Экзотика

Глава 8

Когда, наконец, вырвавшись из ада выхлопных газов и автомобильных гудков, я добрался до конечной цели своего путешествия, было уже почти семь вечера.

Я оставил «остин» немного поодаль и оставшийся квартал прошел пешком. Улица была пустынна. Лишь вспыхивали и гасли в сгущавшихся сумерках неоновые рекламные вывески бюро и магазинов, закрытых на ночь. На лицах пластиковых болванов в слетка освещенной витрине «Салона Экзотики» сияли идиотские улыбки, но само заведение казалось абсолютно безжизненным. Я подергал позолоченную ручку парадной двери и убедился, что она наглухо закрыта на суперзамок, открыть который без помощи динамита не представляется возможным. Я потянулся было к кнопке звонка, но в последний момент передумал и оглянулся. Между «Салоном Экзотики» и аптекой мистера Хартмана был небольшой простенок, закрытый калиткой.

Я еще раз огляделся — нет ли кого поблизости, и достал из кармана связку отмычек. За калиткой оказалась узкая, уходящая в темноту дорожка. Я стал пробираться между стен, на ходу ощупывая их и стараясь не слишком тревожить хрустящий под ногами гравий.

«Вот оно!» — подумал я, нащупав косяк невидимой двери. Слегка толкнул дверь вовнутрь и почувствовал, что она открыта.

В доме было темно и тихо. В правой руке я сжал револьвер, левой включил портативный фонарик. Передо мной был коридор, заканчивающийся тупиком. Левая стена была сплошной, в правой — имелось три двери.

Я погасил фонарик и еще раз прислушался. За двумя первыми дверьми оказались комнаты, которые, судя по обстановке, служили мастерскими.

Обе они были похожи одна на другую как две капли воды, выходили в главный зал. В сгустившихся сумерках он выглядел совсем не так, как при дневном свете. Фонарик я выключил, из опасения, что меня заметят с улицы.

— Госпожа Ламберт! — позвал я и испугался собственного голоса, прозвучавшего необычно глухо среди обилия ковров и гардин. — Вы дома?

Я стоял, прижавшись спиной к стене, с револьвером наизготовку и ожидал ответа. Не раздалось ни звука. Оставалась последняя комната — та, в которой мисс Ламберт уже принимала меня.

Кажется, там была кровать, причем, достаточно широкая, чтобы вместить даже мистера Гамильтона. Это, конечно, не совсем деликатно и, возможно, опасно, но ничего не поделаешь — придется нарушить идиллию.

Однако тщательное обследование указанной комнаты не принесло никаких результатов. Она была совершенно пуста. Я даже заглянул в шкаф и под кровать.

Кровать была застелена, дверь в коридор заперта.

Я со злостью вышел в холл.

В это мгновение с улицы донесся шум мотора, и в витрину ударил свет фар выезжающей из переулка машины. Я прижался к стене по соседству с одним из манекенов. Машина осветила холл и проехала мимо.

У меня вырвался невольно сдавленный крик. Отскочив в сторону, я вскинул оружие. В скоротечном свете автомобильных фар мне показалось, что мой «сосед» стоит, повернув голову в мою сторону и улыбается совсем не той улыбкой, какая бывает у порядочных манекенов.

Я включил фонарь… Это была мисс Ламберт! Луч фонаря ударил ей в лицо, но она не зажмурилась, не прикрылась ладонью, а продолжала улыбаться страшной улыбкой смерти. В метре от нее, тоже прислоненный к стене, улыбался мистер Свансон.

Я вышел на улицу, нашел кабину полицейского телефона и вызвал ближайшую патрульную машину.

— Сержант Хоусоп слушает, — услышал я в трубке.

— Говорит лейтенант Уилер. Немедленно приезжайте на Сосновый бульвар. Убита владелица ателье «Экзотика» мисс Ламберт — пусть пришлют криминалиста. У меня всё!

— Слушаюсь! — рявкнули на том конце и повесили трубку.

— Мы тоже не будем терять времени, — буркнул я и вернулся в машину.

У первого попавшегося по дороге бара я остановился, чтобы пропустить стаканчик. Мне удалось убедить свою совесть, что это совершенно необходимо. Потеряв таким образом несколько минут, но зато приобретя необходимую ясность мысли, я вновь уселся за руль и плавно тронул.

Особняк Гамильтона был полностью освещен. Раздумывая над тем, хорошее ли это предзнаменование, я вылез из машины и направился к парадному подъезду.

«Нет, наверное, все-таки хорошо, что внутри светло», — подумал я, вспомнив о недавних похождениях в «Экзотике», и нажал на кнопку звонка.

Через минуту дверь приоткрылась, и я увидел кислую физиономию Перкинса. Он тоже узнал меня.

— Добрый вечер, лейтенант, — произнес он безрадостно и открыл дверь.

— Хэлло, Перкинс! — воскликнул я. — Дома ли мистер Гамильтон — импортер?

— Очень сожалею, сэр, но мистер Гамильтон с утра не возвращался.

— В таком случае дома ли мистер «Ламберт и Гамильтон Гамильтон Инвестмент Конселорз»?

— Вы наверное шутите, лейтенант, — физиономия Перкинса выражала полное недоумение. — Мой хозяин с раннего утра уехал к себе в контору и когда вернется, не сказал.

— Хорошо, Перкинс. Есть ли в таком случае вообще кто-нибудь?

— Конечно есть, сэр. Миссис Гамильтон! Она в гостиной. Я сейчас доложу о вас, — и он повернулся, чтобы идти.

— Минуточку, Перкинс, — сказал я, удержав его за локоть, — вам не стоит утруждать себя. Я доложу о себе сам.

С этими словами я оставил Перкинса позади себя и решительно двинулся в глубь дома.

— Постойте, сэр! — в его голосе прозвучало отчаяние. — Я должен вам сказать…

— Что еще? — спросил я, остановившись.

— Сэр, миссис Гамильтон не одна. У нее в гостях какой-то джентльмен, сэр! Они разговаривают.

— Разговаривают? — Я изобразил изумление. — Не думал, что мистер Гамильтон придерживается столь либеральных взглядов. А как ваше мнение на этот счет?

— Я не понимаю вас, сэр! — обиженно воскликнул Перкинс, семеня за мной по коридору.

— Ничего, Перкинс, как-нибудь потом все тебе объясню, — сказал я и взялся за ручку двери гостиной.

— О, сэр! Не входите туда, пожалуйста! — взмолился Перкинс. По его глазам было видно, что он сейчас заплачет. — Миссис Гамильтон строго-настрого запретила пускать кого-либо без ее разрешения. Неужели вы хотите, чтобы меня выгнали со службы?

— Полиция, мой дорогой Перкинс, не нуждается в подобном разрешении, — процедил я, едва сдерживая злость. — Но, принимая во внимание нашу старую дружбу, я устрою так, что ты окажешься совершенно невиновным.

— О, благодарю вас, сэр…

Единственное, чем я рассчитывал впоследствии успокоить свою совесть, это тем, что старался ударить его не очень сильно.

Войдя в гостиную, я, честно признаться, был несколько разочарован — все было на своих местах. Мебель цела, повешенных на люстре нет, китайские вазы по-прежнему стояли у камина, а миссис Гамильтон вовсе не билась в объятиях пылкого любовника, а мирно восседала в одном из античных полукресел.

— Лейтенант Уилер? — спросила она с удивлением. — Разве Перкинс пропустил вас?

— Не вините бедного парня, миссис Гамильтон. Клянусь, он сделал все возможное, чтобы удержать меня, но дело не терпит отлагательств.

— Должно быть, очень важное дело! — раздался скрипучий голос, принадлежащий, по-видимому, тому самому джентльмену, о котором мне говорил Перкинс.

Он стоял в углу комнаты, прямо у письменного стола и оказался мистером Старксом. Увидев меня, он задвинул верхний ящик и направился мне навстречу.

— О, мистер Старкс! — воскликнул я, — Очень рад, что вижу вас здесь.

— Вы рады? — осведомился он с сомнением.

— Безумно! Я заглядывал сегодня днем в ваш офис, но, к глубокому сожалению, не застал вас там.

— Примите мои искренние извинения, — пропел Старкс.

Мы уселись в кресла рядом с миссис Гамильтон.

— А вот вашего мужа, миссис Гамильтон, мне удалось повидать у него в конторе сегодня как раз перед вторым завтраком.

— Я не понимаю, что вы хотите этим сказать — изумленно произнесла миссис Гамильтон.

— Мы немного поговорили. Ваш муж был довольно груб со мной, впрочем, в его оправдание следует сказать, что, пожалуй, я первый начал грубить.

— Как интересно! — заметил Старкс скучным тоном.

Я оставил эту ремарку без внимания и вновь обратился к миссис Гамильтон.

— Ваш муж буквально взбесился, после того, как я задал ему пару вопросов, ответы на которые, по моему мнению, могли бы пролить свет на дело Ламберта.

Невооруженным глазом было видно, что миссис Гамильтон была в очень взволнованном состоянии, хотя и пыталась это скрыть.

— Первый вопрос, который я задал вашему мужу: откуда у Корин Ламберт взялись доказательства того, что Гамильтон, а вовсе не ее отец украл те сто тысяч долларов. А второй вопрос — когда он спал с ней в последний раз. Всего лишь!

Лицо миссис Гамильтон на мгновение перекосила безобразная гримаса. Воцарилась тишина.

— Мне кажется вы не в своем уме, Уилер! — вскричала она, теряя хладнокровие. — Как вы могли подумать хотя бы на секунду, что мистер Гамильтон станет отвечать на эти нелепые, оскорбительные вопросы?

— Естественно, он и не стал отвечать, — спокойно сказал я, — но мои вопросы его кое к чему побудили.

— Наверное к тому, чтобы спустить вас с лестницы? — поинтересовался Старкс.

— Тогда я не сидел бы сейчас перед вами, Мервин.

— А к чему же?

— Он немедленно позвонил мисс Ламберт, сказав, что ему срочно надо переговорить с ней, и обещал заехать в «Экзотику» сегодня вечером. Я этот разговор слышал.

— Чего же он от нее хотел? — спросил Старкс с плохо скрываемым интересом. — Вы проследили его путь до «Экзотики»?

— Нет, сразу после разговора с Гамильтоном я отправился на реабилита… по личным делам, затем к вам, мистер Старкс, и, наконец, подъехал к салону «Экзотика».

— Вы застали моего мужа там? — воскликнула миссис Гамильтон с тревогой.

— Нет, миссис Гамильтон, не застал. Но зато я обнаружил мисс Ламберт, хотя это и стоило трудов.

— Вы что, играли в прятки? — пошутил Старкс.

— В некотором роде, да. Она очень удачно прикинулась пластиковым манекеном, но, надо полагать, не по своей воле.

— То есть как это?

— Кто-то ей помог. Всадил две пули в голову и прислонил к стеночке.

— Так она была мертва? — в ужасе догадалась миссис Гамильтон.

— Совершенно мертва, — заверил я.

После этого в разговоре возникла продолжительная пауза, только миссис Гамильтон изредка шептала что-то вроде: «Это ужасно…» и «Этого не может быть…»

Наконец молчание нарушил Старкс, правда, он не нашел ничего лучшего, чем спросить:

— Вы говорите правду? Или это снова ваши методы?

— Это и есть мой метод — говорить правду, — ответил я и добавил: — Она, как известно, глаза колет!

Опять наступила пауза. Наконец миссис Гамильтон спросила с тревогой:

— И вы, лейтенант, сразу поехали сюда, после того как нашли тело этой несчастной?

— Немедленно.

— Но почему?

— Чтобы повидать вашего мужа.

— Господи! Неужели же вы думаете, что это он… мог… это сделать?!

— Мне очень жаль, миссис Гамильтон, но я вынужден раскрыть вам глаза. Ваш муж — лжец и мошенник и, по-видимому, убийца.

Она вскочила на ноги.

— Не смейте так говорить о моем муже!..

Нужно признаться, в такой ярости я ее еще не видел.

— Что вы знаете о нем?! Вы этого никогда, никогда не докажете! Негодяй!

— Гейл, пожалуйста, успокойтесь, прошу вас, — сказал Старкс мягко. — Конечно, лейтенант погорячился. В самом деле, Уилер, — продолжал он, — прежде чем выдвигать такие обвинения, необходимо иметь веские улики.

— Во-первых, я в этом окончательно не уверен, поэтому и сказал «по-видимому». А во-вторых, телефонный разговор, свидетель которого, кстати говоря, имеется, — достаточно веская улика! Гамильтон просил мисс Ламберт, а судя по тону даже приказывал, обязательно быть вечером дома и обещал к ней заехать. Я приезжаю в «Экзотику», опоздав на некоторое время, и обнаруживаю Корин мертвой.

Миссис Гамильтон ощетинилась, сжала кулаки и привстала. Мне показалось, что она вот-вот вцепится мне в горло, но Старкс схватил ее за запястья и нежно, хотя и настойчиво, усадил обратно в кресло, прошептав при этом, чтобы она успокоилась.

После этого она действительно немного пришла в себя и поблагодарила Старкса легким кивком. Он тоже уселся в кресло и, повернувшись ко мне, загадочно спросил:

— Как вы считаете, лейтенант, Гамильтон должен вернуться сюда?

— Почему он, собственно, не должен вернуться к себе домой? Ведь его ждет очаровательная жена!

— Нет, вы невозможны, Уилер! — воскликнул Старкс и вскочил с явным намерением уйти, однако сделать это ему не удалось, так как обе створки двери неожиданно распахнулись и на пороге появился мистер Гамильтон собственной персоной.

Пройдя несколько шагов, он остановился и уставился на меня, как фермер на гремучую змею. В глазах его горел дикий огонь.

— Какого черта вы здесь делаете?! — прогремел Гамильтон во всю мощь своего голоса.

— Нельзя ли на полтона ниже? — спросил я, сохраняя полное спокойствие.

— Убирайтесь к черту из моего дома! — орал Гамильтон. — Или я вышвырну вас силой!

— Заткни пасть, ублюдок, — сказал я тихо, но внятно, — пока я не расколол одно из этих античных идолищ о твою баранью башку.

Это возымело действие. Я уже знал по опыту, что Гамильтон остывает так же быстро, как и загорается, ему нужен лишь хороший душ.

— Я не понимаю, почему вы преследуете меня и мою жену?! — вскричал он, но уже более жалобным тоном.

— Держите себя в руках, Гамильтон, — сказала Гейл. — Дело в том, что мисс Ламберт убита у себя в «Экзотике» сегодня вечером. Лейтенант считает, что это сделал ты!

— Я? Она мертва? Убил ее я?.. — Гамильтон с размаху рухнул в кресло.

— Не надо Шекспира, мистер Гамильтон, — прервал я его. — Лучше послушайте, что я вам скажу. И вы послушайте, — повторил я, обращаясь к Гейл и мистеру Старксу, — вас это тоже касается. Только без эмоций! Мне это уже порядком надоело!

— Это неслыханно, — воскликнула Гейл. — По какому праву вы врываетесь в чужой дом и третируете всех, кто попадается вам под руку? Я буду жаловаться!

— Не надо снова затевать всю эту музыку! — сказал я холодно. — Давайте договоримся — вы слушаете меня спокойно в течение десяти минут. Я обязуюсь в них уложиться и рассказать вам интересную историю с кражей и убийством. А потом мы посмотрим, может, вам удастся меня переубедить. Идет?

Все трое молчали.

— Итак, сперва вы, мистер Гамильтон. Ни для кого не секрет, что вы очень деловой человек, любящий вкладывать деньги в самые безумные и идиотские предприятия. Известно также, что своих денег у вас не густо. Другое дело — у вашей жены! Но она не поощряла ваших увлечений и наотрез отказалась их субсидировать.

Гамильтон сидел, не шевелясь, и вид имел абсолютно отрешенный. Казалось, он вообще меня не слышит.

— Вполне естественно, — продолжал я, обращаясь уже ко всем присутствующим, — что мистер Гамильтон не смог устоять перед искушением заполучить плохо лежащие сто тысяч. И он их получил, причем сделал это весьма ловко. Он якобы обнаружил пропажу денег со счетов клиентов Ламберта, не стал сам поднимать шум, а лишь сообщил об этом своей жене, зная, как та ненавидит Ламберта. И не ошибся. Ведь, как следует из проверенных мной документов, именно вы, Гейл, а никак не мистер Гамильтон, подали на Ламберта в суд. Сам же он остался формально чист перед своим старым другом, хотя фактически засадил его в тюрьму. И, что самое смешное в этой истории, — деньги-то Гамильтон украл по сути дела у собственной жены! Ведь это вы, Гейл, выплатили клиентам компенсацию…

Миссис Гамильтон било мелкой дрожью.

— Стали бы вы, миссис Гамильтон, так переживать за жизнь своего мужа, узнав, что Ламберта выпустили на свободу, если бы вам раньше была известна вся подоплека этого дела? Неизвестно!.. Однако известно, как вы поступили, находясь в блаженном неведении. Вы нанимаете частного детектива, для того чтобы он просто наблюдал за Ламбертом, охраняя тем самым вашего мужа от возможных неприятностей. Этот детектив вы, мистер Старкс. Теперь речь о вас… Надеюсь, вы меня извините, дорогой мистер Старкс, если я скажу, что при первой нашей встрече вы произвели на меня впечатление совершенного болвана, и я, признаться, поначалу даже решил, что вы просто ни черта не смыслите в своем деле.

Старкса перекосило.

— Вы совершенно зря кривитесь, Мервин. То, что я говорю, на самом деле должно быть для вас лестно. Вы разыгрывали болвана очень умело. Пока Косто и Соулз находились на свободе, ваша дежурная версия была самой простой: украл Ламберт, а убийцы — они. Когда же вы узнали, что полиция докопалась до белой машины, вы решили перестраховаться — поспешили к Лейверсу и подкинули ему основную, тщательно продуманную версию: украл все-таки Гамильтон, а убийцы — Корин Ламберт и Тони Свансон. Вот тут-то я впервые заподозрил, что ошибся в вас, — продолжал я. — И вспомнил момент с сопровождением такси. Вы говорили, что ваш человек не мог вести слежку, так как он нарушил правила стоянки и был задержан полицией. Я, кстати, еще тогда понял, что все это придумано на ходу, но решил, что вы сделали это из тщеславия — вам было просто стыдно сказать, что ваши люди прошляпили клиента. Если бы я тогда догадался, что все наблюдение за Ламбертом вы вели лично! Но, к сожалению, я узнал об этом только сегодня утром от вашей очаровательной секретарши. Кстати, я спросил и полицейских, дежуривших той ночью в том районе. Таким образом, такси на самом деле сопровождалось! И сопровождали его вы, дорогой Мервин, на машине Тони Свансона, которую вы угнали накануне. Теперь я только хотел бы узнать, сколько вы получили от миссис Гамильтон за убийство Ламберта? Десять тысяч долларов? Пятнадцать тысяч долларов?

Гейл вскрикнула и упала в обморок. Старкс кинулся ее подхватить. Гамильтон медленно поднял голову.

— Зачем моей жене понадобилось убийство Ламберта? — спросил он отчужденно, как бы у самого себя.

— Во-первых, тем самым она навсегда обезопасила своего горячо обожаемого супруга. Меня поначалу сбивало лишь одно — зачем ей было самой сообщать мне о существовании мистера Старкса и его заведении, но и это объяснимо. Таким образом миссис Гамильтон почти наверняка отводила от себя подозрения, а если Старксу еще удалось бы протащить и версию про Свансона, то тогда все было бы с гарантией.

— Все это писано вилами по воде, дорогой лейтенант, — спокойно сказал Старкс. — У вас нет ни одной прямой улики. Все придумано от первого и до последнего слова! Почему за рулем машины Свансона сидел именно я, а не сам Свансон? Я же в это время лично прошляпил такси, увозившее Ламберта!

— Хорошо, — согласился я, — если Ламберта убил Свансон, то кто же в таком случае убил самого Свансона?

— Как? Где? Когда? — наперебой закричали все.

Гамильтон выпучил глаза так, что они едва не выскочили из орбит. Я внимательно наблюдал за Старксом — он сохранял спокойствие.

— Он был убит там же, где и Корин, — у нее дома. Вы, кажется, собирались сегодня к ней зайти, мистер Гамильтон?

— Я заходил, но никого не было! — Гамильтон кричал чуть ли не со слезами на глазах.

— Во сколько?

— В начале седьмого.

— Куда вы отправились после этого?

— К… Свансону… — голос у него дрожал.

— Зачем?

— Думал застать ее там…

— У вас есть пистолет? — спросил я, не давая ему опомниться.

— Боже! Вы не поверите. У меня украли его, — буквально взвыл Гамильтон. — Я держал его в столе, в конторе, а сегодня утром обнаружил, что его нет! Лейтенант, неужели вы думаете, что я мог убить ее? Ведь я любил Корин! Любил! А жил с этой холодной медузой, — он ткнул подбородком в сторону жены. — И все потому, что у нее деньги! Деньги! Деньги!

Гамильтон был близок к истерике. Старкс хлопотал вокруг миссис Гамильтон.

— Как вы старательно обхаживаете чужую жену, мистер Старкс, — сказал я неожиданно. — Тоже почувствовали вкус к ее денежкам? Не очень торопитесь!..

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Старкс с яростью. Теперь он был действительно взбешен.

— То, что ее муж еще не за решеткой, хотя вы сделали все, чтобы упрятать его туда.

Старкс сжался как пружина.

— Вы все сделали верно, Мервин, особенно украв у Гамильтона пистолет, но вам не повезло: явись Гамильтон сюда раньше меня — я уже ничего не смог бы доказать…

Гамильтон смотрел на меня с изумлением, а Старкс тяжело дышал.

— Сейчас объясню, в чем дело, — сказал я. — Мистер Старкс действовал наверняка. Он подбросил «тридцать второй», из которого убил Дэна Ламберта, в карман Тони Свансону, а Корин Ламберт и самого Свансона застрелил из пистолета, украденного у вас, мистер Гамильтон! Он сейчас лежит в верхнем ящике того стола!..

После этого события развивались молниеносно.

Гамильтон издал дикий рев и бросился на Старкса, но тот выхватил пистолет и выстрелил в упор. Гамильтон рухнул у его ног.

Бросаясь к Старксу, Гамильтон нечаянно оттолкнул меня, и я не успел достать оружие.

— Руки! — взвизгнул Старкс и направил ствол пистолета мне в живот. — Все шло отлично, — прошипел он, — если бы не ты, грязная вонючая ищейка!

Глаза его светились безумием.

Я уже начал читать про себя молитву, но в этот момент миссис Гамильтон достала из кармана жакета миниатюрный дамский браунинг и выстрелила Старксу в спину.

Он нелепо вскинул руки и, издав хрип, повалился навзничь. На лице его застыло искреннее изумление.

— Где телефон? — спросил я. — Надо позвонить в полицию.

Гейл выронила браунинг и прошептала:

— Боже, что теперь скажут обо мне «Дочери Пионеров Запада»?