Факультет славянской магии

Глава 10

Вечером того же дня в столовой, переделанной под ресторан, бар и дискотеку гремела музыка и алкогольная продукция выставлялась на барную стойку в безразмерном количестве. Так как многие студенты после налёта нежити, осознав всю бренность бытия, на водку, коньяк, текилу и виски гульденов решили не жалеть. Тем более преподаватели факультета на такой разгул учеников смотрели сквозь пальцы, и на то были свои причины.

Мир Беловодья, который внешне ни чем не отличался от земного, по своим внутренним физическим законам был совершенно иным. К примеру алкоголь не вызывал у студентов зависимости, а хмель вообще выветривался через три часа. А вот наркотики и никотин, вызывая сильнейшие галлюцинации, максимум через месяц доводили человека до самоубийства.

Ещё более необычно вели себя электроприборы — аккумуляторы, завезённые с Земли, при работе медленно разряжались и восстанавливали свой заряд сами собой, подпитываясь из необычной наполненной магией атмосферы. Возможно поэтому простые портативные рации, в земных условиях передающие сигнал на три километра, в этом мире спокойно охватывали три сотни км. А вот бензин и прочее горючее теряли физические свойства за пару дней. Создавалось такое ощущение, что этот мир безжалостно отрицает и отторгает всё, способное нанести вред экологии.

— Ты, знаешь, если бы мне сказали, что мир Беловодья создал усилием воли некий могущественный маг, то я бы не удивился, — шепнул я Даше, когда мы, держась за руки, появились на вечеринке, где веселье было в самом разгаре.

— Кстати, есть и такая версия, — усмехнулась моя подруга, потянув к барной стойке в обход танцующих студентов. — Волхвы, первооткрыватели этого мира, проведя некий обряд, создали Беловодье с нуля.

— Создали на мою голову, — тяжело вздохнул я.

— Что ты сказал?! — взвизгнула Дарья так, что кое-кто услышал высокий голос девушки даже сквозь гремящую из динамиков ритмичную музыку. — Да ты просто мерзавец! Сволочь! Чтоб больше ко мне не подходил и на пушечный выстрел! Сука!

Затем маленькая ладонь Русаковой просвистела от бедра и смачно опустилась на мою щёку. Шлепок вышел такой силы, что в голове чуть-чуть зашумело. Потом девушка резко развернулась и, бросив меня около барной стойки, беспардонно расталкивая танцующие парочки, ринулась на выход. Я потёр, пылающую щёку и с грустью посмотрел на бармена Тараса.

— Ого, — присвистнул здоровенный парень, с простоватым добродушным лицом и смешным толстым носом, похожим на картошку. — Нехило она тебе, Звонарь, врезала. Рысь — она вообще крутая. Поговаривают, что мага-мертвеца завалила, не врут ли?

— С одного удара голову отсекла, — буркнул я. — Вот что этим женщинам от нас мужиков надо, а?

— Да, кто их разберёт? — грустно усмехнулся бармен.

— Взбесилась просто на ровном месте, дура, идиотка, — я от обиды стукнул кулаком по столешнице. — А знаешь что? Наклей-ка мне сто грамм водки и чего-нибудь закусить.

— Есть солёные боровики с родной фермы привЕзены, — подмигнул мне Тарас.

— Тогда, под боровики, налей двести, — кивнул я и щедро отсчитал пять гульденов. — Сдачи не надо.

— Вот это аттракцион, ха-ха, — подскочила ко мне Марьяна, которая танцевала в трёх метрах от нас и была уже немного навеселе. — И что, Вадик, ты в ней нашёл? Дашка же чокнутая.

«А кто здесь нормальный?» — подумал я, окинув взглядом сексапильную девушку. Платье, которое практически не скрывало для всеобщего обозрения длинных красивых ног и обнажало прелестную спину Марьяны Соломиной, притягивало внимание многих студентов и профессора Богодара Пожарского в том числе. Местный Ален Делон в данный момент за преподавательским столиком распивал коньяк в обществе профессора Василия Угрюмого и нашей целительницы Яролики Буниной. Ректор Борис Погребинский и преподавательница прорицания Умила Серебрякова как всегда вечеринку проигнорировали.

— Обидно, Марьян, ничего такого не сказал, ничем не обидел, а она как с цепи сорвалась, — пожаловался я и залпом опрокинул стопарик с водкой, которую, честно говоря, никогда не любил. — Выпьешь со мной?

— Выпью, но с одним условием, что ты со мной потанцуешь, — хитро улыбнулась сероглазая, похожая на одну известную голливудскую киноактрису, девушка.

Спустя примерно час, только ленивый не судачил о том, что боевой маг Звонарь разорвал отношения с Рысью и закрутил новый роман с Марсианкой, то есть с боевой магиней Марьяной Соломиной. Тем более пока мы под светом луны и уличных фонарей, пошатываясь, медленно топали по тротуару от бара-ресторана к общежитию, то на виду у всех студентов поцеловались раз пятнадцать или двадцать. Добавил новых слухов и пересудов и Богодар Пожарский. Профессор нагнал нас на улице и, дёрнув меня за плечо, заплетающимся языком произнёс:

— Слышь ты, Звонарь, а хочешь, я тебе сейчас рыло начищу?

— Я тебе начищу! — выпалила Марьяна и, влепив преподавателю пощёчину, отправила того полежать на наш аккуратненький газон.

— Профессор, вы как? — спросил я, еле проговаривая буквы и слова. — Хотите, я вызову по ноль три доктора Яролику Бунину, она вас быстро заштопает. То есть зашьёт рот от алкоголизма.

— Иди к чёрту, Звонарь, — пробормотал Пожарский.

— Я сделал всё, что мог, — пролепетал я Марьяне и вновь поцеловал её мягкие, горячие и влажные губы.

В дополнение ко всему на пороге общежития от Карины Русаковой, младшей сестры Дарьи, я узнал о себе очень много интересного. Как оказалось я — и кобелина позорная, и сволочь последняя, и козёл первосортный, и что за Дарью она мне ещё отомстит, правда, пока не решила каким образом. Марьяна вступилась за мою честь и на этот раз, сказав, что Дашка сама меня первая бросила и теперь пусть локти кусает, дура. Я же ответственно заявил, что готов любому выплатить сто гульденов, если он сможет укусить свой собственный локоть. А Карина, выкрикнув, чтобы я подавился своими гульденами, с гордо поднятой головой пошагала в общежитие магов-управленцев.

— Хоть здесь все от нас отвяжутся, — словно кошечка промурлыкала Марсианка, когда мы, закрыв спиной дверь, уединились в её комнате.

Магиня вновь осыпала моё лицо поцелуями и как-то незаметно сбросила с себя сверх откровенное платье, представ передо мной в самой естественной природной красоте.

— Марьян, подожди, — буркнул я, моментально протрезвев.

— Хочешь, чтобы я тебе кое-что сделала? — прильнула ко мне обнажённая девушка.

— Хочу, чтобы ты меня просто выслушала.

— Давай потом поговорим, — мурлыкнула она, стянув с меня футболку и целуя моё мускулистое тело.

— Вспомни бой при обороне спортзала. Мы с Дарьей сегодня нашли способ, как маг-мертвец проник на крышу здания. Он прятался на чердаке ещё до сражения.

— Не поняла? — Марьяна резко отпрянула от меня и, схватив своё же брошенное на стул платье, прикрылась им настолько, насколько это было вообще возможно.

— Маг-мертвец на чердаке был задолго до боя, — повторил я. — А к нему в руки на растерзание нас отправил ректор Погребинский. Мы ведь там чудом выжили. Погребинский — это предатель, который как-то связан с некромантским властелином Нар-Анкара.

— Я ничего не понимаю, — вновь пролепетала магиня.

— Нужно обыскать дом ректора на предмет какой-нибудь портативной рации. Днём его домик просматривается со всех сторон, да и народу около него всегда много вертится, особенно фермеров, на которых никто не обращает внимание. А вечером Борис Божеславович из собственного жилища никуда не ходит. Ты, меня теперь понимаешь?

— Если ты сейчас не уберёшься из моей комнаты, то я буду кричать, — прошипела Марьяна.

— Кричи, но сначала выслушай, — упрямо произнёс я. — Мы сегодня с Дашкой у всех на виду поссорились, а с тобой закрутили. Через три дня я с тобой поругаюсь, расстанусь, и ты впадёшь в депрессию …

— Вот ещё, — криво усмехнулась девушка.

— После чего ты, обратишься за психологической помощью к ректору, чтобы он как более мудрый человек, возможно похожий на твоего отца, тебя выслушал, посидел с тобой вечером в баре, выпил кофе, морально поддержал и успокоил. А мы примерно за час обшарим все его апартаменты, начиная от подвала и заканчивая чердаком.

— То есть ты с Рысью меня тупо использовал? — фыркнула магиня, приготовившись к магической атаке.

— Во-первых, мы тебя вытащили из окружения и помогли сохранить ногу, — ответил я, готовясь выставить воздушный щит. — Во-вторых, время дорого. Некогда в данной ситуации придумывать что-то более изысканное или ждать, когда Погребинский куда-нибудь уедет. Возможно, через месяц из Нар-Анкара сюда пожалуют новые гости, армия которых будет сильней и многочисленней.

Марьяна, тяжело вздохнув, уселась на кровать и замолчала, чтобы переварить информацию, сказанную мной. По её лицу, глазам и непроизвольно сжатым кулачкам читалось, что магиня желает меня просто растерзать, но в то же самое время чувствовалось, что голос разума постепенно побеждает вредные эмоции.

— Кто придумал такой идиотский план? — спросила она и тут же ответила сама себе. — Хотя молчи, и так ясно, что Дашка — сучка. Почему выбор пал на меня?

— Ты — красивая, за тобой сам Ален Делон Пожарский ухлёстывает. Да и потом, ты сама же со мной флиртовала, и это многие видели. Я считаю, что сегодня в баре немного нелепый и сумбурный план сработал по высшему разряду. Можно сказать, что сыграли по системе Станиславского. И Пожарский на меня бросился, и Каринка полезла за сестру мстить. Если люди на тебя откровенно злятся, значит верят.

— Ладно, — буркнула Марьяна, — что от меня требуется?

— Завтра вместе садимся завтракать, обедать и ужинать. В свободное время гуляем, держимся за ручки, целуемся и мило разговариваем. Нарву тебе букет ромашек, которых за частоколом видимо-невидимо. Спою песню под гитару. Послезавтра всё повторим. А на третий день в баре устроим ссору.

— Хорошо, но сейчас топай, я спать хочу, — проворчала девушка.

— Я, конечно же, уйду, но в данный момент нам жизненно необходимо полчаса попрыгать на кровати, при этом издавая характерные охи и ахи. Иначе предатель почувствует неладное и затаится. Ты пойми, от нас теперь зависят судьбы очень многих близких людей.

— Десять минут, — прорычала Марсианка.

— Кхе, кхе, двадцать, — упёрся я, смущённо улыбнувшись.

На следующее утро, сразу после завтрака, гениальный план Дарьи, по которому мы с Марьяной должны были изображать пылких влюблённых, разлетелся на мелкие кусочки. Если быть точнее, то ректор Борис Погребинский, появившись с небольшим опозданием в столовой, развалил его в пух и прах. Он с порога громко и во всеуслышание объявил, что в районе южной фермы имени Михаила Лазарева замечена маленькая банда живых мертвецов и срочно требуется выслать на её ликвидацию группу быстрого реагирования. Отряд возмездия тут же поручили возглавить профессору Василию Угрюмому. А Василь Васильевич в свою очередь, набирая команду, первым произнёс моё имя. И тут же из-за стола следом вскочили две магини — Дарья Русакова и Марьяна Соломина. Но профессор заявив, что привык работать исключительно в мужском коллективе, эти две женские кандидатуры отмёл.

— Не люблю работать с бабами, — кряхтел профессор Угрюмый, когда наша боевая «пятёрка» на вездеходе со скоростью в 40 км в час ползла строго на юг от студгородка. — Поверьте мне старику, вот какая бы не была женщина умная, смелая или талантливая, всё равно с мужиками работать спокойней. Вот какая у наших боевых магинь первая реакция на нежить? Либо паника, либо страх, либо гнев. Либо кричат, что всё пропало, либо кидаются в отчаянную атаку и кромсают первую попавшуюся тварь в салат. Мы же с вами сегодня должны сработать по-умному, аккуратно. Не повредить так сказать, испытуемый экземпляр.

— Хотите взять одного в плен, профессор? — спросил, сидящий за рулём машины Филипп Чернов. — Между прочим, ректор Борис Божеславович нам этого делать категорически запретил.

— Ну и напрасно, — крякнул, насупившись, Угрюмый, — пока мы досконально не узнаем своего врага, нам его не одолеть. Вот мы воюем с нежитью исключительно магическими приёмами, когда может быть по ним стоит ударить элементарным химическим оружием, безопасным для нас и окружающей среды. Ведь всё в лаборатории для изучения живых мертвецов уже имеется. Эх, вы, студенты. Что, настучите на меня, старика?

— Да, нет что вы, Василь Василич, — стали отнекиваться два других старшекурсника Юра Давыдов и Артур Белоусов, или Гусар и Белотур, если обращаться к парням по позывным. — Если надо взять одного живьём, то постараемся.

— А ты, Звонарь, что скажешь? — вперился в меня преподаватель магической истории.

— Доносить конечно не буду, это не в моих правилах, но я бы пленных брать не стал, — не стал юлить я. — А вдруг мы наткнёмся на сбежавшего с поля боя мага-мертвеца? Тогда охотники, то есть мы, легко превратимся в дичь. Он на десть метров шарахает ядрами и таранами. И это большая удача, что при штурме спортзала погиб только один наш боевой товарищ.

— Вот и договорились, — обрадовался профессор, по-дружески хлопнув меня по плечу. — Значит так, если среди живых мертвецов будет одна особь, отличающаяся большими габаритами, то без всяких переговоров уничтожаем неприятеля там, где поймаем. Отловим в кустах на горшке, грохнем вместе с горшком. Хотя это и не научный подход к делу.

— Василь Василич, а почему ферма, куда мы направляемся, носит имя мореплавателя Михаила Лазарева? — спросил я, чтобы немного разогнать тоску, которую навевала дорога среди однообразных берёзовых рощиц и полей.

— При чём здесь Лазарев? — хихикнул Угрюмый. — Это очень интересная история. Примерно 300 лет тому назад, по местному летоисчислению, количество ферм резко увеличилось и их стали путать. Пошлют, допустим, на южную ферму, а их там три штуки. Или на восток, где этих ферм вообще пять штук. И вот какая-то светлая голова предложила, а давайте назовём фермы фамилиями мореплавателей первооткрывателей. Кто у нас на юге открыл Антарктиду? Лазарев и Беллинсгаузен, верно? Вот теперь на юге две фермы носят их имена, а самая юго-восточная ферма называется в честь Абеля Тасмана, который открыл Новую Зеландию. Это, между прочим, очень удобно. Если ты знаком с историей географических открытий, то случайно оказавшись на любой из наших ферм, которые похожи друг на друга как братья близнецы, сможешь точно определить, где находится Аркона.

Затем профессор ещё что-то стал рассказывать и я не заметил, как погрузился в сон. А в нём мне привиделись одновременно Дарья и Марьяна в неглиже. Девушки лежали в одной кровати и требовали, чтобы я не уклонялся от выполнения супружеского долга. Как будто я когда-то от него уклонялся. Но мне почему-то сегодня не хотелось, толи голова болела, толи закрутился на магической работе. Поэтому я мялся стоя перед кроватью, и блеял, что в султаны не нанимался, чем вызывал откровенный издевательский хохот у своих подружек.

— Подъём, Звонарь! Петушок пропел давно, ха-ха-ха! — вдруг загоготали мне под ухо Гусар и Белотур.

— Да, пора просыпаться, молодой человек, приехали, — улыбнулся Угрюмый. — Вы, ребята, пока возьмите коптер и обследуйте эти несколько маленьких рощиц, а я свяжусь с Борисом Божеславовичем.

Я вылез из вездехода, потянулся и обнаружил, что лес, где мы остановились, несколько изменился. И если ближе к студгородку преобладали берёзы и осины, то на этом пригорке росли в основном ели и сосны, а под ногами был песок и мох. А с пригорка открывался замечательный вид на широкую и длинную просеку, на которой встречались редкие островки деревьев: елей, сосен и осин вперемешку.

— Как же мы тут среди ёлок мертвяков-то разглядим? — бубнил себе под нос Филипп Чернов, поднимая в воздух миниатюрный летательный аппарат.

— А где ферма имени Лазарева? — спросил я, вглядываясь вдаль.

— За нами осталась, — ответил Гусар или Юра Давыдов. — Здоров ты спать. Наверное, Марьянка тебя всю ночь тренировала? Ха-ха. Кстати, посмотри вон туда, видишь полоску леса? — он указал рукой на противоположный край просеки. — Та земля уже принадлежит Ур-Хикону. Поэтому мертвецы и засели в этих маленьких рощицах, ведь это нейтральная полоса. Мы на неё не суёмся, и ур-хиконцы не лезут.

— Кажись, я что-то заметил, — ткнул пальцем в маленький монитор Артур Белоусов. — Вот чёрная точка и вот ещё одна.

— А если это волки? — засомневался Чернов. — Или кабаны?

— Ниже коптер опускать нельзя, — заворчал за нашей спиной Василь Васильевич. — Если среди банды мертвецов маг-мертвец, то он быстро сообразит, что на них открыли охоту, и мгновенно уведёт свой отряд к Ур-Хикону. Поэтому предлагаю разделиться. Ты, Звонарь, засядешь где-нибудь здесь, а мы по большой дуге объедем тот лесок и погоним мертвецов сюда. Если маг-мертвец бросит своих товарищей и первым выскочит на тебя, то в бой не вступай. Потом его отловим. А если это будет простая глупая рядовая особь, постарайся её не убить, а задержать.

— Слушаюсь, — без энтузиазма буркнул я.

Ожидание обходного манёвра, предложенного профессором Угрюмым, растянулось для меня на долгие полчаса. Я нашёл небольшое естественное углубление в земле, бросил поверх мха плащ из брезента, рядом положил портативную рацию и прилег сам, уставившись в армейский бинокль. В эти минуты я почувствовал себя пограничником, который в поисках перебежчика наблюдает за вражеской стороной. Но кроме одной семейки лосей: папа, мама и два длинноногих лосёнка, никто со стороны Ур-Хикона к нам не перебежал.

И меня вновь от жары и безделья стало клонить в сон. Всё же с Марьяной, которая неожиданно вчера разревелась, о разных житейских пустяках проговорили полночи. Она много рассказывала о том, что в Арконе последний год, так как родители против её пребывания в волшебном Беловодье. Затем девушка, которой по земным меркам исполнилось всего 23 года, а на самом деле, с учётом времени этого мира, было почти уже 30, призналась, что очень хочет завести семью, но принцев на белом коне на всех не хватает. На что я ляпнул, что принцев как раз полно, с конями загвоздка и добавил, что выглядит она максимум на двадцать, и вообще волшебный мир омолаживает организм и беспокоится ей не о чём. Поэтому немного поржав, мы ещё раз попрыгали на кровати. Из-за чего я и клевал носом на посту.

И вдруг за моей спиной хрустнула ветка. Сон моментально улетучился, и голова заработала на полную мозговую активность. Я резко развернулся и почти интуитивно выполнил приём магического лезвия.

— Ха, — глухо выплюнул я, и косматая немытая голова ходячего мертвеца покатилась по мху, песку и земле.

И тут же на меня бросилась вторая черная тень, по которой я снова рубанул смертоносной магией, уходя перекатом с линии атаки. Затеям я резко вскочил на ноги и, наконец, огляделся. «Мать твою», — выругался я, так как вся тропа пригорка была полностью забита живыми мертвецами, словно они всё это время прятались где-то поблизости.