Его любимая заноза (СИ)

Глава 22

Закончив готовить ужин, я отправляюсь к себе в комнату, чтобы помыться и переодеться.

Не уверена, что ужин получился вкусный. Я готовила его в сильном напряжении, постоянно раздумывая над словами мальчика.

Он хочет, чтобы я не умерла как его мама…

Для меня есть две возможности, почему он так сказал.

Первая говорит о его беспокойстве, ведь в этой квартире уже умерла женщина — его мама, и теперь он боится, что в этом месте умрет кто-нибудь еще.

А другая возможность… От нее все леденеет в крови.

Возможно он беспокоится, что его отец что-то сделает, из-за чего меня не станет. Возможно, он напрямую винит отца в смерти мамы. Может произошло что-то такое, что…

Нет, не хочу даже думать.

Этого просто не может быть.

Егор Алексеевич он… не такой. Он не жестокий. Он просто ошибался, а жена не простила его. Он, разумеется, не хотел отпускать беременную жену, и тогда случилась беда. Конечно он виноват, но…

Я опять думаю о том, о чем мне не следует думать.

С этими мыслями я задерживаюсь в душе, а когда выхожу, то слышу стук в дверь.

Это Кира или…

— Кто там? — замерев, спрашиваю я.

— Мира, — слышу этот приятный мужской голос. Есть в нем что-то. Притягательное. Наверное, мне нравится в этом мужчине все, кроме его прошлого.

— Да?

— Открой, надо поговорить, — он звучит строго.

— Я… я не могу. Я после душа.

— Ну надень что-нибудь поскорее и открой. Надо поговорить о Матвее.

Округлив глаза, я тороплюсь сорвать с себя полотенце и надеть халат на голое тело.

— Сейчас!

Осматриваю себя в зеркале, чтобы точно знать, что выгляжу прилично.

Неужели Матвей что-то сказал отцу…

Я и сама собиралась поговорить с Егор Алексеевичем о инциденте. О таком нельзя молчать.

Распахнув дверь, я пугаюсь до боли строгому и встревоженному лицу мужчины. Но его взгляд почти сразу меняется, он не стесняется рассматривать меня всю беглым взглядом с ног до головы.

— Что случилось?

Мужчина реагирует на мой голос, перестав пялиться откровенно.

— Ты не знаешь, что с Матвеем?

— А ч-что с Матвеем?

Далее, что происходит, выбивает воздух у меня из груди и заставляет ни на шутку испугаться: мужчина начинает надвигаться на меня, тем самым оттесняя в комнату, и заходит сам. Еще и дверь прикрывает за собой.

Туго сглотнув, я не нахожу слов. Главное не паниковать.

— Значит, ты все-таки знаешь, что с ним случилось, — делает вывод мужчина.

— С чего вы взяли? Да что с ним?

— Давно с ним такого не было, — сфокусировавшись на одной точке, говорит Егор Алексеевич.

— Вы меня пугаете…

Пусть сначала он скажет, что происходит, а потом я расскажу.

— Лежит у себя на кровати, просто никакой, нашло на него как в старые времена… — трет пальцами переносицу. — Я привык, что он хмурый из-за прошлого, думал, пройдет, но он снова…

— Это из-за мамы? — вырывается у меня.

Егор Алексеевич аж дергается из-за моего вопроса.

Надо ему сказать сейчас же…

— Матвей сегодня, когда со школы пришел был немного… как бы это правильнее сказать…

— Говори, как есть, — давит на меня взглядом и голосом мужчина, приближаясь.

— Он стал делать себе бутерброд, когда вернулся, — мой голос немного дрожит, — а я предложила помочь. Он, конечно же, отказался, и я решилась спросить почему так сильно ему не нравлюсь, а потом… его затрясло, он с такой силой сжал нож в своей руке…

Мужчина искренне пугается.

— Он…

— Нет-нет, он ничего не сделал!

— Не прикрывай его! Он пытался тебе навредить?

— Да нет же! Дослушайте меня! Он просто разозлился и сжал нож, а когда я попросила его отпустить его, то он тут же послушался, — у мужчины прямо гора с плеч. — После чего он решил сбежать, но он вдруг остановился и сказал: «Я не хочу, чтобы ты умерла, как мама».

Мужчина словно не верит, у него состояние сейчас схоже с его сыном сегодня днем.

— Это его слова, — добавляю я. — Он скрылся у себя в комнате и больше не выходил. Я приходила к нему, приносила ему лимонад. Он забирал у меня стакан всего раз и четырех. Есть он не хотел. Даже бутерброд не съел. Он голодный с самой школы. Я хотела вам сказать… Вы только не выдавайте меня, что я рассказала все это, а то он совсем меня возненавидит…

На что мужчина немного подумав кивает мне и отправляется за дверь. Я за ним выглядываю.

— Я ужин приготовила. Мне накрывать на стол? Кира еще не ела.

— Конечно, — отвечает мне мужчина и отправляется в сторону комнаты Киры.

Быстренько надеваю домашнюю одежду и тороплюсь на кухню, чтобы все устроить. Когда стаканы с приборами и тарелками уже на столе, в кухне появляется Матвей.

— О, привет, — как ни в чем не бывало приветствую мальчика. — Садись, пожалуйста, — говорю ему и открываю холодильник, чтобы достать свежий овощной салат.

Может, не очень полезно есть картофельное пюре на ужин, но до сна не менее четырех часов, так что… Еще я потушила белую рыбу.

Матвей садится за стол и упирает в него локти. Я тем временем разливаю воду по стаканам. Когда все придут, тогда и буду раскладывать еду по тарелкам.

Вскоре с дочерью появляется Егор Алексеевич. Последний удивляется тому, что Матвей уже здесь.

— Проголодался наконец-то, — комментирует мужчина и отодвигает для дочери стул.

Мальчик отмалчивается, поджимая губы.

Я начинаю брать тарелки и наполнять их.

Сначала для детей, потом для Егора Алексеевич, а в конце уже и для себя.

Сажусь за стол вместе со всеми и начинаю помогать Кире разделывать рыбку. Минтай не костлявый, но все равно я беспокоюсь.

— Твои мать с отчимом много потеряли, — говорит за столом Егор Алексеевич, когда мы уже минут пятнадцать растягивает трапезу. Сейчас чай скоро буду наливать. На десерт у нас вазочка с конфетами и печеньями.

— Почему? — теряюсь я.

— Никто им больше такого не готовит…

Какой замысловатый комплимент. Приятно.

— С чего вы взяли, что я им готовила?

— Да по-любому, — уверенно хмыкает мужчина. — Здесь готовишь, а там не готовила?

— Ну разве что иногда. Вообще они сами по себе всегда.

— Я наелся, — говорит Матвей, чуть отодвигая пустую тарелку. — Спасибо, Мира. Вкусно.

— Пожалуйста, Матвей, — улыбаюсь мальчику. — Сейчас чай тебе налью, — привстаю.

— Не хочу. Я к себе в комнату, — выходит из-за стола и уходит из кухни под пристальный взгляд отца.

— Я тоже доела, — говорит Кира. — Хочу конфету с белым шоколадом.

— Сейчас я налью тебе чая и…

— Я сам, — говорит ее отец и, поднявшись, надавливает мне плечи своими руками, чтобы я села на место. — Я сам всем налью чай.