Факультет убийц

Глава 12

Мир Эдлер. За 98 лет до события в Академии Кэрон.

Мне нравилось летать. Всегда. С тех пор, как прорезались мои крылья я никогда не упускал возможность подняться хотя бы на несколько метров ввысь. Мать это не особо одобряла, зато отец хлопал по плечу, добро усмехался и говорил, что я буду сильным. А значит, буду воином.

У нас, у ангелов, свои обычаи. Мы вообще живем отдельно от других миров, себе на уме, особо никуда не лезем. Некоторые отправляются в Небесную Канцеляю после обучения в соответсвующих универститах — перебирать бумажки, заполнять бумажки или в качестве стражника. Меня привлекала исключительно последняя участь, бюракратию я терпеть не мог. Зато моя сестра из кожи вон лезла и с горящими глазами подавала документы в университет Канцелярии, верила что это благое дело — распределять души.

Жаль, что ее мечте не суждедно было сбыться.

— Аристин! — Дверь почти слетела с петель. Я испугано поднял голову — по коридорному проходу дома шел отряд стражников, возглавляемый высоким и, видимо, сильным мужчиной. Медный доспех — панцирь, узкий меч, болтающийся на боку. Я видел его несколько раз, Марон — начальник стражи сыска, он иногда заходил и к нам в дом, оставался на ужин. Отец говорил, что он не плохой ангел и что верно служит своему делу, что на него можно положиться.

— Что-то случилось?

Мужчина с темнно-русыми волосами вышел из своего кабинета, застегивая рубаху. Крепкое тело, несколько шрамов, один — самый глубокий и хорошо различимый возле правого нижнего ребра, скрылись за тканью. Он не любил их показывать, всегда ходил в одежде.

— Ты идешь со мной, — тоном, не терпящим возражений, сказал Марон, положив руку на рукоятку меча.

— Основание?

Я медленно поднялся, оставив так и не собраный конструктор замка, попятился и бросился в комнату сестры. Пусто. Видимо, на учебе.

— Милый, что… — услышал я мамин голос, хлопнула дверь. Мне почему-то стало не объяснимо страшно. Маленький мальчик, которые едва держал оружие в руках — что я смогу сейчас сделать? Мне всего двадцать четыре года и ростом не дотягиваю даже до полуметра. Рости быстрее я бы начал всего через пять лет. Вернутся в гостинную? Наверное стоит.

Я выдохнул, оглядел комнату Триши и осторожно заглянул в гостинную. Отец закрывал собой хрупкую девушку, мою маму, рука Марона все так же лежала на мече. Папа весь напрягся.

— Основание, — повторил он.

— Обвинение в предательстве, заговоре и подделке документации. Я даю тебе шанс пойти миром в качестве нашей дружбы.

— Дружбы? — прошипел отец, — Да что ты о себе думаешь? Спасаешь шкуру?!

— Мам… — подал я голос, вцепившись в косяк двери.

Она повернулась ко мне, в зеленых, ясных глазах я успел разглядеть негодование и страх.

— Пацана тоже забирают.

— Беги, — прошептала одними губами мама, взглядом указывая на окно. Высота приличная для моего возраста, но я уже не раз летал на такой. В особенности — из этого самого окна. За ним не было видно ничего, кроме неба — синевы, переходящей в еще плавный, но в будущем кровавый закат на самом горизонте.

— Взять их.

— Беги!

Я помню ворох ее длиных, белых волос. Помню, что они были мягкие и шелковитсые. Помню, как она вскинула руки — длинные рукава светлого болохона взметнулись верх, заложило уши. Марона отбросило к стене, как и его стражников, отец бросился в кабинет. Помню ее хрупкую спину, как дрожали руки от напряжения. Она не была обучена никакому из видов оружия, только магии. Бабушка говорила, что леди не пристало держать в руках меч.

Посреди комнаты висела замысловатая пентакля из узоров. Магия всегда меня завораживала, но сейчас она пугала, как и все происходящее.

— Изменница, — прошипел мужчина, тяжело поднимаясь на ноги и злобно косясь в мою сторону. Я так и стоял посреди комнаты, не решаясь двинутся с места.

— Кас, беги же! — снова крикнула она и заклинание пало, — Не в тот дом ты зашел.

— Молчи, женщина. Вас бы….

— Она не изменница, — широкая спина отца. В правой руке он держал широкий меч из латиновой стали, — В отличии от тебя, приятель.

— Хочешь скрестись клинки? — начальник сыска оскалился, обнажая оружие. С характерным лязганием и звоном — серебро, один из самых эффективных металов доступынх нашему миру. Почему он собираются драться? Почему вообще отца хотят забрать, а маму — называют изменницей?

— Аделаида, бери сына, — отец сказал это сдержано, холодно, становясь в боевую стойку. Девушка вздрогнула, бросила на него неуверенный взгляд, осторожно двинулась ко мне, — За Тришей не возвращайтесь — вряд ли…

Он запнулся, мама уже подошла ко мне, на ощупь найдя мою руку. Я, наконец смог разглядеть ее лицо. Застывшие выражение обреченности и горечи сковало его, глаза остекленели, горло напряжено. Но она все так же, как и всегда, держала ровно спину и не позвоялаля себе горбиться. Девушка сжала мою ладонь и потянула за собой, даже не взглянув на меня — все так же смотрела на своего мужа и я увидел как по левой щеке катиться слеза.

Мгновение и Марон бросился на своего соперника. В ту же секунду мать подхватила меня под руки, я услышал шелест ее крыльев и только успел выставить защиный барьер — она птицей бросилась в окно. Звон стекла, ощущение высота, что захватывает дух — я взглянул вниз. Белые облака сегодня особенно сильно затянули нижнюю ступень мира, было совершенно не видно что творится внизу. Ветер ударил в лицо, стало трудно дышать, кое-как я сконцентировался, дабы натянуть кислородный вакум. Стало легче, но не внутри. В груди тянуло не приятное ощущение страха и не понимания. Четрые сильных крыла быстро уносили меня от дома.

— Мам, что случилось? — я поднял голову веерх настолько, насколько позвояло мое положение. Она не ответила, впереди я заметил легкие синие искры. Портал?! Они же не пропускают нас, разобьемся!

— Что ты делаешь?! Мама!

Но она продолжала уверено лететь вперед, на него, не то что не сбавляя, а только набирая скорость. Спирали уже закручивались. Когда мы нырнули в него, я зажмурился, готовясь ощутить глухой удар.

Но удара не было. Такого, каким я его ждал. Нас выбросило на кладку улицы, протащило по ней. Руки и лицо обожгло болью, я захныкал.

— Думала, все так просто?

— Мама! — я поднял голову на голос, с трудом опираясь на содранный в мясо локти. Сестру держал стражник, держал достаточно грубо. Триша пыталась брыкаться, но мужчина явно был сильнее ее.

— Не трогайте детей, — услышал я где-то рядом певучий голос, от которого моментально проняло все тело. Мама поднималась, чуть пошатываясь на ноги и оглядывалась. Нас окружили, — животные. Да сгиньте же В АДСКОМ ПЛАМЕНИ!

Крылья раскрылись, она откинула голову назад. Зеленые глаза бессмысленно, но яростно смотрели вверх — в бесконечное небо. Падать всегда больно. Она говорила, что это хуже, чем с самого начала жить в низинах — но я не верил. Трущобы казались мне чем-то далеким, не понятным и явно не моим. И вот сейчас я тут, уровнем ниже и наблюдаю проекцию, которая скрывает за собой облака. Высших не любят тут, нас презирают за статус, за то что у нас есть то, чего нет у них — деньги, власть. И многое другое, вытекающее из этого. Мама подняла руки, тонкие запяться и пальцы, рукава балахона упали, обнажив руки, исчерченные какими-то знаками. Она собирала силу.

— Оставновите ее!

Один из стражников ринулся к ней, но был отброшен, словно сломанная игрушка. Больше он не поднимался. Потоки света, и еще чего-то, бушевали в ней, я чувствовал как боль она преобразует в энергию, видел, как трепещуут перья ее прекрасных крыльев, которые еще несколько часов назад уютно укрывали меня перед сном. Никто больше не решался приблизиться в девушке. Тот, что держал Тришу, словно завороженная змея смотрел на это, но мою сестру не отпускал. Мне хотелось подняться и кинуться к матери, но я не мог — лежал, придавленный этой мощью, смотрел огромными глазами на ту, что изменилась за считанные секунды до неузнаваемости. Из нежной и хрупкой она превратилась в разъяренного монстра. Ангелов считают слабыми, но они не знают что будет, если по настоящему разозлить нас.

Первые крики послышались где-то справа. Потом по цепочке пошли дальше и я видел, как ангелы хватаются за какие-то части тела, чаще за грудь, падают и кричат, стискавая голову руками. А затем их кожа начинает обугливаться, крылья — гореть. Триша вырвалась из рук стражника, бросилась ко мне — поднимать. Руки у сестры дрожали, как и губы, она обняла меня, крепко прижав к себе, я ощутил как ее трясет.

— Довольно.

Голос, холодный как проточная вода. Сначала я услышал его, потом сильный хлопок, стук, видимо, посоха, о землю и магический фон пропал. Сестра резко обернулась, я тоже любопытно вытянул шею — к нам шел пожилой мужчина. Седые волосы были аккуратно убраны назад, лицо — сурово и не полебимо. Это Ронастер, глава нашего города. Его либо боялись, либо уважали, либо все вместе — герой Четвертой Великой и самой беспощадной войны, который вел войска и благодаря которому наш мир сумел одержать верх, хоть и заплатил не малую цену. Мать рухнула на колени, прижав руки к груди и загнаным зверем смотрела на то, как он приблежается, губы ее что-то продолжали шептать.

— Хватит, Аделаида. Ты делаешь только хуже. Твой муж уже пойман, его ожидает казнь. Не губи те жизни, которые можешь еще спасти.

Она вскинулась, озлобленно оглядываясь, а затем посмотрела на нас. Сестра не переставала дрожать и плакать, а я находился в каком-то ауте. Единсвенное что испытвал — все тот же страх и то же не понимание. Отца арестовали? За что? Что за магия была сейчас применена?

— Ты использовала то, что не следует, — он нахмурился, остановившись прямо перед ней, — Серафимы убивают только врагов. И… не таким способом.

Он скривился, презрительно глядя на девушку. Потом склонился, ухватил ее за подбородок и заглянул в глаза.

— Я дам тебе право выбора, если ты пойдешь со мной рука об руку. Сохраню им жизнь.

— Хорошо, — почти прошептала беловласая, дохнула отчаянием.

— Я могу просто оставить их здесь, а могу вывести из мира, но сломать крылья.

Мама вздрогнула, съежившись. И внезапно я понял, что это конец. Что нас сейчас… просто убивают. Потому что в первом варианте, нас разорвут, одежду — продадут, а трупы выбросят где-нибудь за городом. А крылья… какой ангел без крыльев? Моя сестра погибнет в первом же мире, а я слишком мал, что бы ее, да и себя, защитить.

— Крылья, — она казалась еще бледнее, чем обычно. Фарфоровая кожа почти слилась с ее волосами.

— Нет! Я останусь! Только… — Триша вскочила.

— Решено, — старец ухмыльнулся, резко развернулся к нам и вновь ударил посохом о землю.

Сначала я не ощутил ничего. Странную пустоту, что резко образовалась внутри. А затем… нет, это не было больно. Нет на свете такого слова, что бы описать это. Адские муки? Слишком слабо. Как будто не обычный перелом, а… тебя окнули в лаву. И варят в ней вечность, хотя на деле проходит меньше минуты. Основной источник боли был на спине и в груди — уже спустя время до меня дошло почему. Ломая ангелу крылья, отрезаешь существенный поток силы, который он использует. Для нас это не только способ не предвижения, но и оружие, защита.

Потом меня подняли как щенка за шиворот, я только успел мельком увидеть сестру, которая лежала без чувств, открыли портал и просто выкинули в него, как ненужную вещь. Я очнулся в каком-то лесу, под проливным дождем, с адской болью в лопатках и всем остальным ноющем телом. Лежал, прислонившись щекой ко мху, слушал как где-то высоко гремит гром, видел как иногда небо разрезает молния и плакал. Отца, по видимому, уже убили, мать осталась на площади, прижимая руки к груди и ценой моего спасения было то, что она посадила себя в клетку, пускай и золотую. А сестра… что с ней? Может она вообще не пережила той боли, что на нее обрушилась? Триша всегда была более слабой, часто болела и могла разреветься даже из-за сбитой коленки.

Я так и уснул — на траве и мхе, под дождем. Проснулся через несколько часов, кое-как встал и, опираясь на деревья, побрел куда глаза глядят.

Мне резко пришлось выучить как ставить порталы, научится своей природной магии, на это ушло года четыре. Я понял, что в плохих условиях учишься гораздо быстрее, чем в хороших. Несколько раз меня порядочно избивали, но после той боли, мне было все равно. Я почти не чувствал — ни этого, ни всего другого. Чувства, ощущения — как отрезало. Я скитался безвольной, маленькой куклой по мирам и премирьям, попадал в столицы и небольшие городки, и ото всюду меня гнали, даже такие же бродяги, как и я. Может не видили во мне своего — как бы я не стралася горбиться, похабно разговаривать и в принципе уподобляться бездомному обычному мальчишке, у меня не выходило. Говор и осанка раз за разом выдавали во мне бывшего ребенка аристократа, а таких, как я тоже успел понять, крайне не любят.

Потом, какая-то девчонка, сжалилась надо мной и подсказала куда я могу направится. Мир назывался Кэроном, там практиечски не ущепляли расы и можно было найти кров и работу. Все из-за какой то убер Академии, которая не дает городу, что возле нее загнить. Я усмехнулся — ну а что делать?

Кое как насреб денег для прохождения таможни, потратил на это около полугода. Целая сотня золотых — состояние, для таких как я… сейчас.

Сиопий ожиданий не обманул. Там было много храмов Старых Богов, в которых давали переночевать и иногда поесть. Я оббежал всех мастеров от сапожнкиов до алхимиков, напрашиваясь в подмастерья, но только двое из них согласились меня взять с одним условием. Материалы, на которых я буду работать первое время — за мой счет. А цены в городе… кусались. Такое я видел толко в родном Эдлере, в городе на вершине, в котором жил. Тогда я не испытывал сложностей с деньгами, мне часто покупали то, что я просил — книги, какое-то оружие, пусть и еще игрушечное, которое я использовал как тренировочное. А здесь… я понял, почему проход в мир стоит так дорого, без денег в нем делать совершенно нечего. Оставалось попрашайничать и я, скрепя зубами, сидел на людных улицах или ходил, выпрашивая деньги. И у меня получалось. Многие были щедры, хотя находились и те, что порывались поймать меня и сдать страже. Пришлось научится быстро бегать взамен полета.

Небо звало меня каждый божий день и я с тоской глядел в высокую синь, что редко накрывали собой облака. Мне хотелось снова ощутить это, но любое движение крыльями доставляло неимоверную боль и я оставил надежду на то, что когда-нибдуь снова поднимусь вверх.

На ладони мне опустился увесистый кошелек. Я поднял голову — мужчина уже почти прошел мимо. Я быстро дернул веревку, заглянул внутри — золото! Да тут добрая сотня!

— Спасибо! — крикнул я вслед, он остановился, обернулся. Мы смотрели друг на друга несколько секунд потом мужчина вернулся ко мне. Высокий, широкоплечий. Красные волосы выбтриты в икорез и убраны в хвост на затылке. Он был опрятно одет, в камзол, усеяный не понятными мне значками, но очевидно, что наградными. Воин? Я поклонился ему, ощущая как щеки начинают пылать от стыда, ненавижу это делать. Но он дал мне достаточно для того, что бы пойти к гончарному мастеру и, возможно, спас мне жизнь.

— Ты ангел?

Я быстро вскинулся, сделал пару шагов назад, прищурился, глядя на него. Он не выказывал угрозы, но практический всякий раз, когда узнавали кто я — меня били. А он… как он это сделал? Крылья спрятаны, я давно не применял свою магию, фона быть не должно.

— Не пугайся, — он ухмыльнулся, протягивая мне руку, для рукопожатия, — Я Кристофер.

Я скептически приподнял бровь и протянул руку в ответ — ухватился за его предплечье. Старая привычка, которая часто меня выдала. Простолюдины и все, кто ниже аристократов и воинов по статусу, пожимали друг другу ладони.

— И не из простых, как я погляжу. Так что ты тут делаешь? Попрашайничать для вас низко.

Взгляд в землю — что я могу сказать? Правду? Он может потащить меня к страже, а тогда… тогда меня передадут в мой мир, где казнят, скорее всего, как сына предателя. За меня наверняка даже назначили награду.

— Посмотри на меня, — он поднял мою голову, заглянул в глаза. На секунду его зрачки расширились, а я испытал дискомфорт в районе затылка, — Пойдешь со мной.

— Не пойду, — я вырвал голову из его лапищи, озлобленно смотря исподлобья.

— Да кто тебя спрашивает, — вздохнул Кристофер и прежде, чем я успел опомнится на моей шее оказался ошейник, — Потом спасибо скажешь, Кастиэль. Вряд ли Аристин хотел, что бы его сын унижался перед другими.

И дернув за поводок, повел меня куда-то по улице. Магией я воспользоваться не сумел, на этом агрегате стояла глушилка. Оставалось плестись за мужиком и гадать, что меня ждет на этот раз. Три раза меня продавали в рабство, два раза я попадал в бордели, но успевал сбежать прежде чем… даже думать не хочу об этом. И в этот раз тоже найду способ улизнуть.

Мы вышли за город, путь лежал через пролесок, потом- поле усеянное мелкими цветами. Вдалеке виднелась одинокая башня замка, плескалось море, но мы свернули и замок затерялся за дерьвьеми еще одного леса. Здесь они были массивнее, выше и явно старше.

— Куда вы меня ведете? — голос у меня был испуганный.

— А академию.

— Какую?

— Ты дурак? — мужчина остановился, посмотрел на меня, — Живешь в Кэроне и не знаешь про нее? Она одна.

— У меня нет денег, — я сжался, глядя на мужчину. Что-то мне рассказывали про ее директора и этот Кристофер вполне подходил под это описание. И еще рассказывали, что обучение в ней дорогое настолько, что не каждый дворянин мог позволить отдать в него ребенка. Только одно не вязалось. Где в этом мужчине "конченный ублюдок?".

— Не понадобяться, — он двинулся дальше, — Пойдешь по соц. программе — для брошеных ангелов. Давно у меня не учились представители вашей прекрасной рассы. Все в Лайтфол прут… идиоты.

На этом разговор был закончен и через полчаса я стоял на ступенях огромного, тянущегося в высь здания. Мужчина давно расстегнул ошейник, но я и не думал бежать. Мы прошли по широким коридорам и я, разинув рот, смотрел на окружение. Уже успел отвыкнуть от такой обстановки. Высокие потолки, огромные люстры или изящные подставки для фалелов. Бросалось в глаза все и взгляд разбегался от обилия прекрасных и красивых вещей, узоров на стенах или рисунков. Пока дошли до его, видимо, кабинета я увидел учеников десять.

— Сейчас каникулы, — отвечая на мой немой вопрос, Кристофер плюхнухся в кресло и сложил руки на животе в замок, — Что у тебя с крыльями, почему прячешь?

— Обломаны, — тихо ответил я.

— Осложняет задачу, — он задумался. Позже я отведу тебя к нашему лекарю, возможно, он что-нибудь сможет сделать. Как давно?

— Почти пять лет.

— А тебе сколько?

— Двадцать девять.

— Ого, как раз подходишь! — Кристофер улыбнулся, — Каникулы кончатся — определю на первый курс. Пока есть еще две недели, что бы решить твои проблемы с крыльями. В самом плохом случае поставим илюзию и обучу тебя летать без этих двоих.

Наверное, глядя на меня с Той Стороны отец бы улыбнулся, а мама фыркнула, но по свойски. Она не хотела что бы я становился воином, шел по стопам отца, но судьба решила все за меня. У академии было боевое направление, и каждый день, каждый вечер я благодарил небо за то, что окрикнул директора, а не убежал, испугавшись что он передумает и заберет деньги. Крылья мне не вернули, хоть Луинис и смог срастись перелом, но летать было невозможно. Пришлось учиться без них.

И я научился. Так много раз я думал, что жизнь кончена, оставшись без крыльев, так много рах хотел удавиться или что бы удавили меня но… потом попал в Кэрон. Попал в эту команду, которую по началу ненавидел, особенно терпеть не мог эту проклятую, которая вечно лезла не в свое дело и надоедала несдержанным характером. А потом как-то совершенно случайно влюбился, когда ловил алкотрипы после не особо хорошего вина, а Ульяна сидела рядом, меняла тазик и вытирала пот со лба. Возможно, я превратился в алкаша. Все же зря учил способность обращать любую жидкость в бухло. Постепенно я влился, стал своим и продолжал благодарить Небеса, благодарить каждый день за то, куда меня занесло и за то, что я выжил.