Экспедиция

Окрестности деревни. Полтора вампира и Ко

Дмитрий Клыков, он же с некоторых пор Ди, не любил вампиров. В этом обе половинки его сущности, уже практически слившиеся в единое целое, охотно друг с другом соглашались. Нет, ну, в самом деле, что может быть хорошего в движимом магией трупе, поддерживающем свое существование, подчас, правда, весьма комфортное, за счет украденной у других жизненной силы? Смазливая внешность? Так она по большей части служит лишь приманкой для противоположенного пола, с которым подобные твари чаще утоляют не сексуальный, а вполне себе обычный голод. Бессмертие? Да, не плохая вещь по мнению всех тех, кто его лишен. Вот только даже среди самих кровососов половина периодически жалеет о нем, потому как их вечность больше всего похожа на бессрочное заточение в камере пыток, размыть стены которой способна лишь чужая кровь. Остальное, вроде увеличенной силы или способности подчинять себе умы примитивных созданий, в том числе людей, и особого упоминания не стоит. Любой человек если приложит достаточное количество усилий в состоянии обрести нечто подобное. И не обязательно при помощи магии. К примеру, по мнению Дмитрия, которому с девушками ну просто таки фатально не везло, пикаперы и ловеласы нагло мухлевали, очаровывая своих партнерш при помощи хорошо поставленной речи, на девяносто девять процентов состоящей из лести и пустых обещаний и умения читать язык тела. Хотя с другой стороны, может это и есть чародейство, пусть грубое и примитивное? В общем, ни Ди, ни Дмитрий вампиров не любили. Ну вот просто так. К тому же и личные причины не любить кровососов у сына Дракулы имелись.

Сейчас существо, совсем недавно бывшее простым землянином сидело в засаде. На верхушке елки. Ему бы, конечно, больше нравились деревья с мягкой листвой, а не хвойными колючками, но в окрестностях деревни не было достаточно высоких экземпляров березы, осины или на худой конец дуба. Отлучаться со своего поста, находящегося на высоте примерно десяти человеческих ростов, дампир не собирался. В деревне был настоящий кровопийца. Тот упырь, которого сожгли селяне, на роль ночного убийцы походил мало. Слишком глуп он был. Слишком легко его поймал охотник на вампиров. Слишком уж активно он сопротивлялся попыткам вытащить себя под ясное солнышко, чтобы поприсутствовать при казни трофея. И, самое главное, слишком уж любили дети ночи маскироваться под своих злейших врагов, одновременно получая относительную безопасность, гордясь собственным превосходством и наглостью, а также создавая по возможности истребителям кровопийц дурную славу. И такого типа ни Ди, ни Дмитрий отпускать от себя неупокоенным никакого желания не имели.

— Бывают, конечно, и среди вампиров достойные существа, — припомнил сын Дракулы некоторые моменты собственной биографии. — Но так редко, что это даже не стоит принимать во внимание. И даже за подобными экземплярами тянется хвост из крови невинных, способный наполнить маленький прудик. Вампира-вегетарианца или того, кто всю свою нежизнь пил бы лишь кровь четвероногого скота мне на пути еще не попадалось. А уж кто-кто, а я в вопросах вампироведения являюсь признанным специалистом. Больший опыт найдется, возможно, лишь у доктора ВанХельсинга, которого к сожалению нет среди попаданцев, но и то вряд ли. Он то при всех своих достоинствах все-таки смертный человек. Вроде бы.

В деревне открылась дверь большого дома, видимого являющегося местным нулезвездочным аналагом отеля Хилтон. Из нее вышли трое. Двое мужчин и женщина. Они немедленно стали запрягать повозку, в которой, судя по всему, и приехал в сельскую местность охотник на вампиров. Фальшивый или настоящий, но тупой и бездарный, способный перепутать лешего с дриадой, дриаду с друидкой, а друидку с бревном. Это Ди еще только предстояло выяснить. В конце-концов мог человек и ошибиться. Или быть просто неграмотным. Самоучкой, к примеру, рванувшимся мстить кровососам после того как потерял родных от клыков кого-то из них, не озаботившись грамотной подготовкой. Тогда дампир просто преподал бы ему пару уроков. На том, кто убивал крестьян и, пожалуй, на себе самом. Убить сына Дракулы такой бездарь все равно бы не смог.

Из деревни вело две дороги. Та, что похуже, вела к болотам, вторая же шла куда-то еще. И именно по ней начала двигаться телега, в которую села неизвестная троица. Ди мысленно похвалил себя за правильный выбор места. С той верхушки, на которой он сидел, перехватить медленную клячу, стоящую от призового рысака на том же расстоянии, что и единорог, смог бы при желании даже обычный смертный. Дампир начал было спускаться, но был остановлен неожиданным препятствием. Его шикарный щегольской черный плащ с алым подбоем прилип к смоле. В соревновании ткани, которой случалось свести знакомство с кислотами, боевыми заклинаниями, освященным оружием и даже лазерными импульсами победила, конечно, одежда, но заминка настроила Дмитрия на совсем уж пессимистичный лад.

— Лишь сосны, елки, да лиственницы, — недовольно констатировал он, оглядев деревья, по ветвям которых быстро двигался к дороге. Причем на некоторые из них не рискнула ступить бы и страдающая болезненной худобой белка, но дампир из-за своей природы был в отношениях с физикой вообще и законом гравитации в частности в несколько особых отношениях. — Ни одного нормального дерева! Здесь что, эти колючки специально сажали?

Так и не получивший ответа на свой вопрос дампир приземлился на спину флегматично трусящей лошади. Возница, которым оказался уже знакомый звероподобный мужичок, как раз собирающийся подбавить ей прыти длинной хворостиной не успел сдержать удар и остался лишь с жалким обломком деревяшки в руке. Резать катаной Дмитрий опускающуюся на его шляпу угрозу не стал. Просто сломал одной рукой, всего лишь поймав своеобразный ускоритель в ладонь и слегка сжав пальцы. Он, впрочем, при необходимости мог бы проделать подобный фокус и с цельнометаллической стрелой или, к примеру, человеческим черепом. Кобыла всхрапнула, но не посчитала нежданную ношу, не такую уж, кстати, и тяжелую, чем-то стоящим более пристального внимания. Ди уверился в своих худших предположениях. Нормальные неприученные к мертвецам животные его, как правило, боялись.

— День добрый, — поприветствовал он помощника охотника на вампиров, еще одного мужчину, вероятно того самого охотника, и какую-то молодую девицу на редкость крестьянского вида, скрыть миловидность которой не могла и не первой свежести одежда, тщетно пытающаяся удержать пару выпирающих вперед с крепкого мускулистого но при этом пропорционально сложенного тельца окружностей. Про таких говорят кровь с молоком. — Вернее, ночь. Вы что же это, сеновал поукромнее ищите или решили прогуляться под лунной по какой-то иной, более возвышенной причине?

Вместо ответа возница прыгнул. Вперед и вверх, метя точно в горло. Точно так же как волк. И в его раскрытой пасти широко раскрылись отнюдь не человеческие зубы. Голова полетела налево, злобно, но уже бессильно скалясь, а скребущее сначала воздух, а затем и землю мгновенно выросшими когтями тело направо. Сам же дампир остался стоять там же, где и был. На спине лошади, которая наконец-то остановилась, видимо пытаясь понять, что же собственно происходит. Сидящие в повозке, впрочем, тоже это знать судя по всему хотели бы. И если девица еще ошарашено хлопала глазами, явно не понимая, откуда перед ней взялся черноволосый и бледнокожий красавец с обнаженным мечом в руке, который возник там вообще быстрее, чем это могли бы увидеть человеческие глаза, то ее спутник уже встал в полный рост и тащил из длинных ножен шпагу.

— Как я и думал, — спокойно констатировал Ди, наблюдая за тем, как обезглавленное тело затихает в придорожной пыли. — Вампир и вервольф. Стандартная, можно сказать, спайка, позволяющая не переживать о безопасности во время дневного сна. Чаще ночные кровопийцы встречаются лишь со слугами-людьми.

— Ты кто такой? — прорычал вампир. До того, как пред ним появился Ди, он выглядел обычным человеком. Средних лет, коротко стриженным, на лице можно было заметить тонкую паутинку из трех-четырех прекрасно залеченных старых шрамов, не уродующих его облик, а напротив, придающий ему некую импозантность и брутальность. Глаза бы черными, лишь в самой глубине их, казалось, время от времени мелькали алые искорки. Теперь же кожа существа стремительно серела, клыки в открытом рту видимо удлинялись, зрачки сменились ярко полыхающими углями, а уши вытягивались как у эльфа. В общем, на транспортном средстве, состоящем из одной лошади и одной телеги, оказалось в общей сложности полтора вампира.

Крестьянка наконец осознала, кого именно видит перед собой и завизжала так, что ее наверняка услышали даже в деревне. Вероятно это был самый громкий и пронзительный крик во всей округе за последние лет тысячу, если, конечно, на каком-нибудь кладбище не завелась невзначай баньши. Потом девушка перевела взгляд на своего спутника и превзошла только что установленную планку.

Ди промолчал. Со своими противниками он разговаривал редко. С союзниками, впрочем, тоже. Полукровка раздумывал, как бы выманить кровопийцу подальше от крестьянки. Судя по ее реакции, укушенной или хотя бы поставленный в известность о природе своих спутников она не была. Вероятно, парочка монстров в человеческом обличьи прихватила ее с собой просто в качестве консервов, запудрив мозги какой-нибудь чушью. Составить хитрый план сыну Дракулы вампир не дал, банально пойдя в атаку. Нежить вскочила на место возницы и попыталась уничтожить вставшую у нее на пути помеху, по-прежнему балансирующую на кобыльей спине. Длинное и узкое жало шпаги метнулось к горлу Дмитрия и столкнулось с катаной, отбросившей ее в сторону. Затем последовал второй удар. Третий. Дитя ночи был, подобно всем своим собратьям, силён и быстр. Его выпады даже совсем легким оружием могли бы пробить рыцарскую кирасу. Но против Ди этого было откровенно мало. На четвертом ударе дампир контратаковал и полноценный кровопийца уронил шпагу, которую сжимала кисть отрубленной по локоть руки. Впрочем, расстроиться потере он вряд ли успел. Следующий взмах меча развалил на части его туловище. От левого плеча к правому бедру. Обе половинки упали в телегу, из которой практически воспарив выскочила крестьянка, продолжающая воображать себя свихнувшейся сигнализацией. Девушка голося на всю округу задрала подол своей грубой юбки высоко вверх, открыв стройные ножки и припустила по направлению к частоколу с такой скоростью, словно за ней гнались все демоны ада.

— Совсем молодой был, — разочарованно подумал Дмитрий, трогая носком сапога останки, быстро разлагающиеся с образованием большого количества пыли, которую днем можно было принять за дым. — Не старше ста лет. Вероятно, даже моложе. Можно было бы даже взять в качестве языка, чтобы расспросить его об округе, а теперь я снова один. Хм. Ну, по крайней мере, у меня теперь есть лошадь и телега. Может, если снять плащ, шляпу и спрятать меч, удастся сойти в следующей деревне за крестьянина?

И дампир-разведчик медленно покатил вперед, сверкая в ночной темноте алыми глазами, особенно четко выделявшимися на снежно-белой коже лица.