Эртомикон: Энеральд Гаргонов (СИ)

Глава 15

Сгинув в бреду, я начал что-то соображать только на следующий день в лагере, лёжа в своём шатре на изысканном матрасе под присмотром грудастенькой древолюдки.

— Привет, — прохрипел я, отчего у неё глаза на лоб полезли, и она, взвизгнув, убежала. Позже вернулась в сопровождении знакомого мне лысого надзирателя.

— И тебе привет, — поздоровался я с ним.

Под молчаливый взгляд девушки, лысик, убедившись в моей живучести, вышел, оставив испуганную древолюдку одну.

Посмотрев прямо ей в глаза, Энеральд, убедившись в отсутствии у себя некоторых зубов, спросил:

— Я щто, для тебя каннибал из незабвенных пустощей, в которых война никогда не меняется? — Она помотала головой.

Осмотрев своё пожёванные чистое тело, я увидел, что лежу весь в бинтах и в одних оборванных штанах, моя нога чем-то замотана, и к ней прикреплена ровная палка, и, наверно, сделана припарка. И, похоже, кто-то подлатал лицо, во всяком случае, нос восстановился.

Забыв про отсутствие конечности, попытался ей почесать ногу, словив мимолётное психоэмоциональное расстройство, я решил отвлечься и докопаться до девушки.

Спустя несколько десятков попыток наладить разговор, я сказал: — Дрог, — и словил заинтересованный, но испуганный взгляд Тиаланте. — Опусти все лишние слова и просто скажи, как он?

— Хорошо, — промямлила она. — Её Светлость Гиана спасла его и заботится о нём.

— А Ивар?

Склонив голову, девушка слегка помотала ей.

— Очень жаль… — прекратил я попытки отвлечься от фантомных болей.

Мне теперь осталось только спокойно лежать, поскольку встать ближайшую пару часов не получится, да и пообщаться не с кем.

И слышу я далёкий шёпот: Не забывай, блядь, страдать! Потом воздастся!

Через несколько минут ко мне зашла Ольга, в сопровождении многочисленной прислуги, воинов и Бамрора Усталости.

— Приветствую Вашу… Э-э-э… Молодое Величество. Простите, мне следовало бы переодеться, — попытался пошутить я.

— Ничего, — сказала Ольга и, после того как мне сменили бинты, приказала всем, кроме крысолюда, уйти.

Безвольно лёжа и наблюдая за процессом, я, после его окончания, спросил: — Чем обязан?

Бледная стройная высокая молодая девушка в изысканном длинном платье с многочисленными мелкими золотистыми украшениями поправила свои длинные зеленоватые волосы и, пытаясь скрыть свою заинтересованность, надменно посмотрела на меня, спросив:

— Ты знаешь, что правильно говорить: чему обязан? Имеется в виду, какому обстоятельству я обязан, что оно привело тебя ко мне.

— Это если я благодарен, но я не знаю что и думать.

— Для начала хватило бы и простой благодарности, — сказала она.

— Обезьяны и скоморохи любят, когда им рукоплещут…

На лице Ольги застывает намёк на улыбку, которой так и не суждено увидеть свет. Примерно поняв смысл моих слов и приподняв одну бровь, она провокационно спросила:

— Я настолько страшна?

— Каждый из нас где-то ощущает страх. Наша крысиная душонка рано или поздно забьётся в пятку, возведёт там баррикады и взрастит жирных тараканов, но если бы ты была моим бессмертным страхом, я бы прожил с тобой счастливую и бесконечно долгую жизнь. А если ты так глупа, чтоб меня не любить, я тебя и твой род в силах похоронить, — слегка оскалился Энеральд.

Лесавка, прикрыв рот ладошкой, мелодично рассмеялась и спросила:

— Если ты не воплощение потаённого бессмертного страха, то тогда, кто же ты?

— Я это стая крыс, жрущая падших низ, — улыбнулся Каин.

Бамрор впервые заинтересовался мной, он приоткрыл рот и, подёргивая нижней губой, облизал свои золотые зубы.

Ольга, с ног до головы осмотрев меня, подошла поближе и задала философский вопрос: — Кто мы, как не рабы вечного страдания? — Не дождавшись ответа, она, чуть повысив голос, продолжила: — Так или иначе, я пришла сюда, чтобы предложить тебе службу. Ты будешь…

— Сколько всего народу там было? — перебил её я.

— Меньше тысячи. Если сложить…

— Так мало? — удивился я. — А руку? Руку мою нашли?

— Она у нас, но я не смогу её тебе восстановить или…

— Просто, пожалуйста, принеси её мне, дальше я сам, — снова перебил я, отчего на лице Ольги промелькнул гнев, но сдержав себя, она спросила: — Что же ты с ней будешь делать?

— Приживлять. Ох и больно будет…

— Я должна увидеть весь процесс собственными глазами…

Мне принесли руку и размотали плечо. Лесавка осталась в шатре, с интересом наблюдая, как слуги крепко прижимают два обрубка плечевой кости друг к другу, хорошо, что срез достаточно ровный и кость не раздроблена.

Спустя небольшой промежуток времени, из места стыка, начинает ручьём литься кровь. Мои помощники в панике, но не решаются прервать процесс.

Через несколько часов, я смог пошевелить пальцами. Не находящая себе место Лесавка и уставшие слуги, как морально, так и физически, всё же рука иногда подёргивалась и даже ранила клинком одного древолюда, вздохнули спокойно, и я вместе с ними, боль начала постепенно уходить.

Внутреннее строение руки немного изменилось, не знаю точно как, но одно могу сказать наверняка: Она теперь не будет неметь.

— Слушай, — обратился Энеральд к молодой Хозяйке леса, — а как же последствия битвы?

— Князь Древобор сам разберётся, — твёрдо ответила Ольга. — К тому же, наши враги были почти уничтожены.

Ощутив неприятную сухость во рту, Каин спросил: — У тебя есть вино?

Она внимательно посмотрела на меня, улыбнулась, почти кивнула и кротко ответила: — Нет.

— Дело близиться к закату, а я не могу заснуть без вина.

— Тогда не спи, — усмехнулась девушка, и я вместе с ней.

— Кстати, я тут подумал, а чего только ты и Гиана умеете колдовать?

Лесавка неожиданно оживилась и выгнала всех слуг из шатра, она как будто только этого вопроса и ждала. — Я не колдунья, я ведьма. Видел моих энтов? К тому же, не мы одни владеем силой. Вот Бамрор тоже владеет. Но у него они другого рода. Он колдун. А у тебя, какого рода магия? Колдовство? Или же что-то Нефилимское?

— Ведьма? Ты с зельями и всяким варевом балуешься?

— Я никогда этого не делала. Варить что-то самой, ты серьёзно?

— А ты попробуй. Грибочки светящиеся насмешивай, травки нарви, яду влей всякого, да побольше, — я начал размахивать руками и брызгать экспрессией, — а ещё лучше! Возьми местного Солнца фрагмент, фрагмент звёздной пыли, фрагмент туманности, фрагмент вихря и смешай, но обязательно возьми массивный хорошенький котёл, вдруг получится зелье, которое будет придавать силы и которое римлянам понадобится! Вот.

Лесавка с трудом удержалась, чтобы не засмеются. — Хорошо, как-нибудь попробую. У бабушки спрошу. А ты попробуй ответить на ранее заданный вопрос.

— Хех, — усмехнулся я, — как говорят у меня на родине: Колдовство — это соус, которым дураки поливают своё поражение, чтобы скрыть вкус собственной оплошности. Магия — это мудрёные технологии, которые в данный момент времени непонятны. Так что, я, скорее всего, маг, а не колдун.

— Ты похож на крысолюдских безумных учёных, которые объединяют колдовство с наукой, чтобы создать величайшие чудеса и разрушительные техники… Они невероятно могущественны… и часто умирают в процессе.

Хитро посмотрев на девушку, Энеральд сказал:

— Знаешь, я думаю, что ты давно поняла, что я не Нефилим. Могу ли я тебя чем-то отблагодарить?

— Я жажду стать твоей ученицей, — неожиданно выпалила Ольга.

Хмыкнув, Каин тут же спросил: — И тебя не беспокоит моё невежество и моё происхождение?

Ни секунды не думая, Лесавка ответила:

— Ты специально не проявляешь уважение, но относишься ко всем, как к равным себе. А происхождение меня не волнует. Ты красив собой и владеешь силами, а силы доступны только избранным, ты быстро станешь князем.

— А если я скажу, что не способен обучить тебя?

— Я огорчусь, но пойму и выполню все предыдущие договорённости.

— Кстати, а где мои мохнатики?… В смысле, Фенрир и Тугарин?

— Они ждут снаружи. Я запретила тебя беспокоить.

— Это для того чтобы первой со мной поговорить? — В ответ она кивнула.

— А когда мы перешли на “ты”?

— Продолжим на вы?

— Избавь… — Я оценивающе посмотрел на Ольгу и решил наделить её капелькой своей “силы”: — Я не в состоянии тебя обучить, но кто сказал, что я не могу поделиться? — Собеседница оживилась и приготовилась слушать.

— Мне нужна горячая вода, кубок, чистый острый нож, полотенце и крепкая выпивка.

Бамрор недовольно пошевелил усами, поглазел на нас, но вышел из шатра и вскоре вернулся со слугами и вышеуказанными вещами.

Когда все вещи были поставлены на стол, мы снова остались втроём. Я с небольшим трудом сел за стол, Ольга села напротив, крысолюд остался стоять в стороне.

Первым делом занюхав принесённое бухло и почувствовав сладкий запах фруктов, я решил попробовать. Нутро зажгло, глаза заслезились, дышать стало невозможно, я начал хватать ртом воздух и кашлять, из носа потекло.

— Нихуя себе, — прохрипел-просвистел я. — Ебать… Что это?

Бамрор был краток: — Оркское…

— Понимаю…

Чуть не задохнувшись, откашлявшись, я отдышался и взял кубок вместе с ножом, Ольга молча наблюдала, боясь помешать.

— Пока мы не начали, ты должна чётко понять, что пути назад нет, и никогда не будет. Ты почти перестанешь стареть, ты сможешь прирастить к себе конечности, прямо как я сегодня, правда тебе понадобится на это несколько дней. Ты перестанешь болеть, меньше будешь уставать, сможешь неплохо ориентироваться в темноте, лучше слышать и запоминать. Яд тебе станет водичкой. Вероятно, сможешь дольше и сильней колдовать… Магичить… Но ближе к середине жизни, ты будешь забывать столько же, сколько и запоминать. Ты начнёшь убивать воспоминания, освобождая место новым. Ты будешь проклята, ты увидишь смерть всех, кто тебе дорог. Твои дети умрут, твои внуки умрут, твои правнуки состарятся. Ты начнёшь плохо спать и к закату жизни, возможно, сойдёшь с ума… Для меня сотня лет сравнима с годом, и меня не зря можно сравнить с демоном. Цена велика… слишком…

— Гиана мне рассказала, — замялась Ольга, но по глазам видно — внутри у неё горит огонь, — меч попал тебя прямо в сердце…

— Верно, но ты, даже с моим даром, не переживёшь этого.

— А мои потомки? Их он тоже коснётся?

— Не знаю, — развёл я руки, — вряд ли. Могу сказать лишь то, что они будут сильными и здоровыми… Рани или поздно, ты увидишь их смерть, тебе захочется моментом в море…

— Я будущая Хозяйка Великого Леса, я в ответе за всех.

— И мне нужен ответ. — Энеральд как можно сильней приблизился к Лесавке, лишь стол ему не давал соприкоснуться с ней. — Ты готова переложить свою жизнь из чаши судьбы в мою чашу? Тверда ли будет твоя вера? Готова ли ты дать клятву? Дать клятву существу не из этого мира…

— А вы говорите, что не Нефилим.

— Я человек… из глубин небесных…

Ольга, смотря прямо в бесконечно глубокие и горящие ярко-синим глаза, твёрдо сказала:

— Я готова, я согласна…

Дождавшись ответа, я, продезинфицировав руки с помощью полотенца и невероятно крепкого алкоголя, провёл ножом по ладони и капнул маленькую капельку в кубок с тёплой водой, сказал Ольге сесть со мной по одну сторону стола, что они сделала.

Прежде чем отдать кубок, мне нужно что-то такое этакое сказать, я хотел почесать свою бороду, но обнаружил лишь чисто выбритый еблет. Сила привычки, чтоб её.

Каин, улыбнувшись, начал говорить:

— Воплоти свои желания через боль, через страдания. Оглянись, пределов нет, но красоте не быть без жертв, ведь жизнь — это бой, а мы воюем сами с собой, — протянул я ей кубок, она медленно поднесла его к своим губам, посмотрела на бесцветную воду и выпила, затем поставила кубок на стол.

— Я не смерть, но я поцелую, — Энеральд обхватил руками голову Ольги и подтянул к себе, не дав ничего ей сделать.

Смотря на происходящий беспредел, Бамрор находился в непередаваемом шоке, но двинутся с места и нарушить приказ молодой Хозяйки леса — не решился.

К сожалению, за столько лет я так и не научился полностью контролировать своих нанитов, лишь половину из них — пассивных, как я их обозвал, у них я отключил привязку к своему организму.

Я временно уменьшил количество активных нанитов в крови и увеличил количество пассивных в слюне, в которой никаких нанитов до этого не было.

Пассивные преобразуют организм под безопасное нахождение активных и создадут дополнительные узлы, которые будут поддерживать количество и тех и тех. До того момента, пока организм не стал “своим”, активные будут атаковать всё, до чего дотянутся, а пассивные будут устранять последствия.

Активных нужно совсем немного, лишь для того, чтобы иметь возможность позже их воспроизводить.

Наниты в слюне не дадут нанитам в крови убить её и адаптируют организм под новых жильцов.

“Вроде, всё правильно сделал, — успокоил сам себя я. — Хм, чисто в теории, если я захочу, моя кровь может стать ядовитой…”

Убрав от неё свои губы, Каин прошептал на ушко:

— Теперь у тебя есть сила. Разумно потрать свои два века… Ближайший год, твоя кровь ни за что недолжна пролиться.

… пока все введённые наниты не уничтожатся, а новые не признают твой организм “своим”.

— Как пожелаешь… — девушка затряслась. — Ты похож на Бога, который одарил свою…

— Запомни, — снова прервал её Энеральд, — я не Бог и никогда им не являлся, более того, я не верю в Богов, не потому что атеист, а потому что мой народ их поработил.

“Может быть, с поработили — я загнул, но, как минимум, землянин равен богу в их понимании. Дайте мне подходящее оружие, и умрёт любой”.

— И… прости за то, что неподобающе вёл себя в твоём присутствии. И за поцелуй.

— Не стоит… — прошептала молодая Хозяйка леса, пальчиками потрогав губы.

— Бамрор, — обратился я к крысолюду, — ей сейчас станет плохо, и плохо ей будет очень долго, позаботься о ней. А я пойду проведаю Дрога и обрадую моих маленьких Вампалов. И ещё кое-что. Если кто-то узнает, что здесь произошло, я пожру душу колдуна, который рассказал.

Жизнь — забавная штука, я всей душой ненавижу лес, но именно в нём я встретил своих первых друзей, может быть даже стал для них отцом, и именно здесь у меня появился первый последователь. Так и до культа недалеко. Я прям как древний вампир, родоначальник…

— Моя вера будет тверда… — прошептала Ольга в след выходящему из шатра Каину.

— Через двести лет, я к тебе вернусь сквозь тень и свет звездой храним, — последнее, что сказал он, перед тем как вышел и, поумилявшись с лампасов на штанах у Вампалов, поговорив с ними и обняв, приняв от Алёши новый-старый плащ и надев его, пошёл-похромал проведать Дрога, в это время ко мне чуть ли не вбегает Древобор и сдержанно кричит:

— Ваше Высочество, что случилось? Что делать с Каином?

— Отпусти его. Дай любую вещь, какую бы не попросил.

— П-почему вы сменили гнев на милость?

— Я была дурой…

Выйдя из своего шатра и покончив с приветствием, пообнимавшись и принарядившись, я обратился к Вампалам:

— Хэй, а куда вы дели ошейники?

— Они… Они испарились… — ответил Алёша, чуть ли не плача. Он сильно испугался за мою жизнь.

— Врёшь!

— Может и так, — хитро улыбнулся он.

— Эх вы, ладно. Мы вроде пришли, — указал я на шатёр, который охранял древолюд.

— Эй, — крикнул я ему, — как звать?

— Меня? — растерялся воин, я кивнул ему, — меня зовут Ата.

— Да-а-а? Ну-у, тогда ата-та отсюда

Древолюд удивился такой наглости, но сдержался и спросил:

— Откуда вы добрый… — скосив глаза на моих мохнатиков, он, похоже, понял, что я Каин.

— Откуда я? Это долгая история… Из утробы матери, но кажись ты не о моем происхождении спрашивал. Из какого я округа или города? Наверное, ты не это имел в виду. Из какого войска? Это тоже довольно таки долгая история.

— Прошу прощения, — он поклонился и освободил проход, — проходите.

Внутри нас встретила изнеможённая Гиана, которая лично лечила Дрога с помощью своей магической силы, она удивлённо уставилась на меня и спросила:

— Каин?

— Почему это Каин? — состроил не менее удивлённое лицо Энеральд. — Зови меня Дракула, — без толики стеснения выдал он. — Я самый лютый из владык. Я подданных своих привык тиранить повсеместно, с тех пор как мир был сотворён. О злейшем звере всех времён, насколько мне известно, поведаю стихами, как Дракула свой удел упрочить мнил грехами… Стихи будете слушать? Только это, я не всё помню.

Окружающие переглянулись и решили, что стихов не надо им.

— Жаль, а столько идей было… Хотя, знаете что? Дайте силу мне Самсона. Дайте мне Сократов ум. Дайте лёгкие Клеона, оглашавшие форум. Цицерона красноречье, Ювеналовскую злость, и Эзопово увечье, и магическую трость!

— Каин хватит! — завопила Гиана. — Дрог тяжело ранен! Он не приходит в себя, — чуть тише добавила она, и глаза её намокли, слёзы полились по щёкам, стремясь к губам.

Ухмыльнувшись, я сказал: — Ты лучше посмотри на него. Он лыбится.

— Что? — непонимающе заозиралась она.

Дрог, с трудом подняв руку, указал на мою лысую макушку, и прокряхтел: — В следующий раз, это я тебя ударю в яйцо.

— Бей в лицо, коли в яйцо! — поддержал я друга.

— Ах ты! — ударила Гиана полотенцем хитрого орка. — Ты! — слёзы градом полились. — Да ты! Ты…

Я предпочёл не лицезреть эту сцену и вышел.

На улице же, начал рассуждать:

— Интересно, как Дрог смог влюбить в себя Гиану за столь короткое время… Да к тому же, они разные виды. Или я что-то не понимаю?

— Она Гиана. Вот что не так в твоих суждениях, — начал объяснять Алёша.

— Это же её имя, да?

— Нет. Это её род. Имя же ей — Едвинда.

“Да меня окружают одни дворяне… Чтобы бы с вас всех такого поиметь…” — потирает извилины мутная мозговая шестерёнка.

— А чего никто её по имени не зовёт? Сложно выговариваемое, да?

— Спроси её сам, я не знаю.

— А если она забеременеет, она умрёт при родах? — продолжил я задавать вопросы.

— Не думаю, к тому же, у неё гарантировано родится дочь, и неважно какой расы будет отец.

— Это всё потому, что она Гиана, да?

— Угху, — синхронно кивнули братья.

— А Дрог? Он из оркских дворян?

— Достаточно того, что он коричневокожий. К тому же, в глазах окружающих ты его сильно поднял. Он единственный кто с тобой, кроме нас, открыто общается. Остальные боятся. К тому же, Едвинда последняя из своего рода. Она может делать всё что захочет, пока престиж её семьи не упадёт на столько, чтобы она перестала быть дворянкой. Или пока её не убили…

Мы долго беседовали о всяком. Ближе к ночи к нам присоединился Древобор, он не переставая твердил о том, какая Ольга умница, и что мне нельзя её потерять, видно она ему что-то наговорила про меня. Так же, князь безвозмездно отдал мне лучшую свою кольчугу и полуторный меч, от щита я отказался, больно запарно его таскать. И так рюкзак набит всякими полезностями.

Вместе с плащом в викторианском стиле я выглядел как самый настоящий граф Дракула, жаль, что это имя ко мне так и не прижилось.

Нас следующий день пошли разговоры о делегации в земли Кумо и крысолюдов, где-то в Аверианских горах. Они, как и мы, воюют с гномотварями, неплохо было бы создать союз.

Лагерь не снимали ещё три недели, за это время Дрогу стало лучше, и я полностью восстановился, так же были собраны все трофеи, почтены и захоронены мёртвые, большинство раненых встали на ноги… или умерли и были сожжены. Знатных крысолюдов и древолюдов куда-то увезли.

Древобор выполнил все наши договорённости, и я вместе с делегацией под командованием Бамрора усталости отправился до ближайшего города людей за пределами леса. Перед этим Ольга вышла проводить нас. Она, почему то краснела при виде меня и смотрела в пол, когда отдавала мне магическую трость, в навершии у которой был огромный красный камень.

К сожалению, Тугарин и Алёша со мной не пошли. Они уже слишком стары, к семье хотят возвратиться. К тому же, если они выйдут из леса, то потеряют милость Кощея, что для них равносильно смерти.

В последнюю ночь перед отбытием каравана на улице резко понизилась температура. Даже пара животных пала, не выдержав холода.

Пытаясь найти хоть что-то, что поможет мне не отморозить уши, я нашёл у себя в шатре цилиндр, жаль, конечно, что не шапокляк, но выглядит стильно, решил надеть.

Мне, кстати, магическую трость дали!

Тогда я подумал и решил продолжить стихотворение, мало ли что ещё сбудется:

Дайте бочку Диогена;

Ганнибалов острый меч,

Что за славу Карфагена

Столько вый отсек от плеч!

Дайте мне ступню Психеи,

Сапфы женственный стишок,

И Аспазины затеи,

И Венерин поясок!

Дайте череп мне Сенеки;

Дайте мне Вергильев стих, –

Затряслись бы человеки

От глаголов уст моих!

Я бы, с мужеством Ликурга,

Озираяся кругом,

Стогны все Санкт-Петербурга

Потрясал своим стихом!

Для значения инова

Я исхитил бы из тьмы

Имя славное Пруткова,

Имя громкое Козьмы!

— Имя твоё и так громко, как бы нам не оглохнуть… — возникала Гиана…

— Теперь моя очередь! — обрадовался Дрог.