Единство 2

Глава 10. Гроэль

Как нанести урон туче? Как рассечь небо? Как прикончить лаву? Вопросы пронеслись в голове, когда я, собрав всю волю в кулак, думал, что противопоставить врагу, у которого нет не то что шкалы жизни, а даже профиля, как у Спящих или Новых богов. Гроэль был стихией, навредить которой если и можно, то не человеку. Его даже нельзя было выбрать целью для способностей.

— Нок-нок. — Раздражающий звук стал сочнее, будто кто-то причмокивал.

Я отступал, чувствуя, как черный дым Гроэля просачивается мне под доспехи «Хладнокровие карателя», втекает в каждую пору, вливается в сосуды и отравляет кровь. Он становился мной, или я — его частью, интерфейс об этом не уведомлял, словно Тук-Тук был багом в коде игры, чем-то, что не предусмотрели разработчики.

Понять, как именно древнее божество влияет на меня, не считая иррационального страха, было невозможно, система не фиксировала ни капли урона — моя шкала жизни застыла на 100%. Видимо, дыму нужно скопиться в теле в определенном объеме, и с каждой секундой, если судить по рассказам троггов, я приближался к тому, чтобы полностью утонуть в Гроэле, стать его частью.

Призванные от отчаяния питомцы: Игги, Крушитель, Акулон и Гроза — заметались беспокойно, не зная, кого атаковать и куда бежать, чтобы выбраться из черного тумана. Драконица взлетела, ужастень начал рыть землю, волк завыл, а иглокол держался возле меня и стрекотал, как целое поле сверчков перед бурей.

Ситуация складывалась дурацкая. Присутствие Гроэля не сказалось на моих способностях, и я мог сбежать, просто активировав Глубинную телепортацию. Но какой в этом толк, если он может призвать меня обратно, как поступил с Тиссой? Да и бросить подругу я не мог. Значит, нужно драться, но как? Как одолеть туман?

На мгновение я подумал, что вопрос риторический, что это невозможно, но мысль получила продолжение: если Гроэль — туман, то его можно развеять. Солнечные лучи, ветер… А если дым? Вспомнилось, что и доспехи Бегемота его источают. Может, Спящий и Гроэль — одного поля ягоды? Я мотнул головой, понимая, что дым дыму рознь и у Спящего он играет просто устрашающую роль, а здесь дым и есть Гроэль?

Нужно погасить источник дыма! Я активировал Ясность, Стремительность урагана и плащ «Быстрее ветра», утроивший мою скорость, после чего рванул к черному столбу. Врезавшись в него, не ощутил ничего материального, пробежал сквозь.

— Нок-нок. — Тихий удовлетворенный звук разнесся по яме шепотом, прошелестел в дыму.

Но откуда-то же эта дрянь вытекает? Из-под земли?

Мысль улетучилась, когда очередной приступ паники овладел мной. Сердце рвалось из груди, неописуемый ужас сковывал конечности, первобытное начало во мне визжало от страха и требовало бежать, скрыться, забиться в угол или зарыться под землю. Под землю…

Точно, дрянь вытекает оттуда.

Громкий испуганный вой Крушителя напомнил, что у меня есть живая буровая машина. Ненадолго покинув Ясность, я приказал питомцу:

— Акулон! Копай! — И указал на место под Гроэлем.

Издав радостное фырканье, подземный ужастень подчинился и вгрызся в землю — подальше от дыма.

В следующее мгновение я буквально ощутил: кое-что изменилось, как будто поняв мои намерения, черный туман забеспокоился, закрутился в небольших вихрях копоти, выстрелил множеством дымных отростков, которые вонзились в меня и вкрутились. К горлу подкатила тошнота, меня залихорадило, бросило в пот.

Чувствуя, как копоть, проникшая внутрь, уже подбирается к мозгу, я вернулся в убыстрение и, похлестав себя по щекам, чтобы прийти в чувство, попробовал вернуться к утерянной мысли. Еще одна устремившаяся ко мне толстая многохвостая плеть черного тумана напомнила — я думал о том, что его можно развеять. Но как?

И меня озарило: Благосклонность Изиды! «Создает идеальные погодные условия в радиусе 50 метров» — а в идеальной погоде нет места дыму, туману и копоти!

Активированный артефакт произвел эффект, который удивил даже меня, надеявшегося на нечто подобное. Темное, вонючее и влажное русло, по которому текла река нечистот, мгновенно осветилось так, словно его перенесли на поверхность в ясную солнечную погоду. Черные клубы дыма снесло за пределы радиуса действия артефакта, земля зазеленела, из-под нее выбились маленькие ростки.

— Что, уже не «нок-нок», Тук-Тук? — позлорадствовал я, ощутив, как полностью ушел страх.

Отсюда было видно, как бессильно бьются ползучие жгуты дыма о незримую границу, как негодующе клубятся в бессильной злобе. В следующие несколько секунд дым опал и ушел под землю. Стало окончательно ясно, что его источник под землей.

Облегчение почувствовал не только я. Влажный нос огромного волка ткнулся мне под ребро, и я погладил подставленную голову. Крушитель щурился и бешено вилял хвостом. Гроза вцепилась когтями в стену метрах в десяти от земли и порыкивала оттуда. Игги деловито жужжал и стрекотал, с интересом изучая местность. Питомцы явно пришли в себя, и я решил не отзывать их — пусть разомнут кости.

Эта короткая передышка напомнила, что мне бы поспешить. Умения, не требующие маны, запрещены Бездной, и оставалось только удивляться, что до сих пор сюда не явились ее жрецы, чтобы навести порядок. По всей вероятности, после смерти Дестура жрецам было немного не до меня.

Потрепав лохматую башку волка, я направился к яме, которую продолжал рыть Акулон. Благосклонность Изиды создала сферу с идеальными погодными условиями, так что за судьбу питомца я не переживал — вряд ли источник дыма располагается еще глубже.

Наивный. Когда я спрыгнул в вертикальный тоннель, включив Полет, подземный ужастень ушел намного глубже и продолжал копать. Сорок метров, пятьдесят, шестьдесят — возможно, я ошибся в расчетах или Гроэль прятался в стороне от раскопок — не было ни на намека хоть на что-либо, что укажет на Древнего бога.

— Стоп, Акулон, — велел я, зависнув над ним.

Огляделся. Темно было, хоть глаз выколи, но, благодаря высокому восприятию, я видел все четко, а потому разглядел, с какой стороны колодца сочится черный дым. Мы спустились слишком глубоко и ушли не в ту сторону.

— Копай туда! — приказал я, указав направление.

Питомец расширил яму, развернулся и начал копать. Он отчаянно трусил, фыркал, своеобразно поскуливал и, будь его воля, давно бы сбежал, но игровая механика не позволяла. Даже издыхая, Акулон продолжал бы драться, если бы таким был мой приказ.

Так, определяя направление по источнику дыма, мы докопались до чего-то сверхтвердого даже для подземного ужастеня. Питомец, уперевшись в стену, начал копать вдоль и вскоре расчистил все пространство вокруг непробиваемого объекта, освободив достаточно места, чтобы поместился и я. Черный дым был здесь особенно густым, и я снова ощутил, как он лезет мне под кожу, вызывая нестерпимое жжение, лихорадку и зуд.

Выкопанный предмет напоминал огромную цистерну вроде тех, в которых в моем мире поезда перевозили токсичные вещества, цельно отлитую, без каких-либо швов. По всей ее поверхности проходили странные узоры и символы, проявляющиеся ярче, если коснуться. Идеально гладкий цилиндр, защищенный древней магией, — это и есть Гроэль? Или, не сумев уничтожить, древнее божество заперли в этом контейнере?

И снова никакого профиля, никаких подсказок.

— Спасибо, Акулон, — сказал я, отзывая питомца. В яме стало просторнее.

Облетев бочку, я определил место для атаки — в самом центре сверху магическое плетение сходилось в узел, свечение которого было наиболее ярким, словно паутина, от которой расходилось множество ответвлений.

Примерившись, я ударил Молотом прямо в узел. Косы Жнеца врезались кончиками и прошли по касательной, отдались в руке вибрацией. Когда я отнял руку и рассмотрел оружие, его почерневшие кончики дымились.

— Нок-нок, — раздалось удовлетворенное чмокание. — Божественная плоть, нок-нок.

Внутри Кос тлели остатки Морены и самого Жнеца, это их Гроэль имеет в виду? Надеясь, что Старые боги уцелели, я спрятал оружие, пока плотоядный дым не сожрал его полностью.

Я стал безоружным, передо мной был враг, а потому из кулака выдвинулся Призрачный коготь Риндзина.

Врезав по цилиндру, я будто в замедленной съемке увидел, как острие Когтя рвет сплетенную древней магией защиту и вонзается в металл. Весь черный дым, заполнивший яму, в мгновение ока втянулся в контейнер, а мой мозг взорвался от душераздирающего крика, такого противоестественного, что я в панике устремился прочь по рукаву в основной тоннель, а потом вверх, подальше от источника моего ужаса, ничего не соображая, думая лишь о том, как спастись, унести ноги и больше никогда в жизни не слышать ничего подобного. Даже в Преисподней, где всё и все были искажены, извращены Хаосом, я не слышал таких кошмарных криков.

В себя я пришел, только попав в радиус действия Благосклонности Изиды. Потряс головой, стряхивая наваждение, и разум тут же выдал: я нанес Гроэлю урон! Получается, обычным оружием древнюю магию не пробить, но божественным, того же уровня, что и враг, получилось! И тварь испугалась!

Я полетел вниз, чтобы добить ее. Стоило спуститься, как меня обдало аурой чужой боли, накрыло потоком ненависти, но я и ухом не повел, напротив, усилил Грусть Спящих, погасивших ауру Гроэля Тоской, и заработал Призрачным когтем Риндзина.

Должно быть, Тук-Тук за несколько эпох существования поднял множество уровней, и все они сейчас, отзеркаленные Когтем, били по нему. С каждым ударом магическая пелена, защищавшая бочку, рвалась все больше, отлетая призрачными лохмотьями, и вскоре от нее ничего не осталось. Сотни дыр зияли в бочке.

Стоило мне сделать паузу, как из каждой пробитой дырки повалил густой дым с копотью: Гроэль то ли пытался сбежать, то ли пошел в последний бой. Я был к этому готов и ударил по бочке самым мощным в своем арсенале — Сокрушающим выбросом духа. Весь дым не просто снесло, он растворился, рассеялся в потоке духа. Бочку прибило к стене и сплюснуло в лепешку. Меня выбило из Ясности, ведь я обнулил все ресурсы.

— Нок-нок-нок-нок-нок! — Звуки участились, сливаясь в один чавкающий хруст.

Враждебная аура исчезла, и из дырок бочки полезла антрацитовая масса — густая, как слегка дымящаяся глина. Оставалось добить тварь, и я бы так и сделал, если бы не Тисса.

— Остановись, твоя взяла, смертный, — пробулькала масса, трансформируясь в нечто.

Я решил дождаться окончания трансформации, остановив Коготь в сантиметрах от нее.

Смолистая масса раз в пять больше меня окончательно сформировалась, приняв вид существа, не имевшего ничего общего со всем, что я видел в Дисгардиуме. Черное бесформенное туловище со множеством отростков, таких же смолистых, но с ярко-оранжевыми приплюснутыми кончиками. Некоторые сочились копотью, из некоторых выдвигались иглы, с некоторых немигающе на меня уставились безжизненные, как у мертвеца, глаза, а некоторые могли быть ртами…

И только тогда я догадался поднять голову выше и увидел профиль:

Древний бог кошмаров Гроэль ???-го уровня

— Сразу скажу, нок-нок, что не в твоих силах убить того, кто был создан одновременно с Дисгардиумом, — прохлюпало сразу несколько отростков-ртов. Некоторые издавали тот самый звук, из-за которого трогги прозвали Гроэля Тук-Туком. — Мы, Древние, исчезнем только вместе со всем миром, нок-нок. Но я благодарен тебе за освобождение и не трону тебя. Более того, отвечу на твои вопросы. Знаю, что вы, смертные, чрезмерно любопытны, поэтому у тебя наверняка их полно.

Диалог вместо драки — это хорошо, но сначала дело. Я приблизился к Гроэль, тронул Когтем, и бог кошмаров съежился, отполз.

— Для начала верни мне мою подругу Тиссу, — сказал я. — Потом поговорим.

— Ты о последней поглощенной мною смертной? О жрице света?

— Да.

— Ты требуешь невозможного, — прочавкали рты-отростки. — То, что стало мною, остается мною.

Представив, что Тисса преобразована в это кошмарное черное месиво, я вздрогнул.

— Тогда я, наверное, рискну и проверю, насколько ты живуч, — вздохнул я. — Видишь ли, я инициал Спящих богов. Это тебе не какие-то Новые или Старые, это те, в чьем сне ты существуешь. Опробую на тебе, Древнем боге, все, что умею…

Я отошел на пару шагов и приготовился ударить Свирепостью Спящих.

— Шанс на то, что ты будешь уничтожен, восемьдесят процентов, — сказал я. — По мне, так довольно высокий.

— Нок-нок… — пробормотали рты. — Что это значит? Ты не Спящий бог, ты вообще не бог, ты смертный. Но я чувствую их силу! Она в тебе!

— И сейчас ты ее отведаешь.

— Не спеши, — забеспокоились отростки. — Что еще за инициал? Впервые вижу смертного, связанного со Спящими.

— Инициал — предвестник Спящих. Я их воля в Дисгардиуме, я несу их знамя по миру.

— А что они дают тебе взамен? Старые и Новые боги всегда что-то дают взамен. Что дают Спящие?

— Я с ними не ради их благ, а чтобы спасти мир.

— Мир… — усмехнулся Гроэль. — Мир полон сюрпризов: ты оказался инициалом Спящих; я же могу попробовать остановить поглощение — оно не закончено, а потому есть шанс. Тоже примерно восемь к десяти.

От задней части туловища отвалился кусок размером с человека. Черная смолистая масса начала стекать с него, дымиться и вливаться в Гроэля.

— Это небыстрый процесс — распоглощение, — пробулькали рты. — К тому же я никогда такого не делал. Всегда только поглощал.

— Так ты питаешься смертными? Или их верой?

— Мне не нужна их вера, я питаюсь их страхами. Их плоть — строительный материал. Их души — то, что делает меня сильнее. Так было, так есть и так будет.

— Поэтому тебя запечатали? — поинтересовался я, демонстративно рассматривая Призрачный коготь Риндзина. — Потому что не смогли прикончить?

— Необязательно крутить передо мной останками Повелителя драконов, — сварливо заметил Гроэль. — Этот Новый бог был одним из тех, кто приложил руку к моему заточению.

— Ты говоришь, что это сделали Новые боги?

— А кто же еще? Смертные, да и Старые боги, обходили меня стороной. Новые… Да, эти паразиты, присосавшиеся к Дисгардиуму, не испытывали страха. Они нашли мое физическое воплощение и запечатали его, привязав астральную составляющую к этому месту. Их магические плетения ограничили мое влияние, и без страхов и душ смертных мне пришлось нелегко. Я ушел в долгую спячку, пока в этих окрестностях не поселились трогги. Легкая добыча, к тому же глупая. Но и они ушли…

Он замолчал, заметив, что я смотрю не на него. В черной луже, исходящей копотью, уже можно было разглядеть Тиссу. Заметив, что она без одежды, я отвел взгляд. Похоже, экипировку подруги Гроэль не стал поглощать.

— И что теперь, Гроэль? Ты хоть знаешь, что происходит в мире?

— Нок-нок… — прочавкали рты. Помолчав, заговорили: — Что-то происходит. Новые боги лишились сил. Мир изменился. Могущественная сущность заняла Небесный план. Ткань мироздания рвется, ветшает… Плохо. Нок-нок.

— Что это для тебя меняет? Ты же сам говорил, что вечен, как мир.

— Вот именно! — запузырились не только рты, но и вся плоть Древнего. — Но мир, вместе с которым я родился, нок-нок, уходит!

— То есть, когда родится новый мир, ты исчезнешь? Канализационные трогги от такой новости сойдут с ума от радости! Никто не станет тебя оплакивать, Гроэль, потому что ты отвратителен для всех — от смертных до богов. Ты пугаешь, поглощаешь плоть и души, а что даешь миру взамен? Сеешь кошмары и ужасы?

— А что делаете вы, смертные? Помимо того, что жрете, гадите и уничтожаете все, до чего дотянутся ваши ручонки? Гроэль не начал ни одной войны. Вы же… А вот это я сейчас и узнаю.

Очень долго Тук-Тук молчал. Вероятно, прислушивался, тянулся изо всех сил, чтобы выяснить, что происходит, щупал мироздание, каждую нить его ткани, чтобы выявить истину.

— Все и всё исчезает или неузнаваемо меняется, — пробулькали рты-отростки. — Старые и Новые, звериные и стихийные боги или уже сгинули, или находятся на пороге. Как Морена и Жнец, чьи останки хранятся в твоем оружии. Старые законы мироздания не работают, кто-то внедряет новые, и как это повлияет на меня… неизвестно. Одно могу сказать определенно: ты прав, ничего хорошего меня не ждет. Что тебе известно, смертный? Окажи услугу, расскажи, что знаешь. Что бы ты ни говорил, я умею быть благодарным.

— Расскажу, как только Тисса вернется к жизни. В твоих интересах, чтобы это произошло.

— Разумно.

Лужа под девушкой почти вся испарилась в дым, вернувшийся в Гроэля, тело очистилось, но было бездыханным. Система не показывала профиль Тиссы.

Я приблизился, поднял ее, изучил безмятежное прекрасное лицо. Ее глаза остекленели, уставившись в одну точку, рот открылся наполовину. Кожа была белой, как бумага, словно поглощение Гроэлем и последовавшее распоглощение высосали из нее всю кровь.

Достав Бездонное зелье здоровья, я влил его в рот девушки. Жидкость впиталась, как капли дождя в иссохшую землю пустыни, побелевшие губы обрели цвет, по щекам пошел румянец. Тисса моргнула, увидела меня и слабо улыбнулась, выдавив:

— Ты… нашел… меня…

Бросив взгляд на ее проявившуюся шкалу жизни, я обеспокоенно пробормотал:

— Нашел, милая, только в тебе еле душа теплится. Можешь себя исцелить?

— Сейчас…

Кончики ее пальцев засветились, она тронула себя за лоб, и кожа на нем, до того сухая и тонкая, как бумага, порозовела, разгладилась и наполнилась жизнью. Целительная волна прошла по всему телу, девушка окончательно пришла в себя. Можно было ее отпустить, но Тисса поерзала на руках, обняла меня, зажмурилась, улыбнулась:

— Подержи еще немного, а то я ног не чувствую.

— Так прям не чувствуешь?

— Вообще, — грустно ответила Тисса. — У меня нет ножек, Скиф, подержи меня еще.

Гроэль, наблюдавший за нами всеми глазами-отростками, прочавкал «нок-нок» и напомнил о моем обещании. Не отпуская Тиссу, я рассказал ему о Бездне, о судьбе Новых богов и о том, что грозит Дисгардиуму. Тисса, как человек неглупый, поняла, что происходит, и лишь уточнила, шепотом спросив: «Это та хрень, что меня затащила сюда?» Говорить ей, что не просто затащила, но и сделала частью себя, я не стал, лишь кивнул, не прерывая рассказ о Бездне.

— Плохо, нок-нок, плохо, — подвел Гроэль итог моим словам. — Плохо.

— Плохо, — согласился я. — Но я постараюсь это изменить…

Задумавшись, я решил разузнать у него все, что могло бы помочь. Вспомнил, как Моварак говорил о том, что в этом месте могут находиться Руины Ушедших, которые нам понадобятся, когда мы вернем Инфекта. Трогг мог ошибаться, но был верный способ выяснить это.

— Скажи, Древний, известно ли тебе об Ушедших?

— Были такие разумные в Дисгардиуме, — подтвердил Гроэль. — Сгинули.

— Допустим. Тогда, может, ты знаешь, не осталось ли в этих местах от них чего-нибудь?

— Мне о таком не известно, — прочавкали рты-отростки.

— А о Рое ты что-нибудь слышал?

— Их создал Зо-Калар, другой Древний. Насколько я знаю, и Рой, и его создатель сгинули.

— О мире Бездны ты ничего не слышал, это я понял. Но, может, знаешь, как попасть в Преисподнюю?

— Никогда не имел дел с демонами.

Я задал ему еще несколько вопросов, но Гроэль, запечатанный в своей бочке под канализацией Даранта, ни черта не знал. Я мог бы еще многое спросить, но ничего актуального больше в голову не приходило, а выведывать древнюю историю Диса момент был неподходящий.

— Что ж, тогда у меня все, — сказал я. — Поэтому прощай, Гроэль, и без того ты отнял у меня слишком много драгоценного времени.

— Постой. — Черная масса вытянулась ко мне, взметнулась так, что ее отростки застыли у моего лица. Меня обдало копотью, но в этот раз ее касание было не враждебным, а, скорее, изучающим. — Ты необычный смертный, Скиф. Кто ты, кроме того, что инициал Спящих? На тебе клейма ставить негде, везде чья-то метка. Нок-нок! Это тело не раз полностью меняло свою суть! Нежить, демон, человек, оружие, камень… Ты носишь в себе частицы и Упорядоченного, и Хаоса. Нок-нок… Это многое объясняет!

— Что?

— То, что твои уколы были… болезненны — не в твоем понимании боли. Я терял частицу не только плоти, но и астрального отпечатка. Нок-нок! Так и знал, что причина тому не ерундовый коготь Риндзина, а нечто большее! Первозданное!

О чем он говорит? Наверное, о Неистовстве Хаоса. Странно только, что Гроэль, проникнув в мое тело в виде дыма, не сразу это понял. По всей вероятности, это ему не дала сделать Грусть Спящих, подавившая его ауру. Сейчас же, когда он стал неагрессивен, она отключилась, дав ему возможность меня изучить.

— И что это меняет?

— То, что ты не обычный смертный…

— Ты повторяешься.

— …а ты не дал мне закончить. Раз ты необычный, я могу тебе помочь. — Его отростки покрутились, как бы оглядывая яму. — Трогги ушли. До поверхности отсюда дотянуться сложно, а подниматься туда… Хлопотно, нок-нок. Разумные наверху очень беспокойны, могут разбежаться до того, как я помечу хоть кого-то. Моя плоть не приспособлена к быстрому передвижению. А у тебя, Скиф, точно есть враги. Улавливаешь?

Вообще, интонациями его манера разговора походила на то, что я слышал от троггов. Оставалось гадать, почему Древний бог стал так общаться: то ли от них перенял манеру, поглотив немалое их число, то ли, наоборот, приходя к ним в кошмарах, изменил их речь.

— Ты себя видел? — ухмыльнулся я. — Ты же огромный кусок непонятно чего. Я к тебе в носильщики не стремился.

— Погоди… — Тисса ловко спрыгнула с моих рук, ткнула пальцем в Гроэля. Я отвел взгляд и уставился в потолок. — Расскажи-ка, как ты перетащил меня сюда? Я ведь была за тысячи миль отсюда!

— Я тебя пометил, — самодовольно сказал Гроэль. — Метка преобразовала тебя так, что я мог вытащить тебя из этого плана в Астрал, а оттуда переместить в мою плоть. Скиф попросил, чтобы я тебя распоглотил…

Не дослушав, Тисса повернулась ко мне, глаза ее сияли:

— Ты слышал? Это же ходячий Камень возвращения! Если он пометит и тебя, а сам при этом будет находиться где-то на Кхаринзе, тебя всегда можно будет вытащить из любой задницы!

— Скиф помечен, — нехотя сообщил Гроэль. — Но я, конечно, сниму с него метку, если он пожелает.

Я смерил его взглядом и, все так же не глядя на Тиссу, покачал головой:

— Моварак и его трогги будут не в восторге от такого соседа. А потом начнут пропадать трогги, кобольды, хоббиты, гоблины… Ну его на фиг, такое счастье. Пусть гниет в своей канализации. К тому же он огромный.

— Я могу откинуть лишнюю плоть, — засуетился Гроэль. — Могу вообще слиться с твоим оружием, Скиф! Я же говорил: у тебя есть враги! Там, где не справишься ты, нок-нок, справлюсь я — мне без разницы, чью плоть поглощать, хоть демона, хоть нежити!

— Еще один божок? Ну уж нет, — наотрез отказался я. — Хватило мне Торфу. Прощай, Гроэль.

В тот же миг в яме стало еще теснее. Запахло болотной тиной. Из-за моего плеча выглянула бугристая буро-зеленая голова:

— Звал, одаренный отрок? Ага, ты таки нашел Тук-Тука! Сейчас я ему покажу!

Отодвинув меня, пятиметровый Торфу обвиняюще ткнул в Гроэля божественной дланью:

— Ты! Нат-Хортат, именуемый Гроэлем и Тук-Туком! Древний, присвоивший в Первую эпоху благословенные болота, где повелевал я, Торфу! Настал час расплаты! Сейчас мой верховный жрец спалит тебя дотла! А я даже руки не буду марать о твою поганую тошнотворную кучу. — Повернувшись ко мне, Торфу уголком рта прошептал: — Тресни по нему, Скиф! Ты же знаешь, что мне пока не хватает сил — жду обещанного храма.

Тисса отвесила челюсть. Гроэль же ощетинился шипами и прочавкал:

— Ничтожный божок, даже в лучшие твои времена ты был всего лишь хвастливым ничтожеством. Не верю, что инициал Спящих принял бы твое покровительство и стал твоим жрецом.

Торфу, все так же глядя на меня, сделал зверскую физиономию:

— Ну давай же, Скиф!

Я вздохнул, вытащил Косы Жнеца. Одним богом в инвентаре больше, одним меньше — какая разница?

— Давай, врежь ему! — обрадовался Торфу, неверно истолковав мои намерения.

— Гроэль, залезай, — сказал я. — И не вздумай поглощать Морену и Жнеца! — Вспомнив, как утром Торфу вмешался и спас от домогавшегося меня жреца Бездны, которого я не мог убить сам, чтобы не заполучить проклятую метку, я добавил: — И больше не оскорбляй Торфу. Он не ничтожный, просто не в форме.

Болотный божок приосанился, но, осознав все мои слова, схватился за голову.

Черная побулькивающая масса зачадила, закоптила, а когда дым развеялся, на полу осталась лишь капелька черного вещества, которое ртутью скользнуло к кончику одной из Кос и втянулось в нее. На Торфу смотреть было страшно: он побледнел, потеряв зелено-бурые оттенки, ссутулился и простонал:

— Что ты наделал, отрок! Ой, дуралей! Болван! Недоумок! Кретин! Совсем ума лишился? А такие надежды подавал!

— И что такого я, по-твоему, сделал?

— Это же Нат-Хортат! — взвыл Торфу. — Древний! И ты его сам пригласил! Разрешил ему быть рядом!

— Ну и что?

Торфу махнул массивной конечностью и начал растворяться в воздухе.

— Теперь не отвяжется, — ответил он, почти полностью исчезнув. — Будет вонять рядом с тобой до конца, ибо не считает время, а когда твой смертный путь закончится, радостно пожрет твою душу.

Я задумчиво посмотрел на Тиссу, она пожала плечами:

— Этот Торфу какой-то странный, тебе не кажется? Помнишь Отродье Бездны в Стылом ущелье? То, что вселилось в аватар Кибелы, бывшей жены Торфу? Тогда он тоже кричал, что его невозможно одолеть.

— Знал бы он, сколько желающих заполучить мою бессмертную душу уже обломало зубы, — сказал я. — Погнали на Кхаринзу, сдадим Древнего Бегемоту, заодно выясним, что с парнями на Террастере.

— Погнали, — ответила Тисса и грустно добавила: — Только я совсем не чувствую ног. Хочу на ручки.

— Ладно, я возьму тебя на ручки. Только оденься во что-нибудь. А то Ирита шею свернет.

— Мне? — Тисса округлила глаза.

— Обоим.