Это война, братишка

11.

Глава одиннадцатая

***

Светловолосый парень, подпирая стену между столовой и гостиной, внимательно следил за тем, как собираются домой поп-музыкант – любимец девушек – и его странная, но такая привлекательная и необычная спутница.

Дастин никогда не задумывался о девушках: о том, какие они, о чем мечтают, чем живут, к чему стремятся… Его интересовало собственное «эго», он жил в своё удовольствие и дал себе слово, что подумает о серьёзных отношениях не ранее, чем ему исполнится тридцать.

Парень не был глуп, он лишь вёл себя, как того желало общество, а сам он прекрасно понимал, что без семьи в нашем мире не проживёшь, что семья – это единственная надёжная крепость и отрада. И настанет день, он встретит ту, что пойдет с ним по жизни. Но, признаться, парень очень боялся ошибиться и не спешил раскрываться.

Глядя на Камилу, в душе что-то шевелилось: больше, чем обычно, и это настораживало. Было бы обидно упустить «ту самую».

– Камила такая классная, – тихо произнесла хозяйка вечеринки. Оливия провожала гостей и выглядела уставшей, но дико довольной.

Парень задумчиво кивнул, провожая сладкую парочку взглядом.

– Если бы не знала, что они брат и сестра, решила бы, что Макс влюбился, - усмехнулась именинница и поспешила к ребятам.

Дастин стоял поражённый и пытался осмыслить услышанное. В памяти вспыхнули слова музыканта: «Мы оба из России. У нас любовь с детства. Да, милая? – Ага, да гроба». Теперь всё встало на свои места. Оба красивые, талантливые, дерзкие и весёлые. Ну, конечно! На губах парня заиграла лукавая ухмылка. Он уже предвкушал следующую встречу с маленьким бесёнком.

Камила

Глаза слипались, не смотря на бурлящую ярость. Я бесилась. Жутко. Исключительно на себя, а досталось Максу. Господи, как это было… эротично! Я слукавлю, если скажу, что танец не возбудил меня, а отжимания оставили равнодушной. Черта с два! Я до сих пор чувствую мягкость губ Максима на своём лице. От одного воспоминания волосы дыбом на затылке встают, а мурашки весело шествуют по рукам: взад-вперёд. Может, у меня того… переходный возраст? Ну, гормоны там и всё такое?

– Камила! – меня окликнули, и я повернулась. Макс тоже обернулся. К нам спешила Оливия. А футболист чего пялится? Ох, не нравится мне его улыбочка…

– Я хотела тебя поблагодарить. Знаешь, ты спасла меня, - девушка искренне улыбнулась, я ответила тем же. – Ты можешь обращаться ко мне за помощью. Ну, билеты, например, достать на мюзикл…

Я удивлённо вскинула бровь, головой показывая на Макса.

Оливия смущённо рассмеялась.

– Ох, я и забыла, что у тебя не возникнет проблем с билетами. Ну, ладно, ты можешь просто ко мне обращаться.

– Спасибо, – поблагодарила и поспешила уйти. Лучше уж пусть Оливия остаётся мне благодарной, чем я ей должной, если вдруг воспользуюсь её помощью. Не надо нам такой помощи, обойдёмся своими скромными силами.

Макс завалился на заднее сиденье и похлопал рядом с собой.

– Хорошо. Я сяду впереди, – язвительно улыбнулась и открыла дверь. Макс дёрнулся, выскочил как чёрт из табакерки и затолкал меня назад. Сел рядом и захлопнул дверь, пока я удивлённо на него смотрела.

– Трогай, шеф! – обратился он к Мичу. Надеюсь, он уже протрезвел, хотя вроде и не напивался.

– Что ты себе позволяешь? – спокойно спросила, вскинув бровь. Улыбка сама дёргала мои губы как за ниточки. Ну, это же чудо, а не Макс! Глаза горят, как у разбойника, волосы торчком, взгляд прищурен, того и гляди покусает.

– Ровно столько, столько позволил бы себе твой парень, – лукаво подмигнул он. Я выдохнула и откинулась на сиденье.

– Отвали, – примирительно буркнула и прикрыла глаза.

– Ты устала, – констатировал мой наблюдательный братец. – Скинь туфли, – строго приказал он. Приоткрыла один глазик и взглядом отправила прогуляться.

– Ладно, я сам, – Макс потянулся и рывком закинул обе мои ноги себе на колени, я чуть не завалилась набок, но успела упереться руками.

– Может, ты просто… – хотела начать гневную тираду, но Макс в этот момент ловко лишил меня обуви и стал массировать стопы и пальцы ног. Господи! Моментально залилась краской, даже дышать перестала. Главное: не застонать. – Ум-м-м… – вырвалось само собой. Боже! Что творит этот демон?!

– Расслабься, – мне пальцами провели по глазам, чтобы я их прикрыла. Вообще уже оборзел. Ну, ладно, это же так приятно.

– Работай, работай! Раб мой трудолюбивый, – смилостивилась я. Макс хохотнул и сильнее сжал пальцы.

– Гад, – лениво ответила.

– Зараза, – не остался в долгу братец.

– Вот и поговорили, – усмехнулся Мич и закурил в открытое окно, я просто почувствовала запах дыма. Не удивлюсь, если мы с Максом одновременно поморщились.

На этой прекрасной ноте моё сознание решило взять тайм-аут, и я попросту отключилась. Помню обрывками, что обнимала во сне кого-то, кажется, Макса, кого я могу ещё обнимать. Но с ним было так тепло и уютно, что я не сильно сопротивлялась, даже тогда, когда меня взяли на руки…

***

Утро уже по обыкновению началось странно. Хотя бы потому, что из-под одеяла вместо привычных голых ног торчали бело-чёрные туфли для степа. Точно не мои. Ещё раз посмотрела, приподнявшись на локтях, постучала носами друг о друга, хмыкнула и встала. Пижамных штанов на мне не было, но были удивительные трусы до колен: белые в чёрный горошек.

– Та-а-ак… – сердито протянула я, уже догадываясь, чьих это рук дело. Кому-то игры в фанты показалось мало. Ну-ну…

Подошла к шкафу и удивлённо обнаружила в отражении почти точную копию Чарли Чаплина. Такие же маленькие чёрные усики, на голове шляпа, что держится на резинке… как мило. А ничего я так выгляжу. Только один вопрос: кто, билять, с меня штаны снимал? Р-р-р-р…

Решительно пошла на кухню и схватила самый большой стакан, наполнила его водой и пошла к Максу желать ему доброго утра. Тоже мне, шутник! Почему-то сильно смутилась и разозлилась при мысли, что брат раздевал меня и видел… ну, то, что не положено видеть. Стало стыдно.

Залетаю в комнату, громко хлопнув дверью, и с порога выливаю воду на спящего брата. Ну, я думала, что на брата.

– А-а-а! – с криком с постели вскакивает Мич и пытается понять, что происходит. Смотрит на меня, на стакан в руке, на мой дебильный прикид, на проснувшегося и ржущего в подушку Макса. – Вы охренели? – наконец выдает он. – Знаете что?

– Что? – одновременно спросили мы с Максом.

– Я не удивлюсь, если вы поженитесь, – выдав эту бредовую информацию, Мич вытер лицо своей футболкой и пошёл в ванную.

– Мелкая, ты неотразима! – ржёт этот имбецил. – В театр так пойдешь?

– На… на кончике ботинка я вертела твой театр! – злобно прошипела, задрав вверх ногу. – Я никуда не пойду!

– Ты обещала! – подорвался Максик и преградил мне путь. Чёрт! Он вообще носит одежду? Или только мне так везёт постоянно лицезреть его в трусах?

– А ты обещал мир! – не осталась в долгу и попыталась сдвинуть преграду с места.

– Подожди, – внезапно спокойно попросил Макс и кинулся за телефоном. Быстро обнял меня и сделал… этот индюк сделал селфи! Селфи! – Так о чем это мы? – как ни в чём не бывало спросил он. Удивительно, что я не задымилась.

– Ой, тебе плохо? – обеспокоенно спросил братик, заглядывая мне в лицо. – Что-то у тебя глаза покраснели, может, в туалет? Не? Врача?

– Себе вызови врача. Он тебе понадобится, – вымолвила ледяным тоном, пытаясь понять, куда я попала.

Макс перехватил меня за руку и внезапно прижал к стене.

– Театр, Камила, – прошептал этот змей в самое ухо. – Уговор есть уговор. Я не шучу.

– Твоя эрекция упирается мне в живот, – поджав губы, чтобы не рассмеяться, вымолвила я. Знаю, что просто утренний стояк, но краской всё равно залилась. – Как я пойду в театр, если ты меня проткнёшь? Копьеносец, – усмехнулась и непринуждённо пошла к себе, прикладывая усилия, чтобы не было видно, как трясутся колени.

Господи! Божечки! Почему такой огромный?! Это же… это же… это прямо орудие для убийств!

Зашла и прижалась к двери, пытаясь унять бешеный стук сердца. Ого, вот это стресс! Надо мне травки попить, мелиссы там, пустырника, а лучше покурить… Меня передёрнуло, и я принялась снимать с себя маскарадный костюм. Надо признать, у Макса отличная фантазия. Такое выдумать не каждый сможет. Я даже позавидовала.

***

Убийство Джона Кеннеди… то есть Макса Градова, решила отложить до вечера. Театра мальчику захотелось, что же, он его получит.

Привела себя в порядок, надела джинсовый комбинезон поверх жёлтой майки и вышла на кухню. Макс готовил завтрак. Это странно. Нет, правда. Не думала, что Макс готовит. Он производит впечатление закоренелого холостяка-бабника, но никак не хозяйственного мальчика. Хорошо, хоть шорты надел, но это не мешает ему выглядеть как бог, а ложка в руках только придаёт его облику очарования. Чёрт! Нимба над головой не хватает.

– О, мелкая! – обрадовался он, обернувшись. – Готовлю кашу, но не знаю, что из этого выйдет.

– Что это у тебя? Ты нашёл рецепт в Гугле? – поражённо уставилась в телефон брата, заглядывая ему через плечо. И обязательно так пахнуть?

– Ты видишь у меня поварскую книгу? – невозмутимо спросил он, разводя руками.

– Каша? – сзади появился Мич. О, все тараканы этой странной квартиры, наконец, в сборе. – Кажется, я неудачно проснулся, – парень потер глаза. – С каких пор мы завтракаем?

– С сегодняшних, – радостно улыбнулся Макс и облизал ложку. – Готово! Садитесь завтракать, мусечки мои маленькие, – торжественно объявил этот псих. Мич скривился, как будто сейчас вырвет радугой. Впрочем, я была с ним солидарна. Взяла со стола кусок булки и приложила к уху:

– Алло, хлебушек? Да, приезжайте, называет нас мусечками. Началось… – и сделала вид, что отключила вызов. – Скоро приедут, – серьёзно произнесла, глядя на Макса. Кухня взорвалась хохотом. Мич медленно сползал со стула, Макс держался за столешницу, я, давясь смехом, поднялась.

– Ладно, так и быть, подарю тебе на Новый год прихватки и фартук, – сжалилась над братом. Макс постарался принять серьёзный вид.

– Только попробуй, – пригрозил он, вытирая слезу. Мич постанывал, пытаясь справиться с приступом смеха.

– В цветочек, – безжалостно добавила и пошла в ванную умываться и причёсываться.

Когда вышла, парни уже успокоились и сидели за столом, ожидая меня. На столе дымилась ароматная каша. Рядом стояло варенье, мёд и тёртые орехи – очень симпатично.

– Спасибо, – поблагодарила за завтрак и попробовала овсянку. – Не шедевр, конечно… но есть можно. – Это я слукавила, причём безбожно. Каша была невероятно вкусной и без мёда. Я бы приготовила хуже, но Максиму не стоит пока об этом знать. Пусть трудится, совершенствуется. И правду говорят: талантливый человек талантлив во всем.

– Во сколько выступление? – спросила, когда закончили завтракать. Поднялась и собрала тарелки, показывая, что посуду мою я.

– Начало в восемь, но нам надо появиться за полтора часа. Пока грим, пока подготовка, прочие мелочи, – ответил Макс и включил чайник. Он встал рядом со мной, подпирая стол. – Классный комбез, – улыбнулся он и поправил мне лямку. – Ты в нём на кенгуру похожа.

Я усмехнулась.

– Слушай, может, я к началу подъеду? Что мне там полтора часа делать? – спросила, прикидывая, сколько мне времени на подготовку нужно и как поэффектнее шокировать брата?

– С нами поедешь. Хотел тебе за кулисами всё показать, с ребятами интересными познакомить, – настойчиво отрезал Макс.

– Хорошо, – легко согласилась, размышляя, что так даже интереснее будет. – Может, фильм посмотрим, пока время есть? Я потом уйду на пару часов, мне в одно место нужно заскочить.

Макс вопросительно вздёрнул бровь, его взгляд рассеянно блуждал по моему лицу и остановился на моих губах.

– Да, хорошо, – он моргнул и отвернулся. – Какой фильм?

– Может, «Великий Гэтсби»?

– Вы снова говорите на этом каркающем языке? – спросил Мич, вернувшись из комнаты.

Мы переглянулись и усмехнулись.

– Так точно, сэр! – отрапортовал Макс. – Пошёл включать. Жду тебя, – тихо и на русском произнёс он. Звучало слишком эротично, хотя вроде простые слова… Быстро уткнулась в тарелки, отгоняя прочь ненужные мысли.

***

Фильм мы смотрели увлечённо, только пару раз обменявшись репликами опять же касательно фильма. Обнаружила, что смотреть телек с братом совсем не напрягает, а наоборот, расслабляет. Мы словно на одной волне. Эти волны даже Мич чувствует: посмотрит на нас, вздохнёт, словно мы тяжело больные, и уйдёт к себе, ухмыляясь.

Закончив просмотр, я пошла к себе, сославшись на учёбу. Открыла ноут и, правда, немного позанималась: почитала научные статьи о выборе профессии, что наш куратор скинула в твиттере, и, написав матери сообщение, пошла «по своим делам».

– Я ушла, – крикнула из коридора и достала скейт.

Макс выглянул из комнаты.

– Надолго? К шести чтобы дома была, и не гоняй там, – заботливо произнёс братишка. Удивлённо вскинула бровь. – Ну, всё, давай-давай, иди, куда шла, – Макс махнул мне и скрылся.

Пожала плечами и вышла на улицу. Я направлялась в салон, надеясь, что Ирма и Эдуардо не выгонят меня. По пути купила тортик и зарулила в «Лотос».

– Привет! – с порога набросилась на меня Вики. Латиночка, гибкая, словно тростиночка, выплыла мне на встречу и приобняла. – За прической?

– Почти, – уклончиво ответила. – А где Ирма?

– О, она в зале, постоянного клиента стрижёт.

– Птичка, дорогая! Каким ветром тебя занесло? – из-за занавески показался Эдуардо. – Я вышел на твой зовущий акцент, – улыбнулся мужчина. Ух! Не будь он геем… может, сказать ему, что я гей? Я ведь мальчиков люблю, очень люблю!

– Пришла к вам по одному секретному и очень важному делу. Можно обсудить за чашкой чая, – красноречиво приподняла тортик.

– Оу-у… – Эдуардо воровато огляделся и распахнул занавеску. – Залетай, птичка. Попробуем решить твою проблему.

Я улыбнулась и поспешила. Меня провели в маленькое подсобное помещение, в котором было ну очень большое зеркало с трюмо, и усадили за столик. Окон здесь не было.

Эдуардо хозяйственно забрал тортик и достал чашки. Только сейчас обнаружила маленький эклектический чайник и полку с заварками и банкой кофе.

– Рассказывай, – велел парикмахер, опуская пакетик в кипяток.

– Да что рассказывать. Хочу своего братишку… удивить. Мне нужно эффектное появление, чтобы сразить его в самую голову. Я имела в виду сердце, конечно.

– Насколько эффектное? – профессионально уточнил мужчина, разрезая тортик.

– Чтобы прямо ух-х… ба-бах… и пуф-ф-ф… – показала руками «ядерный гриб», чем рассмешила бедного Эдуардо.

– А ты, птичка, с приветом, я смотрю, – беззлобно заметил мужчина. Я усмехнулась.

– В точку. – Пододвинула к себе блюдце и взяла ложку. – Только чтобы потом отмыться могла. И мне не надо, чтобы он голову потерял при виде меня. Типа «вау, какая красотка», а наоборот.

– Любишь ты своего брата, – мужчина покачал головой и сел напротив.

– Вы когда-нибудь просыпались по утрам Чарли Чаплином?

– Нет, – сдерживая смех, ответил он.

– А я просыпалась...

На этом парикмахер решил сдаться, и мы спокойно попили чай, обсуждая политику и прочую муру. Потом мы пошли в зал, где меня усадили в кресло, а в середине действа к нам присоединилась Ирма и приняла активное участие в создании шедевра.

Через два с половиной часа красотка от «Лотоса» была готова. Я смотрела на себя в зеркало и не могла не ржать.

– Не смейся, косметика потечёт, – Ирма шлёпнула меня по рукам.

– Ага, – кивнула, улыбаясь во весь рот. – Максик будет счастлив.

– Жёстко ты с ним, – заметила хозяйка салона.

– Да ладно, хороший панк получился, – отмахнулся Эдуардо и проверил устойчивость моего цветного ирокеза.

– Ух! – не сдержалась и показала отражению язык. Половина моего лица была исписана тушью, изображая какие-то узоры. Рисовали быстро, но получилось красиво. Губы чёрные, на одном глазу белая линза с маленьким чёрным зрачком, уши до самых кончиков усеяны серьгами, цепи на шее и на комбинезоне, одну штанину я разрешила отрезать и распустить бахромой: чего не сделаешь ради любимого брата. На руках чёрные, обрезанные перчатки байкеров и сомнительные татушки. Я блистала.

– Ну, я пошла, – выдохнула, заплатила за работу и попрощалась с мастерами, пообещав потом прийти рассказать, как всё прошло.

Ну, Максик, я иду. Топ-топ…