Египетские хроники. Кольцо огня

– Саида, – улыбка Гекаты гаснет, когда она здоровается с королевой, – давно не виделись.

Та идет к ней, и женщины обнимаются.

– Слишком давно, – говорит Саида. – Но так было лучше.

– Чем мы заслужили такую честь? – Недоверчивый взгляд Гекаты останавливается на Сете. – Собираешь вокруг себя проклятых?

– Может сложиться и такое впечатление. Мы ищем кольцо. – В голосе Саиды слышится легкий укор, и выражение лица Гекаты еле заметно меняется. Она определенно еще больше подбирается. Хотела бы я знать, сколько не встречались эти женщины. Саида помогла Гекате, однако это, очевидно, не означает стопроцентное доверие друг другу.

– Как с этим связаны мы? – спрашивает богиня.

– Платон принес Нефертари письмо Каллисфена, которое получил от тебя. – Геката немного наклоняет голову, подтверждая. – И по воле случая в письме содержится намек, который привел нас сюда, в место, где ты нашла убежище, когда тебя преследовали аристои.

– Я никогда не утверждала, что это случайно, – отзывается богиня.

– Кольцо здесь? – грубо обрывает беседу Гор.

Не могу его винить. Эти женщины кружат, не приближаясь друг к другу, словно боксеры на ринге.

– Нет, его здесь нет, – говорит Геката, и я ей верю. – Соломон не устроил бы все так легко.

– Но ты знаешь, где оно спрятано? – уточняет Сет.

Геката вздыхает.

– Если бы знала, то давно взяла бы его под охрану. Хотя бы ради того, чтобы защитить от тебе подобных.

– Она тоже не твой фанат, – констатирует очевидное Гор. – Только я не понимаю почему. У нее такая же темная душа, как у тебя.

Не уверена, что она имела в виду Сета, но подержу-ка я лучше язык за зубами.

Сет сует руки в карманы рваных джинсов. В этом образе он мог бы блистать на обложке любого глянцевого журнала.

– В том-то и причина. Мы слишком похожи. Ты шпионила за Соломоном? – снова обращается он к колдунье.

– Скажем так, я догадывалась о том, что он задумал, однако он меня опередил. Приехал сюда, разговаривал с оракулом. Тот так и не раскрыл мне, каким было его послание. Не мы храним тайну Соломона. Мы лишь оберегаем вестницу.

– Интересно, почему же Соломон ей ничего не рассказал? – шепчет Гор, и Кимми толкает его локтем, чтобы перестал постоянно вмешиваться в разговор.

– Оракул передал это послание Александру? – спрашиваю я.

Геката очень долго смотрит на меня, прежде чем ответить:

– Именно так, но это было ошибкой. Уверена, что хочешь попробовать? Возможно, тебе повезет больше, чем тому чересчур гордому принцу. А возможно, и нет.

– Уверена, – твердо отвечаю я. – И Кольцо огня я хочу получить не для себя, а для джиннов. Сила регалий меня не интересует.

Геката хохочет, запрокинув голову назад.

– Они все так говорят, – сообщает она, справившись с приступом смеха. – Но очень быстро меняют мнение, как только регалии оказываются в их власти.

– Тогда ты, наверное, рада, что Платон не отыскал ни одну из них, – парирую я.

– Туше. – В ее глазах светится одобрение. – Можешь следовать за мной. Я отведу тебя к оракулу. Но не расстраивайся, если он промолчит.

Внезапно мной овладело желание просто поскорее с этим покончить. Меня охватывает какое-то странное ощущение, и начинает покалывать в затылке. Понятия не имея откуда, я точно знаю, что всем нам грозит опасность. Нужно как можно скорее бежать отсюда. Оглянувшись на Азраэля, вижу, что он тоже это чувствует. Так же, как Сет и Гор. Энола отталкивается и взлетает в небо, а Саида отдает стражам приказ рассредоточиться. Кажется, одна Геката ничего не замечает, поскольку разворачивается и вновь поднимается по лестнице. Ее жрицы выстроились цепочкой и с любопытством разглядывают меня, когда я следую за ней. Как эти смертные женщины попали на такую службу?

После того как мы входим в храм, Геката ускоряет шаг. Я с трудом за ней поспеваю. Позади меня раздаются громкие шаги Азраэля, твердые и уверенные, и сейчас я рада его упорству в том, чтобы меня сопровождать. Стены замысловато расписаны, а в камне вырезаны фигуры. Картины рассказывают истории создания разных религий. Я вижу громадное изображение Тота с головой ибиса вместе с его супругой Нехметави. Ее называли владычицей на Огненном острове. Я никогда не сопоставляла это звание с Атлантидой, хотя связь очевидна.

– Нехметави осталась в Атлантиде или живет в нашем мире? – шепотом интересуюсь у Азраэля.

– Она осталась там.

Еще одна часть головоломки становится на свое место. Я продолжаю натыкаться на одних и тех же подозреваемых. Это дело постепенно выходит за границы моих возможностей. Мне не выпутаться из него живой. Впрочем, последняя мысль пугает не так сильно, как должна.

Азраэль берет меня за руку, когда Геката останавливается перед искусно украшенной дверью.

– Оракула нужно спрашивать в одиночку. Но… – она опускает глаза на наши сцепленные ладони, – …одну он тебя туда не пустит. И это странно, если учесть, о чем он сам спрашивал оракула.

– Ничего странного, – опережаю реплику Азраэля. – Мы друзья. Не более. Он чувствует ответственность за меня.

– Как скажешь.

У Гекаты на губах играет понимающая улыбка. Я с опаской смотрю на нее. Эта женщина способна призывать мертвых. Она обратила Платона в вампира, чтобы сделать его бессмертным. Говорят, у нее больше магии, чем у всех богов, вместе взятых. На месте Гекаты я бы очень разозлилась на аристоев, которые запретили ей видеться с возлюбленным. Однако она не сопротивлялась, а спряталась. Может, вся эта показная крутость – всего лишь прикрытие. А может, и нет.

– Почему ты подвергаешь себя такой опасности? – как бы между прочим спрашивает она. – Чего ожидаешь? Твой брат мертв.

– Мертв. А ты весьма хорошо осведомлена. И наверняка в курсе угроз Осириса. – Нельзя показывать слабость перед этой женщиной. Азраэль едва заметно придвигается ко мне. Губы Гекаты изгибаются еще немного, ведь от нее не укрылся этот жест. – Я хочу, чтобы вы покинули наш мир. Вам здесь не место. Никому из вас, – твердым голосом произношу я.

Геката смеется.

– Как ты умна. Вот только я сомневаюсь, будет ли людям лучше без нас.

– Время покажет.

– Ты очень смелая девочка. – Звучит почти как похвала. – Но прежде чем я пущу тебя к нашему оракулу, ответь мне на один вопрос.

– Еще один? – отзываюсь я скучающим тоном. Откуда-то до нас доносится шум торопливых шагов, но Геката не отвлекается. – Что ты хочешь знать?

Она формулирует предложение очень медленно и четко.

– Чего ты боишься, леди Нефертари де Вески? Перед чем испытываешь страх? Расскажи мне, и я пропущу тебя к оракулу. Это жертва, которую должен принести каждый, кто желает к нему попасть.

Я хмурюсь. Чего я только ни ожидала, но не такого. Почему ее волнуют мои страхи? Она ими подпитывается? Я бы не удивилась, но Азраэль меня предупреждал. Любой бог и богиня требуют жертву за услугу.

– Ты не обязана ей отвечать. – Ладонь ангела ложится мне на спину. – Она просто любопытная ведьма.

Возможно, но не думаю, что это обыкновенное любопытство. Она спросила об этом не без причины. Ей известна моя история и самая большая слабость. Геката терпеливо ждет. Душа Малакая уже стала рычагом давления в руках Осириса, ее невозможно уничтожить дважды. А мне нужно это кольцо.

– Величайшим моим страхом было потерять родителей и брата. Людей, которых я больше всего люблю. Теперь же… – я делаю небольшую паузу, – теперь я уже ничего не боюсь. – Это ложь, и я осознаю это в тот момент, когда произношу. Мне еще есть что терять.

Геката склоняет голову набок.

– Ты бы умерла вместо них, если бы могла?

– Довольно, – рычит Азраэль.

Мы обе не обращаем на него внимания. Это просто проверка.

– Ты бы принесла эту жертву ради них?

«Thanatos ouden diapherei tou zēn», – одновременно шепчет она у меня в голове.

«Смерть не отличается от жизни», – перевожу мысленно. Высказывание Фалеса. Он жил еще до Платона. Похоже, эта богиня питает слабость к греческим философам.

У нее на лице мелькает одобрение.

«Не забывай это».

Азраэль теряет терпение, и проявляются его крылья. Богиня не моргает и глазом.

– Она ответила на твои вопросы, теперь дай нам то, ради чего мы здесь.

– Дам. – Черты ее лица мерцают, и, если подобное возможно, Геката становится еще красивее. Однако она не из тех женщин, которым можно угрожать. Даже если ты высший ангел. – Но если хочешь ее сопровождать, то мне и от тебя нужен ответ на вопрос. Чего боишься ты, ангел смерти? Что-то изменилось?

Я уже знаю ответ на этот вопрос, но мне все равно кажется, что Азраэль вонзает клинок мне в живот, когда произносит его вслух.

– Я боюсь того, что Нейт не будет в живых, когда мы вернемся.

Богиня весело смотрит на него.

– Значит, по-прежнему прекрасная Нейт. Кто бы мог подумать.

«Он никогда не умел врать», – говорит она мне, распахивая дверь.

Тут можно поспорить.

«Это стало его погибелью».

Я хочу спросить, что она имеет в виду, но Азраэль подталкивает меня вперед, и за нами с грохотом захлопывается дверь. Вздрогнув, я издаю стон.

– Тут темно, хоть глаз выколи, – жалуюсь я. – Опять. Поправь меня, если я неправа, но у нее явная склонность все драматизировать.

Ангел тихо смеется, а потом я чувствую на себе его руки. Это ощущение не должно быть таким знакомым.

– Мне надо было взять с собой зажигалку, а не нож, или еще лучше фонарик.

– Ты слишком нетерпелива.

Едва он это договаривает, на стенах вспыхивают тысячи замысловатых символов, чисел и знаков, озаряя помещение неземным светом.

– Что это? – ахаю я.

– Это, моя дорогая подруга, – отвечает Азраэль, странно выделяя последнее слово, хотя его вряд ли могло обидеть, что я назвала его другом, – твой рай. – Он крепко обнимает меня руками и крыльями. – Это все ответы, которые когда-либо давал оракул. Ответы, скрытые в этих символах, могут прочесть лишь те, кому они даны. Но я уверен, ты бы сумела расшифровать парочку.

Вывернувшись из мужских объятий, я подхожу к стене. Осторожно дотрагиваюсь до одного из символов, и он тает под подушечкой пальца. Я быстро отдергиваю ладонь.

– Нельзя было этого делать, да?

– Да, но он снова проявится в каком-нибудь другом месте. Истина никогда не теряется.

Истина? Вот что открывает тебе оракул? Хотела бы я иметь в запасе больше времени, но мне бы потребовались годы, чтобы расшифровать значение хотя бы половины этой истины. Неужели истина только одна? Не верю. У каждого человека и каждого бессмертного она своя.

– Взгляни наверх, – просит Азраэль.

Я завороженно смотрю на возвышающийся над нами купол. По нему плывут звезды и планеты. Поистине прекрасное зрелище.

– Что тебе ответил оракул? – спрашиваю я.

Если он вновь увидится с Нейт, это означает, что однажды регалии будут найдены. Возможно, не мной, но ничто не скрывается вечно.

Я улавливаю колебания Азраэля, однако затем он все же отвечает.

– Он сказал: «Не возлагай свою судьбу на трон, а встань на службу ей. Если ты уйдешь от нее, она сохранит что-то от тебя. Пусть тебя питает пламенная надежда».

– Что-что? – Я поворачиваюсь к нему. – Серьезно? Это твоя истина? – Ангел стоял прямо у меня за спиной, и теперь моя грудь соприкасается с его. – И что это значит?

– Не имею ни малейшего понятия. Это ты мне объясни.

Кончиком пальца Азраэль отводит прядь волос с моего лица и задерживает взгляд на моих губах. Это место творит с нами что-то невероятное. У меня под кожей пульсирует желание, и, подозреваю, с ним тоже происходит нечто подобное. Наверняка еще одна из небольших игр Гекаты.

– Судя по всему, тебе не стоит так задаваться.

– Возможно. Тебе это нравится, не так ли?

Я переключаю внимание на стену позади него, не зная, сколько еще выдержу взгляд Азраэля, прежде чем наброшусь на него. Мне нужна дистанция, но зал для этого слишком мал.

– Более интересный вопрос: к кому ты должен встать на службу?

Протиснувшись мимо него, я иду в противоположную сторону. Там находится своего рода бассейн, а в белом мраморе над ним вырезана женская голова. Вряд ли она была тут с самого начала. Когда я приближаюсь, голова распахивает глаза. Белые глазные яблоки бегают туда-сюда.

– Кто пришел? – раздается бархатный голос. – И чего ты желаешь?

– Меня зовут Нефертари де Вески, и я здесь, чтобы задать тебе вопрос.

– Хм-м-м, – мычит она. – Мне задавали столько вопросов, однако ни один из ответов не сделал этот мир лучше.

Я бы предложила перестать говорить загадками, тогда люди, вероятно, понимали бы ее советы и следовали им, но не хочется ее злить.

– А у тебя есть имя?

– Это Медея, – вместо нее отвечает Азраэль.

Не сдержавшись, я тихо ахаю.

– Медея, возлюбленная Ясона? – Почти все люди запомнили только мужчину, героя, который с помощью аргонавтов завладел золотым руном… лишь очень немногим известно, что ему ничего не удалось бы без помощи Медеи. Ради любви она пожертвовала братом и, говорят, убила собственных детей, после того как Ясон бросил ее ради другой женщины. Ради Главки, дочери царя Коринфа, благодаря которой Ясон надеялся сесть на его трон. Короче говоря, он был подонком, которого всегда заботили только его личные нужды. – Что с тобой случилось?

– Медея искала убежище в Сиве, и предыдущий оракул избрал ее своей преемницей. В свое время она была самой одаренной волшебницей в мире, – объясняет Азраэль.

– И я уверена, она может сама за себя говорить, – бормочу я.

– Конечно. Извини, пожалуйста. Задавай свой вопрос. Если она сочтет тебя достойной, то ответит на него.

По крайней мере я точно достойнее Александра. Азраэль отступает немного назад, а я расправляю плечи. Позади меня сгущается тьма, и становится так темно, что исчезает даже мое собственное тело, и я вижу лишь лицо Медеи. Ее слепые глаза устремлены прямо на меня.

– Кровь и смерть, – шепчет она еще до того, как я успеваю что-то сказать. – Я вижу кровь и смерть.

– В будущем?

Белые глазные яблоки вращаются в глазницах. Выглядит зловеще и жутко, но я беру себя в руки. Оракулы не убивают. Во всяком случае, мне о подобном неизвестно.

– Всегда. Сегодня и вчера – все одно.

Все это прекрасно и замечательно, но для меня несущественно.

– Сюда приходил Соломон и оставил тебе послание. Ты передала его Александру, а теперь должна рассказать о нем мне, – говорю, не имея ни малейшего понятия, можно ли так спрашивать оракула.

– Мудрый царь.

Она медленно двигает головой из стороны в сторону, будто хочет высвободиться из камня. Неужели ее тело вмуровано в эту стену? Бедняжка.

– Где он спрятал Кольцо огня? – повторяю более доходчиво.

Медея запрокидывает голову и раскрывает рот, словно в крике. Ее голос меняется и становится глуше. Из давно забытых времен до моего слуха доносится послание Соломона.

Нет души без тела.

Нет мудрости без независимости.

Совершенство создает само себя.

Развяжи узы Ориона и освободи дочерей Атланта.

Голос замолкает, и тьма рассеивается, как и голова Медеи. Ошеломленная, я смотрю на место, где она только что находилась. Теперь на нем начинают образовываться вьющиеся линии, которые превращаются в буквы и числа. Клубок нечитаемых слов. Зал зашифровывает сообщение, которое мне передала Медея. Не веря своим глазам, я провожу по нему кончиком пальца, и цвета проявившихся букв размываются и перестраиваются. Я резко разворачиваюсь к Азраэлю.

– Ты все слышал? – Тот, кажется, целиком поглощен видом цветов и букв. Я кладу ладонь ему на предплечье. – Аз? Ты слышал, что она сказала?

– Да, я все слышал, – кивает он наконец. – И трижды три будет девять. А у человека десять пальцев… у Соломона было странное чувство юмора. Он и его загадки… должен признать, что Гор прав. Это очень напрягает.

– Это ставит его на один уровень с вами, бессмертными, – улыбаюсь я, хоть мне и не до улыбок. – Я выясню, что тем самым пытался сказать нам царь.

– В этом я не сомневаюсь. Все-таки мое изречение было гораздо сложнее. До сегодняшнего дня я его не понимал.

Показное веселье в его словах не скрывает беспокойство, но раз Александр сумел расшифровать эти предложения, то и я тоже справлюсь. Азраэль гладит меня по щеке, и я сопротивляюсь порыву прижаться к его ладони.

– Нам пора идти.

Чем быстрее уйдем отсюда, тем лучше. Саранча – лишь предостережение. Кто бы ее ни отправил, теперь он удвоит усилия в попытке меня остановить.

Когда мы выходим из комнаты, Геката внимательно смотрит на нас и скрещивает руки на животе.

– Итак, она вам что-нибудь сказала?

Я моргаю от яркого света.

– Она передала нам послание Соломона. Это загадка.

– А что же еще? Царь любил играть в прятки. Считал, что лишь тот, кто их разгадает, достоин найти регалии. Он был мистиком. Чего он не понимал, так это того, что часто ум и здравый смысл не сочетаются между собой.

– Аргумент не в его пользу. Самые большие нарциссы часто обладали интеллектом выше среднего.

– Ты сомневалась, что Медея нам его расскажет? – интересуется у богини Азраэль.

– Ни секунды. Иначе я бы вас к ней не пропустила. Она вас ждала. В воздухе витает зло. – Вся драма, которую она до сих пор перед нами разыгрывала, исчезает. На лице Гекаты отражается тревога. – Будьте очень осторожны. Многие хотят помешать вам добиться цели. Береги Нефертари.

– Именно это я и собираюсь делать. – Азраэль, похоже, не удивлен переменами в ней. – Спасибо за помощь.

Ангел по-хозяйски кладет руку мне на спину и шагает вперед вместе со мной.

– Ты взвалила на себя тяжкое бремя. – Геката быстро шагает рядом с нами. – Уверена, что хочешь его нести?

– Ты же прекрасно знаешь, почему я должна это сделать.

Иначе какой у меня выбор?

– Тогда позволь дать тебе совет: не доверяй никому, даже самой себе. Если будет нужна помощь, обращайся ко мне. Здесь ты всегда найдешь убежище.

Почему Геката предлагает мне это именно сейчас? По коридору проносится порыв ветра, после которого я улавливаю запах гнили и разложения.

– Медея искала у тебя убежище. – Лицо Азраэля приобретает выражение, при виде которого любой разумный человек обратился бы в бегство. – Не самое мудрое из ее решений.

Он тоже это почувствовал? Запах пропал так же быстро, как появился. Теперь ощущается только сладость жасмина. Хотя в это время года он вообще не должен цвести.

– Ей некуда было больше идти, – оправдывается Геката. – И Медея была самой талантливой среди жриц. Она хотела стать преемницей оракула. Это был ее выбор, а каждая женщина должна иметь возможность выбирать сама.

– Тут я вынуждена с ней согласиться, – говорю я исключительно ради того, чтобы немножко позлить Азраэля.

Мне не нравится возникшая между нами близость, точнее говоря, она мне слишком нравится, и это неправильно.

– Нефертари должна знать, что существует место, в котором безопасно.

Внезапно раздаются рычание и вой. Это противоречит словам Гекаты, и у меня кровь стынет в жилах.

– Что это? – спрашиваю, уже зная ответ. Нас обнаружили.

– Возвращайтесь к Медее, – командует Азраэль, подталкивая меня к Гекате. – Сейчас же. Спрячьтесь в зале и ждите, пока я вас не заберу. О Кимми я позабочусь. Не бойся.

Звучит жуткий протяжный вой, эхом отражаясь от белого мрамора. Он настолько пронзительный, что дрожат стены и с них сыплется штукатурка. У меня дрожат колени, когда пол под ногами вибрирует и трескается. Образуется длинный тонкий разлом, и из него тоже слышен такой оглушительный визг, что мне приходится заткнуть уши. Я не трусиха, но сейчас меня охватывает смертельный ужас. На этот раз мы имеем дело не с одним или двумя демонами. Нет. Кто бы на меня ни нацелился, он отправил армию. У меня леденеет кровь. Нам не справиться с силами, настолько превосходящими наши.

– Им нужна лишь я, – шепчу тихо. – Они хотят, чтобы я раскрыла им послание Соломона.

– Боюсь, хотят они не этого, – качает головой Азраэль.

Прежде чем я успеваю спросить, что это значит, он на моих глазах превращается в темного ангела смерти. Золото крыльев исчезает, и теперь они темнее ночи. Черты лица заостряются, а в глазах полыхает пламя. Больше в нем ничего человеческого. Азраэль готов уничтожить любого, кто встанет у него на пути.

Я отступаю на шаг назад, и в его глазах, все еще знакомых, но таких чужих, вспыхивает боль. Азраэль чувствует мой страх перед тем, кем он на самом деле является, потому и скрывал это от меня, как и многое другое. Он не холодный, надменный бессмертный, который спас меня в Бостоне, и не игривый нежный мужчина, который флиртует со мной и готовит для своих друзей. Он аристой, один из первых на Атлантиде, и сделает все, чтобы спасти свою родину. Будет лгать, убивать, а если понадобится, пожертвует собой… или мной. В его взгляде я вижу вину, которая, как он считает, лежит на нем.

– Все будет хорошо, – обещает он голосом, мало похожим на прежний. На мгновение Азраэль поднимает руку, словно хочет дотронуться до меня, но вновь опускает, когда я отшатываюсь.

Геката утаскивает меня обратно вглубь коридора, из которого мы пришли. Азраэль расправляет крылья и, хотя ему явно не хватает места между колоннами, с невыносимым изяществом уносится прочь.

Там, где только что были лишь тишина и стрекот кузнечиков, раздаются звон мечей, крики о помощи, вопли, рев и хрипы. У меня под ногами протягивается новая трещина, и я отпрыгиваю в сторону, чтобы не провалиться в черный сумрак. Геката бросается бежать, и я следую за ней. Распахнув дверь к оракулу, она вталкивает меня внутрь. Богиня двигается с такой нечеловеческой скоростью, что я слишком поздно замечаю, как сама она вновь покидает зал. Лишь когда дверь закрывается, я осознаю, что заперта. Я бросаюсь к ней, но дверь не поддается. Я стала пленницей. В ярости молочу кулаками по дереву. Она должна меня выпустить. От страха по спине струится пот. Она планировала это с самого начала? Геката выдала нас демонам? Она знала, что мы придем!

Позже найду ответы на эти вопросы. Кимми там, снаружи, и мне надо к ней. Судя по шуму, демоны определенно в большинстве. Мне нужно попасть к кузине и спрятаться где-то вместе с ней, пока монстры не будут побеждены. Вытащив нож, я опускаюсь на колени перед дверью. К счастью, мерцающие знаки дают достаточно света, а это не первый замок, который мне доводилось вскрывать.

– Это не очень-то умно, – слышится позади голос Медеи.

Меня ни капли не удивляет ее вмешательство. Мгновенно обернувшись, я вновь вижу ее голову.

– Может быть, но мне все равно. Я не позволю запереть меня здесь.

– Твое время еще не пришло, – мягко убеждает она. – Ты сегодня не умрешь.

– Рада слышать. Значит, я точно могу вылезти отсюда и забрать свою кузину.

– А за меня никто никогда не заступался, – произносит она с удивлением в голосе. – Тем более другая женщина. Видимо, я была этого недостойна.

– Поэтому ты избрала такую судьбу? Это твое наказание? – спрашиваю, лихорадочно ковыряясь в замочной скважине.

– Я так устала, – сообщает она вместо ответа, – и рада, что ты наконец пришла.

– Любой достоин спасения, – заявляю я. – Но бо́льшая его часть зависит от тебя самой.

Это самонадеянное или высокомерное высказывание? Я неоднократно думала о том, как жилось женщинам во времена, когда они не обладали никакими правами. Страшно себе такое представить. Насколько сильной я бы стала, находясь во власти мужчины? Потребовалось бы чуть больше смирения с моей стороны. Мы все живем как можем. Хотела бы я сделать что-то для нее, но уже слишком поздно. Она доверилась Ясону и многим пожертвовала ради него, а в итоге он ее предал. Ее вина состояла максимум в том, что она слишком его любила.

Мои мысли прерывает какой-то звук. Будто кто-то царапает по деревянной двери, причем кто-то с очень длинными и острыми когтями. Шум прекращается, и вместо него я слышу низкое рычание, которое исходит, кажется, прямо из глубин преисподней. Стремительно отступаю к противоположной стене. Если демон добрался сюда, что это означает для бессмертных и Кимми на улице? У меня пересыхает во рту от ужаса, а в дверь снова скребутся. Звук такой пронзительный, как если бы кто-то проводил ногтями по доске. А потом кончики когтей проламывают дерево. Оно разлетается на щепки, и дверь одним рывком срывают с петель. Горящие алым глаза, окровавленный рот и когтистые пальцы преграждают мне путь наружу. Вжавшись спиной в стену, я стискиваю в ладони нож. Возле моего бедра двигается голова Медеи. Я не рискую смотреть на нее, потому что не должна выпускать из поля зрения чудовище, которое как раз делает шаг вперед. Всего один прыжок, и он оказывается рядом со мной. Его когти обхватывают мою шею. Больше не задумываясь, я вонзаю нож ему в живот. Он разрывает плоть и ломает кости. Монстр взвизгивает, но его хватка лишь усиливается. Я хватаю ртом воздух, когда другой лапой он сгребает меня за волосы и оттягивает мою голову назад.

– Освободитель вознаградит меня, если я принесу ему твою голову! – Голос у него высокий и скрипучий.

По моей руке течет горячая вонючая кровь и словно обжигает ее огнем. Монстр же как будто и вовсе не замечает рану. Пусть у меня темнеет перед глазами, а шея сдавлена до невозможности, но я собираю последние силы, выдергиваю нож из его брюха и вонзаю сломанное острие в глаз. Взревев, он отпускает меня и отшатывается. К сожалению, всего на секунду, после чего вновь бросается вперед. Мне в лицо летят брызги слюны, когти раздирают рубашку. Я дерусь, пинаюсь и ору.

Внезапно что-то вклинивается между нами. Твердая белая фигура из мрамора. Когти ломаются от удара о камень. Я зажата между стеной и телом Медеи. Она кладет руки на горло демона и сдавливает его. Уцелевший глаз монстра вылезает из орбиты. Должно быть, хватка у нее крепкая, словно тиски. Заваливаясь назад, он тянет Медею за собой. Я продолжаю глотать воздух, но ползу к ним и вытаскиваю нож у него из глаза. И бью снова и снова. Плевать, куда попадаю. Отбиваясь, он пытается скинуть Медею, но ничего не получается. К тому моменту, когда демон наконец испускает дух под ее руками, белоснежное тело полностью покрыто кровью. Медея отрывает пальцы от его шеи, и я стаскиваю ее с демона. Ее слепые глаза ищут меня.

– Он мертв, – зачем-то говорит она, дыша почти так же часто, как я.

Мой взгляд быстро падает на дверь, но демон, очевидно, был один.

– Как ты это сделала? Как вышла из камня?

– Время пришло. – Медея поворачивает лицо ко мне. По белому гладкому мрамору разбегаются тонкие трещинки, словно лопается стекло, и белый цвет становится светло-серым. – Оракул сам выбирает время своей кончины.

– Нет, – шепчу я, когда понимаю, что она имеет в виду. – Нет!

Прижимаю пальцы к трещинам в попытке вновь их соединить. Ей нужно вернуться в стену.

– У меня есть кое-что для тебя.

Ее голос дрожит из-за ломающегося языка. Трещины становятся больше и глубже. Тело распадется меньше чем через минуту, если я не буду его держать.

– Зачем ты это сделала? – Мне хочется кричать, однако из горла вырывается лишь хрип.

В отчаянии обхватываю ее руками и пробую поднять, но Медея слишком тяжелая. У нее тело из камня, но в то же время такое подвижное, будто оно из плоти и крови. Медея тянется в мои объятия, а ее левая рука раскалывается. Просто так, и я не могу это остановить. Медея словно этого не замечает. У нее такие нежные черты лица. Как у юной девушки, которой она когда-то была. Девушки с мечтами и надеждами. Ее слепые глаза смотрят на меня, будто правда видят, а из уголка глаза скатывается слезинка. Вода смешивается с кровью демона и каменной пылью. У меня разрывается сердце, охваченное бесконечной жалостью. Никто не заслуживает того, что ей пришлось выстрадать.

– Время пришло, – повторяет Медея, когда рассыпаются ее ноги. – Это моя судьба.

– Нет, нет, нет. Геката! – ору я. – На помощь!

Однако никто меня не слышит. Вопли и грохот битвы, которая продолжает кипеть перед храмом, заглушают мои крики.

– Все хорошо. Ты пришла, – шепчет Медея из последних сил. – Просто обними меня. Пожалуйста. Меня так давно никто не обнимал. Только камень, а он такой холодный.

Я крепче прижимаю ее к себе. По моим щекам бегут слезы, капая на ее мраморную кожу. Мне все равно, что в любой момент в комнату может ворваться еще одно чудовище. Я ее не брошу. У Медеи больше никого нет. Все, кого она любила, покинули ее, предали или мертвы. Я буду обнимать ее, пока все не закончится.

– Позволь мне дать тебе кое-что, – бормочет она потрескавшимися губами. Раскрывает оставшуюся ладонь, и оказывается, что в ней лежит цепочка. – Сбереги ее, – просит оракул. – Она укажет тебе путь.

В тот момент, когда я беру подарок, распадается то, что осталось от Медеи. Это происходит так быстро, что я не успеваю отреагировать. Даже сказать ей какие-то слова утешения. Что будет с ее душой? Куда она отправится? Позволит ли ей Ра ездить вместе с ним в солнечной ладье? Я очень надеюсь, что да. Медея так долго была заперта в этой комнате, она заслужила солнце и ветер. Мелкий белый песок оседает на моих ногах и на полу. Я не в силах пошевелиться. Порыв ветра сдувает песок, и труп демона исчезает. Остаются кровь и пыль на моих ладонях.

– Оракул мертв, – раздается звонкий голос. – Он выполнил свою задачу.

Я вздрагиваю от этих слов. И крепко сжимаю цепочку, неспособная сдвинуться с места. Я обрекла Медею на смерть. Если бы я не пришла, она бы продолжала жить.

Мне на затылок ложится теплая рука, и я смотрю в знакомые зеленые глаза. Азраэль часто дышит. Его лицо залито потом и кровью.

– Ты ранена? – Он так осторожно задает вопрос, как будто боится, что слишком громко сказанное слово может меня напугать.

Я отрицательно качаю головой.

– Все в порядке.

На мгновение он прислоняется лбом к моему лбу.

– Не знаю, как демон пробрался за нашу линию обороны. Прости, что меня здесь не было. – Потом он замечает цепочку и бережно высвобождает ее из моих застывших пальцев. – Что это?

– Прощальный подарок. Медея доверила ее мне.

– Похоже, очень древняя. – Ангел забирает цепочку с моей ладони, вешает мне на шею и прячет под разорванной рубашкой.

Шок медленно отступает.

– Где Кимми? – встревоженно спрашиваю я. Если с ней что-то случилось, я не смогу с этим жить.

Азраэль помогает мне встать, и я ненадолго прислоняюсь к его груди.

– Она в безопасности. Но ничего еще не закончилось. – Я не сопротивляюсь, когда ангел берет меня на руки, и кладу голову ему на плечо. Он стремительным шагом пересекает коридоры храма. Чем ближе к выходу, тем громче слышны звуки битвы. – Осталось немного. Ты будешь с Энолой.

Пери стоит между двумя колоннами. Позади нее к стене жмется Кимми, а перед ней лежат четыре мертвых демона. В моем представлении «безопасность» выглядит несколько иначе. После того как Азраэль опускает меня на пол, кузина бросается ко мне и обнимает.

– Ты за них отвечаешь, – велит своей подруге ангел. – Если кто-то хотя бы попытается до них дотронуться…

– Я буду защищать их ценой собственной жизни, – перебивает Энола, и звучит это так, будто она бы лучше глотнула кислоты. Но пери сделает это, потому что вызвать разочарование Азраэля для нее еще хуже.

Больше не оглядываясь на меня, он отталкивается от пола и через главные ворота храма вылетает на улицу. Кто-то отправил демонов, чтобы помешать Медее передать мне подсказку. Теперь же, когда я ее получила, они пойдут на все, чтобы меня уничтожить. Но я все равно подбираюсь ближе к выходу. Мне нужно знать, что происходит снаружи. Кимми тихонько хнычет, но хотя бы Энола меня не останавливает.

Я прячусь за колонной. Небо объято огнем. Гидра с тремя головами изрыгает пламя, и оно несется прямо на Гора, который стоит с раскинутыми в стороны руками. Раздается раскат грома, и языки огня превращаются в темный дым, прежде чем достигнуть бойцов на земле. Храм сотрясается, и на стенах трескается штукатурка. Гор делает одно-единственное движение рукой, и напоминающий вервольфа демон с хрипом оседает на землю, корчась в муках. Если бы не оглушительный шум, послышался бы хруст его костей, когда Гор ломает ему шею. Не удостоив его взглядом, бог невозмутимо продолжает. Его распущенные рыжие волосы треплет ветер. Футболка порвана, а кожа светится холодным золотистым оттенком. И пусть то, что он творит, ужасно, но двигается он невероятно красиво. В руке Гора материализуется меч, и он бросается вперед. Прямо в гущу армии демонов, которая сейчас выползает из-под земли. Чудище в небе снова выплевывает огонь, но на сражающихся опускается только искрящийся дождь, когда Сет обращает пламя в лед.

Бессмертные превосходят демонов силой, однако те компенсируют это численностью. Как же их много. Охрана Саиды превращает несчетное множество демонов в пыль, но воины слабеют. Один джинн сгибается пополам и валится на землю, когда какой-то волосатый монстр вонзает зубы ему в живот. Воздух наполнен криками, визгом и шипением.

Я беспомощно поворачиваюсь к Эноле.

– Мы обязаны что-то сделать.

Она холодно смотрит на меня.

– Мы останемся здесь, как приказал Азраэль.

В ее голосе отчетливо слышен укор. Теперь она ненавидит меня за то, что должна играть нашу няньку, вместо того чтобы сражаться бок о бок со своими друзьями.

Я взглядом ищу в небе Азраэля. Невзирая на тьму, замечаю силуэты Саиды и Данте. Джинны душат демонов песком из сверкающего стекла, который вырывается прямо из их пальцев. Жутко наблюдать, как извиваются погребенные под ним существа. Но прибывают все новые и новые твари, и с каждой такой волной они все сильнее приближаются к храму. На темных крыльях Азраэля танцуют зелено-золотые огни. Он метает молнии в гидру, которая отвечает на них языками пламени. Сет парит с другой стороны от чудовища. Мне не видно, что он делает, но гидра вдруг начинает извиваться и яростно махать крыльями, словно сражается с порывами ветра. Паника сдавливает мне грудь. Как долго им удастся сдерживать этого монстра? Придет ли откуда-то подкрепление? Не думаю, что другие аристои в курсе, что мы здесь.

Жрицы Гекаты выстроились в ряд возле нее и стреляют в демонов из луков. Их движения стремительны и точны, каждая стрела попадает в цель. Эти женщины на храмовой службе явно учились не только молиться. Неожиданно из массы дерущихся выделяется змеевидная фигура и несется вперед. Сверкают острые как бритва зубы. Одна из жриц падает на пол. Геката вытаскивает из-под платья меч и отрубает напавшему голову, но для ее жрицы уже слишком поздно.

Я прижимаюсь к колонне и закрываю рот рукой.

– Отступаем, – командует Энола. – Спрячемся где-нибудь подальше.

Этого я точно делать не собираюсь. Не сбегу, в то время как остальные сражаются в попытке защитить меня. Я выхватываю из-за пояса сломанный нож.

Внезапно группа демонов прорывает линию обороны, которую образовывали жрицы и стража джиннов. Одно из чудищ на ходу сворачивает жрице шею. Двое джиннов падают на землю, после чего демоны бросаются прямо к входу в храм.

– Кимми, беги! – кричу я.

Энола выпрыгивает передо мной на лестницу. Ее рука врезается демону под подбородок. Заскулив, тот валится на пол, и его чешуйчатая кожа с потрескивающим звуком съеживается. Когда под действием ее яда демон начинает разлагаться, от него начинает отвратительно смердеть. Мне почти жалко этого монстра. Его агония должна быть просто адской. Повсюду трещат кости, брызжет кровь, горят перья или шерсть. Я словно попала в преисподнюю, и отсюда нет выхода. Энола движется так быстро, что я практически не замечаю ее движений. Любой, кто до нее дотрагивается, умирает мучительной смертью.

Отвлекшись, я слишком поздно замечаю тянущиеся ко мне когтистые лапы. Из храма выбегает Кимми и кидается на демона. У меня замирает сердце, когда они оба скатываются по ступеням. Бросаюсь следом, отрываю кузину от него и всаживаю нож в кожистое тело, туда, где у человека находится сердце. Кимми пинает его по ногам. Она чертовски зла, волосы топорщатся во все стороны.

– Только попробуй сделать так еще раз! – орет она на мертвого демона. Я оттаскиваю кузину от него и волоку обратно вверх по лестнице.

Раздается оглушительный рев, и вниз устремляется какое-то крылатое существо. Прямо перед нами на ступени приземляется гарпия. Ее человеческое лицо искажено от ярости. Для побега уже поздно. Гор молнией несется вперед, бросаясь между мной и чудовищем. Оно тянется к богу, а когда он спотыкается, хватает его своими когтями и пытается взлететь. Мой нож со звоном отскакивает от крыльев.

– Отпусти его, – приказывает вернувшаяся Кимми и, к моему безграничному ужасу, швыряет камень в голову твари.

Попадает точно в глаз. Она издает визг, бросает Гора и нацеливает острый клюв на Кимми. Сотворенный из сверкающего серебра, он разрежет кузину на кусочки. В последний момент между ними прыгает Гор и отпихивает Кимми в сторону. У него снова в руках меч, но прежде чем он успевает поднять руку, гарпия кусает бога прямо в нее. Льется кровь, и Гор со стоном роняет оружие. Энола занята где-то с другой стороны и не может ему помочь. Гарпия вновь бьет его своим клювом. На этот раз попадает в центр груди, и он оседает на колени.

– Уведи Кимми, – выпаливает Гор, а между тем чудище, торжествующе каркнув, ставит ему на грудь правую когтистую лапу. С клюва капает кровь. Четыре пальца гарпии впиваются в плоть. Гор обхватывает ее лапу и пытается оттолкнуть. От усилия у него вздуваются вены. – Уведи ее! – снова ревет бог.

Он прав. Кимми должна убраться отсюда. Едва гарпия разберется с Гором, набросится на нас. Остальные бессмертные и так сражаются на пределе возможностей, только я могу отвести ее в безопасное место. Только вот когда оглядываюсь на нее, кузина подбирает меч бога и, подобно фурии, начинает яростно бить им крылатого монстра. У меня останавливается сердце, и у Гора наверняка тоже. Он орет на Кимми и удваивает усилия, стремясь избавиться от монстра. Не получается. Я бросаюсь к своему ножу, который валяется прямо за гарпией. Та выбрасывает вторую ногу, и я едва уклоняюсь от острой шпоры на задней части чешуйчатой конечности. Краем глаза вижу, как оступается Кимми, не в силах больше держать меч. Гарпия издает такой громкий вопль, что у меня звенит в ушах. А потом тянется к кузине. Схватив нож, я полосую ее по пятке. Греческого героя Ахиллеса такой маневр погубил, гарпия даже не пошатнулась. Она лишь опять бьет ногой, и шпора разрезает рукав моей рубашки. Я отпрыгиваю назад и от чистого отчаяния размахиваюсь и бросаю нож. По-настоящему не прицелившись, на этот раз попадаю гораздо удачнее. Он застревает в глазу у чудища, но боль делает его еще агрессивней. Оно хлопает крыльями, спрыгивает с груди Гора и в который раз тянется к моей кузине. Та умудряется вовремя откатиться в сторону. Гор не шевелится, повсюду кровь. У меня больше нет оружия, но я, не раздумывая, бросаюсь к Кимми. Скорее всего, гарпия растерзает нас обеих.

В меня врезается поток черного воздуха. Вокруг пляшет огонь. Это на помощь пришел Сет, одной рукой расплавив серебристое оперение гарпии. Энола резко разворачивается. Ее волосы и кожа светятся темно-синим светом, отличаются только глаза. Ярко-желтые, как два солнца. Она протягивает одну руку, но не к гарпии, а к Сету. А тот так сосредоточен, что даже не замечает этого. Между ними проносится луч света, затем перед Энолой приземляется Азраэль. Еще минута, и она бы коснулась Сета ядовитыми пальцами. Пери с вызовом смотрит на ангела. Тот разочарованно качает головой, однако ничего не говорит.

Взгляд Сета мечется между ними двумя, а потом он отворачивается к гарпии, которая в предсмертной агонии корчится на ступеньках. Кимми помогает совершенно дезориентированному Гору подняться на ноги. У бога такой яростный вид, что ради ее же безопасности я оттаскиваю кузину от него, и тот с поразительной скоростью приходит в себя.

Сет, Азраэль и Гор встают рядом друг с другом. Три создания не от мира сего. Высокие, сильные, вместе они непобедимы. Как я только могла в них усомниться? Рядом с ними материализуются Данте, Саида и Геката. Они одновременно вскидывают руки. Ветер, огонь, вода и земля бушуют над небольшим участком перед храмом. Демоны с воем исчезают в пропасти, из которой вылезли. С высоко поднятой головой, как будто только что не пыталась убить бога, Энола шагает к подножию лестницы. Там кладет руку на землю и с помощью своего яда запечатывает проход.

Словно пыльным мешком прибитые, мы с Кимми стоим позади бессмертных. Поверить не могу, что мы выжили. Кузина всхлипывает, и я обнимаю ее еще крепче.

– Все закончилось.

– Если ты еще раз вмешаешься…

К нам по лестнице тяжелым грозным шагом приближается Гор, вызывая при этом больший ужас, чем гарпия. Рваные раны закрылись, но он весь в грязи, копоти и крови. Как ни странно, Кимми явно не особо впечатлена его гневом и воинственно вздергивает маленький подбородок.

– И что тогда?

– Тогда… – Видимо, ему не удается подобрать слова для угрозы. Вместо этого Гор хватает ее за руку и притягивает так близко к себе, что они почти соприкасаются носами. – Тогда…

– Во дворец, живо. – Данте кладет ладони этой парочке на плечи. – Намик ждет вас. – Не успевает он договорить, как эти двое исчезают.

– Очень надеюсь, что Гор не оторвет ей голову, – замечаю, пораженная небольшим фокусом Данте.

– Я бы не был так уверен, – прищуривает он темные глаза. Так и оставшись в форме джинна, Данте направляется к матери.

– Ну супер, – бормочу я, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.

То, что я сегодня пережила, – это реальный мир Азраэля. Смерть и уничтожение. Сражения и война. Настоящий кошмар, и я постепенно начинаю понимать, почему он так стремился положить этому конец.

Ангел подходит ко мне, а я не свожу взгляд с множества мертвых демонов. Две жрицы и трое стражей тоже мертвы. Саида кладет ладонь на грудь одному из них, и его тело рассыпается сияющим голубым песком, который взмывает к звездам. Сет, даже не пошевелив пальцем, сжигает трупы демонов. Данте с оставшимися стражами начинает сплетать из песка и света завесу, которая вновь скроет храм. Он выглядит так величественно, раздавая приказы, и куда более уверенным в себе, чем сдержанный мужчина, которым становится в человеческом обличье. Джинны перемещаются абсолютно синхронно, как в танце, и пелена становится крепче и толще.

Геката медленной походкой направляется нам с Азраэлем.

– Медея спасла мне жизнь, – тихо произношу я. – Она погибла из-за меня. Мне очень жаль.

– Не сто́ит, – отзывается Геката. Следующие слова явно даются ей с трудом. – Это было ее предназначением. Она ждала тебя и уже очень давно видела это в своем будущем. Теперь она свободна.

Вероятно, это должно меня утешить и утешает. Во всяком случае, отчасти.

– Подумай о том, что я тебе предложила. – Богиня смотрит на нас с Азраэлем. – Здесь для тебя всегда найдется место.

– Это не потребуется, – вместо меня отвечает ангел, а я слишком измотана, чтобы читать ему нотации о том, что способна сама говорить за себя.

– Очень надеюсь, – слышу ее голос, но в этот миг он уже расправляет крылья и уносит меня прочь.

Мы летим над усыпанным звездами ночным небом. Это было бы прекрасно, не будь я покрыта кровью демона и пылью Медеи. Азраэлю это, кажется, не мешает, потому что чем выше мы взлетаем, тем крепче он прижимает меня к себе. Его теперь золотые крылья кружат звезды в вихре. Он летит так быстро, будто хочет унести меня далеко-далеко.

– Что будет с ее душой? – тихо интересуюсь, когда он перестает набирать высоту и мягко парит по небу. Его сердце сильно и уверенно бьется под моей ладонью, и меня окутывает знакомый запах. Мне должно быть страшно, ведь вокруг лишь огромное ничто, но Азраэль меня не отпустит.

– Ее душа станет частью бесконечности, – говорит он. – Она вернется туда, откуда пришла. – Ангел касается губами моего виска. – Прости, что меня не оказалось рядом.

– Ты был немного занят, а я справилась, – пытаюсь успокоить Азраэля, поскольку его голос звучит встревоженно и в то же время так, будто вот-вот сломается.

– Вообще-то ты должна быть вне себя, истерить и бросаться в меня тарелками. Я обещал тебя защищать.

Черты его лица кажутся высеченными из камня. Он выглядит строгим и хладнокровным, что на самом деле больше подходит Сету.

– Ты не всегда будешь рядом, а меня не напугать парочкой демонов. Поэтому прекращай ныть, неси меня во дворец Саиды, и давай приступим к работе. Нужно выяснить, что означает послание Соломона. У нас еще полно дел.

У него вырывается хриплый смех.

– Я не ною и хочу сделать с тобой только одно.

У меня мгновенно начинает покалывать в животе, и я сжимаю ноги. С учетом того, что мы сейчас пережили, это весьма неуместная реакция.

– И что же?

На губах Азраэля играет лукавая улыбка, а я радуюсь, что его злость прошла.

– Помыть тебя, дорогая. Ты воняешь демонами.

Не будь у меня заняты руки, я бы ему врезала. А так просто цепляюсь за него, пока ангел заходит в пике и несется к дворцу Саиды. Запрокинув голову, я кричу, и, к нашему общему удивлению, этот крик звучит счастливым. У Азраэля блестят глаза, он смеется над моей радостью. Я выжила, спасу душу Малакая и найду оставшиеся регалии. На секунду я чувствую себя непобедимой.