Ее ночной кошмар

Глава вторая

Дуэйн вышел вслед за доктором из комнаты, и ему было трудно решить, хочет ли он убить его или оставить в живых, только из-за реакции Черити, которая не имела для него никакого смысла. Он даже не знал ее, и все же ему хотелось избавить ее от такой боли. Он видел, как Черити вздрагивала от каждого прикосновения рук этого человека. Она не хотела присутствия доктора, и если бы не ее травмы, Дуэйн не позволил бы этому продолжаться.

"У нее ушиб ребер, из-за чего ей будет неудобно ходить. Возможно сотрясение мозга, поэтому ей нужно просыпаться каждые два часа, чтобы быть в безопасности. Довольно много синяков, и я бы также рекомендовал провести ее психологическую экспертизу".

"Этого не будет".

"Мистер Карсон, она пережила травму, и это так просто не пройдет. Следующие пару месяцев будут тяжелыми".

"Вам есть что добавить?"

"Набор для изнасилования. Мне нужно собрать его".

"Этого не будет".

"Слушай, ты ведешь себя неразумно".

"Она все еще девственница, док. Не думаю, что она захочет, чтобы вы играли с ней в такую игру, не после того страха, через который она прошла. Я успел добраться до нее до того, как они что-то сделали, или до того, как она ускользнула. Вы сделали то, что должны были сделать, теперь можете уходить".

Он проводил доктора и захлопнул дверь. Пройдет немного времени, и Бист и Калеб узнают об этом и снова захотят с ним поговорить. Он уже начал привыкать к их особым разговорам. В основном он сидел и слушал, как они вдвоем говорят ему, что он не должен делать, а потом на одном дыхании поздравляют его с хорошо выполненной работой.

Кошмар.

Так его теперь называли люди.

Не племянник Биста.

Или племянник Калеба.

Он был сам по себе и даже без настоящего имени.

Дуэйн не прилагал усилий, чтобы заслужить это имя. Это началось некоторое время назад. Когда ему было восемнадцать и он разозлился на Биста за то, что тот встречался с одной из девушек, которых он приводил домой. С его точки зрения, Хоуп даже не могла встречаться. Она была слишком странной.

Злость взяла верх над ним однажды вечером, когда он шел по улицам. Он пытался проветрить голову, когда услышал женский крик.

Он был едва слышен, но боль была очевидна.

"Слушай сюда, шлюха. Ты будешь сосать мой член. Засунь его глубоко в свое гребаное горло, пока не захлебнешься!"

Его любопытство разгорелось. Он двинулся по переулку, и в свете уличного фонаря было достаточно света, чтобы разглядеть двух дерущихся людей.

Женщине было не больше двадцати, если не больше. Мужчина, гораздо старше, был отвратителен, и Дуэйн сорвался.

В глубине сознания он вспомнил все те мерзкие вещи, которые выплескивал на него его собственный отец. То, как он обращался с его матерью, и да, он видел, как отец обращался с ней. Когда он хотел убежать в свою комнату, отец заставлял его смотреть, как он насилует ее. Он никогда не рассказывал ни одной живой душе о том, чему был свидетелем.

Когда Бист пришел сказать ему, что он будет жить с ним, его мать была уже давно мертва. Она умерла во время одной из "тренировок" отца, когда он сказал, что она должна получить урок, и его массивные руки обхватили ее горло, перекрыв доступ воздуха. Дуэйн был свидетелем ее смерти, и она была не единственной. За эти годы его отец убил несколько молодых женщин, шлюх и других людей.

Его было не остановить, когда он выходил на тропу войны.

И снова он ничего не сказал.

Наблюдая за издевательствами над этой женщиной, он словно снова оказался в их доме: его мать умоляла мужа остановиться, кричала, звала на помощь.

А он просто стоял там, маленький ребенок, который не знал, что делать.

Она сказала ему бежать.

Отец сказал, что если он побежит, то его пристегнут ремнем.

Он ненавидел этот ремень.

Он причинял такую боль, что на спине словно плясал огонь.

Поэтому он остался.

Тот раз был не первым и не последним.

Чтобы сделать своего сына мужчиной, чтобы сделать его непобедимым, он собирался убедиться, что тот знает, с чем имеет дело.

В восемнадцать лет, наблюдая за тем, как мужчина насильно удерживает женщину, которая плачет и умоляет его отпустить ее, Дуэйн вынул нож, который держал в кармане. Двигаясь к мужчине, он не издавал ни звука. Казалось, его сердце даже не билось, все происходило в замедленной съемке. Все было неважно, всем было наплевать, и, когда он вонзил лезвие в шею этого ублюдка, услышав его бульканье, на него что-то нашло.

Что-то глубокое.

Он был чертовски счастлив, глядя, как кровь капает из шеи мужчины по оставленной им отметине. Он сделал это снова. Пока женщина убегала, он наблюдал за смертью мужчины и тем самым нашел цель своей жизни.

Выбросить тело было проще простого. Как он выяснил позже, этот кусок дерьма был в розыске, но это не имело значения.

Каждую неделю в пятницу вечером он ходил по улицам, избавляя мир от паразитов. Насильники, убийцы, совратители детей — все, что угодно. В школе был один парень, Арнольд, и он обратился к нему, попросив найти их для него. Всех, кто не заслуживал жить на улицах. Некоторые из них получили условно-досрочное освобождение благодаря людям, которых они знали в верхах.

Он начал жаждать насилия, опасности. Тренировки стали образом жизни, учеба ушла в прошлое. Просыпался в четыре утра, бегал, тренировался, проводил день, становясь сильнее, выносливее, быстрее, злее.

Он не сомневался, что Калеб и Бист знают, как они его называют, но это было неважно.

Дуэйн научился ценному искусству — не обращать внимания.

"Ты в порядке?" спросила Черити.

Он повернулся и увидел ее в дверном проеме. Рубашка, которую она надела, была слишком велика, но на ней она смотрелась очень мило.

"Да. Как ты себя чувствуешь?"

"Больно".

"Думаю, тебе пора отдохнуть. Завтра я отвезу тебя к семье".

Она кивнула. "Спасибо."

Он направился в свободную спальню. Откинув покрывало, он включил ночник и похлопал по кровати.

"Иди сюда".

Она забралась в кровать, и он подоткнул ей одеяло.

"Куда ты идешь?" — спросила она.

" Прямо напротив по коридору. Поспи немного, Черити. Все будет хорошо".

Оставив дверь ее спальни частично открытой, он направился в свою комнату. На всякий случай он оставил дверь широко открытой. По всей квартире было установлено несколько датчиков, так что, если кто-то попытается проникнуть внутрь, он будет предупрежден. Проверив свой тайник с пистолетами и ножами, он положил на место те, что использовал сегодня. Завтра, когда Черити вернется к своей семье, он почистит их.

Сняв одежду, он быстро принял душ, переоделся в трусы-боксеры и забрался в постель. По всей комнате у него было разложено оружие на случай вторжения. Взяв с полки книгу для чтения, он начал читать с того места, на котором остановился.

Для него это было редким удовольствием. Он никогда бы не признался в этом никому на свете, но ему нравилось читать романтические книги. Это помогало ему расслабиться после долгого дня, да и о сексе читать было довольно интересно.

Он уже было уселся за стол, чтобы приступить к действительно извращенному занятию, как раздался первый крик.

Дуэйн задвинул закладку на место и положил книгу на шкаф рядом с лампой. Прислушавшись, не раздастся ли еще один крик, он поднялся с кровати и направился в другой конец коридора как раз в тот момент, когда раздался еще один пронзительный крик.

Черити приподнялась в постели, прижимая к себе постельное белье, и выглядела в панике.

"Я у них", — сказала она.

"Ты не у них. Это плохой сон. Никто не пройдет мимо меня". Он подошел к ней, обхватил ее лицо и заставил смотреть ему в глаза. "Посмотри на меня, Черити. Ты в безопасности".

"Я в безопасности".

"Да, со мной ты в безопасности. Я не позволю никому и ничему причинить тебе боль".

"Ты никому не позволишь причинить мне боль".

Он улыбнулся. По крайней мере, она повторяла все его слова, что должно было быть хорошим знаком. Он собирался расценивать это именно так.

"Поспи немного, Черити. Это был просто плохой сон".

"Подожди. Пожалуйста".

Он уже повернулся к двери, но остановился, чтобы посмотреть на нее.

"Пожалуйста, останься со мной".

Он посмотрел на кровать.

"Не для секса. Просто… Я не чувствую себя в безопасности".

"Я только кое-что возьму", — сказал он.

Захватив свой пистолет из другой комнаты и сигнализацию, он вернулся в ее комнату. Она лежала, наблюдая за дверью.

Он положил все, что было под рукой, на тумбу рядом с кроватью и забрался под одеяло.

Дуэйн напрягся, когда ее руки обхватили его, прижимая к себе, как чертова плюшевая игрушка. Когда, блядь, это произошло?

Ему не хотелось отталкивать ее, и постепенно, по мере того как шли минуты, он почувствовал, что она засыпает. Отлично, просто охуенно. Теперь он был подушкой.

****

Черити не хотела уходить от Дуэйна, но она знала, что у него есть и другие дела, кроме заботы о ней. Ее ждали родители, и пока она сидела в его машине, ей надо было бежать к ним.

"Твоя семья хорошая, просто чтобы ты знала".

"Хорошая?"

"Да. Они не причинят тебе вреда".

"Я знаю". Она заправила волосы за ухо. Они снова стали светлыми после того, как с них смыли всю грязь.

"Что случилось, Черити?" — спросил он. "Они ждут тебя, а ты сидишь здесь".

"Я боюсь".

"Чего?"

Ее глаза наполнились слезами, и она ненавидела и это.

Быть слабой было не в ее характере. Отнюдь.

"Что, если это случится снова?"

"Похищение?"

"Да. Я не… В следующий раз они могут не дождаться…"

"Изнасилуют тебя?"

"Да".

"Я буду наблюдать".

Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и ей не понравилась эта внезапная дрожь в теле. "Правда?"

"Да. Ты не заметишь моего присутствия, но я буду следить за всем".

"Замечу".

Он улыбнулся. "Мужчины, которые ждут меня, не замечают моего появления, пока не становится слишком поздно".

"Я не такой, как большинство мужчин".

"Нет, у тебя нет ни члена, ни яиц".

Она хихикнула. "И что мне делать?"

"Выйди из машины и подойди к ним".

"Нет, об этом я знаю. Я имею в виду остальное. Что мне делать? Я не могу… все больше не имеет для меня смысла".

Она уставилась на свои колени, не зная, что сказать и что делать. Для нее было важно продлить время, проведенное вместе.

"Забудь об этом. Этого не было".

"Но это случилось".

"Тогда тебе нужно научиться не обращать на это внимания. Никто не причинит тебе вреда, потому что я об этом позабочусь. Твои родители привлекли меня к этому делу и хорошо заплатили мне за эту привилегию. Ты сильная женщина, Черити. Ты не можешь позволить им победить".

"А что, если они уже победили?"

"Невозможно. Ты жива. Ты сидишь здесь и собираешься воссоединиться со своей семьей. Никто другой не может победить. Только ты можешь позволить этому случиться. Будь сильной и борись с этим".

Она кивнула головой и выдохнула, одновременно открывая дверь машины. "Спасибо тебе, Дуэйн, за все. Огромное спасибо".

"Не упоминай об этом. Надеюсь, мы больше не увидимся, Черити".

Она хихикнула и вылезла из машины. "Не могу поверить, что я только что это сделала. Я странная. Пока, Дуэйн".

Он смотрел ей вслед. Она выглядела такой нервной, и он ждал воссоединения. Ее родители бросились вперед, чтобы обнять ее и прижать к себе. Слезы были именно такими, как он и ожидал. Конечно, они были бы.

Черити была хорошей девочкой.

Она заслуживала того, чтобы вернуться домой, в теплую постель и быть в безопасности. Ее отец кивнул ему, и он увидел, как тот ему благодарен. Дуэйн поблагодарил его, и только когда маленькая семья оказалась в машине, он ушел.

Только он не вернулся домой. Вместо этого он поехал к дому Биста. Дом, который он знал после смерти отца. Теперь это был дом, который Бист делил с Хоуп и их пятью детьми.

Он никогда не думал, что доживет до того дня, когда Бист захочет иметь детей. Бывали ночи, когда Бист, казалось, совершенно не знал, что делать с Дуэйном. А вот Калеб — не очень. Он вспомнил, как много раз предлагал убить его, но это было уже позже, когда ему исполнилось восемнадцать и больше.

Дуэйн улыбнулся, вспоминая приятные воспоминания. Калеб не стал бы стрелять в него. При всех их недостатках они были семьей, и в каком-то смысле он пришел заменить отца.

Калеб и Бист были его единственной семьей.

Выйдя из машины, он не стал заходить в дом, а направился в сад. Хоуп не была особым садовником, но ей нравилось наводить красоту. Розы цвели вовсю, и, подойдя к небольшим качелям, стоявшим в саду, он сел на них и залюбовался видом. Это был единственный элемент его жизни, который он считал красивым.

У него не было дома, он предпочитал жить в квартире. При той работе, которую ему приходилось выполнять, он не был заинтересован в том, чтобы в его дом обстреливали, а охранникам он не доверял.

По его мнению, охранникам можно было бы платить лучше, а их преданность стоила дорого. Он никогда бы не позволил себе зависеть от охранников.

"Мне показалось, что я видела, как ты приехал, — сказала Хоуп, подходя к нему.

Она была его репетитором в старших классах, и теперь было странно думать, что она его тетя. Они были одного возраста.

"Что ты здесь делаешь?"

"Я пришла повидаться с тобой. Ты выглядел обеспокоенным".

"Где Бист? Он не придет, чтобы накричать на меня за что-нибудь".

"Почему ты говоришь, будто это хорошо, что он на тебя накричит?"

"Потому что я не справляюсь со своей работой, если у него нет веской причины".

Она вздохнула. "Бист рассказал мне о твоей последней работе. О девушке".

"Не волнуйся, Хоуп. Она дома. В целости и сохранности".

"Я не идиотка, Дуэйн. Я знаю, как тебя зовут. Я слышу, как охранники шепчут твое имя. Репутация, которая у тебя есть, пугает".

"Опять же, не о чем беспокоиться".

Ее руки были сложены, и она выглядела как ругающая мама.

"А что случилось с тем парнем в школе?" — спросила она.

"Ты имеешь в виду того качка, который не обращал на тебя внимания, пока ему это было нужно?"

Она закатила глаза. "Я говорю о веселом парне, который просто принимал жизнь и смеялся, когда делал это".

"Этот парень вырос. Ты не можешь ожидать, что я буду вечно жить прошлым, Хоуп. Мы все меняемся, и я тоже".

****

Три месяца спустя

Все было по-другому.

Черити не была самой популярной девочкой в школе, но ее любили. Она была известна тем, что помогала всем, была рядом и оказывала поддержку. После возвращения домой ей было трудно вернуться к привычной жизни. Родители заставили ее пойти к врачу, а затем к психотерапевту, чтобы она могла рассказать о своем испытании.

Она не стала говорить об этом, сколько бы вопросов ни задавала женщина.

Единственным человеком, которого она хотела помнить, был Дуэйн. Он появился из ниоткуда, рисковал своей жизнью и спас ее.

Никто этого не понимал, а когда она спросила о нем у родителей, они не разрешили ей даже позвонить ему, что было так раздражающе. Она хотела знать, что с ним все в порядке. Что он чувствует себя в безопасности, что он счастлив.

Как же это все запутано.

Он, наверное, забыл ее.

Ушел к другой девушке, а она беспокоится о нем.

Это сбивало ее с толку.

Пройдя по длинному коридору, она остановилась у своего шкафчика и взяла несколько книг. Теперь все казалось механическим. Она ходила по школе, переходя из одного класса в другой, и чувствовала себя… отстраненной от всего этого. Ничто не имело для нее смысла. Ни уроки, ни друзья, ни даже учителя.

Все больше не имело значения. Если бы не Дуэйн, ее жизнь могла бы закончиться. Ее продали бы тому, кто больше заплатит, и ее жизнь была бы наполнена изнасилованиями и страданиями. Мужчины, похитившие ее, насмехались над тем, что могло бы произойти. Сначала они предложили ей сесть на диету. Мужчина, который ее похитил, хотел, чтобы она выглядела наилучшим образом, а быть толстой было недопустимо.

Но ее это не волновало, поскольку она была довольна тем, какая она есть.

Диеты были не в ее вкусе, и если ей захочется съесть жареного цыпленка, то она это сделает. Или даже салат; никто больше не собирался ее ни в чем ограничивать. Она больше не играла в эти игры.

Сложив учебники в сумку, чтобы позаниматься в выходные, она вышла на улицу. Несколько ее сверстников притаились на парковке небольшими группами, смеялись и шутили, строили планы.

За три месяца, что она вернулась, она нашла все возможные оправдания, чтобы не выходить на улицу. Когда она шла к своей машине, то услышала, как несколько девушек перешептываются.

"Как ты думаешь, кто он такой?"

"Что он здесь делает?"

"Мне все равно, кто он. Я бы трахнула его прямо сейчас, и ему даже не придется угощать меня ужином".

"Ты такая шлюха".

Любопытствуя, о ком они говорят, она заметила Дуэйна, прислонившегося к своей машине. Его руки были сложены, и он выглядел готовым к делу.

Она не могла не улыбнуться, особенно когда увидела ухмылку на его лице. Должна ли она подойти к нему? Задержаться? Подождать?

Три месяца — долгий срок для ожидания, поэтому, не сомневаясь в себе, она направилась к нему.

"Знаешь, это как-то жутковато, когда взрослый парень стоит возле школы и наблюдает за ней".

Он улыбнулся. "Я не наблюдал ни за школой, ни за женщинами, выходящими из нее".

"А что ты делал?"

"Ждал одну из них, чтобы убедиться, что с ней все в порядке".

Ее сердце заколотилось. Значит ли это, что ему не все равно?

Они провели вместе целый вечер, а на следующий день он отвез ее к родителям.

"Неужели ты не мог связаться с моими родителями?"

"Я не люблю разговаривать ни с кем, кроме человека, который мне интересен".

"А ты заинтересован?" — спросила она. Подождите. Это был флирт? Она не знала и чувствовала себя не в своей тарелке из-за всего этого разговора. Не то чтобы это можно было назвать разговором. Не совсем.

"Как дела?"

Она глубоко вздохнула. "Нормально. Я думаю."

"Нормально?"

"Это трудно объяснить".

"Хочешь, пойдем поужинаем и поговорим?"

"Да". Она даже не колебалась. Какой в этом смысл, если она с удовольствием проведет с ним время? "Я могу поехать за тобой".

"Конечно".

Она пожалела, что он не предложил отвезти ее на своей машине, но у девушки не может быть всего.

Поспешив к машине, она не стала смотреть в сторону других девушек, так как знала, что они будут любопытствовать, а сейчас она не хотела иметь с этим дело.

Забравшись в машину, она выехала с парковки и последовала за ним. Все вопросы могли подождать до понедельника, когда она вернется в школу. А до тех пор у нее было свое время.

"Просто будь спокойна, Черити. Не делай из этого ничего странного. Просто будь спокойна и веди себя нормально. Это все, что ты должна делать".

Постучав по рулю, она последовала за ним в сторону небольшого итальянского ресторана, что ее удивило. Она ожидала увидеть закусочную или кафе, но и это ее вполне устроило. Она припарковала машину. В итальянском ресторане не было парковщика, и это ее вполне устраивало.

Когда она выходила из машины, Дуэйн уже был рядом с ней.

"Я так понимаю, ты любишь итальянскую кухню?"

"А кому не нравится?"

Она увидела улыбку на его губах и, когда он протянул руку, взяла ее. Когда бы она ни была с ним, она всегда чувствовала себя в безопасности, в тепле, вместе. Он заставлял ее чувствовать себя так, а ведь прошло уже три месяца с тех пор, как она чувствовала себя в безопасности.

Ее родители старались, но их не было рядом, когда она спокойно шла по улице, а в следующую секунду ее схватили. Ее жизнь стала настолько предсказуемой, что мужчины знали, когда ее забрать.

Последние три месяца она все делала по-другому. В ее жизни не было рутины, и это казалось ей безумием. Она никогда не ходила в одно и то же кафе дважды за неделю или даже в один и тот же день. Она постоянно меняла свою жизнь, чтобы никто и никогда не смог одержать над ней верх.

Она также начала посещать занятия по самообороне, но пока они не помогали.

Дуэйн усадил их на заднее сиденье, где можно было уединиться.

"Ты позвонил заранее, чтобы заказать столик?" — спросила она. В ресторане было многолюдно, и она удивилась, что им удалось занять столик.

"Для нас с дядей всегда зарезервирован один столик".

"Значит, у тебя есть семья".

"Я никогда не говорил, что у меня ее нет".

Она облизала губы и обвела взглядом роскошный ресторан. Ее родители были богаты и часто любили похвастаться этим перед своими друзьями.

"Извини".

"Я не сержусь. У меня есть семья. Два дяди. У них у самих есть семьи".

"А у тебя нет".

"Нет".

"Сколько тебе лет?" — спросила она.

"Тридцать четыре. Тебя это пугает? Быть на ужине с мужчиной, который достаточно стар, чтобы быть твоим отцом".

Она хихикнула. "Ты не настолько стар, чтобы быть моим отцом. Если бы это было так, то я была бы у тебя в шестнадцать. Моему отцу почти пятьдесят лет".

"Математика никогда не была моей сильной стороной".

"Нет, ты вовсе не кажешься мне жутким, Дуэйн. Ты мне нравишься". Ее щеки запылали, и она быстро опустила взгляд на стол. Было достаточно сложно признать, что он нравится ей в мыслях, не говоря уже о том, чтобы сказать ему об этом в лицо.

Прикусив губу, она схватила меню, но не успела убрать руку, как Дуэйн схватил ее за запястье.

Несколько секунд он просто держал ее, не делая ничего другого. Казалось, что мир замер, и они были там только вдвоем, ожидая.

Медленно его пальцы скользнули вниз и взяли ее руку.

"Ты мне тоже нравишься, Черити".

"Ты меня даже не знаешь".

"Я знаю, что ты трудолюбивая и сильная".

"Ты всегда так говорил", — сказала она.

"Потому что я так и говорю. Ты сильная женщина".

"Почему ты здесь?"

"Хочешь верь, хочешь нет, но я живу не так далеко отсюда, и я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Не спрашивая твоих родителей. Они не видят правды".

"Какую правду?" — спросила она.

"Что ты не хочешь идти к кому-то, чтобы поговорить о своих чертовых чувствах. Или что тебе сейчас наплевать на поход в торговый центр. Три месяца назад тебя похитили люди, которые собирались выставить тебя на аукцион. Продать тому, кто заплатит больше всего за твою девственность. Что будет с тобой после этого, ты не знаешь. Я не знаю, но догадываюсь, что это были бы не цветы и не романтика. Они бы использовали тебя. Трахали бы тебя до тех пор, пока ты не стала бы для них просто трупом. Так поступают подобные животные. В течение короткого времени это была твоя реальность, и тебе не нужно постоянно напоминать о ней, говоря о своих гребаных чувствах".

Он был настолько прав, что это пугало.