Эксперт № 24 (2014)

Районы, кварталы, жилые массивы Алексей Щукин

Москва сменила градостроительную парадигму, сделав акцент на квартальной застройке. Впрочем, первые опыты строительства кварталов пока не очень удачны

section class="box-today"

Сюжеты

Городская среда:

Смытые перспективы

Ты что, с Урала?

Тысяча оттенков серого

/section section class="tags"

Теги

Городская среда

Недвижимость

Русский бизнес

Инвестиции

Экономика

Строительная отрасль

Москва

/section

Год назад главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов представил новую градостроительную доктрину, предусматривающую переход от микрорайонной застройки к квартальной. Что ввиду неопределенности терминов и отсутствия официальных документов по этому поводу вызвало смуту в умах. Под словосочетанием «квартальная застройка» каждый из архитекторов и девелоперов понял что-то свое. Для кого-то это периметральная застройка, когда дома расположены строго вдоль улицы. Есть те, кто акцентирует внимание на более мелкой по сравнению с классическим микрорайоном сетке улиц: в среднем 150 на 150 метров вместо квадратов «километр на километр». Для кого-то это синоним среднеэтажной (шесть-восемь этажей) застройки.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Несмотря на разнообразие трактовок и незакрепленность видения главного архитектора в городских регулирующих документах, девелоперы быстро взяли под козырек и попытались подстроиться под вкусы начальства. «Каждый девелопер теперь хочет строить исключительно кварталы. И не важно, уместно это в данном месте или нет. Кварталы — это модно. Такие проекты хорошо согласуются властями. Это уже похоже на очередную кампанию: то строем возводили одинаковые микрорайоны, теперь тоже строем — кварталы», — рассказал один из архитекторов на условиях анонимности. В открытую сомнений или даже соображений по поводу квартальной застройки архитекторы не высказывают — это может быть воспринято архитектурно-градостроительным начальством как фронда и личная нелояльность.

То, что курс на кварталы начал вызывать перегибы, быстро понял и сам Сергей Кузнецов. На первом Московском архитектурном форуме он несколько раз подчеркивал: кварталы — это не панацея. «Поймите правильно: я не хочу разлиновать город на одинаковые клеточки кварталов. Кварталы — это не новый бог, которому нужно поклоняться. Важно сместить фокус внимания с отдельных зданий на городскую среду. Важно вернуть городу улицы. Мы все любим европейские города, и глупо любить одно, а строить другое», — таков был рефрен нескольких его выступлений.

Попробуем разобраться, что стоит за противостоянием «квартал — микрорайон» и как идея квартала выражена в новых проектах.

Возвращение улицы

Идею микрорайона обычно связывают с именем швейцарского архитектора Ле Корбюзье . Именно он был автором новых градостроительных идей в 30-е годы прошлого века, выдвинув несколько смелых принципов: «Квартира — это машина для жилья. Свободно расположенный в пространстве многоквартирный дом — это единственно целесообразный тип жилища. Городская территория должна четко разделяться на функциональные зоны: жилые массивы, промышленная территория, зона отдыха, транспортная инфраструктура».

Эти идеи советский стройкомплекс взял на вооружение в 60-х годах и с тех пор специализируется на строительстве микрорайонов. По иронии судьбы примерно в то же время в Западной Европе начались жаркие дискуссии о микрорайонах, и уже в 70-е годы XX века от этого концепта начали отказываться. А Советский Союз «завяз» в микрорайонном тупике на полвека. Это было не случайно: микрорайоны идеально подходили под социалистическую модель. Странно, однако, что микрорайоны продолжают тиражироваться и сегодня — после четверти века жизни при капитализме.

В чем же основные отличия квартала от микрорайона? Главная разница — в размерах. Квартал намного меньше как градостроительная единица. Если параметры микрорайона в среднем километр на километр, то длина стороны квартала обычно 100–200 метров. Разница в размерах многое определяет. Например, улично-дорожная сеть микрорайона состоит из больших магистралей и междомовых проездов. Кварталы дают более мелкую, капиллярную, сеть улиц. Согласно теории организации движения в городе, более мелкая сетка дорог при прочих равных условиях лучше справляется с автомобильным трафиком, чем магистрали. То есть три двухполосные дороги для города лучше, чем одна шестирядная.

Отличие второе: квартальная застройка обычно ниже микрорайонной. Если несколько упрощать, то вместо панельных 17-этажек теперь предлагается строить семи-восьмиэтажки, но ближе друг к другу. Такая застройка имеет человеческий масштаб и более комфортна, при этом ее плотность может быть весьма высокой. Впрочем, кварталы тоже бывают разные: в ортогональную мелкую сетку Нью-Йорка хорошо вписываются и небоскребы. В Москве принцип «ниже, но плотнее» вроде подразумевается, но пока не реализуется. В частности, из-за существующих градостроительных нормативов и СНиПов, ограничивающих возможности плотной застройки.

Отличие третье: квартал обычно предполагает периметральную застройку, то есть здания фасадами выходят на красные линии улицы. Такая застройка имеет четкую структуру, образуя внутренние дворы. Для микрорайона, напротив, зачастую характерна свободная хаотичная застройка, когда здания вольным образом «расставляются» на территории. Дворов в этом случае фактически нет — лишь большие межмагистральные пространства с домами. В идеальной схеме Корбюзье микрорайон представал парком, где разбросаны дома. Но на практике так редко получается: парк требует ухода, то есть больших средств на эксплуатацию. Без этих средств в микрорайоне появляется много неухоженных пустырей. Большие хаотически расположенные пространства трудно контролировать с точки зрения безопасности.

Есть и еще ряд различий. Важным свойством микрорайона считается его проницаемость. Если квартальная застройка предполагает наличие приватных и полуприватных пространств, то территория микрорайона открыта и как бы принадлежит всем. На практике столичные микрорайоны в два последних десятилетия активно теряют свойство открытости. Пространства захватываются, на них появляется точечная застройка, паркинги, гаражи-ракушки. Новые дома точечной застройки практически всегда стремятся огородиться забором, за ними этим путем начинают двигаться и старые дома. Данный процесс может принять лавинообразный характер после окончания активно идущего сегодня процесса межевания земли. При сохранении текущих тенденций вместо некогда проницаемого микрорайона мы получим набор огороженных территорий с массой конфликтов по поводу использования общественных пространств и проездов.

Квартальная застройка, напротив, не предполагает проницаемости. В Западной Европе с ней связана четкая иерархия пространств. Есть улицы — это общественные пространства, есть приватные дворы и полуприватные пространства. Такой подход имеет и экономический подтекст. Благоустройством и эксплуатацией улиц занимается город, дворы же находятся на попечении владельцев зданий или квартир. То есть такая застройка помогает экономить городской бюджет. В Москве, к слову, ежегодные субсидии из городского бюджета на содержание огромных дворовых пространств превышают 15 млрд рублей.

Важный эффект, связанный с квартальной застройкой, — возвращение системы улиц. В микрорайонной системе их практически не бывает: есть мощные автомагистрали и небольшие проезды между домами. Улицы между кварталами должны из места транзита превратиться в полноценные общественные пространства европейского типа, где приятно находиться. Кроме того, на улицах концентрируются людские потоки, что дает возможность развиваться малому бизнесу. На первых этажах домов должны размещаться кафе, рестораны, магазины, предприятии быта. Москомархитектура сейчас разрабатывает стандарты обустройства магистралей, после чего нормативы появятся и для улиц в целом.

Для западноевропейской квартальной практики крайне важны аспекты собственности и структуры общества. Бывший главный архитектор Берлина Ханс Штиман не скрывает, что политика восстановления квартальной системы в Восточном Берлине после объединения Германии исходила во многом из этого: «Мы старались вернуть частное домовладение как основу». В этом смысле квартальная система весьма эффективна: каждый дом выходит на улицу, за каждым домом закреплен свой земельный участок. Это ясный капиталистический подход. Социалистические микрорайоны при переходе к капитализму не только теряют часть своих свойств (например, проницаемость), но и становятся зоной конфликта.

Размеры небольшого квартала (со стороной 130–150 метров) задаются, кроме прочего, и количеством жителей в нем. Обычно в квартале проживает 200–300 человек — это то количество жильцов, которое позволяет создать сообщество, способное совместно решать общие проблемы. Если жильцов около тысячи, то коммуникации между ними и возможность договориться уже совершенно не те. Так, крупные российские многоквартирные дома, где большая часть жилья находится в частной собственности, крайне сложно управляемый объект. Это бомба замедленного действия: совершенно непонятно, как реконструировать в будущем 17-этажные панельные дома, где весьма пестрый состав собственников. Слишком крупная градостроительная структура также становится объектом конфликта: например, расположенные в центре микрорайона дома не имеют собственных выездов на улицы и жильцы вынуждены пользоваться проездами под окнами домов-соседей.

Опыт Берлина вообще является одним из важных для понимания того, чего хочет столичное архитектурное начальство. Берлин, можно сказать, сегодня является ролевой моделью для Москвы. Дело в том, что Сергей Чобан , бывший партнер Сергея Кузнецова по архитектурному бюро Speech, много лет успешно практиковал в Германии. Ханс Штиман является членом Архитектурного совета Москвы. Так что Кузнецов хорошо знает именно берлинскую практику. Заметим, что подходы Штимана (в частности, ставка на воссоздание квартальной сетки во вновь застраиваемых районах Берлина) позволили немецкой столице сохранить свою идентичность, но в свое время яростно критиковались за ретроградство и недооценку новых планировочных схем.

Игра в кварталы

В Москве уже реализуется ряд проектов квартальной застройки. Рассмотрим некоторые из них: насколько в них реализованы новые принципы?

Проект девелопера Terra Auri на Базовской улице (Западное Дегунино) в первой версии представлял собой обычный хаотичный конгломерат панельных домов на вытянутой территории. С учетом рекомендаций властей проект был переработан. Дома решили облицевать разноцветной керамической плиткой, чтобы они выглядели пободрее, и расставили по периметру. В итоге получился единый двор-каньон длиной 420 и шириной 70 метров. Двор перекрыт для проезда машин, но при этом доступ к нему имеют не только жильцы дома, но и любой прохожий. Добавим, что дома в этом «квартале» очень высокие — до 17 этажей. Если данный проект считать шагом от микрорайона по направлению к кварталу, то это шаг очень робкий и половинчатый.

Квартал нового типа с двором-каньоном 420 на 70 метров на Базовской улице в Москве

Предоставлено компанией Terra Auri

Более сложную модель представляет собой расположенный за Митино проект «Микрогород в лесу», который спроектировала компания Speech. Проект очень крупный — более 1 млн кв. м. Дома здесь расставлены по периметру, образуя четкие почти квадратные дворы — 80 на 70 метров, свободные от машин. Первую очередь трудно назвать среднеэтажной застройкой — 12–14 этажей. Однако в следующих очередях этажность должна упасть до приемлемых семи-девяти.

Для создания разнообразного внешнего облика домов «Микрогорода в лесу» едва ли не впервые в России была применена распространенная в мире практика, когда весь комплекс делается не рукой одного проектировщика, а с приглашением сразу нескольких архитектурных бюро. Speech создала для проекта общий дизайн-код и пригласила к проектированию отдельных зданий иностранных партнеров. Каждая секция больших многоквартирных комплексов имеет свои фасады, за счет этого должен создаваться эффект исторического европейского города, где квартал состоит из разных домов. Эти приемы должны обеспечить разнообразие в рамках общего стилистического единства.

Ханс Штиман, посмотрев проект на Базовской улице в рамках первого Московского архитектурного форума, не признал этот опыт квартальной застройкой: «Это опять Корбюзье. Все те же огромные общие дворы и большие здания. К тому же в настоящих германских кварталах входы в дома всегда с улицы, а не со двора». Сложнее с «Микрогородом в лесу». Он, конечно, больше похож на город кварталов, но пока выглядит скорее имитацией. В первой очереди не видно активных улиц — они, возможно, появятся потом. Дома «раскрашены», как будто это игра в европейский город. Важно, что кварталы «Микрогорода в лесу» не создают настоящего европейского города. Здесь нет рабочих мест, нет разнообразия функций. Это спальный район рядом с Москвой, декорированный под Европу.

Та же проблема у проекта «Город набережных» (Химки) девелопера Urban Group: полноценного европейского города в отдельно взятом анклаве создать не удается. Впрочем, у этого комплекса есть ряд достоинств. В частности, высота домов не превышает девяти этажей. В проекте чувствуется подлинное разнообразие фасадов, их деталей. Можно даже сказать, что в «Городе набережных» есть особая градостроительная красота, когда наблюдателю интересно, как работает это хитро сконструированное пространство. Впрочем, этот комплекс кварталов с непроезжими дворами вряд ли будет иметь хорошие отзывы в прессе — в среде профессионалов строить в неоклассической манере, хотя это и нравится людям, считается дурным тоном.

«Город набережных» — один из немногих проектов с кварталами в неоклассическом стиле

Предоставлено компанией «Урбан Груп»

Другой комплекс — «Искра-парк» компании «Галс девелопмент» на Ленинградском проспекте представляет собой пример квартала слишком высокой этажности. Высота домов — до 20 этажей, но это будут не отдельно стоящие здания, а почти сплошная стена — периметральная застройка вокруг небольшого внутреннего двора. Причем в этих многоэтажках основные площади будут занимать офисы (свыше 70 тыс. кв. м) и 700 апартаментов — используемые для проживания нежилые помещения, на которые не распространяются многие ограничения для строящегося жилья. Именно это позволило достичь при проектировании высокой плотности застройки: при площади застройки 2,8 га общая площадь комплекса составляет 234 тыс. кв. м. Вряд ли такие решения можно воспринимать как реализацию идеи квартальной застройки в европейском понимании.

В оправдание подобных решений можно сказать, что российские нормы не позволяют создавать плотную европейскую квартальную среду. Существуют требования к инсоляции, в соответствии с которыми в каждую квартиру прямой солнечный свет должен попадать не менее двух часов в сутки. Есть строгие нормы, предписывающие делать массу пожарных дорог и разворотных площадок, и т. д. Все это вынуждает делать большие дворы и высокие дома. Впрочем, вряд ли есть смысл оправдываться. Состояние российского градостроительства таково, что надо ловить любое позитивное движение. Если считать, что стакан наполовину пуст, то российские кварталы пока совсем не задались. Если верить, что он наполовину полон, то можно говорить, что получился какой-то промежуточный тип между микрорайоном и кварталом. Можно видеть позитив уже в том, что девелоперы в этих и других проектах начали беспокоиться о разнообразии фасадов и о дворовых пространствах.

На пути к разнообразному городу

Внедрение квартальной застройки выглядит логичным отражением поворота к урбанизму в целом. Если предыдущие двадцать лет девелоперов заботили только здания, то теперь они действительно пытаются проектировать среду жизни. Однако интерес к форме застройки — это только первый шаг. За ним должно последовать внимание к ее плотности и этажности, к вопросам согласованности новой застройки с транспортной ситуацией, к ландшафтной архитектуре, к созданию сообществ и управлению недвижимостью и т. д. Этими вопросами надо было заниматься лет двадцать назад, но лучше поздно, чем никогда.

При этом квартал действительно не панацея — это лишь один из способов организации пространства. Если посмотреть на столицу, то здесь есть как минимум четыре разных типа застройки: кварталы центра, крупные кварталы сталинской эпохи (например, Ленинский проспект), «строчная» хрущевская застройка и панельные микрорайоны. В Подмосковье есть коттеджи и таунхаусы, появилась малоэтажная застройка с квартирами. У каждого из этих типов есть свои поклонники. И неправильно считать, что все они мечтают жить именно в плотной европейской застройке. Кварталы — это способ создать разнообразие, когда потребители смогут проголосовать своими деньги за один из типов. Другой момент, что свободной конкуренции форматов в России пока нет из-за весьма ригидных градостроительных норм и СНиПов, которые завязаны на микрорайон.

У всех секций комплекса «Микрогород в лесу» свой фасад, что должно создавать эффект исторического квартала из отдельных домов

Фото: Олег Сердечников

В случае Москвы важны два момента. Первый: прогрессивные взгляды главного архитектора и его сторонников пока никак не выражены в официальных городских документах. Инструкцией к действию для девелоперов и архитекторов пока что являются интервью и личные рекомендации. Второй: внедрение квартальной застройки пока слабо осмыслено. В каких случаях такая застройка эффективна? Как она влияет на транспортную ситуацию? Есть ли смысл в строительстве единичного квартала в существующей микрорайонной застройке или плюсы этой системы работают, лишь когда сформирована сетка кварталов? Будут ли улицы работать как активное экономическое пространство для малого бизнеса на окраинах, в спальных районах? Наконец, почему на Mipim, главной девелоперской выставке Европы, в этом году почти не были представлены кварталы от иностранных девелоперов — они вышли из моды или вопрос в чем-то другом? Эти и другие вопросы пока даже не поднимаются.

Ключевая роль в расширении разнообразия застройки должна принадлежать государству, ведь это касается изменения российских градостроительных норм. Вряд ли речь сейчас может идти о полном пересмотре нормативной базы: все-таки советские нормативы — плод работы коллектива в тысячу человек, трудившегося в течение нескольких лет. Сейчас, скорее всего, мы не найдем такого количества специалистов, да и вряд ли эта задача является первоочередной. Но смягчить или отменить ряд явно устаревших норм — это сегодня возможно. Однако Минстрой, судя по информации из этого ведомства, не намерен проявлять особую активность на данном фронте. Строительные власти столицы (традиционно имеющие большой политический и экономический вес в системе управления) также не проявляют особого интереса к этой теме. Если ряд частных застройщиков начал движение к гармоничной застройке, то муниципальный заказ Москвы остается вне новых веяний — только панель, только микрорайон.