Еще один шанс

Глава 1

«Это он, — думала Полли. — Сомнений быть не может. Он! Что ему здесь понадобилось? Приехал в командировку? Его фамилии в списках определенно не было, я бы сразу обратила на нее внимание. Надо уйти, скажу, что плохо себя чувствую, умираю. Лишь бы не встречаться с ним! Я этого не вынесу».

А всего пару часов назад начинался совсем обычный день. Полли приняла смену и выглянула в окно. Ее внимание привлек приближающийся к зданию со стороны автостоянки Бернард. Шел он хотя и торопливо, но с выражением полного спокойствия на лице. Бездельник явно ничуть не тревожился по поводу очередного опоздания.

— Привет! — воскликнул он от вращающейся двери, махнув Полли рукой. — Как тихо-то сегодня, вот бы всегда так!

Полли ответила на приветствие кивком и скептически поджала губы. Даже в самые суматошные дни Бернард не слишком перетруждался — решением большинства вопросов занималась она. Если бы возникли серьезные неприятности, Полли в два счета уволили бы, а Бернард, непутевый племянник главного управляющего, преспокойно остался бы в гостинице и продолжил работать горе-администратором. На него и жаловаться-то было бесполезно: Эндрю Гилленхол, главный управляющий, хоть вкладывал в знаменитый «Тауэр» всю душу и стыдился выходок молодого родственничка, считал своим долгом удерживать его в отеле. Двадцатичетырехлетний Бернард был единственным сыном его младшей сестры, заботой о которой Гилленхол не мог пренебречь.

— Какие новости? — полюбопытствовал Бернард, приблизившись к стойке. — Как прошла ночь? Без происшествий?

— Самодур из пятьсот четырнадцатого наконец уехал, — без энтузиазма ответила Полли. — Долго отказывался оплачивать огромный счет за телефонные разговоры и за три бутылки «Тичерс». Заявил, что вчера на ужин ему подали несвежую говядину, и выругал массажиста за «вопиющий непрофессионализм».

Глаза Бернарда заблестели от любопытства.

— Несвежую говядину? Непрофессионализм? — Он усмехнулся. — Бред какой-то! В «Тауэре» не бывает несвежих продуктов, да и массажисты у нас все как на подбор.

Полли кивнула.

— Дело в том, что клиент вернулся вчера вечером в изрядном подпитии, — пояснила она. — В таком виде заказал ужин и ходил на массаж. Ночью продолжил пьянствовать, болтался по коридору в расстегнутой рубашке и в трусах. Его возмущенные соседи замучили Джеффри звонками. Слава богу, болван уехал сегодня, как только я заступила. — Она посмотрела на часы в углу монитора. — Между прочим, ты снова опоздал. На целых двадцать пять минут.

Бернард хихикнул и провел рукой по редким волосам.

— Вчера слишком поздно лег. То есть уже сегодня. — Еще один смешок. — Если бы ты видела, что творилось в «Максе»! Гвен буквально от пары стаканов сделалось дурно, Альфред обхаживал Монику, а Кристин…

Полли вздохнула. Еще говорят, болтливостью и страстью посплетничать страдают в основном женщины, подумала она устало. Едва ли не каждый вечер в «Максе», широко известном среди гостиничных служащих клубе, собирались любители повеселиться, узнать последние скандальные новости и показать себя. Полли тоже бывала там, но крайне редко — когда праздновали чей-нибудь юбилей или отмечали важную для «Тауэра» дату. Бернард же считался завсегдатаем и неизвестно почему думал, будто обязан регулярно посвящать Полли в подробности происходящих в клубе событий. Она неоднократно говорила ему, что сплетни ее не интересуют, но Бернард либо пропускал ее возражения мимо ушей, либо просто не придавал им значения и продолжал с жаром пересказывать все, свидетелем чему бывал в «Максе». Полли больше не протестовала, но и не прислушивалась к его словам.

— …Представляешь, упал посреди танцпола! — смеясь, рассказывал Бернард.

Его голос доносился до Полли словно издалека. Ее охватила тоска. Как же все надоело, подумала Полли. Глупец Бернард, пересуды, аферы, богатенькие клиенты, для которых нет ни запретов, ни морали… Даже это великолепие… Может, плюнуть на все и уехать к отцу в Уэльс?

Она обвела долгим взглядом до боли знакомый вестибюль, и перед глазами отчетливо возник образ матери. Именно у этой мраморной стойки вечно цветущая и жизнерадостная Джастин проработала много лет, в этом самом вестибюле впервые увидела отца Полли. Ее не стало, когда во время экскурсии по верфи, где сооружали колоссальное судно, обвалился мостик, и группа туристов, в том числе и Джастин с девятилетним сыном, упав с огромной высоты, погибли на месте. Полли было всего одиннадцать.

Давно это было, но рана в душе вмиг ставшей одинокой Полли по сей день кровоточила. Убитый горем отец отдал дочь на воспитание свояченице, а восемь лет спустя, когда Полли уже училась в колледже, снова женился и уехал вместе с новой супругой в Уэльс. Полли же, окончив учебу, стала искать работу в родном Лондоне и, случайно наткнувшись на объявление «Тауэра», решила занять место, некогда принадлежавшее матери. Ее приняли, хотя охотников устроиться в пятизвездочный отель нашлось превеликое множество.

Первое время Полли все казалось, что за ней откуда-то со стороны наблюдает невидимая мать, даже преследовало ощущение: Джастин довольна и любуется дочерью. Когда же работа за стойкой вошла в привычку, воспоминания о матери стали приходить реже, но удовлетворение от осознания того, что занимаешься ее делом, не покидало почти никогда.

Нет, никуда я не поеду, решила Полли, вертя в руке авторучку. У отца своя жизнь, я его плохо знаю, и потом, слишком дорог мне «Тауэр», несмотря на все его недостатки…

— …Нового помощника, — проник в ее мысли веселый голос Бернарда, и она лишь сейчас поняла, что он говорит уже о гораздо более важных вещах, касавшихся, по всей вероятности, внутренней жизни отеля.

— Помощника? — переспросила Полли, поворачиваясь к напарнику и вопросительно на него глядя.

— Мартин ведь ушел, — развел руками Бернард.

А, Мартин, мгновенно сообразила Полли, помощник управляющего.

— Ты с ним уже знаком? — спросила она.

Бернард рассмеялся.

— Эй, что это с тобой? Нельзя быть такой невнимательной, — наставительно заметил он.

Кто бы говорил, подумала Полли, чувствуя себя весьма неуютно, оттого что она все прослушала.

— Я ведь сказал: с помощником еще не познакомился даже мой дядя. Беседа назначена на сегодня, на девять утра. — Бернард посмотрел на дорогие наручные часы, которыми очень гордился. — Минут через двадцать мы увидим, что за красавцы управляют «Дорчестером».

— «Дорчестером»? — Полли поморщилась. Эта гостиница была главным конкурентом «Тауэра».

Бернард укоризненно покачал головой и сложил на груди руки, выражая всем своим видом: повторять сотню раз одно и то же я не намерен.

— Ну прости. Я кое о чем задумалась, поэтому и… — Полли виновато улыбнулась.

— Ладно. — Бернард дружески похлопал ее по плечу. — Так и быть, прощаю. — Он принялся деловито изучать приклеенные к внутренней части стойки записки, оставленные ночной сменой для дневной. Полли легонько дернула Бернарда за рукав.

— Он что, работает в «Дорчестере»? — спросила она. — С какой тогда стати придет в «Тауэр» на собеседование?

Вместо ответа Бернард с важным видом прочел вслух последнюю записку:

— «Герцогиня, для которой забронирован „люкс“ на одиннадцатом этаже, прибудет на сутки позднее». Хм, они что, звонили ночью? — пробормотал он.

— Я спросила про того типа из «Дорчестера», — напомнила Полли.

Бернард расплылся в улыбке, довольный, что она наконец-то упрашивает его поделиться только ему известными сведениями.

— В «Дорчестере» он всего лишь младший управляющий, но прекрасно справляется с работой и у него безупречная репутация. У нас его готовы сразу назначить помощником главного. Если, конечно, он произведет на дядю должное впечатление.

Полли понимающе кивнула. Владелец отеля — мудрый и строгий Ричард Коупленд — всецело доверял главному управляющему.

Зазвонил телефон. Бернард отвернулся к монитору, будто звонки не имели к нему ни малейшего отношения. Полли сняла трубку:

— Приемная отеля «Тауэр».

— Полчаса назад я заказал вегетарианский завтрак! — раздался дребезжащий недовольный голос. — Его до сих пор не принесли! Безобразие! Может, выясните, в чем там дело?

Полли подняла к потолку глаза, но ответила самым что ни на есть любезным голосом, как того требовали жесткие правила:

— По-видимому, произошло какое-то недоразумение, сэр. Мы сейчас же все уладим.

— Надеюсь, — проворчал клиент. В трубке щелкнуло, и послышались короткие гудки.

— Что надо улаживать на этот раз? — поинтересовался Бернард, не отрываясь от экрана.

— Старику из пятьсот восемнадцатого не принесли вегетарианский завтрак. — Полли поежилась. — Ну и мерзкий же у него голос, аж мурашки по коже! И чуть что, сразу звонит нам! — Она уже настроилась на то, что должна отправить Бернарда на кухню, как бы тот ни сопротивлялся, когда ее взгляд упал на окно, за которым, направляясь к парадному входу, шел стройный, одетый с иголочки мужчина лет тридцати с небольшим.

У Полли екнуло сердце. В первую секунду просто от восхищения. Потом — оттого что в памяти ясно всплыли невообразимо сладостные и не менее мучительные воспоминания. Ее охватила легкая паника.

— Бернард! — воскликнула она, не зная, что делать.

Бернард вскинул голову и изумленно взглянул на напарницу.

— Что с тобой? Ты белая как простыня… — Он проследил за ее взглядом и тоже увидел человека, уже входившего во вращающуюся дверь.

— Я на кухню! — Полли уже выскакивала из-за стойки, желая исчезнуть отсюда как можно скорее.

— Постой! — крикнул ничего не понимающий Бернард. — А как же?..

Полли даже не повернула головы. Быстро направляясь в сторону кухонных помещений, она отчетливо слышала шаги человека, от которого убегала, словно от пожара.

Машинально дойдя до кухни и едва услышав, что пару минут назад блюда понесли в номер, Полли пошла назад. Наверняка в вестибюле его уже нет… Надо скорее сбежать и… И что?..

— Бернард, мне нехорошо, — торопливо произнесла она, вернувшись к стойке. — Я ухожу…

У Бернарда вытянулось лицо.

— Шутишь? — выпалил он. — Мне что, придется торчать здесь одному до самого вечера?

— Не знаю. Если хочешь, попроси подыскать тебе временного помощника, — отозвалась Полли, направляясь к служебному помещению. — У меня… — Она остановилась на пороге, обернулась и добавила: — По-моему, я отравилась. Надо срочно ехать домой или в больницу…

Она сняла форменную одежду и надела свитер и джинсы со скоростью поднятого по тревоге солдата. Успокоиться все никак не удавалось. Полли вышла в вестибюль и устремилась к выходу, ни единым словом не реагируя на ворчание Бернарда. Но на полпути остановилась и резко обернулась:

— На сколько суток он снял номер?

Бернард замер в изумлении:

— Кто?

Она сообразила, что ведет себя более чем странно, и покраснела от смущения, но быстро пояснила:

— Тот парень, что вошел, когда я помчалась на кухню.

Бернард моргнул, напрягая память.

— Парень? А! — Он кивнул. — Да ведь это тот самый младший управляющий из «Дорчестера»! Явился на собеседование с моим дорогим дядюшкой. Джеймс… гм… Как же его?

С губ Полли чуть было не сорвалось: Тиммерман, но она вовремя остановилась.

— Короче, Джеймс какой-то там. — Бернард махнул рукой. В его глазах вдруг мелькнул интерес: — А ты что, знакома с ним? Почему вдруг так разволновалась?

Полли почувствовала себя разоблаченной преступницей и пару мгновений, моргая, молчала. Потом поняла, что нельзя так по-глупому выдавать сплетнику Бернарду свои секреты, и покачала головой:

— Нет, я с ним не знакома. Просто в первый момент приняла его за бывшего однокурсника, но теперь мне ясно, что это не он.

Полли ехала куда глаза глядят, пытаясь унять дрожь во всем теле. Поездки по городу на любимом «Форде Фиесте» неизменно помогали ей успокоить нервы.

Надеяться на то, что Джеймса не примут, было бессмысленно. Раз уж сам Гилленхол почти не сомневался, что человек из «Дорчестера» им подойдет, значит, тот действительно соответствовал его представлениям о достойном помощнике. Управляющий ни за что не стал бы тратить на Джеймса драгоценное время, если бы предварительно не навел о нем подробные справки и не удостоверился в том, что подобрал лучшую во всем Лондоне кандидатуру на освободившееся в «Тауэре» место.

Произвести должное впечатление Тиммерман умел. Не только на работодателя — на всех вокруг. Почтенные дамы восхищались Джеймсом, приходили от него в восторг и ровесники, и умудренные жизненным опытом мужчины. А молоденькие женщины тотчас теряли голову. Попалась в плен его очарования и юная Полли, познакомившись с ним на вечеринке.

Случилось это несколько лет назад, когда отец впервые пригласил ее в свой новый кардиффский дом. Были летние каникулы, и мечтавшая отдохнуть от Лондона, Полли с радостью согласилась.

Вечеринки Эстер устраивала с размахом. Очутившись на таком веселье в первый раз, Полли почувствовала себя так, будто перенеслась в другой, более благодатный мир. И даже прониклась симпатией к мачехе, которую до сих пор не могла принять.

О Джеймсе Полли узнала еще до его появления. Когда шумливый мистер Рассел, перекрикивая гомон толпы, громко спросил у хозяйки:

— А где же тот очаровательный молодой человек? Вспоминаю анекдот, который он рассказал в прошлый раз, и до сих пор хохочу. — В подтверждение своих слов Рассел разразился смехом.

Эстер расцвела светлой улыбкой:

— Джеймс весьма приличный молодой человек. Из хорошей семьи и с прекрасным образованием.

— Серьезно? — заинтересованно спросил Рассел. — Где же он учился?

— В Корнеллском университете.

— В Америке? — Рассел покачал лысеющей головой и вдруг прищурился. — А он женат?

Эстер в шутку погрозила ему пальцем:

— Задумал сделать его своим зятем?

— Почему бы и нет? — Рассел посмотрел по сторонам, как бы ища поддержки. — Моей девочке уже восемнадцать, отцу пора позаботиться о ее будущем.

Эстер еще раз помахала перед громогласным гостем пальцем:

— На дворе двадцать первый век, Фил. Твоя девочка сама найдет себе парня — такого, какой ей нужен.

— И я не отказалась бы от такого зятя, — послышалось откуда-то сбоку, и, повернув голову, Полли увидела проходивших мимо дам. — Более того, им буквально бредит и моя Стефани. Только Джеймс на нее даже не смотрит.

— Так он женат или нет? — вполголоса поинтересовалась ее приятельница.

— Эстер говорит, нет, — ответила первая. — По-моему, у него нет даже постоянной…

Продолжения разговора Полли не услышала — голоса незнакомок поглотили звуки музыки и смех. Но до появления Джеймса размышляла только о нем.

— А вот наконец и наш герой! — снова наполнился зал зычным голосом Рассела.

Полли резко повернула голову, чувствуя, что щеки густо краснеют. Она еще не знала Джеймса, но была уже почти влюблена в него.

Стройный молодой человек в светлом костюме и белоснежной рубашке уверенной походкой вошел в зал и остановился перед Расселом.

— Кого это здесь называют героем? — поинтересовался он, лукаво улыбаясь.

Полли смотрела на него во все глаза. Джеймс не отличался редкой красотой. Довольно простое широкоскулое лицо, темно-русые с рыжеватым отливом волосы, глаза не то светло-карие, не то зеленые, рост дюйма на три выше среднего. Но то, как он держался, манера говорить, безыскусная красота каждого движения действовали просто завораживающе.

Полли сглотнула и еще больше покраснела, сознавая, что разглядывает Джеймса слишком уж беззастенчиво. На ее плечо легла чья-то теплая рука, и Полли повернула голову. Рядом с ней, понимающе улыбаясь, стояла Эстер.

— Познакомить?

Полли собралась было отказаться, но вместо этого с готовностью кивнула, и пару минут спустя Эстер уже представляла ее молодому гостю.

— Я на вашем месте плюнула бы на болтовню и потанцевала бы, — сказала Эстер, как будто невзначай вкладывая миниатюрную ручку падчерицы в ладонь Джеймса.

Он повел ее в танце так легко и непринужденно, что Полли показалось, они поднялись над полом и кружат в воздухе на мягком облаке. Джеймс оживленно говорил, а Полли лишь кивала в ответ и блаженствовала, ощущая на спине тепло его ладони. С появлением в доме этого удивительного человека все словно преобразилось — стены, люди, даже звуки. Когда танец закончился, Джеймс шутливо поклонился партнерше, поднес к губам ее руку и, улыбнувшись, пошел прочь, а вскоре исчез из виду. А Полли еще долго стояла на месте, страстно желая, чтобы легкий поцелуй навек остался на застывшей в воздухе руке.

На следующий день с ней творилось нечто невообразимое — казалось, если она не увидит его снова, жить будет незачем. Едва дотянув до вечера, она открылась Эстер, которая выслушала излияния с пониманием и дала слово в ближайшую же субботу пригласить Джеймса на семейный ужин.

Он явился строго к назначенному времени — такой же обаятельный и галантный. Увидев его, Полли вдруг осознала, что все ее прежние увлечения были лишь ребячеством и своего рода подготовкой к главному. Тому, что столь неожиданно произошло теперь.

— Простите, я ненадолго, — сразу предупредил Джеймс. — Ровно в восемь должен предстать перед родителями. — Он негромко рассмеялся и пояснил: — Сегодня у нас небольшой семейный праздник: ровно тридцать лет назад Тиммерманы поселились в Уэльсе. Мама обошлась бы сегодня и без меня, но отец пожелал непременно собраться всей семьей! — Он улыбнулся, и в его улыбке было столько любви и снисхождения к родительским причудам, что усомниться в правдивости его слов было практически невозможно.

И только в душу Полли закрались сомнения. Действительно ли он торопится домой или просто не желает убивать время на нас, на меня? — пронеслось в мыслях. Может, его ждет девушка?

— Передавай родителям горячий привет, — сказала Эстер. — Давненько мы с ними не виделись, надо бы в ближайшем будущем наверстать упущенное!

Чтобы успокоиться, Полли выпила за ужином целый бокал вина и, немного осмелев, вступила в общий разговор. Джеймс внимательно на нее смотрел, но понять что-либо по его взгляду Полли никак не могла. Когда до его ухода оставалось каких-нибудь полчаса, Эстер выглянула в окно и, заметив, что тучи на небе рассеиваются, предложила прогуляться по саду. А выйдя из дома, взяла под руку мужа, увлеченно заговорила с ним про предстоящий ремонт и повела по посыпанной гравием садовой дорожке впереди Полли и Джеймса.

Полли сознавала, что другого удобного случая, чтобы пробудить в Джеймсе интерес, могло и не выдаться. Но заставить себя сыграть роль обольстительницы она так и не сумела. В половине восьмого, дружески пожав Полли, ее отцу и мачехе руки, Джеймс уехал.

В понедельник утром, проводив на работу мужа, Эстер сама заговорила с падчерицей.

— Пофлиртуй с ним, пощеголяй перед ним своими прелестями! — воскликнула она.

— Прелестями? — растерянно переспросила Полли.

Эстер взяла ее за плечи, повернула к зеркалу и со знанием дела пояснила:

— У тебя тонкая талия, высокая грудь, стройные ножки. И густые волосы… — Она задумчиво прижала к губам палец. — Но я на твоем месте сделала бы стрижку. А фигуру следует подчеркнуть.

Полли вопросительно посмотрела на нее.

— Тебе стоит носить нечто более облегающее, — пояснила Эстер. — И короткие юбки. Твоя одежда скрывает все, чем можно гордиться, так что мужчинам и не догадаться, какая ты.

Полли презрительно фыркнула:

— Можно подумать, мужчин интересуют исключительно стройные ножки и высокая грудь.

Эстер потрепала падчерицу по плечу, и в ее глазах отразилось столько материнского тепла, что на мгновение у Полли все замерло внутри.

— Во всяком случае, ножки и грудь для них очень важны. И в этом нет ничего дурного.

Менять прическу Полли категорически отказалась. Впрочем, как и отказалась от облегающего фигуру платья, которое присмотрела для нее Эстер. Но все же приобрела брюки и короткую кофточку.

С Джеймсом за это лето виделась еще несколько раз. Он по-прежнему был с ней мил и словоохотлив, но не более того. На празднике, устроенном в саду по поводу окончания лета, она, так много за это время передумавшая и прочувствовавшая, решилась поговорить с ним более откровенно и, улучив минуту, начала издалека:

— Как быстро пролетели каникулы. — Они стояли среди благоухающих роз, Джеймс смотрел на бархатистые ярко-алые цветы и, казалось, о чем-то мечтал. Полли смущенно кашлянула. — Через несколько дней я возвращаюсь в Лондон, — медленно произнесла она.

Джеймс рассеянно кивнул, и у нее кольнуло в груди. Мысль о том, что ему безразлично ее отсутствие в его жизни, ужасала Полли, но она старательно гнала ее прочь. В конце концов, ничего такого он еще не сказал и, может, даже не хотел с ней расставаться, просто не выражал своих чувств.

— Отец предлагает мне переехать к ним, — осторожно продолжила она, краем глаза напряженно следя за реакцией собеседника. — Я могла бы перевестись в Кардиффский университет. Сначала мне эта идея не понравилась, а теперь… — Она замялась.

Джеймс пожал плечами:

— Я бы на твоем месте остался в Лондоне. Образование там получишь гораздо более приличное. Да и Лондон есть Лондон. Жить там — мечта многих.

Полли не знала, что сказать. Верить в худшее никак не хотелось.

— Дело не только в образовании… — услышала она собственный приглушенный голос. — Даже совсем не в нем…

Джеймс резко повернул голову, пытливо заглянул ей в глаза и, возможно, только сейчас обо всем догадался.

— Полли… — Он неловко похлопал несчастную влюбленную по спине, стремясь не то остудить ее пыл, не то отделаться от нее поскорее. На Полли будто повеяло холодом. — Послушай, ты отличная девочка, — сконфуженно пробормотал Джеймс. — Рассудительная, смышленая, хорошенькая. У тебя еще все впереди… А то, что ты придумала сейчас, — сущие глупости, поверь мне…

Полли показалось, ей залепили пощечину. До того стало обидно и больно. Джеймс хотел было что-то добавить, но приблизившаяся компания смеющихся молодых людей и девушек не позволила ему это сделать.

— Джеймс, в прошлую субботу тебя около полуночи видели в «Джексоне», — бойко заявила самая высокая и привлекательная из девиц. — Питер утверждает, ты в «Джексоне» не бываешь, — она кивком указала на хитро улыбающегося приятеля, — а я говорю, те люди, от которых я это слышала, никогда не врут. — Она кокетливо опустила ресницы. — Мы поспорили.

— На поцелуй, — с таинственным видом сообщил Питер. — Если Мелани проспорит, ей придется поцеловать меня.

— А если ты? — спросил Джеймс.

Компания дружно рассмеялась. «Обо мне он уже и не помнит, — медленно поворачивая к дому, подумала Полли. — Я не интересна ему, ведь я не умею строить глазки, как Мелани». Скрывшись от веселой толпы в своей комнате, она без сил упала на кровать и в отчаянии разрыдалась.