Еще один шаг

УГЛИ ЕЩЕ НЕ ОСТЫЛИ

Коля молча слушал деда и все время оглядывался на болото. В лучах солнца нежились на нем белые лилии, какие-то красные цветы, названий которых Коля не знал, зеленый мох казался бархатом. Вдруг Коля остановился, сделал шаг в сторону и, оступившись, чуть не упал.

— Дедушка, гляди!

— Что?

— Волк!

От болота кто-то бежал. Собака, волк — кто его разберет? Серый, однако, не залаял, он только чуть подался вперед, смотрел настороженно.

Мгновенье колебался дед Арсентий и поднял ружье. Еще мгновенье — и выстрел огласил бы лесные окрестности. Но старый охотник не выстрелил. Зрение его не обмануло: к ним бежал не волк, нет, это была большая, почти как волк, овчарка. Да, это был Ураган — черный, страшный, в болотной тине. Он не разбирал дороги и ничего не боялся: ни выставленного против него ружья, ни насторожившихся людей. Ураган не ответил на злобное рычанье Серого, он бежал к людям и добежал наконец.

Ураган остановился перед Арсентием и дважды густо и хрипло пролаял. Дед Арсентий и Коля, стоявший на полшага сзади, смотрели, что будет делать дальше эта странная собака. Серый отбежал в сторону и тоже глухо, будто в колодец, залаял; он бы, наверно, бросился на Урагана, но дедушка цыкнул на него, и Серый замолчал, продолжая настороженно рассматривать незнакомца.

— Что скажешь? — спросил старый охотник, словно Ураган мог ответить ему.

Ураган отбежал в сторону, и сразу же вернулся, и снова залаял требовательно и настойчиво. Он повторил свой прием дважды, причем во второй раз отбежал на значительно большее расстояние.

Наверно, Ураган готов был повторять это бесконечное количество раз, если бы дед Арсентий вдруг решительно не подбросил на плечо ружье, надвинул на лоб кепку:

— Пойдем, внучек.

— Куда?

— За ним… Видишь, зовет.

— Кто зовет?

Коля подозрительно посмотрел на деда: не смеется ли? Но дед говорил совершенно серьезно:

— Не понял?.. А еще охотником собираешься быть. Собака, видишь, что делает? Волнуется она. С собой зовет. Стало быть, надо идти. Не будем мешкать, внучек… Серый! Ну-тко…

Коля устыдился своей неопытности и заторопился. Чтобы хорошо видеть Урагана, устремившегося назад, к болоту, обогнал деда, но дед придержал Колю за руку:

— Рядом иди… И не забегай.

— Собака потеряется.

— Она вернется. Без нас не уйдет.

— А если уйдет?

— Увидишь.

В самом деле, Ураган не слишком далеко убегал вперед. Если же он удалялся на такое расстояние, что следовавшие за ним люди исчезали в лесной чаще, он тотчас, как и говорил дед Арсентий, поворачивал обратно, находил их и, убедившись, что его видят, бежал дальше, перепрыгивая ямы, вывороченные корни, напрямик через поляны. Он, как видно, хорошо знал, куда надо бежать.

У Ромашкового болота Ураган остановился и жалобно заскулил. Дед Арсентий понял: собака боится, во всяком случае, побаивается, предупреждает об опасности.

Дед Арсентий потрепал собаку между ушей и уверенно взошел на подрагивающую трясину.

— Коля, ступай след в след за мной, Серого держи за ремень, а я этого поведу.

Ураган дал себя вести безропотно, лишь иногда он пытался перепрыгнуть с кочки на кочку, но старый охотник придерживал его, и собака, понимая каждое движение опытной руки, успокаивалась и переходила вброд по неглубокой воде.

Через болото перебрались быстро, причем ни разу не провалились.

— Дедушка, а ты говорил… — разочарованно сказал Коля, когда болото осталось позади.

— Чего говорил?

— Ну что — забыл?.. Болото засасывает.

— Любой знающий охотник пройдет. Только знать нужно, как идти. Видишь — кустики растут? Их и надо держаться. А сверни в сторону — застрянешь, как пить дать.

Коля оглянулся на болото еще раз, рассмотрел на нем какие-то темные мутные круги, услышал, как что-то ворчит там, выпуская радужные пузырьки, и быстрее зашагал по высокой мягкой траве.

Ураган снова убежал далеко вперед. Некоторое время его не было вцдно, и Коля забеспокоился: где он? Он посмотрел на деда, а тот шел, как будто ничего не случилось, совершенно спокойный, только шагал дед широко и быстро. Но Коля тут же успокоился: из-за кустов показалась серая, почти обсохшая, в корках грязи голова собаки.

Ураган несколько раз пролаял и, подождав, когда к нему приблизятся, побежал дальше.

— Видишь, куда мы идем?

— А куда?

— Погоди. Увидишь… Ну и ну.

Величественные сосны подпирали предвечернее небо. Тучи плыли в одну сторону — на север, к морю. Перекликались лесные птицы, словно зазывали друг дружку в гости. Лес жил своей жизнью, и ему не было никакого дела до старого охотника и его внука, до двух овчарок, теперь почти рядом бежавших по лесной чаще.

Ураган внезапно вырвался на зеленый пригорок и остановился: там, на поляне, стояла хижина. Он трижды, словно давая знать о себе, пролаял, повернулся к старику и мальчику, вильнул хвостом и большими прыжками устремился вниз.

Старик поспешил вслед за Ураганом. Коля еле поспевал за дедом. Его дед, который всегда говорил «Поспешишь, людей насмешишь», на этот раз почти бежал, развевались полы охотничьей куртки, борода задиралась вверх, а кованые каблуки сапог так и мелькали в зеленой траве.

Впереди деда трусил Серый, но Урагана обогнать не пытался, да Ураган был уже далеко.

Пересекли поляну. Осталось несколько десятков метров, как вдруг Ураган беспокойно повел ухом и скрылся в хижине.

А через минуту на пороге встал и дед Арсентий. Из-за плеча его выглядывал Коля.

Оконца хижины были раскрыты. С потолка свисали две длинные зеленые ветки. На полу лежал ботинок. У печурки, наполовину заполненный водой, стоял котелок. На жерди висела связка грибов, у порога — старый охотник заметил и это — валялся каблук от ботинка. И больше ничего. По всему видно, здесь жили, еще не совсем остыл котелок, в печурке тлели угли. Но где обитатели? Куда они ушли? Или их увели отсюда? Дед Арсентий несколько мгновений стоял в нерешительности, раздумывая, что делать. Но прежде чем он переступил порог, Ураган обнюхал лежащий котелок, березовые ветви и трижды пролаял.

— Ну что ты?

Старик видел, что собака волнуется, но не мог ее понять.

Ураган посмотрел на старого охотника, как бы приглашая его с собой, и выбежал из хижины.

— Пошли! Поищем, — сказал старик, идя вслед за овчаркой.