Если бы я был Богом

Глава 3

— Ник, мы в заднице, — объявил оператору Брюс, садясь в машину, где сидел оператор. — Джек сказал так: либо мы тащимся обратно к этим полудуркам и снимаем репортаж про их матч, либо Эван становится телеведущим!!!

— А, ну тогда можно не ехать, — пожал плечами Ник. — Я не хочу ещё раз красиво вылететь из мужской раздевалки. Хорошо ещё, что этого никто не видел.

— Как это? — опешил журналист. — Ты вообще слышал, что будет, если мы откажемся?

— Я не вылечу из мужской раздевалки, — спокойно отвечал Николас, потирая краем футболки стекло камеры.

— Ты придуриваешься? ЭВАН СТАНЕТ ТЕЛЕВЕДУЩИМ!!! — громогласно объявил Брюс, будто бы объявляя о какой-нибудь катастрофе.

— Ой, ну и что? — закатив глаза, спросил Ник.

— В смысле, «ну и что»? — воскликнул Брюс, аж подпрыгнув от возмущения.

— Слушай, Брюс, — вдруг заявил оператор более жёстким голосом, — мне глубоко наплевать на Эвана, на то, кем он там станет. Конечно мне он тоже не нравится, но…

— Почему это тоже? — перебил Брюс, несколько обижено.

— Да потому что ты готов вернуться к тем бабуинам только ради того, чтобы Эвану не досталась должность телеведущего. И после этого ты заявляешь, что ты…

— Да, я к нему совершенно равнодушен! — громко воскликнул Брюс, опять перебив оператора. — Мне на него глубоко плевать! Пошёл на фиг, долбаный Эван!!! — выкрикнул он, открыв дверь машины и тут же закрыв.

— Ох, с кем мне приходится работать? — пробормотал Ник, положив руку на лоб.

— Ну, что ж, едем? — Брюс, успокоившись, деловито положил руки на руль.

— Езжай, а я за другим заданием пойду, — кивнул Ник, открыв дверь машины.

— Эй, ты куда? — удивленно спросил журналист.

— Брюс, ты как хочешь, но я больше не хочу иметь дело с этими баскетболистами, — ответил оператор, забирая камеру. — Пока.

Захлопнув за собой дверь, Николас зашагал по направлению к входу в студию.

— Ну и иди, Иуда, — произнёс Брюс, глядя на удаляющуюся фигуру Ника. — Без тебя справлюсь! Только перекушу для начала.

После этого Брюс открывает бардачок и, достав оттуда шоколадку, начинает её с аппетитом уплетать. «Шоколад помогает снизить стресс и поддержать хорошее настроение!» — вспомнил вдруг журналист слова Грейс.

— Грейс… Она всегда готова меня поддержать, она верит, что у меня всё получится, — произнёс Брюс, с улыбкой вспоминая, как она однажды ему на Новый год подарила целую огромную коробку шоколадных конфет, на фантиках которых был изображён Брюс, держащий ёлочный шарик в виде Земли на фоне неба и облаков.

Под картинкой была надпись In Bruce I Trust. Конфеты оказались тогда просто божественными.

— Если я не стану телеведущим, она просто уйдёт от меня, поняв, что я — круглый неудачник. Я просто обязан поехать туда и сделать этот чёртов репортаж. Ради неё! — последнюю фразу журналист сказал более громко и воинственно.

Запихнув шоколадку вместе с обёрткой себе в рот, Брюс повернул рычак, нажал на газ и погнал на стадион, где должно было пройти соревнование по баскетболу. Окрылённый непонятно откуда взявшейся уверенностью в себе, он ехал по дороге, крича:

— Ну что, держитесь, спортики! Сегодня всё-таки мой день!

Но когда он стоял на светофоре, запал журналиста уже немного поубавился и он уже смог всё обдумать на более «трезвую» голову.

— А как же я снимать буду без оператора? Я же не могу быть одновременно и в камере и за камерой! — этот вопрос сразу же спустил Брюса с небес на землю. — Да, Ник ни за что не согласится. Только если Джек Хиннерман не пригрозит ему тем же самым, чем и мне: пусть либо едет со мной, либо едет искать себе новую работу.

Решив сначала попытаться договориться с Ником, Брюс вытащил телефон и набрал его номер. Оператор не отвечал. Набрал ещё раз. На другом конце провода ответа не было.

— Что ж, я сделал всё, что мог, чтобы ты, Ник, добровольно согласился на это.

Теперь нужно было дозвониться до Джека, который, как назло, тоже не захотел разговаривать с журналистом.

— Вот же два ленивых моржа! Даже трубку взять не могут! — выругался Брюс после третьей неудачной попытки дозвониться до Хиннермана.

Пока он подъезжал к стадиону, было предпринято ещё по одной попытке дозвониться до Джека и Ника. Наконец-то Ник ответил.

— Да, Брюс?

— Ник, у меня есть предложение! — сказал Брюс, выходя из машины.

— Я слушаю, — отозвался оператор.

— Давай всё-таки скатаемся к тем бейсболистам…

— Баскетболистам, — поправил Ник Брюса.

— Да какая разница, всё равно они позорно продуют матч, — сказал журналист, — давай вернёмся, быстренько снимем наш миленький репортажик, покажем его Джеку и потом вечерком будем тусить на днюхе нашего дорогого начальника?

— Знаешь… я подумаю, — прозвучал ответ после небольшой паузы.

— Как это, «подумаю»? — опешил Брюс. — Слушай, нам нужно как можно скорее добраться до этих бабуинов!

— Да, я знаю.

В этот момент на плечо журналиста тяжело опустилась чья-то рука. Мужчина онемел от страха. «Кажется, это Рой Нэш услышал, что я его назвал бабуином— с ужасом подумал Брюс. — Мне крышка!».

— Привет, малыш! — прохрипел в ухо Брюсу низкий сдавленный голос.

Журналист нервно сглотнул и ощутил, как по спине медленно катится капля пота.

Повернув голову, Брюс приготовился увидеть какого-нибудь качка-баскетболиста, который ему вмажет по первое число за оскорбление своих «бабуинов», но увидел…

— Ник?!

— Здорово, Брюс, — со смехом поздоровался оператор. — Видел бы ты своё лицо! Чуть ли в штаны наверное не наложил!

Вытерев об футболки вспотевшие ладони, Брюс поражённо произнёс:

— Ну и ну! Я даже не узнал твой голос! Подумал, что это кто-то из «бабуинов» пришёл на мне потренироваться, превратив меня в мячик.

— Не волнуйся, тебя бы быстро освободили — из тебя мячик ещё более отстойный, чем… телеведущий.

— Эй, обидно, — насупился журналист.

— Ладно тебе, я так, подкалываю, — примирительно сказал Николас, похлопав Брюса по плечу. — Ну что, идём? Репортаж сам себя не снимет!

— Идём, — согласился Брюс.

Ник поднял с земли сумку с камерой и штативом, и они вместе направились к стадиону.

— Слушай, Ник, а почему ты всё-таки поехал? Неужели совесть проснулась? — прищурившись спросил Брюс.

— Да нет, дело не в этом. Просто Джек сказал мне то же, что и тебе: либо идёшь с Брюсом снимать репортаж, либо идёшь нафиг.

— Эх ты, а я-то думал, что ты ради друга решил вернуться, а ты ради денег, — по-доброму укорил Брюс Ника.

— Одно другому не мешает, — усмехнулся оператор.

Тем временем парни подошли к входу в стадион, который находился не под открытым воздухом, а в огроменном здании (фитнес, который Брюс и Ник посещали сегодня утром теперь казался им маленькой кладовочкой по сравнению с этим гигантом). Зайдя в это здание через двери, которые сами открывались и закрывались, журналист и оператор направились сначала к гардеробу, который находился у входа. Оставив там верхнюю одежду, Брюс и Ник пошли уже, непосредственно, в сам зал. Брюс, в отличие от Ника, был здесь впервые, поэтому без устали оглядывался, стараясь всё рассмотреть. На стенах и на потолке были вывешены яркие афиши предстоящих событий из разных областей спорта, а кое-где были даже экраны, на которых эти афиши были в анимированном варианте. Из динамиков доносилась бодренькая музычка.

— Эй, Ник, ты только погляди! — восхищённо воскликнул Брюс, указывая на зал под названием Легенды нашего спорта. — Может зайдём туда?

— Пойдём, только тебя там точно нет, — усмехнулся Николас в ответ.

— А может быть и есть? — дерзко ответил Ноллан и тут же долбанулся головой об стеклянную дверь.

Зал Легенды нашего спорта был поделён на несколько территорий. На каждой территории —статуи различных известных спортсменов из своей категории. Территорию с футболистами и пловцами ребята сразу же пропустили, направившись к баскетболистам.

— Как думаешь, там есть старина Рой? —спросил Брюс оператора.

— Понятия не имею, — пожал плечами он. — С одной стороны должен быть, так как личность достаточно значимая и известная. Но, блин, будет очень досадно, что в наше время ставят памятники халтурщикам.

— Мда уж, — согласился Брюс. — Оба-наааа!

В зале действительно была статуя Роя Нэша. Только не того, с которым ребята столкнулись в раздевалке, а ещё молодого, сильного, красивого и успешного.

— Хорошо выглядишь для своих лет, Рой! — обратился издевательским тоном Брюс к статуе. — Наверно принимаешь какие-нибудь вещества, чтобы выглядеть в пятьдесят так шикарно!

— Но ему же вроде не пятьдесят, — призадумался Ник.

— Ну да, по своему внутреннему возрасту он ещё дитя! — с этими словами журналист подошёл к статуе вплотную и, зайдя ей за спину, прижал свой таз в заду Роя. — А, ну как мы смотримся?

— Прелестно,— с незлым сарказмом отвечал Ник. — Вы идеальная пара!

После этого Брюс опёрся на плечо баскетболиста и спросил:

— Эй, Ник! Хочешь песенку?

— Ну, давай, удиви меня, — ухмыльнулся он.

— Раз, два, три, четыре, пять, вышел Ройчик погулять. Вдруг, Брюс Ноллан выбегает, прямо в Ройчика вставляет!

С этими словами журналист сделал похабное движение тазом в направлении таза Роя.

— Ну всё, пойдём, — опасливо проговорил Ник. — А то застукают и надают по шеям.

Но Брюс не успокаивался.

— А вот вторая песенка: раз, два, три, четыре, пять: вышел Ройчик погулять. Вдруг, Брюс Ноллан выбегает...

— Две ноги себе ломает, — перебил его знакомый голос.

Услышав эту фразу, Брюс онемел от страха. Он прекрасно понимал, кому этот голос принадлежал. И очень не хотел верить, что там у входа стоит его обладатель.

Но всё же журналист усилием воли заставил себя повернуть голову в сторону входа. Там, оперевшись на стену боком и сложив руки на груди, стоял Рой Нэш и насмешливо смотрел на Брюса.

— Ну-ка повтори, дружок, кому ты там и что вставишь? — промурлыкал он, медленно подходя к журналисту.

Ник молча наблюдал за этим, прижав руки ко рту, и не в силах вымолвить ни слова.

Журналист спрятался за другую сторону статуи.

— Здорово, Рой! Как жизнь? — с наигранной жизнерадостностью дрожащим голосом поинтересовался Брюс.

— Так же, как и у тебя, — отвечал баскетболист, не переставая идти на Брюса, — готовлюсь выиграть.

— А почему как у меня? — спросил Брюс, всё больше прижимаясь к статуе.

— Да потому что я готовлюсь выиграть матч, а ты — путёвку в больницу.

— В больницу?

— Да, Брюс. Ну почему, почему ты не можешь держать своё помело (или то, что ты называешь языком) за зубами? Ты что, бессмертный что ли?

— Господин Рой, произошла очень неудобная ситуация… — попытался было сгладить углы конфликта Ник.

— Заткнись, — перебил его Нэш. — А ты, — тут он обратился к Брюсу, — если ещё раз я тебя увижу в зале, или вот здесь, на моём турнире, то… — на этих словах он провёл большим пальцем по шее. — Усёк?

— Усёк, — угрюмо отвечал журналист.

— Замечательно, — с торжеством произнёс баскетболист и, развернувшись, начал уходить походкой победителя.

Когда он скрылся в дверях, Брюс вышел из-за статуи.

— Ну что, Брюс не передумал ещё садиться в кресло телеведущего? — спросил Ник своего друга.

— Ну уж нет, — ответил он, — теперь я точно обязан утереть нос и этому Эвану и Рою и наконец-то сесть в кресло телеведущего, чтобы всем доказать! — последнюю фразу журналист произнёс с особым пафосом. — Вперёд, мой верный оператор! Я знаю, как нам снять этот несчастный репортаж и добиться своей цели! Вперёд!

Сказав это, Брюс устремился к выходу из зала.

— Ну-ну, только смотри, чтобы на этом кресле телеведущего не было бутылки, — со скепсисом пробормотал оператор, догоняя Брюса, — а не то сядешь и потом долго не сможешь слезть.