Энциклопедический словарь (П)

Посадские люди

Посадские люди, черные посадские люди – в московском государстве так назывался торгово-промышленный класс, который, выделив из своей среды гостей и торговых людей гостинной и суконной сотни в привилегированный разряд полуслужилых людей, составлял главную массу городского населения, особенно в городах центральных и северных. С средины XVI в. П. люди переходят из центральных городов в окраинные. Термин этот происходит от слова посад, посада – поселения, состоявшего из лавок и дворов торгово-промышленных людей и обыкновенно группировавшегося вокруг города в тесном смысле (вокруг кремля, вокруг городских стен). Первые указания на обособление П. людей содержатся в постановлениях Судебников о бесчестье. В царском Судебнике бесчестье младшим П. людям определено в один рубль, наравне с пашенными крестьянами, а средним П. людям – в пять рублей. Уложение 1649 г., различая три разряда П. людей, постановляет, что за бесчестье, причиненное П. человеку лучшей статьи, виновный платит 7 руб., П. человеку средней статьи – 6 руб., П. человеку меньшей статьи – 5 руб. Деление П. людей на «лучших, средних и младших» имело характер фискальный, в значительной степени случайный, искусственный и колеблющийся. Основанием для отнесения П. человека к тому или другому из этих разрядов служило количество оклада, с которого двор его платил подати, а самый этот оклад определялся на двор при мирском разрубе по животам и промыслам, т. е. сообразно имущественному состоянию хозяина. Подати налагались на посад общей суммою, а затем уже подлежали разверстке между дворами, на началах круговой поруки, путем мирской раскладки. Центром самоуправления посада была земская изба; здесь происходили мирские сходы, выбиравшие земских старост и целовальников. Эти должностные лица ведали главным образом дела финансового и отчасти полицейского характера. Выбираемый ежегодно земский староста ведал П. черную тяглую землю и заведовал взиманием податей и отправлением повинностей; он имел право П. людей «волей и неволей к мирскому делу нудить»: он обязан был заботиться об интересах избравшей его общины и по спорным делам обращался с челобитными в центральные учреждения на, имя государя. С своей стороны П. люди обязывались, в случае, если «учинятся» убытки земскому старосте, целовальникам или кому-либо из тяглецов в каком-либо мирском деле от сторонних людей, «подымать» эти убытки миром. Кроме земских старост, которых иногда бывало по несколько в посаде (напр., по 2 во Владимире и Муроме, 5 в Пскове) и подчиненных ему целовальников, в некоторых городах (Калуге, Вологде) встречаются сотские, ведавшие, между прочим, дела полицейского характера. Власть земского старосты, по всей вероятности, ограничена была мирским советом, на существование которого имеются прямые указания, не дающие, однако, возможности точно определить границы его ведомства. Подати, падавшие на посад за круговой порукой П. людей, первоначально разводились земским старостою и, вероятно, мирским советом на более мелкие тяглые союзы, на которые дробился посад. Характер их не всюду был один и тот же. Изредка попадается географическое деление города на стороны (Старица), чаще встречается деление на слободы (Москва, Можайск, Коломна, Переславль Рязанский) или приходы, указывающие на те отдельные мелкие поселения, из которых сложился город. Иногда посады делились на улицы, сотни и десятни. Каждое из этих делений представляло, по-видимому, до некоторой степени самостоятельный тяглый союз, которым управляли сотский и староста. В области хозяйственных интересов объединение П. общины не было особенно сильным. Черная П. земля считалась собственностью государя, но оставалась в общем владении П. тяглой общины. Потомственное владение дворовыми местами близко подходило к праву полной собственности. Наследование в черных дворах было тоже, что и в дворах вотчинных и купленных; черные дворы – или, точнее, право на владение ими – покупались, продавались и закладывались; право отчуждения их первоначально имело силу не только в случае принадлежности обоих контрагентов к тяглому классу, но и тогда, когда один из них был беломестцем. С течением времени это право, по фискальным соображениям. ограничено было первым из указанных случаев. Передела участков собственно П. земли (в черте поселения), по-видимому, не существовало. Очень мало также указаний на существование передела пашенных земель, приписанных к посаду; немногие известия, какие имеются по этому вопросу, указывают. что переделы (в Шуе, напр., в конце XVII в.) производились сообразно тяглу, какое несли отдельные члены общины (а не наоборот). На общинное нераздельное владение угодьями и пользование промышленными заведениями встречаются лишь кое-какие намеки. В общем посад XVII в. представлял собою тяглую общину по преимуществу. Помимо тягла, в посадах взимался еще оброк, который (до времен Уложения) выплачивали не только П. тяглецы, но и другие лица; не принадлежавшие к П. общине, но владевшие в посаде лавкою или другим промышленным заведением. При таких условиях настоящей мирской раскладки не могло быть. Действительно, размеры оброка, имевшего характер пропорционального промыслового налога, фиксируются уже писцовыми книгами XVI в., и круговая порука на него не распространяется, Отягощение податями и др. повинностями (П. не были освобождены и от личной службы государству путем поставки даточных людей в войска, постройки и поправки городских укреплений и пр.; на них же лежал выбор голов и целовальников в кружечные и другие. дворы, с ответственностью за недобор, неисправность и злоупотребления выборных) становилось тем чувствительнее, что более богатые члены П. общины переводились в привилегированные сотни. Это влекло за собою бегство П. людей из посадов в села – в крестьяне и в частную зависимость (кабалу) к лицам богатым, что в свою очередь еще более уменьшало населенность городов и отягощало положение оставшихся членов П. общины. Так, напр., в Ярославле в 1668 г. было 3468 П. людей, а через 10 лет – 2862; в Костроме число их в 10 лет уменьшилось с 1322 до 1044. Не имея возможности облегчить тягло, правительство решило прибегнуть к прикреплению П. людей к городам. В 1613 г. велено было возвращать П. людей, бежавших из Москвы, хотя еще незадолго пред тем П. люди переходили с одного посада на другой, и такие переходы признавались правительством. В 1619 г. состоялось постановление земского собора, по которому все вообще ушедшие П. люди подлежали возвращению на прежние места; тоже подтверждалось частными указами и распоряжениями 1638 и 1642 г., под угрозою наказаний. Указом 1648 г. установлено было обязательное возвращение на прежнее место жительства всех П. людей с 1613 г., за исключением разве тех, которые «ожились» в Москве. Наконец, в Уложении 1649 г. окончательно формулировано прикрепление П. людей к месту жительства, где их застал этот законодательный акт. Уложение признает законным вывоз из уезда на посад тяглецов, бежавших в крестьяне или холопы, возвращает подговоренную девку тяглого отца, вместе с ее мужем и детьми, а также беглых бобылей, поженившихся во время бегов, на прежнее место жительства, зачисляет в тяглецы как зятя тяглеца, по месту жительства последнего, так и вольного человека – по его жене, вдове умершего тяглеца. Указом 1658 г., под угрозою смертной казни, запрещается переход из одного посада в другой. Тоже начало проводить и законодательство Петра Великого., запрещая купцам и ремесленникам, платящим подать и отправляющим повинности, оставлять под каким бы то ни было предлогом посады и слободы и записываться в чьи-либо крестьяне или закладчики, а временные отлучки их допуская не иначе как по паспортам. Жалованная грамота городам 1785 г. разумеет под П. шестой разряд городских обывателей, а именно тех из старожилов, или поселившихся, или родившихся в городе, которые не внесены в первые пять частей городовой обывательской книги (т. е. не отнесены ни к купечеству, ни к цеховым ремесленникам) и кормятся в том городе промыслом, рукоделием или работою. В позднейших узаконениях, особенно же в Своде Законов, название П. вытесняется термином мещане (XX, 340). Ср. Чечулин, "Города московского. государства в ХVI в. " (СПб., 1889); Лаппо-Данилевский, «Организация прямого обложения в московском. государстве» (СПб., 1890); Милюков, «Спорные вопросы финансовой истории московского. государства» (СПб., 1892).