Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2

Глава 4 В преддверии больших перемен

Вот так я и стал ефрейтором.

Конечно, армейская поговорка, которую какой-то обиженный дурак придумал, имеет место быть, вот только мне было все равно. И в нашей воинской части никто так не говорил.

Наоборот, большинство моих сослуживцев восприняли эту новость с восторгом, а те, кто был со мной в той патрульной группе, отнеслись с пониманием. Шутка ли, через четыре месяца после начала срочной службы получить государственную награду. Еще и благодарственное письмо, звание. Обычно ефрейтора можно было получить никак не раньше восьми месяцев службы и то, только в том случае, если очень круто отличиться.

Сержанты тоже восприняли новость терпимо. К их посиделкам после отбоя в каптерке меня, конечно же, не допускали, а вот докапываться до всякой ерунды перестали совсем. Особенно отношение поменялось со стороны ефрейтора Кукушкина. Теперь мы были в равном звании, свое отношение к его «стариковским» выкрутасам я показал ранее, отчего тот сделал окончательный вывод и больше не цеплялся.

Конечно, чего-то подобного я ожидал, только не так скоро. Сразу же стало ясно, что у меня появился союзник, которому вовсе не по боку достижения по службе. В штабе нашей части или выше — не знаю. Каменеву могли просто дать такую команду, а ему оставалось лишь выполнить ее.

Полковник Бехтерев? Вполне возможно. Ведь он уже косвенно интересовался моими успехами. Может быть.

А как же капитан Игнатьев, что присутствовал при моем награждении в госпитале?! Я думал, что удастся с ним поговорить и выяснить, почему же я все-таки попал не туда. Но нет, сразу после окончания мероприятия, он словно испарился.

С одной стороны это мелочи, с другой стороны, вокруг меня и так уже произошло много чего, отсюда кто-то мог сделать вывод, что слишком много внимания уделяется обычному парнишке срочнику, который в нужное время и в нужном месте рискнул и совершил подвиг.

По части поползли слухи, что скоро появится новое командование. Более того, так как наша часть изначально была пограничной, но расквартированы в ней почему-то были обычные мотострелки, планировались кардинальные перемены. Скорее всего, изначально еще на первых этапах Афганской войны это был сводный боевой отряд, но он так и остался на месте временной дислокации.

Обычный бардак, который во время ввода сороковой армии в Афганистан, так никем и не был решен. Все делалось в спешке, бегом-бегом. А когда первые годы войны прошли и конфликт затянулся, никому уже и дела не было до какой-то отдельной крохотной воинской части где-то на стыке трех границ. И таких частей было много.

Как-то майор Ветров проводил информирование, а кто-то взял и спросил:

— Товарищ майор, а мы кто? Мотострелки?

— Мы, товарищи солдаты… — тут он осекся и попытался пошутить. — Мотострелковые погранцы!

Понятнее, конечно же, не стало. Да и шутка не смешная.

Ну а я сделал вывод, что Ветров ни хрена не в курсе. Видимо, настал такой период, когда все меняется и даже командование не в курсе, что будет дальше.

Уже заканчивая информирование, замполит вдруг вспомнил важную вещь.

— Кстати, товарищи солдаты! — громко заявил он. — Хочу довести вам, что скоро в Краснознаменном Туркестанском военном округе пройдут крупные соревнования по военному пятиборью. В него входит, стрельба из автомата Калашникова, преодоление сложной полосы препятствий по пересеченной местности, бег на короткие и длинные дистанции, метание гранат. И это я еще не все перечислил. Командование хочет внести что-то новое, чего ранее не проводилось, поэтому со всей уверенностью могу сказать, что это будет очень интересное мероприятие. А наградой будет грамота, кубок и кое-что еще. Уверен, командование штаба округа найдет, чем отблагодарить победителей. Но учтите, просто не будет. На мероприятие такого масштаба отправятся только лучшие из лучших.

Тут же посыпался вал вопросов. Замполит даже слегка растерялся.

— А когда? А как все это будет проходить?

— Товарищ майор, а где?

— У нас в части?

— А кто будет участвовать?!

— Наша часть тоже участвует?

— Тихо! — прикрикнул младший сержант Петров. — Тишину настроили! Вопросы задает кто-то один, а не всем стадом!

— Я так скажу… — Ветров терпеливо окинул взглядом первую роту. — От нашей части, как и от остальных участников, будет собрана команда. В нее будет входить как основной состав, так и запасной, на тот случай, если кто-то получит травму и не сможет продолжать соревнование. Проходить все это будет на северо-востоке Туркменистана, в конце октября. Погода позволяет, еще не холодно, но уже и не жарко. Будете участвовать?!

Шквал бурных эмоций перебил замполита. Даже Петров не сразу порядок навел.

Стоит отметить, что замполит очень сильно напоминал пиджака. Уж не знаю, кто он там на самом деле, но голос у него был командирским с большой натяжкой.

— Рота, встать! — рявкнул лейтенант Лавров. — Сесть! Встать! Сесть!

Ветров наблюдал за всем этим без особого восторга.

— Ну что, успокоились? В ближайшую неделю, будет необходимо сформировать две команды. Выбрать лучших из лучших. Одна основная, вторая запасная. Лично мое мнение, что вторая рота подходит больше…

Его слова снова не понравились солдатам.

— Товарищ лейтенант! Наведите порядок в вашем подразделении! — нахмурился майор. — А я пойду. У меня работы выше крыши!

Когда он ушел, в ленинской комнате разразилась настоящая буря.

— Товарищ лейтенант! Да как это так?

— Почему вторая рота? — возмущались бойцы. — Чем мы хуже?

— Не хуже! — мрачно заявил Петров. — Просто замполит нашу роту недолюбливает. Вот и делает назло. Натура у него такая, солдат злить и расстраивать. Думаю, то же самое он скажет и во второй роте.

— Подогревает здоровую конкуренцию! — согласился взводник.

— Товарищ лейтенант! — произнес я. — У меня есть идея! Чтобы выяснить, какая рота лучшая и вообще отобрать состав для участия в соревнованиях, нужно сначала провести внутренний конкурс. Между первой и второй ротой.

Новость восприняли хорошо. И Лаврову эта идея тоже понравилась.

— Молодец Громов, отличная идея. Так нашему командиру и передам…

Не скажу, что у меня был какой-то к этому интерес. Азарт? Возможно, но и то, только потому, что вокруг снова было какое-то затишье и ничего не происходило. Про меня что, забыли?

Есть шанс отличиться. Еще раз напомнить о себе и проявить скрытые таланты. Хотя, конечно, градус уже не тот… О, если бы я знал, к чему все это приведет!

Вечером того же дня в подразделение прибежал рядовой Данилин.

Тот самый, кого от крысятничества лечили. Удивительно, но лекарство под названием «жесткий кач» помогло. По крайней мере, больше за ним прежних грехов никто не замечал.

— Глядите! — воскликнул он, тряся зажатой в руке газетой. — Тут статья есть про нашего Громова!

Вокруг него тут же сгрудились самые любопытные. Я тоже подошел, все-таки было интересно, что там репортеры про меня наваяли.

Газета была какой-то незнакомой. По крайне мере название «Полевая почта» мне ни о чем не говорила, за исключением принадлежности к САР. Но то потом, в будущем и совсем на другой земле.

А статья была под громким заголовком.

«Громов — советский герой!»

Советский солдат Максим Громов задержал афганских нарушителей, не дав им совершить диверсию против…

Ну, ясно. Я отошел прочь. Журналистам что разрешили, то они и напечатали. Ни слова о том, что я участвовал в спасении экипажа упавшей вертушки. Хотя, перед тем как мне медаль выдали, вопросы сыпались другие. И почему я не удивился?!

Попробуй-ка, напиши, что наши вертолеты сбивают уже не только в самом Афганистане, но даже на его границах. Это же удар по авторитету советских войск. Потому об этом и не пишут. Советский гражданин из Москвы, Ростова, Арзамаса, Якутска должен знать, что у нас все хорошо. А то, что война затянулась, так это никогда не было простым делом.

Газета явно запоздала. Сколько ж времени уже прошло.

Ну да, со свежей корреспонденцией в такой дыре как эта, всегда плохо. Хотя опять же, это от работы заместителя командира части по политической работе зависит. Плохо работает, значит, и газет нет.

К счастью, все постепенно забылось. По крайней мере, со всех углов не сыпалось — герой, герой, герой. Надоело.

Что уж говорить, только и разговоров было об этих соревнованиях. Даже сержанты подтвердили, что раньше ничего подобного не было. Уже после отбоя мои сослуживцы тихонько обсуждали то, что довел до подразделения майор.

Соревнования по целому округу, да еще и в каком-то новом формате, это всегда круто. К такому готовиться нужно. Самарин, Михайлов, Куртов и Степанков спорили, кто достоин участвовать из нашего подразделения, а кто нет.

— Ну, кто у нас бегает хорошо?

— Лаптев! Он на марш-бросках в числе первых бежит, — утверждал Стас Куртов.

— Вот, точно! А еще Прохоров!

— И Селезнев!

— Да ну, это раньше было!

— А кто у нас гранаты метать будет? На дальность и на точность!

— Так это… Громов хорошо бросает! Макс, ты ж у нас гранаты всегда хорошо бросаешь. Будешь участвовать?

— Это ротный пусть решает. Выберут, можно попробовать… — отозвался я со своей кровати.

— Ну а по стрельбе?

— Да тоже Громов… Он же постоянно десятку на стрельбище выбивает. И еще Стрельников может! Он же у нас снайпер. Да и вообще, кто у нас еще на стрельбах нормально бьет? Дима, ты ж тоже хорошо из АК-74 лупишь.

— Да ну, через раз получается! — отмахнулся тот.

— А что за полоса препятствий? Это как у нас за казармой, что ли?

— Вроде того, только, наверное, длиннее и сложнее. Ну и на время. Как вся команда прошла, так по последнему и засчитали.

Болтали они недолго, но в какой-то момент из каптерки вышел младший сержант Петров. Услышав бормотания, он тут же навострил уши. Вообще-то, «комод» уже делал первое и последнее предупреждение, но эффект не был достигнут.

— Так! Я не понял! — возмутился он. — С первого раза не понимаем? Хорошо, будем считать, что вы своего добились. Рота, играем в три скрипа!

О, это целый обряд! Наказание в три скрипа знакомо всем, кто служил. Правила просты — как только дается команда, все солдаты должны лежать на своих кроватях так, чтобы не скрипнула ни одна пружина. А это само по себе не просто. Если сержант или ефрейтор услышал, то после третьего замечания происходит общий подъем. Потом снова отбой и снова игра. Три скрипа — по новой. Фишка в том, что казарма большая и из-за этого хорошая слышимость.

Первый скрип издал Валера Кольский.

— Раз! — озвучил Петров, прохаживаясь между кроватями.

Видите ли, у Кольского нога затекла в неудобной позе. Второй скрип принадлежал Литвинцеву.

— Два! — усмехнулся командир отделения.

Литвинцев, кстати, жутко мне завидовал, а потому, так и старался где-то нагадить. Еще при расширении личного состава, был момент, когда этого толстяка забирали во вторую роту, но потом почему-то вернули обратно. Логики в этих перемещениях не было никакой. Впрочем, нет. Один момент все-таки был — толстяк плохо вписывался в подразделение из-за лишнего веса. Прямо, как бельмо на глазу. Через лазарет его и вернули — Ветров подсуетился.

А третий скрип раздался с места спящего ефрейтора Кукушкина.

— Рота! Подъем! — радостно огласил Петров, на пару секунд включая освещение. Сразу же выключил. Все-таки с улицы хорошо видно, что происходит внутри. А учитывая, что была уже половина одиннадцатого… А ну дежурный по части увидит?! К тому же, из канцелярии вышел ротный. Все бы хорошо, но с кровати свалился Степанков.

На этом наказание закончилось.

Правда, где-то появился тигр, который рычал большую часть ночи. Но, к счастью, на охоту никто не пошел.

А к вечеру следующего дня капитан Воронин объявил, что передал пожелания личного состава подполковнику Каменеву и тот согласился провести внутренние соревнования между первой и второй ротой.

— Товарищи солдаты! — начал он, прогуливаясь вдоль строя. — Завтра утром, под руководством заместителя командира части, мы проведем предварительные соревнования по бегу на длинную дистанцию. Дистанция восемь километров. Будет участвовать по шесть человек с каждой роты. Я и старший лейтенант Лавров подумали, посоветовались и определили, кто из вас больше всего подходит. Кандидаты на участие… Рядовые Лаптев, Прохоров, Михайлов. Из старослужащих будут ефрейтор Кукушкин и рядовой Быков.

— А кто пятый?

— А пятым у нас будет Громов! — заявил капитан. — Думаю, претензий ни у кого не будет?

Литвинцев, при этом, аж икнул. Ему-то точно не светило участвовать в подобном.

В целом, новость восприняли спокойно. Многие хорошо понимали, что по своим результатам они просто не тянут. Смысл возмущаться, если сам ничего не можешь? Воздух сотрясать?! Ну и в целом, как ни крути, а это честь роты. Отстаивать ее должны самые лучшие.

— Товарищ капитан, а почему я? — поинтересовался я. Спросил просто так, не ради интереса.

— Потому, Громов, что утвержденный состав команды всего шесть человек. Запасной состав еще четыре. Бегаешь ты нормально, выносливости хватает. А как стрелок вообще незаменим…

— Опять же, гранаты тоже метаешь неплохо! — добавил Лавров.

Сказано — сделано. Бегать нужно было, конечно же, по военной форме, в сапогах.

Безусловно, удобнее это делать в ботинках, либо в спортивных кедах. Но, вредный и противный замполит Ветров не разрешил. По его словам условия отборочного этапа должны быть приближены к реальным.

Позавтракать нам не дали. Оно и понятно, куда ж бегать с полными желудками, где чай плещется?!

Бегали вне части, на одном из маршрутов, где обычно проходили учебные марш-броски. Местность пересеченная, присутствовали подъемы и спуски, кое-где были участки проходящие через редкие рощи и даже через небольшой ручей, берущий свое начало где-то в горах.

От второй роты тоже собрали группу кандидатов. Особенно среди них выделялся один, рядовой Осипов. Откуда он взялся — не ясно. Вроде как был на длительном излечении в госпитале и выписался пару недель назад. Тот смотрел на меня хитрым, оценивающим взглядом. Ага, видать уже наслышан, кто я такой… Что же, увидел во мне конкурента? Осипов был в неплохой форме, наверняка, с бегом и остальными нормативами, у него проблем нет. Правда, возраст у него какой-то непонятный, вроде и старше меня, а вроде и нет. Не удивлюсь, если бойца Ветров сам выбрал. После тех событий с упавшими вертушками, замполит меня недолюбливал, и не стеснялся этого демонстрировать. Хотя повода особого и не было. Я у него медсестру не уводил.

— Все команды готовы?! — спросил Каменев. Изначально он не собирался присутствовать при отборочном этапе, но передумал. — Ротные?

— У меня все, товарищ подполковник! — отозвался Воронин.

— Так точно! — подтвердил командир второй роты, капитан Соболев.

— Хорошо, желаю всем удачи! И пусть победа достанется самым лучшим! Команды, на исходную позицию!

Офицер вышел за импровизированную полосу, продемонстрировал секундомер и красный флажок.

— На старт, внимание! Марш!

Двенадцать человек стартовали одновременно. Только пыль взметнулась.

Бегать я не любил, хотя получалось у меня это хорошо. Звезд с неба не тянул, но кое-какие секреты у меня были, организм помнил. Главное рассчитать свои силы так, чтобы сохранять хороший темп по времени. Чувствуешь, что можешь еще, постепенно добавляешь, а не можешь — сбавь обороты.

Все участники — парни молодые. Свежая кровь, у каждого сердце будто насос!

Восемь километров по форме и в тяжелых сапогах, это вам не плюшки со стола таскать. Такая дистанция серьезная проверка на выносливость. Справились все. Только по времени получалось, что вторая рота пробежала чуть лучше, всего на три с половиной секунды. И то, краем глаза я заметил, что рядовой Осипов намеренно толкнул нашего Быкова, поэтому тот растянулся на сухой траве. Пока поднялся, пока то се, вот и финишная прямая.

Когда мы добежали, Каменев остановил секундомер.

— Ну что, пожалуй, все?! — подошел хитрый Ветров. — Товарищ подполковник, давайте выберем лучших? Мне кажется, вторая рота лучше!

— Товарищ майор, у Осипова неспортивное поведение. Он меня столкнул.

— И меня!

— И меня!

— Победителей не судят!

— Нет, Алексей Семенович, погоди! — улыбнулся Каменев. В этот момент даже не чувствовалось, что он командир части. Обычный мужик, которому тоже интересен исход. — Раз у солдат такой настрой, то нужно провести дополнительное соревнование. Главное это что? Сплочение, боевое братство. А сделаем мы это очень просто… Каждая команда выбирает одного кандидата, задача — пройти полосу препятствий. Кто первый пройдет, тот и чемпион. Ту команду мы и отправим на окружные соревнования.

— Справедливо! — отметил капитан Воронин и обернулся к Соболеву.

— Согласен!

— Вот вечером и проверим! — подполковник посмотрел на часы. — Уже почти десять, а они еще не завтракали!

Полоса препятствий тоже имелась. Именно на ней мы частенько сдавали нормативы. Да и в свободное время не запрещалось.

Время пролетело быстро. После обеда Петров повел нас на курилку. Сам-то я не курил, но рядом постоять не отказывался. Меня пытались переубедить, но тщетно. Я разом поставил точку.

— Слышь, Громов! — раздалось позади меня.

Обернувшись, я увидел Осипова. Тот стоял с дерзковатой ухмылкой на лице.

— Чего?

— Это ж типа тебе там медаль дали? Хочу предупредить… Если на полосу выберут тебя, не путайся у меня под ногами, понял? А то еще упадешь, ногу сломаешь…

— Чего ты сказал? — взвился Самарин. — Жало прикуси, колхозник!

— Иди отсюда, придурок! — подключился Лаптев.

— Тихо, тихо. Дима, Андрей! С такими как он, нужно иначе! — я демонстративно медленно подошел к Осипову. Смерил его внимательным, оценивающим взглядом. — Паря, ты лекарство забыл принять? Или на солнце перегрелся?

Тот фыркнул, но не нашелся что ответить.

— Ну-ну…

А я, обернувшись к своим, демонстративно пожал плечами и произнес:

— Как говорил наш дорогой шеф, если человек идиот, то это надолго!