Фамира-Кифарэд

Не досмотрю. Простите, госпожа.

Из царского дворца, должно быть, гостья…

Поблизости и женщин нет таких,

Так розовы да белы расцветают

Цветы, и то в садах, да поливай

Еще их раза по три.

Сядь, малютка,

А я тебе умою ноги…

Нет,

Я не устала, няня… и дорога

Не запылила ног. Благодарю.

Чей это дом, скажи мне. Не Фамиры?

Так, госпожа, Фамиры.

Где ж он сам?

Тебе Фамиру нужно? Он не любит,

Чтобы его тревожили.

Меня

Он будет рад увидеть. Да и гостья

Залетная у вас я…

Извини,

Пожалуйста, царевна иль царица,

Глаза мои так слабы.

Может быть,

Я что не так сказала: горный угол

Безлюден наш.

Да нет же, право, нет.

Но отчего ж с Фамирой ты, старуха?

Его кормила ты?

Да, эту грудь

Он обнимал, когда горело сердце

Вкусить отрадной пищи.

Ты — раба?

Я куплена была… увы! увы!

Ребенок рос без матери, не правда ль?..

Иль, может быть, меж тесаных камней

Вы спрятали ее еще недавно?

Ты хочешь знать все это?

Да, хочу…

А что ж сказать прикажешь? Во дворце

Филаммона и слыхом не слыхали

О матери Фамиры мы…

Угрюм

И строг наш царь… И золото он любит,

Но в слитках, а не в косах.

Что ж, Фамира

Единственный?

И неизвестно чей…

Филаммоном, однако ж, был он признан?

Как не признать, когда отец и сын

В одно лицо? Да и гаданье было,

Что, точно, он Филаммоном рожден.

Подкинут он — о, ужас! — а давно ли?

О, память зол!

Уж скоро двадцать лет,

Как приняла его я… И была ли

Тогда ему неделя?..

Но кому

Я говорю все это — я не знаю.

Я — нимфа и зовусь Аргиопэ…

Ты — нимфа?

О богиня, ты к Фамире?

О да… и он мне стоил много мук.

Он стоил мук? Фамира… нимфе… мук?..

На ложе — и древесном, как твое…

Над бедною рабыней ты глумишься,

Небесная жилица!..

Если б царь

Был точно сын богини, он не рос бы

Оставленным ребенком, и его

Так горячо любить, так безраздельно

Рабыне с кольцами в ушах Фамиру

Вы не давали б, боги.

Так хотел

Великий Зевс, отец мой… что же делать?

Но этот кров так жалок… А дворец

Филаммона?.. Или Фамира изгнан?

И где ж рабы служить ему?.. Постой…

Иль и в лесу царям не стелют ложа

Нежней твоих две белые руки?

Все, все скажу… богиня. Разошелся

Царевич наш с отцом… Ни воевать,

Ни торговать не хочет… Крови, нимфа,

Не только что людской, оленьей крови

Он вида не выносит… И на что ж

Рабы ему?.. Я хлеб пеку Фамире.

Кифаре ж сам он служит: до нее

Дотронуться и я не смей. А женщин

Ты больше здесь не сыщешь, госпожа…

Еще одно… Скажи мне… О, зачем?

Я знаю, что ты скажешь нет. Но звук,

Мне самый звук вопроса сердце тешит.

Он никогда во сне не повторял

«Аргиопэ», не звал меня, старуха?

Царь сызмалу бессонный. Сон Фамиры

Я берегу, как воду бережет

Пловец в волнах соленых ключевую,

Но никогда еще в тиши ночей

Сквозь забытье я не слыхала, нимфа,

Чтобы тебя он звал — Аргиопэ.

Куда уж нам, рабыням, спорить с вами,

Бессмертными…

Но пожалей старуху.

Я святостью колен тебя молю

И нежностью твоих душистых кос,

Ты увести отсюда хочешь разве

Мое дитя?

О нет. Скажи, что нет…

Глаза мои сквозь слезы видят ласку

В уголышках еще закрытых губ,

Но розовых уже…

Ты не невеста?

О женщина… Мы платим мукам дань,

Но лгать, как вы, не надо нам. Не лгу я,

Не соблазнять пришла я к вам, а плакать.