Это война, братишка

6.

Глава шестая

Максим

Отказ – это не то, на что я рассчитывал. Признаться, такой поворот событий совсем меня не устраивает. Камила решила полностью капитулировать, сократив наше общение до минимума, в то время как я планировал наоборот сблизиться, возможно, стать друзьями. Камила из тех людей, с которыми легко быть и приятно находиться. Мне не нравится, что она до сих пор меня сторонится, хотя сама же предлагала мир. Возможно, она имела в виду, лишь условно, для нормального сосуществования, но пояснений не было, так что я буду рассматривать «мир» по-своему. Не хочет по-хорошему дружить, будем по-плохому.

Вроде от принятого решения полегчало, но уснуть всё равно не смог. «Кого ты Макс обмануть пытаешься?» – нашёптывал разум, тот, который не дремлет. Ты просто не можешь смириться с тем, что столь необычная девчонка – твоя сестра и будет соблюдать нейтралитет, в то время как ты мучаешься без её внимания и присутствия рядом.

«Это опасно!» – сигнализировало подсознание, выкручивая мне яйца. А я отмахивался от этих игр разума с подсознанием и воспринимал моё отношение к Камиле простым любопытством.

Утром едва встал. Покачиваясь, прямиком пошел на кухню. Следом засобирался Мич.

Замер, пытаясь проморгаться. За столом, на табуретке, сидела Камила и увлечённо читала, согнув ногу в колене. Волосы падали ей на лицо: девушка чему-то улыбалась. Я залюбовался. Взлохматил волосы и прошёл к холодильнику. Почувствовал на себе взгляд и усмехнулся. Достал бутылку воды и повернулся. Видеть сестрёнку на кухне в этой нелепой пижаме было так привычно. Её вид вызывал у меня чувство умиротворения и домашнего уюта.

– Привет, мелкая! – сел рядом и нагло перевернул книгу. – «Скарлетт»? – изумлённо выгнул бровь.

– Я гуманитарий, братец, а не Джек-потрошитель. Что ты обо мне возомнил? Только ты читаешь Диккенса и Кунса, – девушка скинула мою руку и немного повернулась вбок. Захотелось её пихнуть, ну, или столкнуть. В общем, сделать хоть что-то, что заставит её шевелиться и возмущённо сопеть.

– Учёба уже началась? – осведомился, раз я «братец». Из её уст это слово звучит почти пошло.

– Не-а, – покачала головой и глотнула кофе. Если нет, тогда какого хера она не спит? Заняться нечем? – Не было ещё вручения студенческих, пока только семинары и подготовительные. Не волнуйся, скоро начнутся, и я буду пропадать почти целыми днями.

Чёрт! Что же ещё спросить? Что я вообще о ней знаю? Ничего. Хотя уверен, у нас много общего.

Подошёл Мич и забрал у меня воду.

– Собирайся, – сказал он мне. – Камила, привет. Как ночь? – иронично поинтересовался друг, разглядывая малышку.

Она подняла глаза а-ля невинность и улыбнулась.

– Отлично. Но какие-то имбецилы слушали музыку в четыре утра. Не знаешь кто?

– С тобой всё ясно, – усмехнулся друг и пошёл в ванную.

– Чем собираешься заниматься? – внезапно спросил и отметил, что мне действительно не всё равно. Я хочу знать о её планах, о том куда ходит и чем занимается.

Камила отложила книгу и сложила руки на груди.

– Ограблю банк, изнасилую девственницу, выпью кровь младенца и отправлюсь в Вегас, – с абсолютно серьёзным лицом ответила сестрёнка. Вздёрнул брови и усмехнулся, стуча пальцами по столу. Что-то удерживало рядом с ней и не давало уйти, хотя говорить не о чем.

– Ты зараза. Как есть зараза, – улыбнулся одним уголком рта и взъерошил ей волосы. Она даже не шелохнулась, но посмотрела на меня, как на контуженного.

– Иди уже, Отелло, – отмахнулась и вернулась к чтению, даже не поправив волосы. Смерил её взглядом, схватил со стола её телефон и нагло вбил свой номер, сбросив себе вызов под равнодушным взглядом сестрёнки.

Ехал молча, хотя Мич что-то мне рассказывал. Какие-то планы, предстоящие мероприятия, ещё какой-то бред – но я не слушал. Даже не думал. Просто видел её безразличный взгляд и всё.

– Чёрт, – прошептал Мич, когда мы уже шли по коридору театра. – Живот разболелся, – он сморщился и свернул к туалетам. Я прислушался к себе и понял, что мой живот тоже крутит.

Пошел следом за Мичем в соседнюю кабинку.

– Может, мы отравились? – говорю, стукнув в гипсокартонную стенку.

– Чем? Супом? – натужным голосом спрашивает Мич. Меня разбирает смех. Нашли место для диалога.

– Может, написать Миле, вдруг ей тоже плохо?

– Позвони ей, – отвечает друг. Слышатся не очень культурные звуки. Начинаю смеяться. Нелепая, бля, ситуация – групповой понос. Чудно!

– Отсюда? – ржу в ответ, настроение ползет вверх. А почему бы и нет?

Набираю номер и жду.

– Придурок, ты ли это? – лениво протягивает зараза. – И почему я не удивлена. Только ты мог записать себя «Моя прелесть».

Тихо смеюсь, представляя лицо Камилы.

– Дай угадаю: ты уже в туалете и поэтому звонишь? – насмешливо произносит девчонка, и до меня доходит.

– Ко-оз-за, – шиплю сквозь смех. – Что подсыпала и как это нейтрализовать? Мне нельзя пропускать репетицию.

– Помолись, – спокойно предлагает мелкая. Мне остается только завидовать. Да она шутница восьмидесятого уровня!

– Не боишься, что молиться придётся тебе?

Слышу, как Мич сливает бачок, и выходит. Включает кран и моет руки. Я пока не готов.

– Слушай, Макс. Что ты как маленький? Гугл в помощь и вперед! – раздражается мелкая. Слышу какие-то звуки и голоса. Немного напрягаюсь. Хотя куда уж больше, я и так сижу на толчке.

– Что у тебя там? – спрашиваю, пока не отключилась. Странно, но я вовсе на неё не злюсь.

– Смотрю порно, – легко отвечает сестра. Я дёрнулся и чуть не свалился. Вырывается нервный смешок.

– В восемь утра? – для приличия спрашиваю, хотя не верю ей ни капли.

– Это запрещено? Вот ты любишь утренний секс? – спрашивает мелкая тоном профессора кафедры.

– Люблю, – не стал отрицать, улыбаясь. Забавно, я ведь всё ещё верхом на унитазе, а Мич вернулся обратно в кабину.

– Вот и я люблю, – заявляет зараза. Напрягаюсь ещё больше и хмурюсь. – Но пока обхожусь только порно в восемь утра.

– Выдумщица! – смеюсь ей в трубку.

– Ладно, удачного полёта, – произносит мелкая и отключается. Смотрю на телефон и ухмыляюсь. Послал же Бог… сестрёнку.

Камила

Встала рано. Зачем – не знаю, но спать не хотелось. Взяла книгу и пошла читать на кухню. Опять же, зачем? Решила, что тут удобней и чайник рядом, на этом и успокоилась. Готовить не стала: давно поняла, что Макс не завтракает, а я не хочу.

Парень появился в семь десять, опять же, в одних трусах. Заспанный, со следами подушки на лице и торчащими волосами. Дико уютный и привлекательный. Молча на себя выругалась и уткнулась в текст.

Он завел бессмысленный диалог, я отвечала пустыми, саркастичными фразами, стараясь не вдумываться, что ему от меня нужно. Но надо признать, коварно наблюдала, ликуя, пока он пил воду.

Когда за ребятами захлопывается дверь, иду в зал смотреть «Унесённые ветром». Первое время отчим очень удивлялся моим вкусовым пристрастиям, а потом сам стал покупать мне книги со слезливым концом, наподобие «Сто лет одиночества», и смотреть со мной классику. Мы обычно варили пельмени, покупали колу и наслаждались просмотром. Мама не падала в обморок только потому, что психолог. Полагаю, уходила в комнату и проводила себе сеанс психоанализа. Может, медитировала… не знаю, но против никогда не была.

Не прошло и двадцати минут, зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя: «Моя прелесть», ну конечно, олень звонит. Надеюсь не из туалета?

Мы мило пообщались, по ходу разговора выяснив, что нам нравится друг над другом издеваться, а брат так и вообще счастлив. Даже обидно стало. Где гневные крики? Проклятья и прочее?

Пожелав счастливого полёта, я вернулась к просмотру фильма и уснула. Мне снилась мура из разряда чумачечих фантазий подсознания. Я и Макс, верхом на унитазе, мчимся в свадебное путешествие. Причем он в платье, а я – в костюме. Бр-р-р…

Кто-то рядом сел на диван и убрал прядь волос с лица, заставив меня проснуться. Макс отдернул руку и посмотрел на большой экран плазмы.

– Это и есть твоё порно? – насмешливо спросил он, сев так, что прижал меня к спинке. Подпёрла голову рукой и зевнула. – Там хоть целуются? – губы иронично скривились.

– Это прелюдия, – ровно ответила и села. От Макса пахло «Хуго Боссом», и это не могло не привлекать. Максим из тех, кто всегда выглядит безупречно. Вот, я уже ненавижу его только за это.

– Мил, скажи, что подсыпала? Ничего не помогает, – вздохнул братец, и растер лицо руками. Он выглядел бледным. Неужели с дозировкой перестаралась? Плохо.

Положила руку ему на лоб: температуры нет, но испарина есть. Не гуд.

– Десять таблеток активированного угля, через час – «Энтерофурил», две таблетки, – произнесла и поднялась. – Тебе повезло, у меня всё есть.

Макс вздернул брови.

– Мне повезло? Это тебе повезло, что у тебя всё есть, – усмехнулся и пошел за мной следом. Встал в дверях, гипнотизируя взглядом, пока я искала аптечку.

– Вот, – протянула таблетки. – И Мичу передай.

– Спасибо… – Макс натянуто улыбнулся и, не прощаясь, ушел, оставив после себя гнетущее чувство пустоты. Не гуд…

***

Сегодня был тест на профориентацию, результаты через неделю. Интересно, что покажет мой тест? Хотя такой я уже проходила с мамой год назад, он показал, что я могу быть музыкантом… кто бы сомневался. Не знаю в кого, но я просто слышу музыку, понимаю её, точно знаю, какую струну тронуть, и не надо много теоретических знаний, чтобы подобрать мелодию на слух. Наверное, в Макса. Могу стать педагогом или филологом, могу стать юристом, пианистом, скейтбордистом, но меня ничто настолько не захватывало, чтобы я воскликнула: «Моё! Беру! На все!» К счастью, у меня есть почти год, чтобы определиться, для этого, собственно, и существуют семинары.

Сегодня Аманда с Лесли занимались с утра, и обедать в кафе я отправилась одна. Со своего курса мне пока не удалось завести знакомства. Ребята слишком… маленькие, что ли: шебутные, шутки плоские, разговоры наивные. Я походила, понаблюдала, но никто не приглянулся.

В наше кафе не пошла, а потащилась в главное здание – у них круче, я там ела, когда собеседование проходила. Мне понравился брусничный чизкейк, собственно, за ним и иду, таща скейт под мышкой.

Заворачиваю за угол и резко торможу. Там эти футболисты и разъярённая черлидирша. По щекам девушки текут слезы, она что-то гневно выкрикивает в насмешливое лицо плейбоя. Я крадусь вдоль стеночки, прикрываясь доской. Слышится звук пощёчины. О-о! Так держать, девочка! Наконец, захожу никем не замеченная и выдыхаю.

Пускаю слюни перед витриной, разглядывая десерты. В прошлый раз выбор был меньше. Чёрт, какую же вкусняшку взять? Может, корзиночку? Или штрудель с мороженым? Как сложно-то!

– Выбери меня, в комплекте идет любое пирожное, – раздается сбоку тягучий, бархатный голос.

Дьявол! И как я тебя пропустила? Пироженки, вы предатели! Так, думай Кам: куда бы свалить? Может, притвориться глухой? Отличная мысль! Тараканы в голове потирают лапки.

Продолжаю выбирать пирожное, не замечая рядом стоящего футболиста.

– Эй? – снова обращается. Я усилено смотрю. – Ты слышишь меня? – парень шагает ближе.

Я вскидываю голову, отхожу к кассе и улыбаюсь продавцу.

– Можно чизкейк брусничный. Спасибо, – благодарю и отхожу в сторонку. Чувствую взгляд парня. Не смотрю на него.

Он прищуривается и подходит ближе, трогает за плечо, привлекая внимание. Приходится посмотреть ему в лицо.

– Ты не слышишь? Я звал, – раздражается красавчик.

«Ты не слышишь?» – мысленно передразниваю. Конечно, не слышу! Я ведь глухая, идьёт!

– А? – вопросительно вскидываю бровь. – О, нет! – показываю на уши. – Я абсолютно и полностью глуха, читаю только по губам, – специально кричу громче.

Парень нахмурился.

– Извини, – бросает он и уходит. Ну, точно идиот. Его не смутило, что в прошлый раз, я его отлично слышала? Ну и ладно. Пожала плечами, получила вкусняшку и устроилась за столом.

Домой вернулась не сразу, ещё покаталась по улицам, зашла в магазин, позвонила Дашке. Дома быстро принялась за готовку. Решила сварить компот, ведь ребятам, наверное, всё ещё плохо. А на ужин приготовила подливку с рисом. Открыла ноут и занялась учебой, снова устроившись на кухне. У меня даже любимый стул появился.

Макс пришел как всегда в семь, жутко замученный и бледный.

– Есть будешь? – отчего-то робко спрашиваю, переменяясь с ноги на ногу. Мич выглядит не лучше.

– Нет. Мы спать, – выдыхает парень и прямиком идет в комнату. Я морщусь и шиплю на себя. После трех минут внутренней борьбы иду к Максу. Он лежит на животе, опустив руку вниз. Мич уже под одеялом – быстро, однако.

– Макс? – тихо зову, пытаясь заглянуть ему в лицо. Глаза его закрыты.

– Ум? – тихо отзывается.

– Прости меня, – виновато шепчу. Парень находит в себе силы открыть глаза и посмотреть на меня.

– Не парься, мелкая, – натянуто улыбается. – Завтра я буду как огурчик.

– Зеленый и в пупырышках?

– Точно, – усмехается он.

– Спокойной ночи, – тихо желаю. – Если что, еда в холодильнике, – на всякий случай говорю, вдруг он проголодается ночью.

Возвращаюсь на кухню и наливаю два стакана компота: один ставлю на тумбочку Макса, второй – возле Мича.

Долго ещё занимаюсь, читаю пособие и периодически заглядываю в комнату. Макс так и лежит в той же позе, даже не разделся. В районе одиннадцати звоню маме.

– Привет, родная, – радостно произносит мама.

– Как ты, как Макс?

– Какой Макс? – искренне удивляюсь.

– Камила, – укоризненно произносит мама.

– Ладно-ладно, – сдаюсь я. – У нас всё отлично: мы уже основали культ Максима и Камилы, живем душа в душу, просто умиление. Мой брат – настоящий ангел.

Мама тихо смеется.

– Ну хоть не убили друг друга, и то хорошо. Как учеба?

– Никак, не началась ещё, я же говорила. Появились знакомые, в субботу в парк пойду кататься. А вы как?

– Ты без Максима не ходила бы. Мало ли, разобьёшься, – осторожно произносит мама. Я начинаю злиться. Куда ни плюнь, попадешь в Максима.

– А с Максимом я не разобьюсь?

– Он сможет помочь, – настаивает мама.

Корчу рожу и выдыхаю.

– Ладно, мне пора. Спать. Олегу привет.

– Передам. Люблю тебя.

– А я тебя, – улыбаюсь.

Кладу трубку и ложусь спать, чувствуя странное опустошение.