Ее немагическое величество

Глава 5. Эффектный побег

Сын графа фон Болуара практически никогда не ходил в церковь, считая это блажью бедных и неудачников. Ему-то что просить у Пресветлого? Разве что у Темного — скорейшей смерти папеньки и последующего огромного наследства. Но с такими просьбами к Темному идти чревато — плата будет несоразмерной. Да и уважал Жак папеньку. За силу духа, ум, волю. Уважал, но не любил. Да и как любить, если тебя всю жизнь попрекают, что ты бездарь и ничего сам в жизни не можешь, все только через отца. Плохой он наследник. Хорошо, что единственный, а то выгнал бы папенька из дому, как пить дать. А папенька его любит, единственный же сын! Но и ненавидит — любимая жена умерла в родах. Как корил себя Шарлин за то, что не успел позвать магов на роды, как корил! Он бы позвал, конечно, никаких денег не пожалел бы, но роды начались раньше аж на два месяца. И никакие врачи не помогли. А в самом Сан Грате был только один лечащий маг, да и того позвать не успели. Все внезапно, быстро, страшно. Хорошо хоть ребенок выжил, его-то как раз спасти уже успели. Хоть и был он хилым и слабым почти все детство. Шарлин с тех пор так и не женился больше, хотя был все еще молодым и весьма привлекательным. Никак не мог забыть жену. А в сыне разочаровался очень быстро, не найдя в нем ничего достойного. Хотя отказа сын не знал ни в чем. Единственная надежда была на удачную женитьбу: может, хоть внуки пойдут нормальные. Поэтому и позвал Жака вчера на серьезную беседу. Он тогда сильно удивился — отец обычно не горел желанием общаться со своим непутевым сыном, сбрасывая все обязанности на нянек да прислугу.

— Доброго вечера, папенька, — при отце Жак старался держаться почтительно, памятуя о том, кто оплачивает все его развлечения.

— Доброго, — бросил сидящий в кресле Шарлин, попыхивая модной курительной трубкой, — у меня к тебе серьезное предложение.

— Я весь внимание.

— Тебе уже двадцать. Отличный возраст для женитьбы.

Жак потерял дар речи. Ему не уже двадцать, ему всего двадцать! Это разные вещи, между прочим! Тем более о том, что такое женщина, он узнал совсем недавно. Хотя с тех пор, надо признать, узнавал весьма регулярно.

— Простите, но мне кажется, мне еще рано думать об этом, — сумел он, наконец, высказать связную мысль.

— Тут я решаю, что рано, а что поздно, — раздраженно бросил отец. Ну что за мямля его сын! Где достоинство рода? И это чудо будет единственным носителем фамилии Болуар? — Ты мой единственный сын. Род должен быть продолжен.

— Но почему сейчас?

— А почему нет? Ты в кого-то влюблен?

— Нет. Но ведь я могу потом…

— Вот и нечего обсуждать тогда. Женишься на хорошей девушке, родишь наследников. Не понимаю твоего упорства. Как будто от тебя требуется что-то невыполнимое. Или ты считаешь, что родовое имя не накладывает на тебя никаких обязательств?

— Вы женились по любви! — выпалил Жак, тут же испугавшись свое вспышки.

Отец тяжело посмотрел на него поверх своей трубки. Да, он женился по любви. Но он этой любви был достоин. И сумел ее добиться. А это убожество на такое неспособно. И еще и трепыхается чего-то там.

— Я женился в двадцать лет. Как и положено. Мне повезло с невестой. Если бы у меня ее не было, я бы женился по расчету, как того требовало мое благородное происхождение. Поэтому прекращай истерику. Ты единственный наследник. И в ответе за род и все наши земли. А отказаться ты имеешь право только в одном случае, если отказываешься заодно от всего — от имени, от богатства, от рода.

Жак вздрогнул. Он не представлял себе жизни без денег. Без вкусной еды. Без женщин. Без развлечений. Он прекрасно понимал, что сам он на безбедную жизнь не заработает.

— Я подобрал тебе несколько возможных вариантов, — как ни в чем не бывало продолжал отец, протягивая сыну лист бумаги, — вот список подходящих девушек на выданье, отцы которых будут счастливы породниться с нашей семьей.

— А если девушка будет против? — начал просматривать список Жак.

— Против того, чтобы стать фон Болуар? Не смеши. Да и я выбирал, как видишь, нормальных, послушных и благочестивых дам. Какую-нибудь бунтарку типа Аманды фон Дейт ты в моем списке не найдешь.

— Да уж, — буркнул Жак, вспоминая дерзкую Аманду, которая живо отшила его притязания на танец на одном из балов. Впрочем, одна она не осталась — за право потанцевать с юной красоткой многие парни чуть не передрались тогда. В папенькином же списке были исключительно тихие, некрасивые и скромные девушки, которые на балах не пользовались особым спросом. Зато они были здоровы и покладисты. Граф подошел к выбору невесты для сына очень основательно.

— Ну и как тут выбрать? — тоскливо протянул Жак. — Да они все одинаковы! Кого ты рекомендуешь?

— Ты хоть что-то можешь сделать сам? — с презрением процедил Шарль. — Ты выбираешь будущую жену! Иди в церковь и помолись хоть раз, чтоб тебя наставили на путь истинный. И помогли с выбором. Завтра вечером дашь мне ответ.

На этом разговор был окончен. И сегодня послушный Жак побрел в церковь сразу, как только проснулся, то есть ближе к обеду. Он знал, что надо сначала исповедоваться, потом чего-то просить. Пришлось идти на поклон к Служащему, захватив пару верных телохранителей. Он немного постоял в очереди, размышляя о своей печальной участи и думая, что не все так плохо. В конце концов, от него не так уж много и требовалось. Женитьба — это не конец света, менять образ жизни вовсе необязательно. Выбрать самую тихую дурочку, обрюхатить и жить дальше припеваючи. Конечно, придется постараться в постели с некрасивой женщиной. Но долг ест долг. Жак обратил внимание, что в церкви сегодня даже молитвы не пели. Видимо, Пресветлый решил отвернуться от него окончательно. Но как только он подошел к Служителю, из-за ширмы позади алтаря раздался тихий голос, напевающий молитвы на незнакомом языке. Жак как раз каялся невзрачному служителю в своих грехах и аж сбился со слов, услышав тот голос. Он прислушивался к странным, но таким нежным мелодиям. А голос звучал все громче и громче и вскоре уже звенел под куполом церкви небывалой силой и красотой. Торопливо закончив исповедь и приняв отпущение грехов с какой-то епитимьей, Жак подошел как можно ближе к ширме, чтобы не пропустить ни единого слова, ни единого звука. Он представлял себе прекрасную набожную незнакомку с одухотворенным лицом, возносящую хвалу богу, и мечтал, мечтал о таком, что и подумать стыдно. Так и простоял он всю службу. И когда молитвы закончились, он все равно продолжал стоять, ожидая, когда незнакомка выйдет из-за ширмы. Каково же было его разочарование, когда из-за ширмы, осторожно оглядываясь, вышел молоденький паренек лет 14–15 и прошмыгнул вглубь храма. Не помня себя от разочарования, Жак последовал за ним.

— Уважаемый! Погодите! — окликнул он парня. Но тот припустил еще быстрее. Жак в растерянности остановился. Зачем ему бежать за парнем? А может, пел не он? Служители же иногда и по двое поют? Надо зайти на вечернюю службу, петь должен тот же самый, насколько помнилось Жаку. Молодой граф вернулся в главный зал храма и сел на скамейку за колонной с иконой помощницы Катарины. Что ж, подождем. Через некоторое время ожидание увенчалось успехом. В зале показался тот самый мальчик-служитель. Он нервно осматривался, но Жака не замечал. Граф предусмотрительно спрятался подальше за колонну. Вдруг один из служителей окликнул парня.

— Служитель Ликар! Как это понимать?

— Ой, прости, пожалуйста, — ответил ломким баском юноша, — я не мог петь, как видишь, ну и позвал Анну.

— Да ничего, она хорошо пела, душевно так. Но вот что именно она пела?

— Честное слово, исключительно молитвы! У них на родине так принято.

— Вечером тоже она будет?

— Не знаю. Если вернется Дарий, то, наверное, он. Или он тебя сменит, ты будешь петь.

— А, ну да, хорошо.

Сердце графа фон Болуар ликовало. Не получилось у вас, божьи людишки, обмануть самого графа! Теперь бы еще поймать эту неуловимую Анну. В нем проснулся азарт охотника. Никто еще не отбирал у Жака его любимые игрушки. И Анну они от него не спрячут.

Я здорово перенервничала, когда незнакомый богатый задохлик так и простоял всю службу до конца. И дальше стоял, явно намереваясь свести знакомство с исполнителем. Ну, нет, знакомиться с поклонниками в мои планы не входило.

— Стоит? — спросила я у прильнувшего к окошку Ликара.

— Стоит, — обреченно ответил он.

— Ну и что делать? Я не хочу, чтобы он меня видел, — я тоже бросила взгляд на нежданного поклонника. Тот уже нетерпеливо подергивался, напоминая маленькую шкодливую обезьянку.

— Ну а что тут такого? Просто пройдешь мимо, да и все.

— Ты совсем ничего не понимаешь? Не видишь, как он смотрит? Он ждет не для того, чтобы я просто прошла мимо. Он уже напридумывал себе романтику с новенькой певичкой, — я-то как раз хорошо уже знала этот взгляд и угадывала намерения.

— Мы же в церкви, — неуверенно произнес Ликар, — тут он тебе ничего не сделает. А на клирос без благословения простым мирянам вообще нельзя!

— Ну да, ну да. Как будто богатых мира сего когда-либо останавливали условности!

— Откуда ты знаешь богатых-то? Да еще и этого мира?

— Ой, я тебя умоляю! Они везде одинаковы. Давай-ка ты выйдешь и пойдешь к задней двери, как будто это пел ты.

— Я? У меня что, такой вид, что я пою как девчонка? — благородный потомок фон Гриеров явно был оскорблен.

— Так. Кто меня сюда приволок? И из-за кого у меня проблемы? И ты еще смеешь мне перечить? Топай давай! — разозлилась я, и бедолага был вынужден покинуть-таки наше убежище, быстро закрыв за собой дверцу, чтобы снаружи меня не заметили. Я увидела, как незнакомец бросился за Ликаром, окликая его. Но мальчишка сообразил, что лучше ничего не говорить, и просто убежал вглубь храма. Когда они скрылись из виду, я быстро выскочила из-за ширмы и выбежала через центральную дверь, сразу же направившись на кухню. Девчонки трудились вовсю. Пицца получалась пышная и вкусная. И расходилась среди прихожан мгновенно. Чина еле успевала относить новые порции. Собранные деньги уже явно перевалили за несколько сотен чентов. Я уже даже несколько рольдо увидела — самую большую денежную единицу Ронариса.

Через пару часов примчался Ликар:

— Анна! Пошли на вечернюю службу!

— Отстань. Больше я туда не сунусь.

— Да ладно, он ушел.

— Как ушел, так и вернется.

— Да не вернется, точно тебе говорю! Он понял, что я парень, так что все в порядке. Сейчас его там нет, а ведь уже время службы. Да и потом, — понизил он голос, — тебе ведь самой больше нравится петь, чем тут с тестом возиться.

— Ладно, — проворчала я, признавая его правду, — только ненадолго.

В храм мы зашли с опаской. Но нашего незнакомца там действительно не было. Мы зашли за ширму, и я затянула:

— All by myself, I don`t need anyone at all… — Мои песни снова пользовались успехом. Да и народу уже было явно больше, чем раньше. Причем никто не расходился. После исповеди и молитв просто стояли у алтаря и слушали меня с блаженным выражением на лице. Может, бросить кухню окончательно да податься в певицы? Нет, я понимала, что пою средненько. Но, видимо, на мой голос здорово влияла шикарная акустика помещения и общий духовный подъем людей после очищающей исповеди и молитв.

— Hakuna Matata! What a wonderful phrase! Hakuna Matata! Ain’t no passing craze… — перешла я на знакомые мультфильмы, сильно замедлив исходный оригинал. Вдруг прямо посреди песни дверь ширмы распахнулась, и на клирос ворвался тот самый задохлик:

— Ага! Так вот кто это поет!

— Что вы себе позволяете! — возмутился Ликар, я же от неожиданности осталась стоять столбом. — Сейчас же покиньте святое помещение!

— Мальчик, я сын графа фон Болуара, если ты не в курсе, — спесиво продолжал мужчинка противным тонким голосом, — того самого Болуара, который нехило так жертвует на вашу церковь ежемесячно! Так что не советую разговаривать со мной в таком тоне!

— Простите, но вы срываете службу! — отмерла я. — Извольте вернуться в зал.

— Я изволю делать только то, что я пожелаю, — повысил свой визгливый голос граф, — а я желаю немедленно поговорить с вами.

— Простите, это невозможно, — сменила я тактику, мило улыбнулась и похлопала ресницами, прикинувшись блаженной, что всегда действовало на хамло мужского пола, — я просто обязана продолжить служение Пресветлому, иначе мне не будет прощения до конца моих дней! Прошу, позвольте мне петь дальше, возможно, чуть позже мы с вами обсудим все, что пожелаете.

— А… М-м-м… Хорошо, я подожду, — несколько опешил граф и ретировался, оставив нас с Ликаром в полном шоке.

— I follow the Moskva, down to Gorky Park, listening to the wind of change… — продолжила я петь, делая страшные глаза Ликару. Но он и сам все понимал, кусал губы, посматривал в окошки. Но что он мог поделать? Сын спонсора, как-никак, тьфу, жертвователя. Да еще с двумя такими мордоворотами по бокам. И что ему надо? Впрочем, понятно, что. Как вот теперь отмазаться? Черт подери Ликара со своими просьбами и мою мягкотелость! Впрочем, меня вполне может защитить моя набожность. Буду врать, что посвящена богу и никому никогда прямо ни-ни больше. Пресветлый простит, я думаю. Служба скоро закончилась, и мне пришлось-таки пересечься с графом. Он благородно подождал, когда я покину клирос.

— Итак, вас зовут Анна? — начал он, глядя на меня явно свысока.

— Да, господин граф, — смиренно проговорила я, опустив глазки долу и решив не нарываться раньше времени.

— Позвольте пригласить вас, Анна, на ужин в моем имении.

— Простите, я не могу. Я посвящена Пресветлому, и у меня обет служения на пять лет. Я не имею права даже покидать церковь за это время, — взгляд как можно ниже и побольше придури… Обычно срабатывало, но не в этот раз.

— Анна, вы не поняли. Я решительно настаиваю на приглашении, — граф, похоже, не терпел отказов. Он сделал знак одному из своих громил, и тот взял меня за локоть. Железной хваткой, надо сказать. Растерянный Ликар стоял неподалеку, хлопая глазами и совершенно не понимая, что делать. Другой из громил графа оттер его подальше от меня.

Ну, и что мне было делать? Орать на весь двор спасите-помогите? И что, кто-то из прихожан или служителей бросится меня защищать? От графа, да?

— Граф, зачем я вам? — попробовала я потянуть время. — Вы же понимаете, что служителей Пресветлого нельзя обижать, это чревато родовым проклятием.

— Вам ничего не угрожает. Просто поужинаете со мной, и вас доставят обратно, успокойтесь.

Да, конечно, знаю я эти ужины. Прекрасно понимаю, чем все закончится. Вдруг я вспомнила, где слышала это имя.

— Простите, граф, а это у вас в питомцах настоящая виверна?

— М-м-м… Ну да, — удивился он, — откуда вы знаете?

— Ой, да об этом весь город знает! А вы мне ее покажете? — постаралась я извлечь хоть какую-то пользу из своего незавидного положения.

— С удовольствием, дорогая, — как-то криво улыбнулся он, — поехали уже.

Ну ладно. Хоть виверну посмотрю напоследок, все не так обидно будет. Может, смогу сбежать по дороге? Но пока сбежать не получалось. Я кивнула Ликару, попросила передать Дарию, что я скоро вернусь, и, гордо подняв голову, проследовала за графом в его карт. Уже из окна отъезжающего карта я увидела, как из второго храма выскочила Чина со скалкой и вся в муке. Кто-то ей все рассказал, видимо. Она бросилась вдогонку, грозно размахивая кухонным оружием над головой, но догнать нас, конечно, не успела. Эх, здорово бы было, если б служительница догнала этого гаденыша! Уж она бы не побоялась его мордоворотов!

Ладно, поехали быстрее. Оценю блага богатых в этом мире напоследок. Хотя почему напоследок? Даже если меня изнасилуют, то я это переживу. А вот потом отомщу. Я же королева, однако. И этот гаденыш дорого заплатит за то, что посмел прикоснуться ко мне. А если меня убьют, то, я была уверена, Альбертан за меня отомстит тем более. Ну, или проклятие подействует. Так я успокаивала себя по дороге в дом графа, на всякий случай эту дорогу запоминая.

Ехали мы недолго. И совершенно молча. Карт затормозил у прекрасного белоснежного дома, окруженного редкой рощицей. Рядом было видно ровную гладь озера, над которой поднимался еле заметный сиреневый туман.

— Прошу, госпожа, — граф кивнул мне на выход. Я вылезла из непривычного транспорта. Присела, как бы поправить туфельку, а на самом деле заглянула под карт. Он действительно был без колес и просто висел в воздухе невысоко над землей. Настоящая левитация, вот это да! Никак не привыкну.

— Что случилось? — нетерпеливо спросил граф.

— Ничего страшного, просто поправила замочек.

— Прошу в мое имение.

— Какое красивое! — я решила пока быть паинькой. — И вид на озеро замечательный. Как оно называется?

— Бонча. Вы не знаете?

— Нет, я тут недавно. А в озере можно плавать?

— В этом? Нет, конечно! — граф с изумлением уставился на меня. Ну и что я такого опять ляпнула-то?

— Озеро же в низине, собирает весь негативный фон с округи. Видите сиреневую дымку?

— И что? Она ядовитая?

— Вы не просто неместная, но и вообще не из Ронариса?

— Да, я из Чингваны.

— Серьезно? — окинул он меня холодным оценивающим взглядом. — Вы не выглядите как чингванка.

— Мои родители из Ронариса, просто уехали туда, ну и я там родилась. Потом решила вернуться на родину предков. Вот теперь ищу свой путь в храме Пресветлого.

— Понятно. Идемте.

Я оставила вопрос с озером на потом. Спрошу кого-нибудь более приятного. Мы прошли в богато обставленный дом. Немногочисленные слуги смотрели на меня с удивлением. Но, разумеется, молчали. Охранников граф отпустил, что обнадеживало. Один он со мной явно не справится. Неужели не понимает?

— Присаживайтесь пока здесь. Сейчас подадут ужин…

— А можно пока посмотреть виверну? — ввернула я, опасаясь, что что-нибудь случится, и я не успею этого сделать.

— Хорошо, — слегка помедлив, бросил граф, — пойдемте. И повел меня через весь дом на противоположную сторону. Там мы вышли во двор и подошли к огромному крытому вольеру. Прутья вольера были довольно толстые. Я с горящими глазами подошла поближе. И сразу увидела ее.

— О, боже! Настоящий дракон! — не смогла сдержать восхищения я, схватившись за толстые прутья.

— Что ты делаешь, идиотка! — граф оторвал меня от клетки. — Не подходи так близко, хочешь, чтобы тебе голову откусили? Какой еще дракон? Виверна обыкновенная!

Мощный зверь развернулся ко мне всем телом и внимательно смотрел на меня. Готова поклясться, что его взгляд был осмысленным. И каким-то тоскливым.

— А выглядит прямо как дракон с картинки! Только на двух лапах.

— Скажи это драконам. Драконы же разумны, виверны — просто их далекие предки. А может, и не предки вовсе, об этом только спорят. Но драконов точно не получится содержать в качестве питомца.

— Драконы! А где водятся драконы?

— Там же, где и виверны, на Колумбине.

— А, островной материк. Далеко. Как же вы ее поймали?

— Не знаю. Отец купил, она маленькая еще была. Не столько жрала, как сейчас.

— А как ее зовут?

— Тварь ее зовут. Как же еще.

— За что ж вы ее так? — искренне удивилась я.

— Потому что приручить ее не удалось. Бросается на всех, кто близко подходит.

— На меня не бросилась.

— Так научили уже. Воспитать-то ее все-таки пытались. Но это без толку. Неприручаемое животное.

— Зачем же оно вам тогда? Может, лучше на волю выпустить?

— Где? Здесь? Хочешь, чтобы это чудище над Сан Гратом летало? Вряд ли она будет олеников в лесу ловить. Людей явно больше. И добыть их легче. А везти ее на острова уже не на чем, слишком большая вымахала. Так что пусть сидит дальше. Пойдем отсюда.

Мне стало до боли жаль эту бедную зверушку. Она так же оказалась в чужом мире, как и я. Но я хотя бы не в клетке. Я бросила прощальный взгляд на это чудо. Она так и смотрела на меня, не отрываясь, как будто ждала чего-то.

— Прости, милая, я не могу тебе помочь, — тихо прошептала я. И виверна мне кивнула. Я вытаращила на нее глаза. Оглянулась на графа, но он уже направился к дому. Вздохнув, я последовала за ним. Мы прошли по длинному коридору в какую-то небольшую комнату. Граф закрыл дверь.

— Ну? — требовательно спросил он.

— Что? — вернулась в реальность я.

— Ты не хочешь меня отблагодарить?

— За что?

— За виверну, дура. Иди сюда, — и граф неожиданно притянул меня к себе и впился в меня своими слюнявыми губами. Он стоял так удобно! Удар коленом, захват, подсечка, еще удар… Сколько раз я отрабатывала это в спарринге! Когда этот недомерок оказался лежащим и хрипящим, скрючившись на ковре, я отскочила назад.

— Простите, — усмехнулась я, злорадно потирая руки, — у меня почти коричневый пояс по каратэ. На вас моих умений точно хватит! Рефлексы не пропьешь, как говорится…

— Да я ж тебя уничтожу, — еле прохрипел с пола граф, — ты понимаешь это, тварь, тебе же не жить, ты же на графа руку подняла…

— Так ты сам полез! — возмутилась я. — Я предупреждала вообще-то!

— Убью… Отец убьет… Тебя казнят, сучка… Завтра же казнят…

Я была в шоке. Как это казнят? За что? Потом сомнение закралось в мои мысли. Я же не знаю, как тут поступают с теми, кто смеет перечить графьям. Может, правда казнят? Тогда мне надо бежать как можно быстрее и как можно дальше. А графа надо связать. А то он ведь очень скоро придет в себя, и погоня будет недолгой. Я сняла с него элегантный цветастый шарфик и связала ему руки. Граф только стонал, даже не делая попыток подняться. Я что, отбила ему что-то ценное? Сняла с себя длинную поясную веревку, обмотала ему заодно и ноги. Сняла свою длинную косынку, привязала всю конструкцию к ножкам шкафа.

— Ты что делаешь, тварь? — простонал граф. — Да я же тебя… Сейчас вот позову всех…

— Ага, спасибо, что напомнили, — пробормотала я, запихивая ему в рот кляп, наскоро сооруженный из салфетки с подоконника. Граф замычал, задергался. Ну и пусть лежит. Вроде удобненько ему. И я выскользнула в коридор. Ну что ж, пока никого не видно. Я пошла по коридору. Как назло, дорога помнилась только в эту часть дома, на задний двор. Ну что ж, там тоже должен быть выход. Вдруг навстречу мне попался какой-то пожилой мужчина в лакейской одежде. Я вздернула голову и как ни в чем не бывало прошла мимо. Он посмотрел с удивлением, но не остановил. Вскоре я опять была у вольера с виверной. И куда идти дальше?

«Налево. За деревьями забор и калитка». Это была не четкая мысль, а какой-то образ, без слов, только понимание, что именно надо делать.

— Ты кто? — холод страха пронизал меня насквозь. Я посмотрела на виверну. Прямо в ее огненные глаза.

«Тварь».

— А я Анна, — пробормотала я, сильно сомневаясь в реальности происходящего, — очень приятно. А ты что, разумная? Как ты тогда сюда попала?

«Холодно. Попалась. Плохо, так плохо. Увезли далеко, плохо, больно».

— Ты же маленькая тогда была…

Виверна отвернулась. Я пошла к деревьям. Ну что я могла сделать?

«Так плохо». Я вернулась. С силой ударила по прутьям.

— Я не могу тебе помочь! — я даже расплакалась, понимая, на что обречено это прекрасное, почти разумное существо. — Я хочу, но не могу!

Я схватилась за толстый замок. Начала трясти его. Куда там! Его, наверное, пятью разными ключами открывают! Замок внезапно щелкнул и открылся. Виверна резко повернула голову.

«Открыла? Свобода?»

— Э, нет, подожди, так не бывает, я же не ключ! — отступила я от двери. Виверна открыла дверцу. Огромная морда протянулась ко мне. Я даже почти испугалась. Но тут в доме закричали, заверещали, забегали. Слышались слова: «догнать», «казнить», ну и мат еще… Все дороги были явно перекрыты. Я оттолкнула голову зверя, впихнув виверну назад в клетку, и заскочила туда сама. Повесила замок, как он и висел. Вроде незаметно, что открытый. И бросилась в самый дальний угол за какие-то деревяшки, стараясь не думать о том, что я в клетке жуткого хищника. Виверна неуверенно потопала за мной. Она все время оглядывалась на дверь, и я всей душой чувствовала, как ей хочется сбежать.

— Нельзя, пойми, сейчас нельзя, — шептала я ей, наглаживая теплую чешуйчатую морду. — Увидят, поймают, понимаешь? Надо переждать.

«Пойдем. Хочу пойти», — ткнулась она в меня влажным носом.

— Нельзя, маленькая, мы потом пойдем, ночью. Понимаешь? Стемнеет, и мы пойдем. Ты и я. А пока посидим. Тихо, как мышки. Пусть они пока там побегают, успокоятся, заснут. А ночью уйдем, ладно?

«Хорошо. Тихо. Хорошо».

Мы сидели далеко в углу клетки, нас было совсем не видно. Да и кому пришло бы в голову искать меня здесь? Через двор носились слуги, куда-то похромал недобитый мною злющий как черт граф. Думаю, они бросились обыскивать весь город. Ну, и в церковь наведаются, конечно же. Хорошо, что я здесь.

Мы лежали с виверной на колючих опилках. Я до сих пор не очень осознавала, что нахожусь в клетке у страшного хищника. Даже когда увидела в кормушке ошметки тухлого мяса. В поилке была вода, тоже несвежая. Но я сильно хотела пить, так что пришлось. И виверна попила. Она все время крутилась возле меня. А потом мы просто легли на пол. Я прислонилась к ее крылу.

— Не могу так. У тебя нет имени, так нельзя. Или есть?

«Тварь. Чудище», — мне живо пришел образ, как ее называют слуги и сам граф. Да уж, не очень они ее любят.

— Нет. Тварь — это не имя. Это плохое слово. А как тебя звали раньше? Ну, твоя семья. У тебя есть семья?

«Стая» — пришел образ двенадцати виверн разных возрастов, свободных, летающих, счастливых.

— И как они тебя называли?

«Малышка. Маняшка».

— Ну и отлично. Будешь Машенькой, — я погладила теплое крыло, — ты летать-то умеешь?

«Нет. Поэтому поймали» — пришел образ, как Машеньку выкрали из пещеры, когда все взрослые были на охоте. Она их звала, так звала! Но не услышали. Кто ж мог подумать, что подлые людишки совсем не боятся гнева грозных виверн.

— Но сейчас-то ты выросла, может, и летать сможешь?

«Страх».

— Да точно сможешь, не бойся. Понятно, что ты никогда не пробовала. Выйдем, попробуешь. И полетишь домой. Ты знаешь, где твой дом?

«Там», — Машенька без колебаний повернула морду на запад.

Так мы и болтали до самой ночи. Да и потом еще долго ждали, когда в доме все угомонятся и погасят огни. Потом осторожно выбрались из клетки. Мне-то это сделать было легко. А вот Машеньке пришлось протискиваться по сантиметру. Ну, ничего, мы справились. У калитки никого не было. Но она сама была закрыта. Я было расстроилась, но Машенька ловко перевалилась через высоченный забор, захватив и меня своей мощной лапой. Мы со всех ног и крыльев бросились в ближайший лес. На опушке остановились отдышаться.

— Ну-ка попробуй полетать, — попросила я. Машенька распахнула огромные крылья, на которые до этого опиралась, как на передние лапы. Да, выглядела она мощно. Несколько раз взмахнула крыльями, слегка оторвалась от земли. Потом еще раз. Летала она явно неуверенно, но ведь летала!

«Лечу! Лечу!» — я почувствовала ее восторг.

— Ну, вот видишь, а ты боялась! — засмеялась я. — Ну все, можешь теперь лететь домой. Потренируйся только немного сначала.

«Далеко. Страх. Ты?»

— Ой, я уж как-нибудь сама, ты мне вряд ли поможешь. Мне надо как-то добраться до церкви, забрать деньги и вещи и бежать из города. А вот если там люди графа караулят, то я влипну. В неприятности.

«Помощь».

— Ну, как ты себе это представляешь? Лететь на тебя я не могу, сил у тебя явно не хватит. А пешком мне лучше одной идти. Если ты будешь рядом, весь город сбежится. И уж, конечно, доложат графу.

«Лететь. Наверх. Помощь».

— Ну, давай попробуем. Значит так. Я иду в церковь. Сейчас темно, меня мало кто увидит. А ты тихонько лети сверху. Если увидишь что-то подозрительное, например, людей графа или вообще каких-нибудь злых людей, то передай мне, чтоб я туда не шла. Хорошо?

«Хорошо».

Так мы и отправились в путь. Я шла пешком, поглядывая по сторонам, Машенька неуверенно летела вверху, иногда сбиваясь с ритма, то теряя высоту, то забирая слишком высоко. Ее не было ни видно, ни слышно, если специально не присматриваться к ночному небу. Шикарная зверушка, кстати, умная, послушная, разумная. Дурак граф, что не попытался найти к ней подход. На улицах почти никого не было. Кругом было темно, только редкий свет из окон освещал мне дорогу. До церкви я дошла не скоро. Это мне показалось, что дом графа недалеко, когда я на карте ехала. Пешком оказалось прилично. Но все же добралась. Пробралась на задний двор. Никого. Дошла до двери второго храма, попыталась открыть.

— Анна! — громким шепотом донеслось из кустов неподалеку. — Это ты? Ты одна?

— Ликар! — мое замершее от страха сердце попыталось вернуться из пяток назад за грудину. — Ты что там делаешь?

— Тебя жду! — выполз из кустов Ликар. — Дарий знал, что ты вернешься, вот, караулю. Мы только не знали, куда ты пойдешь, поэтому я вот тут.

— Что, Дарий тоже где-то здесь?

— Нет, он в храме. Сказал, как только ты придешь, вести тебя к нему. Он всех Служителей распустил по домам, чтобы тебя не видел никто.

— А людей графа тут нет?

— Нет. Дарий же сам ходил к графу, как узнал, что тебя забрали. Он был просто в бешенстве! Наорал на меня, что я тебя отпустил, а что я мог сделать-то? — слезы зазвучали в словах парня.

— На помощь позвать! Крик поднять! В церкви же люди были! И Служители, — посмотрела я на поникшего Ликара, — но вообще-то ладно, все к лучшему получилось, — я понимала, что парень был трусоват, ну не воин он ни разу. Что можно требовать от растерявшегося мальчишки?

— Да, я знаю, что там было! Дарий такой довольный вернулся, сказал, что ты графа уделала, как пацана!

— Фу, фон Гриер, что за выражения?

— Ну, это он так сказал. Люди графа потом пришли, осмотрели церковь, но Дарий сказал, что ты не дура сюда возвращаться. Его даже проверили на кристалле правды! Но он ведь действительно не знал, где ты, так что все ушли.

— Хм… А сам подумал, что все-таки дура, да?

— Ну, он тебя лучше знает, — нахально начал Ликар. Но вдруг сверху на нас упало небо, сдувая нас воздушным вихрем от крыльев. Секундой позже я успела зажать рот Ликару, уже набравшему воздуха для дикого позорного визга. Парень, теперь уже молча, вырывался от меня с выпученными глазами.

— Тихо, тихо! Не ори только! Все нормально, это моя Машенька! Машуль, ты что ж так, без предупреждения?

«Плохо. Усталость. Голод».

— Ой, бедненькая, ну передохни немножко.

Огромная морда сунулась мне под руку, я рискнула отпустить обмякшего Ликара.

— Не бойся, это моя подруга, сегодня вместе от графа сбежали.

— К-к-к-к…к-к-кто эт-т-т-то-о? — простонал Ликар, вцепившись в мою руку.

— Виверна, не видишь, что ли. Машенька зовут. Да отцепись ты, она не кусается! И стой спокойно! А то штаны намочишь. Она просто тебя обнюхивает.

Ликар закрыл глаза и заскулил от страха. Машенька, фыркнув, внимательно на него смотрела.

«Голод. Мясо. Съем».

— Нет-нет, его есть нельзя, ты что! Да и вообще людей нельзя есть, запоминай.

«Удивление».

— Потому что люди разумны. Разумных есть нельзя. Ты вот хочешь, чтобы тебя съели? Вряд ли. Вот олеников да, можно. Других зверей в лесу. Ты только мясо ешь?

«Мясо. Много всего».

— Ладно. Жди здесь, я сейчас поищу на кухне. Ликар, ты идешь? — задала я глупый вопрос, потому что парень ни жив ни мертв так и стоял, как истукан, рядом со мной. Я потащила его внутрь. Мы прошли столовую, коридор, кухню, дошли до кладовки. Я взяла большой тазик для мытья посуды и начала складывать туда еду. Оставшиеся с обедни вареные яйца, остатки пиццы, много хлеба, нашла булки, намазала их маслом. Вроде должно хватить. Набрала ведро чистой воды, сунула его Ликару.

— На, неси, чего стоишь? Пошли назад.

— Куда? К этой образине? — заверещал он в ужасе.

— Это не образина, а моя подруга, она почти разумна. И она голодна. Не накормим, пеняй на себя.

— А если она нас сожрет? — не унимался он.

— Да я с ней весь вечер в одной клетке просидела. Не съела же.

— Да от тебя всего можно ожидать! Но я-то нормальный, меня может и съесть.

— Не прекратишь ныть, съест. Тащи давай, мне тоже тяжело.

Мы вышли во двор. И увидели потрясающую картину: Дарий стоял посреди двора с тускло мерцающим магическим огнем. Вокруг него, облизываясь, медленно ходила моя виверна. Служитель стоял, не шелохнувшись, молча наблюдая за зверем.

— Ой, доброй ночи! Не бойтесь ее, она со мной, — крикнула я, успев подумать, что, кажется, вовремя запретила Машеньке есть людей.

— Я это уже понял, — медленно и спокойно сказал Дарий, — но в следующий раз, пожалуйста, очень тебя прошу, если тебя не затруднит, будь так любезна! Не отходи от своего зверя далеко. Или хотя бы как-то оповещай о его присутствии на заднем дворе моей церкви! — уже слегка на повышенных тонах закончил он.

— Ну-ну, что вы, это же не смертельно. Контролируйте свои эмоции. Ничто не дает вам право истерить в храме! — не смогла не съязвить я.

— Не хами, деточка, — уже спокойнее произнес Дарий, — и выбирай выражения. Я не истерю. Я возмущен! Я выхожу во двор, услышав какой-то шум, радуясь, что ты все-таки пришла, а натыкаюсь на… Вот это! Хорошо еще, что я сразу понял, что это графская виверна. И ты явно где-то рядом. А вообще, ты права. Я удивительно часто последнее время стал испытывать сильные негативные эмоции! И исключительно благодаря тебе!

— Ой, ну извините! Я больше не буду. Машенька, посмотри, что я тебе принесла, — я протянула виверне тазик, — ты будешь такое есть? Тут булочки с маслом, и яйца, и…

Машенька метнулась к тазику и с жуткой скоростью принялась сметать всю еду.

— Ой, бедненькая ты моя, сколько ж ты не ела-то?

«Еда! Вкусно. Вкусно! Много».

— Она что, тебя понимает? — Дарий внимательно рассматривал мою подружку.

— Ну да. Вроде как. И я ее. Она мне передает как-то прямо в голову… Не слова, а скорее образы и желания. Вот сейчас ей все нравится, ей вкусно. А вы ее не слышите?

— Нет. Не слышу. И что ты с ней будешь делать?

— Может, в храм зайдем? — не отводя по-прежнему испуганного взгляда от Машеньки, проныл Ликар.

— Нет уж, — отрезал Дарий, — чтоб она еще кого-нибудь до смерти напугала?

— А что, вы сильно испугались? — как бы удивилась я.

— Сильно. Рассказывай давай. Что с тобой случилось в доме графа, я и так знаю. Как раз прибежал туда, когда все началось. Молодец, девочка, так этому гаденышу и надо! И прости, что не смог прибежать быстрее, ничего этого не было бы.

— Вы бы смогли меня защитить? От самого графа? — умилилась я.

— Честно говоря, не знаю. Но попытался бы в любом случае. Граф все-таки не всесилен. Наверное, не тронул бы Главного Служителя церкви. А вот всем остальным к нему и правда лучше не лезть, нрав у него тот еще. Что у отца, что у сына. А куда ты потом-то делась?

Я рассказала, изрядно повеселив обоих служителей. Машенька как раз поела и уткнулась в ведро с водой.

— Ну, и что мне теперь делать? — тоскливо спросила я, закончив рассказ и выслушав нецензурные комментарии.

— Мы тут уже подумали об этом, не переживай, — уверенно сказал Дарий. — Тебе нужно уходить из города. Причем немедленно. Молодой граф видел твои белые волосы и расскажет об этом старому Болуару. А тот не дурак и сразу поймет, кто ты на самом деле. И сообщит в Кастелью, связи у него есть, не сомневайся. И уже завтра тут будут стражи короля. А они профессионалы и искать умеют лучше, чем люди графа. Поэтому ты сейчас собираешь вещи, денег я тебе дам, заработала ты на своей пицце достаточно, и уходишь. В церкви есть портал до Храма Пресветлого в Каэль-Нессе. Там поселишься в какой-нибудь гостинице, передохнешь. Потом решишь, что делать дальше. Но лучше бы тебе не оставаться там долго. Я, конечно, буду скрывать твой визит изо всех сил. Но если вдруг они решат проверить меня еще раз… На кристалле правды мне соврать не получится.

— Как же она там одна-то? — всхлипнул Ликар.

— Вот и узнаешь. Потому что ты идешь с ней.

— Что?

— Это и будет твоим великим служением Пресветлому! Это и есть твой путь, благородный фон Гриер!

— Но я…

— Да к тому же ты-то пыток точно не выдержишь, да?

— Конечно. Я понял. Это и есть мое великое предназначение, да?

— Ты все правильно понял, Служитель. Благословляю тебя! И кстати, Чина тоже идет с вами.

— О, нет! Почему? — простонала я.

— Потому что она тоже тебя ждала. И она уже с полчаса стоит вон там на крыльце в полном шоке от увиденного. А подойти боится. Чина! Не бойся, иди сюда. Машенька уже поела.

— Я так и знала, что ты будешь такой идиоткой, что вернешься сюда! — медленно подошла к нам по-прежнему сварливая Чина.

— Я тоже рада тебя видеть, Тань Дао, — скисла я.

— Да ладно уж. Провожу несчастненькую. Тем более что тебя вообще нельзя одну оставлять, вечно попадаешь в неприятности!

— Спасибо, — на этот раз искренне поблагодарила я ее, внезапно вспомнив, как она бросилась мне на помощь со скалкой. Что ни говори, а поступки Чины были куда благороднее, чем ее слова.

— Да и потом. Чина тоже знает, что ты вернулась. Так лучше ей тоже уйти из города, — продолжил Дарий, — а вот виверна в портал не пройдет. Да и нечего ей делать среди людей. Спроси ее, может ли она вернуться на свой континент?

— Машенька! — погладила я ее по огромной чешуйчатой морде. — Ты наелась?

«Хорошо. Сытость. Радость».

— Мне надо уходить. Далеко. Тебя я не могу взять с собой. Ты сможешь долететь до дома? До своего дома?

«Жалость. Можно с тобой?»

— Нет, прости. Я буду в большом городе, среди людей, а тебе надо разыскать свою семью, свою стаю.

«Далеко. Долго лететь. Долечу».

— Точно? Сможешь?

«Согласие. Поела. Много сил. Хочу лететь. У тебя все хорошо? Твоя стая?»

— Да, это моя стая. У меня теперь все хорошо. Лети, милая!

Виверна, обнюхав меня напоследок, лизнула меня в нос раздвоенным языком, от чего и Чина и Ликар заметно передернулись, и взмыла вверх.

— Счастливого пути, — прошептала я.

— Фу, слава Пресветлому, — с облегчением выдохнул Ликар.

— Интересно, а если бы она сказала, что не полетит, что бы ты сделала? — поинтересовалась ехидная Чина.

— А ты что, Анну не знаешь, — задумчиво спросил Дарий, — ответ же очевиден… Ладно, идите, собирайтесь. Возьмите еды, воды, вещи. Через полчаса жду в подвале Главного Храма.

Собирались мы быстро и почти молча. Один раз только Чина прошлась по моим способностям к приключениям:

— Нет, ну кто бы мог предположить, что именно твой голос понравится графу? Что ты там пела-то вообще? Поди, ересь какую-нибудь?

— Ничего не ересь! Лучшие песни нашего мира!

— А освободить виверну — это вообще предел идиотизма, о чем ты думала? — на автомате продолжала ворчать Чина, совершенно меня не слушая. — И как только тебе не пришло в голову, что тебя могут запросто сожрать! И даже не знаю, что это — безрассудная храбрость или беспросветная тупость? Впрочем, зная тебя, готова предположить, что и то и другое. Держи вот корзинку, я еще с вечера тебе собрала. А эта мне. Вещи только положить еще. Что там у тебя есть? На вот еще кофты, вдруг холодно будет, простынешь в одних платьях. Да платок на голову надень покрепче, опять светишь своими волосами, хочешь, чтоб нас сразу же схватили? — так она и нудела до самого подвала, где нас уже ждали Ликар и Дарий. Увидев нас, Дарий подошел к небольшому возвышению в центре, снял с него покрывало. Это оказался небольшой низкий каменный круг с рунами по краям. Дарий вставил несколько камней в углубления на этом алтаре, произнес заклинание. Над кругом разлился мерцающий голубой свет. Вот, значит, как выглядит стационарный портал!

— Так. Все. Долго не прощаемся, — торжественно промолвил Дарий. — Дорогие Служители, благословляю вас на дальнейший путь. Пусть Пресветлый наставит вас на путь истинный и откроет вам секреты вашей дороги. Для меня было честью встретиться с вами. Ликар, ты первый. Прощайте, благородный фон Гриер!

— Прощайте, спасибо за все, — всхлипнул Ликар, пропадая в портале.

— Прощайте, сестра Чина Тань Дао!

— Прощайте, брат Дарий, — степенно кивнула женщина, заходя в портал.

— Анна… Напоследок… Мне от тебя нужно кое-что, — он подошел очень близко, взял меня за плечи и заглянул прямо в глаза, — о, Пресветлый! Ну о чем ты только думаешь!

— Простите, господин Дарий, я не хотела, — смутилась я. Нет, ну а что я еще могла подумать? Хоть он и Служитель, но мужчина-то красивый!

— Чудо ты, — вздохнул он, — я, конечно, грешен, но не настолько. И все-таки один мой грех мне очень сложно побороть. Вечно попадаю с ним в неприятности… Это любопытство, Анна, любопытство! Скажи мне свой секрет, я все равно уже не смогу тебя остановить. Да и пытаться не буду. Почему ты видишь во сне короля? Что за связь у тебя с ним? Я сначала думал, что вы… Но просто любовница не видела бы. Ты действительно его убила? Или ты какая-то неизвестная кровная родственница? Ведь только в этом случае…

— Нет, — я подошла к порталу, — ни то, ни другое. Я королева. Действующая королева Ронариса. Спасибо вам за все, Дарий. Прощайте, — и я шагнула в портал, успев увидеть бесподобное удивление на лице Дария.

Портал захлопнулся. А Дарий еще долго стоял у алтаря, не в силах пошевелиться. Миллион мыслей проносился в его голове. Действующая королева! Дарий, наконец, закрыл рот. «Ее же убьют, если поймают, без суда убьют», — дошло до него. Ее знает только сам Альбертан. Получается, он ее прятал. А теперь ее убить хотят. Понятно почему. Альбертан ведь тоже теперь не жилец, после стазиса-то. Дарий медленно пошел в Храм. Да теперь он всех служителей заставит за эту девочку молиться! «Только бы с ней все хорошо было! Пресветлый, помоги ей! А хорошая, однако, у Ронариса будет королева», — улыбнулся внезапным мыслям Главный Служитель Сан Грата.

Андрус III фон Рэй сидел в кабинете брата уже несколько часов и мрачно смотрел на стол. Там лежали самые ненавистные для него с детства вещи — бумаги. Проекты законов. Проекты приказов. Проекты поправок к законам. Сам Высокий Закон Ронариса. Это все надо было прочитать, осознать и написать резолюцию. Нет, конечно, это можно было поручить своим советникам. Но ответственный Андрус считал это чуть ли не предательством по отношению к брату. Ведь Альбертан всегда доверял ему. А теперь он в саркофаге. И на кого ж ему надеяться, как не на родного брата. Тем более на старшего, который всю жизнь был гораздо умнее, сильнее и дисциплинированнее Альта. Конечно, младшенький за последние пару лет стал гораздо более осведомленным в государственных делах. Но ничего, научил-то его всему именно Андрус, так что придется вспомнить основы управления. Но как же он это ненавидел! С детства, когда отец внушал ему, что именно он — будущий правитель Ронариса, Андрусу хотелось провалиться сквозь землю. Он никогда не стремился к власти. По-настоящему его занимало лишь одно — магия. Темная магия. Нейтрализация темной энергии, превращение смертельных излучений, снятие кровных проклятий и так далее. Жаль, что он многого не знал, когда погибли родители. Сейчас он уже мог бы их спасти. Как спас самого Альбертана, заковав его в стазисный саркофаг. Без этого Альт умер бы в считаные часы. Слишком сильно было заклинание смерти, даже отраженное братом. Мысли Андруса опять вернулись к тому злополучному дню. Как так получилось, что чрезвычайно осторожный и разумный Альт привел Анну в свои покои? И как так получилось, что Анна, девушка из совершенно другого мира, так искусно навредила его брату? Да, конечно, Дамниар фон Контэль все видел собственными глазами, но, может, он чего-то не понял? Анна никогда не училась магии, Андрус это знал наверняка. Может, с ней был кто-то еще? А Дамниар просто не увидел? Это бы многое объяснило. Вдруг мысли его величества были жестоко прерваны. В кабинет ураганом ворвались оба Контэля:

— Ваше величество! Она нашлась! — не сумев скрыть радость, доложил Дамниар.

— Да. Девушку Анну обнаружили в Сан Грате, — подтвердил Кирран фон Контэль, укоризненно глядя на выскочившего вперед отца сына, — но пока неизвестно — та ли это самая девушка.

— Приметы сходятся!

— Светловолосых красивых девушек на свете много.

— Тогда с чего вы взяли, что это именно она? — Андрус в волнении поднялся из-за стола и нервно заходил по комнате. Оба Контэля проводили взглядами мрачного худощавого короля, совершенно замученного государственными делами.

— Потому что эта девушка еще и неместная, приехала очень издалека. Она не знает простых вещей — что такое виверна, а у графа есть такой питомец, что в низинных озерах нельзя плавать, другие мелочи, которые с головой выдают ее иномирное происхождение.

— Сан Грат. Это очень далеко. Как же она смогла пробить туда портал?

— Видимо, портал наложился на межмировой. Поэтому и такое расстояние.

— Для этого надо обладать невероятными знаниями магии и силами к тому же.

— Когда поймаем ее, тогда и спросим. Нам нужны полномочия на распоряжения стражей по всем городам, потому что девушка могла скрыться из Сан Грата.

— Почему? Ее уже спугнули?

— М-м-м… Да. На связь вышел граф фон Болуар.

— Старший?

— Да, Шарлин. Его сын обнаружил красивую девушку в храме Пресветлого и решил с ней познакомиться. Девушку звали Анна. И она была против знакомства. Тем не менее Жак практически силой привел ее в свой дом, но девушка смогла сбежать, сам граф при этом серьезно пострадал.

— Что подтверждает, что она все-таки обладает магическими способностями! — вставил Дамниар. Старший Контэль предостерегающе посмотрел на сына, но тот проигнорировал отца.

— После этого Анна исчезла из города. Люди графа обыскали весь город, никаких следов.

— Скорее всего, она прячется в той самой церкви, в которой ее изначально приютили.

— Нет, церковь обыскали полностью, Служитель Дарий был проверен на магическом кристалле. Он помогал девушке сначала, но после побега он ее не видел.

— Что вам нужно, чтобы ее поймать?

— Ваше распоряжение.

— Оно у вас есть, — подал Андрус графу подписанную бумагу, — но мне эта девушка нужна живой.

— Благодарю вас, ваше величество, будет сделано, — и оба Контэля покинули кабинет.

Пройдя длинный коридор, Кирран втолкнул сына в один из кабинетов.

— Ты когда научишься держать язык за зубами? — зашипел он на Дамниара.

— Ну а что такого? Если Андрус до сих пор мне не верит? Почему Анна не может обладать магией? Может, это спонтанный выброс силы?

— Лучше придумай, что будешь делать, если король решит проверить тебя самого на кристалле. Не лезь со своими глупыми выводами, очень тебя прошу! И вообще, поменьше попадайся на глаза его величеству. Тебе несказанно повезло, что именно я занимаюсь этим делом и могу тебя прикрыть. Но вечно это продолжаться не может. Если ты попадешься сам, ты убьешь и меня тоже.

— Ой, да все хорошо будет! Эта дура даже имя сменить не удосужилась. Так что поймаем ее легко.

— До сих пор не поймали. Если бы не Болуар… Чистая случайность!

— Ну, мы же просто не искали так далеко! А теперь она на крючке. И она понимает, что обвинения против нее тянут на смертную казнь. Поэтому будет сопротивляться до конца. И ее спокойно можно будет убить как опасную для жизни.

— Остается еще король.

— Да ему первому будет лучше, если Анна перестанет существовать.

— Он защитил ее. Ценой своей жизни. Тебе это ни о чем не говорит?

— Говорит, — буркнул недовольный Дамниар, — о его глупости. Да ладно, он же в стазисе. Каковы шансы, что он оттуда выйдет в здравом уме? Да и вообще выйдет.

— Каковы бы ни были шансы, они есть. Но, к счастью, у нас есть время в отношении Альбертана. А вот в отношении Анны нет. Вряд ли она рассказала кому-то, что она королева, с ее стороны это было бы непростительной глупостью. Но она может это сделать.

— Кто ей поверит?

— Ты же знаешь, способы проверить есть. И если сведущие люди этим займутся, нам несдобровать.

— Значит, надо поймать ее поскорее! Жаль, что Сан Грат так далеко. Никакой портал не пробьет.

— Она уже не там. Наверняка где-то в другом городе. Поднимай стражей по всей округе. Свяжись с их начальниками, опиши девушку, пусть патрулируют улицы, дороги и транспорт. Какой там город самый близкий?

— Кажется, Каэль-Несс.

— С него и начнем.