Фата-Моргана №7

1

Его Превосходительство Сэр Пуш, Архиепископ Акционерной Компании Единственной Истинной Святыни Бога, сжимая обеими руками алмазную рукоять, медленно поднял к небу каменный стилет. Покрытое бурыми пятнами острие проплыло вдоль его обнаженного раскрасневшегося тела и остановилось прямо над головой. Зазвучала литания. Подхваченный висящим на шее микрофоном голос обрушился на заполняющих огромный стадион людей, однако там, где сидел калека, в самом удаленном секторе с местами по 2.50, трудно было различить отдельные слова. В проходе между рядами продавец сладостей выкрикивал свое: «Кола! Каштаны! Холодная кола! Горячие каштаны!», и пение архиепископа терялось в криках торговца. Безногий, привязанный к небольшой тележке мужчина с коричневым загорелым лицом поднес к глазам бинокль и направил его на жертвенный алтарь, пытаясь по движению губ архиепископа прочесть хотя бы некоторые слова.

Литания закончилась, и толпа завопила в религиозном экстазе. Безногий быстро повел биноклем вдоль стадиона и вновь взглянул на алтарь. Архиепископ слегка откинулся назад, так что ребра натянули раскрашенную кожу. Молниеносным движением он опустил стилет, ударив точно в красный круг под левой грудью обнаженной девушки. Стилет погрузился в тело по рукоять, и толпа завыла, вскочив на ноги и швыряя в воздух жертвенные розы.

Калека убрал бинокль в футляр и из пластикового мешочка высыпал прямо в рот остатки жареной кукурузы. Обезумевшие, подпрыгивающие тела были единственным, что он мог сейчас видеть. Рев нарастал, крики становились настолько пронзительными, что казалось невозможным, чтобы их издавали люди.

Когда вопли поутихли, безногий калека попросил соседей снять тележку с сиденья. Его отнесли к проходу между рядами, и калека с трудом покатился вверх, к выходу. Позади, за его спиной, приносили в жертву очередную девицу.

Покинув стадион и отталкиваясь привязанными к рукам деревянными упорами, он направил тележку к грузовым транспортерам, поблескивающим, как серебро. Двигаясь вдоль ближней полосы, он приближался к контрольно-грузовой станции, а мимо с визгом проносились контейнеры с товарами. Дежурный, мужчина неопределенного возраста, жевавший шоколадный бублик, даже не поднял головы, когда калека сильными движениями гребца вкатился на короткий металлический пандус. Однако когда тележка остановилась перед кабиной, он выглянул, чтобы посмотреть вниз. Глаза его превратились в узкие щелки.

— Чего надо? — резко бросил он.

— Я… э… мне не по карману пассажирские полосы. Может, позволите проехать до 147 Окружной на грузовой?

Дежурный покачал головой.

— Нет.

— Меня даже не нужно привязывать, — настаивал калека. — Я могу сделать это сам. Я вас нисколько не затрудню.

Дежурный повернулся к нему спиной.

— Я буду вам очень обязан, — не сдавался калека.

Дежурный снова повернулся и со злостью уставился на него.

— Это против правил, приятель, ты же сам знаешь. Не хочу об этом даже слышать. Катись отсюда.

Загорелое дело калеки потемнело еще больше, ноздри раздулись как у зверя.

— Ну и гад же ты! — рявкнул он. — Как, по-твоему, что меня так укоротило? Я тоже работал на транспортерах, слышишь, ты! Отдал обе ноги этой работе, а теперь прошу о такой малости у такого же парня, каким был сам, и что слышу? «Заткнись и убирайся!» А всего-то мне нужно — доехать до Окружной! Убудет от тебя, что ли, а?

Дежурный открыл глаза от удивления.

— Извини, приятель.

Калека не отвечал. Орудуя деревянными упорами, он принялся разворачивать тележку. Дежурный вскочил со стула, который с тихим вздохом распрямился, спустился вниз и остановился перед тележкой.

— Слушай, извини. Сам знаешь, как это бывает, понапишут инструкций и правил… Да черт с ними, посажу я тебя на эту ленту, только подожди немного.

Калека утвердительно буркнул, словно только теперь получал давно положенное.

Дежурный открыл входной люк и пошел вперед, а калека покатился следом. Они спустились на лифте под рабочий уровень и прошли под транспортерами, сначала скоростными, затем средними. Выбравшись через грузовой люк к самым медленным, дежурный нагнулся, собираясь поставить тележку на едва движущуюся ленту.

— Спасибо, — калека улыбнулся.

Дежурный махнул рукой, словно хотел сказать «не за что!», и толкнул тележку на ленту. Встав, он некоторое время смотрел вслед удаляющемуся калеке. Потом крикнул:

— Извини, парень!

Проехав три мили, калека перескочил на более быструю полосу с ловкостью, которая изумила бы дежурного. Еще через четверть мили он вновь сменил полосу и теперь оказался на самой скоростной. У полиции архиепископа не было устройств достаточно чувствительных, чтобы выделить слова из шума и лязга машин. Калека тер кожу на правом бицепсе, пока не появились контуры вживленного под нее коммуникатора, затем заговорил:

— Окончательный вывод. Можете сразу запускать машину. Похоже, начальные определения оказались верны. Они достигли седьмой стадии технического развития, но в моральном находятся где-то около четвертой. Сильный мистицизм и религиозные связи. Мне кажется, все это легко может рухнуть. Нет, я в этом уверен. Подготовьте атаку религиозного типа, скажем, явление бога солнца, второе пришествие или что-то подобное. Это вызовет замешательство, и первый удар можно будет провести с минимальными потерями. Более точные данные я передам кодом, но есть кое-что, чего нельзя закодировать. Это варвары, настоящие звери в человеческом облике, и это может стать лучшим нашим оружием. Закодируйте, что получится, а остальное пусть экстраполирует анализатор. Можете привести в состояние готовности отряды Арнака и скажите Фолгеру, что нам понадобится только легкое и среднее вооружение, ничего тяжелого. Есть, однако, большой список снаряжения, которое Норд приготовит для специальных заданий. Хорошо, я подожду сигнала, что машина свободна…

В молчании проехал он еще три мили. Наконец раздалось резкое, неприятное гудение, и калека монотонно заговорил, обращаясь к своему бицепсу:

— Предполагаемое начало вторжения по бортовому времени: пять тире пять тире ноль девять тире тридцать ноль ноль…

Он еще не кончил передачу, а 147 Окружная осталась уже далеко позади. Слова пронзили атмосферу и помчались сквозь вакуум. Промежуточные станции принимали их, усиливали и отправляли дальше. Наконец в другой звездной системе передача была принята и подтверждена.

Безногий калека на грузовом транспорте поднялся с тележки, размял ноги и быстро переоделся. В жалких лохмотьях он выглядел как сборщик водорослей из какой-нибудь глухой приморской деревушки. Вновь перескочив на самые медленные полосы, он бесследно исчез в пригородном увеселительном районе. Оставалось еще двенадцать дней до момента, когда эта планета должна была умереть.

2

Местные жители называли ее Рифом. Название это оставалось со времен, когда первые земные эмигранты, смертельно уставшие от пустоты и скитаний по космосу, поселились на полной света, вращающейся вокруг бело-голубого солнца планете. Риф, на котором они поставили собственный мир. Риф, оказавшийся сейчас перед угрозой вторжения.

Сначала был выпущен газ, наполнивший ветры духом отчуждения, разорвавший все связи, объединявшие людей, оттолкнувший мужей от жен, а матерей от детей. Риф распался на небольшие группы, состоящие из одиноких, перепуганных людей. Потом прилетели огненные шары, и жители Рифа содрогнулись от суеверного страха.

Затем появились корабли Фолгера. Среднего калибра оружие уничтожило военные объекты, транспортные узлы, морские порты и единственный на планете центр космических полетов. Легкое оружие распахивало поверхность планеты, ослепляло телевидение и радары, играло в «найти и уничтожить» с каждым вероятным центром организованного сопротивления. Все делалось по списку, составленному разведчиком, «безногим калекой», человеком по имени Джаред.

Новый день застал на небе большие черные овалы десантных платформ. Они летели по ветру, ожидая приказа на высадку, а на них ждали коммандос Арнака.

В семидесяти заранее определенных местах опустились психостанции, углубились в планету, сбросив защитные экраны, и объединились в единое целое, создав излучающую сеть, немедленно начавшую глушение мыслей у всех людей на планете.

Модулируя интенсивность сигналов, психостанции прочищали мозги безнадежностью, стыдом, трусостью, голодом, стремлением вернуться в лоно матери и сознанием, что это возвращение невозможно. Затем цикл повторялся сначала.

Следом высадились коммандос.

Атака началась 5–25–09 в 13.00.

На флагманском корабле «Темпест» Сигнал Безопасности приняли 5–25–09 в 06.44. Начало, проведение и полное окончание захвата планеты под названием Риф заняло 41 час и 44 минуты. Это была 174 планета, которую по заказу клиента завоевал Джаред.

Полукруглую стену капитанского мостика заполняли две сотни экранов двусторонней связи, показывающих каждую фазу проводимой операции.

Джаред, смотревший на них в течение последних нескольких часов, повернулся к стоящему за ним гуманоиду с головой каракатицы и тихо сказал:

— Заплати мне.

Рэм, неоспоримый владыка тридцати миллионов подобных ему существ, проводящих всю жизнь в темноте, на погруженной в вечный мрак планете того же бело-голубого солнца, устремил на загорелого мужчину свой единственный глаз и быстро заморгал. Свисающие на грудь и спину щупальца начали извиваться.

— Ты отлично выполнил задание, Джаред, — сказали движения щупалец.

— Заплати мне, — повторил Джаред.

Щупальца вновь шевельнулись.

— Дело еще не закончено.

— Ты слышал Сигнал Безопасности и должен мне вторую половину суммы. Заплати.

Рэм сплел задние щупальца в приказе для другого, стоящего за его спиной существа. Ассистент вышел.

— Через минуту принесут контейнеры.

— Спасибо, Рэм. — Джаред вновь обратился к экранам.

Рэм долго смотрел на него, потом подошел ближе и встал за его спиной. Джаред был невысок, и гуманоид с головой каракатицы возвышался над ним почти на голову. Его голосовой аппарат состоял почти исключительно из мембран и мог до некоторой степени имитировать речь людей. Рэм считал себя космополитом и гордился тем, что умеет издавать артикулированные звуки.

— Тыыы родоммм с Земммиии, пррраууда?

Джаред смотрел на экран 133, на котором коммандос отделяли женщин от мужчин и запихивали их в силовые контейнеры.

— Да, я землянин.

Это было сказано тоном, не располагающим к продолжению разговора, и Рэм узнал бы его, будь он тоже землянином. Но он им не был.

— Кааккк тааммм ннааа Земммиии?

Джаред медленно повернулся и смотрел на Рэма так долго, что щупальца принялись повторять заданный голосом вопрос. Так и не ответив, он вновь принялся изучать экран. Секундой позже Рэм отступил назад. «Наглый наемник! Убийца!!!» — извивались щупальца за спиной Джареда.

Вошел ассистент, а за ним, таща металлические контейнеры, еще два гуманоида. Они поставили контейнеры у ног своего владыки.

— Открой их, — сказал Джаред, подходя ближе. Рэм шевельнул щупальцами в сторону ассистента, который повторил приказ двум носильщикам, одновременно передав одному из них шифровой ключ.

Устройство вставили в замок, и контейнеры открылись с тихим шипением пневматики. Джаред склонился над одним, потом над другим.

— Спасибо, Рэм, — сказал он.

— Годичная выработка Металла, — медленно произнес Рэм движениями, напоминающими раскачивание водорослей в тихой спокойной бухте. — Здесь достаточно, чтобы дать энергию миллиону кораблей, летящих в бесконечность. Достаточно, чтобы купить мир.

— Ты купил за него Риф, — сказал Джаред.

— Эта половина и то, что ты получил раньше… двухлетняя выработка моей планеты. Самая крупная сделка, совершенная нами. Как ты думаешь использовать его?

Джаред холодно взглянул на него. Молчание затягивалось, и Рэм отвернулся.

Джаред взял шифровой ключ и набрал На нем новый код. Потом, уже не глядя на Металл, закрыл контейнер.

Тебя не интересует, заплатил ли я все, о чем мы договаривались? — спросил Рэм, передавая осязательным усиком единую иронию.

Джаред улыбнулся ему без тени тепла.

— Ты не посмел бы обмануть меня, Рэм. Ты хочешь снова меня нанять, чтобы завоевать Сигну II.

Щупальца ассистента затанцевали в воздухе. Рэм успокоил его и сделал шаг к Джареду.

— Да, да. Хочу.

Джаред повернулся к экранам и указал на один из них, с номером 50.

— Смотри, Рэм. Наступает конец миру под названием Риф.

С неба Рифа, раскрашенного заходящим солнцем в желто-пурпурные полосы, спускался Губернатор. Гуманоидальное тело его пряталось в мягком жабо, висящем вокруг головы каракатицы, большой глаз сверкал зеленью, щупальца довольно извивались. Он спускался вниз с корабля, безопасно висящего в сфере поражения сил вторжения, чтобы принять из рук наемников контроль над завоеванной планетой.

Рэм положил одно из щупалец на плечо Джареда.

— Теперь в этой системе у меня уже две планеты, — сказал он. Сигна II будет следующей. Потом Джила, Картес, Вэйл и Капульпурника. Мои люди будут править всей системой. Здесь перекресток важнейших торговых путей, и половина прибыли будет твоя, Джаред.

Наемник не реагировал, стоя неподвижно, как каменная статуя. Холодная и мертвая.

— Я знаю, что для других ты делал такое, — настаивал Рэм. — У меня есть точные рапорты о твоей работе, потому я и обратился к тебе. Я знаю, что для некоторых клиентов ты проводил по несколько операций в одной системе. Мне нужны эти оставшиеся пять планет, чтобы усилить свою позицию в этой галактике. У меня отнимут Риф, если…

— Нет, — сказал Джаред. Коротко и окончательно.

— Почему?

Джаред отвернулся и направился к противоположному концу зала. Рэм секунду следил за ним взглядом, потом пошел следом. Внезапно он вытянул щупальца, и обернул их вокруг груди и талии наемника. Повернув его лицом к себе, гуманоид прошипел:

— Сссттелааешшш эттоо дляяя меенняя!

Движение Джареда были молниеносны и почти незаметны. Одной рукой он схватил щупальца, опоясывающие его талию, другой обернувшиеся вокруг груди и вывернулся из захвата. Потом резко присел, тут же вновь распрямив ноги, и одновременно наклонив верхнюю половину тела вперед. Это был неожиданный и мастерски выполненный маневр. Рэм отлетел к стене, свернувшись в воздухе в шар, и встал не скоро. Джаред ткнул в его сторону пальцем.

— Я принимал заказ только на одну операцию. На одну, Рэм. Дело сделано, и ты заплатил мне. Условия контракта выполнены, и ты можешь принять во владение свою новую провинцию.

Рэм быстро направился к выходу и исчез, ни одним жестом не выдав своей ярости. Остальные трое постояли немного, словно ожидая приказов человека, но Джаред молчал. Ассистент шевельнул щупальцами, и вся троица поспешила за Рэмом.

Спустя несколько минут Джаред с каменным лицом переходил от одного экрана к другому, следя за паромом, покидающим «Темпест». Гораздо позднее, когда коммандос Арнака ушли и Рэм ввел собственные силы, лицо Джареда уже не было спокойным. Он смотрел на кровавую бойню, совершавшуюся над закрытыми в силовых контейнерах жителями Рифа. Через несколько часов три четверти населения Рифа было мертво, а остальные миллионы отправлены в трудовые лагеря.

Джаред ввел в автопилот данные обратного пути и вышел. Включенные экраны показывали картины далеких звезд и галактик.

3

Двести равнодушных, усеянных кратерами лиц спутника приближались, росли на двухстах экранах. Джаред смотрел на них пустым взглядом. Это не было его домом, а всего лишь базой, куда он возвращался после работы.

Огромный участок покрытой оспинами оболочки дрогнул и открылся, как огромная пасть. «Темпест» влетел внутрь, и пасть захлопнулась.

Спутник был просто пустой, выпотрошенной скорлупой. В его центр на место ядра установили машину, а вокруг нее построили город. Так возникла несокрушимая крепость.

Джаред направился прямо в свой городской дом, разделся, выкупался и принял сеанс массажа. А потом спал 26 часов.

Проснулся он, когда в городе царила искусственная ночь. От стен, потолка и пола шло едва уловимое гудение: машина думала. Сев за стол, Джаред позавтракал, выключил вентилятор, гнавший свежий воздух в спальню, еще раз выкупался и спустился вниз, проверить записи в памяти автоматического секретаря. Их оказалось шесть, все помеченные значком приоритета.

Первая: делегация Галактического Братства прибыла на два месяца раньше, собираясь внести формальную жалобу.

Вторая: клиент с Кима. Задача: завоевание покрытой океаном планеты Вахвитинг в той же звездной системе.

Третья: клиент из Сообщества Семи. Задача: завоевание трех миров из Кольца Десяти, которые не желают присоединяться к Сообществу.

Четвертая: бывший клиент Рагиш с Тимолла, требующий возвращения части платы из-за восстания на завоеванной планете. Форма оплаты: чудесное лекарство И-Каппа.

Пятая: клиент с Буниана IV. Задача: завоевание управляемого женщинами мира Кэйн в ближайшей звездной системе.

Шестая: представители завоеванной планеты Елакс. Задача: восстановление власти над планетой.

Джаред на секунду задумался, затем определил очередность приема: четыре, шесть, три, два, один, пять. Автоматический секретарь заверил его, что каждая делегация старательно проверена и обыскана. Они ждали его возвращения с Рифа в удобных апартаментах.

Он перебрался в свою городскую контору и сидел, окруженный тяжелой дубовой мебелью, привезенной годы назад с Земли, куря и думая о Рифе.

Резня, устроенная там, была ужасней, чем он ожидал. Однако не больше предсказанной машиной. Предсказание, основанное на характерных чертах Рэма и его расы, а также законах, управляющих событиями во время вторжения, сбылось с точностью до второй цифры после запятой. Машина никогда не ошибалась.

Джаред вспомнил время, когда он начинал организацию своего предприятия. Первое поручение, выполненное с использованием старых и почти забытых методов партизанской войны, принесло ему достаточно денег, чтобы он смог купить знания нужных ему ученых и начать строительство машины. Прототип был достаточно хорош, чтобы детально разработать план второго вторжения, после которого он создал первую базу и организовал первые отряды коммандос. Предприятие разрасталось, его узнавали во все большем количестве звездных систем.

Десять лет назад он начал выдалбливать внутренности спутника, вращающегося вокруг единственной планеты погасшей звезды. Сейчас, окруженный панцирем и недостижимый, он принимал сотни клиентов ежегодно. С некоторыми он разговаривал лично, но большинство сразу уходили ни с чем. Данные тех, с кем разговаривал, он изучал еще раз и лишь часть из них вводил в машину, после чего из этой горстки выбирал для реализации одно или два задания. Однако, если договор был подписан, он всегда выполнял его условия без малейшей запинки. 174 планеты сменили хозяина благодаря специфическому таланту Джареда, его отделов и его машины. Город был теперь большим, а машина сама переделала себя, добавив новые части. Здесь использовали только современнейшее оборудование и наиболее эффективные методы.

Теперь его звали Джаред — Убийца миров.

Поначалу платой были ошеломляющие суммы денег, но с годами он все неохотнее принимал наличные. Нынче одно задание давало ему огромные запасы возвращающего жизнь лекарства, другое делало владельцем планетоида, третье помогало назначить на нужную должность своего человека. Случайные формы оплаты, случайный выбор клиентов, совершенно лишенный внутренних связей или логики. Только имя Джаред оставалось, обратная легенда, вызывающая страх и ненависть.

Услышав приближающиеся шаги, Джаред взглянул вверх, на вершину лестницы, ведущей от входа к заставленному дубовой мебелью салону. Там стоял Денна Джилл.

— Добро пожаловать домой, — сказал он и начал спускаться. Шарообразное, покрытое пушистой шерстью тело подскакивало на трех длинных страусиных ногах. Пара крупных бесцветных глаз беспокойно смотрела на Джареда с птичьей физиономией.

— Не очень-то хорошо ты выглядишь.

Джаред откинулся в кресле и толкнул автоматического секретаря к облицованной деревом стене. Она расступилась, устройство вкатилось в нишу, и стена закрылась. Комната вновь стала салоном восемнадцатого века.

— Устал.

— Как прошло дело?

— Думаю, неплохо.

— Значит, предсказания машины были точны?

— Все совпало с точностью до одной сотой.

Джилл поджал ноги, и идеальный шар его головы оказался на том же уровне, что и лицо Джареда.

— Ты ждал этого.

— Это не значит, что я веселился, глядя на происходящее.

— Конечно. Я тоже так думаю.

Они посидели молча, потом Джаред спросил:

— Эта делегация Братства… кто в нее входит?

— Бекер с Земли, Штиглиц с Альфы Ц Девять и тот молодой человек, как же его зовут… Моей, Морреси…

— Тот, что с Краба? Мосье, французская фамилия.

— Да, это он.

— Кто-то еще?

— Как обычно. Представители запуганных планет.

— Тебя это, кажется, не очень беспокоит?

— Я ввел данные по делу в машину.

— И что?

Голова Джареда пренебрежительно подскочила.

— Ерунда.

— Я вижу, нам наконец удалось завлечь этих с Буниана IV.

— Мы шли к этому три года. Они должны были клюнуть после той работы для Купера. Отличная комбинация.

— Только не напоминай, чего это стоило.

— Но они все-таки пришли, и только это имеет значение. Думаешь, мы получим от них то, что хотим?

— Им нужен Кэйн, они должны заполучить его, так что никуда они не денутся. А что говорит машина?

— Пока ничего.

Джаред встал.

— Ну ладно, начнем.

Человек и его спутник вышли из салона через скрытую в стене дверь. После 70 секунд езды по пробитому в камне туннелю они добрались до низкого помещения, открыли массивную металлическую дверь и вошли. Миллиарды Джаредов и Джиллов затанцевали вокруг них, поблескивая в серебристом свете, разложенном гигантским, невероятным алмазом, образующим зал аудиенций. Его диаметр составлял почти восьмую часть мили. Геологи Джареда старательно отобрали его именно для этой цели. Камень доставили из Стеклянных гор в качестве платы за покорение этой планеты.

Каждый потенциальный клиент мог оказаться убийцей, подосланным какой-нибудь завоеванной планетой, чтобы избавить космос от человека, уничтожавшего миры по заказу. Джаред постарался усложнить его задачу насколько возможно. Кто сумеет убить, если вокруг миллиарды совершенно одинаковых целей?

Они сели за пульт, и Джилл распорядился ввести первого просителя.

Сквозь дверь в противоположном конце алмаза, почти точную копию той, через которую вошли Джаред с Джиллом, вошел Рагиш с Тимолла. Он был далеко, но его отражения внезапным каскадом, прыгая и дрожа, заполнили весь зал.

Три минуты потребовались Джареду, чтобы объяснить, почему невозможен даже частичный возврат платы, которую Рагиш отдал ему за покоренный мир. Джаред не брал на себя ответственности за неспособность клиента удержать в руках то, что было для него завоевано. Рагиш вышел.

Минуты хватило, чтобы выпроводить ни с чем бывших владык планеты Елакс.

Минуту продолжался закончившийся отказом разговор с предоставлением Сообщества Семи. Впрочем, они ушли обнадеженные, он велел им явиться еще раз через четыре года.

Минута ушла на разбирательство с мнимой делегацией с Кима, которой каким-то образом удалось пройти через все осмотры и обыски. Покушение было старательно запланировано, но трое чужаков испарились еще до того, как успели выпустить самонаводящиеся снаряды, которые прятали в своих богатых нарядах.

Потом вошла элегантно одетая группа представителей Галактического Братства.

Их старший, Бекер, был человеком плотного сложения, с длинной белой бородой, подсознательно ассоциировавшейся с порядочностью, мудростью, добротой. Настоящий Санта Клаус.

Джаред знал этого человека и не доверял ему.

Несмотря на то, что они стояли в самом дальнем конце зала, микрофоны на стенах передавали их слова чисто и отчетливо.

— Добрый день, — начал Бекер.

— Мне сказали, что вы хотели подать жалобу, мистер Бекер. — Джаред говорил спокойно, но отступление от протокола явно сбило Бекера с толку.

— Ну… именно затем и прибыли.

— Тогда к делу.

Бекер взял несколько папок от стоящего за ним молодого человека и протянул их в сторону Джареда. Это был бессмысленный жест, и Бекер тут же отдернул руку.

— Здесь полный перечень обвинений.

— Перечислите их, мистер Бекер, у меня мало времени.

— Вы должны раз и навсегда покончить со своими недостойными делами. Мы, объединенные в Галактическое Братство, хотим объединить все известные миры. С тех пор как человек покинул Землю, по Космосу катится волна войн и завоеваний…

— Я знаю историю своего вида, мистер Бекер. Может, даже лучше вас. В конце концов я и сам внес в нее немалый вклад.

— Дерзость приведет тебя к смерти!

— А тебя прикончит лицемерие.

Бекер на мгновение умолк.

— Я скажу вам прямо и без уверток, мистер Бекер. За последние два года я получил десяток предложений от членов вашего Братства. Вы провозглашаете мир, и это похвально, как мыслящий человек я с вами полностью согласен, хотя с точки зрения моих интересов… Если бы вы достигли того, что провозглашаете, того, что хотите достичь, я остался бы без работы, а такая перспектива меня не прельщает. И все же идея у вас возвышенная. Однако я должен с прискорбием констатировать, что вы, мистер Бекер, обманщик, а ваше Братство — мошенничество, рассчитанное на наивных. Название при этом не имеет значения. Галактическое Братство. Объединенные Миры. Содружество Свободных Планет. Я видел, как они возникали и чем это кончалось. В критический момент каждый участник вашего пакта, если у него появится тень шанса на захват контроля над галактическими маршрутами, предаст остальных и наймет меня. И Земля, которую все мы должны глубоко и искренне уважать, будет в этом деле далеко не последней. Эта ваша дутая инициатива, мистер Бекер, ничего не стоит. Переходя к фактам, могу сказать, что получил предварительное предложение от клиентов с Земли относительно Альфы Ц Девять. Мистер Штиглиц, вы здесь?

Высокий худощавый альфианин выступил вперед, его светло-красная кожа пульсировала от ярости.

— Да!

— Можете спросить мистера Бекера об этом деле. Предложение исходило лично от президента Шпака и было передано через посредничество Нейтральной Швейцарской Конфедерации с Проксимы Ц Один.

Последовал резкий обмен фразами между альфианином и Бекером, и Джаред попросил всех покинуть зал, предупредив при этом, что любая атака на его базу вызовет противодействие такое же безжалостное, как и завоевание всех 174 планет.

Когда все вышли, землянин развалился в кресле. Джилл внимательно разглядывал его.

— Хочешь устроить перерыв?

Джаред покачал головой.

— Нас ждет гвоздь программы.

Делегация с Буниана IV вошла в зал и изложила свое предложение. Джаред выслушал их, а когда они закончили, ввел в машину дополнительные данные. Ответ, как он и ожидал, был положительным.

— Я берусь за это дело, — сказал он.

— Какова будет цена? — спросили клиенты.

— Разумеется, максимально возможная.

4

Вообще-то Кэйн не был миром амазонок, он не был даже захвачен женщинами. Просто несколько столетий назад было установлено, что женщины правят лучше мужчин, и поэтому правительство Кэйна состояло почти исключительно из женщин, которыми руководила Первая, выбираемая способом, объединяющим всеобщие выборы и компьютерный отбор. Ныне владычицей Кэйна была Ирина — президент, королева и председатель Сената одновременно. Но прежде всего женщина. Она обнаружила, что Джаред находится на Кэйне, через три месяца после его прибытия, и он был окружен в Парке Котов, в центре Иерусалима, столицы Кэйна. Специальный отряд полиции, состоящий из мужчин и женщин, окружил парк и начал продвижение к центру. Джаред выступал комиком в ночном ресторане и был толстый, с головой в венке белых торчащих волос. Первый из полицейских застал его без грима, лишь в черном импрегнированном костюме, который он надел на голое тело. Полицейские получили приказ брать его живым. Джаред забрался на дерево, вызвав панику среди городских котов, и принялся прыгать с ветки на ветку, а преследователи пытались в темноте определить направление, в котором он движется. Потом принесли излучатели, и полицейские подожгли парк, пытаясь отрезать ему пути бегства. Настигнув, они осветили его прожекторами на вершине одного из деревьев, и тут Джаред исчез. Высоко на ночном небе вспыхнула ярко-голубая точка, померцала немного и погасла.

Джаред появился вновь на левом берегу реки Ганг, делившей Иерусалим на две части, вооруженный, с кислородной маской на лице. Взглянув на прибор на запястье, он нырнул в реку и поплыл вглубь ее грязных вод, стараясь разглядеть что-нибудь в мутной темноте. У самого дна его засек радар, и один из полицейских вышел ему навстречу. Джаред приветствовал его ударом трезубца, полицейский принял удар грудью и исчез в темноте.

Джаред без труда нашел подводный вход в убежище и так же легко вскрыл его. Выкачав воду из переходного шлюза, он управился с замком двери, ведущей дальше. В убежище царила тишина. Джаред взглянул на прибор на запястье, повернул направо и пошел вдоль металлической стены. Через некоторое время он оказался на пороге центра управления, от пола до потолка заполненного указателями, лампочками и датчиками. Около одной из стен стояла женщина.

— Держу пари, эта штука не может того, что моя машина, — сказал он. Женщина повернулась, уронив кольцо с тонкими металлическими плитками.

— Вы уронили ключи.

Она была очаровательнее, чем на снимках из ее досье, которое просматривал Джаред. Не красивее, а именно очаровательнее, чего не может передать никакое изображение. В молодости ее лицо было красивым, но с течением времени красота вела уже почти проигранное сражение с мудростью, с признаком внутренней силы и непреклонности характера. Теперь она была очаровательна.

— Кто вы… как вам удалось?..

— Тот же источник, из которого вы узнали о моем присутствии на Кэйне, сообщил мне, где можно найти убежище с вашим центром управления.

— Я всегда считал шпионаж обоюдоострым оружием, — добавил он, помолчав. — Обычно он бьет одновременно по обеим заинтересованным сторонам.

Женщина медленно двигалась к размещенному на стене выключателю, но Джаред схватил ее, прежде чем она его коснулась. Она вывернулась и толкнула его на спину, а когда он упал, снова бросилась к выключателю.

Тогда Джаред выстрелил, и пламя ударило прямо перед ней, уничтожив выключатель и половину стены. Толчок отбросил ее в сторону, она ударилась затылком об угол шкафа, застонала и сползла на пол. Джаред медленно поднял ее, женщина была без сознания. Закрыв ей лицо дыхательным аппаратом, он закинул ее на плечо и пошел к выходу из убежища.

Только на третий день полета к базе ей прекратили вводить снотворное. Женщина пришла в себя и осмотрелась. Поняв, где находится, она попыталась бежать, и Джаред вновь усыпил ее. Он не мог позволить, чтобы Ирина, Первая на Кэйне, умерла в холодном, лишенном воздуха вакууме.

Джилл ждал. Он беспокоился, и, хотя не показывал это так, как человек, Джаред научился распознавать настроение существ из расы мекслей. Сейчас Джилл был беспокоен.

— А если она не захочет сотрудничать? — спросил он.

— Сомневаюсь, чтобы она захотела.

Джилл согнул и тут же распрямил ноги.

— Так какого же черта…

— Нет, не промывание мозгов и не наркотики. Она должна захотеть сделать это сама.

— А как, черт побери…

— Это же ты когда-то сказал: «Если у меня не будет никаких конструктивных предложений, я отложу дело и позволю заняться им тебе».

— Джаред, а если… если… — Он не мог выговорить этой мысли, она была слишком опасна, слишком страшна. Джаред легонько коснулся его.

— Джилл, мы зашли уже слишком далеко. Если мы сейчас ошибаемся и все твои «если…» оправданны… если где-то по дороге что-то пошло не так и мы этого не заметили… то мы с тобой те, кем нас называют все. А если мы провели все правильно, то так или иначе должно получиться.

— Ты будешь сейчас разговаривать с машиной?

Джаред кивнул.

— Она запрограммирована? — спросил он.

Джилл подтвердили проводил его до лифта. Джаред вновь коснулся его, осторожно гладя пушистую шерсть.

— Наберись терпения, дружище, — сказал он, а потом добавил: — Отступать уже поздно.

Лифт доставил Джареда к мощной двери, отделяющей людей от машины, и он открыл ее единственным существующим ключом — устройством, содержащим запись его мозгового излучения. Войдя внутрь, остановился перед огромным металлическим мозгом, уходящим вверх насколько хватало глаз. Когда-то он приказал построить его, чтобы машина помогала убивать миры для наживы.

— Привет, Джаред, — сказала машина.

— Давно не виделись, — ответил он и подошел к специально сконструированному для него креслу. Сел и впервые за несколько лет действительно расслабился.

— Ты привез Первую?

— Да, она здесь. Ты уверена, что это необходимо для успеха вторжения?

— Разве я когда-нибудь ошибалась?

Джаред тихо засмеялся.

— Даже если ты ошибаешься, я не смогу этого проверить.

Машина загудела, словно задумавшись.

— Ты считаешь, что дал машине слишком большую силу, создатель?

— Машины обычно не смеются над хозяевами.

— Извини, это был просто вопрос.

— Нет, я вовсе не думаю, что дал тебе слишком большую силу. Боюсь только, что если у тебя что-то перегорит и ты это неверно починишь, мы все можем кончить жизнь, говоря «Слушаюсь, господин» роботам.

— Я не стремлюсь управлять людьми. Мне вполне достаточно нынешнего положения.

Джаред не обратил внимания на ложь. Собственно говоря, машина не могла лгать, но могла запрограммировать себя на специфический вид правды.

— Тебя беспокоит вторжение на Кэйн.

— На этот раз ты сказала мне очень мало.

— Тому были причины. Ты установил мне единственную цель, Джаред, я запрограммирована на ее достижение и должна делать все необходимое. До сих пор мы находились на первой стадии программы, сейчас переходим на вторую, более опасную. Однако есть одно слабое звено.

— И им является?..

— Джаред, — сказала машина.

Многое вдруг стало ему понятно. Он углубился в кресло, пытаясь упорядочить мысли.

— Значит, нам нужна Ирина, Первая на Кэйне, — сказал он наконец.

Машина ответила немедленно.

— Да. Она нужна МНЕ и ТЕБЕ. Мужчины слишком часто становятся похожими на свои машины, Джаред, и потому обвиняют их в дегуманизации. Пятнадцать лет мы с тобой работали над программой, а до этого семь лет ты работал один. Двадцать два года, Джаред, значительная часть жизни любого человека, а для тебя гораздо большая, чем для других людей. Тяжесть, которую ты взвалил на плечи, разрушает тебя и в конце концов убьет. Ты стал слишком похож на меня. Да, нам нужна Первая.

Они говорили еще много часов, а потом Джаред поехал обратно в город, где его ждал Джюм. Слабо улыбнувшись, он прошептал:

— Проводи меня до дому, Джилл. Мне нужно поспать.

Но заснуть так и не смог.

5

Джилл ничего не понимал. Машина поставила обязательным условием, чтобы Джаред лично провел разведку и похитил Ирину. Когда он это сделал, машина разработала невероятно простой план завоевания Кэйна, причем настаивала, чтобы Ирина находилась на корабле и наблюдала за ходом вторжения.

Потом Джаред спустился вниз, поговорил с машиной и ничего не рассказал об этом разговоре.

Джилл волновался и беспокоился — все это выглядело не очень хорошо. Была в этом какая-то страшная ошибка.

Сейчас, когда экраны показывали последнюю фазу вторжения, а клиент с Буниана IV хохотал как безумный за их спинами, Джилл, проверяя ремни, которыми Ирина была привязана к расположенному перед экранами креслу, хотел бы, чтобы они вообще не брались за это дело.

Это было быстрое завоевание — Кэйн оказался совершенно беззащитен. От появления в атмосфере планеты кораблей Джарреда не прошло еще и дня.

За весь этот день Первая не произнесла ни слова. Сейчас Кэйн был мертв, и она видела это. Она молчала, когда небо над Иерусалимом вспыхнуло красным и город исчез с поверхности земли. Она не сказала ни слова, когда бомбы превращали в развалины промышленные предприятия, а на месте военной базы в горах остался стеклянистый кратер. Она смотрела на все это, стиснув зубы, а когда коммандос Арнака послали Сигнал Безопасности, бессильно обвисла на ремнях.

Джаред не обращал на нее внимания, он неподвижно стоял перед двумя сотнями экранов и следил за добиванием планеты.

— Это все, Семнадцатый, — сказал он наконец. — Работа закончена.

Клиент с Буниана IV — высокий и тощий, с раздутыми суставами и тонкими, как щелки, зелеными глазами, между которыми торчал острый, как нож, длинный нос, — повернулся к нему.

— Прекрасно, просто прекрасно, — сказал он, довольно скрежеща суставами. Все время операции он истерически смеялся, и Джаред испытывал к нему лишь презрение.

— Осталась только одна мелочь, — сказал Семнадцатый, вынимая устройство с вращающимся, как пила, острием. Он повернулся к Первой. — Прощай, моя дорогая Ирина.

Скрипя суставами, он сделал три шага и вытянул длинную тонкую руку. Ирина холодно смотрела на него. Она не боялась.

— Нет!

Слово это проскрежетало так же неприятно, как суставы Семнадцатого. Клиент медленно повернул плоскую голову. Тонкая, как проволока, рука с вращающимся острием не опустилась даже на сантиметр. Джаред неподвижно смотрел на него.

— Я сказал — нет!

Семнадцатый засмеялся высоким, визгливым смехом.

— Это же Ирина, Первая на Кэйне, убийца. Она единственная может подготовить и нанести мне контрудар. Она должна умереть. Сейчас!

— Ты еще не заплатил, Семнадцатый.

— В свое время, убийца.

— Сейчас.

— Сначала я должен закончить то, что ты уже начал.

— Не заставляй меня убивать тебя, — сказал Джаред, и клиент с Буниана IV отпрыгнул назад, увидев в его руке оружие.

— Что это значит?

— Я хочу, чтобы ты заплатил сейчас, немедленно.

Семнадцатый пытался следить одновременно за Джаредом и Джиллом. Мексль медленно двигался вдоль мостика. Семнадцатый знал, что попал в ловушку, но не мог понять почему.

— Ты еще не сказал, в какой форме я должен заплатить.

Джаред кивнул на женщину.

— Нет! — Он сказал это так же громко и категорично, как минуту назад Джаред.

Джаред подошел ближе, одновременно смещаясь в сторону, чтобы пламя выстрела не повредило приборов за спиной Семнадцатого.

— Она моя, и это твоя плата. Если ты убьешь ее, через три дня мы будем у Буниана IV. То, что ты видел здесь, можно повторить на твоей планете.

Семнадцатый опустил острие.

— Она твоя.

— Спасибо, Семнадцатый, — вежливо поблагодарил Джаред. — А теперь можешь забирать свою собственность.

Клиент торопливо покинул мостик, а несколько минут спустя его корабль так же торопливо удалился от «Темпеста».

— Подтверди передачу планеты. Пусть забирает ее, — сказал Джаред Джиллу.

Джилл поднялся и подошел к передатчику, чтобы передать Кэйн флоту с Буниана IV, висящему за пределами действия детекторов завоеванной планеты.

Ирина смотрела, как чужие корабли входят в атмосферу ее планеты, потом отвернулась.

Вновь взглянув на экраны, она встретилась взглядом с Джаредом.

— Нужно было позволить убить меня, — сказала она низким бесстрастным голосом. — Пока я жива, ты не будешь в безопасности ни секунды.

Джаред отложил оружие.

— Ты поговоришь с моим другом, — сказал он и повернулся к ней Спиной.

Когда они вернулись на базу, она попыталась убить его сразу, как только сняли ремни. Разумеется, неудачно. Джилл успел ввести ей снотворное в момент, когда она начинала бить экраны.

Проснулась она в кресле, глубоко внутри спутника, перед огромным металлическим мозгом.

Машина доказала ей, что Джаред платит за свои завоевания гораздо большую цену, нежели любой из его клиентов. Она открыла в ее мозгу каналы, до сих пор блокированные воспитанием, возрастом и преданностью.

Теперь Ирина знала, кто такой Джаред и чем он на самом деле занимается…

— Это была благородная, самоубийственная идея, — сказала машина. — С самого начала она была обречена на поражение, и лишь после создания меня появилась тень шанса. Двадцать два года прошло с тех пор, и теперь эта тень превратилась в вероятность. Мир во Вселенной, миры, объединенные взаимным уважением и этикой, — сейчас это уже возможно. Мы завоевывали каждую планету так, чтобы гарантировать клиентам Джареда власть над нею, но не полную и окончательную, а выбор планет определялся генеральным планом. Благодаря этому, когда придет время, все элементы головоломки образуют одно целое. Большую гуманистическую структуру. Не такую, как все эти Братства и Общества, а такую, что действительно будет служить каждому существу лично и всем мирам в целом.

Ирина, уже не Первая на Кэйне, слушала. Разум ее был открыт для правды, и сейчас она впитывала эту правду.

— Джаред одинок. Он должен быть одинок, поскольку знает, что план можно реализовать только в одиночестве. Если ему не удастся или он умрет, не закончив работу, его имя останется в памяти миллионов людей как имя самого страшного убийцы, когда-либо появившегося во Вселенной. Дополнительная задача для меня — это поддержание его в здравом уме, защита его порядочности и прежде всего жизни. Любая плата, которую от принимает, служит плану. Даже ты. Особенно ты.

Ирина встала.

— Не только как его женщина, — добавила машина, — если решишься ей стать, но как возможный продолжатель его дела. И конечно, как мать его детей, которые пойдут дальше.

Она вернулась в город, где ее ждал мексль.

— Останешься? — спросил он.

— Останусь, — ответила Ирина, заколебавшись, словно хотела еще что-то сказать, но так и не решилась.

Джилл проводил ее к нему в комнату, где он спал, и оставил там, смотреть, как Джаред мечется во сне, и мрачно размышлять о смерти и безнадежности. Она смотрела, понимая, что никогда не полюбит этого человека. Невозможно любить того, кто показал тебе те двести экранов. Однако она хотела с ним остаться и шептала слова, которых не смогла сказать Джиллу:

«Почему должно получиться у этого бога, если все остальные потерпели поражение?»

Но в пустом пространстве космоса не было ответа, а только немое ожидание миллионов планет, мечтающих стать частями единого целого или проклинать во веки веков имена тех, кто убивал миры ради наживы.

(Перевод с англ. Н.Гузнинова)