Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2

Глава 11 Первые шаги

— Что это там такое? — спросил капитан Соболев, указывая рукой куда-то правее. — У тех сопок, видишь?

Водитель БТР-60 согласно кивнул, послушно взял левее, срезая часть ненужного маршрута.

— Вроде как горит что-то! Дым черный!

И верно, примерно десятью километрами восточнее действительно был заметен рассеивающийся дым. На часах примерно семь утра. Пока отправленное на поиски пропавшей «Шишиги» усиление добралось, прошло больше двух часов. Задача была не «долететь» как можно скорее, а обнаружить цель. Ехали медленно, благо уже светало и видимость была относительно неплохой.

— Всем внимание! — Соболев, сидя на броне, по рации обратился к машине сопровождения, где сидели бойцы его роты. — Кажется, нашли! Быть наготове!

И верно, чем ближе маленькая колонна подъезжала к обломкам ГАЗ-66, тем яснее становилось, что эта та самая машина. Произошло что-то серьезное…

— Стой! — приказал капитан, когда до цели оставалось метров тридцать. — Движок не глуши, мало ли что.

БТР тут же взрыв влажную почву колесами. остановился.

— Спешиться! Никуда не лезть, близко не подходить! И под ноги смотрите!

Слабо дымящиеся обломки военного грузовика выглядели печально. От кабины практически ничего не осталось — мешанина металлических обломков. В трех метрах левее валялось обгоревшее колесо, дальше какие-то бесформенные детали. Клочья рваного брезента валялись тут и там, словно его специально кто-то раскидывал. И гильзы — их тут были сотни. Тела, без обуви, грубо свалили в кучу и подожгли. Там и не разобрать толком уже ничего. Страшное и неприятное зрелище.

Соболев в задумчивости прошелся вокруг машины, остановился. Осмотрелся, подобрал гильзу с земли. Увидел несколько воронок от взрывов.

— Это точно наш ГАЗ-66! — выдал командир отделения младший сержант Иванов.

— Да-а. Видимо, они ехали, ничего не подозревали. Случайно, из-за плохой видимости, налетели на мину, грузовик перевернулся. Те, кто находился в кабине, сразу погибли. Там было без шансов. А тех, кто был в кузове, почти сразу же атаковали вон с тех сопок! — капитан указал на юго-восток. — Это работа душманов. Совсем твари оборзели, шарятся тут, как у себя дома.

— Сколько тел?

— Шесть, кажется. Или семь. Не разобрать.

— Так, в машину никому не лезть, духи могли ее заминировать. Растяжку поставить, много ума не нужно. Я сам посмотрю!

Соболев осторожно подошел ближе, заглянул в кузов. Там все было вверх дном перевернуто. Оружейный ящик пуст, переноска тоже. Блестели обломки спортивного кубка… Следы крови, гильзы. Судя по тому, сколько их вокруг, здесь была серьезная заварушка — бойцы отбивались как могли, используя все имеющееся вооружение. Не осталось ничего. Духи пошли на штурм, смели бойцов. Все, что было ценного, утащили с собой. Ну а остатки машины, то что могло гореть, просто облили горючкой и подожгли.

— Товарищ капитан! Разрешите обратиться? — к Соболеву подошёл водитель «Шишиги».

— Ну?

— Это была не мина. Что-то другое. Да у духов их и нет. Десять килограмм на штуку… Таскать их на себе по горам занятие глупое и бесперспективное. Скорее всего, они тут что-то другое использовали, самодельное. Да и если бы ГАЗ-66 налетел на ТМ-62, там бы только куча металлолома осталась.

— Ковшов, рацию сюда! — кивнув, приказал Соболев.

Когда связист вытащил из кузова «Р-159» и настроил, сразу же вызвали штаб.

— Медведь, Медведь! Я Рысь! Прием!

Примерно полминуты в эфире было молоко, потом пошла обратная связь.

— Рысь, слышу тебя! Я Медведь! Что там у вас?

— Медведь, нашли машину. Подорвалась на мине, здесь следы серьезного боя. Есть тела, много гильз. Духи устроили засаду, взяли наших штурмом. Почти все сгорело. Оружия и патронов нет, они все с собой забрали.

— Твою мать! — раздался оттуда голос Каменева. Почти сразу звук грохота — судя по всему, подполковник от досады долбанул кулаком по столу. — Живые есть?

— Никак нет, трехсотых нет. Только семь двухсотых. В кабине, возможно, были еще, но ничего не разобрать. «Шишига» сгорела.

— Так, а если их ехало двенадцать, а тел нашли только семь… То где же остальные?

Повисла пауза. Только свистел ветер.

— Медведь! Скорее всего, их с собой увели. Это частое явление.

— Понял тебя, Рысь! Я докладываю в штаб, будьте там и ждите дальнейших указаний! Все, отбой!

Капитан прекрасно знал, что это означало. В машине, что сейчас лежала перед ними, ранее было трое его бойцов, еще неизвестно кому повезло больше — тем, что остались лежать тут, или же пленным. Душманы часто брали пленных советских солдат, уводили их в горы и делали рабами. Тех, кто не соглашался, просто расстреливали. Издевались. Такова реальность войны.

— Товарищ капитан! А если шел бой, где же тела моджахедов? — спросил Иванов.

— С собой забрали. Откуда я знаю?!

Соболев уселся на пустой оружейный ящик, достал сигареты и закурил.

Какой командир захочет терять своих бойцов?! А тут вообще получилось нелепо — ничего не подозревающие спортсмены вступили в бой с превосходящим по численности противником, отбивались, сколько могли, а дальше… Найти их вряд ли вообще возможно. Все произошло вчера вечером, за одиннадцать часов, душманы могли уйти куда угодно. Хоть на юг, хоть на запад. Сопки это ерунда, сразу за ними начинаются горы.

— Сейчас пришлют вертушки, те сверху посмотрят. Может чего найдут?

— Маловероятно. Их кишлаки раскиданы по горам в обе стороны. Ко многим просто не подобраться. Ещё неизвестно, на кого там можно наткнуться. По некоторым кишлакам нам известно, там есть свои информаторы. А вертушками искать бойцов, это все равно, что потерянную иголку в стоге сена.

Конечно, сейчас Каменев доложит в штаб. Там отреагируют, примут меры. Может, еще есть шанс…

Каменев закончил доклад, положил трубку на место.

Сел в свое кресло, помолчал некоторое время. Грохнул кулаком по крышке стола, да так, что та едва не треснула. Замполит молча шмыгнул носом.

Картина совсем не радостная. За два месяца второй инцидент — сначала пропала группа бойцов во главе с опытным прапорщиком, теперь нападение на грузовик. Снова его солдаты попали в плен. За такое Каменеву светили очень серьезные проблемы по службе. Возможно, даже погоны полетят, а его самого пихнут куда подальше.

— Ну, что скажешь, Алексей Семенович?

— А что тут скажешь… Плохо дело! Получается, если Соболев нашел семь двухсотых, остальные живы?

— Живы. Только везением это не назовешь! Ты представляешь, что ждет этих мальчишек? Они же совсем необстрелянные. Неопытные. Пытки… Издевательства.

— Среди них наш ефрейтор Громов был…

— Громов… — подполковник постучал пальцами по столу. — Громов, конечно, один троих стоит. Но это всего один человек. А они еще и без бронежилетов были, хорошо хоть оружие имелось. Хоть сколько-то этих уродов с собой на тот свет прихватили. Что они сделают, когда там настоящая засада была организована? Тут целые колонны штурмом берут, с танками и другой бронетехникой. Соболев доложил, что грузовик подорвался на мине, значит, их там ждали. Шел дождь, было темно. Мы ведь толком и не знаем, во сколько все случилось.

Зазвенел телефон. Каменев тут же снял трубку.

Молча слушал, потом положил трубку.

— Что там?

— Уже весь округ в курсе, объявили тревогу. Из Мары подняты вертушки, будут прочесывать район.

— Ну, это хоть какой-то шанс… — замполит зачем-то достал блокнот. — Я только одного не пойму, душманы что, совсем оборзели?! Неужели они не боятся, что мы туда несколько разведывательных групп отравим и прочешем все. Близлежащие аулы осмотрим, а дальше в горы… Не знаю, есть ли смысл. Может, это какие-то, залетные?

— Алексей, ну какие залетные?! Что ты чушь городишь?!

— А что я такого сказал? — удивился тот. — Мы с кем воюем? С оппозицией Афганистана. С моджахедами. Те, кто против действующего правительства. А их там разных национальностей столько, что… Около двадцати, насколько я помню. Уж мне-то, как замполиту, доводилось читать… Так вот на севере Афгана живут хазары… Хазарейцы, монголоиды. Они лояльны к Советскому Союзу, потому что постоянно торгуют с туркменами, узбеками. Потому что привыкли. Информацию подкидывают, чаще всего ложную, но хоть что-то. В тех местах, где они наших атаковали, даже крупных населенных пунктов нет. Я считаю, что засаду организовали не они. Ведь им хорошо известно, что напади они на русских, те придут и жестоко отомстят. Бойцы такого не простят. Считаю, что совершившие такое моджахеды, пришли издалека. Быть может, временно где-то обосновались. Мало ли, кто там кишлаках теперь живет?!

— Складно говоришь, Семенович… — вздохнул подполковник.

— Служба у меня такая. Анализировать все.

Снова зазвонил телефон. Каменев тут же отреагировал. Пока командир части отвечал на вопросы, Ветров покинул его кабинет. Ему нужно было сделать кое-что важное.

— Салтыков! — произнес он, проходя мимо писаря. — Меня нет. Только для командира части. Понял?

— Так точно! — тот так резко принял стойку, что едва не сбил головой сигнальное табло, что висело прямо над ним. Рост у рядового был слегка великоват.

— Тихо, тихо! Салтыков! — демонстративно заволновался майор. — Военное имущество мне не порти! А то как ломать, так любой может, а как чинить, так руки у всех не с того места растут.

Писарь только виновато вздохнул и пожал плечами.

Когда же замполит вошел в свой кабинет, он закрыл дверь. Щелкнул замком. Прислушался — в коридоре было тихо.

Ветров прошел за свой стол, открыл толстый блокнот. Отыскал нужную страницу с записанным там номером телефона.

Уселся, придвинул телефон. Набрал нужный номер.

Пошли монотонные гудки.

— Да, слушаю! — спустя несколько секунд в телефоне раздался знакомый голос.

— Виктор Викторович, это майор Ветров. Да-да, тот самый. Вы просили звонить лично вам, если произойдет что-то существенное. Так вот, случилось.

— Так… А ну, по подробнее! — на том конце линии, майор Кикоть аж со стола привстал.

— Вчера вечером, со стороны Чарджоу возвращался наш грузовик ГАЗ-66. В нем было десять солдат и сержантов, один прапорщик и офицер. Так вот, в назначенное время они не прибыли в часть. Подполковник Каменев отправил им навстречу дежурное подразделение. Машину нашли. Она подорвалась на мине. Там шел жаркий бой. В итоге, семь двухсотых, остальные пропали без вести.

— Майор… — тяжко вздохнул Кикоть. — Это все, конечно, очень интересно. Но для чего ты мне об этом говоришь?

— Среди них был ефрейтор Громов! В убитых его нет!

А вот эта информация заметно подняла настроение чекиста. Ветров уже понял, что Громов для него как красная тряпка для быка, а потому только и ждал момента, чтобы доложить куда нужно. Ведь когда у них был последний разговор, Виктор Викторович недвусмысленно пообещал замполиту поспособствовать ему в назначении на другое, более перспективное место службы.

— Очень любопытно! — ответили оттуда. — То есть, наш Громов влип в очередную историю… И что именно там произошло, пока не ясно, да?

— Так точно.

— Хорошо, хорошо… — тот явно что-то записывал.

А окрыленный замполит, решил подлить масла в огонь и дожать чекиста еще немного.

— Товарищ майор, у меня тут есть предположение, что все, что произошло не случайно!

— Ну-ка, тут поподробнее. Ты о чем?

— Ну, смотрите… Сначала Громов засветился с теми диверсантами, которые хотели склад артиллерийского вооружения подорвать. Тогда он якобы стал героем, но, наверное, у них там произошло что-то, вот он и запер внутри своих помощников. А сам вроде, как и не при делах. Потом этот случай, с ротным старшиной. Громов не пошел с ними, но потом сам отправился в горы. Что если он кому-то передал информацию, а потом случайно наткнулся на вертушку, а? И вот теперь, снова Громов, снова проблема. Вдруг это все он устроил, а? Это, конечно, только мое мнение, но вы обратите внимание.

Все, что говорил в трубку замполит, чекист слушал невнимательно. Личные предположения и доводы какого-то там нечистого на руку мелочного замполита его нисколько не волновали. Более того, ни с кем говорить о повышении Ветрова, он и не собирался. Информацию передал, молодец. Возьми с полки пирожок, там их два. Твой посередине.

— Хорошо!

— Какие мои действия, товарищ майор?

— Жди. Наблюдай. Если что будет по Громову, докладывай. Так, еще кое-что… Скоро к вам в часть прибудет старший лейтенант Карпов. Игорь Сергеевич. Должность для него пока еще не определили, но ты там со своей стороны окажи ему встречное содействие, хорошо?

— Так точно.

— Все, до связи.

С той стороны раздались гудки. Довольный замполит откинулся на спинку стула, думая о том, что скоро все изменится. Ветров сидел на должности замполита уже четвертый год. Хотелось повыше, но ему не давали, потому что майору и похвастаться-то было нечем. А тут, такой успех! Вернее, это он так считал…

А на утро всех обитателей нашей тюрьмы, которая по афгански называлась зинданом, погнали на общественные работы.

Сначала нужно было дойти до места работ, что оказалось непросто. Цель — небольшая площадка на каменном выступе, метров на сорок выше кишлака. До нее нужно было подняться по извилистой горной тропке — я издалека успел увидеть, как по ней спускали осла. Животное упиралось, ревело, но разве против человека попрешь?!

Спускаться пришлось по одному, в затылок друг другу. Предварительно нас связали одной веревкой, чтобы кто-нибудь не вздумал убежать. Конвоиров было семеро, вооружены чем попало. Автомат только у одного. За нами следовали дети и подростки. Кое-кто даже начал швырять в нас камни.

Пока поднимались, я украдкой осматривал местность вокруг. Горы вокруг, только видимость все равно — не очень. Голые выжженные скалы светло-коричневого цвета. Думал, может, что-то покажется знакомым, может быть, увижу какую тропу или еще что-нибудь полезное. Но тщетно.

— Ходи! Ходи! Шуруви! — подгонял нас какой-то душман, ненамного старше Саида. Словарный запас у него был не очень, но простые команды знал. Они запрещали нам разговаривать подолгу. Перекинуться парой фраз, можно. А в остальном сразу пытались бить или кидать камни.

— Паша, а бывает такое, что все остальные пленные, что есть в кишлаке, работают вместе? — уточнил я у Корнеева.

— Нет. Такого еще не было. Они всегда стараются держать нас раздельно.

— Боятся, суки, что мы их обломать можем! — поддакнул Самарин. — А мы ведь можем, да?

— Можем. Только не сейчас. Потом.

— А! Если нас и заставят работать вместе, так только в одном случае. Если случится обвал и кишлак камнями завалит. Правда, при мне такого еще не было.

— Завалит, значит… — пробормотал я, думая о своем.

Стоит отметить, что босиком мы больше не ходили. Перед работами каждому выдали стоптанные, сильно потертые кожаные сандалии. Они были жесткие и неудобные, но хоть ноги о камни не стирались. Бушлат забрали и сожгли. Дали какие-то грубые жилеты из непонятной шерсти. Уж не из осла ли, который устал шевелить копытами?!

Когда мы добрались до пункта назначения, нас сразу же заставили класть забор из камня. Только материал сначала требовалось собрать, потом принести. А уж после сложить из него ограду, высотой около метра. Вообще, границы кишлака обычно делают из глины, камней и соломы. Но везде по-разному, зависит от доступности материала и предпочтения. Глины тут не было от слова совсем, только камни, камни и еще раз камни.

Кстати, я узнал, что оказывается, Корнеев, до армии, успел поработать каменщиком. А еще, работал в Кузбассе на шахтах. Вот только для душманов это ничего не значило. Раб должен уметь все, иначе это плохой раб. А зачем переводить еду на плохого раба? Примерно так Иззатулла объяснил Пашке, когда у них тоже было своеобразное «собеседование».

— Оттуда я и взрывать научился — пояснил Паша. — В шахтах часто взрывчатку использовали. Да по-разному было.

— А они об этом знают?

— Нет! Что я дурак, все им рассказывать? — усмехнулся тот.

Камни мы тягали долго. От неудобного положения, спина разболелась и стала ныть, напомнив мне про несколько грыж, что были у меня в прошлой жизни. Тяжелое разгрузи-загрузи, особенно когда стоят двадцать два КамАЗа, а вокруг только оцепление. Их на разгрузку нельзя, а то вдруг что… Так и было, что даже спецназу приходилось свое барахло перегружать с места на место. Оттуда и грыжи.

Я потихоньку изучал душманов, что бродили вокруг нас и смеялись. Повадки, привычки. Вооружение. Имена.

Молодой Саид смотрел на меня «волком», наверное, закусил, что я его тогда жестко осадил. Ничего, пусть знает. Взгляд у него, конечно не добрый, но я с ним никаких дел иметь и не собираюсь.

Видно было, что все они хоть и молодые, но очень озлобленные. Другого они не знали и не понимали, хотя советские солдаты по горным кишлакам ходили редко. А в этих краях тем более.

Видимо, их отцы где-то в горах, воюют, а они тут сидят. Им хотелось большего, доказать чего-то, но им не давали. Наверное, если бы не старик Иззатулла, они бы уже совершили бы что-нибудь жестокое в отношении кого-то из нас.

Когда часть ограды было собрано, нас повели обратно.

Я во все глаза смотрел, пытаясь понять, где же находится второй зиндан. Забыл сказать, что яма, в которой нас держали, да еще и решеткой закрывали, имела свое название. В переводе, это примерно и означало — тюрьма.

Сверху, весь кишлак был как на ладони. Не сильно, но все же.

Около двух десятков домов. Два больших харама, куча сооружений непонятного назначения. Когда мы шли, я сделал намеренную попытку свернуть не туда. Зазевавшийся конвоир не сразу понял, что мы свернули не туда. Принялся кричать, активно жестикулировать и махать руками. Пока чуть да дело, я все же увидел то, что хотел. Второй зиндан. Там наши.

Видимо, фортуна снова была на моей стороне, потому что в этот момент, решетку подняли я и я увидел первого, кто вылез наверх. Это был мой школьный товарищ, Женька Смирнов. Последний раз я видел его на призывном… Черт возьми, я вообще не помню, чтобы он рассказывал, что был в Афгане. Как же так? Ведь он погибнет в начале девяностых…