Эффект Массы. Книга 1. Спектр.

Канал

Джон размышлял. Замысел удался, но какой ценой – неизвестно. Андерсона наверняка отдадут под трибунал, да и Шепарду, если удастся выжить на Илионе, больше в Пространстве Цитадели лучше не появляться. Совет не поверил ни одному из доказательств существования жнецов, и Илион ничего не изменит, зато угон космического корабля – факт неоспоримый. Но, с другой стороны, иначе поступить было нельзя – если Совет не хочет видеть угрозы, а силами одного фрегата с десантной командой из семи бойцов армию жнецов не победить, то единственный выход – не дать этой армии появиться вообще. А для этого нужно действовать без промедления и во что бы то ни стало перехватить Канал. Легко сказать… Сарен, вполне возможно, представляет, что он ищет, а Джон – увы. Придётся следовать за Сареном по пятам, надеясь, что в последний момент, когда цель будет очевидна, удастся вырваться вперёд.

Затем мысли капитана ушли в сторону. С тех пор, как Джон стал солдатом, он не задумывался о любви. Конечно, он испытывал симпатию к некоторым девушкам, но не более того. Вот и Эшли, как оказалось, рассчитывала на большее, чем он мог ей дать. Всё изменилось, когда в жизнь бойца вошла доктор Т’Сони. Конечно, все азари обладают определённым обаянием по чисто физиологическим причинам, но в случае с Лиарой дело было определённо не только в этом. Джон впервые, быть может, почувствовал, что защищает не «всю Землю», не «правопорядок в Галактике», а вот эту конкретную девушку, вверившую ему свою судьбу, свои чувства и саму свою жизнь.

Мелодичный сигнал известил о том, что кто‑то хочет войти в каюту. Шепард, не глядя, нажал кнопку, и дверь отъехала в сторону. Вошла Лиара.

– Джон, можно поговорить? – спросила она.

– Конечно, – ответил спектр. – Хорошо, что ты зашла. Я как раз думал о тебе.

– Я тоже о тебе думала. И о том, что нас ждёт на Иле. Я не знаю, с чем мы столкнёмся. Конечно, я надеюсь, что у нас всё получится, но каким‑то уголком сознания боюсь, что уже слишком поздно. И если мы проиграем, я хочу, чтобы ты кое‑что знал.

– Мы не проиграем, – качнул головой Шепард. – Я обещаю.

– Пожалуйста, выслушай меня. Я не прошу утешения. Может быть, в эту самую минуту Сарен уже нашёл Канал. Я хочу… Сейчас мы должны быть предельно откровенны друг с другом. Ведь может быть, это наши последние минуты вместе. Последний шанс открыть друг другу свои чувства. Я хочу им воспользоваться.

Девушка прижалась к Джону.

– Мы не обязаны этого делать, если ты не готова, – мягко сказал он. – Если ты не уверена в своих…

– Я никогда в жизни ни в чём не была так уверена, – оборвала его Лиара. – Ты соединишься со мной? Мы станем одной душой и одним телом?

– Скажи мне, как это делается.

– Обними Вечность, – прошептала девушка. Её глаза почернели. Азари обвила шею Шепарда руками и впилась ему в губы.

Лиара проснулась от запаха кофе. Джон, увидев, что девушка открыла глаза, поцеловал её в кончик носа.

– О, Богиня, – прошептала она, садясь в кровати. – Это было невероятно.

– Потому что ты была невероятна, – улыбнулся Шепард.

По кораблю разнёсся голос Джеффа:

– Расчётное время до ретранслятора Мю – пять минут.

– Долг зовёт, – выпрямился капитан. – Джокера лучше не заставлять ждать.

– Джон… – Лиара робко посмотрела на Шепарда. – Что бы ни случилось на Иле, я хочу сказать – спасибо тебе. За всё.

На орбите Илиона висела целая эскадрилья кораблей гетов. Внезапно пространство пронизал пучок черенковского излучения. В голубом сиянии появился фрегат необычной конструкции, объединяющий лучшие черты кораблей людей и турианцев. Прежде, чем геты успели хоть как‑то среагировать, включился стелс‑режим, и «Нормандия» пропала с радаров.

В рубке было необычно много народа. Джокер, как всегда, вёл корабль. Штурман Пресли внимательно изучал поверхность планеты. Шепард стоял за креслом пилота, наблюдая за ситуацией. Но кроме них, в рубку набилась вся десантная группа, в возбуждении, вызванном близкой развязкой.

– Э… Капитан, тут целый комитет по встрече, – пробормотал Джокер, не отрывая взгляда от экранов.

– Нас засекли? – встревожилась Лиара.

– Стелс‑система отлично работает, – не оборачиваясь, ответил пилот. – Если мы не начнём плясать у них перед носом, они даже и не поймут, куда смотреть.

– Есть сигнал с поверхности, – отрапортовал Чарльз Пресли.

– Фиксируйте, – отдал приказ Джон.

– Есть фиксация, – ответил штурман.

– Получил, – подтвердил Джокер.

– Садимся, – приказал капитан.

– Никак нет, – тут же ответил Пресли. – Здесь фрегату не сесть, ближайшая зона высадки в двух километрах.

– С двумя километрами форы мы их не догоним, капитан! – подала голос Эшли.

– Ищите место поближе! – среагировал Шепард.

– Ближе ничего нет! – раздражённо ответил Пресли. – Я уже смотрел!

– Значит, десантируемся в «Мако». Продолжайте снижение.

– Для сброса «Мако» нужно хотя бы метров сто ровной поверхности, – возразил штурман. – Тут самое большее метров двадцать.

– Двадцать метров? Да никакой точности не хватит на площадку в двадцать метров, нас по камням размажет! – округлила глаза Уильямс.

– Другого пути нет! – обернулась к ней Лиара.

– Должен быть! – ощерилась сержант. – Ищите площадку побольше!

– Нет других площадок! – крикнул Пресли.

– Мы слишком круто снижаемся! – заметила Тали.

– Нормально! – пробормотал Джокер.

– Это единственный путь, – ещё раз сказала Лиара.

– Это не путь! – крикнула Эшли. – Это самоубийство! Мы не спра…

– Я справлюсь, – уверенно сказал Джокер.

– Джокер, точно? – спросил капитан.

– Я справлюсь! – чуть громче повторил Джокер.

– Группа высадки, приготовиться к десантированию в «Мако»! – отдал приказ Шепард. – Джокер, скинь нас прямо на голову этому ублюдку!

Шагающие танки, ракетные платформы, стрелки… Целая армия гетов колонной втягивалась в ворота массивного каменного строения, больше всего напоминающего вырубленный в скале храм. Последним шёл Сарен Артериус.

Откуда‑то сверху и сзади раздался свист и гул двигателей. Источник звука быстро приближался. Сарен обернулся. Из‑под облаков в крутом пике к поверхности неслась «Нормандия». Десантная аппарель уже открывалась.

– Шевелитесь, быстро! – прикрикнул Сарен. – Закрыть ворота!

Он вошёл в здание последним, и тяжёлые, в добрые десять метров камня толщиной ворота закрылись за ним.

Сбросив транспортёр, фрегат круто взмыл вверх и исчез за облаками. «Мако» свалился в точности на то место, где только что шли войска гетов, в последний миг погасив скорость падения реактивными двигателями. По инерции он прокатился метров десять, прежде чем Гаррусу удалось затормозить машину. Транспортёр едва не упёрся передней частью в каменные ворота. Расправившись несколькими выстрелами с оставленным арьергардом, бойцы высыпали наружу.

– Нам нужно попасть внутрь прежде, чем Сарен найдёт Канал, – подытожил Гаррус. – Но грубой силой такую дверь не откроешь.

Рекс переступил пару раз с ноги на ногу и сплюнул на землю.

– Сарен‑то как‑то смог её открыть, – рыкнул он. – Где‑то должен быть выключатель.

– Значит, надо её найти, – кивнул турианец.

Отряд огляделся.

Площадка, на которой стоял «Мако», когда‑то была заключительным отрезком ныне поросшей деревьями широкой дороги, прорубленной в скале и ведущей в здание. По сторонам от неё стояли сохранившиеся скульптуры – гуманоидные существа с тонкими длинными конечностями. У существ были небольшие круглые головы, на месте ртов у них свисало множество хоботков, доходивших существам до середины груди.

– Какая странная раса, – прожурчала Тали сквозь шлем.

– Именно они были в видениях маяка, – узнал знакомые черты Шепард.

– Так значит, такими были протеане? – задумчиво произнесла Лиара. – А ведь я, наверное, первый учёный‑протеанист, кто это видит.

– Когда всё закончится, мы непременно рассмотрим всё подробно, – прервал её размышления Джон. – Пока мы должны найти, как открываются эти ворота.

Отряд рассыпался по зарослям.

– Смотрите‑ка! – вскоре подала голос Эшли.

Ей удалось найти щель в скале, совершенно скрытую деревьями. Все стянулись к обнаруженному проходу.

Узкая тропка плавно изгибалась, и бойцы в конце концов вышли к тому же зданию с другой стороны. Здесь тоже был оставлен арьергард – три пешие платформы и пара дронов. С ними разобрались быстро.

Здесь рельеф был очень сложный, Пресли был совершенно прав, когда не стал рассматривать этот подход к зданию как вариант для сброса «Мако». Плоских участков практически не было. В одном месте овраг даже проходил сквозь здание – в этом месте неведомые архитекторы сделали подвесную галерею, позволяющую перейти из одной части строения в другую.

В поисках выключателя отряд ещё раз попал под обстрел – на балконе здания засело несколько снайперов. К счастью, никто из бойцов Шепарда не пострадал. Наконец, в одной из стен обнаружилась небольшая дверца, оснащённая электроприводом. Привод работал – очевидно, Сарен нашёл и подключил какой‑то источник энергии, то ли оставшийся с протеанских времён, то ли снятый с гета. За дверцей была кабина лифта странного, непривычного дизайна.

Бойцы зашли в лифт, и Джон нажал кнопку. Дверь закрылась, и кабина поехала – не вверх, как можно было ожидать, и не вниз, что тоже в какой‑то степени было бы прогнозируемо, а по диагонали вниз‑вбок.

– Интересно, что тут до сих пор есть подача энергии, – задумчиво протянула Тали. – Видимо, собственный генератор. Термоядерный.

– Похоже, здесь центр управления всем комплексом, – продолжил мысль Гаррус. – Наверняка отсюда и заблокировали дверь, когда Сарен вошёл внутрь.

Кабина лифта остановилась, и дверь открылась. Бойцы оказались в длинном коридоре со сводчатым потолком. Пройдя по нему, отряд вышел в большой зал. В центре была расположена скульптура, такая же, как у главного входа. Рядом стояло устройство, до крайности напоминающее терминал гетов на Феросе.

– Тали, что можно с этим сделать? – обернулся к кварианке Шепард.

Девушка подошла к терминалу. Некоторое время она работала с устройством, затем доложила:

– Здесь успели оборудовать ангар для шагающих танков. Я смогла перекрыть управление платформами. Если на нас нападут геты, танки будут сражаться на нашей стороне.

– Отлично, – кивнул командир.

Пройдя через зал, бойцы пересекли ангар, в котором, действительно, стояло на подзарядке шесть шагающих танков, поднялись по лестнице и оказались в небольшом помещении, в котором стояло несколько панелей управления неизвестной конструкции и предназначения. Ничего подобного никто из спутников Джона не видел.

– Похоже, это протеанские, – с уважением произнесла Лиара.

– Все, кто с ними работал, уже много тысяч лет мертвы, – глухо пробормотал Рекс.

Шепард подошёл к одной из панелей и остановился, не зная, как начать работу.

– Ну же! – подбодрил Гаррус. – У Сарена уже есть немалая фора. Надо остановить его, пока он не добрался до Канала.

– А если уже добрался, то мы идём прямо к нему в лапы, – с сомнением покачал головой Рекс.

– Подождите! – остановил диалог Джон. Он коснулся панели, и она ожила. Над пультом появилась голограмма. К сожалению, то ли запись была сильно повреждена, то ли устройство было неисправно, но разобрать изображение было совершенно невозможно. Раздался резкий звук, мешанина писков, скрежетов и тресков.

– Слишком поздно… – сквозь статический шум разобрал Шепард резкий скрипучий голос. – Невозможно… флот… тысячи их… вторжение… не спастись… небезопасно… искать убеж…утри архивов…ются жнецы… Цитадель… сокруш… единственная надежда… акт отчаяния… Канал… всё потеряно… не остановить.

Голограмма погасла.

– Жаль, мы не знаем протеанский язык, – вздохнула Лиара.

– Я знаю, – ответил Джон. – Видимо, это часть Шифра. Сообщение сильно повреждено, но можно разобрать, что это предупреждение о вторжении жнецов.

– Невероятно, – в восхищении выдохнула Тали. – За такое короткое время из мозга в мозг можно передать знание целого языка!

– Ещё там говорится что‑то про Канал, – добавил Шепард. – Что это «единственная надежда» и «акт отчаяния». И про некое убежище внутри архивов. Точно разобрать ничего нельзя. Ну‑ка, попробуем…

Он прикоснулся к консоли ещё раз. В воздухе появились голограммы в виде различных значков.

– Интересно… – пробормотал спектр. – Я даже понимаю, что они обозначают.

Ткнув в несколько значков, Джон отошёл на шаг, и голограмма погасла.

– Я открыл дверь центрального архива. Судя по всему, это и есть то место, куда ушёл Сарен. Пошли!

Отряд вернулся к транспортёру. Действительно, толстенная каменная дверь отъехала, и передняя часть «Мако» смотрела вглубь строения, на плавно уходящий вниз пандус вырубленного в цельной скале коридора.

– Кто за то, чтобы загнать транспортёр в этот жуткий подземный бункер? – задал риторический вопрос Гаррус, оказавшись в кресле водителя.

– Хорошая идея, – кивнула Эшли. – Пушка лишней не будет.

– Поехали, – приказал Шепард.

«Мако» съехал вниз.

– Ничего себе! – присвистнула Эшли.

– Богиня…, – потрясённо выдохнула Лиара.

Хорошо освещённый коридор десятиметровой ширины уходил вдаль, плавно изгибаясь. До потолка было не меньше ста метров, а скорее всего, даже больше. Из металлических стен то тут, то там выступали какие‑то конструкции непонятного назначения. Масштабы строения поражали воображение. Конечно, срок в пятьсот веков не мог не дать о себе знать – кое‑где между металлическими панелями победно протискивались толстые корни деревьев, на полу был слой воды сантиметров в десять. Тем не менее, удивляться было чему.

– Странно, что Сарен не оставил арьергарда, – хмыкнул Рекс.

– Похоже, он слишком спешил, чтобы устраивать нам ловушку – встревоженно произнёс Гаррус.

– Или мы в неё ещё не попали, – буркнул кроган.

Транспортёр поехал дальше.

Примерно через полкилометра был устроен ещё один пандус, теперь коридор находился ещё глубже.

– Что же это за контейнеры на стенах… – задумчиво пробормотала Лиара. – Ни о чём подобном нигде не упоминается.

– Похоже на криогенные камеры, – ответила Тали. – Наверное, часть протеан заморозили до победы над жнецами.

– Которая так и не наступила, – сквозь зубы процедила Эшли, не отрывая глаз от окуляров прицела пушки.

Ещё через полкилометра в стене справа начался длинный проём. Через него можно было увидеть, что за стеной располагается гигантское помещение – быть может, оно тянулось на километры во все стороны. Помещение, будто зал библиотеки, было уставлено стеллажами чудовищных размеров. Только вместо книг в стеллажах были металлические контейнеры, такие же, как те, что выступали из стен коридора. Сотни контейнеров.

За поворотом поджидала засада – три шагающих танка. Умело уворачиваясь от выстрелов, Гаррус сумел уберечь транспортёр от повреждений, пока Эшли расстреливала противника из пушки. Путь снова был свободен.

Однако, не проехав и трёхсот метров, Гаррус резко затормозил машину. Эшли тихо выругалась.

– Это ещё что? – удивлённо прогнусавил турианец.

Коридор во всю ширину был перегорожен кинетическим экраном. Проехать сквозь него для «Мако» было бы нереально.

– Сарен всё же нашёл способ нас остановить, – буркнул Рекс.

– Не думаю, что это он, – покачал шипастой головой Гаррус.

– Смотрите‑ка! – воскликнула Тали, отрываясь от окуляров по правому борту.

В стене открылась дверца. За ней была кабина лифта, такого же, как тот, что вёл в центр управления комплексом.

– Думаю, другого пути нет, – высказал мнение Шепард. – Кто со мной добровольцем?

– Я! – немедленно высказалась Лиара. После паузы она извиняющимся тоном добавила: – Всё‑таки я специалист по культуре протеан.

– На случай, если там геты, я тоже с вами, – вызвалась кварианка.

– Хорошо, достаточно, – кивнул Джон. – Остальные понадобятся для охраны «Мако». Лиара, Тали, на выход!

Вскоре две девушки и их командир уже стояли в кабине лифта, который быстро и плавно скользил по диагонали вниз.

– Интересно, что мы там найдём, – себе под нос сказала азари.

– Возможно, засаду, – повернулась к ней Тали.

– А может быть, там есть что‑то, что ждёт нас, – не согласилась Лиара. – Что‑то полезное. Может быть, ещё один маяк. Или тот самый Канал.

Некоторое время они ехали молча.

– Богиня… – вновь пробормотала Лиара. – Всю жизнь я изучаю протеан, но даже не мечтала когда‑нибудь увидеть что‑то подобное. Может быть, это последнее убежище всей их цивилизации. Подумать только, сколько здесь скрыто знаний, какие секреты здесь можно обнаружить…

– Эй… – тихонько, но с заметным раздражением в голосе позвала её Тали. – Может быть, вспомним, зачем мы здесь? Сарен, Канал, судьба всей, бош’тет, Галактики?

– Да… Простите, я… увлеклась, – потёрла лоб азари. – Надеюсь, когда всё будет кончено, у нас останется шанс изучить всё это подробнее.

Кабина остановилась, и дверца ускользнула в пол. Глазам бойцов открылся огромный зал, простиравшийся вверх на сотни метров, а по горизонтали – вероятно, на километры. Часть этого зала они уже видели через проём в стене. Из стен‑стеллажей выступали цилиндрические контейнеры. За полтысячи веков зал, конечно, претерпел некоторые изменения – кое‑где проросли растения, корни и ветви переплетались в воздухе между стеллажами – но в целом сохранился на удивление хорошо для такой древности.

В коридоре, идущем от лифта, на расстоянии нескольких десятков метров, одиноко стояло устройство, похожее на пульт управления. Отряд подошёл к нему.

Когда Шепарда отделяло от устройства не больше пяти метров, перед ним внезапно возникло голографическое изображение. Скорее всего, это была какая‑то гуманоидная фигура, но голограмма была настолько сильно повреждена, что даже контуры толком различить было невозможно.

– Вы не протеане, – прозвучал голос, гулко отразившийся от окружающих стеллажей с контейнерами. – Но и не машины. Вероятность этого тоже была учтена. Именно на этот случай мы и оставили предупреждение на маяках.

– Похоже, виртуальный интеллект, – прошептала кварианка. – Жаль, изображение так повреждено.

– Следов внушения не обнаружено, – продолжал голос. – В отличие от тех, кто прошёл перед вами. Значит, надежда ещё есть.

– Подождите… Как вышло, что мы понимаем Вас? – не удержалась от вопроса Лиара. – Откуда Вы знаете наш язык?

– Я отслеживал все переговоры и радиотрансляции, которые мог уловить. Поэтому я перевожу свою речь в понятный вам формат. Но к делу. У нас мало времени. Я – Страж. Здесь вы в безопасности. Но скоро всё может измениться, и безопасности не будет нигде.

– Всё же – виртуальный или искусственный? – пробормотала Тали.

Страж её услышал:

– Я – неорганическая аналитическая система, несущая слепок личности Кейсада Айшана, главного смотрителя исследовательского комплекса на этой планете, – отозвался он. – На вас ложится важная задача. Вы должны прервать цикл, продолжавшийся миллионы лет. Но для этого вы должны его понять, иначе вы совершите те же ошибки, что и мы. То, что вы называете Цитаделью – сердце вашей цивилизации, столица вашего правительства и центр сети ретрансляторов, благодаря которой вы путешествуете по всей обитаемой части Галактики. Тем же она была и для нас. И для всех тех, кто был до нас. Но на самом деле здесь кроется ловушка. Эта станция – огромный ретранслятор и истинный центр их сети. Этот ретранслятор ведёт в область тёмного космоса, пустой бездны за гранью Галактики. Когда ретранслятор активируется, через него в Галактику придут жнецы. Тогда будет слишком поздно. Всё, что вы знаете, будет уничтожено.

– Постойте… – Джон поднял руку. – Но как так получается, что никто не замечает, что Цитадель – это спящий ретранслятор?

– Жнецы позаботились о том, чтобы скрыть главный секрет Цитадели. Для этого они создали органическую расу рабов – вы их знаете под именем хранителей. Хранители поддерживают работоспособность станции. Благодаря их работе, все расы, которые, цикл за циклом, находят Цитадель, могут пользоваться ей без полного понимания её устройства и принципов её работы. Все расы полагаются на хранителей и не хотят, а благодаря хранителям – и не могут, если бы и захотели, раскрыть подлинную природу Цитадели. Пока не включается ретранслятор и не приходят жнецы.

– А как жнецы выживают в тёмном космосе, вдали от всех источников энергии?

– На этот счёт у нас есть только теории, – признал Страж. – Наши учёные пришли к выводу, что для сохранения запасов энергии жнецы впадают в длительную фазу бездействия. В этом состоянии они могут находиться тысячи лет, пока не восстановится органическая цивилизация. Но в этом состоянии они легко уязвимы. Потому они и уходят за пределы Галактики – чтобы никто на них случайно не наткнулся. Их существование остаётся тайной, пока не включается ретранслятор Цитадели.

– Если ретранслятор включится, жнецы одним ударом уничтожат Совет и весь флот Цитадели! – взволнованно проговорила Лиара.

– Такова была и наша судьба, – ответил Страж. – Наши предводители погибли раньше, чем кто‑либо смог понять, что вся наша цивилизация под угрозой. Жнецы захватили Цитадель и получили через неё контроль над всеми ретрансляторами Галактики. Связь и транспорт по всей империи были нарушены. Каждый сектор оказался отрезан от остальных. В таком состоянии мы стали лёгкой добычей для флота жнецов. Они последовательно истребили весь наш народ – планету за планетой, систему за системой.

Шепард вспомнил свой спор с Сареном.

– Война была проиграна, – сказал он. – Если бы вы сдались, они бы, возможно, сохранили вам жизнь?

– Никто не предлагал нам сдаться, – мягко произнёс Страж. – У нашего врага была только одна цель – уничтожение всей цивилизованной органической жизни в Галактике. Заняв Цитадель, жнецы получили все наши карты, данные переписей, транспортные маршруты. Информация – это сила. Они знали о нас всё, а мы о них – ничего. Их флот прошёлся по всем обитаемым секторам Галактики. Некоторые планеты они опустошили целиком, не оставив ни единой живой души, некоторые – покорили, обратив население в послушных безмозглых рабов. Эти рабы, находясь под внушением жнецов, стали их тайными агентами. Другие протеане принимали их как беженцев, а те предавали их машинам. За короткое время жнецы убили или поработили всех протеан, равно как и все остальные разумные расы Галактики. Они были жестоки, безжалостны и неумолимы.

– Я не понимаю, – потряс головой Джон. – После того, как жнецы победили, зачем им было вновь уходить?

– Наши планеты были опустошены. Жнецы и их индоктринированные рабы забрали всё – ресурсы, технологии. Делать на покорённых территориях было больше нечего. Убедившись, что цивилизованной органической жизни больше нет, жнецы собрались у Цитадели и вновь удалились через неё в тёмный космос. Перед этим они уничтожили за собой все свидетельства вторжения, чтобы в следующем цикле никто не подозревал о нависшей угрозе.

– Их план сработал, – зло сказала Эшли. – Ни один гад в правительстве нам не поверил, должны были, говорят, следы остаться.

– Остались только неразумные существа и брошенные на произвол судьбы рабы, – продолжил Страж. – Безмозглые пустые оболочки, неспособные к самостоятельному мышлению. Вы таких назвали хасками. Вскоре они, конечно, вымерли. Геноцид завершился.

– Но зачем это жнецам? – спросил Шепард. – Почему они повторяют этот геноцид снова и снова?

– Мы этого так и не поняли. Жнецы – это совершенно чуждая раса, непостижимая и не имеющая с нами ничего общего. Возможно, им время от времени нужны рабы. Возможно, ресурсы. Но скорее всего, их мотивы и их логику просто не способно понять ни одно органическое существо. В конце концов, важно ли это? Я объяснил вам то, что происходит. Ваша задача – остановить их, а не понять.

– Что мы должны делать?

– Вы должны задействовать Канал. Это ключ. К моменту нападения жнецов мы, протеане, стояли на пороге раскрытия тайны технологии ретрансляторов. Здесь была наша сверхсекретная лаборатория. Наши учёные пытались воссоздать ретранслятор в миниатюре. Он был напрямую связан с Цитаделью – центральным узлом всей сети ретрансляторов.

– Канал – не оружие, – выдохнула Лиара. – Это потайной ход на Цитадель!

– Подождите, – подала голос Тали. – Если жнецы получили всю информацию, как вам удалось уцелеть?

– В самом начале нападения на Цитадель официальные сведения о нашем проекте были уничтожены. Поэтому, когда империя протеан рухнула, Илион уцелел. Мы прервали сообщение с внешним миром, чтобы нас не обнаружили случайно, и погрузились во мрак. Персонал ушёл под землю – в эти архивы. В целях экономии ресурсов все укрылись в капсулах анабиоза. Я был запрограммирован следить за происходящим и разбудить сотрудников, когда опасность минует. Но уничтожение всей цивилизации – процесс долгий. Шли годы. Жнецы не уходили. А энергии оставалось всё меньше.

– Почему вы не стали сражаться?

– Нас было несколько сотен. Это ничтожная горстка против целого галактического флота. Единственная надежда уцелеть была связана с тем, что нас не обнаружат. Но враг не уходил слишком долго. Я начал отключать жизнеобеспечение наименее важных сотрудников, которых при необходимости можно было заменить. Сначала обслуживающего персонала, потом охраны. Одного за другим. Это позволило немного растянуть запасы энергии. В конце концов остались лишь анабиозные камеры главных учёных. Даже им уже грозила опасность, когда жнецы, наконец, ушли через ретранслятор Цитадели.

– Тут сотни анабиозных камер, – жалобно проговорила Лиара. – Вы просто их все отключили? Убили их всех?

– Вы же были запрограммированы защищать их, а не убивать! – гневно воскликнула Тали.

– Такой исход тоже был предусмотрен, – ответил Страж. – Мои действия – всего лишь результат условий, заложенных в программу при моём создании.

– С кем побиться об заклад, что тем, «кого можно было заменить», об этих условиях не сообщили? – саркастически рыкнул Рекс.

– Зато был спасён ключевой персонал, – бесстрастно произнёс Страж. – Только поэтому, когда жнецы, наконец, ушли, главные учёные ещё были живы. Только поэтому для вас теперь сохраняется хоть какая‑то надежда. Когда учёные проснулись, они поняли, что раса протеан обречена. Нас осталось слишком мало, чтобы поддержать жизнеспособную популяцию. Но учёные поклялись найти способ, как в следующий раз остановить жнецов. Как навсегда прервать цикл. Им было известно о роли хранителей.

Шепарду так и остался пока неясным ключевой вопрос:

– И каким образом Канал поможет остановить жнецов? И зачем он нужен Сарену?

– Канал даст ему доступ к Цитадели и к хранителям. Хранителями управляет Цитадель. Каждый раз, когда настаёт время начать очередное вторжение жнецов, на станцию подаётся сигнал, который заставляет хранителей включить ретранслятор. После долгого изучения наши учёные нашли способ подменить сигнал. С помощью Канала они проникли на Цитадель и произвели некоторые изменения. На этот раз, когда Властелин послал свой сигнал на Цитадель, хранители проигнорировали его. Жнецы заперты в тёмном космосе.

– И план Сарена заключается в том, чтобы поменять всё обратно?

– Именно так. Тот, кого вы называете Сареном, с помощью Канала обойдёт систему защиты Цитадели и получит доступ к консоли управления. Тогда он передаст управление станцией Властелину. Властелин отключит системы Цитадели и включит ретранслятор. После этого ничего нельзя будет изменить. Цикл уничтожения начнётся вновь.

– То есть, сигнал подаёт Властелин? Но если все жнецы находятся в тёмном космосе, как он оказался здесь?

– Мы предполагаем, что после каждой жатвы жнецы оставляют одного из своих в качестве наблюдателя, чтобы он проследил момент, когда пора снимать урожай. Скорее всего, он также большую часть времени из этих пятидесяти тысяч лет провёл в спячке, время от времени просыпаясь, чтобы проанализировать ситуацию. Он оценивал уровень развития цивилизации, не попадаясь на глаза никому, кто мог бы понять его природу, а когда пришло время – подал сигнал на Цитадель. Но на этот раз сигнал не сработал. Хранители не отозвались на него. Жнецы остались заперты в тёмном космосе. Властелин оказался в одиночестве и стал исследовать, что пошло не так.

– Значит, – спросил Джон. – когда жнецы создавали Цитадель, они вместе с ней создали и хранителей?

– Скорее всего, хранители – это хаски одной из более древних цивилизаций. Возможно даже – первой из них. Возможно, они просто хорошо поддались внушению. Могло быть и так, что жнецы просто вывели себе расу послушных слуг. Так или иначе, их оставили следить за Цитаделью. Но теперь хранители уже не находятся под прямым управлением Властелина. За прошедшие тысячелетия они мутировали и откликаются лишь на сигналы, пропущенные через Цитадель. Поэтому, когда мы изменили сигналы Цитадели, хранители освободились от власти жнецов, и теперь подчиняются только центру управления Цитадели.

– Видимо, поэтому теперь Властелин привлёк себе в союзники гетов. Он понял, что органическими существами слишком сложно управлять.

– Это весьма вероятно. Эволюция органических существ более непредсказуема.

– Властелин – самый большой корабль в Галактике. Почему он просто не атаковал Цитадель?

– Так он раскрыл бы свою природу. Перед лицом угрозы тотального уничтожения против него объединились бы все органические расы Галактики. Даже жнец не устоит при таком соотношении сил. Но жнецы терпеливы. У каждого из них в запасе вечность. Они не кидаются навстречу неизвестному. Властелин мог строить свои планы веками, осторожно собирая себе союзников. Действуя через индоктринированных агентов, оставаясь сам в тени, он постепенно собирал фрагменты мозаики и, в конце концов, понял, что делать. Сарен – самая очевидная его пешка, но наверняка не первая. Теперь Властелин, очевидно, собрал всю информацию и понял, как открыть путь своим союзникам.

– А что насчёт маяков? На Иден Прайм, на Вермайре? Зачем они были нужны?

– Во времена расцвета нашей империи маяки охватывали всю её территорию. Они составляли общегалактическую сеть для быстрой передачи данных с планеты на планету. Во время вторжения практически все маяки были уничтожены. Но как только жнецы ушли, те из нас, кто выжил, рискнули отправить сообщение. Мы знали, что, скорее всего, все погибли. Но если вдруг кто‑то, как мы, смог укрыться от жнецов, мы хотели сообщить им о себе. Дать надежду. Поэтому мы и отправили сообщение по сети маяков. Конечно, если мы ошиблись, и жнецы ещё оставались, они могли узнать о нас. Но рискнуть было необходимо. Если оставались выжившие, мы должны были с ними связаться. Сообщение предназначалось только для протеан, машины не могли его понять. Мы всё ещё не понимали силу внушения. Не догадывались, что сообщение может привести сюда индоктринированного агента жнецов. Сарена. Но с другой стороны, сообщение привело сюда и вас, так что, возможно, мы не так уж ошибались.

– Что в конце концов стало с выжившими учёными?

– Когда они построили Канал, они получили с его помощью доступ к Цитадели. Но Канал – это всего лишь прототип. Передача работает только в одном направлении, так что вернуться обратно учёные уже не смогли. На этом информация об их судьбе обрывается. Скорее всего, они умерли страшной и медленной смертью – вряд ли на станции оставалась вода или пища. Я знаю только, что им удалось заблокировать ретранслятор. Значит, их жертва не была напрасной.

– Как остановить Сарена?

– В моей памяти есть файл с данными. Пока мы беседовали, я скопировал его на Ваш инструментрон. Когда доберётесь до консоли управления Цитаделью, загрузите этот файл туда. Он нарушит протоколы безопасности Цитадели и временно даст Вам полный доступ к управлению станцией. Тогда у вас может появиться шанс.

– Где находится консоль управления?

– Воспользуйтесь Каналом. Следуйте за Сареном. Он приведёт вас, куда нужно.

Голограмма погасла.

Шепард поднёс руку с инструментроном к голове.

– «Нормандия», вызывает Шепард, как слышно, приём.

– Шепард, «Нормандия» на связи, слышу хорошо, – тут же откликнулся Джокер.

– Следуйте к Цитадели, у ближайшего маяка передайте сообщение контр‑адмиралу Михайловичу, копия адмиралу Хакетту и Совету Цитадели – в ближайшее время произойдёт атака на Цитадель снаружи и изнутри.

– Капитан, где вас подобрать?

– Мы попадём на Цитадель другим путём. Конец связи.

Когда команда воссоединилась у транспортёра, кинетического барьера уже не было. Джон отдал приказ, и «Мако» на полной скорости понёсся по коридору.

– Такая развитая культура, такая высокая технология, и ничто протеан всё равно не спасло. Они проиграли, – произнесла Лиара.

Рекс тут же ответил:

– Если мы будем сопли на руку мотать, кончим так же. А у меня другие намерения.

Коридор тем временем становился всё ниже и ниже. Внезапно за очередным поворотом он вышел из скалы. «Мако» пролетел метров десять вниз, погасил падение реактивными двигателями, и понёсся дальше – коридор превратился в реку, текущую по дну ущелья под открытым небом.

За очередным поворотом стояло несколько танков гетов. Не снижая скорости, отряд расстрелял их из пушки. Русло реки постепенно расширялось.

Геты стали попадаться всё чаще.

– Не останавливаться! – подгонял Шепард. – Щиты на максимум!

Река прошла ещё один поворот, и…

– Канал! Невероятно! – воскликнула Лиара.

Здесь река текла вниз по крутому склону, а ниже, на равнине, стоял такой же обелиск в форме ретранслятора, как на Цитадели, только он работал. Луч трансляции, ярчайший голубоватый световой пучок, бил прямо в небо. У подножия толпились геты и вывезенные с Вермайра сфабрикованные кроганы, сотнями уходящие в ретранслятор.

– Полный вперёд! – скомандовал Джон, и «Мако» понёсся вниз.