Единственный мой

Глава 5

Софии потребовалось немало времени и сил, чтобы разыскать лорда Албертона. Она нашла его на поле, где запускали монгольфьер, воздушный шар, наполненный горячим воздухом. Албертон сидел в открытой коляске и вместе с другими зрителями наблюдал за запуском. София приказала кучеру подъехать к коляске и остановиться так, чтобы можно было побеседовать с подозреваемым.

Албертон был рад ее видеть. Однако вскоре София узнала, что и Албертона можно вычеркнуть из списка — как и Роу, он сейчас тоже жил на широкую ногу.

— Лошадь, на которую мы с лордом Роу поставили, звали Неудачница, — с радостной улыбкой сообщил он. — Вот мы и подумали, разве может лошадь с такой кличкой проиграть?

Причудливая логика Албертона была не совсем понятна. Впрочем, Софии и не хотелось разбираться в ней. Поэтому она с натянутой улыбкой кивнула и распрощалась с Албертоном.

Отъехав в сторону, София решила еще немного посидеть в карете и понаблюдать за тем, как воздушный шар накачивают горячим воздухом. У нее было скверное настроение. Внезапно рядом остановилась какая-то коляска. Вздрогнув, София почувствовала, что в коляске сидит Макс — она кожей ощущала его присутствие. Повернув голову, София убедилась, что не ошиблась.

Тронув поля шляпы, бросавшие тень на его лицо, Макс поклонился:

— Добрый день.

София холодно кивнула, отвечая на его приветствие. Внутри у нее все сжалось. После инцидента в гостиной, когда муж долго не выпускал ее руку, она больше не желала его видеть. И опять София с раздражением отметила про себя, что Макс был, как всегда, одет по последней моде: на нем было прекрасно сшитое пальто с пелериной. Внимание Софии так же привлекла и роскошная булавка для шейного платка — золотая с дорогим сапфиром. Ее удивило такое щегольство. В юности одежду Макса никак нельзя было назвать безупречной, он никогда не следил за модой.

Этот похудевший, возмужавший мужчина с суровой улыбкой и проницательным взглядом казался Софии незнакомцем. София робела в его присутствии и, чтобы скрыть это, заговорила с ним холодным отчужденным тоном:

— Как дела?

Макс приподнял бровь.

— Как ты это делаешь? — спросил он. София настороженно взглянула на него:

— О чем ты?

— Я спрашиваю, как тебе удается задавать банальные вопросы таким убийственным тоном? Послушав тебя, так и хочется ответить «У меня все прекрасно, если не считать невыносимой боли в груди. Боюсь, что не доживу до вечера».

София фыркнула:

— Мне бы не понравился такой ответ.

— Правда?

— Правда. Твоя коляска загораживает мне дорогу. Если с тобой что-нибудь случится, я здесь застряну и мне понадобится помощь посторонних, чтобы выехать отсюда.

Макс, вздохнув, взглянул на небо:

— Не люблю толпу. Большое скопление народа всегда раздражает меня.

— Но зрелища, подобные этому, тебя привлекают?

— Нет, меня не интересует ни запуск воздушных шаров, ни что-либо еще. Я приехал сюда, чтобы увидеться с тобой. А вот зачем ты приехала сюда — для меня большой вопрос.

— Если хочешь знать, я приехала сюда, чтобы поговорить с лордом Албертоном.

Макс внимательно посмотрел на Албертона, который был увлечен разговором с человеком, сидевшим в соседней с ним коляске.

— Ты не находишь, что этот джентльмен староват для тебя?

— Я не собиралась разговаривать с ним на личные темы, мне нужно было задать ему пару вопросов — и все.

— И что же это за вопросы? — вкрадчиво спросил Макс.

Его голос был похож на густой клеверный мед, который отец Софии много лет назад собирал на своей пасеке. Он звучал обезоруживающе, и Софии вдруг захотелось признаться во всем, излить Максу душу. Ведь она старалась для него. Возможно, Макс поможет ей вести расследование. Если супружеские отношения были между ними уже невозможны, то на взаимопомощь и сотрудничество она вполне могла рассчитывать.

— Я пытаюсь выяснить, кто мог похитить браслет леди Нили. Это — единственный способ остановить ее, не дать очернить твое доброе имя.

Макс вздохнул:

— Ты не умеешь жить спокойно.

София ожидала от него подобной реакции.

— Я хочу помочь тебе.

— Это все отговорки. Тебя просто тянет на подвиги.

— Но ведь кто-то должен действовать, пока ты сам сидишь, сложа руки и отказываясь от борьбы, необходимо восстановить справедливость, — горячо заявила София, сжимая кулаки. Макс был безумно упрямым.

— Но почему ты беспокоишься обо мне? Я тебе небезразличен?

Последний вопрос прозвучал как выстрел. София почувствовала, что убита наповал.

— Я этого не говорила, — пробормотала она.

— Ну, если ты занялась моей судьбой — это само собой разумеется.

— Я… — промолвила София и замолчала, не зная, что сказать.

Ее мысли путались. Черт возьми! Зачем она начала откровенничать с Максом? Это ни к чему хорошему не приведет.

Ни один человек, кроме мужа, не приводил ее в подобное замешательство. Она терялась в разговоре с ним, волновалась, становилась косноязычной, ее сердце бешено колотилось в груди. Ни один человек не имел над ней такой власти.

София вдруг вспомнила о Томасе Риддлтоне. Она совсем забыла о нем с тех пор, как в Лондоне появился Макс. Как странно! София думала, что будет скучать по нему. Томас каждый год уезжал на месяц в поместье к матери. До его отъезда они были неразлучны, проводили много времени вместе, и София не сомневалась, что ей будет не хватать его. Однако она ошибалась.

Макс терпеливо ждал, когда София заговорит снова.

— Кого еще, кроме бедняги Албертона, ты подозреваешь? — наконец спросил он, видя, что жена не может оправиться от смущения. — Принца-регента? Или, может быть, Веллингтона?

— Ни принц, ни Веллингтон не были на званом ужине у леди Нили, — ответила София, бросив взгляд на Албертона, который все еще что-то оживленно обсуждал со своим приятелем. — Кстати, бедняга Албертон тоже ни при чем. Он и лорд Роу недавно сорвали большой куш на скачках. Если бы не это, оба попали под подозрение.

— Кто еще значится в твоем списке подозреваемых?

— Леди Маркленд.

— Ее тебе тоже придется вычеркнуть. Я сидел за столом рядом с леди Маркленд, и она мне все уши прожужжала о том, что ее покойный брат оставил ей большое состояние. У него было поместье в Америке, приносящее хороший доход. И теперь леди Маркленд надеется поправить свое финансовое положение.

Проклятие! В списке осталось одно-единственное имя — мистер Генри Брукс. Закусив губу и наморщив лоб, София погрузилась в размышления. А что, если чутье не подвело леди Нили? Недаром она приказала обыскать племянника прямо за столом. Мистер Брукс был известным мотом и жил на деньги, которые давала ему тетушка. София не доверяла ему. В его внешности было что-то отталкивающее. Возможно, неприятное впечатление производили его глаза навыкате и скошенный безвольный подбородок. Как бы то ни было, но обыск ничего не дал. Мистер Брукс спокойно выдержал публичное унижение.

Если Бруксу удалось припрятать браслет, то теперь его не найти. Племянник леди Нили наверняка уже давно проиграл его в карты в одном из притонов, завсегдатаем которых являлся.

София, поджав губы, взглянула на Макса. Она подумала о том, что ей понадобится крепкий спутник, если она надумает во имя интересов дела отправиться в притон. Джон, конечно, никогда не согласится сопровождать ее в злачное место, а вот Макса ей, возможно, удастся уговорить.

— Что-то не нравится мне твой взгляд, — прищурившись, заметил Макс и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку сиденья. — Что ты замышляешь?

По мнению Софии, нормальный мужчина не раздумывая предложил бы ей всестороннюю помощь. Однако эпитет «нормальный» никак не подходил к сидевшему в коляске человеку. Максу можно было дать множество определений, но понятия «нормальный» среди них не было.

Она вздохнула:

— В моем списке остался только один человек.

— Генри Брукс.

— Откуда ты знаешь?

Макс пожал плечами:

— На кого еще, кроме него, могло пасть твое подозрение?

Макс был прав. К числу подозреваемых можно было отнести всего лишь несколько человек.

— Мне нужно поговорить с ним, однако он бывает в тех заведениях, которые я никогда не посещала. Я слышала, что он является завсегдатаем игорных притонов.

— Это правда, но не надейся, что я пойду туда с тобой.

София метнула на Макса взгляд, подобный молнии. Она хорошо знала мужа и понимала, что спорить с ним бесполезно, однако надеялась его вразумить.

— Но как еще я смогу поговорить с Бруксом? Он появляется на светских мероприятиях лишь под нажимом тетушки.

— А что, если в скором времени леди Нили снова пригласит тебя на званый ужин?

София вспомнила свой недавний разговор с этой дамой.

— Нет, вряд ли.

Губы Макса скривились в усмешке.

— Ты сожгла за собой все мосты?

— Вовсе нет. Я просто не люблю общаться с людьми, которые предъявляют другим обвинения, не имея на то никаких оснований.

— Гм, — пробормотал Макс и взял вожжи. — Скажи своему кучеру, чтобы ехал домой, а сама садись ко мне в коляску.

Сердце Софии учащенно забилось:

— И куда мы едем?

— Брукс будет сегодня на музыкальном вечере Тьюксбери. Если мы поедем прямо сейчас, то ты успеешь заехать домой и переодеться, а потом мы отправимся на вечер.

— Откуда ты знаешь, что Брукс там будет? — удивилась София.

Макс с таинственным видом улыбнулся:

— Разве это имеет значение? Нам нужно спешить. Музыкальный вечер закончится в восемь, поскольку большинство гостей собирается поехать на бал к леди Нортон.

София на мгновение задумалась. Нельзя было терять такую прекрасную возможность.

— Но зачем мне отпускать кучера? Я могла бы поехать домой в своей карете. Кстати, тебе бы тоже не мешало переодеться.

— Коляска более быстроходный вид транспорта, чем карета. Это во-первых. А во-вторых, я одет самым подходящим образом, мне не надо переодеваться. — И в доказательство своих слов он расстегнул пальто, показывая великолепный черный костюм. В душе Софии зародились подозрения.

— Ты видел мой список! Джон показал его тебе!

— Если не желаешь ехать на музыкальный вечер так и скажи, мы не поедем. Но пойми, в игорных притонах Брукса будет найти не так-то просто. Даже если я соглашусь сопровождать тебя, подобная прогулка таит в себе массу опасностей. Хочу предупредить, что в подобных заведениях тебе не следует пить херес. Он намного крепче того, к которому ты привыкла, и этот напиток может свалить тебя с ног. И еще я советовал бы тебе не надевать драгоценности. Игорные дома, как известно, расположены не в самых фешенебельных районах города, и там на каждом шагу приличную даму подстерегают воры и разбойники.

София нахмурилась.

— Кроме того, там водятся дикие вепри, — в тон ему продолжала она. — И ужасные грязные цыгане так и норовят обидеть или даже похитить бедную девушку из высшего общества.

Макс покачал головой:

— Нет, они тебе не страшны. От твоего визга все цыгане сразу разбегутся.

София едва не прыснула со смеху.

— Ты неисправим. Я знаю, что обязана Джону твоим появлением здесь. Он, наверное, просил тебя присмотреть за мной, да? Как бы то ни было, но я вынуждена принять твое предложение и поехать на музыкальный вечер. У меня нет другого выхода, я обязательно должна поговорить с Бруксом.

Макс подошел к карете и, распахнув дверцу, подал Софии руку.

— Я знал, что ты непременно прислушаешься к доводам рассудка. Здравый смысл — сильная сторона твоего характера.

— Пытаешься усыпить мою бдительность лестью? — сказала София. — Не получится…

Однако она не договорила. Макс внезапно дернул ее за руку, и она, ахнув, упала в его объятия. Он замер на пару мгновений, крепко обнимая жену и с улыбкой глядя в ее изумленное лицо. Как жаль, что вокруг было много народу и он не мог ее поцеловать! С каким наслаждением он повалил бы ее на влажную траву, разметал юбки и занялся любовью!

Обуздав свое разгоряченное воображение, Макс помог Софии сесть в коляску.

— Похоже, очень скоро мне придется пожалеть о том, что я уступила тебе, — пробормотала она с пунцовым от смущения и злости лицом.

— Возможно, — бросил Макс. — Но подумай о тех удовольствиях и радости, которые тебе доведется испытать, прежде чем ты начнешь жалеть о своей уступчивости. — И, не давая Софии времени вникнуть в смысл этого замечания, он взял вожжи, ударил лошадей хлыстом, и коляска тронулась с места.

София с Максом добрались до дома Тьюксбери, когда вечер был уже в разгаре. Макс был крайне любезен со всеми. Он здоровался со знакомыми, перекидывался учтивыми фразами, непринужденно смеялся над шутками. София тоже с улыбкой раскланивалась с теми, кого знала. Однако за ее внешним спокойствием таилась тревога. Присутствие Макса вселяло в ее душу беспокойство.

Их усадили в роскошном салоне Тьюксбери в мягкие кресла. В этот вечер пела леди Мария Таунсбридж исполнявшая итальянские арии. София слушала ее с рассеянным видом. Все ее внимание было приковано к Бруксу, сидевшему впереди на два ряда.

Музыкальная программа вечера была завершена в семь часов, и леди Тьюксбери пригласила всех в зеленый салон отведать закуски.

Краем глаза София заметила, что мистер Брукс кому-то кивнул.

— Кому это он подает знаки? — наклонившись к Максу, прошептала она.

— Лорду Эфтону.

— Ага, вот в чем дело! — приходя в волнение, воскликнула София.

Лорда Эфтона недолюбливали в лондонском обществе за эксцентричные хобби. Так, например, он коллекционировал табакерки с непристойными изображениями, разводил редких птиц и придумывал новые модели жилетов для таких же бездельников, как и он сам. Но более всего его порицали за то, что он втягивал отпрысков богатых и знатных фамилий в карточную игру. По слухам, именно лорд Эфтон был виновен в гибели лорда Чонси Хендриксона, который пустил себе пулю в лоб за десять дней до своего девятнадцатилетия, проиграв в карты целое состояние. Если Брукс связался с Эфтоном, у него могли возникнуть большие долги. А это значило, что племянник леди Нили вполне мог покуситься на ее браслет.

София заметила, что лорд Эфтон, а за ним и Брукс стали пробираться к выходу. Находясь в плотном окружении гостей, София не могла последовать за ними и в отчаянии наблюдала затем, как Брукс и Эфтон покинули салон. Она бы многое дала зато, чтобы подслушать их разговор. О, если бы очутиться сейчас в коридоре!..

Внезапно чья-то рука сжала ее локоть. Повернув голову, София увидела мужа.

— Макс, отпусти меня. Мне надо выйти в коридор.

— Тебя ведь все равно не остановишь. Поэтому я готов помочь тебе. У меня просто нет другого выхода.

— Мне не нужна твоя помощь.

В этот момент к Максу сзади подошла высокая пожилая дама в желтом тюрбане и похлопала его по плечу веером:

— Истерли! Так, значит, вы действительно вернулись в Лондон!

Макс вынужден был вступить с дамой в беседу, и София, воспользовавшись удобным случаем, улизнула от него.

Пробравшись сквозь толпу, она выскользнула за дверь, однако в коридоре было пусто. Где же искать Брукса с Эфтоном?

София медленно двинулась по коридору, время от времени останавливалась и прислушивалась. В конце концов за одной из тяжелых дубовых дверей она услышала приглушенный звук мужских голосов.

Оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что в коридоре, кроме нее, не было ни души, София приложила ухо к двери. Замерев в таком положении, она пыталась разобрать слова. Вскоре ноги в легких туфельках начали мерзнуть, а понять, о чем говорят мужчины за дверью, Софии так и не удалось.

Это было невыносимо! Она плотнее прижала ухо к Двери, а другое заткнула пальцем. Однако дубовая дверь была очень толстой, и ничего не было слышно. Внезапно кто-то дернул Софию за руку, и она, вздрогнув в ужасе отскочила в сторону.

Макс!

— Надо слушать через перевернутый стакан, — посоветовал он шепотом и показал, как это делается. Стакан он принес с собой. — Попробуй.

— Спасибо, но стакан мне не нужен, — также шепотом промолвила София.

— Ты в этом уверена? Попробуй, тебе понравится.

София взглянула на стакан, который Макс прижимал к двери. Это был единственный шанс подслушать хоть что-то. Вздохнув, София взяла стакан и приложилась к нему ухом.

Макс усмехнулся:

— Не понимаю, зачем тебе все это надо? Но мне лестно, что ты так заботишься о моей репутации.

София проигнорировала его замечание. Прижимаясь ухом к холодному стеклянному дну стакана, она теперь отчетливо слышала мужские голоса.

— Она убила бы меня, если бы обо всем узнала, — произнес Брукс.

— Не преувеличивайте! — успокаивал его Эфтон.

— Вы в своем уме? После того как она подняла страшный шум из-за пропажи этой безделушки, я боюсь показываться ей на глаза.

София насторожилась. Речь шла о том, что ее больше всего интересовало, — о краже браслета в доме леди Нили.

— Если моя тетушка к чему-нибудь привязывается, она охраняет это, как собака кость, — продолжил Брукс. — Именно поэтому я раздобыл, так сказать, дубликат, точную копию, полностью соответствующую оригиналу.

Сердце Софии учащенно забилось. Дубликат? Точная копия? Может, существовало два браслета, и Брукс хотел подменить оригинал подделкой, а ему это не удалось?

Макс придвинулся поближе и, наклонившись, тоже попытался подслушать разговор.

Брукс тяжело вздохнул. Он находился прямо за дверью, и София испуганно вздрогнула.

— Вы уверены, что шкатулка хорошо спрятана?

— О да, конечно, — заверил Эфтон Брукса. — Не беспокойтесь, ее не найдут. Я зарыл шкатулку в Гайд-парке за рощицей в южном конце.

— Вас точно никто не видел?

— Вокруг не было ни души, уверяю вас.

— Хорошо. Если тетя узнает обо всей этой истории, она лишит меня наследства, как пить дать. Вот уж кузен Перси обрадуется!

— Ваша тетушка ни о чем не узнает. Подложите так называемый дубликат, и она ничего не заподозрит.

— Если она действительно не заметит разницы, я буду на седьмом небе от счастья. Честно говоря, я у вас в неоплатном долгу, Эфтон. Смогу ли я когда-нибудь вернуть вам его?

Вот оно что! У Софии перехватило дыхание от радости. Брукс задолжал лорду Эфтону деньги!

— Браслет зарыт в Гайд-парке, — взволнованно прошептала она. — За рощицей, в южном конце парка.

Макс внезапно вцепился в ее локоть.

— Сюда кто-то идет, — прошептал он.

София услышала мягкие шаги.

— Это мистер Тьюксбери, хозяин дома.

София отскочила от двери как раз в тот момент когда та начала открываться. Макс с Софией переглянулись. Они оказались в ловушке! Поспешно схватив Софию за руку, Макс стремительно увлек ее к узкой двери, находившейся неподалеку. К счастью, дверь оказалась незапертой и вела в чулан. Не говоря ни слова, Макс втиснулся в крохотную каморку, прижал к себе Софию и закрыл дверь.

В чулане было темно, если не считать пробивавшейся из-под двери полоски света, которая падала на их обувь. Помещение было такое тесное, что они вынуждены были стоять, прижавшись друг к другу.

Эфтон и Брукс остановились в коридоре и вступили в разговор с мистером Тьюксбери.

— Черт возьми, — прошептала София, — мы можем застрять здесь на несколько часов.

Макс взглянул на нее сверху вниз, однако смог разглядеть во мраке лишь смутное очертание ее щеки. Вот уже больше трех часов он находился рядом с Софией, и это было для него тяжелым испытанием. В нем кипела кровь, нервы были напряжены. Легкий аромат лимона, исходивший от волос Софии, кружил ему голову.

София тревожно переступила с ноги на ногу. При этом она потерлась об бедра Макса, и по его телу пробежала дрожь. София и не подозревала, в какое возбуждение привели Макса ее неловкие движения.

— О Боже… — в ужасе прошептала она. — Я… я, кажется, сейчас чихну.

— Перестань думать об этом, и все пройдет. София на некоторое время затихла, а затем снова горячо зашептала:

— Я чувствую, что вот-вот чихну! Нас обнаружат в чулане и начнут допрашивать, что мы тут делали…

Чтобы остановить бесконечный поток слов, Макс приподнял ее лицо за подбородок и припал к ее губам. Он вложил в поцелуй всю безудержную страсть, которую испытывал к жене. И София, его дорогая возлюбленная София, самозабвенно отвечала ему. Тихо постанывая, она вцепилась в отвороты его сюртука, а потом стала теребить его шейный платок.

Впрочем, Макс не обращал внимания на то, что она приводит в беспорядок его одежду. Он тоже мял платье Софии, лаская ее. Она в экстазе шептала его имя, извивалась в его объятиях, а потом откинулась назад и прислонилась к двери. К незапертой двери.

Они вывалились в коридор и зажмурились от света, который показался им слишком ярким после царившего в чулане мрака.

Эфтон, Брукс и Тьюксбери с изумлением уставились на них, потеряв дар речи.

София думала, что сейчас впадет в ступор от стыда и унижения, однако этого не произошло. Она чувствовала себя великолепно в объятиях Макса, ощущая исходившее от его тела тепло. Наконец он разжал объятия и, поправив одежду, загородил собой Софию.

— Джентльмены, — произнес он с таким видом, будто это не он вывалился минуту назад из чулана. — Мы искали дамскую комнату. Моя жена порвала оборку на платье.

Тьюксбери молча показал на дверь, расположенную дальше по коридору. Макс поклонился, предложил Софии руку, и они пошли в указанном направлении, оставив за своей спиной онемевших от шока мужчин.

— Макс, я… — пролепетала София, когда они дошли до двери дамской комнаты.

— Войди, закрой за собой дверь и поправь платье и прическу.

— Но…

Он жестом приказал ей молчать.

— Не будем сейчас обсуждать то, что произошло, я видел, что ты собираешься чихнуть, и попытался отвлечь тебя. Вот и все.

— Я все понимаю, не надо мне ничего объяснять.

Конечно, это была всего лишь попытка не дать ей чихнуть, было бы глупо думать, что Макс просто захотел ее поцеловать. София кивнула и направилась в дамскую комнату. Там она взглянула на себя в зеркало. Ее губы припухли, волосы были растрепаны, платье помято. Тем не менее ей понравилось, как она выглядела. У нее был вид счастливой женщины, вернувшейся после бурного любовного свидания. И где-то в глубине души София действительно ощущала счастье.

Она привела себя в порядок, как могла, и вернулась к Максу. Вскоре после этого они покинули дом Тьюксбери и сели в коляску.

Макс был необычно молчалив. Однако молчание тяготило Софию, и она попыталась завязать с ним разговор:

— Мне понадобится всего полчаса для того, чтобы надеть старое платье и взять лопату из конюшни…

Макс нахмурился:

— Ты с ума сошла, если думаешь, что я повезу тебя поздно вечером в Гайд-парк.

— Мы должны раздобыть этот браслет и…

— Давай отложим все дела на завтра, — резко сказал Макс. — Я заеду за тобой в одиннадцать.

— В одиннадцать? Так поздно? Давай лучше в восемь.

— Я не смогу встать в восемь. Впрочем, если и встану, буду не в состоянии копать землю, — сказал Макс и строго взглянул на Софию. — А ты даже не думай ехать туда без меня!

— Но в одиннадцать в парке будет много народа!

— В рощу обычно никто не заходит. Но даже если нас там увидят, мы скажем, что решили заняться садоводством или что-нибудь в этом духе.

София с недовольным видом вздохнула. Макс лишал расследование всякой романтики, и она сожалела об этом.

Вскоре они подъехали к дому, и Макс проводил жену до двери.

— Спасибо за помощь, — сказала София и протянула руку.

Он пожал ее пальцы.

— Спасибо за то, что позволила мне сопровождать тебя.

София попыталась найти нужные слова, которые могли бы снять напряжение, снова настроить Макса на веселый беспечный лад, но на ум не пришла ни одна подходящая фраза. Дверь распахнулась, и крыльцо залил яркий свет от горящих в холле ламп.

— Итак, до завтра. Заезжай за мной в восемь.

— В одиннадцать, — поправил Макс и, поклонившись, сбежал с крыльца.

Вскочив в коляску, он взял вожжи.

— Может, в девять? — крикнула София.

— В одиннадцать! — донесся до нее ответ, а затем лошади рванули с места.

Коляска загрохотала по булыжной мостовой и вскоре исчезла за поворотом.

Приехав домой, Макс понял, что не сможет заснуть. Он был слишком возбужден, разгоряченная кровь гулко стучала в висках. Неутоленная страсть мешала успокоиться. Если бы София не привалилась к незапертой двери, если бы та не распахнулась внезапно, он не совладал бы с собой. В этом не было никаких сомнений. В тот момент он совсем потерял голову.

Чем чаще Макс встречался с Софией, тем больше он хотел ее. Вздохнув, он прошел в спальню, понимая, что его ждет бессонная ночь. Поэтому он занялся тем, чем всегда занимался, когда ему было не до сна, — встал за мольберт.

Макс с головой ушел в работу и, отдавшись очарованию красок и светотени, работал до самого рассвета. И лишь когда первый луч солнца упал в окно, Макс отправился спать.

Проснувшись через несколько часов, он огляделся в полутемной комнате. Шторы на окне были задернуты, и лишь в узкую щель между ними пробивался утренний свет. Повернув голову, Макс взглянул на часы, стоявшие на каминной доске, и моментально вскочил с кровати. Было десять минут двенадцатого. София, должно быть, не дождавшись его, одна отправилась в парк. Одному Богу известно, каким опасностям она себя подвергала!

Позвав камердинера, Макс быстро умылся, оделся и сбежал по лестнице в холл, застегивая по дороге жилет.

Он решил отправиться прямиком в парк. И вскоре обнаружил карету Софии. Она стояла на опушке рощицы.

Бросив вожжи конюху, Макс выпрыгнул из коляски и скрылся за деревьями.

Пройдя рощицу, Макс увидел Софию. Она копала яму. Занятая своим делом, София не смотрела на дорогу. Она была одета в старое платье, крепкие ботинки, а на руках у нее были кожаные перчатки для верховой езды. Заметив Макса, София улыбнулась.

Это ты! — радостно воскликнула она. — Ну, наконец-то!

— Прости, я проспал.

— Не беда. У меня все равно только одна лопата, поэтому от твоего присутствия мало проку.

Макс протянул руку, чтобы забрать у нее лопату, однако, судя по всему, София не собиралась расставаться с ней. С невозмутимым видом она приподняла бровь.

Макс не сдержал улыбки:

— У тебя такой вид, будто ты хочешь сказать: «Я — хозяйка лопаты и никому ее не отдам».

— Я действительно считаю, что имею полное право сама достать шкатулку с браслетом, поскольку это я добыла сведения о его местонахождении.

— Понятно. А что прикажешь делать мне? София задумалась.

— А ты пока постой на стреме.

— На стреме? Ну и выражение! А зачем, позволь узнать?

— Возможно, Брукс с Эфтоном сюда явятся. Ты должен вовремя предупредить меня об их приближении.

— Ты действительно думаешь, что они могут придать сюда за браслетом средь бела дня?

София вздохнула, сморщив носик:

— Да, ты, пожалуй, прав…

Макс скрестил руки на груди и прислонился к стволу дерева.

— Я не могу стоять без дела. Давай я буду тобой руководить.

София смахнула прядь волос с лица, замазав при этом щеку.

— Руководить? Мне кажется, в этом нет никакой необходимости.

Макс спрятал улыбку и стал покрикивать на нее, подражая голосу своего старшего конюха:

— Эй, хватит прохлаждаться, давай работай! Живей! Копай, не останавливайся!

— О, у тебя это хорошо получается, — морщась, заметила София, стараясь сдержать смех. — Надеюсь, я копаю именно в том месте, где спрятана шкатулка. Во всяком случае, только тут была свежая земля.

— Привет! — вдруг раздался громкий мужской голос, и из кустов вышел Джон. На нем был костюм для верховой езды, на голове щегольская шляпа, нос Джона обгорел на солнце и был красным. — Я заметил вас еще издали.

— Значит, нас видно с дороги? — спросил Макс.

— Да, если едешь верхом. Я думал, вы решили устроить пикник или что-то в этом роде. — Джон огляделся вокруг: — Мне показалось, я чувствую запах заварного лимонного крема.

— Ты думаешь только о еде! — с упреком сказала София. — У нас и в мыслях не было устраивать пикник. Мы ищем браслет леди Нили. Он спрятан где-то здесь.

— Ваша сестра копает землю, — извиняющимся тоном сказал Макс, — а я руковожу. София, ты отклонилась от правильного курса, у тебя выходит овальная яма, а надо, чтобы она была круглой. Смотри внимательно, что ты делаешь!

София подцепила на лопату большой комок земли и бросила его к ногам Макса, едва не запачкав начищенные до блеска сапоги.

— Ого! — воскликнул Джон. — Пойду-ка я лучше отсюда. Берегитесь, Истерли! Сестра страшна в гневе. — И, подмигнув Максу, Джон снова исчез в кустах.

— Он всегда только мешает, — сказала София.

Некоторое время она старательно копала, храня молчание. И вдруг лопата лязгнула, наткнувшись на что-то в земле. София с волнением взглянула на Макса.

Подойдя ближе, тот склонился над ямой. Из земли торчал край небольшого деревянного ящика.

— Не кажется ли тебе, что шкатулка зарыта слишком глубоко?

— Вовсе нет, — сказала София и, отбросив лопату, взялась за деревянный ящичек. Вскоре ей удалось вытащить его из рыхлой земли. Содержимое ящика сместилось на одну сторону, и София нахмурилась. — Непохоже, чтобы в шкатулке был браслет.

— Может, его во что-то завернули. Открой и посмотри!

София стала возиться с замочком.

— О Боже! — раздался за их спиной испуганный возглас.

Макс резко обернулся и увидел Брукса. На нем был нелепый синий бархатный сюртук для верховой езды с большими медными пуговицами.

София прижала шкатулку к груди и спряталась за спиной мужа.

— Мы все о вас знаем, Брукс! И нам известно, что вашим сообщником был Эфтон!

Лицо Брукса смертельно побледнело.

— Черт возьми! Это наверняка происки кузена Перси! Это он подговорил вас вырыть шкатулку, признавайтесь! — Брукс понуро опустил плечи и ссутулился. — Я говорил… говорил Эфтону, что все этим закончится. Проклятие! — Он провел рукой по лицу. — Полагаю, вы прямо сейчас отправитесь к моей тетушке?

— Мы должны это сделать, — заявила София. — Нам надо снять подозрение с Истерли и восстановить его доброе имя.

Брукс растерянно взглянул на нее.

— Истерли? — Брукс перевел недоумевающий взгляд на Макса. — А какое отношение он имеет к попугаю моей тетушки?

На минуту на полянке воцарилось молчание. София была ошеломлена.

— При чем здесь попугай? — пробормотала она. Брукс нахмурился.

— А что вы предполагали найти в шкатулке? — спросил он, и вдруг его осенила догадка. — Так вы, наверное, думали, что здесь браслет?!

София смущенно взглянула на Макса, ища у него поддержки.

— Если в шкатулке нет браслета, то что там? — спросил Макс, придя на помощь жене.

София вдруг побледнела как мел и с ужасом взглянула на шкатулку, которую держала в руке.

— Вы хотите сказать, что здесь мертвый попугай леди Нили? — пробормотала она.

— О нет, нет! — поспешно ответил Брукс. — Я представляю, сколь ужасной была бы подобная находка.

Макс взял шкатулку из рук Софии и поставил ее на землю.

— Вы должны объясниться, Брукс, — потребовал он.

— Вы правы. Сейчас я все расскажу без утайки. У попугая тетушки Теодоры была ужасная привычка спать в диванных подушках. Тетушка постоянно напоминала мне об этом и просила не плюхаться на них. И вот однажды я забыл об ее увещеваниях и сел на эту чертову птицу. Попугай поднял страшный шум, когда я как ошпаренный вскочил с места, сообразив, что чуть не раздавил его! Эта проклятая птица сделалась агрессивной и стала нападать на меня. — Брукс нервно передернул плечами. — Я бросился бежать, спасая свою жизнь. Однако попугай стал преследовать меня и вылетел из дома.

Макс озабоченно нахмурился:

— Он преследовал вас и на улице?

— Да. Попугай преследовал меня целую милю, время от времени садясь мне на голову. Удивительно, как он не выклевал мне глаза.

— Значит, он пропал.

— Да, через некоторое время он отстал и я больше его не видел. — Брукс тяжело вздохнул. — Между тем тетушка хватилась своего любимца и подняла страшный шум. Слава Богу, никто не видел, как попугай вылетел из дома. И самое главное, об этом не прознал мой кузен Перси!

— Иначе он сразу же наябедничал бы на вас тетушке, не так ли? — спросила София.

— Да, именно, но я перехитрил его. — Судя по всему, Брукс был горд тем, что проявил изобретательность. — Я несколько дней искал попугая, однако все мои усилия найти его были тщетны. И тогда я обратился к лорду Эфтону, который, как известно, разводит экзотических птиц. Одна из них была очень похожа на попугая тетушки. Лорд Эфтон уступил ее мне, и я отнес птицу в дом леди Нили и посадил на открытое окно. Увидев ее, тетушка наверняка подумала бы, что ее питомец случайно вылетел из дома, а затем, через несколько дней, вернулся.

— Прекрасный план, — похвалил Макс.

— Все было бы ничего, но тут выяснилось, что новый попугай терпеть не может те предметы, которые принадлежали старому, — сказал Брукс, сокрушенно качая головой. — Одним словом, он тоже оказался психом. Его не устраивала ни жердочка, ни игрушки, ни серебряный колокольчик, который тетушка купила специально для своего питомца.

София коснулась шкатулки мыском ботинка.

— И что же все-таки находится здесь?

— Здесь все, что когда-то принадлежало старому попугаю, — игрушки, подстилка, на которой он любил спать, и тому подобное. Я не мог спрятать все это поблизости от дома тетушки. Если не верите мне, загляните в шкатулку.

София открыла замочек и подняла крышку.

— О Господи… — прошептала она, увидев сваленные в кучу предметы.

— Грустно, что тетя Теодора слишком много тратит на своего любимца, — с печальным видом заметил Брукс. — Но еще хуже то, что я был вынужден купить те же самые вещи для нового попугая. Вы не представляете, как мне было жаль денег!

София закрыла шкатулку, почувствовав вдруг страшную усталость.

— Думаю, нам следует снова спрятать все это.

Брукс вздохнул с облегчением:

— О, это избавило бы меня от массы неприятностей! Перси — коварный человек, он готов на все, лишь бы только лишить меня наследства.

— Не беспокойтесь, он ни о чем не узнает, — сказала София, с грустью думая о том, что Брукс был последним подозреваемым в ее списке.

Она снова подвела Макса, так и не сумев помочь ему. Комок подступил к ее горлу. София взяла шкатулку и направилась к вырытой в земле яме.

Однако Макс забрал у нее лопату.

— Позволь, я сам ее закопаю, — сказал он.

София не стала возражать.

Брукс тем временем продолжал нудно сетовать на свою тяжелую судьбу. Он говорил о том, что новый попугай влюбился в компаньонку леди Нили и повсюду преследовал ее, что он отказывался есть печенье, которое старый попугай обожал. София слушала его вполуха. Вздохнув, она повернулась так, чтобы видеть дорогу, по которой каталась нарядная публика.

Среди посетителей парка София заметила кузину Шарлотту, и ее лицо просияло. Она подумала о том, что ей следует как-нибудь пригласить Шарлотту на ужин. Возможно, если она будет больше общаться, ее тоска по Максу утихнет. Софии хотелось освободиться от его чар. Она заметила, что чем чаще видится с мужем, тем сильнее становится его власть над ней, и это пугало ее.

— Ну вот, яма засыпана, — сказал Макс с довольным видом, любуясь своей работой.

— О, благодарю вас, — промолвил Брукс. — Я рассчитываю на ваше понимание… Вы же не собираетесь поднимать шум, не так ли?

— Не волнуйтесь, — ответил Макс и, взяв Софию под руку, направился с ней к карете.

Передав лопату кучеру, он помог жене сесть в экипаж, однако сам остался стоять рядом. София была подавлена.

— Мне нужно вернуться домой и умыться, — сказала она. — У меня, наверное, ужасный вид…

Комок, подкативший к горлу, мешал ей говорить.

— Дорогая, не надо отчаиваться. Забудь об этом браслете. Найдем мы его или нет — это не имеет никакого значения.

— Для меня это имеет огромное значение, — возразила София. — Это был единственный шанс доказать, что я изменилась, что я не такая, какой была раньше, что я… — Она осеклась, поняв, что чуть не проговорилась.

— Что ты хотела сказать? — мягко спросил Макс. София молчала. Гордость мешала ей закончить фразу. Она не могла заставить себя произнести признание — слова, после которых окажется совершенно беззащитной перед мужем. Годы одиночества научили ее тому, что жалость унижает человека. И чтобы избежать унижения, нужно было запретить себе признаваться в собственной слабости.

Судорожно вздохнув, София посмотрела на Макса:

— То, что я хотела сказать, совершенно не важно. Давай поговорим о другом. Не надо забывать, что фамилию Истерли ты носишь не один. Я защищаю свою честь, стремясь восстановить твое доброе имя.

Макс помрачнел:

— Значит, ты все еще требуешь аннулирования брака?

Чтобы заглушить боль в душе, София рассмеялась:

— Конечно! Я и не собиралась отказываться от этого намерения. Скажу больше: как только ты дашь согласие на аннулирование брака, я начну новую жизнь и найду, наконец, свою любовь.

Лицо Макса стало серым.

— Я думал, мы начали все с чистого листа…

— Я хочу аннулировать брак.

Макс отступил от кареты.

— В таком случае я сделаю то, чего ты хочешь, — сказал он, сдержанно поклонился и, повернувшись, пошел прочь.

София смотрела ему вслед до тех пор, пока он не исчез за деревьями. Ее сердце обливалось кровью, но глаза оставались сухими. Когда муж скрылся из виду, она приказала кучеру везти ее домой.