки-хрущевки, поставленные под сорок пять градусов к улице и закрытые от проезжей части деревьями. Напротив — зажиточный частный сектор. В соседнем квартале — банки, магазины и прочая бытовуха. При здешних ценах на аренду — живи и радуйся.

Хрущевки Шульгу не интересовали, он медленно, вразвалочку, как человек, настроенный на длинный выходной день и праздничный стол, двигался по тротуару, осторожно оглядывая солидную кованую решетку, за которой просматривался дорогой особняк.

Ну что же, рекогносцировка прошла успешно. Охрану на объекте за ночь, по крайней мере, внешнюю, не поставили. Наружка по периметру также не проявилась, замаскированный под часы "Командирские" хитрый датчик свидетельствовал о том, что в радиусе трехсот метров на диапазоне спецслужб и силовиков не работает ни одна станция. Хотя нет, один сигнал все-таки появился!

Для человека, работающего под прикрытием, нет большей глупости, чем срубив наблюдение, начать суетиться. Шульга, не сбивая шаг, продолжил движение в сторону главной улицы. Непроизвольно сжал висящую на правой руке барсетку, ощутив в ней пистолет, успокоился. ПСМ говно, конечно, но даже он при соответствующей подготовке и с фактором неожиданности может дать фору в двух, а то и трех человек.

Засеченная прибором радиостанция, как быстро выяснилось, была не у охраны объекта и даже не у комендантского патруля. По проспекту, рыча дизелями, двигалась механизированная колонна. Три БТРа, несколько БРДМ, тяжелые тентованные "Уралы". Понятно, парад, выдвигаются на исходные.

Головная машина, БТР-80 в российской комплектации, была расписана во все цвета сепаратистской радуги, с неизменными георгиевскими лентами, звездами и гвардейскими значками. По борту шла надпись, исполненная в строгом соответствии со вкусами и риторикой большевизма: "Герой ДНР Арсений Моторолла".

БТР названный собственным именем, будто это не крашеная железяка, а боевой корабль, проследовал своим курсом. Над проезжей частью, словно освящая уходящую вдаль колонну, нависал несоразмерно большой плакат. Шульга не удержался, достал из кармана треников соответствующий его здешнему социальному статусу потертый шестой Айфон, сделал снимок, довольно хмыкнул.

Над дымами выхлопов и задницами машин с плаката добродушно хмурился глава молодой республики, в генеральской форме и при наградах, поздравляющий своих подданных с Праздником Великой Победы.