Э(П)РОН-5

Глава 3-5

Оказалось, ничего особенного. Разве что теперь появились ярко выраженные «верх» и «низ», привязанные к вектору центробежной силы. То есть нам с Лизкой пришлось задействовать магнитные подошвы и исполнить примитивный кульбит, в прыжке прилипнув ботинками к «полу», который оказался справа на уровне пояса. Ну а дальше всё встало на свои места: нормальный коридор прямоугольного сечения с дверями по обеим сторонам. Нормальными, прямоугольными же. И без кремальер, но с механическими кодовыми замками с уже знакомыми кнопочными пультами. Пол под ногами едва заметно закруглялся — судя по всему, он заодно являлся и внешней обшивкой вращающегося модуля. Неведомые строители станции не поскупились на пластиковое покрытие, так что сварных швов я не видел, но в своей правоте практически не сомневался.

Пробежавшись по сектору из конца в конец, ничего интересного больше не обнаружили и решили осмотреть одну из кают. Открытых не оказалось, мы по пути пробовали все подряд двери, но ни одна не распахнулась. Пришлось снова заняться вандализмом, задействовав плазменный резак. Многоопытная Лизка от этого занятия технично отмазалась, предусмотрительно врубив светофильтры и спрятавшись у меня за спиной, так что вся работа выпала мне. Хотя сколько там её, работы? Здешние двери оказались не чета мощным люкам, так что достаточно просторный проход я прорезал меньше чем за минуту, оставив небольшой стык, чтобы створка не вывалилась в коридор. Вместо этого загнул вырезанную панель внутрь и с опаской заглянул в каюту, мазнув по помещению фонарём. Лизка сунулась следом, и дело пошло веселей — уже довольно скоро Кумо построил модель помещения в «дополненной реальности».

Ну, что сказать по этому поводу? Не хотел бы я жить в таких условиях. Этакий вертикальный «халф пайп», из ровных поверхностей только стена, отделяющая каюту от коридора. А все остальные выгнуты в той ли иной степени. А, вру, ещё переборки между соседними помещениями ровные, но расположены под углом, так что картину это кардинально не меняло. Из обстановки — странные выступы, кое-как выровненные и снабжённые то ли поручнями, то ли трубчатыми ограничителями, я так понял, спальное место, что-то типа кресел и рабочая зона со столом и вваренным в пол «пуфиком». Из материалов — металл и пластик, причём последнего целых два вида: облицовочный и, так скажем, умягчающий. На лежанке и сидячих местах, вестимо. Плюс светодиодные лампы с кнопочными выключателями, архаичные донельзя трехконтактные розетки под сеть сто двадцать вольт в количестве целых двух штук, и пара труб под потолком — видимо, система вентиляции. Да, ещё забыл — дверь распашная, открывающаяся внутрь. И в качестве уплотнителя всё тот же умягчающий пластик. И никаких следов встроенной электроники.

— Они тут в скафандрах жили, что ли? — недоумённо повертела головой Лизка.

— Вряд ли, — отмахнулся я. И съязвил, завершив осмотр каюты: — Ну и где тут искать помещение с доступом к системе управления, а, Кумо?

— Недостаточно данных для анализа, капитан Заварзин.

— А я, собственно, и не сомневался… чёрт… это теперь все двери вскрывать?

— Попробуем выборочно, — подбодрила меня Лизка. — Но что-то мне подсказывает, что ничего интересного в этом секторе не найдём. Разве что общий санузел.

Ну да, точно — каюты-то без удобств! Что за примитив, право слово!

Потратив ещё минут сорок на бессмысленный вандализм, мы убедились в правоте моей ненаглядной — абсолютно все жилые боксы оказались типовыми и симметричными. И санузел мы тоже нашли, целых четыре — в крайних помещениях в начале и конце сектора. И нигде, ни в одной каюте из вскрытых не попалось ни малейшего признака обжитости! Такое ощущение, что все они пустовали даже в те времена, когда станция функционировала в штатном режиме. Да что там говорить, у меня сложилось впечатление, что в этом секторе даже системы жизнеобеспечения ни разу не активировали! Будь иначе, хоть какие-то следы остались бы — та же пыль или плесень. Но нет, всё стерильно. Как будто и впрямь даже воздухом помещения не наполнялись. Резервное жилье? Тогда, получается, с запасом строили? С заделом на будущее? Вопросы, вопросы, одни лишь вопросы. И ни единого ответа.

— Это мы офигеть как удачно зашли! — подвёл я итог исследованиям. — Спасибо, дорогая.

— А чего сразу я?! — надулась Лизка.

— А кто именно эту «спицу» предложил?!

— Ладно, с кем не бывает, — моментально сдулась ненаглядная. — Проверим другой сектор?

— Придётся, — тяжко вздохнул я. — А если не найдём здесь, переберёмся во второй вращающийся модуль. Не знаю как вам, соратники, но мне тут всё больше и больше не нравится.

— А чему тут нравиться? — удивилась Бетти. — Честно, я такого примитива ещё не видела.

— Ты абсолютно права, дорогая, — поддержал я благоверную. — Но я бы ещё кое-что добавил. Примитив это одно, но возникают сопутствующие проблемы, этим примитивом порождённые.

— Например? — вопросительно заломила бровь Лизка.

— Ну, например, как они с перегревом боролись? Я при всём желании ни одного радиатора не обнаружил, когда модель анализировал, а пластик на обшивку пошёл хоть и специфический, но высоким коэффициентом тепловыделения он не обладает. Как они рассеивали вырабатываемое тепло в безвоздушном пространстве? Если хочешь знать, на заре космонавтики, когда люди только-только научились выводить на орбиту Земли первые космические станции, этой проблеме уделялось очень большое внимание. А тут нате вам — ни единого признака решения! Или я неправ, Кумо?

— Совершенно правы, сэр. И объяснение у меня только одно — владельцы данного, хм, объекта как-то лишнее тепло утилизировали.

— И как же? — чуть ли не хором поинтересовались мы.

— Пока не знаю. Могу лишь предположить, что где-то на станции есть… нечто, способное поглощать излишки тепла.

— Думаешь, они здесь реализовали какой-то процесс с эндотермической реакцией?

— Не обязательно, сэр. Возможно, они обогревали… что-то. Или кого-то.

— Ну, насчёт «кого-то» это ты однозначно загнул. Кто может существовать в открытом космосе?

— Некая энергетическая форма жизни? — предположил «мини-гекс». — Которой всё равно, каким именно видом энергии подпитываться?

— Фига себе монстра ты обрисовал! — восхитился я. — Но сразу же возникает вопрос: смогли бы предки такую тварюгу удержать силой? Были у них подобные средства? Я всё понимаю, колумбайны, передовая нация на тот момент, но…

— Магнитные плазменные ловушки, быть может?

— Да ты сам-то в этот бред веришь? Опять же, где они? А реактор, от которого их запитывали? Ты это всё видишь?

— Нет, сэр.

— И я не вижу. А стало быть, нечего плодить сущности. И вообще, понятно, что ничего не понятно. И что придётся обшаривать всё подряд.

— А ты в этом сомневался, Заварзин? — сделала большие глаза Лизка. — Заранее же к этому готовились. Да и что тут обшаривать? Примитив он и есть примитив. В голове не укладывается, как эти люди смогли преодолеть сотни световых лет на… этом.

— А они и не преодолевали, — буркнул я, занятый своими невесёлыми мыслями.

— Как это?! — вскинулась Бетти.

Ну всё, завелась. Теперь придётся объяснять. Впрочем, ладно. Это даже хорошо — когда озвучиваешь идею, появляется возможность оценить её бредовость.

— А очень просто. Кумо, сколько ты насчитал конструктивных элементов?

— Меньше двух десятков на данный момент, сэр. Если не считать готовых узлов и агрегатов вроде вакуумных насосов, компрессоров и ламп.

— А сколько типов материалов?

— И того меньше — два сплава и три специализированных вида пластика.

— Ну и зачем вы мне всё это рассказываете? — недоумённо поинтересовалась Елизавета.

— Чтобы ты проанализировала информацию и сделала выводы.

— Так уже сделала! Примитивный конструктор, как детская игрушка. Вот это что.

— Именно! А дальше?

— Что дальше?

— Второй вывод.

— Хочешь сказать, что эту хреновину… собирали прямо здесь, в системе? И строительный материл здесь же производили?

— Вот видишь, какая ты умница!

— Да ну тебя, Заварзин! — по привычке взъелась Лизка, но сразу же опомнилась: — Но… зачем?! В чём смысл?!

— В том, что станцию сюда не пригнали откуда-то, а построили здесь вокруг чего-то. Чего именно, пока не ясно, но, несомненно, чего-то ценного. Хотя бы тем, что это что-то способно поглощать излишки тепла, генерируемого инфраструктурой станции — иного объяснения отсутствию системы охлаждения у меня нет. И отсюда примитивизм конструкции и её же минимализм. А те же компрессоры можно привезти готовые из метрополии.

— А не проще было перевезти находку в специально оборудованное место?

— Видимо, не проще. Секретность, опять же. А к спартанским условиям космонавты той эпохи были привычными.

— Ну и когда ты заподозрил? — с прищуром уставилась на меня Лизка.

— Почти сразу же. Помнишь, ты мне отповедь устроила, типа, у предков во времена Рывка были такие же технологии, что и у нас сейчас? И ты права. Принципы и технологии на их основе — одинаковые. Разница только в масштабах. Развитие любой технологии идёт, как правило, по пути миниатюризации. Поэтому сейчас у нас корабли куда меньше размерами, но при этом значительно более комфортабельные. И безопасные. И функциональные. То есть мы бы однозначно сумели узнать знакомые агрегаты типа маршевых двигателей. Но ничего этого на объекте нет — ни двигателей, ни прыжкового генератора, ни установки искусственной гравитации. С последней вообще очень странно всё — такое ощущение, что станция должна была вращаться целиком. Не кольцевые секции вокруг центральной «оси», а все эти элементы вместе, включая непонятную сферу. И раскручивать их предполагалось от внешних устройств. Ну а дальше уже дело техники. Осмотрелся, сопоставил… в общем, тут наверняка работала небольшая флотилия с кораблями обеспечения и «шахтерами». Руду, углерод и водород добывали здесь же, скорее всего в астероидном поясе. Можно будет потом поискать следы выработок. Панели клепали на прессах, а всякую мелочь на репликаторах.

— Это всё понятно, — нетерпеливо отмахнулась Бетти, — но нам-то что с того?

— На первый взгляд ничего. Но у меня есть один чертовски важный вопрос: как они затащили эту хреновину внутрь «пузыря» без прыжкового генератора?!

— А может, его не было? «Пузыря» в смысле, а не прыжкового генератора? Ну, когда станцию строили?

— Лизка, блин! Ты гений! — рявкнул я, едва не напугав ненаглядную. — Но лучше бы ты молчала…

— Чего это?!

— Тогда бы у меня не возник второй вопрос: а с какого перепуга здесь «пузырь» образовался?! И что, чёрт возьми, в этой системе тогда творилось?! Может, именно по этой причине мы и не нашли… то есть весь вспомогательный транспорт перемололо «мерцанием»? А почему тогда станция уцелела? Вообще ничего не понимаю…

— Алекс, не пугай меня… — просипела Бетти. — Я и так уже на нервах, мерещится всякое…

— Ну-ка, ну-ка…

— Как будто в спину кто-то глядит… хочу обернуться, но каждый раз спрашиваю себя: а вдруг увижу… кого-то?! И ещё жутче становится…

— Повышенный ментальный фон, а, Кумо?

— Возможно, сэр. Недостаточно данных для анализа.

— Ну кто бы сомневался…

— И что делать, Алекс? — почему-то перешла на шёпот Елизавета.

— Разбираться с этой хренотенью, что же ещё, — вздохнул я.

— И с чего начнём? Полезем в другой жилой сектор?

— А смысл? Мне лично кажется, что нужно провести эксперимент.

— Я вас внимательно слушаю, капитан Заварзин, — изобразил вялую заинтересованность пополам с готовностью Кумо. — Что вы задумали, сэр?

— Давайте-ка, друзья-соратники, вернёмся на «Набат» и попробуем раскрутить станцию одним из «понтонов».

— Э-э-э… стесняюсь спросить… — замялся «мини-гекс», но его перебила куда более решительно настроенная Елизавета:

— Это ещё нахрена, Заварзин?!

— Просто предчувствие, — пожал я плечами. — А что мы теряем, собственно?

— Хм…

— Вот именно! — окончательно припечатал я благоверную. — Давай-ка, кругом, шагом марш! Я за тобой.

Больше возражений со стороны соратников не последовало, и мы довольно быстро (и без проблем, что особенно радовало!) добрались до шлюза в торце «трубы». По пути я снова пялился по сторонам, силясь заметить новые детали, но таковых, к большому своему прискорбию, не обнаружил. Так и пришлось топать в рубку «Набата», несолоно хлебавши. Зато в родном кресле я расположился с предчувствием чего-то необычного. И знаете что? Мне это чувство понравилось. Хотя бы потому, что на сей раз никакой опасности я не чуял. Интуиция по этому поводу вообще ничего не говорила. И это было… пожалуй, непривычно. И ещё чуток волнительно. Я даже до такой степени расслабился, что позволил Лизке провести отстыковку и активировать «понтон». Ну а чего? Пусть тоже новый опыт получит. Чёрт, что-то я излишне благодушен!..

На маневрирование потенциальным разгонным модулем убили добрую четверть часа — ну не приспособлен мой «москит» к подобным задачам! Пришлось чуть ли не на ходу корректировать софт. Благо, пристыковаться удалось к штатному месту, обнаруженному при более пристальном обследовании внешней обшивки вращающегося модуля. И нашлось оно, что характерно, на стыке между обитаемыми секциями, аккурат напротив одной из «спиц». Подозреваю, что таковых несколько, минимум две, дабы можно было с большим эффектом создавать крутящий момент за счёт пары сил, то бишь маршевых движков «москитников», а рычаг между ними ого-го какой! Понятно, что в штатный стыковочный узел наш «понтон» не влез, зато мы его приткнули брюхом сверху и зафиксировали манипуляторами. Не очень ровно, конечно, ну да бог с ним — мы никуда не торопимся, и с энергозапасом проблем нет. Подумаешь, чуть дольше провозимся, чем при использовании штатных средств! Если, конечно, у нас вообще хоть что-то получится…

Ладно, не будем о грустном.

— Лиз, готова?

— Как штык!

— Кумо?

— Математическая модель выдает шестидесятипроцентную вероятность благоприятного исхода, сэр.

— Импульс рассчитал?

— Так точно. Учитывая массу и габариты объекта, необходимо задействовать маршевый двигатель на треть мощности в течение пятнадцати секунд. Дольше нецелесообразно — можно повредить и «понтон», и секцию станции.

— Давай, дорогая!

— Есть, кэп! — Лизка браво козырнула и ткнула кнопку «пуск» на виртуальной панели в «дополненной реальности».

Со стороны наблюдать за ходом эксперимента оказалось, во-первых, безопасно, а во-вторых… я бы, пожалуй, сказал «азартно». Терзали меня смутные сомнения, ага. Но всё, как ни странно, обошлось: Кумо, вопреки своим собственным словам, тягу повышал крайне осторожно и постепенно, затратив на выход в расчётный мощностной режим половину из самим же собой отведённого на эксперимент времени. И, надо отдать моему помощнику должное, оказался прав — махина станции очень медленно, словно нехотя, но поддалась, совершив полный оборот секунд за тридцать. А потом, естественно, пошла на следующий, даже корректировать ничего не пришлось. Ведь чем хорош вакуум? Да хотя бы тем, что сопротивления внешней среды в нём нет. А в таких условиях главное задать первоначальный импульс, а дальше инерция рулит. Конечно, гравитация ближайшего космического окружения тоже влияет, но в данном конкретном случае стоит учесть, что «ближайшее» это даже не десятки километров, а минимум сотни тысяч. Плюс искажающая пространство «мембрана».

— И всё-таки она вертится! — торжествующе объявил я, пялясь в обзорный экран в «дополненной реальности». — Чёрт, это же кто-то говорил уже? Из древних?

— Да, это был средневековый учёный, — начал было Кумо, но не договорил — его прервал возглас Лизки:

— Эй, а это что?

— Где?! — напрягся я.

— Вон там… и там… огоньки?

— Да где, блин?!

— Вон же! Смотри внимательно!

— Механик Заварзина права, сэр, — поддержал мою благоверную «мини-гекс». — Зафиксировано магнитное излучение от переменного электрического поля… сэр, мы каким-то образом активировали энергоснабжение станции. Иного объяснения у меня нет.

— Хм… надо же, получилось…

— Заварзин! В глаза мне смотреть! — потребовала Бетти. — Ты знал?!

— Что именно? Что у них лампочки на электричестве?

— Не юли! Ты знал, что реактор запустится при вращении станции?!

— Нет.

— Что «нет»?! Не знал?!

— Не реактор, — отрицательно помотал я головой. — Генератор.

— А есть разница?

— Естественно! Лиз, напомни мне, когда человечество отказалось от преобразования энергии ядерного распада в теплоту?

— Да не помню я! Давно! И чего пристал?!

— Я просто пытаюсь объяснить, как пришёл к этому умозаключению. Но если не хочешь слушать…

— Нет, продолжай!

— То-то же… короче, на мысль о генераторе меня навела электрическая сеть в жилом модуле. Помнишь розетки с тремя контактами? Там ещё таблички висели с характеристиками. Сто двадцать вольт, шестьдесят герц. Ни на какую мысль не наводит?

— А должно? — с подозрением прищурилась Лизка.

— Обязательно! Переменный электрический ток! А теперь внимание, вопрос: как получить переменный электрический ток?

— Поместить проводник в переменное магнитное поле?

— Бинго! Ах ты моя умница!

— Да ну тебя!

— Короче, если вспомнить устройство примитивного генератора переменного тока, он же магнето, то нам нужен вращающийся постоянный магнит, то бишь ротор, и неподвижные обмотки. И тогда в них будет индуцироваться электродвижущая сила, сиречь электрический ток. В нашем случае имеет место аналогичное явление, только вывернутое наизнанку: магнит неподвижен, а вокруг него вращаются обмотки. То бишь сама станция, в которой эти элементы где-то компактно смонтированы. Я так подозреваю, что в центральной «сфере». И этот самый «магнит» располагается в ней же. А ещё это именно та хреновина, которую мы ищем.

— Некий объект, обладающий мощным магнитным полем и способный поглощать теплоту? Вы меня заинтриговали, капитан Заварзин.

— То ли еще будет, мой виртуальный друг! Кстати, что показывает сканер?

— Энергосистема активна, но не выдаёт необходимую мощность, сэр. Часть приборов освещения не включилась, а из остальных примерно треть светит не в полный накал, что может свидетельствовать о низком напряжении в сети.

— Да пофиг уже. Главное, электричество появилось, не будем в потёмках шарахаться. Да и к инфраструктуре теперь сможем подключиться. Ну что, дорогая, пора возвращаться?

— Что-то мне не хочется…

— Ладно, оставайся на «Набате».

— Нет!

— В смысле?! — не на шутку изумился я.

— Алекс, мне… страшно.

— На «Набате»?! — ещё больше прифигел я.

— На «Набате», — подтвердила Лизка. — И везде, если останусь одна.

— Дорогая, но ты же понимаешь, что это из области иррационального?

— Понимаю, — кивнула та. — Но одна не останусь.

— Ну тогда собирайся… стой! Давай-ка сначала «Набат» пристыкуй.

— Хорошо, кэп. Там же?

— Нет, пожалуй, на старое место возвращаться бессмысленно. Огибаем станцию, стыкуемся с другой стороны.

— Должен вас поддержать, капитан Заварзин, — снова «проснулся» Кумо. — Анализ энергетической активности показывает, что второй вращающийся модуль полнее вовлечён в функционирование.

— А первый?

— По моим расчётам, задействовано едва ли пятнадцать процентов мощностей, сэр.

— Так он законсервирован, что ли? Поэтому и люк снаружи заварен был?

— Не исключаю такой возможности, сэр.

— Понятно, армейский способ… ладно, дорогая, действуй.

Надо ли говорить, что по накатанной процесс пошёл быстрее? Единственное, пришлось «Набат» раскрутить вокруг продольной оси, да синхронизировать вращение со станцией. Впрочем, наша установка искусственной гравитации позволяла и не такие кульбиты выдерживать без последствий для организма. Да и подлянок типа нестандартного использования сварки в здешнем шлюзе мы не обнаружили. Это плюс. А минус — несмотря на появившееся электричество воспользоваться системой шлюзования не получилось, мы элементарно не знали кода, запускающего компрессор. Свет, правда, включился автоматически, едва я крутанул «баранку» кремальеры и откинул люк в сторону, так что с фонарями заморачиваться не пришлось. Видимо, элементарные концевые выключатели.

С трудом разместившись в тесноватом помещении, мы с Лизкой приступили к следующему этапу. Вернее, я приступил — благоверная просто стояла в сторонке. Заперев входной люк (свет погас, подтвердив мою догадку насчет «концевика»), я сориентировался по схеме в «дополненной реальности» и щёлкнул самым настоящим выключателем. Свет снова вспыхнул, но чуточку тусклее, что, впрочем, не помешало мне попялиться на пульт и прийти к выводу, что запустить процесс шлюзования не удастся. Перебрать миллионы комбинаций — без вариантов. Что ж, обойдёмся без воздуха, всё равно в скафандрах. Да и, если честно, я даже при наличии атмосферы не решился бы разгерметизировать шлем. Ну его на фиг, в общем.

— Ну что, дорогая, готова? — поинтересовался я, взявшись за очередную «баранку».

— Нет, но разве это тебя хоть когда-нибудь останавливало? — буркнула Лизка.

— Зануда! — Я решительно разблокировал люк, откинул его в сторону и с изрядным удивлением уставился на… самый натуральный отпечаток голой ладони на другой его стороне.

Подозрительно бурый отпечаток, да и потёки такие характерные…

— Кумо, поправь меня, если я ошибаюсь… это что, кровь?

— Весьма вероятно, капитан Заварзин.

Сзади глухо ойкнула Лизка, а я медленно выдохнул сквозь зубы — собственно, за что боролись, на то и напоролись…