Вдруг меня как обухом ударило
по башке – Sofie Ponomariow!..
Вот кто нас улыбками одаривал
в темных Верхних Важинах под рев
водопадов. Головокружение!
Хороша, Абрамыч, что тут врать!
Не поверишь, представляешь, Женя, я
запросто бы мог ее в кровать
затащить, едва лишь захотелось бы.
Да! Но, знаешь, как-то не влекусь
к сдобности такой и пышнотелости.
Муженька наяривает пусть, –
думал... Ай да финт! Теперь, конечно же,
жалко. Но досаду эту с той
не сравнишь, что по своей беспечности
нам не пишет Пушкин молодой.
Тоже вот отправленный проветриться,
подышать озоном, погулять...
Если б знать, что и ему не терпится
в нас живого Публия обнять!