Эта проклятая засуха

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Книга, как, вероятно, убедился читатель, — не научное исследование, не результат кропотливой кабинетной работы, а свидетельство неравнодушного очевидца. Автор, польский журналист, сам наблюдал то, о чем пишет. Он побывал почти во всех странах Сахеля, которые особенно пострадали от засухи 1967–1974 гг. Собеседниками его были люди, принадлежавшие к разным социальным слоям: президент страны и сборщик ракушек; сотрудник международной организации и сторож-туарег; осевший в Чаде французский буржуа и молодой сенегальский интеллектуал. В описаниях увиденного и услышанного автором перед нами предстает картина подлинного народного бедствия, и мы ясно представляем сложность того положения, в каком находились эти страны в то время.

Государства, о которых идет речь в этой книге, — одни из самых слаборазвитых в экономическом отношении в Африке. Они представляют собой аграрные регионы. Африканские народы имеют длительную, многовековую практику земледелия и скотоводства, однако до сих пор преобладает традиционная технология (мотыжное земледелие переложного типа); сохраняются низкая урожайность и низкая товарность скота. Все эти страны расположены в крайне неблагоприятных природных зонах. Регион Западная Африка делится на три климатические области. Северная, до 17-й параллели, — сахарская, где господствует пустыня, где температура воздуха поднимается до 50°, а почвы — до 70–80°, где выпадает, да и то нерегулярно, до 150 мм осадков в год. Между 17° и 15° с. ш. лежит сахельская область, где число годовых осадков приближается к 600 мм, но они выпадают в течение двух-четырех месяцев, а потом до конца года — сухой сезон. Ни в той, ни в другой зоне земледелие почти невозможно. Только южнее возделывают просо, сорго, кукурузу, местами — рис.

Во всех странах этого пояса пустыни и полупустыни занимают значительную часть территории (в Мали, Чаде — более половины, а Мавритания почти вся занята ими). Большинство населения здесь занимается кочевым скотоводством. Именно кочевники и пострадали главным образом от засухи. Можно согласиться с автором, что засуха — важнейшее событие в странах Сахеля и крупнейшее бедствие третьей четверти двадцатого века. Она началась в 1967 г., и до 11974 г. в большинстве районов этих стран не выпало ни капли дождя. Даже в лучшие, урожайные годы ни одна из них не могла обеспечить себя продовольствием, а в эти годы положение стало просто катастрофическим. Уровень грунтовых вод резко снизился; колодцы иссякли, травы высыхали, не успевая созреть; посевы выгорали. Начался падеж скота (Буркина Фасо, например, потеряла почти 25 % поголовья, а Мали — почти половину), сильный голод. Многие покинутые жителями земли ныне пустуют. Последствия засухи обострили и без того сложное внутреннее положение в этих странах, способствовали развитию экономических трудностей и политической нестабильности. В большинстве стран произошла смена власти.

В эти тяжелые годы на помощь африканцам пришли международные организации. Еще в 1963 г. на XII конференции ФАО была принята Мировая продовольственная программа (МПП), в рамках которой и осуществлялась помощь странам Сахеля, в основном в виде посылки продовольствия. Автор довольно много пишет о работе ее представителей в Африке. Правительства стран Сахеля и международные организации провели целый ряд мероприятий, которые должны облегчить последствия этой катастрофы. К сожаление, вне внимания автора оказались эффективные действия стран социалистического лагеря. Советский Союз и другие социалистические страны посылали в пострадавшие районы рис, детское питание, молоко, вакцину, палатки и т. п. Работали и работают там и советские врачи. Сейчас, когда сильнейшая засуха поразила Эфиопию, наша страна вместе с ГДР и ПНР оказывает помощь медикаментами, продовольствием, транспортом.

За годы, прошедшие после выхода в свет этой книги, сделано много, особенно в Мали и Буркина Фасо в рамках пятилетних планов. Улучшается ветеринарное обслуживание скота, проводится его вакцинация, в результате резко сократился падеж. Ремонтируются старые и роются новые колодцы (в Мали — почти 400, в Буркина Фасо — около 600), много усилий прилагается для улучшения и обводнения пастбищ. В Мали строятся коллективные и государственные фермы, занимающиеся также и селекционной работой. Однако еще не один год последствия страшной засухи будут сказываться: специалисты считают, что для восстановления почвенного и растительного покрова в пострадавших районах потребуется не менее семи лет при условии, если будет выпадать нормальное количество осадков.

Автор не ограничивается только описанием картин бедствия. Он стремится в какой-то мере обобщить увиденное и в то же время конкретизировать, показать особенности той или иной страны, рассказать о прошлом и т. д. И здесь нельзя не заметить, что автор дает не всегда правильную оценку некоторым историческим событиям или наблюдаемым им явлениям. В частности, автор не совсем четко представляет, что ряд событий надо рассматривать не как особенность развития данной страны, а как проявление более общих закономерностей. Так, в обрядах йондо в Чаде он увидел лишь курьез. Между тем это вариант хорошо известных у многих народов мира инициаций. Последние знаменовали собой переход из разряда детей в разряд взрослых, полноправных членов общества. Для охотника и воина воспитание стойкости к физической боли, выдержки, силы было необходимым условием выживания. В то же время посвящаемые приобщались к историческим знаниям народа, получали хозяйственные навыки, воспитывались в духе традиционных моральных и этических норм. Люди, инициируемые одновременно, составляли один из существенных элементов доклассовых обществ — возрастную группу. Переход в категорию «старших воинов», «старейшин» и т. д. также сопровождался особыми обрядами. Раннеклассовые объединения доколониальной Африки нередко использовали этот институт в интересах верхушки общества (так, возрастные группы несли полицейскую службу и т. п.). В Чаде мы видим пример спекулятивного использования традиционного института правящей группой.

Ту же оговорку надо сделать и когда речь идет о движении Махди. Мессианство отнюдь не является привилегией Чада. Оно характерно для всех мусульманских стран. В прошлом многие социальные и освободительные движения принимали подобные формы, так, глава крупнейшего социального движения Западной Африки в начале прошлого века исман дан Фодио объявил своей официальной целью борьбу за чистоту ислама; широко известно махдистское движение в бывшем Англо-Египетском Судане (ныне республика Судан) и т. д. Да и среди христианского населения континента нередко появляются пророки и мессии, создающие особые африкано-христианские секты. При политической незрелости масс, на докапиталистическом уровне развития, религиозная оболочка характерна для любых социальных или политических движений, начиная со средневековой Европы и кончая современными странами Востока.

Требуют уточнения те места в книге, которые посвящены далекому прошлому региона. В этой зоне издавна существовали раннеклассовые объединения, некоторые из них (например, Мали) включали в себя обширные области от Атлантического океана до оз. Чад. Да территории Буркина Фасо возникло несколько раннеклассовых объединении. Крупнейшие из них — Уагадугу, Ятенга и Фадан-Гурма, бывшие форпостами традиционных религии против ислама. В IV–XI вв. на землях Южной Мавритании и Западного Лгали существовало государство Гана (этническое ядро — народ соннике); в ХIII–XVI вв. — Мали (этническое ядро — малинке); ионгаи (оно известно также под другим названием — Гао — по его столице, городу на берегу Нигера), самое могущественное и развитое в этом регионе, которое в период расцвета (2-я половина XVI в.) простиралось от устья р. Сенегал до городов хауса на севере современной Нигерии. На территории Мали в XVIII–XIX вв. существовали государства Масина народа фульбе, а также Сегу и Каарта (бамбара). По берегам оз. Чад были владения Канема-Борну, хотя эти государственные объединения уже давно не существуют, нередко сохраняется династическая линия их верховных правителей. Пример этому — упоминающийся в книге верховный правитель моей — моро-наба, султаны Канема и Вараи. Представители бывшей традиционной верхушки в странах современной Африки, как и моро-наба, влились в правящую группу современного общества, часто занимают крупные посты, многие из них — богатые предприниматели и бизнесмены — занимаются политической деятельностью.

Привлекли внимание автора туареги. Этот кочевой народ, гордый и самобытный, живущий на границах с пустыней во многих странах Африки, действительно очень интересен. Туареги особенно сильно пострадали от засухи, их традиционное хозяйство за последние годы потерпело наибольший урон, частично разрушилось и продолжает разрушаться. Однако автор некритически относится к публикациям западных журналистов, обвиняя правительство во всех бедах, в частности в гибели многих туарегов.

Разрушение традиционного кочевого скотоводства связано с особенностями этого типа хозяйства, природными бедствиями, распространением товарных отношений и т. п. Правительства стран, где живут туареги (в том числе и Мали), много делают для улучшения условий их жизни, пропаганды оседлости, уравнения туарегов в политических правах с другими народами. Открываются школы, здрав- и ветеринарные пункты, в Мали немало туарегов привлечено к административной деятельности.

Обычно европейских журналистов — и автора тоже — поражает «матриархат» туарегов. На деле здесь мы видим явное преувеличение, У туарегов (как и у многих других народов Африки) женщина относительно свободна. Она имеет право собственности, нередко играет важную роль в общественной жизни своего народа, может занимать крупные должности в традиционном управлении, пользуется всеобщим уважением. Мусульманки Черной Африки не закрывали лица, не знали затворничества, свободно общались с посторонними, имели право развода. У многих народов и поныне счет родства и наследование имущества идут по материнской линии. Однако «матриархата» в значении «власти матерей» или «власти женщин», во всяком случае в исторически обозримом времени, у них не было.

Таковы те немногие пояснения, которые редакция сочла необходимым сделать.