Этот русский рок-н-ролл

Этот русский рок-н-ролл. Часть третья, американская.

Все события вымышлены,

совпадения случайны

Космонавт.

Аэропорт Хельсинки - Вантаа. Финские ворота. Большое табло щёлкнуло, волна, прокатившись по нему сверху вниз, провернула ряды расписания рейсов.

«Вот! Восьмой терминал. Рейс AY15. Хельсинки (Вантаа) - Нью-Йорк (Кеннеди)».

Он даже потянул веко, чтобы лучше видеть (в глазах уже рябило белыми буквами).

«16:55. Впереди уйма времени.»

Развалившись на кресле в дальнем углу зала, Игнат задремал, честно пытаясь поспать. Не получилось. Протёр лицо, зевнул, наткнулся глазом на цветастое пятно (забытый кем-то мега-лакшери журнал).

Ковровый рисунок во всю обложку. Китч! Поп-арт! Почти такой же, зубчатыми ромбами, украшал настенный килим за кроватью маленького мальчика. Мрачно-ворсистый орнамент. Ррраз! Мгновенно в памяти возникло все: недопитый кефир на столе, запах канифоли (батя что-то паял) и огромная муха на потолке. Лето восемьдесят девятого. «Перестроечный» диктор вещал из радиоточки. Модно, дерзко, острословно. А детский мозг взял, да и записал сей спич буквально. Целиком. До точки: «На рубеже шестого и седьмого десятилетий 19-го века, посреди южнорусской степи, возле новопоставленного металлургического завода, Джон Юз - учредитель «Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производств» основал рабочий посёлок. Вся авантюра по созданию «общества» крутилась исключительно вокруг необходимости строительства российских железных дорог. Рельсы. Много! Рельсы, рельсы... Не мудрствуя лукаво, рукастый народ окрестил это нагромождение «кают», бараков и «балаганов» - «Юзовкой», ставшей в двадцать четвёртом году двадцатого века городом «Сталин» - каменноугольным сердцем Советской России. Потом, в двадцать девятом, название подредактировали - «Сталино». И, наконец, в шестьдесят первом промышленному гиганту дали новое имя - «Донецк».

Второпях листая «ковровый журнал», Игнат «споткнулся» всё же на одной статейке. «Миражи Аризоны». Лазурное небо, скоблёные лица, пастораль... Отфотошопленный Холбрук манил. Миражи Аризоны...

«Исторический» отель предлагал скромный прайс на проживание.

«Интересно... Если бы в Америке случилась «перестройка», то как бы перекроили этот глянец?»

Наверное так:

«На юге Соединенных Штатов, в Аризоне, белые колонисты основали местечко Холбрук, когда в его окрестностях прокладывали «железку». Назвали «город» в честь главного инженера Атлантической и Тихоокеанской железной дороги Генри Холбрука. Со временем на эти земли «носители света и разума» согнали уцелевших коренных жителей - индейцев, превратив часть каменистой пустыни в резервацию - «округ Навахо». «Столицей» округа, естественно, стал Холбрук. Так этот городишко и дотянул до наших дней с населением в пять тысяч душ и редкими достопримечательностями, одной из которых стала дорога в Национальный парк Петрифайд-Форест. Дорога в «Окаменелый лес...»

Индеец упрямо щурил зрачок, «вникая» в перспективу листа. Полётное beauty-чтиво превращалось в макулатуру девяностых, глянец мутнел, становясь серой шершавой бумагой, офсетная печать - сиротским набором.

«Точно! Именно так! А внизу должна быть реклама... Обязательно! Даже две!»

Свинцовые рамки отпечатались жирно, расталкивая буквы перед «капищем» двух откровений:

«КУПЛЮ ВАУЧЕРЫ ДОРОГО!» и

«Опытный шаман

Энту Даху

лечит по фотографии,

выводит из запоя,

снимает венец безбрачия.

Хэй-я!

Скажи виски - нет, а семье - да!»

«Huomio (внимание)!»

Потолочный динамик объявил о начале регистрации. От этого «хуомио!» Индеец даже вздрогнул.

«Х*ли так-то?! Хуомио...»

Цветастый журнал полетел в корзину, «политический беглец» шагнул к стойке.

«Во всём виноваты поезда. И здесь, и там... Поезда во всём виноваты...»

***

Хоган (восьмиугольное жилище индейцев навахо) схоронился за шипастыми сагуаро в двух милях от асфальта. Аризона... Терракотовая глухомань ревниво стерегла хайратого человека в лоскутном пончо. Ожидая брата, тот уселся в проёме открытой двери, поджав ноги.

Кукурузная трубка шипела, а кожаные бусы и фенечки трепетали на сквозняке, пока губы держали «особый» дым в лёгких. Затем карие зрачки заволокла слеза, хайратый затряс головой и выдохнул, сдерживая кашель...

Два брата-близнеца, Нижони и Ашкий, родились в резервации округа Навахо почти сорок лет назад. Детство восьмидесятых обернулось для погодок настоящим испытанием: кто прав, кто виноват, стычки, ссоры, кто круче, наконец! Разные вкусы, разные фильмы, разные книги и друзья, конечно, тоже разные! Тихоня Ашкий - витал в облаках, упрямый Нижони - карабкался вверх. Дышали воздухом одной комнаты, но обитали на разных планетах! Перешагнув пубертат, каждый выбрал путь по душе: Нижони укатил в Лэнгли строить успешную карьеру ЦРУшника, Ашкий же взялся за бубен шамана, пустив корни к северо-востоку от Холбрука. Так они и жили: каждый при своём. Домотканый Ашкий да брендовый Нижони...

Солнце клонилось к закату, когда у хогана заскрипел тормозами пыльный пикап. - Сюрприз! - «цивильный» водитель протиснулся в открытую дверь, удерживая двумя руками гостинцы. - Все, как ты любишь! Пиво и чили-чипсы!

Шаман молчал. Его не трогал принужденный позитив.

- Опять ничего не ел? - Нижони шёл, размахивая пивной кегой. - Куришь на пустой желудок?

- Привет, - длинноволосый был недвижим, как сфинкс. - Твои дела... Что они?

- Ты здесь? - ЦРУшник с подозрением заглянул в покрасневшие глаза. – Это ты?

- Я.., - шаманские губы улыбнулись. - Как твои дела?

- Дела в порядке: работа, рутина. Прямо перед поездкой к тебе шеф озадачил новыми бумагами. Москва отправила сюда шпиона из КГБ, а у нас даже ориентировки на него нет, чтобы передать в «бюро»... И черт его знает, кто это и...

- Этот русский - индеец.

- Шутишь!

- Нет.

- У русских, что, тоже есть индейцы? - Нижони начинал «закипать».

- Ну, один-то точно есть..., - шаман глядел на брата снизу вверх, виновато моргая.

- И где же он?!

- Не знаю..., - Ашкий пустил из носа терпкий дым, мотая прядь волос на тонкий палец. - Он ещё не родился.

Натужная улыбка «цивильного» «испарилась». Он шумно выдохнул, усаживаясь рядом с братом.

- Ну вот, опять... Совсем мозги прокурил...

***

«Что ты знаешь о солнце,

если в шахте ты не был...»

Игнат слушал донецкую песню в наушниках, глядя в иллюминатор. Аэробус «плыл» над рыхлым полем «дойных» облаков.

«Много света, мало кислорода. Стратосфера... Вверху - черный мрак, ночь-космос... Внизу - серые воды Атлантики... Сгинуть, или пропасть. Без вариантов».

Русская тоска, куда же без неё... Тяжесть. Камень в груди. Кучевые мысли, слоистые, перистые... И самые темные - грозовые.

«А не надо было трогать! Зря они к нам полезли... Сейчас только немного передохну-выдохну, разъясним. Ибо нех*й.»

Таможня и паспортный контроль не доставили особых хлопот: легенда, зелёная карта, да керамическая улыбка на перекроенном индейском лице «зашли» федералам, те не поперхнулись. Вспомнился Сухоруков: «Вот уроды!»...

Покончив с терминалом, Игнат приступил к реализации плана, обмозгованного ещё в Москве. Вайоминг, угольные шахты. Подрядившись на одну из них шахтёром, он одним махом решит несколько проблем: зацементирует легенду (Ильиных же родом из Кемерово, а значит горняк), заведёт счёт в банке и «подтянет» разговорный английский в живой, рабочей среде.

Проще простого! Одна пересадка: Нью-Йорк - Денвер - Шайенн. Сел, да полетел...

«Интересно, ищут меня, или нет? А если ищут, то кто?»

Поразмыслив, Индеец решил не рисковать и подстраховался: минимум багажа (одна спортивная сумка) и билеты на автобусный тур вдоль восточного побережья с конечной точкой на пляжах Майами.

«Это же логично и предсказуемо. После холодной Москвы каждому захочется на пляж. Вот пусть и шукают на юге!»

На заправке Чарльстона Игнат «потерялся»: вышел с сумкой и пропал. А дальше - автостоп. Ещё до войны лаборант мечтал о таком путешествии. Он даже зажёг Лариосика, и тот почти согласился, был готов к авантюре, но как-то не срослось. А тут такое... Романтика через край. Нэшвилл, Цинциннати, Индианаполис, Чикаго... В Денвере, правда, нарвался на гоп-стоп такой трогательный в своей наивности, что даже не злился. Двое чёрных с пистолетом «полиняли» на кэш. Игнат изъял у них опасную хлопушку, вернув по 10 баксов на автобус и подзатыльники. Потому, что мир в душе... Путешествие и правда вышло волшебным, почти как Magical Mystery Tour. Счастливым и релакснувшим Индеец добрался до Шайенна.

«То же б*ядство, что и у нас...»

Шахты Вайоминга стагнировали. Стагнировали давно. За последние сто лет количество работников горнодобывающей отрасли штата необратимо сократили с восьмисот тысяч до сорока. Индеец прошел все круги бюрократии угольного предприятия прежде, чем написал заявление о желании трудиться горнорабочим... Клерки глядели на него с сожалением, обещая перезвонить.

Донецкий человек не сдался: «перетерев» с работягами у проходной, он разыскал начальника участка и «ввернул» ему полторы тысячи. Ещё пару дней на бюрократию (счёт в банке, странная схема страхования, медосмотр) и whoa! - Игнат проходит инструктаж... Зарплата, кстати, не ахти: менее трёх тысяч долларов в месяц на руки (для Америки не ахти). Выданная спецовка - слёзы. СИЗ – грусть-печаль (самоспасателя вообще не было).

«Б*ядство... Оно архитипично.»

Жить полагалось неподалеку. Новоиспечённый американский шахтёр снял travel trailer неопределяемого цвета, запил «пластмассовый» бургер порошковым пивом и забылся сном.

Следующим утром, ещё до восхода солнца, Игнатий Сергеевич Ильиных повесил жетон и шагнул в клеть.

«Бригада», в которой оказался Индеец, не внушала доверия: несколько мексиканцев-чушкарей (их кожа забыла о мыле), дюжина белых бухарей, да трое чёрных парней с «масками скорби» на лицах. Из кармана коротконогого латиноса выпирала сигаретная пачка, и никто не дал ему в морду (при том, что шахта - газоопасна!), не «пожурил» даже...

Функциональные обязанности Игната условно совпадали с «должностной» донецкого ГРОЗа. Конечно же, он бывал на горизонтах, но ничего, кроме подземного фольклора в голове не осталось:

«На Донбассе хлеб как вата,

Только в шахте х*евато...»

«Лава для обречённых». Именно так называли самый «худой» пласт местные горняки.

***

- А где лабораторный анализ? - румяный человек в «песочном» костюме придирчиво изучал отчёт.

- Так вот же, во втором приложении..., - «Онегин» заметно нервничал, глотая слюну и переступая с ноги на ногу.

Оба расположились в бывшем «татарском» кабинете «девятки». Румяный человек занял место полковника, «Онегин» встал на «лобное место», перед столом. За закрытой дверью жужжал шуруповёрт - прикручивали новую табличку: «Телух Сергей Геннадьевич».

- «Восьмерка». Опросы сотрудников?

- Пятое приложение.

- «Оружейка»?

- «МЕ8372», ПМ. Закреплён за Ильиных. Отсутствует, - «Онегин» поёжился, прижимая локтем свою кобуру под левым плечом.

- Менты?

- Нет, глухо. Ещё запросили баллистиков, тоже ничего. Нигде не засветился.

- Научили на свою голову...

Телух брезгливо отодвинул от себя хрустальную пепельницу и нажал кнопку селектора.

- Елена!

- Да, Сергей Геннадьевич, - женский голос предательски дрожал.

- Кто у вас тут клинингом занимается? Липкий срач кругом!

- Всё сделаем.

- Пусть перекрасят стены, от вони иначе не избавиться.

«Румяный» отпустил кнопку, откинувшись в кресле.

- Дела о побеге Ильиных и об убийстве Аипова объединяю в одно, - Телух включил ноутбук, крутанув его на столе. - Бери стул, придвигайся и вникай.

«Румяный» отвлёкся, вынимая из упаковки влажную салфетку. Протерев пальцы, он выдохнул, брезгливо осмотревшись вокруг, и продолжил.

- Так, Ильиных. Наши парни кое-что нарыли. Смотри сюда. Отработав объект на парковке, Ильиных был принят группой захвата Тополиди, которая пасла въезд на «девятку». Кстати, с этим будем ещё разбираться, проходной двор какой-то, а не режимный объект. Тополиди уехал на Бентли, Ильиных же, нейтрализовав двоих из группы, скрылся в метро, предварительно запустив детонаторы на купе с помощью SMS. - В кармане Телуха заверещал телефон. Не отвлекаясь от рассказа, он нажал на кнопку сброса. - Где был Ильиных в течении суток мы не знаем, но границу он пересёк под Выборгом. Действовал грамотно, в Москве бы его сразу приняли. Рейсом из Хельсинки прибыл в Нью-Йорк. Смотри.

Монитор ноутбука демонстрировал видео с камер наблюдения. Маленькая фигурка Индейца обозначалась красным кружком. Терминал, кафе, автобусные кассы.

- Вон видишь, садится в автобус. Только до Флориды так и не доехал, пропал где-то на полпути. Скорее всего, просто перестраховался. Уверен, что прямо сейчас он моет посуду где-нибудь в Майами. Ещё ни один перед югом не устоял.

Захлопнув крышку ноутбука, Телух внимательно посмотрел на «Онегина».

- С расстановкой ознакомлен. Всё ясно?

- Так точно!

- В зарубежных командировках бывал?

***

Four short. Заказ для крутого мужчины. Вся подземная «бригада» сгрудилась у барной стойки, чтобы поглазеть, как сибирский шахтёр примет four short. Четверная порция крепкого алкоголя (пивали и покрепче), сто грамм бочкового бурбона Wild Turkey, крепостью пятьдесят восемь градусов, легла, будто пух. Индеец даже не поморщился. После дедовского спирта бочковой бурбон... казался чем-то вроде напитка «Буратино» в пионерском лагере.

- Рико! - индейский глаз отыскал в толпе коротконогого мексиканца. - Ещё раз увижу пачку сигарет на «горизонте», заставлю сожрать.

Рико не возражал. Латиносы успели убедиться в том, что слова нового бригадира не расходятся с делом. На прошлой неделе он загнал чушкарей в душевую и вымыл всех разом из шланга. А ещё Игнат организовал общак, деньгами из которого добился перевода «бригады» на новый участок - «сытную лаву», закупил самоспасатели, СИЗ и новые спецовки. Белые бухари, здороваясь, стали добавлять слово «сэр». Чёрные, правда, пытались переключить русского на беседу о демократии и неоплатном долге белых перед афроамериканцами, но Индеец и тут «умыл» собеседников.

- Вашего брата, Поля Робсона, советский народ встречал как героя, в те времена, когда Америка строила для черных отдельные толчки и отгораживала «неприкасаемые места» в автобусах, - Индеец обвел взглядом погрустневшие черные лица. – Поэтому, сегодняшнее after party по-русски наполнится правильными напитками и нужными смыслами. Я требую продолжения банкета.

Старый фильм «Максимка» с английскими титрами, под «Столичную» и пельмени из русского супермаркета - «зашёл». Черные смотрели и пили молча.

- Ты Игнат? - голос в телефонной трубке говорил с испанским акцентом.

- Допустим. Ты кто? - Индеец впервые слышал своё новое имя из уст незнакомца.

- Тебе посылка из Москвы, - «безликий» сквозил иронией.

Посылка из Москвы могла быть только одна - ПМ. Месяц назад Индеец рискнул и передал московскому «курьеру» (кому рекомендовал спилить мушку на стволе в случае неудачи) свой американский сотовый.

«Значит, это латиносы, коксовые дилеры».

- Куда приехать?

- А это, смотря, где ты находишься, - «юморист» не унимался.

- Денвер. Но я сейчас в командировке.

- Вот вернёшься, набери этот номер. Встретимся - передам.

На том конце нажали «отбой».

«До Денвера сотня миль. Лучше прокатиться, чем палить лёжку».

В субботу Индеец подписал договор с «cars for rent» и отправился в путь.

Денвер не Шайенн. Размером чуть поменьше Донецка, он разительно отличался от горняцких вотчин. Халдейский до мозга костей, этот город был зачат в уникальном месте - аккурат между Скалистыми горами на западе и Великими равнинами на востоке. Хабаристая география «перелюбила» город в козырный логистический центр для дальнобоев и торгашей всех видов и мастей. Ускорили дело один из двух Монетных дворов страны, страховое дело и сфера услуг. Короче, трепетная хохляцкая мечта - персональный шлагбаум и корчма при нём...

Латиносы «забили» встречу на гигантской парковке торгового центра. «Двое из ларца» скучали, переминаясь у багажника крайслера.

- Игнат?

- Си.

Человек с сальными волосами кивнул, указав пальцем на свёрток вощёной бумаги, уложенный рядом с запаской.

- Есть одна проблема, - к беседе подключился коренастый мексиканец в прикиде сутенёра. - Наши русские компаньоны должны нам деньги. Не особо много, но всё же. Шестьдесят тысяч.

«Какая-то сырая предъява... Я здесь причём? Да и сумма смешная, у них транзакции на два порядка выше...»

- Это не моё дело, - невозмутимо заметил Индеец. - Я просто заказал доставку.

- Но ты русский, а здесь не Россия. Твои друзья далеко. И они нам должны. Мы же дорожим дружбой с проверенными партнёрами. Поэтому от тебя нам понадобится всего лишь маленькая услуга. И, кстати... Твоя «car for rent» из Шайенна, так что...

Пи*дец попал... Накинули аркан - не ослабят».

- Тогда я буду говорить с главным по ячейке вашей системы.

- Нас предупредили, что ты неглупый muchacho, - «сальный» ухмылялся. - Поехали.

Хосе (главный по Денверской ячейке) восседал за полированным столом в окружении фотографий: дети, собаки и, видимо, внуки. Улыбчивый, усатый дедушка не давил, говорил мягко и вкрадчиво. Говорил о том, что всё к лучшему, что русский с латиносом - братья навек. Да и вообще... Говорил. Короче, Индейцу ненавязчиво предложили стать курьером.

За спиной Хосе громоздился несгораемый сейф. Закончив разговор, «папа» поднялся из кресла и отпер металлическую дверцу.

«А ключ-то на ременной цепочке...»

Внутри, справа, на полках, лежал брикетированный кокаин. Пространство слева закрывала ещё одна дверца.

«Очевидно, кэш и документы...»

Игнат вез два «кирпича» кокаина в Шайенн, отрабатывая «русский долг». Крайслер латиносов «повис хвостом», сопровождая курьера. Передав товар «дилерам», Игнат сдал арендованную машину и отправился в местный бар. «Двое из ларца» зашли следом. Проиграшись в Блек Джек, Игнат порядочно «нагрузился»: бродил по залу расхристанный, смурной, с бутылкой вискаря. Затем закрылся в туалете, затих и пропал...

***

Конец июня выдался жарким. Высокая трава налилась тёмной зеленью, стала упругой, нахлёстывая кожу мокасин при каждом шаге. Прошла почти неделя, как Ашкий ушел из дома, отправившись на запад, за солнцем. Ушёл налегке, прихватив с собой лишь холщовую сумку: вода, трубка, «табак», да сушеная кукуруза. Всё, что нужно индейцу в поиске ответа. И еще «силки для снов» - особый амулет: ивовое кольцо в паутине тонких оленьих жил с птичьими перьями и каменными бусами, вплетёнными по спирали.

Ашкий ушёл не просто так. Он обходил пешком «места силы», засыпая каждой ночью на новом месте, под силками в изголовье. Мало ел, много пил, курил и спал. Был собран и терпелив, как опытный охотник. Легенда лакота стучала в висках тихим бубном, очищая суетную голову.

Один индейский шаман поднялся на гору, где у него было видение. К старому явилась древняя сущность, Учитель в обличии паука. Шаман задавал вопросы, паук одаривал ответами. Пока шла беседа, восемь щетинистых лап согнули старую иву в кольцо и принялись плести паутину вокруг птичьего пера. Хитин шелестел, а паук нашёптывал слова о том, что круг - это жизнь. Человек рождается, взрослеет, стареет, берёт на себя заботу о новых людях. Так замыкается круг. Шептал ещё о том, что к вершине горы ведёт множество троп. Что каждый выбирает свой путь. И что сопровождают человека на этом пути - страсти. Добрые - тянут вверх, злые - сталкивают вниз. Паутина - совершенный круг, на котором к центру закручивается невидимая спираль. В самом центре есть отверстие. Добрые мысли пройдут сквозь него. Злые же мысли увязнут в паутине, запутаются, как птица в силках.

С рассветом шестой ночи Ашкий, наконец, поймал то, что искал - ответ на свой вопрос. Телефон «сел» и теперь он спешил домой, позвонить брату.

- Я по поводу твоего «русского индейца», - шаман взвешивал каждое слово. - Завтра, между Скалистыми горами на западе и Великими равнинами на востоке, он встанет на тропу войны.

***

Чужие страсти утоляют. Болеутоляют даже... Игнат «заклепал края» ещё по пути в Шайенн - он не подставит «бригаду».

Латиносы не отпускали его «мотор», ехали позади - затылок ныл от липкого присмотра.

«Включу обиженку, а дальше - по ситуации.»

То, что его «взяли в оборот» и не отпустят, было ясно сразу.

«Войны не избежать, если только не лечь. Разумнее дождаться удобного момента и бить первым.»

От того-то и не сопротивлялся, делал, что от него требовали: передал товар, поставил машину и «загрустил». Чужие страсти утоляют...

«А Карлович прав!»

«Двое из ларца» сидели в баре и ухмылялись. Им по кайфу было наблюдать раздрай курьера. Успокаивало...

Театр - тяжёлый труд. Карта, как назло, «шла». Пришлось напрячь мозг и проиграть вопреки ситуации. Изображать бухого - задача попроще, но тоже свои нюансы: не «пересаливать лицом», шумно дышать носом и понемногу сливать бутылку в туалете, перебирая пути отхода.

Ночевал Индеец на кладбище. И не совсем даже «на кладбище» - американские погосты с их ландшафтным дизайном не предполагают скамеек и оград, уснуть негде. Выбравшись из окна барного туалета налегке (хорошая привычка держать при себе ксивы и кэш), беглец закемарил в кладбищенских кустах на окраине Шайенна...

В Денвер он добирался на попутках, хичхайкером. И первым делом, уже на месте, сменил прикид: вместо строгой горняцкой «гражданки» нарядился в нечто среднее между «стайлом» битника и шмотьём хиппана. Видок «доставлял». Обтеревшись толпой в убогой харчевне и проглотив еду, Игнат отправился на поиски. Для начала заглянул в торговый центр, где приобрёл дорожный велосипед, рабочий комбинезон с надписью «Муниципальная служба», инструментальный ящик, годный инструмент, брезентовый рюкзак и тёмные очки на пол-лица. Переодевшись и оседлав лайбу, Индеец покатил по Денверу к офису «кокаиновой ячейки».

Злачный квартал «вростал» в брусчатку старого города: хаотичное скопище модерновых двухэтажных домиков, служивших в былые времена барами, борделями и клубами. Земля на этом месте всегда стоила дорого, считалась ликвидным дефицитом и желанным кушем риелтора. Людей не наблюдалось. Редкие прохожие спешили прочь, пряча маслянистые глаза, а street cleaners (дворники) откровенно забивали на «весёлый пятачок» - ветер шелестел обрывками бумаги по углам.

«Гнилой райончик... Это и к лучшему - полиция дольше ехать будет».

Резиденция денверского «папы» процветала. За дубовыми окнами второго этажа виднелась золочёная лепнина рококо. Майбах на парковке и сонный охранник за стеклом довершали впечатление. Индеец объехал вокруг всего квартала, отмечая малейшие детали.

«Роскошная мамина Молдаванка. Лучшее место для «малины». Брандмауэр (глухая противопожарная стена) отделял особняк от прочих строений, нависая над тупиковым кирпичным ущельем, шириной в семь футов. Ажурные чугунные арки (чуть повыше человеческого роста) скрепляли кладку противоположных стен по всей длине «чёрной улицы».

«То, что доктор прописал!»

Бродивший по злачным задворкам человек в «муниципальном» комбинезоне и тёмных очках, фотографировал смартфоном всё подряд: чугунные арки, открытые люки умершей канализации, да и вообще странные вещи. Потом, отсчитав широкими шагами «сквозное» расстояние до соседней улицы, сел на велосипед и уехал.

- Вот эту складную стремянку, силовые струбцины, грунтовку порошковую (восемь банок), десять фунтов алюминиевой пудры, загуститель, двадцать квадратных футов стеклоткани, бутылку эпоксидной смолы, пять мотков армированного скотча, ту маленькую бухту многожильного провода, паяльный набор, дюбель-стяжки, перфоратор, тюбик суперклея, пластилин, десять батареек, одноразовые перчатки, большую коробку охотничьих спичек и... - Игнат замешкался, пробежав глазами по списку. - Чуть не забыл. Две упаковки опорных подшипников, тройка. Так... О! Вон-вон-вон... дюжину поздравительных открыток из плотного картона. И сложите всё в пакет.

Молодой индус улыбался, отщёлкивая клавишами кассовый чек - перед ним стоял первый вменяемый клиент за целое утро.

«Да ну на х*р!»

Первый план - замуравиться с поделками где-нибудь на лютой «заброшке» не выдержал критики. И вроде начало июля (тепло), но! Нужда в розетке (работа в потёмках, без паяльника, без зарядки для смартфона и перфоратора), а также местные кусучие муравьи заставили вздрогнуть.

«На х*р! Всё-равно запомнят только комбинезон, очки, да лайбу».

Поэтому велосипед покатил на окраину Денвера, где возле стоянки для фур понастроили десятки мотелей под нужды дальнобоев и сезонных подруг.

Метрдотель в линялой майке подозрительно оглядел «педального» постояльца.

«Понятное дело... Нет фуры - нет бабы. И денег, видимо, тоже нет».

- Сэр, мне бы ещё расслабиться... - Игнат щедро отлистал «зелёных» на стойку. - Честный бурбон.

«Линялый» сразу подобрел: тиснул что-то в журнале, сунул ключ и бутылку.

«Постель, вино и Дама Пик. Старый катала... Карлович, ты - умница!»

Скрипы продавленных матрасов и стоны б*ядей вокруг отлично маскировали «процесс». Индеец мастырил саморобную «МОНку» - мину осколочную, направленного взрыва. Расковыряв опорные подшипники, он достал калёные шарики, сложив их верещагинской горкой. Потом пришла очередь пластилина. Много пластилина! Вылепив известную форму, «Кулибин» обмотал её пропитанной смолою стеклотканью. Шарики же уложил стальным полем, между слоями на выпуклой стороне. Корпус из пластика с поражающими элементами (шрапнель).

«Эпоксидка сохнет долго. Сутки, не меньше.»

Остаток ночи был потрачен на «электродетонаторы» - двойные провода с застывшей каплей меж оголённых концов (суперклей и сера охотничьих спичек). Капля вспыхнет за доли секунды, если сдвоенный кабель закоротить на химической батарее... Перед рассветом Игнат всё же хлебнул бутылочного пойла и лёг спать.

«Утречком надобно быть в консонансе с «Линялым», дышать с ним одним «выхлопом»... Иначе, растеряю кредит доверия...»

«Педальный» угадал. Новые «хрусты» на стойку - новая бутылка и новая улыбка «Линялого», ещё шире вчерашней. Тот даже вздумал закадычиться: заморосил о тоске, о гостях, которые сплошь реднеки да водилы... Этим - лишь бы похрапеть да по*бстись. А вот выпить приличному человеку - не с кем! Так не бухнуть ли им вместе?! Жилец не выказал интереса и зарядил спич о том, что, на самом деле, он не человек, а кот - интуитивный мастурбатор и нуждается в уединении. Игнат говорил серьёзно, без ухмылки. «Линялый» слушал, открыв рот, а после всплеснул руками и рассыпался в благодарности небу за многообразие сущего, пожелав процветания геям, бисексуалам и котам - интуитивным мастурбаторам.

«Какая феерия! Фабрика дебилов! Поле чудес в стране дураков...»

Жилец кивнул и запер входную дверь, обозначив толерантную черту приватности.

Оранжевая порошковая грунтовка - американский аналог свинцового сурика, ортоплюмбата свинца (Pb3O4), сильнейшего окислителя. Индеец готовил взрывчатую смесь, растирая грунтовку и пудру в заварочном чайнике. Когда-то, на излёте детства, он баловался такой «пиротехникой».

«Рванёт - мама не горюй!»

ТТХ кустарщины не уступали показателям пироксилиновых порохов, так что поделка хоть и вышла неказистой, но внушала: двенадцать фунтов шрапнели на пятнадцать смеси.

«Не хуже, чем МОН-90...» Шутейные задачи - на десерт. Десяток взрывпакетов - конвертов из поздравительных открыток и армированного скотча с приклеенными спичками у запальной дыры. «Конфетки» - пионерские забавы во времена, когда о петардах никто и не слыхивал. Тогда всё было иным: и трава зеленее, и мысли яснее... Да и гремело погромче...

Злачный квартал просыпался поздно - так просыпается куртизанка, путаясь в мятом белье и неге. Никто не встретился человеку на велосипеде ни до холма, ни после. Никто не видел, как он раскладывает стремянку, прикручивает струбцины и крепит коробку на чугунную арку. Как тянутся провода по кирпичным стенам, как ставятся дюбель-стяжки. Никто не обратил внимания на шум перфоратора. Да и зачем, обычное утро... Что такого в заботах человека с надписью на спине «муниципальная служба»? Мало ли... День независимости на носу!

К девяти утра всё было закончено. Он сел на бордюр и глянул на часы.

«Котлы первого класса...»

***

- Телух, ты мне мозги не е*и! Меня за зубастой стенкой ещё вчера коллективно обсудили без вазелина, - лубянский кабинет выгуливал красноликого генерала с почётными грамотами от стены к дивану и обратно. - Ты зачем туда поставлен?

- Порядок навести. - Телух застыл на персидском ковре, не решаясь топтать высокий ворс.

- Порядок, б*я... Порядок - в танковых войсках! Твоя задача - список!!! Аипов заварил такую кашу, что до сих пор икается! - «Красноликий» вырос перед Телухом, заложив руки за спину. - Мне нужен список его целей. Полный список! А то устроил, понимаешь, опричнину! Выкусил четырёх игроков из промбезопасности, и все! Пошла грызня! Не ко времени. Вдруг война, а мы уставшие, а? - генерал буравил «собеседника» взглядом. - Если списка не нашли в документах татарина, тогда ищите исполнителя. У него он точно должен быть. Где этот пи*дёныш?!

- В разработке.

- Тогда ищите! Только быстро, времени в обрез. Сейчас июль, к началу весны где-нибудь, да порвётся...

***

Протиралось всё, к чему прикасался: инструмент, провода, «МОНка» и даже велосипед.

«Не стоит сорить отпечатками, пока ещё стерилен.»

Провода спускались в боковой «каменный мешок». Там Индеец приспособил себе «позицию». Когда-то давно это было входом в подвал, но каменные ступени, ведущие вниз, упирались в бетонную стену - дверной проём замуровали.

«Если не сработают запалы, тут меня и пристрелят. Хорошо бы под аркой насыпать чего-то хрустящего: когда побежит толпа, не придётся выглядывать и подставлять башку. Услышу и так.»

Игнат рассыпал большие оконные осколки под чугунной аркой и, прихватив мешок с хиппанскими шмотками, спустился в открытый люк дождевого коллектора. Светодиодный луч скользнул по полу и потерялся в непроглядной перспективе огромной каменной трубы, протянувшейся под всем кварталом - с путями отхода он определился ещё в прошлый раз.

«Перчатки напялю потом. Теперь точно всё, пора.»

Бросив мешок у дальнего поворота, Индеец вернулся и полез наверх...

- No todos a la vez, idiotas! (не все сразу, идиоты!), - Папа-Хосе пролил горячую гущу на грудь, безнадёжно испортив крахмальную сорочку.

Взрывом тряхнуло в тот самый момент, когда «дедушка» листал утреннюю газету, попивая эспрессо из крохотной чашки. Что-то небольшое рвануло внизу, у входа.

- Граната! - заорал маленький Хосе и кинулся на лестницу, выхватывая золочёный ствол. Потом ещё один взрыв, но уже внутри. Горячие «La Eme» выбежали из комнат, щёлкали затворами, поспешая на подмогу младшему боссу. Крики, топот и шальная стрельба рассыпались горохом прямо под дубовыми окнами. И снова «бум», но только дальше, где-то за углом. Содрав испорченную свежесть, Хосе накинул чистую рубашку, дослал намоленный патрон в патронник вороной беретты... Да так и замер.

Почему-то вспомнилось о русском и его пистолете. Тот самый ПМ «прилёг» в сейфе, и Папа высушил мозг, вращая ствол меж пальцев, но так и не понял, почему за рядовую железяку заплачено столько денег...

Адреналин...

«В слюне и слезе».

Индеец выглянул из-за угла, смакуя забытый вкус. Несколько камер пялились на парковку с одинокой машиной, и ни одного «глаза» в его сторону. Подкравшись ближе, человек в тёмных очках и комбезе чиркнул взрывпакетом и забросил его точно под днище «Майбаха».

Фугасный эффект от самодела вышел неожиданно сильным: бронированный «членовоз» даже немного подпрыгнул, выпустив по сторонам струйки сизого дыма. Все это успел увидеть выбежавший охранник, прежде чем получил арматуриной по шее. Ствол - из кобуры, тело - в каморку, взрывпакет - за дверь: бах!

Игнат нарочно стрелял мимо, чтобы никого не ранить и не разделить группу. Миновав поворот, он забежал в кирпичное ущелье и забился в бетонную «лёжку». Латиносы осмелели. Зная, что деваться «бомбисту» некуда, пошли плотной шеренгой, стреляя от бедра.

Как только шаги последнего отхрустели битым стеклом, Индеец нажал кнопку... Каленая шрапнель расклевала бритые затылки - добивать никого не пришлось.

«Двести восемь... Двести семь... Двести шесть...»

Обратный отсчёт Игнат зарядил ещё от «Майбаха», от взрыва под ним. По его прикидкам, полиция прибудет минут за пять. Вот он и считал про себя, исправно строгая секунды. Чугунная арка лопнула. Тридцатифунтовая «шутиха» «усадила» так, что пришлось трясти головой, продувая нос - не контузия, конечно, но уши заложило крепко. Из оброненного «La Eme» железа, «бомбист» подобрал только годное: китайский АК, да армейский кольт. Всё по делу. Оставался сейф, Папа-Хосе и «на съ*б».

«Семьдесят семь... Семьдесят шесть... Семьдесят пять...»

Наконец-то МЕ8372 лёг на дно рюкзака, придавленный восемью килограммами банковской бумаги. Именно столько хранилось в сейфе - почти восемьсот тысяч долларов. А дедушку Игнат «зажмурил». Одиночными из АК.

Даже в коллекторе слышался вой полицейских сирен. Игнат переоделся, приколол значок с пацификом на рюкзак и растворился во мраке трубы.

Четырьмя часами позже, одинокий хипарь с увесистым рюкзаком стоял на калифорнийской трассе, подняв большой палец...

Его подобрал грузовик - бескапотный «Фредлайнер».

- Я тоже когда-то хипповал, - Рэй «зацепился» глазом за пацифик. - Какие времена были! Mamas and papas, трава, любовь и счастье... Откуда ты?

- Я русский.

- В самом деле?! - рулевой «Фредлайнера» приподнял седые брови, глянув на пассажира с прищуром. - Тогда, где твой Калашников, товарищ? Почему без шапки?

- А где ваша М16? - Индеец указал пальцем на грудь Рэя.

На потертой джинсовой рубашке дальнобоя мерцала булавка «Ветеран Вьетнама». Штурмуя гору, грузовик утробно рыкнул и загудел «пониженной».

- Грёбаные политики, - серые зрачки кололи, - это они смешали все с дерьмом. Мы делали то, что должны.

- Тогда зачем стыдиться за других? - Игнат не спешил, - отвечаем только за себя.

- Философ?

Пассажир достал полупустую сигаретную пачку, порывшись в боковом кармане. В ней, замотанная в полиэтилен, хранилась медаль “За боевые заслуги». Рэй подобрел.

«Фредлайнер» миновал Брекенридж и упрямо пёр вперёд, раздвигая воздух тепловозной тягой. Кассетная магнитола баюкала дорогу колыбельной в стиле country-hard.

«Как, всё-таки, пронзительно-органично... Они созданы друг для друга: «Фредлайнер», путь и Lynyrd Skynyrd».

God and Guns... God and Guns

(Бог и оружие)

Keep us strong

(Делают нас сильными)

That’s what this country, lord.

(Это то, на чем эта страна, Боже)

Was founded on

(Была основана)

Well we might aswell give up and run,

(Мы можем сдаться и убежать)

If we let ‘em take our God and guns.

(Только если дадим им забрать у

нас Бога и оружие)

- Вот прав был старина Джонни..., - Рей устало глядел на дорогу, - сначала отожмут стволы, а после доберутся и до Бога.

- Так не отдавайте.

- Легко сказать... Не отдавайте. У них все деньги мира!

- Ну мы же не отдали...

- Но у них армия!

- И вы не отдадите.

Рея «вело». Почти тысяча миль - без сна... Он ошалело заморгал, затряс головой, плеснув из бутылки водою прямо в лицо.

Трафик уплотнился, все полосы дымили, впереди маячила стела «Welcome to California».

***

- Не он начинает первым войну, - Ашкий допил оставшиеся глотки, вытер губы и добавил, - но он ее заканчивает.

- Как пиво? - Нижони сидел рядом с братом на пороге хогана, - взял этот сорт на пробу.

Шаман утвердительно кивнул головой и принялся раскуривать кукурузную трубку.

- Мне всё равно, кто начал первым. В принципе, дальше не мой участок, пусть болит голова у «федералов». Они возьмутся за «кислое» дело, наставят себе шишек, и, за отсутствием результата, станут искать виноватых. И найдут - наш отдел и меня, в частности. Это же я не подготовил для них ориентировку... Ни имени, ни фотографии, ничего…, - Нижони вздохнул, - знаю только, что это русский, в этом нет сомнений. Почерк... Бомба из бытовой химии, ловушки из мусора... А после - только трупы и пустой сейф. Прямо какой-то злой скаут.

- Он не злой, - трубка шипела дымком, вынуждая щуриться шаманские глаза.

- Не злой?! Серьёзно?! Сам пришёл к «La Eme», забрал кэш, умертвил верхушку банды и не злой?! Тогда что будет, если сюда пожалуют злые русские?! По-настоящему злые!

- А они уже здесь.

- Кто?

- Злые русские.

- Тогда меня точно уволят! - Нижони закашлялся, потом вскочил, хватая ртом воздух. - Что за бред?! Почему я тебя слушаю?! Может ты мне в пиво чего плеснул?!

Шаман молчал. Курил и молчал. Его собеседник “паровал» - казалось, ещё немного и тот взорвётся. В итоге, брендовый братец не выдержал и стал наматывать круги вокруг хогана, словно старый локомотив с испорченным клапаном. Потом угомонился, устал и плюхнулся на ступеньку порога рядом с Ашкием.

- Что за злые русские? - просипел он, медленно выдыхая.

- Это те, кого выкормили и пестуют наши звездно-полосатые «избранные». Самоуверенные правители возомнили себя вседержителями. Возомнили, что могут купить всё и всех, что нет никаких границ. Что никто ничего не замечает и все увлечены только собой. Что есть только игра, правила которой придумали сами избранцы. Так ведут себя глупые дети у витрины кондитерской. Глупые, потому что глаза у них больше, чем желудок. Потому что пропитались обманом, как бисквиты ромом. Играют в аристократов, самозабвенно принимая лукавые поклоны. Но забыли они, что нет худшего унижения, чем зависеть от подачки, будучи благодарным. Вырастили своих завтрашних палачей. Жестоких палачей - злых русских, которых вроде бы купили, а те предали своих, но... Даже некоторых волков можно приручить: серые будут, конечно, лизать чужие лапы за корм, но рано или поздно... Рано или поздно природа заставит их огрызнуться. Это сильнее, чем их слабости, ведь они рождены волками от волков. А русский индеец - волк одиночка. Не злой волк, думающий.

- Как его зовут?

- Я же говорил, что не знаю. Он ещё не родился.

***

По дороге в Калифорнию осторожный Индеец предпринял ещё кое-что. На исполнителя столь громкой акции в Денвере конечно же заведут папку и будут искать серьёзно. Понимая это, он созвонился с начальником участка шахты прямо из кабины трака. Рассказал ему о потребе срочно уехать на Аляску: дескать, работу предложили с оплатой вдвое выше, чем на шахте. По легенде это значило, что Игнат подрядился на рыбопромысловое судно. Только деньги и ничего личного. Для Америки - обычное дело. Когда предлагается подобное, многие жертвуют тем, что имеют, и, конечно, рискуют.

Именно поэтому он и не стал никого посвящать в свои планы. Просто сорвался в один момент и уехал, когда ставка сработала. А еще – заверил начальника в готовности оплатить положенную неустойку и просит об услуге – увольнении «задним числом». Якобы, это условие необходимо для корректного подписания предстоящего контракта. Невыплаченные деньги за месяц станут стимулом для «взвешенного решения».

Начальник, не единожды бравший мзду у Индейца, с лёгкостью согласился на подобную авантюру.

«Теперь можно выдыхать... Конечно же, «федералы» тщательно проверят всех работодателей и отделы кадров в радиусе трехсот миль. А так... Я официально уволен за три недели до событий в Денвере. Уволен, и уехал». В который раз. Новые смыслы, новые деньги и новые цели. Только вот с именем напрочь запутался. Почему выбрал такое странное, он и сам не знал. Игнат... Люди знакомятся с ним, жмут руку, улыбаются, но как будто не видят. Мистика.

Обосновался Игнат в пригороде Сан-Франциско. Спорный выбор, в свете того, что город сей - новый Содом, тень полиса Палестины, негласная столица извращенцев. С другой стороны, лучшей маскировки и не сыскать: те, кто погонят волка и наставят флажков, знают о внутренней брезгливости Индейца. Стало быть, за Фриско возьмутся в последнюю очередь.

Когда-то давным-давно Калифорния принадлежала русским. Стойкий дух авантюризма – не благодаря, а вопреки, пропитал эти земли на многие годы вперед, взрастив несколько поколений психов: то ли Юру в космос запускать, то ли интернет мастырить. И в этом тоже было что-то мистическое. Первая четверть девятнадцатого века: Аляска - северная колония, Калифорния - южная. Война 1812 свела на нет весь интерес к далёким землям. Хлопотно, далеко, да и некогда. Короче, решили русские продать южную колонию. Но не американскому правительству, нет. Частному лицу - Джону Саттеру, одному из крупнейших землевладельцев. По рукам ударили на сумме в тридцать тысяч долларов (около двенадцати килограммов золота по курсу того времени). Вся территория и Форт-Росс отошли к новому владельцу. Трехцветный флаг над крепостью спустили в декабре сорок первого. Так закончилась русская история Калифорнии. Правда, засохло полынное послевкусие: Саттер не выплатил всю сумму целиком, остался должен. Вскоре земли и Форт-Росс пришли в упадок, землевладелец потерял к ним интерес и продал всё правительству Калифорнии.

«Однако, повод для предъявы остался...»

Индеец ехал в такси, разглядывая утопающий в зелени пригород. Ехал, чтобы выбрать себе новое жильё.

Мелочиться не стал - снял «студию» в просторном таунхаусе с гаражом и лужайкой. Как там... «Что делать теперь в этом подвальчике?» Идей хватало. Давно вызрели мечты: картины призрачного мира, где человек - творец, а не раб, где роботы - инструменты, а не оружие. Его идеями «взлетит» строительная компания нового типа. Восьмисот тысяч, конечно же, не хватит... Но для начала - вполне.

Возможно, кто-то бы и угомонился, потяжелев на восемь килограммов банковской бумаги. Только не он. Что ж, по Сеньке и шапка. Вернее, по Игнату...

Индеец умел мечтать. Детский логоневроз отработал катализатором, замуровав ребёнка в одинокой «келье». Лишённый общения мальчик с головой «ушёл» в свою фантазию и принялся строить новые миры: пластилин, лего, конструкторы, самоделки - поделки... Много позже, спроектировал и собрал настольный 3D принтер. Строить. Вот о чём мечтал Индеец.

Частные дома и «вторая поправка»- оплот одноэтажной Америки. Без персональной крыши и «ствола» тут не обойтись, так уж они устроены. И если «нарезной вопрос» как-то «устаканен», то вот с крышами... Каждый фантазирует, как может. В типовые «человейники» потомственных штатников никогда не тянуло и не тянет. А раз так, то стабильным будет спрос на «home sweet home» - непреложную часть американской мечты. Строительную фирму, с функционалом НПП (научно-производственное предприятие) Игнат зарегистрировал быстро. Форма - открытое акционерное общество (ради возможности привлечения внешнего капитала). Но то все рутина, подобных предприятий - тысячи. Индейская придумка разрослась такой фантазией, что даже не знаю, с чего начать... Ладно. Вот представьте...

На земельный участок (строительную площадку) приезжает фура с полуприцепом - трейлером. Двое, водитель и геодезист, устанавливают по периметру площадки несколько геомаркеров, точно привязывая их к месту электронным теодолитом и спутниками.

В бортах фуры жужжат сервоприводы: распахиваются люки рифлёного алюминия, выпуская наружу несколько квадрокоптеров. Дроны барражируют на «сверхмалой». Это - летающие геосканеры, роботы - томографы. Они «просвечивают» многометровые слои грунта и передают полученные данные серверу в трейлере. Тот же, в свою очередь, формирует единую картину подземной части строительной площадки с её сложностями, точками напряжения и возможными подвижками грунта. После завершения работы программы, рассчитавшей все параметры, из трейлера выезжает гусеничный землеройный робот и приступает к работе: копает, кладет элементы несъёмной опалубки, льёт раствор, «вышивая» ленточный фундамент. И не «на глазок», а с учётом всей инфы, полученной от геосканеров. Потом примерно месяц на «крепость» бетона. Снова приезжает фура, только другая. И вот тут начинается самое интересное... Это похоже на печать... Нет, строительные 3D принтеры давно не свежак. Таким способом уже возводят не просто дома, а полноценные посёлки! Поэтому Индеец пошёл дальше, копируя пчелиный рой. Тысячи крылатых «рабочих» строят соты и при этом никто никому не мешает! У каждой пчелы своя задача и способ её решения! Так вот... Распахнутые люки второй фуры выпускают в воздух сотни дронов. Небольших, размером с ладонь. Матка-программа координирует действия всех коптеров одновременно, решая в реальном времени систему из сотен тысяч уравнений! И всё рассчитано с точностью до десятой доли миллиметра! Каждая «пчела» несёт по двадцать граммов полимерного раствора с углеродными волокнами. Затвердев, он станет прочнее искусственного камня. Так, по слоям, «выклеивается» весь дом: цоколь, стены, перекрытия, стропила, всё. Останется только подвести коммуникации, положить черепицу, вставить окна-двери. Ну, и внутренняя отделка, само собой...

Денег, чтобы воплотить подобные фантазии нужно немеряно - не «лимон» и не десять, а гораздо больше! Но фантазёр почему-то не сомневался.

«Деньги будут. Ровно столько, сколько необходимо.»

Идея «звенела», принимая форму - ещё немного, и можно будет потрогать руками. Пришла пора собирать команду. Одна голова хорошо, а десять - лучше. Да даже полторы... Всё лучше, чем одна.

***

«Онегин» кайфовал... Никогда прежде не выпадал ему счастливый билет - зарубежная командировка. Посылали обычно в «хамыри» и на север, в таёжную «мухосрань». А тут, поди ж ты... Заслужил, отправили в Майами. Да ещё в сезон! Отчёты, рапорты и прочая рутина «съедали» добрую часть теплого дня. Но «золотое» время, утреннее, он сберегал для себя: пляж, «пина колада» - кайф... А ещё, «молодой - конторский» сделал то, о чём давно мечтал - прокатился на «сёрфе». Неумело, конечно, но всё же!

Кайф... Прибой, «пина колада», нега... Дрёму на тряпичном шезлонге разметал противный рингтон - ожил секретный телеграМММ чат. Так звонить мог только он.

- Алло...

- Говорить можешь? - Телух начал, не здороваясь.

- Ну да.

- Значит слушай. Слили нам посылку американские товарищи. Протокольные копии одного дерзкого дела в Денвере. Тамошние эксперты наскребли во взрывных следах СВУ (самодельное взрывное устройство) свинцовую переокись, эпоксид и серебрянку.

- И что здесь такого? - неуверенно возразил «молодой».

- Салага... Это же «конфетки» - русская смекалка! Самодельные взрывпакеты советских времён! «Конфетки»! Эх, не был ты пионером, Женя... Короче, сегодня выедешь в Денвер. Сдаётся мне, это наш клиент. Разнюхай там всё. Завтра наберу в это же время, - начальник бросил разговор, не прощаясь.

Тоска... Волшебный отпуск окончен, так и не начавшись.

Евгений Александрович листал денверские снимки, вазюкая пальцем в экране. Среди унылой уймы опер-фоток, контрастом рябели кадры с обгорелыми клочками поздравительного картона. Латинские буквы, цветастые, словно бы кого-то вырвало радугой, напоминали ребус. «Онегин» скривился, разглядывая обрывки написанного, моргнул, да и сложил пазлы: «Happy Independence Day!» (С Днём независимости!)

***

Корниенко Дмитрий Васильевич, он же «Корень-Димон» - одногруппник Индейца по донецкому универу, АСУшник, технарь - авантюрист. В две тысячи восьмом, после получения диплома, эмигрировал с родителями в Сиэтл, где пытался «поднять» пять или шесть стартапов. Не вышло.

Занимался чёрт знает чем: мыл посуду в кабаках, тримминговал и стриг собак, состоял сисадмином на портале «одиноких, да горячих». Наевшись американской freedom до отвала, спрятался в «небе»: купил бэушный параплан и прибился к стае таких же отверженных успехом. Каждый уикенд летуны собирались на изумрудных склонах, забывая о том, что у них нет крыльев. Парили под яркими тканями, пьянели от ветра, кричали, как дети. Так что, жил Димон только наверху, в небе. Внизу же, как и все, лицемерил. Он даже успел жениться - развестись. Детей, правда, не «настрогал», да и несчастной никого не оставил. Так... Плыл по течению. На выходных - летал, по будням - ползал. Родители к этому времени уже умерли, ушли один за другим. Наследством не «подогрели» (барахло не в счёт), одарив Димона лишь натренированным мозгом. Хотя... Почему «лишь»? Да и закорешились-то Димон с Индейцем токмо потому, что были интересны друг другу. Интересны мыслями. Всё началось на первом курсе, раскалякались на «лабе». Говорил поначалу больше Корень, Индеец помалкивал, маскируя логоневроз. И напрасно... Оказалось, что приятеля совершенно не «парит» заикание. Логоневрозник оттаял и включился в беседы на равных. Поупражнявшись на малозначащих темах, они быстро перешли к мотоциклам: оба мечтали, но никто и никогда не пробовал. В сарае покойного деда Корниенко обитал «ушатанный» Восход. «Протанцевав» три месяца, друзья реанимировали хлам и даже умудрились прокатиться - ржавый «колхозник» чихал, кашлял, но как-то ехал. Оба сошлись на том, что им нравится запах двухтактного выхлопа. А потом пошло-поехало... Донецкий студгородок: вторая общага - курили, что курится, девятая - пили, что горит. Корень окрестил друга затейливым прозвищем, весьма странным для донецкого уха. Марчо. Почему Димон выбрал это «погоняло», Индеец не помнил, но «Марчо» сразу «приклеилось». Их так и запомнили. Корень и Марчо, два одарённых раздолбая, прошли с первого по пятый курс легко, будто играючись. А вот финал вышел суровым - раскидало закадык... Марчо - в лаборанты, а Корня - в Сиэтл. Какое-то время связь держалась в ВК. Позже захирела и окончательно сошла на нет в четырнадцатом.

Парапланы помогли. «Пропавший без вести» располнел, оброс рыжей бородой и даже набил татушечку на плече - крокодила с большими зубами.

«Да ты никак отрицала, Корень!»

На одной из фоток человек в экипировке демонстрировал дряблый бицепс, в который вцепилась трафаретная рептилия, удивительно похожая на логотип одной французской лавки.

«Ах ты ж буржуйский летун, б*я! Данди-крокодил! Хорошо, пусть так. Лучше так, чем мотылька на жопу.»

Два дня Игнат уложил на поиски: прошёлся по всем ресурсам с мотобандами Сиэтла. Ничего.

«Если нет денег, какой уж тут байк...»

Затем побродил по сайту поклонников вингсьюта и, наконец, парапланы. Там и заприметил бородатую рожу со шрамом на левом ухе.

«Вот он!»

Соорудив лаконичную маляву «по-донецки» в четыре строки, Индеец добавил номер телефона и нажал enter.

Сотовый отозвался через пару дней.

- Алло...

- Марчо, ты что ли?

- В универмаге наверху я

Купил доху я на меху я,

Но, видно, дал тут маху я -

Доха не греет...

- Ты..., - Корень осёкся. - Это ты?!

- А кто ж ещё? - Игнат рассмеялся, - Димон! Опохмеляемся и машем!

- А где логоневроз?

- Усох! - Индеец ликовал. Давно так не говорил. Давно не выключал фильтры. - Тебя ждать, или как?

- Дай только барахло собрать!

- Тогда... Чтобы вас не огорчить, можно бабки-то вручить?! Кидай номер карты!

Игнат встречал кента на втором выходе из терминала. Волновался, как первоклассник.

«Корень! Корень... Не обломай. Ближе тебя никого не осталось...»

На побережье донецкий-блудный прилетел налегке: две банки водки, оливье, да сорок баксов. И сразу стало легче.

- А почему Фриско? Только не опрокинь меня..., - Димон решился и бросил прямо в лоб, - ты же не пидор?

- Корень, ты здоров? - Игнат стянул футболку, демонстрируя голову индейца в орлиных перьях на плече.

- Так ты что, «синий»?

- Нет, но деньги примерно оттуда. Фриско - идеальное место, чтобы потеряться. Кому из «тех» придет в голову меня здесь искать?

- Марчо...

- Забудь. Теперь я - Игнатий Сергеевич Ильиных.

- О как!

Друзья расположились на полу таунхауса, пили водку, закусывая оливье.

- И как тебе концепция стартапа? - Индеец неторопливо жевал салат, ему нравилось. - Хорошо. Майонеза не пожалели.

- А знаете, Игнатий, весьма недурно. Масштаб. Здесь такое любят.

- Тем более! Ты же лёгкий на подъём, чего теряешь? Короче... Забери параплан и будет нам цыганское счастье. Хватит «пробников» - я тебя не отпускаю. Замутим фирму, станем креативными. Все дела!

- И байки!

- Само собой! Но, не сразу. Начнём с велосипедов - лигерадов. ЗОЖ, керамические улыбки. Не производим ничего, кроме впечатлений.

- Ну все, попал... Курить можно?

- Можно. Но только за забором. - Индеец плеснул очередную порцию по стопкам. - Есть ещё кто на примете? Инженеры, дизеры, манагеры?

- Да полно! Прицепом притащу. Один из Новосиба, двое питерских... Разраб из Костромы... Коптеровод из Кишинёва. Годные люди.

- Вот и славно. - Индеец поднял рюмку. - Ну, с почином!

Без параплана - никуда. Корень сгонял в Сиэтл и вернулся во Фриско с двумя рюкзаками. Пятеро русских парней топали за ним, точно утята за уткой. Индеец «поручкался» с каждым, загрузил в шевроле экспресс и доставил «соискантов» в тихий район к новоснятому офису для беседы. Двухэтажное зданьице прямо с порога «дышало» креативом: скандинавская мебель из натурального дерева, кулеры на каждом шагу, кофейные автоматы и даже гамаки в «слипруме» (для переспать с мыслями). Ну и человеческая кухня, само собой.

- Всё это, конечно, здорово, увлекательно и по делу, - осторожно заметил очкарик из Костромы. - Так вышло, что среди нас нет ни одного чёрного. Будут проблемы.

- Да мне пох*р. - Игнат Сергеевич «просканировал» глазами каждого. - Мне пох*р, какого цвета у человека кожа: чёрного, красного или жёлтого. Мысли не имеют цвета. Либо звенят, либо... Ватой катать. Мне также пох*р на извращенцев. И смею надеяться, что среди нас таких нет. За дверями своих спален пусть делают, что хотят, если это никому не вредит, а уж тем более детям. Личное дело каждого. Пох*р. Я им не судья и не прокурор. Просто не люблю, когда из трусов делают флаги. Всё понимаю, мы добропорядочные, креативные граждане. Если закон будет душить, то... Есть на примете чёрные, чтобы пополнить команду?

- Три - четыре найдём, - буркнул питерский.

- А вот с пидорами будет сложнее. Мне, во всяком случае. - Индеец хлебнул горячего эспрессо и скривился... эмаль. - Давайте так... Ограничимся лесбиянками.

***

- Сергей Геннадьевич, доброго дня! - "Онегин" спешил доложиться, дабы не "огрести" встречных вопросов.

- Да.

- Сам лично всё проверил, пощупал руками. Действительно, грамотно и дерзко. Но тут мало "русскости", нужен полевой опыт.

- Опять в десятку! - Телух приободрился. - Точно наш!

- Красиво с миной придумал. В этой геометрии у латиносов не было шансов: кирпичные стены посечены в крошку. Нашёл два подшипниковых шарика. Кстати, деда он застрелил из калаша, хотя было из чего выбирать. Но вот в чём странность... В тех рапортах, что вы мне прислали, ни слова, ни догадки о том, куда он делся. Я встал на его место и... Полез в подземный коллектор. Шёл по трубам, наткнулся на брошенный комбинезон из "опросов". Короче, уходил он так.

- У сыскарей ума не хватило... Вот видишь, Евгений, даже тебя не минула сия чаша "русскости". Смекалка, она с кровью! Ну, и куда рванул, есть мысли?

- Не знаю, ещё не думал.

- Ты бы куда, если бы восемьсот тысяч?

- Я... В Майами.

- Тьфу! И про Лас-Вегас мне ни слова! Обнули настройки в голове. Куда?!

- Ну... Тогда только Калифорния...

***

Чёрного всё-таки нашли. Вернее двух: молодую семейную пару, выпускников массачусетского университета. Химики-неорганики детьми ещё не обзавелись и фанатели от науки. Букер и Джада, двадцативосьмилетние технологи, взялись "варить" строительную смесь. Условие, поставленное Индейцем, сужало коридор фантазий: "Не дороже грязи". Легко сказать... Есть хороший анекдот про гинеколога "на мели", подрабатывающего в строительной бригаде на "шабашках". В этой истории бригадир забыл ключ от квартиры, а гинеколог успешно оклеил все стены обоями через замочную скважину. Букер и Джада оказались примерно в таких же условиях - карпели в лаборатории над пропорциями составов, норовя сделать возможным невозможное. Базальтовое волокно, мелкодисперсная базальтовая крошка и пыль (безотходное производство) - то, что заменило песок в новом бетоне и позволило отказаться от армирования при возведении одно - двухэтажных строений. Вулканическая порода (застывшая магма) «распускалась» на нити при высокой температуре и давлении. Покупать готовые волокна у сторонних производителей оказалось невыгодно - пришлось самим запускать цех и налаживать производство.

«Щи из топора» пополнились новыми «специями»: особые масла, «жидкое стекло», технический уксус и сода сделали бетон крепким, словно гранит и пористым (тёплым), как пемза. Без цемента высшей марки не обошлось. Так что, по поводу «грязи» Индеец погорячился - никаких полимеров и углерода не предвиделось...

Упреждая возможные проблемы (а для Калифорнии это серьёзно), «завели» в команду двух лесбиянок: секретаршу и повара. Вроде не ошиблись... Харпер (кухарка) - полноватая румяная барышня, стряпала вполне съедобно и даже вкусно. Муссы, зелёные салаты и жульены - те вообще выходили виртуозно! И самое главное... Повар не страдал веганством! Стейки, котлеты, жаркое, лагман. Барбекю по пятницам. Индеец даже надел фартук и приготовил три русских блюда, которые ему удавались: домашние пельмени, фаршированные перцы и голубцы. Харпер оценила! Съела всё, после потребовав добавку и рецепт. Хлоя (секретарша) - астеничная дама. Особых талантов не проявляла, но была сообразительна, аккуратна и точна. Попусту не болтала. Проверяющие органы (их великое множество), тужась «продавить предъявы» по телефону, нарывались на Хлою, принимали встречный speech «о предвзятом отношении к недостаточно белым лесбиянкам», рассыпались чистосердечным покаянием, а после уходили миражом. В общем, не секретарь, а мечта.

Деньги - гости, то нет, то горсти. Купюры таяли весенним сугробом. От былых восьми килограммов осталось едва ли полтора.

«Дальше тянуть нельзя.»

Тем более, что кишинёвский «Кулибин» почти закончил изыскания и допиливал «рабочую пчелу», доводя до совершенства мелкие детали. Коптер и правда вышел небольшим, не больше голубя. Дурная мощность, активные стабилизаторы и новая электроника позволяли работать с недостижимой прежде ювелирной прецизией даже при сильном ветре. Десять граммов, а не двадцать. Столько раствора принимал на борт строительный коптер. Зато и точность, с которой откладывалась растворная «личинка» выросла почти на порядок.

В общем, пришло время убедительных презентаций и честного отъёма денег у доверчивых инвесторов. Открытое акционерное общество, всё-таки... Логика и здравый смысл на презентациях не работают. Требовалось нечто образное, чтобы даже усталая домохозяйка оценила масштаб.

Тут и пригодился Мерцалов с его пальмой. О, эта история - не просто история... Легенда! Дело было в Юзовке (будущий Донецк). Весь посёлок жил от сиськи металлургического завода, где катали рельсы для российской «железки». Большие деньги... Конкуренты зарядили серию провокаций, доказывая, что качество стали у завода «так себе». А тут впереди Нижегородская Всероссийская промышленная выставка - лучший способ доказать обратное. Вот и решило заводское руководство удивить всех юзовским качеством. Решить - не значит придумать. Сие «решение» спустили вниз. Народец у нас мозговитый, пусть и придумывает. Так и озадачили прохопроходившего мимо кузнеца по фамилии Мерцалов.

Сунули в ладонь медяки «на водку» да отправили думать. Библиотеками Юзовка не богатела, поэтому поплелся загрустивший коваль в ресторан бухать. Ну как, ресторан... «Европейская корчма» в провинциальной гостинице. «Великобритания»… Там и увидел Мерцалов, аккурат между баром и бильярдным сукном, чудо-чудное, дерево заморское в кадке - пальму. Вот она, идея! Ежели выстучать из цельного куска пальму, «вытягивая» листья ковкой, то такая поделка станет лучшим доказательством качества рельсовой стали. Сказано - сделано. Три недели махали молотками Мерцалов и Шкарин со товарищи. Всё вышло даже лучше, чем ожидалось. В Нижнем Новгороде пальма произвела фурор, а четыре года спустя в Париже на Всемирной выставке получила гран-при. Газеты того времени восторженно пестрели: «Пальма поражает зрителей высотой, стройностью, удивительным изяществом. Её темные рассеченные листья, веером расходящиеся от ствола, были так легки, а тонкий шершавый ствол так гибок, что вначале было трудно поверить, что это не живое растение, вывезенное с кавказского побережья, а тончайшее произведение искусства. Всем хотелось потрогать ее руками». Позже пальма отправилась на постой в питерский музей Горного института. А спустя ещё век, попала на герб Донецкой области. Вот так фартовый пиар стал символом целого региона.

Что-нибудь приторно - попсовое, в духе Энди Уорхола... Идея для презентации должна быть такой. И желательно из Парижа. Янки любят всё французское. После бурных обсуждений, решили «печатать» Эйфелеву башню в миниатюре - десятиметровую копию (высота трёхэтажного дома). Ажурно, эффектно и быстро. Да и сам процесс обещал стать зрелищным: десятки коптеров (больше пока не было) «выклеивают» башню на глазах у зрителей, аки пчёлы огромный цветок. А после - цветные брошюрки с понятными словами, видео для смартфонов вертикальной компоновки и прочее... Лишь бы не думали. Не любят человеки думать. На финальном сходняке определились и с названием бренда, под которым «возьмёт разбег» новая строительная технология - «presto prosto» (реверанс итальянским инвесторам).

«И всё же... Три часа глядеть на то, как рой дронов кружится над бетонным столбом...»

Игнат сомневался.

«Три часа вечности... Не растерять бы хилое внимание кошельков...»

Корень предложил всех «накурить», пояснив это тем, что под «кайфом» и время не в тягость.

- А давайте всех накормим, - слово держала Харпер. - Рассадим в большом зале. Поедят - подобреют. Станут болтать друг с другом за выпивкой, попутно наблюдая строительство башни на больших экранах. Я готовила на таких мероприятиях. Хорошее меню всегда работает. Они же как постаревшие дети, им без десерта - никак.

Так и порешили. В «день Д», когда на презентацию явилось более трехсот «финансистов», столы ломились от блюд, а крахмальные манишки официантов слепили глаз. Трепетная тяга людей к безусловной халяве сработала - никто не скучал. Где-то там, на экранах, жужжали коптеры. За столами - стучали вилки. Гармония. Глоталось всё. Тайская кухня сменяла французскую, японскую, мексиканскую. Против русской тоже никто не возражал - «зашла» без остатка. На сцене, напялив белые кроссовки и чёрную водолазку, игривым лектором «стендапил» Индеец. А ведь на обсуждениях упирался до последнего, не прельщаясь ролью пивной закуски. Потом, всё же, прикусив свою гордыньку, честно отработал Джобсом. Стив тоже был вынужден переступать через себя, разбавляя звонкие мысли карамельной патокой. Куда ж без этого... Публика требует!

Прожекторные лучи путались в решётках башни. Монументально, правильным ракурсом (снизу вверх), на огромных экранах высилась конструкция Эйфеля. Аплодисменты и горы грязной посуды.

«Вроде всё получилось, прошли по краю - лавэ впритык...»

Ещё как получилось! Правда, сожрали и выпили, без малого, на восемьдесят косых... Но! Возбудились биржевые аферисты. Первые акции «presto prosto» на четыре миллиона долларов отправились гулять по влажным рукам.

***

- И ты это проглотишь? - загорелый хефей (босс) в просторном костюме нажал на кнопку, приоткрыв боковое стекло, - для меня воздух без пыли неживой. Задыхаюсь... От этого и болячки все, аллергии... А докторам, им лишь бы пилюли прописать. Вот и мы... Упокоились на чековых книжках, а напрасно. Нельзя этого так оставлять. Нельзя есть из чужой руки. Сынок, ты не согласен? Тоньо?

- Я не буду это глотать, - молодой водитель кадиллака глядел на дорогу, - прикрой окно, не май месяц...

Машина повернула направо, съехав с трассы на Сан-Луис-Потоси. Поздняя осень в Мексике совсем не то, что пушкинская: даже грязь под колёсами другая, хрустящая.

- Стрелком занимаются фэбээровцы, зачем участие там, где и без нас всё работает. К тому же, мы им платим, - Антонио цедил слова, не разжимая губ. - Потери компенсировали. Всё застраховано, пап.

- Мы не платим. Это они у нас берут. Разные вещи. Платят за что-то. Мы сами решаем, по каким правилам, где и как работать. Берут, потому что никому не нужна лишняя кровь, ни наша, ни гринго. И только. Федералы внимательно следят за нашей реакцией, ждут момента, чтобы обрубить концы, прекратив долговые обязательства. Ждут нашей слабости. И если оставим всё как есть, будем пассивными - покажут зубы. Не позволяй им оскалиться. Даже мысли такой не допускай. Тем более, что они его не нашли.

- Ну это пока! - Не важно, - хефей достал инкрустированный зигзауэр из подплечной кобуры, проверяя состояние магазина. - Всегда так делай. Господь любит тех, кто сомневается в мелочах.

Скользнули автоматические ворота и кадиллак нырнул в подземный гараж серого особнячка.

- Не переоцени федералов. Если бы очень хотели, давно бы нашли. А так... Стрелок, похоже, совсем не глуп. С яйцами. - машина встала, и босс положил пальцы на дверную ручку.

- Тогда чего ты хочешь? – Тоньо, не мигая, глядел на отца.

- Я хочу, чтобы убийцу деда Хосе нашли. Не фэбээровцы, а мы. То, что сделал этот гринго в Денвере, позволено только нам. И никому более.

***

«Креативный офис» ликовал: остатки ЗОЖ-кулинарии, крюшон и ящик брюта «зашли по делу». Непривыкший к полумерам Корень сгонял в русский магазин за водкой и бродил теперь меж кресел - мешков пританцовывая, с «коктейлем» в руке.

- Ну что, пора брать байки?

- Да нет, Димон... Рано. Это ещё не деньги, если для дела. А «на покататься» и так наскирдуем.

Корень обречённо вздохнул и опрокинул в себя фужер «северного сияния».

- Ладно, тогда поиграем в строителей. - Димон икал, спотыкаясь через слово. - Ко мне подходил представитель местной администрации. Он в восторге, всё понравилось. Готовы подписать с нами контракт на тридцать объектов.

- Ну так замечательно! - индейские веки дремотно жмурились.

- Ну так есть засада!

- Это какая?

- Им не подходит наш трак и трейлер.

Какое-то время Игнат полулежал в bean bag с открытыми глазами. Потом встряхнул головой и сел, выпрямив спину.

- Корень, - нестерпимо чесался левый глаз, - Корень... Ну вот нах*ра? Сон, как рукой.

- Я тоже сначала не поверил и переспросил. Им не подходит наш трак и трейлер.

- Поясни.

- Гринпис, б*я! Нельзя дизельный трак, нельзя дизельный генератор.

- Они вообще ё*нулись?! - Индеец окончательно проснулся. - Х*р с ним, с траком, можно и притолкать... Но чем я буду питать сервак и заряжать ячейки с дронами?

- Солнечными панелями! - Димон давился смехом. - Это не моя идея, представителя!

- Пусть на жопу себе их приклеит!

- А я, заметь, был толерантен! Растолковал америкосу, что даже если весь трейлер сделать из солнечных панелей и поставить его на экваторе в полдень...

- И четверти энергии не будет!

- Именно!

- А если пасмурно или ночь? Всё, простой?

- Без толку. Ни в какую! Упёрся, как баран...

- Дебилы, б*ядь.

- Да нет, продуманный суслик... У него доля в производстве электрических шасси.

- Вона как...

- Ну...

- Короче, надо думать. Завтра начну. Выходные опять..., -

Игнат выдохнул.

- Я с тобой.

- Пиво захвати.

Клозет, рассол, бульон, лапша. Каждый раз одно и тоже... Насилу проснувшись под утренним душем, хмурый Димон клял себя на чём свет стоит: за коктейли (нет бы просто водки выпить), за длинный язык (сам напросился, а мог бы поспать), да и вообще. «Автопилот» помог и в этот раз. Лигерад, магазин, пивная кега, дверь. Корень жал на кнопку звонка в девять утра, как и договорились. После третьего «перезвона» замок индейской двери ожил и в лицо пахнуло русским табаком - шалые глаза уставились на визитера.

- Проходи.

- Ты вообще не спал? - Димон подозрительно оглядел кента.

- Есть идея на миллиард, проходи.

Ледяная кега подклеила хрупкие мысли, задышалось легко, и по старой традиции камрады расселись прямо на полу.

- Значит так. Мы продаём наш трак и покупаем электрический в конторе твоего «представителя».

- Вот те раз! А в чём идея? - Корень растерянно хлопал ресницами.

- Не перебивай. Считай это цивилизованной формой «отката». Всё предсказуемо. Они хотят заработать денег и при этом удержаться в рамках экоповестки. Мы им поможем. Но главное, в первую очередь поможем себе.

- А генератор?

- С него и начинается идея. Внимательно! Сейчас присяду на ухо... Не упусти детали. - Индеец допил тёплое пиво, вытер губы и продолжил. - Итак, нам нужна электроэнергия. Хранить её в аккумуляторных банках... Дорого и глупо. К тому же, такими банками нужно заставить ещё один трейлер. Короче, не вариант. Так, генератор на ДВС. Только чем его питать? Соляра, бензин, газ? Не катит! Ископаемое топливо - нарушение экоповестки. Нужно что-то возобновляемое... Что?!

- Да нет, ничего. Внимаю..., - Димона одолевала зевота. Он скривил губы, пряча лицо. Но от этого вышло ещё хуже.

- Чего ржёшь?! Гринпис придумал не я! Бредовые законы - тоже!

- Возобновляемое. Дальше, - процедил сжатыми челюстями Корень.

- А если возобновляемое, то только солнце. Ветер, движение воды и прочая механика - производные. Только, вот вопрос... Где эту энергию хранить и в каком виде... Повторюсь, аккумуляторы не катят. Дорого и глупо. Вот тут я вспомнил о фашистах.

- Чего?

- О фашистах. В третьем рейхе решили почти все технические задачи на тот момент. На одном только они крепко спотыкались. Отсутствие нефти в нужных количествах. Потому и рвались на Кавказ... Но Кавказ не случился. А ту же «броню» нужно чем-то заправлять... Вот и пришлось гансам присесть на искусственный бензин. С технологией знаком?

- В общих чертах.

- Достаточно. Технология Фишера - Тропшана. Реально работала! У них даже «тигры» - «пантеры» хлебали бензин, а не дизель! И уголь для того годился любой, даже мусорный - бурый!

- Так ведь тоже ископаемый...

- Слушай дальше. Я и подумал. Углеводороды. Уголь - водород. Самый простой газ - CH4, метан. При его окислении что получается?

- Углекислый газ и водяной пар.

- Молодец! Хлебни пивка. Вода и углекислый газ... Минералочка. Экологично, шо пипец! А обратный процесс? Из чего просто получить метан?

- Водород и что-то там ещё... Не помню.

- И угарный газ, CO. При относительно небольшой температуре и в присутствии катализаторов они превращаются в метан. С водородом всё просто. Солнце - солнечные панели - электролиз морской воды - водород. Эко опять же... Даже ДВС не нужен, окисляй напрямую в топливных ячейках. Электричество без шума и пыли. Только вот закавыка... Как хранить водород?

- Та да... Баллоны под давлением - не вариант. Диффузия стенок... Да и ё*нуть может.

- Мало не покажется! Потому и метан, ему самое место в баллонах. Я, кстати, почти закончил расписывать катализаторы для окисления метана в топливных ячейках. ДВС не нужен.

- Шутишь?!

- Ничуть. Так вот. С водородом понятно. Где брать угарный газ?

- Ну, не знаю... Может ТЭС?

- Вряд ли. Каждая ТЭС откалибрована под своё топливо. Там угарного газа кот наплакал. Ладно, не мучайся... Мусоросжигательные заводы.

- Точно! Горит же разномастное барахло!

- Ну да, потому и угарный газ. А мусорная тема под кем?

- Итальянцы.

- Видишь, как в масть легло?! С ними проще.

- И чего тебя так тянет к ним?

- Мне проще с людьми, в которых живы хотя бы иллюзии понятий.

Димон вздрогнул - за окном хлопнул выстрел. Обычное дело для мирного пригорода: разрядить в воздух дробовик за субботним барбекю. Радостно...

- Да не ссы, договоримся, - Индеец улыбался, - орешков хочешь?

- Хочу быть акционером в этой затее.

- Да нуу... Бери выше! Учредителем, Корень. Учредителем... Чуешь, чем пахнет?

- Ещё как чую..., - Димон почесал затылок. - А с текущими заказами что делать? Чем дроны питать, если дизель нельзя, а ячейка пока не готова?

- Да то х*рня... Протянем до каждой площадки трёхфазную времянку по старинке. Ну да, полиняем на бабки... Х*рня.

- Фухх... Устал я, братан. Мысли секутся.

- Ладно, десерт... Как ты думаешь, что мы с итальянцами будем продавать в радужных баллонах с надписью эко - метан?

- Обычный природный метан, но только в четыре раза дороже.

- Вот выпить бы сейчас за русскую смекалку! Твою смекалку, Корень!

***

Гости устали. Давно закончилась месса, молодожёны обменялись кольцами и преклонили колени на расшитых бисером подушечках. Невеста приняла тридцать золотых от жениха. А после причастия влюбленных связало лассо в форме восьмёрки. Старшая внучка хефея вышла замуж. Торжественная часть мексиканской свадьбы плавно переходила в изобильное застолье, с танцами под музыку мариачи. Текила лилась рекой: полторы тысячи гостей, вдоволь наумилявшись главным танцем дедушки и внучки (её отца убили семь лет назад), пустились в безудержный пляс. Хефей вернулся за стол, расположившись рядом с крёстными невесты. Тосты во Славу Девы Марии, счастья и здоровья молодых. Когда Абелино по прозвищу Сапсан (старый приятель из прежних времен) поднял полный caballito за скорых правнуков, босс едва не расплакался.

- Всё готово, он пришёл, - прошептал официант, склонившись над ухом хефея, - второй этаж, бежевый кабинет.

Парковка загородного гольф-клуба переполнилась ещё с утра. «Чернорукий» мафиози в сопровождении двух вооружённых capo пересёк её по диагонали, направляясь к административному зданию. Толпа в почтении расступилась перед ним.

- Сеньор падре, это большая честь для меня! - человек с роскошным букетом поднялся из кресла, навстречу хефею. - Позвольте мне поздравить вас. Это большой праздник. Пусть Дева Мария проведёт по жизни новобрачных, будет им заступницей.

Босс указал рукою на кресло, усевшись на соседнем.

- Сеньор падре, я сделал всё, как вы сказали, я...

- Не спеши. Ты прав, сегодня особенный день, я пью с друзьями. И если ты друг, то я не могу с тобой не выпить. Тебя зовут Онофрио. Ты же друг?

- Конечно, сеньор падре, я - Онофрио, друг.

- Тогда разлей эту текилу, друг. Выпьем с тобой за мир в душе.

Мужчины выпили янтарную жидкость в полной тишине.

- А вот теперь я тебя слушаю, друг, - хефей откинулся в кожаном кресле.

- Я сделал всё, как вы сказали, сеньор падре. Вы были правы, эта русская посылка... Стрелок не взял ничего из сейфа Хосе, кроме денег и этого пистолета. Я отправился в Москву и встретился с человеком, который отправил эту посылку нам. Толком он ничего не рассказал, потому что не знал. Но стрелка действительно зовут Игнат, этот человек по-прежнему в Америке.

- Игнасио, значит..., - хефей прикрыл веки. - Пламенный.

***

Конечно... Зимовать в Лос-Анджелесе куда лучше, чем в Москве! Опять же - командировочные... «Онегин» волновался и глотал слюну, слушая вводные Телуха. Робкая надежда, что всё обойдётся, таяла миражом.

- И всё-таки, Сергей Геннадьевич, может я буду полезен именно здесь? Тем более, раз вы говорите, что на него вышла третья сторона...

- Что за еврейские мотивы?! Ты морочишь мне голову. Говори прямо, что понравилось и хочешь остаться. Как там, зима близко, да? - Телух заливался смехом.

- Почему сразу остаться? Я для дела!

- Ну конечно!

- Вот, например, если допросить рецидивиста, того, к кому прилетал мафиози, то я могу на месте всё перепроверить. Хорошо бы от бедового... Ну, ориентировку на мексиканца поиметь.

- Это вряд ли. Бедовый остыл. Его зарезали.

***

Поначалу сицилийцы ни хрена не поняли, слушали молча. К химической эквилибристике дышали ровно, не видя в ней практического смысла. Однако, формулы на флипчарте (доске для презентаций), начертанные рукою человека, доказавшего делом правоту своих идей, приняли с пиететом. Скорый успех «presto prosto» заземлил интерес итальянцев, наделяя слова Индейца кредитом доверия. Говорил «этот русский» по делу, взвешивая сказанное. Щедрот и денег не просил, берега не терял и предложение сумел сделать заманчивым: разработку и сборку опытной станции по производству метана при мусоросжигательном заводе и её сертификацию взять на себя. Итальянцам оставалось лишь заняться продвижением новых эко - законов, регламентирующих использование углеводородов на западном побережье. А после, совместно с Индейцем, развернуть сеть метановых заправок для грузового транспорта.

Дважды предлагать не пришлось - потомки Аль Капоне считали хорошо. Не подпуская к «мусорной» теме чужаков, они кормили давнее лобби в легисратуре - законодательной ветви правительства Калифорнии.

Тридцать на семьдесят - на том ударили по рукам. Индейскую долю в тридцать процентов обмыли в местной trattoria (ресторане домашней кухни «для своих»).

С муниципальными заказами тоже всё прошло как по маслу. Называть это полноценным строительством едва ли возможно, но тридцать публичных бельведеров с парковками и ларьками всё же выстроились вдоль побережья. Рой дронов и электрический трак показали во всех выпусках телевизионных новостей. Чиновники потирали руки. Ещё бы... «presto prosto» идеально подходила в качестве задника для публичных заявлений. Выборы близко...

Замаячил новый подряд. За предыдущий расплатились аккуратно: пятьдесят тысяч за каждый объект «чистыми». Негусто, конечно... Что ещё? Ушла некая нервозность, присущая каждому стартапу «на взлёте»: сотрудники перестали хлестать кофе вёдрами, предпочитая минералку и фруктовые муссы от Харпер, курить стали реже, спать в гамаках - чаще. Только с русскими все вышло иначе... Отсутствие аврала для них губительно: безнапряжный вакуум тут же заполнят стакан и неотмирные мечты. Так и вышло: плечи обмякли, мозги притупились... Маниловские грёзы тонули на дне бутылки. Даже продуманный Корень - и тот поддался общему настроению: подсел на ром, разглядывая роскошества многопалубных яхт.

- Марчо, полундра! Тебя ищут! - Димон ворвался внутрь, стило Индейцу приоткрыть дверь.

- Кто ищет? Зачем?

- А я почём знаю? - пунцовый дружбан схватил минералку и принялся пить из горла. - Весь даркнет гудит, словно улей, ищут какого-то русского Игната. Сдаётся мне, не шибко много их, Игнатьев-то! Особенно тут, в Америке!

- Так, стоп! Угомонись. Первое. Что ты забыл в даркнете? Второе. Под каким соусом ищут?

Димон не ответил. Он плюхнулся в кресло, замер и закрыл глаза.

- Корень! Что ты делал в даркнете, ты же не торчок?

- Я не торчок, - проговорил Димон не открывая глаз, - но иногда беру кокса. Для души.

- Для души?! - Игнат закашлялся, - ты же русский человек... Если хреново на душе, скажи друзьям. Или, на крайняк, забухай. Но это...

- Тебя ищут.

Какое-то время друзья молчали. Было даже слышно, как скандалят соседи через два дома.

- Малява из кокаиновой тусни? - первым ожил Индеец.

- Ну да. По всем группам. Это серьёзно, Марчо. Очень. Тому, кто «настучит» по делу, обещают «сахарок» на полгода вперёд. Такие бонусы возможны только от «бугров». Ты пересолил... Это же ты?

- Я?.. Я узнал, что у меня есть огромная семья...

- Пи*дец...

- Ел чего-нибудь?

- Что... Какая, нах*р, еда?!

- Ты ел чего-нибудь? У меня пельмени. Выключи истероида. Не будешь есть - перестанешь адекватно соображать. Лично убедился. Идём.

Кенты переместились на кухню.

- А деньги, они..., - утренний гость вяло жевал тесто с мясом.

- Лавэ? Черноруких латиносов из Денвера.

- Ну, всё... Теперь точно пи*дец, - Димон оцепенел с вилкой во рту.

- Да не ссы, разрулим. Не в первый раз.

- А ты в Денвере как разрулил?

- Зажмурил всех.

- Так ты этот… I need your clothes and your bike?

Не привыкший к резким виражам, Корень долго переваривал услышанное. Пришлось Индейцу отпаивать друга длинными рассказками о своих мытарствах вперемешку с вискарём. Водоворот событий, затянувший застенчивого лаборанта, увлёк закадыку настолько, что губы его, недвижимые прежде и будто сшитые суровою ниткой, размякли сами собой. Так и слушал он, открыв рот... Окопы, кича, Скот с дебелой битой, гараж и дедовская Волга. На «выключалке» Корень тормознул, пришлось вернуться к стенду Мончака. И только разобравшись, что к чему (опять же, любопытство инженера), потребовал продолжения. Оливковые, «плен», лефортовский курорт, полковник, Бентли, снова «выключалки» и первый класс неброского прикида.

- То-то я гляжу, никак буржуйские «котлы»! - амиго взялся за индейское запястье.

- Ну да, по легенде - душевный подгон.

И наново рассказ о бегстве из Москвы. Катран, green card, аэропорт и шахта. Ну, и ПМ, будь он неладен.

- Дальше ты знаешь. Латиносы, их дутые предъявы, Денвер, всё, - рассказчик закусил финал хрустящим попкорном.

- Теперь выходит, что моя жизнь... глянцевая, что ли..., - Корень вздохнул. - А я-то думал, что иду суровой мужицкой дорогой...

- Какие наши годы, Димон?! Жизнь, она такая. Чем наполнишь, тем и будешь. Дорог - миллион! И каждая - до неба.

- И байк! - «готовый» друган икал, раскачиваясь, точно мангуст.

- Я за язык не тянул, заметь. Завтра же закажу два байка на прокат. Сядем, да поедем. Маршрут тебе «зайдёт».

- А как же дела? Война? - Димон слабо сопротивлялся.

- Дела своим чередом, все сотрудники озадачены и заряжены. А война... Х*рня война, главное - манёвры!

Индеец решил не рисковать и ночевать в мотелях. Каждую ночь на новом месте. Подготовил и вручил очередное техзадание кишинёвскому кулибину - коптероводу. Упреждая изумление, пояснил, что избыточные ТТХ (квадрокоптер должен летать и маневрировать вчетверо быстрее) необходимы для рекламных целей. И, наконец, арендовал в Лос-Анджелесе два тяжёлых, винтажных мотоцикла на две недели с тем, чтобы вернуть их агенту во Фриско.

«Индиан» - не «Ява». И, уж конечно - не «Восход». Хотя бы потому, что весит «Индиан Спрингфилд», как «Ява» и два «Восхода» вместе взятые.

- Что-то я очкую, Марчо..., - Димон с недоверием оглядел «мастодонтов».

- Напрасно. В города не заезжаем, по пробкам не трёмся. Только «круизим». Так что на тяжёлом, по прямой, даже проще.

- Куда едем-то?

- А ты куда хотел бы?

- Да мне... пох*р!

- Тогда на восток. По «шестьдесят шестой».

- Да! Именно... Я - в теме! - залихватски заметил Корень, затянув открытый шлем.

Два часа ползали по двору кенты, оседлав тяжеленных «крузеров». Ползали на сверхмалой, привыкая к низкой развесовке, перебирая ботами по земле. За ними наблюдали сотрудники сети проката, двое - толстый и тонкий, с кофейными стаканами в руках.

- Туринг в январе... Психованные русские!

- Да плевать, - тонкий скривился, глотая кипяток, - лишь бы платили.

Распихав по седельным сумкам мужские пожитки, друзья завели моторы и покатили на восток.

«Rout 66» - легендарное шоссе, «Матерь всех дорог». Первая общегосударственная трасса, связавшая восток и запад США. Строительство начали в двадцать шестом году двадцатого века, а закончили, аккурат, к началу Великой депрессии. Вот тогда по ней и хлынул людской поток с кризисного востока в райскую Калифорнию. Далеко не всё дорожное полотно покрыли асфальтом: часть пути вымостили кирпичом, а некоторые участки (в пустынях Аризоны) вообще оставили грунтовыми. Полностью шоссе «закатали в асфальт» лишь к тридцать восьмому году. Первоначально трассе думали присвоить номер «60». Но правительство штата Кентукки воспротивилось, желая оставить «шестидесятку» за собой. В результате остановились на двух шестерках, решив, что так будет проще запомнить людям. Ну, и нумерология, куда же без неё... Согласно этой «науке», число «66» приносит успех и радость. Так возникла легенда о «трассе 60», существующей в параллельной реальности. Легенда, сделавшая культовым одноименный фильм Боба Гейла.

Зима на полуострове - совсем не та, что в Москве. И январь здесь другой. Бесснежный, дождливый месяц. Редкие заморозки случаются по утрам, и чем дальше от побережья, тем резче температурные перепады. Но всё равно, калифорнийская зима - это даже не московский октябрь, тот куда жёстче… Так что самодовольные парни из проката, окрестившие русских словом «психованные», точно погорячились.

Для Индейца и Корня в этой поездке не было ничего экстремального. Ну да, слегка приморосило дождичком в дорожку... Добрый знак нашему человеку. Прохладно? Для янки, возможно, и да! Но двенадцать градусов по Цельсию - не повод отказаться от мечты для русских. К тому же, на байках имелись опции для изнеженных людей - грипсы (рукоятки на руле) и сиденья с подогревами. Куда сложнее было совладать с норовом тяжёлых «горшков». Но ничего, через три десятка миль друзья обвыклись, перестали менжеваться и растворившись в кайфе, отдались дороге без остатка.

«Шестьдесят шестая» затягивала своей непохожестью с тем, к чему привыкли глаза, подменяя одну реальность другой: олдовые бензоколонки с ручными насосами, старые шрифты на знаках, милые закусочные, где ситец в окнах, а кулинары – в колпаках. И люди... другие лица. Бытие определяет сознание, так кажется? Но... маркетологи и тут порезвились, не оставив иллюзий. Монетизация, мать её! Очарование пятидесятых на потребу туристов.

Ещё до поездки Индеец купил два дорогущих спальных мешка для суровых условий - какие-то космические материалы и гагачий пух. Зачем? Всему виною детская мечта - уснуть в пустыне, под звёздным небом, глядя в бесконечность. Корень проникся индейской причудой, поэтому первую же ночёвку решили устроить в пустыне Мохаве. Никаких костров, никаких палаток. Два спальника на стылом песке, да верёвка из немытой овечьей шерсти кольцом вокруг (против змей). Вот только со звёздным небом не вышло - низкие тучи заволокли небо, придавив пустошь непроглядной тьмой.

- Марчо..., - Корень лежал на спине, упакованный в мешок. - Знаешь, Марчо... Я благодарен тебе, за то, что выдернул меня из болота. Ещё бы немного - и всё.

- Выдёргиваю. Не выдернул.

- Ну как же... Я даже вспомнил, о чём мечтал.

- Всем нужна встряска. Без мечты загниём..., - Игнат улыбнулся, ехидно корёжа «українську мову». - Дали буде.

Спальник и правда оказался хорош. Проснувшись в комфорте и тепле, Индеец обнаружил, что всё вокруг покрыто коркой льда, захрустевшей при первых же попытках расстегнуть внешний клапан. От этого шума проснулся Корень. Аккуратно, чтобы не спугнуть звенящую тишину, он сел, неслышно дышал и часто моргал, виновато улыбаясь уходящим снам.

- И как оно? - прошептал Индеец одними губами.

- Ещё хочу..., - Димон встряхнул головой. - Это круче, чем кокс.

Два эспрессо на спиртовке, пар изо рта - всё молча. Стали собираться. Запотевшие визиры, перчатки, боты. Не без труда раскачав остывшие моторы, притихшие кенты выбрались на асфальт и покатили дальше.

Всё тот же туристический маршрут. К вечеру винтажные артефакты поредели, а потом и вовсе пропали. Рекламные плакаты стали ниже и проще, безликие заправки, унылые заборы, Аризона... Похолодало. Продувалось многослойное термобельё. Но в мотели не тянуло, так что вторую лёжку угнездили под Холбруком....

- Give all your money here dog, now!

(Отдавай все свои деньги, быстро, пëс!)

Индеец не сразу понял, где он и что происходит. В щёку давило чем-то ледяным, а непривыкшие к свету зрачки туманились яркими бликами.

- Do you hear me - don't move! I'll shoot you, I swear to God, I'll shoot!

(Ты меня слышишь, не дергайся, я выстрелю, клянусь богом, выстрелю!)

Спальные мешки окружили четверо подростков, перевозбуждённых от собственной крутости. Полгода промышляли они, щипая «жирных бобров» - заблудших туристов, очарованных «шестьдесят шестой», «трясли» испуганных романтиков. Отщурившись утренним светом, Игнат огляделся: четверо хилых «бойцов» приехали на потрёпанном Вранглере, оставленном неподалёку. На лицах - маски. В щёку упирался ствол помповика, им тыкал «рыжий», он же и базлал.

«Хорошо, что не пожмотился на альпинистской снаряге...»

- Money! - завизжал «рыжий».

- Money? - Индеец кивнул на Корня. - He has money (Деньги у него).

- I have the money (Деньги у меня), - смекнул Димон.

В тот момент, когда «рыжий» отвлёкся, глянув на Корня, Игнат потянул внутреннюю петельку горного спальника. Мгновенно сработал механизм, спасающий альпиниста в случае снежной лавины. Скрытые пружины развернули конверт, словно бутон, освободив индейские руки. Дёрнув по вектору ствола за помповик, Индеец опрокинул «рыжего», отобрав ружьецо.

- I don’t like shooting the spine (Не люблю стрелять в спину), - помповик щёлкнул, сменяя патрон в патроннике.

«Бандюки», «вставшие на лыжи», передумали.

- Turn out your pockets, put all the cash on the bag (Выверните свои карманы, положите кэш на сумку), - Индеец указал на порожнюю торбу.

Корень, выбравшийся к тому времени из мешка, ползал на четвереньках, не в силах сдержать хохот.

- Are you gangsters? - поинтересовался «рыжий», выкладывая купюры.

- No! - Димона окончательно скрутил спазм. - We are Russians!

Собрав наличность, Индеец «построил захватчиков» и повёл к джипу.

- Will you kill us? (Вы нас убьёте?), - блондинистый мальчик с мольбой посмотрел на Димона.

- I’m just gonna kick your asses (Сегодня ограничусь подсрачником).

Индеец выполнил обещание - Вранглер уехал.

- Ну что, теперь харчуемся на трофейные? - Корень сипел остатками смеха.

- Разумеется. Яичница с беконом и два черничных пирога. Уж заждались..., - Игнат зевнул, - погнали.

Завтрак удался. Забулькали V-образные моторы. И только байки взяли разгон, как заскрипели тормоза на «Спрингфилде» Игната.

- Что стряслось? - Димон остановился рядом с другом.

- Даже не знаю... Не сочти меня за психа, но... Очень странно., - Индеец поднял визир на шлеме. - Такое ощущение, что мы здесь не одни. Как будто бы за нами наблюдают.

- Может в мотель? И ты поспишь?

- Корень, я не псих. Вот просто поверь на слово, надо возвращаться.

- Ну... Надо, так надо.

***

Жарко натопленный хоган, прокуренный травою от пола до стропил, томил мысли по второму кругу, словно нефеля в заварнике.

- Ты опять за своё? - Нижони снисходительно глянул на брата. - Это не моё решение. И не мне его менять.

- Но хоронить тебя буду я, а не твой начальник! - Ашкий не сдавался. - Просто не лезь туда, особенно сейчас!

- А что сейчас, постная неделя?

- Я кому это рассказываю? Он был здесь! В Холбруке! Настолько близко, что я мог бы прочесть его мысли!

- А что же не прочёл? - ехидный Нижони подзуживал шамана.

- Имя! - Ашкий стукнул кулаком по столу что есть силы. - Его имя!!! Я не могу!

От удара лопнула фенечка на запястье и маленькие бусины разлетелись по деревянному полу, прыгая словно горошины.

- Впереди война, - шаман остывал так же быстро, как и вскипал. - Такая война, что разборки в Денвере сойдут за детскую шалость...

***

Домой решили не заезжать, отправились на работу. «Спрингфилды», стоявшие на парковке, сразу же «съели глаз», потеснив гибриды, самокаты и прочие лигерады. Ещё бы! Сверкающие байки из хрома, железа и кожи казались инопланетными гостями в ряду «самоходного пластика».

Хлоя (секретарша) аккуратно доложилась, не забыв ничего. Даже смену картриджей на фильтрах обратного осмоса зафиксировала дотошным фотоотчётом. Всё остальное - скучная рутина без происшествий.

Корень впрягся компилировать ТЗ на метановую установку, Индеец потопал в кабинет коптеровода - покрутить в руках новый дрон.

«Это уже не «рабочая пчела». Скорее, «боевой шершень»...»

Квадрокоптер смотрелся хищно: на карбоновой крестовине красовались управляемые стабилизаторы, похожие на плавники акулы.

- Да, он способен падать камнем с большой высоты в управляемом режиме. Как ты и просил. В последний момент, на «форсаже», включаются все двигатели, и он уходит в сторону. Реклама выйдет - что надо! - коптеровод принял у Индейца «птицу», сложив пропеллеры.

- Как полезная нагрузка, сто граммов осилит?

- Вполне.

Технологии... Деньги. Генератор уменьшился до микроскопических размеров. Китайцы «рванули»: схемотехника двадцать первого года творила чудеса. Новый ионистор, с чудовищной плотностью энергии, помещался в напёрстке! Однако, цена...

«Если бы его делали из золота, то стоил бы он раз в тридцать дешевле.»

От этих мыслей жутко разыгрался аппетит. Индеец отправился на кухню, где пили кофе несколько сотрудников, а Димон заряжал эспрессницу. Холодильник пустовал, кроме кетчупа и майонеза ничего не было.

- Игнат! (При всех он обращался к Индейцу только так). Игнат, хавки нет - Харпер заболела. Там, через квартал, годная забегаловка. Вполне сносно кормят, попробуй.

- Лень переодеваться, - Индеец оглядел свой замасленный комбинезон. - Дресс-код не тот...

- Да ладно..., - Димон махнул рукой. - Там работяги столуются, сольёшься с массой.

***

Лада Шереметьева родилась в Реутове, в год развала Союза. Городок подобрался к Москве вплотную, с восточной стороны, уперевшись в большое кольцо. Никак не глушь, но и не центр. Все девяностые малышка просидела дома, не выходя за пределы шестого микрорайона: рисовала, читала, вышивала, танцевала. Отца не знала, мать, вечно занятая, пропадала на работе - служащая.

Лада... Создатель одарил её умением любить: в тонких руках расцветала палка, воткнутая в землю, а все усатые - хвостатые норовили занять местечко поближе к её ногам. От матери же по наследству досталось немного: безупречная фигурка, фамилия с вензелями и глаза. Большие, пронзительные глаза.

Школа пронеслась незаметно, Лада поступила учиться на филолога. Мать, к тому времени, улетела в штаты - «замуж за рубеж». Самостоятельная жизнь в однокомнатной квартирке и работа учителем русского языка (после окончания ВУЗа Лада служила в школе) не добавила ни близких, ни друзей. Нет, конечно же случайные любовники были, но такими отношениями Шереметьева тяготилась - проще завести, чем вывести. Не было бы счастья, да несчастье помогло - овдовевшая мать перетащила загрустившую Ладушку в Сан-Франциско. Каждой mother грезится о чуде, о непреложности блага в географическом раю. Вот она, синяя птица! Казалось бы, рукой подать... Но, как бы не так. Лада перепробовала всё. По настоянию матери прослушала курс «Вперёд, к успеху!» и даже сходила замуж.

Мимо. В итоге, мамаша выбросила белый флаг, окружив себя тремя котами. А дочурка отправилась на поиски работы.

Посудомойка в пролетарском общепите - лучшее предложение для русского филолога. Немудрено, английский же - так себе... Ощущая себя мухой, застывшей в янтаре, она точно знала, что уже никто и никогда.... До того самого дня.

- Лада, бросай всё! Срочно переодевайся, официанток не хватает! - управляющий отчаянно жестикулировал. - Для начала, отнеси заказ на восьмой столик. Полчаса ждёт.

В тот самый момент, когда до восьмого столика оставалось не больше десяти футов, правый каблук предательски подвернулся и тяжёлый разнос полетел на пол.

***

Лубянку лихорадило. Февраль двадцать второго года - неспокойный месяц, большая жатва.

- Женя, ты же неглупый парень, сам всё понимаешь, - Телух сосредоточенно жал на компьютерную мышь. - Именно сейчас мы не можем себе этого позволить. Даже проверенный актив и тот... Обживает берлоги. Смутные времена...

- Но Ильиных - особый случай. Агент с большим потенциалом...

- Который украл деньги мексиканской мафии и спровоцировал большую охоту на себя. Где его ищут?

- Везде.

- Вот... Сейчас не до второго фронта. Тем более, что «чернорукие» не наша тема.

- Так может вытащить его оттуда?

- Нет. Сам заварил эту кашу - сам пусть и расхлёбывает. Выживет - вырастет в цене, как вино далёкого года. Ну, а не выживет - то и не было никогда Игната.

«Онегин» молчал, опустив глаза в пол.

- Мы - государевы люди, - Телух говорил сухо, прожёвывая каждое слово. - И не можем позволить себе ничего лишнего, как в том фильме: ни любви, ни тоски, ни жалости.

***

Осколки брызгами разлетелись по кафельному полу.

«Ну вот, поел...»

- Лада! - завопил управляющий.

- I’m so sorry! - роняя слёзы, хрупкая девчонка опустилась на колено и стала собирать фарфоровые «бритвы» голыми пальцами.

- Лада!!!

«Ведь уволит же, гандон...»

- Сэр! - Индеец поднял руку, театрально улыбаясь. - Сэр! Я получил вдвое больше, чем заплатил!

- Как это понять? - управляющий брезгливо хмурил кустистые брови.

- Сэр! Я русский! Зашёл сюда перекусить перед подписанием важного контракта, - Игнат соскользнул со стула вниз, отведя руку официантки от «побоища». - Сэр! В нашей традиции посуда бьётся только к счастью. Сложно придумать лучший знак перед сегодняшней встречей. Сэр! Никто не может упрекнуть меня в том, что я не плачу за услугу. Я заплачу вдвое! Компенсирую неудобства, стану вашим постоянным клиентом и даже дам официантке на чай - пусть почаще приносит удачу. Вот только осколки должен собрать я и никто другой!

- Я не против, - управляющий растерянно пожал плечами. - Мы все живём традициями.

- Спасибо..., - waitress прошептала русское слово, не решаясь поднять на Индейца глаза.

- Даже так?! Русская?

- Да...

- Как в масть легло.

- Что, простите?

- Всё в порядке. Улыбаемся и машем.

Они замерли одновременно, словно бы сговорившись, и долго-долго смотрели друг другу в глаза.

- Игнат.

- Лада.

***

Мексиканский февраль... Старик любовался огнём. Тягучее пламя струилось по дубовому полену, точно горячая патока. Часы на каминной полке пробили полдень, когда в гостиную ворвался Антонио настолько неожиданно, что хефей рефлекторно схватился за рукоять зигзауэра.

- Папа! «Проснулся» Онофрио. Ну, тот... Твоя ищейка. Пишет, что следы стрелка нашёл в Сан-Франциско. Правда, пока ничего конкретного. Ни адреса, ни контактов, ничего.

- Хвала Деве Марии! Не скупись. Пусть раздает белую дрянь направо и налево, компенсировать будем после. Каким бы ни был этот Игнасио, его слабое место в тех, кто рядом. Гринго падки на лукавые страсти. Обязательно найдётся хотя бы один, кто не устоит и продаст. Абелино лично поведёт бойцов.

- Абелино?! Сапсан?! - Тоньо оторопел.

- Да. Он хоть и стар, но глаз у него и нюх... Ещё никто не ускользнул от Абелино.

***

«Чёрт! Тебе же не пятнадцать лет!»

Работа не клеилась: добрую половину головы оккупировала большеглазая Лада.

«Надо бы сходить на обед».

Вдох-выдох. Потом ещё и ещё...

«Дыши ровнее, фантазёр. А то понапридумывал себе...»

В который раз чертыхнувшись, Игнат хрустнул шейным позвонком и взялся за паяльник.

На инструментах и приборах Индеец никогда не экономил, а уж теперь... Лаборатория «presto prosto» (совсем не та, что в гараже) по оснащению могла бы смело соперничать с научными центрами ВПК.

«Эх... Иметь бы это раньше, да в Донецке...»

Функциональная схема устаканилась уже давно, так что ничего нового создавать не пришлось. Просто ещё одна версия «выключалки», но только в миниатюре. Теперь, для «начинки», вместо багажника Бентли, с лихвой хватало карбоновой коробки в подбрюшье коптера. «Ящик Пандоры», размером с табакерку... И таких «табакерок» упорный Индеец приготовил сорок. Сорок дронов - боевых роботов, одновременно несущих тихую смерть, наводящихся автоматически по IMEI номеру мобильного телефона «мишени».

Как и в Денвере, во Фриско у «черноруких» имелся свой кокаиновый «штаб». Свой «папа» и своя банда. Но, почему-то, Игнат был уверен: «чистить» его поручено не местным.

«Так... Обед я уже пропустил, только полдник. Как там он у них называется... Хрен разберёшься. Полдник. Ванильный пирог и кофе. Она принесёт мне кусок ванильного пирога...»

Переодевшись в чистый рабочий комбинезон, Индеец отправился пешком в пролетарскую столовую, по пути рассуждая о способах получения этих самых числовых IMEI.

«Без них ничего не выйдет. Управлять дронами в ручном режиме - чистое безумие. Но как... Чтобы получить эти грёбаные IMEI, нужно подобраться к мишеням вплотную и просканировать сигнал мобильных терминалов. Однако риск... Проще сразу застрелить. К тому же не ясно пока, кто они, эти самые мишени…»

Заведение пустовало. Управляющий, завидев «того самого русского по двойному тарифу», вызвал посудомойку. Она широко улыбнулась, расставляя принесённый заказ. Обслужила ненавязчиво - сама предупредительность. Но заговорить по-русски в присутствии начальства всё же не решилась.

«Хорошо бы взять у неё номер сотового...»

***

Корень с головою ушёл в сеть: рыскал по даркнету, мрачнея с каждым днём. «Марафетчики», всё дело в них. Щедро посыпая паству наркотой, латиносы обложили Индейца флажками, словно волка, и тонкий паюс, пленочкой разделивший полярные миры (тотального насилия и подлинной свободы), держался на соплях. Отчётливо пахло большой кровью, не хватало только отмашки.

«А ведь обязательно кто-то сдаст! Если уже не сдал...»

Покуривая табачок, Димон пролистывал развалы участников «клуба по интересам»: срамные аватарки, блудливые прозвища. Со многими знаком лично и не сомневался ни на йоту, что каждый второй горазд... Люди слабы, а торчки особенно - за «понюшку сахарку» способны на что угодно.

С этими мыслями Корень и пришёл в индейскую лабораторию. Там, на стапеле «созревал» тридцать восьмой дрон и кента выслушали, не перебивая.

- Ну что ж, люди как люди... другого ждать и не следовало, - Игнат установил финальную защёлку и добавил. - Не ссы, Димон, прорвёмся. Нам бы только IMEI мишеней раздобыть. Вот тогда и посмотрим...

Димон призадумался.

***

Эх, Лада-Лада... Лада-Ладушка... Растуманило думы, порви до кровИ... Растащило на части, боляще и чаще... Давно такого не было. Да вот, наверное, со школы и не было. Рассеянно- -очарованная Лада расправила плечи, вазюкала тряпкой в ритме вальса, посуду мыла как-то по-особенному, торжественно, что ли..., улыбалась, отвечая невпопад, сменила причёску, пальто, макияж. Коллеги насторожились. Даже материнские коты и те почуяли неладное: мурчали громче обычного, неистово тёрлись, подставляя тонкие уши под Ладушкины пальцы.

- Кто он?

- Ну мам...

- Он кто? Имя хоть есть?

- Игнат.

- О, боже! Угораздило тебя!

- То есть?

- Русского найти... Здесь, в Америке. Мало было..., - материнское сердце тревожилось. - Чем занят?

- Я не знаю, кажется инженер.

- Ну всё... Насмарку.

- Ну не нагнетай...

- О, как убийственно мы любим,

Как в буйной слепоте страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей!

- Мне всё равно, - Лада опустила глаза.

- Не сомневаюсь.

***

Долгие гудки растянулись вечностью. В какой-то момент угрюмый Корень кипишнул, почти передумал, собираясь нажать «отбой», но далёкий абонент одыбался и включил микрофон.

- Алло...

- Я тот, кто вам нужен, - Димона трясло. - Я знаю всё об Игнате.

Пауза в четыре вздоха завязала сдержанный интерес.

- Допустим, - Онофрио прокашлялся. - Чего ты хочешь?

- Мне не нужен «сахарок», могу и сам купить. Мне нужны его активы.

- Ты кто вообще?

- Я его помощник, Игнат меня нанял.

- Так..., - латинос перекрестился, дабы не спугнуть удачу. - Почему я должен тебе верить?

- Потому что я знаю, откуда деньги. Они из Денвера.

- Стоп! Достаточно, - голос «чернорукого» звякнул металлом. - Когда и где встречаемся?

- Мне нужны гарантии.

- Гарантии всем нужны. Где и когда?

- Вы же поедете от мексиканской границы по «сто первой»?

- Поедем. Завтра к полудню пересекаем «контроль».

- Тогда на «сто первой» и встретимся. Это мой номер, приеду на мотоцикле.

- Завтра. Мы будем завтра, - буркнул Онофрио, бросив разговор.

Тишина неожиданно придавила. Вот тут Корню и стало по-настоящему страшно: никогда прежде, ни в чём подобном он не варился.

«Это не с бакланами бузить возле бара, тут другое...»

Адреналин хлестал изо всех щелей, а во рту кислил металлический привкус. Мандражируя, Димон прикусил себе губу. До крови.

***

- Тоньо, собирай парней, - глаза хефея горели. - Абелино приехал.

Уговаривать не пришлось: все, кто был в «штабе», сбежались посмотреть на легенду «черноруких». ». Абелино - высушенный, словно вобла старик по прозвищу Сапсан, вошёл в залу стремительно, мягко припадая на правую ногу (сорок лет назад его колено приняло две пули).

- Это Абелино, наш друг, - хефей представлял Сапсана. - Выберет тех, кому выпадет честь постоять за нашу семью.

- Это для меня честь. Ты, ты, ты и ты, пойдёте со мной, - старик указал пальцем на людей в «шеренге». - Остальным - ждать.

Четыре кадиллака, по четыре бойца в каждом - экспедиция «чистильщиков». Абелино выбрал четверых «капитанов», а те, в свою очередь, отсеяли ещё по четыре. Итого – семнадцать, включая Сапсана. Нехитрая легенда: все они родственники и едут на свадьбу в Сан-Франциско. Онофрио встречает группу на границе и ведет ее по «сто первой».

- Ничего с собой не брать, ни кастета, ни стилета, - Абелино «держал» заключительную речь. - Всё, что может понадобиться, получим на той стороне.

***

Душу облегчив

на несколько монет,

Без ответа шёл он,

В холоде и пьянке.

И пришёл...

и приволок букет,

Купленный

У старой негритянки.

- Ух ты! А кто это? - бездонные глаза стали ещё больше.

- Не знаю, ветром нанесло. Мне проще самому придумать, чем вспоминать, - Индеец перевёл дух. - Твоя очередь.

- Ладно, я по - старинке... Марина Цветаева.

На назначенное свидание

Опоздаю. Весну в придачу

Захвативши - приду седая.

Ты его высоко назначил...

Лада потупила взор. Они бродили по дорожкам промозглого сквера, играя в поэзию, когда раздался звонок индейского смартфона.

- Значит внимательно, - Корень паковал упругие слова. - Я за рулём Индиана, говорю в гарнитуру. Еду по «сто первой» на юг, на встречу с теми, кто тебя ищет.

- Не смей! - Игнат орал в трубку. - Корень, поворачивай! Не смей!

- По легенде я продаю тебя задорого. На мне закреплён сканер. Пока буду беседовать, он срисует смартфоны «черноруких». IMEI, контакты, переписку, всё. Потом автоматически передаст информацию на твой аккаунт.

- Корень...

- Теперь у тебя фора, - добавил Димон отстранённо. - Не расплескай попусту, Марчо. Всё, до связи.

- Корень!

Корень отключился. Лада с тревогой смотрела на Игната.

- Мне нужно на работу, - сухо бросил он.

- Я с тобой.

- Не впутывай себя!

- Уже впутала.

- Зачем?!

- Ещё не знаю. В крайнем случае, буду подавать патроны.

Индейский планшет «сигналил» принятыми messages. Безлюдный офис и лаборатория встретили гостью равнодушно - выходной. Она скучала, сидя на тахте, пока Игнат собирал рюкзак. Провода... провода... мудрёные приборы.

«Не офис, а мальчуковый рай!»

Щёлкнул пустой курок - индейские руки, проверив патронник ПМ, воткнули пистоль в поясную «бабочку».

- А ты точно инженер?

- Не сомневайся, - Игнат одёрнул одежду, прикрыв кобуру курткой. - Всё, идём.

Лада никогда прежде не ездила на байке, потому и трусила.

Разозлившись, долго путала петли в застёжках винтажного шлема и уселась верхом в последний момент, когда подкат ушёл под брюхо «Спрингфилда», оставив того без опоры.

Дыхание перехватило: тяжёлый «крузер» нёсся по улицам Фриско, лавируя в застывших автомобильных пробках. Спина Игната (он говорил с другом через гарнитуру в шлеме) окаменела, тугой ветер норовил сбросить седоков, и Лада, отчаянно вцепившись в кожаные строчки, укрылась за «бомбером», как за стеной.

***

- Марчо, ты все получил?

- Да, проверил.

- Значит так: четыре «Эскалайда», семнадцать бойцов. Главный - тёртый старикан. Тот, с которым договаривался, тоже был, но он «попроще». А те латиносы - реально «злые», стволов не прячут, обвешались «железом». У них даже фугасные гранаты на поясах! - Корень приоткрыл визир. - Кислорода не хватает, хоть и холодно.

- Сейчас как?

- Сейчас еду обратно по «сто первой». Они не отпустили, «ведут» меня, висят на хвосте. А я... Вроде как штурман. Должен доставить их к офису. До Фриско ещё примерно двести миль, но все равно, поспешай, Марчо. Кстати, первым делом бандюки взяли адрес.

- Это плохо. Теперь ты им не нужен.

- Я думал об этом. Перед городом попробую сбежать, уйду вправо, а там чёрт ногу сломит.

- Не надо, можешь не успеть, подстрелят. Скоро буду на месте, выеду на точку, подниму дроны. Они отработают быстро, латиносам будет не до тебя. А пока не дёргайся, веди себя предсказуемо, не рискуй.

Корень всё-таки рискнул... «Эскалайды» обогнала полицейская машина с ревущей сиреной. Это отвлекло «черноруких». Не включая поворотник, Димон вильнул в правый «карман», на перпендикулярную дорогу. Чуйка не подвела Абелино и в этот раз: латиносы не пропустили поворот и погнали мотоциклиста, как зверя. Индеец ворвался на стоянку траков и затормозил ревущим байком в повороте, словно яхтой в оверштаге. Скинув запотевший шлем, он перевёл звонок с гарнитуры на «громкую связь» (руки..., свободные руки!). Теперь Лада слышала всё...

- Корень! Не стой на одном векторе, рыскай, хрен попадут! - индейские пальцы порхали над клавиатурой trailer- сервака. - Я на громкой связи, запускаю систему. Вижу тебя, вижу упырей. Вижу вас на карте. Между вами метров триста. Внимательно! Впереди, через полминуты Т-образный перекрёсток, поворот налево. Ныряй туда, там череда крутых поворотов, буду штурманом. На виражах у тебя преимущество - «Эскалайды» - не «Бугатти», не ускорятся, как ты. Готов?

- Готов, ныряю влево!

Сухой звук далёких выстрелов просыпался горохом. Стреляли короткими очередями и сразу из нескольких стволов. Гарнитура в шлеме Димона, конечно же, исказила услышанное, но характер... Гвоздили штурмовые винтовки.

- Петляй, Корень! Петляй! – истошно заорал Игнат.

Два раза чавкнул металл - зацепило байк. Потом свисты и, наконец...

- Марчо..., - на выдохе просипел Димон.

Индиан споткнулся: рухнули обороты, вывернулся руль. Восемьсот фунтов зеркального железа захрустели по асфальту. И ещё глухой стук (шлемом о бетон). Всё.

Лада уткнулась в индейское плечо, неслышно роняя слёзы. В динамике нарастал шум четырёх моторов - подъехали «Эскалайды».

- Tiro de control!

Бах! Теперь точно всё. Пуля ударила близко, едва не зацепив гарнитуру - добивали в голову. Хрипы оборвались. Корень погиб.

До стартовой точки ехали молча: Игнат скрипел зубами, напрягая желваки, Лада плакала. На пустыре, в трёх километрах от «сто первой», трак остановился. Зажужжали сервоприводы, открылись люки трейлера, сорок боевых дронов провернули стабилизаторы в контрольном обращении - все заряжены, все готовы. На мониторе, поверх электронной карты, мерцали семнадцать красных точек: Кадиллаки латиносов гнали по трассе в сторону Сан-Франциско. Синие точки на попутной и встречной полосах - неопознанные терминалы. Индеец выбирал координаты для грядущей атаки: после «выключения мишеней», «Эскалайды» станут неуправляемы и могут «зацепить» случайных водил с пассажирами. Местечко с минимальными рисками как раз лежало к северу по движению «сто первой». Пятнадцать миль.

«То, что нужно.»

Семнадцать мишеней, сорок дронов. По два на каждую, плюс шесть - в резерве. Подправив опорные координаты, Индеец нажал enter.

Разом загудели сто шестьдесят пропеллеров. Из динамика трейлера плеснуло струнным лейтмотивом оперного цикла «Кольцо нибелунга». Шутка Димона... Это он придумал. Стая боевых дронов стартует под Вагнера.

«Какой сложный размер... Девять восьмых... Точно, валькирии на взлёте.»

Коптеры выстроились «клином», зависнув чуть поодаль трейлера. И на тринадцатом такте в дирижеском crescendo рванули вверх, скрывшись в облаке.

«Гляди, Корень... Это за тебя...»

***

Водители, ехавшие позади кадиллаков, притормозили и даже высунули головы в окна: четыре бегемотообразных автомобиля разбросало по отбойникам и кюветам. Ни с того ни с сего... Ни взрывов, ни столкновений, ничего... Как будто у мальчика, рулившего машинками, внезапно забрали пульт.

Полицейские вскрыли «Эскалайды» - парамедики развели руками: груды безжизненных тел, вперемешку со стволами «... без внешних признаков насильственной смерти...»

***

Дотошный Грег из Цинциннати, кативший на пикапе за кадиллаками, уже дома покадрово пролистал тот самый файл из видеорегистратора. И не обнаружил ничего необычного, кроме странных «смазов» над крышами «бегемотов».

Неудивительно: дроны пикировали на скорости под 300 км/ч. Одновременно. С точностью до миллиметра. Отработали каждый свою цель, «выплюнув» импульс. И так же быстро ушли вверх, скользнув по воздушной подушке лобового стекла. Вся атака уложилась в полсекунды. Роботы...

***

Красные точки потухли, дроны вернулись.

«Опять булыжники в груди...»

И пока Индейца корёжили спазмы перед остывающим серваком, его спутница занялась буфетом, прикусив пунцовую губу. Крутой чифирь с невероятным количеством сахара и бутерброд из вакуумированных сублиматов (всё это хранилось в трейлере на случай..., на всякий случай).

- Съешь и выпей, - Лада поставила перед Игнатом одноразовый стакан и тарелку. - Только попробуй отказаться! Думай о главном, о пустяках позабочусь я.

Он зажмурился, проглотив кипяток, и сразу отпустило... Сипло, на выдохе, процедил: «Хотели войны, суки? Вы её получите».

ПРОДОЛЖЕНИЕ следует...