Эффект Лазаря

Тень Паниль стоял в помещении текущего контроля и думал о том, что повстречал женщину своей жизни. Он верил, что от Карин Алэ у них может родиться только нормальное морянское потомство.

Работа вокруг так и кипела: кроме рутинных процедур, следовало заняться еще и запланированным запуском, да вдобавок ситуация «код желтый» — Вашон сел на мель.

— Слишком много человек слишком долго работают слишком много, — пробормотал Паниль сам себе. Импульсы от келпа поступали в Текущий контроль, сигналы от сенсоров дрейфа сияли кобальтово-синим. Данные с аэростатов выводились на экран номер шесть.

«Вот уж куда меня нипочем не заманишь», подумал он. Транспортные аэростаты передвигались там, где нестабильные течения, да и вообще непредвиденное, было делом обычным. Воздух куда опаснее, чем вода.

«Внизу безопаснее», подумал Тень. Безопасность приобрела в его глазах новую привлекательность. Он хотел жить, чтобы как можно большую часть жизни провести с этой женщиной.

«А где Карин прямо сейчас?» Он сообразил, что постоянно задает себе этот вопрос с минуты их расставания. Сейчас Карин должна быть на пусковой базе. Панилю не нравилось думать о разделяющем их расстоянии… расстояние пожирало время, а после минувшей ночи он не хотел проводить и малой частички времени без нее.

Голова у него болела и кружилась от усталости, и все же сон не приходил. Всякий раз, когда веки его опускались, перед глазами вставало видение пострадавших с Гуэмеса, лежащих на полу. Разодранная плоть, кровь, стоны и жалобы преследовали его, словно призраки, даже в деловой суете Текущего контроля.

Карин тоже исчерпала всю свою энергию. До ее жилища они дошли, почти не разговаривая, осознавая лишь необходимость быть вместе, лишь то, что после соприкосновения с таким множество смертей сами-то они живы. Они вышли из труболета, держась за руки. Паниль изо всех сил старался сдерживаться, уверенный, что разъярится до белого каления, стоит ему только позволить себе расслабиться. Все его внутренности сводила судорога.

Свет, исходящий из иллюминаторов, ложился на их пути в ритме, причудливо совпадавшем с ритмом их шагов, что довело Паниля до состояния почти гипнотического. Он чувствовал, что плывет поверх их с Карин голов, наблюдая, как они покачиваются на ходу. Вдобавок его руки… они были такими нежными, эти его руки, усталые до мозга костей — и щека Карин касалась его плеча. Ее мускулы двигались с волшебной плавностью, и Тень более не подозревал, что она может попытаться управлять им посредством своего тела.

А в ее квартире Паниль увидел через иллюминаторы совсем другой подводный ландшафт — этакий сад с мерно покачивающимися листьями. Толстая спиральная колонна келпа подымалась кверху, скручиваясь и раскручиваясь.

Здесь не было никаких смертей. Никаких следов Гуэмесской катастрофы.

Можно было различить и Голубой Риф с его бледно-голубыми актиниями, которые открывались и закрывались, как маленькие рты. Крохотные креветки сновали туда-сюда ярко-оранжевыми вспышками, собирая корм с подножия актиний. Карин повела Паниля в спальню.

Они не колебались. Карин встала на цыпочки и прижалась губами к его губам. Ее глаза смотрели прямо в глаза ему, и он увидел себя, отраженным в ее черных зрачках. Ее руки прижались к его груди, потом скользнули к шее и распустили ему волосы. Пальцы у нее были сильными и уверенными. «Пальцы хирурга», подумал Тень. Его черные волосы рассыпались по плечам. Руки Паниля спустились от плеч Карин к застежкам ее одежды, раскрывая их одну за одной.

Они раздевали друг друга медленно, молча. Когда Карин сбросила белье, искорки света заплясали в полыхающем рыжем треугольничке ее волос. Ее соски прижались к его груди, словно щенячьи носики.

«Мы решили жить», подумал он.

Образ Карин Алэ, словно мантра, уничтожил всякое сомнение относительно этого мира. В памяти не осталось ничего — только они двое и их тела, идеально дополняющие друг друга.

Когда они начали было засыпать, Карин перепугала и Паниля, и себя внезапным вскриком. Она прижалась к нему, как дитя.

— Скверные сны, — прошептала она.

— Скверная реальность хуже.

— Но сны реальны, пока ты внутри них, — возразила она. — Хотя, знаешь, каждый раз, когда я думаю о нас, все дурное отступает. Мы исцеляем друг друга.

Ее слова и прикосновение ее тела мгновенно возбудили Паниля. Карин вздохнула, одним плавным движением накатилась на него сверху и погрузила его глубоко в себя. Ее груди колыхались взад и вперед, поглаживая его по ребрам. Его дыхание стало ее дыханием, и она выкрикнула его имя, когда рухнула, задыхаясь, рядом с ним.

Паниль нежно обнял ее, погладил ее спину.

— Карин, — сказал он.

— М-мм?

— Мне просто нравится произносить твое имя.

Он вспоминал об этом, стоя на вахте в помещении Текущего контроля, и почти беззвучно произносил ее имя. Это помогало.

Люк главного входа распахнулся с резким шипением — это значило, что вошедший не стал дожидаться, пока закроется внешний люк. Удивленный Паниль начал было оборачиваться — и ощутил, что к спине его прижат твердый металл. Взгляд искоса продемонстрировал, что это был лазер. Паниль знал того, кто держал лазер — Галф Накано, человек Гэллоу. Массивное тело Накано отодвинулось от люка, толкая Паниля перед собой. За Накано последовали еще трое морян, все в ныряльных костюмах, все вооруженные, все смертельно серьезные.

— Как это понять? — спросил Паниль.

— Ш-шш, — прошипел Накано и просигналил остальным, затем рявкнул. — Так, ладно! Всем встать!

Паниль глядел, как остальные трое агрессоров быстро и точно занимают позиции, равноудаленные от центра комнаты. Один из операторов запротестовал, и рухнул на палубу от сильного удара. Паниль начал говорить, но Накано огромной ладонью зажал ему рот.

— Оставайся в живых, Паниль. Так оно лучше будет.

Трое ворвавшихся перевели свои лазеры на режим коротких очередей и принялись громить помещение Текущего контроля. Таял и лопался плазмаглас, обгорали пульты. Крохотные черные обрывки винила так и взлетали в воздух. Все было проделано с леденящей решимостью. Меньше чем за минуту разгром завершился, и Паниль знал, что потребуется не меньше года, чтобы заменить этот… этот мозг.

Он был вне себя, но это разрушение потрясло его. Его ассистенты жались к стене, в их глазах были потрясение и ужас.

Одна женщина склонилась над лежащим оператором, утирая ему лицо полой блузы.

— Мы захватили Карин Алэ, — сообщил Накано. — Мне сказали, что тебя это заинтересует.

Паниль ощутил, что у него перехватило дыхание.

— Твое сотрудничество обеспечит ее безопасность, — продолжал Накано. — Ты отправишься с нами, на носилках, как пострадавший, которого мы перевозим к врачу.

— А куда мы направляемся?

— Не твое дело. Ты только скажи, будешь ли ты вести себя смирно.

Паниль сглотнул и кивнул.

— Мы заблокируем люк, когда уйдем, — сказал Накано. — Все будут в безопасности. Когда придет следующая смена, они вас выпустят.

Один из морян выступил вперед.

— Накано, — шепнул он у Паниля над ухом, — Гэллоу сказал, что мы должны…

— Заткнись! — велел Накано. — Я здесь, а он — нет. Следующая смена заявится не раньше, чем через четыре часа.

По кивку Накано двое из его людей втащили через люк носилки. Паниля уложили на носилки и привязали. Вокруг него подоткнули одеяло.

— Это был срочный вызов врача, — распорядился Накано. — Мы спешим — но не бежим. Через все люки несите его головой вперед. Паниль, закрой глаза. Ты без сознания, и я хочу, чтобы так оно и выглядело — а не то так оно и на самом деле будет.

— Я понял.

— Мы ведь не хотим, чтобы с леди случилась какая-нибудь неприятность.

Эта мысль преследовала Паниля, пока его волокли через люки и коридоры.

«Зачем я им?» Паниль не мог себе представить, чтобы он был настолько нужен Гэллоу.

Они остановились у транспортного труболета, и Накано набрал аварийный код. Следующая кабинка труболета остановилась, и с полдюжины любопытных лиц уставились на лежащего на носилках Паниля.

— Карантин! — коротко рявкнул Накано. — Всем выйти. Не приближайтесь.

— А что с ним? — спросила женщина, широко обходя носилки.

— Подцепил что-то новенькое от мути, — сказал Накано. — Мы его эвакуируем. Эта кабина будет простерилизована.

Кабина быстро опустела, и Паниля внесли внутрь. Двери с шипением закрылись, и Накано фыркнул.

— Теперь любой чих, любая болячка, любая ломота — и к докторам помчатся толпами.

— Зачем такая суматоха? — спросил Паниль. — И зачем разносить Текущий контроль?

— Теперь, когда с Гуэмесом разобрались, возобновляется работа по запуску. А как скорая помощь мы доберемся быстро и без остановок. А остальное… производственный секрет.

— Да что у нас общего с запуском?

— Все, — отрезал Накано. — Мы направляемся на станцию двадцать два — пункт посадки гибербаков.

Паниль ощутил адреналиновый выброс. Гибербаки!

— А я там зачем? — осведомился он.

— Мы устраиваем новый текущий контроль. Ты его и возглавишь.

— Я думал, ты слишком умен, чтобы попасться на удочку Гэллоу, — заметил Паниль.

Улыбка на тяжелом лице Накано появлялась медленно.

— Мы собираемся освободить сотни, а возможно, и тысячи людей, заточенных в гибербаках. Мы собираемся отворить тюрьму, в которой они томились тысячелетиями.

Паниль, привязанный к носилкам, только и мог, что перевести взгляд с Накано на остальных троих заговорщиков. На всех трех лицах красовались одинаковые блаженные улыбки.

— Людей из гибербаков? — переспросил Паниль.

— Генетически чистых — настоящих людей, — кивнул Накано.

— Да ты же не знаешь, что в этих гибербаках, — возразил Паниль. — И никто не знает.

— Гэллоу знает, — сказал Накано, и в его голосе прозвучала твердая убежденность — такой тон указывал на необходимость веры.

Панель транспортной капсулы ожила, и записанный за пленку мужской голос затянул: «Аэростатная База Браво, заправка».

Зашипев, открылся люк. Носилки с Панилем подняли и вытащили на грузовую платформу с тяжелыми плазовым панелям на потолке.

Паниль видел ровно столько, сколько можно увидеть из-под неплотно прикрытых век.

«Аэростаты?» удивился он. «Но ведь они сказали…» И тут его осенила догадка — его собираются доставить на станцию по воздуху!

Он едва не открыл глаза, но успел удержаться. Если он сейчас все испортит, это не приблизит его к Карин.

Носилки покачивались в такт шагам, и Паниль слышал, как Накано разъясняет где-то впереди: «Скорая помощь, освободите дорогу».

Паниль сквозь прищуренные глаза рассмотрел внутренность гондолы аэростата — сплюснутую сферу метров десяти в диаметре. Она почти вся была сделана из плаза, с серым покрытием поверх оранжевого баллона. Тень ощутил, что взволновал и испуган одновременно, и совсем ничего не понимает в этой лихорадочной деятельности. Он услышал звук закрывающегося люка, а затем невозмутимый голос Накано.

— Мы прорвались. Можешь расслабиться, Паниль. Все в ажуре.

Паниля отвязали от носилок, и он сел.

— Старт через две минуты, — доложил пилот.

Паниль посмотрел на оранжевый баллон, представлявший собой мешанину складок, которые длинными полосами свешивались поверх плаза пилоткой кабины. По мере того, как они будут подниматься по пусковой установке, водород начнет поступать в баллон и заполнять его. Посмотрев направо и налево, он увидел два водородных двигателя, которые будут направлять их в воздухе.

Стон кабелей наполнил кабину.

— Всем пристегнуться, — скомандовал пилот. — наверху сегодня неспокойно.

Ореол белого света засиял вокруг баллона над ними.

Кабина дернулась, и Паниль взглянул влево; у него моментально закружилась голова, так как ему показалось, что гондола стоит на месте, а пусковая установка движется вниз, убыстряясь все сильнее.

Вой внезапно смолк, и Паниль услышал шорох баллона о стенки установки. Затем он вырвался из установки, и свет залил кабину. Паниль услышал чей-то вскрик, и вот они уже вынырнули из-под воды в серый облачный день, покачиваясь под все увеличивающимся баллоном. Двигатели тихо взвыли, и зажигание сработало. Покачивание гондолы уменьшилось. Почти сразу же аэростат влетел в бурю с ливнем.

— К сожалению, мы не увидим запуск ракеты из-за погоды, — сказал пилот. Он щелкнул переключателем, и маленький экран на пульте управления перед ним засветился. — Однако мы можем посмотреть официальный выпуск.

Паниль не видел экрана со своего места, а звук пилот не включил. Гондола неслась через шторм, оставшиеся еще складки баллона то и дело висли на ней. Гондола резко закачалась, и пилот попытался восстановить контроль над полетом. Его поспешные действия не возымели почти никакого эффекта. Паниль не без злорадства отметил, что на сей раз лица морян позеленели не от камуфляжной раскраски.

— Что происходит? — раздался женский голос у Паниля за спиной. Этот голос он не мог спутать ни с каким другим. Он застыл, затем медленно повернулся и посмотрел за спины похитителям. Карин. Она сидела возле входного люка, где ее спрятали от него, когда вносили носилки. Лицо ее было очень бледным, глаза казались парой темных теней, и она избегала его взгляда.

Паниль ощутил сосущую пустоту внутри.

— Карин, — позвал он.

Она не ответила.

Гондола продолжала дергаться и раскачиваться.

— Что происходит, пилот? — встревоженно спросил Накано.

Пилот показал на дисплей с правой стороны пульта управления. Паниль оторвал взгляд от пепельно-серого лица Карин. Он не мог разглядеть все, что показывал дисплей, только две последние цифры, а они сменялись новыми так быстро, что почти сливались.

— Частота нашего пеленга, — объяснил пилот. — Ее невозможно удержать.

— Мы не сможем найти станцию, не настроившись на нужную частоту, — сказал Накано. В его голосе звучал страх.

Пилот отодвинул руку, и стала видна большая часть дисплея. Картинка исчезла, остались только волнообразные линии и пульсирующие цветные ленты.

— Попробуй связаться по радио, — распорядился Накано. — Может, нас могут посадить вслепую.

— Да я и пытаюсь! — ответил пилот. Он щелкнул переключателем и попытался поймать волну. Пронзительный ритмичный звук наполнил гондолу.

— Вот и все, что я могу поймать! — ответил пилот. — Помехи какие-то. Странная музычка.

— Темброванная, — пробормотал Паниль. — Звучит совсем как компьютерная музыка.

— Что?

Паниль повторил. Он оглянулся на Карин. Почему она не смотрит ему в глаза? Она такая бледная. Может, ее накачали наркотиками?

— Наш альтиметр только что вышел из строя, — воскликнул пилот. — Мы дрейфуем. Я подниму нас выше этих облаков.

Он нажал на кнопки, защелкал переключателями. Аэростат никак не прореагировал.

— Проклятье! — выругался пилот.

Паниль снова уставился на экран на пульте управления. Изображение было ему знакомо, хоть он и не сказал об этом Накано. Такое изображение Паниль видел на своем собственном экране в помещении Текущего контроля — реакция келпа. Именно это им приходилось наблюдать, когда келп подчинялся инструкции изменить направление гигантских течений в океане Пандоры.