Эльсинор. Зажечь искру (СИ)

Глава 17

Прошедший вечер выбил из головы мысли о Дайнеши и пропавшей картине. Есть над чем подумать. Хотя бы о непринятии Эльсинором загадочной любви Хэнтсворта. Я все еще не понимаю, как такое возможно. Об Эоле тоже. Прошла бы мимо, но нет: заострила внимание на отборе.

Обвинения Дарка в связях с ведьмами, заинтересованная главная ведьма. Не на одной ли лужайке скачут эти проблемные зайки?

— Ты случайно не в курсе сути конфликта Хэнтсворта и ведьм?

Карета проплывала над волшебным городом. Огни мерцали вплоть до горизонта, большая елка на площади — как венец всего сказочного и маяк в беспросветном неверии в чудо.

Окно транслировало отражение задумчивого Редбронта.

За время нашего недолгого знакомства я, как ни странно, не узнала об этом человеке ничего. Совершенно ничего важного. Чем он жил до начала отбора? К какой жизни вернется после? Есть ли семья и где она? Даже точный возраст не знаю. На вид лет сорок. Земных.

Вдруг в Эльсиноре старение тормозится? Надо выяснить.

Список вопросов ширится быстрее, чем находятся ответы.

— Это долгая история, — голос Редбронта обрел глубину рассказчика-мудреца, подводящего к эпической легенде. — Мало кто вспомнит, когда она началась. Не между Хэнтсвортом и ведьмами, а между демонами и ведьмами.

Суть, в общем-то, не меняется, но так даже лучше. Не стала перебивать ненужным комментарием, удержалась от вопросов. Вдруг не захочет дальше рассказывать?

Чтоб исключить полет моего словоблудия, достала из холодильника бутылку ежевичного лимонада.

— Чистокровная ведьма рождается только от союза ведьмы и обычного человека. Представителей людей обыкновенных в Эльсиноре всегда было меньшинство. Изначально все они попали сюда случайно — примерно как ты. Спокойно продолжали свой род. Сама понимаешь: когда множество рас, они рано или поздно смешаются. Сейчас практически в каждом есть часть от какого-нибудь пра-пра-пра дракона, оборотня, кого угодно. Даже маленького процента достаточно, чтобы родилась слабая ведьма или вовсе обычный ребенок, без способностей.

Пока вроде понятно, но… рано делать выводы. Рано.

— Ведьмы стали ходить в другие миры. С одного раза дети не всегда получаются, — Редбронт улыбнулся. — Нередко такие походы заканчивались нашествием безмерно влюбленных мужчин, только ведьмы редко выходят замуж.

А что? Удобно. Странно, но удобно. Наверно. Не знаю ведьминских приколов.

— Поначалу просто добавилась работа по устройству беглецов, их количество неуклонно росло. Эльсинор начал преобразовывать систему входа, ограничиваясь пропуском действительно нуждающихся. Те, кто уже попал сюда, отвергнутые, начали мстить: устраивали погромы, убивали. Другие пытались пробиться в Эльсинор силой. Ведьм это лишь забавляло.

Хорошенькое веселье.

Не нравятся мне эти дамы. Как будто с гнильцой.

— Тогда Хранитель грани решил ограничить возможность ведьмам покидать Эльсинор: до зачатия разрешен один переход в месяц, после рождения — раз в три года. Ведьмы взбунтовались. Решение принял сам Хранитель в обход Конгрегации. Это недопустимо, поскольку все правила принимаются на Совете путем голосования каждого представителя. Демоны поддержали Хранителя. Та Эола и тот Эш начали негласную войну. Ведьмы проиграли, но не смирились.

— Что происходит теперь?

Помощник покопался в бутылках, достал имбирный лимонад.

— Эта Эола вторая при Хэнтсворте. Прошлую он выгнал из Эльсинора и запечатал для нее проход.

— Подозреваю, так делать нельзя?

— Он изгнал представителя ведьм, члена Конгрегации. Его хотели судить. Ведьмы грозились провести самосуд.

— Не раскаялся?

— Нет. Доказал свою правоту, поднял положение Хранителя грани на небывалый прежде уровень, заставил считаться со своим мнением. Всех. Кроме ведьм. Они демонстративно лояльны, но желание мести не утратили, у них за жизнь Хэнтсворта высокая награда. Вернее, за его смерть. Желательно мучительную. Зрелищную.

— Зачем нынешней Эоле мстить? Нормальную должность заняла, сиди да радуйся.

Редбронт покачал головой, сделал несколько больших глотков.

— Эола, которую выгнал Хэнтсворт, ее мать. Ведьмы друг за друга готовы умереть, слишком они привязаны.

В каждом мире свои сумасшедшие. Хотя, наверно, можно понять. Они считают, что тут все против них, раз переходы ограничили. Демоны бесчинствуют, получается.

Вот почему Дарк без конца твердил о ведьмах. С таким фидбеком и у меня бы паранойя развилась.

Мы приземлились у входа в дом. Редбронт открыл дверь кареты, а сам выходить не собирался.

Куда это он? Без меня.

Прочитав вопрос во взгляде, пояснил:

— Надо искать Дайнеши. Мы ведь хотим найти картину?

Мы! По факту я сижу дома и… все!

— Хотим, — буркнула, вылезая на прохладный воздух. — Только меня списали, как балласт.

— Не преувеличивай. Поговори с Хэнтсвортом, он не зверь.

Дверца тихо хлопнула. Летающий транспорт сразу начал набирать высоту.

Не зверь, как же! Он сам мне приговор без обжалования вынес!

Мафа встретила стандартным кивком, что-то начала говорить в спину. Из всего уловила необходимое — Филлия пьет чай. Остальное я не слушала.

— Разрешите засыпать вас вопросами, — заговорила прежде, чем завернула в просторную столовую.

Хозяйка дома до моего появления смотрела в окно. Обернулась, элегантно стянула очки. Взгляд пробежался по мне, словно что-то могло измениться.

— Разрешаю, — женщина улыбнулась и закусила дужку очков.

— Странные дела, дорогая Филлия: я тут узнала, что ваш незабвенный Дарк вытолкал взашей прошлую Эолу, а нынешняя жаждет мести, — вода с мерным журчанием полилась в стакан. — Хотелось бы прояснить причину, не просто так же он людьми разбрасывается? Да, и еще…

Прохлада оросила, убивая сухость во рту.

— … любовь какая-то была, Эльсинор не принял. Меня в контексте устройства мира интересует: как это он может кого-то не принять? А! И вот что…

Подошла ближе к креслу. От крутящегося в мыслях вопроса подскочил пульс. Волнение вдруг помахало рукой.

— … глаза светились желтым, теперь красным, но другие девушки сказали "желтым". Я узнавала. А я ровно в то же время видела красный. Я дальтоник или сумасшедшая? Или все вокруг сумасшедшие, а я здоровая? Или все больны и мир обречен? Я предпочту второй вариант, но хотелось бы узнать правду.

Похоже именно таких вопросов Филлия не предполагала. Ее обескураженный взгляд сместился за меня и чуть левее.

Спиной почувствовала чье-то присутствие.

Редбронт вернулся? За мной, не иначе. Или Мафа подкралась?

Обернулась, и слегка покачнулась.

Хэнтсворт? Что он здесь…

Глупый вопрос. Филлия его тетя, визит не невероятен, но… нет, все же, что он здесь делает?

В данный момент прожигает меня взглядом. Красный огонек, если б мог, точно оставил бы несколько ожогов.

— Подселенца отправил за грань, больше шуметь не будет, — он обращался к Филлии, смотрел на нее же.

Так вот о чем пыталась предупредить Мафа — о позднем визите гостя. Впредь буду слушать внимательно.

Теперь на меня смотрели две пары глаз. Злые с огоньком кололись чуть меньше, чем обычно, и все же стало чуть легче, когда они метнулись к Филлии. Та, в свою очередь следила за нами двумя, а обратилась ко мне:

— Не думаю, что я вправе…

— Можешь рассказать, — перебил Хэнтсворт.

— Уверен? — мягко уточнила смотрительница.

Дарк вновь метнул в меня с десяток игл. Короткий взгляд и емкий ответ:

— Да.

Задержался у двери, чтобы добавить напоследок:

— Понадобится помощь — сообщи.

Филлия улыбнулась, и Хэнтсворт исчез за поворотом.

— Вам только что дали карт-бланш?

В чем подвох? Тут ведь ничего просто так не происходит.

Тетушка, похоже, решению племянника тоже удивилась.

— Дали, — протянула она, продолжая смотреть на дверной проем. — Не мне. Тебе. Давай сделаем чаю. Мафа!

На спокойный зов заглянула домработница. Пока Филлия озвучивала распоряжения, я расположилась на диване.

— Почему "мне"? — озвучила терзающий вопрос.

Филлия слегка толкнулась ногой, кресло закачалось метрономом.

— При должном желании и стремлении суть историй, которые ты просишь рассказать, узнать можно. Детали же известны очень немногим.

— Тайна?

— Нет, — смотрительница отрицательно качнула головой. — Дарк не любит болтать без надобности.

Он без слов взглядом обходится отлично. Хочется застрелиться, удавиться, провалиться на месте.

— Про красные глаза тоже расскажете?

Они живо нарисовались в воображении, будто я их вижу перед собой.

Бр-р. Вздрогнула всем телом, прогоняя видение.

— Об этом лучше спросить у него. Боюсь, моих познаний недостаточно для ответа.

Досадно. Теоретически можно совместить просьбу о послаблении режима домашнего ареста с вопросом. Практически же это кажется невыполнимой миссией. После первого мы, вероятно, вновь перейдем на общением криком, и до вопроса просто не дойдем.

— Ладно, давайте о любви, эоле, непринятии, изгнании, все давайте!

Потерла ладони в предвкушении. Залезла с ногами на диван, почти в позу лотоса. Мафа расставила на столике чайные пары, ароматный чай, несколько аппетитных пирожных, небольших бутербродов, сыр.

С таким набором я согласна даже на самую скучную и занудную историю.

Филлия подождала пока Мафа закончит. Сделала мелкий глоток чая, загадочно смотря в окно.

— Когда Дарк принял на себя обязанности Хранителя грани, ведьмы, да и все остальные, были насторожены. Прошлое оставило отпечаток. Эола долго добивалась отмены ограничения переходов. С прошлым Хранителем ей почти удалось договориться, а теперь предстояло проделать путь заново. Дарк сразу дал понять, что не снимет ограничений. Уговоры и разговоры на него не действовали.

Вот уж неудивительно.

— Эола славилась любовью к грязным методам. Она не гнушалась самыми отвратительными, лишь бы добиться своего.

Ох, кажется, переходим к интересному.

Жевать и слушать — идеальное сочетание.

— Ты, наверно, не знаешь: на демонов ведьмины чары не действуют. Зелья ведьм сильны для людей, оборотней, вампиров, драконов, но бессмысленны для демонов. Эола нашла способ обойти их природную защиту: убила демона и сделала приворотное зелье на его крови.

Вот ведь… Подавилась. Бутерброд пошел не туда.

Филлия наблюдала за моим красным от натуги лицом. Припомнила, с каким ледяным спокойствием она смотрела на задыхающегося Гарднера…

Моя жизнь в моих руках. Откашлялась, отодвинула тарелку с бутербродами подальше. Наелась. Хватит. А то отправлюсь вслед за тем несчастным демоном.

Убедившись, что я дышу, смотрительница продолжила:

— Действовала продумано: постепенно туманила разум, привязывала к себе. Никто не заподозрил неладное, ведь всем известно — демоны не поддаются магии ведьм. Странность этого союза вызывала вопросы, но это Эльсинор. Здесь никто не осуждает выбор другого. Время шло, Дарк снял ограничения, ведьмы смогли свободно перемещаться между мирами. Неизвестно сколько бы продолжалась беспринципная игра Эолы…

Глоток чая на миг прервал рассказ.

— В Эльсиноре много беглецов, ты знаешь. В один из дней для получения документов к Дарку пришла девушка. Бежала из двадвадцать второго от насильника-отчима, державшего ее в рабстве.

— Жуть, — не удержалась от комментария.

Филлия согласно кивнула.

— Что-то в этой девушке ослабило завесу колдовства. Понимание слабо пробивалось в сознании. Осознав, Дарк смог избавиться от чар Эолы, а ее саму изгнал, лишив возможности когда-либо вернуться в Эльсинор.

— Девушка-беглянка и стала той любовью Хэнтсворта, да?

— Верно. Только счастье продлилось недолго. Через восемь месяцев Эльсинор неожиданно для всех нас выбросил Элизабет в другой мир. Дарк быстро ее отыскал и вернул, но через какое-то время это повторилось снова, и снова. Каждый раз ее забрасывало все дальше, поиски осложнялись. Дарк злился, пытался ее защитить. В очередной раз ее унесло безвозвратно… Он искал почти год по разным мирам, но надежда ее отыскать таяла, утекая сквозь пальцы.

Я ждала захватывающую историю, а мне даже жаль Хэнтсворта. Форменная несправедливость. Бесчеловечная.

— И… и что он сделал дальше?

На губах Филлии заиграла грустная полуулыбка.

— Пытался добиться помощи Искры, но она осталась глуха. Дарк хотел навсегда покинуть Эльсинор, и не смог — он Хранитель грани. Презрение к Эльсинору, к Искре, питает его несколько лет.

Вспомнился его дом. Единственный без украшений среди сверкающих соседей.

— Поэтому огнями не украшает, да?

— Предание гласит: в час смены года Искра идет на свет в каждый дом. Дарк не верит Богине, бросившей его, когда он больше всего в ней нуждался.

— И в Отбор не верит, потому что она решает?

Филлия подлила чая мне и себе.

— Он свою любовь нашел и потерял, а его обязывают участвовать в отборе. Разумеется, ему это не нравится.

Скверная история.

Монтрер же как-то связывается с Искрой, выходит, она существует. И просто проигнорировала искреннюю просьбу, молитву — не имеет значения, а теперь пытается навязать свой выбор.

Эгоистично.

— А вы что думаете?

Филлия вздохнула, словно не раз над этим размышляла.

— Нам часто кажется, будто мы точно знаем, что нам нужно. Разочаровываемся, злимся, когда выходит "не так". Но, может, раз "так" не вышло, то и нужно нам вовсе не это?

Задумчиво подтянула колени к груди, поставила чашку сверху.

— Возможно, вы правы. А может и нет. Почему Боги решили, что знают лучше конкретного человека? Они не испытывали его эмоций, не проживали его жизнь. Вынесли вердикт просто наблюдая сверху. Это лишает нас свободы, воли, выбора. Выходит, мы просто пешки на чьей-то шахматной доске. Желая сыграть идеальную партию, ломают, убивают веру, уничтожают чувства. Несправедливо, нет?

Смотрительница повела плечом, делая небольшой глоток.

— Возможно, ты права. А может и нет.

Философия.

Никому, похоже, не дано понять, как же на самом деле устроена загадочная вселенная. У кого в руках нити кукловода, а у кого — ножницы.