Есть ли у человека судьба?

III. ФАТАЛИЗМ КАК ОДНА ИЗ РАЗНОВИДНОСТЕЙ ВЕРЫ В СУДЬБУ

Мы выяснили, что вера в судьбу прямо смыкается с религией. Поэтому в судьбу верят больше всего люди религиозные. Но мы допустили бы большую ошибку, если бы сказали, что в судьбу верят только религиозные люди. Среди верящих в судьбу встречаются и такие люди, которые в основном уже отошли от религии, но еще не овладели марксистско-ленинским мировоззрением.

— В бога я давно уже не верю, — сказала одна колхозница. — Но судьбу я все-таки признаю. Ведь не всегда у человека получается то, чего он хочет. У моего брата большие способности, но он погибает от алкоголизма. Говорят, что спасти его уже нельзя. Многое еще не во власти человека, а это ведь и есть судьба.

Что у человека не всегда получается то, к чему он стремился, с этим можно согласиться. Но это ничуть не говорит в пользу признания судьбы. На все есть свои причины, да и много фактов можно привести в доказательство того, что человек часто добивается того, чего он хочет. Нельзя также видеть судьбу в том, что не удалось данного человека излечить от алкоголизма или какой-либо другой болезни: или его лечили плохо, или с опозданием стали лечить.

К вере в судьбу иногда склоняются и грамотные люди. Правда, вера в судьбу у них принимает запутанный вид. Сразу даже не разберешь, верит ли человек в судьбу или не верит. Недавно в беседе один веряший в судьбу сказал: «Вот утонул человек. Стали выяснять причины этого печального факта. Этих причин оказалось так много, что я начинаю думать о существовании судьбы. Все причины оказались вескими: не умел человек хорошо плавать, на глубоком месте холодная вода вызвала судорогу в ногах, от испуга наступил внезапный невроз сердца, поблизости никого не оказалось для оказания помощи и др. В силу сложившихся обстоятельств человек попал в безвыходное положение и неизбежно пошел ко дну. А ведь неизбежность — это и есть самая настоящая судьба». Обратите внимание, что рассказавший об утопленнике даже не упомянул о боге — он говорил только о причинах и неизбежности. Но его ошибка в том, что он причины, законы и неизбежность явлений считает судьбой.

Вот этих-то людей, которые еще продолжают верить в существование судьбы, хотя они и считают себя безбожниками, называют фаталистами.

Что же такое фатализм? Есть ли разница между фатализмом и верой в судьбу? Как марксизм-ленинизм относится к фатализму?

Слово «фатализм» происходит от латинского слова «фатум», что значит «судьба», «рок». Это совпадение, слов «фатум» и «судьба» выражает их общий смысл и неразрывную связь. Скажем ли мы: «Вера в судьбу» или «Вера в фатум» (или говорят еще — «В фатальность») — это, по существу, одно и то же.

Фаталист тот, кто так или иначе скатывается к вере в судьбу, в роковую предопределенность всего того, что было раньше, что происходит сейчас и что может произойти в будущем. Попытка найти какую-то принципиальную разницу между фатализмом и верой в существование судьбы лишена основания и поэтому обречена на неудачу. «Фатум» — это лишь одно из иностранных слов для обозначения судьбы.

Что же такое фатализм? Фатализм — это ложный и вредный религиозно-философский взгляд на общественную и личную жизнь людей, согласно которому все исторические события и факты семейно-бытовой жизни еще задолго до их возникновения были предрешены какой-то могущественной и неведомой «высшей силой» и поэтому должны произойти неотвратимо, с роковой неизбежностью, перед которой люди оказываются совершенно бессильными.

Фаталисты любят пользоваться такой поговоркой: «Чему быть — того не миновать». Смысл поговорки ясен: что бы ни произошло — например, убит на поле боя солдат или рабочий лишился зрения на производстве, в доме случился пожар и пр., это будто бы и должно было произойти в силу фатума, то есть роковой неизбежности. На какое бы общественное событие или факт из личной жизни ни посмотрел фаталистически настроенный человек, он скажет: «Этого никак нельзя было миновать». С точки зрения фаталиста, в общественной жизни все и во всех подробностях совершается роковым образом и без свободного, добровольного участия людей. Даже инициативу и активную деятельность человека фаталист считает проявлением судьбы. Если в жизни произошло что-либо нежелательное или счастливое, то фаталист может сказать: «Люди тут ни при чем — они беспомощны перед роковым сплетением событий», а действия людей он назовет «суетой», то есть пустой тратой времени и усилий; намеченное же судьбой якобы может совершиться и без людей.

Вопреки жизненным фактам фаталисты заявляют: «Человек — беспомощная пушинка, подгоняемая неумолимым вихрем событий». Не видя решающей роли народных масс в развитии общества и сбрасывая со счетов борьбу классов и их организаций, а также роль личности в истории, фаталисты говорят заученными фразами: «Это неминуемо», «Это неумолимо должно произойти» и т. п.

Разоряемый крупным капиталом мелкий буржуа от своего бессилия перед анархией и хищными конкурентами впадает в фаталистическое настроение и твердит, что «человек — это ничтожная щепка, бросаемая из стороны в сторону по воле волн жизненного океана». Вместо глубокого изучения конкретного хода исторических событий и научного анализа их причин фаталисты отделываются фразами: «Значит, так должно было произойти», «На все воля божья».

И чтобы придать своим неправильным рассуждениям видимость доказательства, фаталисты выискивают такие печальные явления, которые в силу тех или иных условий люди оказались уже не в состоянии предотвратить. Выводы фаталистов часто строятся примерно по такому шаблону: раз люди не смогли воспрепятствовать какому-либо нежелательному явлению, например, возникновению второй мировой войны, смерти миллионов людей в фашистских лагерях смерти и т, Д., то, значит, «так у них на роду было написано».

О склонности некоторых людей к фатализму писал М. Ю. Лермонтов в произведении «Герой нашего времени», в главе «Фаталист». Среди офицеров зашел спор, назначена ли человеку роковая минута умереть или нет над ним никакого рока. Поручик Вулич приставил заряженный пистолет ко лбу и спустил курок, желая узнать, суждено ли ему в данный момент умереть. Произошла осечка (пистолеты тогда давали частые осечки). А при вторичном спуске курка в фуражку грянул выстрел. Выиграв пари в споре о судьбе, Вулич улыбался. Печорин, посмотрев внимательно на Вулича, сказал ему: «Вы нынче умрете». На это Вулич правильно ответил: «Может быть, да, может быть, нет» (то есть это будет зависеть от обстоятельств, которые не всегда можно предусмотреть).

Возвращаясь в темноте домой, Вулич столкнулся с пьяным казаком, вступил с ним в разговор, во время которого казак зарубил Вулича насмерть. Разбирая этот случай, Максим Максимович говорил: «Черт же его дернул ночью с пьяным разговаривать! Впрочем, видно уж так у него на роду было написано!» Случай смерти Вулича одни рассматривали как проявление рока, фатума. Сплетение ряда причин они толковали в фаталистическом смысле. Другие же, трезво разбирая причины этого происшествия и роль случайных совпадений, пришли к правильному выводу, что этого могло бы не произойти и поэтому для фаталистического настроения, для веры в судьбу нет оснований.

В буржуазном обществе в силу наличия частной собственности, анархии производства и угнетения масс фаталистические взгляды на жизнь человека распространены широко. Эти взгляды оказывают там свое влияние на все формы господствующей идеологии: на политические и юридические взгляды буржуазии, область моральных вопросов, различные отрасли искусства, на буржуазных философов, историков и экономистов. Фатализм тесно переплетен с религиозной верой. Эксплуататорским классам очень выгодно распространять фаталистические взгляды для поддержания своего господства.

Мы видели, что фатализм ничем не отличается от веры в судьбу. Фатализм — это и есть вера в существование судьбы. Однако фатализм, если взять это слово в его широком смысле, имеет три основные разновидности: религиозный фатализм, фатализм в философско-исторических вопросах и фатализм в вопросах семейнобытовой жизни. Никакой принципиальной разницы между этими разновидностями фатализма нет. Антинаучная и реакционная сущность у них одна и та же. Но эти оттенки фатализма надо различать, так как они имеют кое-какие особенности. Перейдем к рассмотрению этих оттенков.

а) Религиозный фатализм. Об этой разновидности фатализма, или веры в судьбу, уже говорилось. Поэтому здесь мы ограничимся лишь краткой характеристикой его особенностей. Фатализм пронизывает все виды религии. В основе религиозного фатализма лежит слепая вера в божественное предопределение. Это открытая, ничем не замаскированная вера в судьбу, причем она является самой распространенной разновидностью фатализма, которой придерживаются верующие всех религий. В то же время религиозная вера в предопределенную богом судьбу — самая главная разновидность фатализма; к ней прямо или косвенно примыкают все другие оттенки фатализма.

б) Философско-исторический фатализм. Эту разновидность фатализма мы называем так потому, что она распространена среди многих буржуазных идеологов, главным образом среди философов и историков. Эти «ученые» на жизнь общества и даже на весь мир смотрят через фаталистические очки. Особенность такого фаталистического течения состоит в том, что его сторонники склоняются к вере в судьбу вследствие своих идеалистических и метафизических взглядов на законы природы и общества. На бога и черта они прямо не ссылаются, многие из них даже атеисты, борются против религиозных предрассудков Но, указывая на то, что природа существует независимо от воли людей и все явления в мире совершаются закономерно, они ошибочно делают из этого фаталистические выводы, будто действия объективных законов носят роковой характер, не оставляющий людям никакой свободы воли и возможности для инициативы и самостоятельной деятельности по преобразованию природы и общества. Их упрощенные рассуждения кратко можно передать так: раз в жизни бывают неизбежные, неотвратимые события и объективные причины, то, значит, жизнью людей и народов управляет судьба, против которой они бессильны, и ей нужно безропотно покориться.

Так, если открыто религиозный фатализм заявляет, что «на все воля божья» и что «без бога ни до порога», то фаталист из числа буржуазных философов и историков, прикрываясь наукообразностью, будет говорить, что не зависящие от людей законы природы и общества обрекают их на беспомощность и пассивность. Судьбой он называет не волю бога, а неумолимую неизбежность явлений. И когда в литературе говорится о фатализме как об одной из разновидностей веры в судьбу, то как раз имеется в виду философско-исторический фатализм. Эта разновидность фатализма наиболее опасна, она прикрыта «научным» зонтиком, фразами о всеобщих законах, причинности, зависимости и объективной обусловленности явлений и человеческих поступков. Она может ввести в заблуждение подчас даже очень грамотных людей, которые еще не овладели основами марксистско-ленинского мировоззрения. Рассмотреть, хотя бы кратко, эту наукообразную разновидность фатализма надо еще и потому, что в настоящее время она усиленно используется империалистами для оправдания подготовки новой мировой войны.

Фаталистический взгляд на жизнь уже с древних времен проповедовали философы, которые придерживались идеалистического направления, родственного религии. Только вместо бога многие идеалисты говорят о «духовном начале мира», «абсолютном духе», который роковым образом определяет все явления природы и общества. Часто они говорят о законах, управляющих движением вещей, но эти законы, с их точки зрения, есть проявление сверхъестественного «мирового разума», перед которым люди бессильны.

Древнегреческие философы-стоики (III век до н. э.) утверждали, что все в мире подчинено слепому, непостижимому року. Из этого они делали вывод, будто цель человека — достигнуть апатии, отказаться от стремления к счастью, смотреть на все равнодушно и смириться со своей участью. Воспитатель императора Нерона римский философ-стоик Сенека (умер в 65 г. н. э.) также заявлял, что в мире господствует неумолимый фатум, поэтому человек не может изменить ход событий. По его выражению, «желающего судьба ведет, а нежелающего тащит». Эти взгляды были очень выгодны рабовладельцам.

Другой римский философ этого же направления — Эпиктет (50—138 гг. н. э.) учил, будто «в ходе событий человек по своей воле ничего изменить не может. Сама судьба предначертала каждому определенную роль». Явно фаталистическую установку проповедовали и некоторые мыслители X–XV веков в Иране и других странах Востока, считая, что все желания и действия людей уже предусмотрены «высшей силой» и человеку остается лишь примириться с тем, что выпало на его долю.

Немецкий философ Гегель (1770–1831) писал в своей «Философии истории», что вся общественная жизнь есть осуществление предначертаний «мирового духа», который якобы «является абсолютно определяющим началом» всего происходящего и «водителем народов». По мнению идеалиста Гегеля, именно этот «дух руководит ходом событий», даже все случайности находятся «в его власти», а великие люди — это лишь исполнители замыслов таинственного «мирового духа».

Элементы фатализма имеются почти у всех домар-ксовских материалистов, хотя бы и самых выдающихся (Демокрит, Спиноза, Гольбах и др.). Многие из них были безбожниками, активно боролись против религиозно-идеалистического мировоззрения, высмеивали веру в судьбу. Однако они были метафизиками и на общественную жизнь смотрели идеалистически, вследствие чего они допускали явные уступки фатализму. Причины явлений они понимали как внешние механические толчки и поэтому оказались неспособными объяснить внутренние источники развития явлений. Это вело к признанию «первопричины» мира и давало пищу для суеверных представлений о божественном предопределении. Кроме того, они отрицали существование и роль случайностей, считая все факты жизни абсолютно неизбежными. Получалось, что даже действительные случайности оказывались у них совершенно неминуемыми. Идеалистический взгляд на основы общественной жизни приводил их к отрицанию решающей роли народных масс в истории.

Вот из этих-то недостатков проистекали их фаталистические ошибки. Так, французский материалист XVIII века Гольбах в своей книге «Система природы» утверждал, что законы природы фатально определяют человеку «каждую точку линии, которую он должен описать». Он соглашается с философом Сенекой, будто «рок ведет за собой добровольно подчиняющегося и тащит сопротивляющегося». Разница только в том, что вместо воли бога Гольбах говорит о «неумолимых причинах» и «фатальной неизбежности», перед которыми человек оказывается безвольной пешкой. Как говорится в старой поговорке, «тех же щей, только пожиже налей». Отрицая религиозную веру в судьбу, французские материалисты, ввиду ограниченности и недостатков их философских взглядов, допускали уступки фаталистическим воззрениям на природу и общественную жизнь. До возникновения марксизма лишь русские революционные демократы (Белинский, Герцен, Чернышевский, Добролюбов, Писарев), как более последовательные атеисты, не поддались влиянию фатализма и вели решительную борьбу против веры в судьбу во всех ее разновидностях.

В современных условиях фаталистические взгляды на жизнь общества усиленно распространяются реакционными идеологами империализма. Сами они в большинстве своем, может быть, и не верят в существование судьбы. Но, выполняя классовый заказ своих хозяев, они с умыслом насаждают среди населения самые дикие и гнусные фаталистические «теории» для обмана и дезорганизации трудящихся масс. Вот факты.

Империалистические социологи США заявляют, будто народам колоний «на роду написано» быть рабами, что-де сама судьба предопределила белым американцам господствовать над неграми и другими народами. Однако наступивший крах колониальной системы империализма ярко доказывает, что колониальное рабство ничего фатального в себе не заключает.

«Ученые»-фаталисты США, Англии и Франции, под какой бы религиозной и идеалистической вывеской они ни выступали, сейчас изощряются больше всего в том, чтобы распространять свои человеконенавистнические взгляды. Они пытаются «доказать», что будто в силу «царящего в мире рока» человечество неотвратимо пятится назад, к «пещерной жизни дикарей», что развитие техники и науки фатально толкает общество к гибели, что прогресса на земле не может быть и что человеческий род вообще обречен на вымирание. Свой крах и упадок идеологи умирающего капитализма хотят выдать за крах и упадок всего человечества. Эти «пещерные» взгляды империалисты распространяют с целью посеять упадок духа у народов, подорвать борьбу трудящихся за свое светлое будущее.

Именно для этого в странах капитализма так много выпускается гнусных книжонок, проповедующих слепую веру в существование «коварной судьбы», «злого рока», «печальной участи» людей. Например, религиозный философ Р. Гардини в книжке «Свобода, милость, судьба» пишет: «Человек находится во власти высших сил, перед которыми он бессилен. Человеку кажется, что он достигает успеха, однако на самом деле этого нет. В основе жизни остается смирение, чувство бессмысленности и безысходности». Ясно, что подобные лживые фразы о безропотном подчинении несуществующему року очень выгодны империалистам, нуждающимся в послушных «рабах божьих» и мечтающим о том, чтобы подорвать у трудящихся волю к революционному преобразованию общества.

Однако бурный расцвет свободной жизни, экономического и культурного прогресса во всех странах социалистического лагеря и освобождение большинства народов Азии и Африки от колониального рабства наглядно опровергают фаталистическую ложь и клевету империалистов о невозможности улучшения условий жизни на земле.

В целях запугивания масс и для «оправдания» бешеной гонки вооружений американские империалисты на весь мир протрубили о фатальной неизбежности мировой ракетно-ядерной войны. С их разбойничьей точки зрения, предотвратить войну нельзя, и, следовательно, народы и вся цивилизация роковым образом обречены на истребление. Пышными и лживыми фразами о «неумолимых законах человеческой природы», «неотвратимом роке» и «безвыходном положении» империалистические философы и социологи, продавшие себя денежному мешку, лишь исполняют волю своих хозяев — миллионеров и миллиардеров, как огня боящихся прогресса и мирной жизни народов.

В мудрых решениях XX и XXI съездов КПСС империалистическая «теория» фатальности новой мировой войны была разоблачена полностью. В этих решениях дано глубокое и всестороннее обоснование возможности и необходимости предотвращения войн в современную эпоху. Эти великие по своему значению идеи КПСС о предотвращении войн и их последующем исключении из жизни общества с новой силой прозвучали на весь мир в Заявлении Совещания представителей коммунистических и рабочих партий (ноябрь 1960 г.).

Агрессивная природа империализма не изменилась, говорится в этом Заявлении. Однако сложились реальные силы, способные сорвать его агрессивные планы. Фатальной неизбежности войны не существует. Будь на то воля империалистов, они бы уже ввергли человечество в пучину бедствий и ужасов новой мировой войны. Но прошло время, когда империалисты имели возможность определять по своему произволу, быть или не быть войне. Наступило время, когда можно пресечь попытки империалистических агрессоров развязать мировую войну. Объединенными усилиями мирового социалистического лагеря, международного рабочего класса, национально-освободительного движения всех стран, выступающих против войны, и всех миролюбивых сил мировую войну можно предотвратить.

В новой Программе КПСС говорится, что эта забота и инициатива коммунистов, направленная на спасение человечества от катастрофы термоядерной войны, встречена народами всего мира с великим одобрением и воодушевляет их на решительную борьбу за мир и всеобщее разоружение.

Таким образом, наша современная жизнь полностью опровергает фаталистические взгляды империалистов и их «ученых» лакеев.

Мы рассмотрели некоторые особенности философско-исторического фатализма. Нам осталось теперь ознакомиться с особенностями семейно-бытовой веры в судьбу, но это мы сделаем подробнее в следующем разделе настоящей брошюры.

Здесь важно подчеркнуть, что, несмотря на некоторые особенности различных оттенков фатализма (религиозного, философско-исторического, семейно-бытового), всем им свойственна одна и та же общая черта: ложная и слепая вера в существование какой-то сверхъестественной силы, роковым образом предопределяющей жизненный путь каждого человека и всего общества в целом.

Марксизм-ленинизм — подлинно научное мировоззрение, выражающее коренные интересы рабочего класса и являющееся величаишим оружием коммунистических партий и всех трудящихся масс в построении самого справедливого общества. Поэтому он полностью противоположен всякому фатализму. Впервые в истории мировой общественной мысли классики марксизма-ленинизма дали глубокую и всестороннюю критику фатализма во всех его разновидностях.

Маркс, Энгельс и Ленин в своих трудах доказали, что фаталистические взгляды на жизнь общества не есть что-то безобидное, на что не стоит обращать внимания. Они раскрыли классовую сущность фатализма как составной части эксплуататорской идеологии и показали, какой вред наносит фатализм делу революционной борьбы трудящихся масс за свое освобождение. В чем же вред фатализма? В том, что он обрекает трудящихся на бездействие и упадок духа, оправдывает всякие безнравственные поступки и отвлекает суеверных людей от борьбы за предупреждение ошибок и недостатков. С точки зрения фатализма, все без исключения предусмотрено «высшей силой», и поэтому люди по своей воле не могут уничтожить эксплуатацию, нищету, колониализм, войны и пр.

Если народы положились бы на «матушку-судьбу» и прекратили борьбу за мир, то империалисты уже давно бы развязали новую мировую войну. Фатализм делает человека рабом случая и проповедует непротивление злу. Вот почему фатализм очень выгоден рабовладельцам, крепостникам и капиталистам. Марксизм-ленинизм всегда был непримирим в борьбе против различных проявлений фатализма.

В трудах Маркса, Энгельса и Ленина доказано, что фаталистические взгляды на общественную жизнь ложны, неправильны. Фатализм направлен против науки и борьбы. Фаталисты не против признания причинной зависимости явлений и человеческих поступков; на все они найдут десятки причин. Но они толкают людей на слепое преклонение перед этими причинами. Фаталисты не против развития общества, но, по их мнению, оно происходит по капризу сверхъестественных сил. Фаталисты признают наличие объективных условий жизни, но считают, что человек должен лишь пассивно приспосабливаться к обстоятельствам, он не может их изменить. Фаталисты не считаются с конкретными условиями и задачами, рассуждают по шаблону, догматически. Они отрицают роль народных масс, передовых классов и их партий в развитии общества. Фаталисты события считают неминуемыми, все факты у них оказываются неотвратимыми. Но что же тогда остается делать людям? Прекратить борьбу, учебу и работу, ни за что не отвечать? Вот к какой бессмыслице ведет фаталистическая установка.

К. Маркс и Ф. Энгельс гневно разоблачали во многих своих произведениях фаталистический взгляд на ход исторических событий и на важнейшие вопросы развития общества. Так, К. Маркс и Ф. Энгельс предвидели особенности развития России по сравнению со странами Западной Европы и превращение ее в передовой отряд революционного движения. Они беспощадно разоблачали фаталистические рассуждения буржуазных социологов и политиков о том, будто Россия роковым образом обречена плестись в хвосте западноевропейских стран, шаблонно повторяя их во всем. Эту замечательную идею К. Маркса и Ф. Энгельса об исторических особенностях развития России творчески развил В. И. Ленин. В но-ную эпоху он учел перемещение центра мирового революционного движения в Россию и предсказал, что Россия станет первой страной победившего социализма. В. И. Ленин дал убийственную критику фаталистических догм оппортунистов II Интернационала, будто Россия еще не доросла до социализма и что солнце социализма взойдет прежде всего на западе Европы. Ход истории подтвердил ленинское предвидение, а фаталисты остались у разбитого корыта.

В книге «Диалектика природы» Ф. Энгельс резко критиковал метафизических материалистов XVIII века за то, что они отрицали существование и роль случайностей и тем самым делали уступки фатализму. С их точки зрения, все без исключения абсолютно необходимо, раз имеет свои причины. В связи с этим Ф. Энгельс указывал: «С необходимостью этого рода мы тоже еще не выходим за пределы теологического взгляда на природу. Для науки почти безразлично, назовем ли мы это, вместе с Августином и Кальвином, извечным решением божиим, или, вместе с турками, кисметом, или же необходимостью» (Ф. Энгельс. «Диалектика природы», 1948 г., стр. 175). Так, без случайных форм проявления необходимость принимает фатальный характер, превращается в судьбу. На самом же деле необходимость пробивает себе путь через многочисленные случайности. Коммунистическая партия, опираясь на марксистско-ленинскую теорию, учит всех работников гарантировать себя, все наши предприятия и организации от нежелательных случайностей, предотвращать их возникновение.

Один из ярких примеров борьбы В. И. Ленина против фатализма — разоблачение им клеветнических измышлений лидера либерального народничества Михайловского. Свое фаталистическое понимание закономерности и причинности Михайловский пытался приписать марксистам. В. И. Ленин писал, что народники «подсовывают» Марксу бессмысленнейшие фаталистические воззрения, будто бы по Марксу «организация и обобществление рабочих происходят сами собой» (Соч., т. 1, стр. 301).

Михайловский также утверждал, будто марксистское признание законов развития общества и причинной зависимости человеческих поступков есть фатализм, обрекающий людей на бездействие и безответственность. В. И. Ленин, показывая принципиальную несовместимость марксизма с фатализмом, подчеркивал, что детерминизм (причинная обусловленность) «не только не предполагает фатализма, а, напротив, именно и дает почву для разумного действования». Михайловский смешал детерминизм с фатализмом, не разобрался в самом элементарном вопросе о различии детерминизма и фатализма. Ведь установление причин того или иного поведения человека не только не мешает, а даже помогает ему проявить свою инициативу и активность в труде и политической деятельности. Значит, марксистский детерминизм ничуть не уничтожает свободы воли человека.

Далее В. И. Ленин дал убедительную критику фатализма в рассуждениях Струве. Сей «легальный марксист», ставший потом вождем кадетов и белогвардейцев, считал, что раз капитализм в России возникает неизбежно, то, значит, он «непреодолим» и классовая борьба против буржуазии ни к чему. В. И. Ленин камня на камне не оставил от этих фаталистических выдумок Струве.

Огромное значение для разоблачения фатализма имела борьба В. И. Ленина против теории стихийности «экономистов» и меньшевиков. Отрицая необходимость самостоятельной политической борьбы рабочего класса под руководством своей партии против капитализма, эти оппортунисты обрекали трудящихся на слепое блуждание и реформистское приспособленчество к буржуазному строю. По их мнению, переход от капитализма к социализму произойдет сам собой, автоматически, без революционной борьбы.

В своей книге «Что делать?» В. И. Ленин разоблачил это оппортунистическое раболепство, преклонение перед стихийностью как особую разновидность фатализма, обрекающего рабочий класс на бездействие. Он доказал, что Коммунистическая партия в подготовке и осуществлении социалистической революции играет решающую роль. Партия вооружает знанием законов развития общества, предвидит ход событий и является величайшим вождем, организатором и вдохновителем трудящихся в их борьбе за коммунизм. «…Дайте нам организацию революционеров, — писал тогда В. И. Ленин, — и мы перевернем Россию!» (Соч., т. 5, стр. 435).

Это предвидение Ленина блестяще подтвердилось на опыте возникновения и развития всего социалистического лагеря.

Сильнейшим ударом по фаталистическому воззрению на ход человеческой истории явилось знаменитое ленинское положение о том, что при поддержке передовых социалистических стран отсталые страны могут перейти к социализму прямо, минуя капитализм со всеми его язвами и пороками. Современная история доказала гениальность этого ленинского положения. Мы знаем, что многим народам Востока (северной Сибири, Казахстана, Средней Азии, Кавказа и др.) не пришлось переживать всю мучительную стадию капиталистического развития. Все это опровергает нелепые утверждения буржуазных фаталистов, что страны Азии и Африки со слабыми зачатками капитализма и даже находящиеся на докапиталистической стадии развития будто бы должны роковым образом повторять в своем развитии стадию капитализма.

Руководствуясь марксистско-ленинской наукой о развитии общества и творчески развивая эту науку в современных условиях, новая Программа КПСС продолжает неуклонную борьбу с малейшими проявлениями фатализма. Яркий пример этой борьбы — разделы Программы КПСС, где говорится о конкретно-исторических формах перехода различных стран к социализму, а также о возможности и необходимости предотвращения войн в современную эпоху.

Могут спросить: а есть ли фаталисты у нас, в СССР? К сожалению, фаталистические взгляды и настроения еще встречаются у отдельных граждан в нашей стране, хотя они не имеют у нас каких-либо социальных корней и поддержки со стороны общественности. Пережитки фатализма во взглядах на различные факты и происшествия выражаются в том, что некоторые граждане из-за низкого теоретического уровня отрицают существование случайностей, а это в какой-то степени мешает правильной оценке фактов. Часть работников имеет склонность ссылаться на «объективные причины» невыполнения поставленных перед ними задач, хотя исход дела зависит от них самих. Они забывают, что судьба намеченного мероприятия находится в их собственных руках.

Ярким примером фаталистического взгляда можно назвать безучастное, пассивное отношение некоторых людей к имеющимся недостаткам и в поведении и в работе того или иного человека, учреждения и предприятия: они думают, что эти недостатки исчезнут «самотеком», сами собой, без всякой борьбы. Фатализм иногда проявляется и в обывательских рассуждениях о том, будто раковые и другие опасные заболевания вообще неизлечимы и поэтому носят абсолютно неотвратимый характер. Все эти и подобные им примеры свидетельствуют о том, что вопрос о борьбе с фатализмом как одной из разновидностей веры в судьбу имеет большое практическое значение.