Факультет славянской магии

Глава 9

На третий день после битвы за Аркону я впервые в жизни присутствовал на похоронном магическом обряде. Перед заходом солнца тело боевого белого мага с позывным Малк, которого в клочья разодрал один из живых мертвецов, около главного корпуса факультета положили в небольшую деревянную лодку, накрыли белой тканью и дали время каждому с ним проститься.

— Малк был хорошим другом и товарищем, — вещал ректор Погребинский, пока студенты, преподаватели и выпускники факультета медленно подходили к лодке, — поэтому он по первому зову явился на помощь нашей святой земле и смело стоял в боевом ряду, отбивая атаки проклятой нежити. И сегодня мы провожаем Малка в последний путь. Его бессмертная душа скоро совершит новое путешествие из мира Яви в Светлую Навь. Именно в Славь уходили все наши светлые предки. Боевой маг Малк из Слави пришёл и, не запятнав своё имя трусостью, в Славь, к Роду ушёл. Трусость — вот главный порок, от которого рождаются все остальные: жадность, зависть и подлость. Запомните эти слова, мои братья и сёстры.

Затем к лодке вышел Василий Угрюмый, переодетый в длиннополую белую льняную рубаху, опоясанную широким расписным поясом, обутый в белые штаны и красные сапоги, и в большой шкуре бурого медведя, накинутой на плечи. В руках Василий Васильевич держал огромный бубен, в который он, выдержав небольшую паузу, принялся размеренно стучать колотушкой.

— Бум! Бум! — мгновенно разнеслось по всему студгородку.

После чего лодку с телом Малка подняли на плечи его боевые товарищи из форта Ретра и понесли в сторону единственных южных ворот.

— Куда его? — спросил я шёпотом Дашу, с которой мы, держась за руки, медленно двигались в траурной колонне.

— На погребальный костёр, — ответила подруга, — чтобы душа белого мага, без посмертных мук и страданий, попала прямиком к Роду в небесный град Ирий.

— А если в землю закопать, как это делают все нормальные люди, то куда душа попадёт?

— Тоже в Ирий, только сорок дней будет маяться и метаться между нашим и потусторонним мирами, — шепнула девушка. — А если из тела сделать мумию, то для души — это вообще каторга. Есть поверие, что такая душа постепенно превращается в демона, который будет требовать от своего земного рода постоянных человеческих жертв и жертвоприношений.

— Хочешь сказать, что древние египтяне были глупыми людьми? — упёрся я. — Как же они тогда построили пирамиды?

— Может быть, людьми они были умными, — заворчала Дарья, — только подскажи мне, куда цивилизация этих умных людей делась? Почему от их древних городов, многих пирамид и гробниц остались одни руины?

— Войны, эпидемии, природные катаклизмы, — буркнул я. — Другими словами неудачное стечение обстоятельств.

— Правильно, — кивнула моя подруга, — сначала понаделали из своих предков демонов, а потом на их головы посыпались сплошные неудачи. Жизнь, как и магия — это постоянное движение, постоянное перетекание жизненной и магической энергии из тела в окружающий мир, а из мира и космоса в тело.

— Может быть, ты и права, — пошёл я на примирение, тем более вспомнив забальзамированного дедушку Ленина, после которого были великие стройки, великие жертвы и крах всей советской империи, крыть мне было просто нечем.

А тем временем траурная процессия с наружной стороны частокола обошла Аркону против часовой стрелки и, оказавшись на северной оконечности городка, углубилась в небольшую берёзовую рощу, на поляне которой уже был подготовлен костёр. Брёвна будущего погребального костра товарищи Малка выложили колодцем, поэтому со стороны могло показаться, что лодку с покойным водрузили в качестве крыши на маленький домик. А ещё я обратил внимание на большие деревянные статуи бородатых мужиков и миловидных женщин, которые были врыты по окружности поляны, и теперь спокойно взирали на последние приготовления к кремации белого боевого мага. И всё эти траурные минуты профессор Угрюмый, не переставая, стучал в бубен.

— Ну хорошо, сейчас Малк превратится в груду пепла, а что потом вы скажете его родным? — тихим шёпотом спросил я у Даши.

— Нет у него родных, вон его семья, — моя подруг кивнула на красивую женщину, которая с каменным лицом стояла ближе всех к погребальному костру. — Малк или Леша Малкин детдомовский, служил в спецназе, там его и высмотрел наш куратор. Он не из коммерческих мальчиков и девочек.

— А кто на нашем первом курсе не из коммерческих, кроме меня?

— В том-то и дело, что никого, — прошептала Дарья. — Кстати, на втором и третьем курсе тоже никого.

«Вот это поворот, — подумал я, — да тут все ходы кто-то просчитал с большим запасом. Завезли, значит, сюда богатеньких ребятишек с минимальным даром и талантом и крышечку ловушки захлопнули. Если не найти предателя, если что-то срочно не предпринять, то через год в Арконе будет сидеть новый хозяин».

Тем временем удары в бубен посыпались с гораздо большей частотой. Профессор Угрюмый буквально выбивал самую настоящую барабанную дробь. И в этот момент два факела полетели в погребальный костёр, и пламя от него за пару секунд взметнулось выше самых высоких деревьев. Мне даже показалось, что некоторые языки странного волшебного огня долетели до самого неба.

А потом со мной случилось что-то странное. Я вдруг очутился на той же самой поляне, но совершенно один, на небе светила Луна, горели звёзды и какой-то совсем маленький костёр потрескивал там, где секунду назад сжигали тело белого мага.

— Здарова, боец, — сказал и неожиданно вышел к костерку воин в обычной солдатской гимнастёрке времён Второй мировой войны. — Вижу ты — человек грамотный, десятилетку окончил. Ты мне ответь: я — трус или нет?

— Как же я тебе отвечу, мужик, когда в десятилетке такие науки не преподают, — пробурчал я, вглядываясь в лицо незнакомца, которое мне смутно кого-то напоминало.

— А ты послушай. Поднял нас старшина в атаку, боевая задача — зацепиться за крайний окоп неприятеля. За невыполнение, по законам военного времени, расстрел. Ну, мы и рванули. Кругом всё гремит, бабахает, пули свистя, а у меня на штанах завязка лопнула, и я в ответ стрелять-то не могу. Бегу рядом со своими, кричу ура, а сам одной рукой только штаны и придерживаю. Срамота ведь, если на поле боя без штанов. Правильно? А потом, пока я со штанами возился, пока полз, пригибался, прыгал куда-то, смотрю, уже стою во вражеском окопе. А мои товарищи все там, один к одному в поле лежать остались. Эти черти увидели меня, поняли, в чём дело и ржут, суки. А офицер ихний подходит и говорит с издёвочкой: «хенде хох», то есть — руки верх, по-нашему. А как я руки подниму, когда я ими штаны придерживаю. Это же позор на всю жизнь! Ну, я гранату на поясе рванул и кабздец. Я тебе, боец, честно хочу признаться, если бы не штаны, то сдался бы, потому что жить хочется. Вот ты мне теперь ответь: я — трус или нет?

— Если ты шёл в атаку практически безоружный, то точно не трус, — пробормотал я.

— И то правда, — согласился боец красной армии, — ладно, прощевай, может ещё когда свидимся.

На этих словах мужик в гимнастёрке сделал насколько шагов в сторону от костерка и полностью растворился в темноте. И в тот же момент звук бубна долетел до моих ушей, и я увидел, что стою там же среди студентов магического факультета и всё ещё смотрю, как в небо улетают языки погребального костра.

— Привиделось что-то? — спросила меня Дарья.

— Мужик какой-то в гимнастёрке приходил, — растерянно кивнул я.

— Предок, — печально улыбнулась девушка. — Здесь среди идолов щуров и пращуров часто такое случается. Я, например, с прабабушкой общалась.

— Если предок, — задумался я, — то это прадед, который без вести пропал на войне, больше некому.

Уже на следующий день жизнь факультета славянской магии вернулась в прежнее ученическое русло. Боевые белые маги из Ретры после ужина отправились на боевое дежурство к себе в форт, а меня и Дарью вызвал в свой кабинет ректор Погребинский. Сначала он сказал, что мне нечего делать на занятиях по боевой и защитной магии с моим первым курсом и волевым решением перевёл к студентам старших ступеней. Однако посещать занятия по истории магии, прорицанию и зельеварению я всё же обязан был со своим потоком. А затем Борис Божеславович коснулся темы нашего магического поединка с очень странным живым мертвецом.

— Так значит ты, Дарья, говоришь, что мертвец атаковал с расстояния в десять метров? — спросил он у моей подруги.

— Я ещё несколько дней назад рассказала, как было дело, — проворчала она. — И да, это мне не показалось. Подтвердить могут кроме, Вадима, моя младшая сестра Карина и Ростислав Мельников. Маг-мертвец их двоих вырубил одним ударом, просто отмахнувшись рукой, словно магический таран не стоил для него никаких усилий.

— Этого мне ещё не хватало, — прошептал ректор. — Я хочу, чтоб вы знали, что мы с Буниной вскрыли голову мага-мертвеца и были просто поражены его невероятному мозгу — огромные полушария, множество извилин. Я почти на сто процентов уверен, что это трансфигурация высшего порядка. Скажу больше, с лазутчиками из Нар-Анкара таких уникальных особей было три. Одного убили вы, второго уничтожил ценой своей жизни Малк. А третий ушёл от нашего преследования, заставив всё оставшееся воинство мертвяков отчаянно биться и умирать. Теперь на секунду представляете — что будет, если в следующий раз под стены Арконы придёт целое войско таких вот магов-мертвецов?

— Если бы властелин Нар-Анкара мог создать такое войско, то оно непременно бы уже пришло, ещё три дня назад, — помотал я головой. — У властелина не хватает ресурса, чтобы клепать таких уникальных бойцов без счёту. Но ему будет достаточно и трёх десятков магов-мертвецов, чтобы бросить на нас тысячи рядовых бойцов.

— Точно, — поддержала меня Дарья. — Мы когда порубили небольшой отряд этих бедолаг у реки, я уже тогда подумала, что они просто тупые и наивные твари. Но когда этим сбродом командует маг-мертвец, который транслирует собственные команды им прямо в мозг, то они превращаются в банду безжалостных убийц.

— Только этого мне не хватало. Значит, у властелина мало нужного ресурса, — задумчиво пробормотал Погребинский. — А какой ему требуется ресурс, чтобы создавать магов-мертвецов? Ведь наверняка он берёт самую простую тварь и магическим способом трансформирует мозг и тело, наращивая кости и мышцы.

— Постойте, — чуть не вскрикнул я, — а я всё понял. Властелин для трансфигурации подбирает не абы кого, а только тех мертвяков, у которых есть зачатки интеллекта.

— Обоснуй? — почти хором спросили Борис Божеславович и Дарья Русакова.

— Перед тем, как маг-мертвец должен был отправить меня прямиком в Славь, я с испугу пошутил, что хочу в последний раз посетить туалет системы сортир.

— Ну и что? — хмыкнул Погребинский.

— А то, что эта тварь засмеялась, — прошептал я. — Чувство юмора, товарищ профессор — это первый признак интеллекта. Любой человек, как только начинает впадать в маразм, тупеть и деградировать теряет именно чувство юмора.

— Допустим, — буркнул ректор. — И что ты, Звонарь, конкретно предлагаешь?

— А выбор у нас небольшой, — ответил я. — Собрать отряд лучших магов, прейти горную гряду, добраться до Нар-Анкара, уничтожить питомник магов-мертвецов и прикончить самого властелина. Либо мы его, либо он нас, либо через год мы сами отсюда сбежим.

— Ладно, — тяжело вздохнул Погребинский. — Идите сейчас на занятия. Месяц, другой в нашем распоряжении точно имеется, есть ещё время, чтобы посоветоваться, продумать детали и всё окончательно решить.

Высокий и стройный боевой маг восьмой ступени Филипп Чернов, который мог бы спокойно благодаря своей внешности и длинным шикарным светло-русым волосам подрабатывать в качестве модели на неделе моды в Париже, в данный момент времени жаждал совсем иного. Он всеми фибрами души стремился расплющить меня на татами спортивного зала, используя магию воздуха. Так как «боевой гном» Муромский выставил лучшего бойца всех старшекурсников, чтобы тот задал мне хорошую трёпку. Почему-то в представлении профессора боевой магии я должен иметь исключительно бледный и потрёпанный вид, наверно тогда Радосвет Григорьевич почувствовал бы себя счастливым.

Но Филипп пока ожидания профессора не оправдывал. Хотя первые минуты поединка сложились именно в его пользу. Ведь Чернов, не экономя магической энергии, обрушил на меня целый поток воздушных таранов и ядер, которыми он щедро лупил с двух рук. Я же в свою очередь бегал, прыгал, кувыркался, иногда падал, получая чувствительные шлепки по телу, но затем снова вскакивал и опять прыгал, и кувыркался.

А через три минуты моего тотального избиения, произошёл перелом. Магические и воздушные тараны и ядра Филиппа потеряли настоящую убойную силу. Кстати, профессор Муромский это осознал быстрее, чем его лучший ученик. И когда Чернов выскочил на ударную позицию в четырёх метрах от меня, то я, стоя на одном колене, выкинул первый магический таран, который воткнул в солнечное сплетение моего слишком самоуверенного соперника.

Филипп охнул, рухнул и схватился за живот. Я сделал резкий кувырок, вскочил и навис над телом поверженного товарища, чтобы магическим воздушным ядром отправить его в лазарет, на радость целительницы Яролики Буниной.

— Стоп! — заорал «боевой гном» Муромский, просчитав ситуацию заранее.

— Как стоп? — усмехнулся я. — Мы так не договаривались, Радосвет Григорьевич, я ведь только начал. Я, извинюсь за подробность, даже не вспотел.

— Закончили, — пробурчал профессор и, повернувшись к остальным студентам, спросил, — кто хочет сказать, в чём ошибка Чёрного? Почему боевой маг восьмой ступени Филипп Чернов проиграл?

— Да и так ясно, — хмыкнул Макс Тихонов, — потому что Звонарь — хаосник.

— Просто головой надо соображать, а не расплёскивать магию направо и налево, — ответила моя Дарья. — Зачем такое количество ударов было выпущено в пустоту?

— А ты сама с ним попробуй справиться, — просипел Чёрный, с большим трудом восстанавливая дыхание.

— Не беспокойся, наша Дашуля каждый день с Вадиком справляется, — хохотнула одна из боевых магинь и остальные студенты громко заржали, что не понравилось профессору Муромскому.

— Завтра будем отрабатывать удар воздушным магическим ядром с расстояния в пять метров до цели, — проворчал он. — Наверное, многие уже в курсе, что у некроманта из Нар-Анкара появились новые бойцы, способные бить магией на десять метров и более. Если хотите выжить и вернуться целыми и невредимыми через год к родителям, то пора серьёзно приниматься за работу. А сейчас все свободны.

Повторять два раза, что занятие закончено Муромскому не пришлось, ведь с сегодняшнего дня снова открывалась дискотека и бар-ресторан, поэтому студентов из спортзала сдуло в считанные секунды. Но я, шепнув Дарье, что у меня появилась одна идея, которую следует срочно проверить, придержав её за руку, остался сидеть на скамейке. Не знаю, о чём подумала моя подруга, но предложение задержаться в зале, она встретила коротким вздохом и невинно потупленными глазками.

— Почему ещё не в раздевалке? — удивился профессор боевой магии.

— Дополнительные полчаса хотим поработать над связкой удар-блок, — соврал я.

— Кхе, — кашлянул Муромский и с недовольным видом произнёс, — тогда ключ от спортзала сами сдадите в хозяйственный блок.

— Само собой, — буркнул я, проводив удаляющуюся короткую, но мощную фигуру профессора взглядом.

— Ты что задумал? — игриво зашептала моя подруга, но ни поцеловаться, ни переговорить нам не позволила Марьяна, которая, уже переодевшись в раздевалке, вместе с подругами направлялась на выход.

— Ребят, а вы бар и на дискотеку сегодня идёте? — спросила она.

— Тебе-то что? — ревниво проворчала Даша.

— Как что? — удивилась высокая сероглазая красавица, которой три дня назад один ходячий мертвец чуть-чуть не откусил ногу. — Вы же меня, по сути, спасли. Теперь за мной должок.

— Тебя Бунина спасла, — вновь недовольно пробурчала моя подруга.

Кстати, Яролика сделала свою работу на пять с кучей плюсов, так как на милой красивой ноге Марьяны не осталось следов ни от укуса, ни от пореза, ни от шва. Многие парни уже второй день подходили к девушке и просили посмотреть и главное потрогать заживлённую рану. И магиня с удовольствием позволяла прикоснуться к её нежной коже, чем выводила из себя подруг этих самых парней.

— Марьян, мы придём, — кивнул я. — Но сейчас, извини, оставь нас тет-а-тет. Сама понимаешь, дело молодое.

— Ну, вы даёте, — захихикала девушка. — Значит в койке вам уже не интересно? Как романтично, с ума сойти.

— Иди, иди, красавица, — буркнула Дарья.

Однако ещё десять минут пришлось выпроваживать из помещения всех любопытных магов и магинь, у которых здесь вдруг появились какие-то свои дела. После чего, закрыв дверь спортзала и чмокнув подругу в щёку, я потащил её на чердак.

— Что ты задумал, бешенный? — шептала и хихикала она, приговаривая, — чем тебя татами не устраивает?

И лишь на чердаке я раскрыл «все свои карты»:

— Всё меня не устраивает. От вопросов голова просто пухнет и разрывается. Вот ответь, как во время боя попал на крышу маг-мертвец?

— Залез, — пожала плечами разочарованная подруга.

— А если нет? — упёрся я, осматривая пыльный захламлённый всякими старыми шкафами, стульями, столами и какими-то коробками чердак. — А если он спрятался здесь ещё до боя? Не верю я, что он незамеченным поднялся по гладкой стене.

— Подожди, подожди, а как же он сюда прошёл? Хотя постой! — взвизгнула Даша. — Помнишь, мы приехали с боевого выезда, привезли раненную Марьяну и тут начался какой-то нездоровый кипиш, крик и суета. Так вот я обратила внимание, что около ворот студгородка стояла фермерская повозка, которая доставила свежие продукты на кухню. Наши фермеры почти каждый день что-то привозят и что-то увозят. Им всё равно, война идёт или нет, их это не касается. Этот маг-мертвец мог вполне загипнотизировать фермеров, накинуть на себя их плащ, широкополую шляпу и пробраться сюда.

— Значит, ищем плащ и шляпу, и, наверное, ещё кусок какой-то материи. Я думаю, что он забился в угол и накрылся какой-нибудь мешковиной. Давай, я пойду в одну строну …

— Не надо никуда идти, — сказала Дарья и подняла с пола кусок огромной мешковины, на котором не было характерной пыли. — А кто тебя послал охранять чердак?

— Ректор Погребинский, — пролепетал я. — Да, но почему тогда маг-мертвец не спустился сразу же в спортзал, чтобы перебить студентов младших курсов, зачем он полез на крышу к нам?

— Потому что ты — хаосник, именно ты представляешь для властелина Нар-Анкара самую большую угрозу, — ответила моя волшебная подруга.