Федя со своим утюгом

ВО ПОЛЕ — НОЧЬ,

в ночи — гвозди и мы. Еще — арбузы, звезды и сторож Лямзин. Луна также имеется. За тучкой.

Но главное — мы и гвозди. Они торчат из дороги, по которой мы идем. Поэтому мы не просто идем, а идем, остро воспринимая действительность.

Тут такое дело: бахча тут. Арбузы соком наливаются, сильно смущая прохожих и проезжих.

И не стоит убеждать читателя в том, что человечество падко на арбузы. Если б, скажем, существовал какой-нибудь бюллетень «Кто ест что», то там наверняка было бы сказано: «Арбузы едят все». Но одна газета попыталась однажды посеять к арбузам недоверие. Поросенок, написала она, гораздо нужнее организму, чем арбуз. А через неделю под рубрикой «Так поступают настоящие люди» газета сообщила о том, что комсомолец Слава Бычков подобрал в трамвае поросенка и принес в редакцию.

Видите: арбуз вот никто не потерял, а потеряли поросенка. Но если б даже и арбуз… Не принес бы его Слава Бычков в редакцию.

Ручаюсь. Сам бы съел. И недосчитались бы тогда мы в своих рядах одного настоящего человека.

Имея дело с арбузами, человек порой теряет лицо: то в очереди некрасиво заерепенится, то потом уж сердцевинку себе постыдно выковырнет на глазах у ближних. А в иных случаях, наоборот, человек как раз свое истинное лицо показывает.

Вот потому и торчат из проселочной дороги, пролегшей вдоль бахчи, эти гвозди. Их туда сторож Тимофей Ковтун вмастерил.

Есть возле бахчи и другая дорога, асфальтовая, республиканского значения, не тронутая Ковтуном. Не решился он влиять на грузооборот республики, да и гвозди иссякли.

От этой-то дороги и напасти. То и дело проезжий человек тормозит возле бахчи. Вкусить арбузик на месте ему не возбраняют — вкушай! Вкусит человек, и на тебе: потерял лицо. Плохо улыбаясь, тащит арбузы в кузов, в багажник, в коляску… Тащит, одним словом.

И, конечно, встречает возражения со стороны сторожа. Сторожа Лямзина, например, однажды даже неувечно побили его же палкой, столкнули в канаву и укатили с арбузами на грузовике. Только и сумел сторож записать номер машины.

Он не боец, сторож Лямзин. Ноги у него больные. Он только номера машин на стенке будки записывает. Не то что Ковтун Тимофей. Усмотрел Тимофей ночью фары в степи. На свет поспешил. Пока шел, фары погасли у самого края бахчи. Оказалось: мощный трайлер и семеро горцев на нем. Ковтун остановился не доходя.

— Здравствуйте, друг! — закричали горцы. — Мы тут у вас дорогу потеряли!

— Нету у нас дороги! — отозвался Тимофей. — Почему свет потушили?

— У нас тут у вас лампочки перегорели!

— Нету у нас лампочек! — стоял на своем Тимофей. — И арбузов нету!

— Ай, друг, зачем неправду говоришь! Ты лучше так скажи: возьмите арбузов на дорогу!

— А я вам говорю: нету дороги! Соль есть! Стрельну куда надо!

— Соли нам не надо, — сказали незнакомцы. И, включив фары уехали в сторону Мокрой балки.

…Мы сейчас тоже идем в сторону Мокрой балки.

— Я не йог, чтоб по гвоздям ходить! — говорит колхозный инженер Хлюстов и забирается в бетонный оросительный лоток который тоже вдоль бахчи тянется.

В лотке хлюпает.

Рядом, в бурьяне, шебуршат мышки.

Лотки тоже имеют отношение к арбузам. Из-за них арбузы поспевают вовремя. А из-за арбузов поспевает вовремя местный «Водстрой». Не зевает. Созрели арбузы — лоткам сразу проверочка: не протекают ли они, не замусорились ли, по-прежнему ли бетонны и вообще что это за штуки возле них произрастают.

Аккуратное поспевание наблюдается и у электрификаторов. Две их высоковольтные линии неподалеку от двух бахчей. Тоже интересно знать, крепки ли в сентябре опоры, не осыпаются ли изоляторы, провода не разболтались ли, и вообще как высокое напряжение сказывается в сентябре на вкусовых качествах арбузов.

А также в это время охотничий сезон открывается, и обыкновенные охотники делаются большими охотниками до арбузов.

А также вертолет наведывался из районного центра. Летел-летел в другой районный центр да и промазал. Сели узнать, где север, смотрят — а никакого севера нету. Одни арбузы вокруг и очень кстати.

При такой службе сторожа на скуку не жалуются. Жалуются на неимение права стрелять солью. Разрешено только дробью и только в воздух, да и то если в нем самолеты не содержатся.

Сегодня бригадир снабдил сторожей последними боеприпасами: 1,5 килограмма дроби, 300 граммов пороха, 100 граммов капсюлей. Назавтра колхоз увезет отсюда последние арбузы, и вокруг будет покой. Последние лакомки теперь ожидаются.

Но нет пока никого. Так и не напоровшись на гвозди, мы добрались до дальнего края бахчи и уселись на сторожевой вышке. Луна сквозь тучки протолкалась. Над горным хребтом теплится зарево нефтегазовых факелов. Цикады нарушают тишину нежными милиционерскими свисточками.

Вообще-то набеги бывают не только на арбузы. И разный другой продукт в колхозах родится. Осень для милиции — самый сезон поимок с поличным.

Да и не только для милиции. Еще и общественность рейды устраивает. Сам председатель райисполкома в таком рейде целый автобус набежчиков обнаружил. Увидел в степи автобус, взял и заподозрил. Но пока подъехал к нему, пуст автобус оказался. Только шофер да виноград внутри. Шофер, конечно, заехал сюда по ошибке. Дорога прямо из-под колес пропала.

— А люди где?

— Люди где-то. Один туда ушел, другой сюда ушел, третий не знаю куда ушел. А я никуда не ушел, я тут сижу.

— А виноград откуда?

— Очень даже не знаю, откуда виноград. Посмотрел назад, а он в автобусе сам лежит.

Что в таких случаях делают? Обнаруженный продукт отбирают. Иногда штрафуют. Иногда (инициатива колхозных руководителей) заставляют отработать грех в колхозе. Иногда конфискуют важные личные автомотодетали: ниппели, насосы, регулировочные винты, крышки баков… Неподсуден человек, если меньше чем на сто рублей государство разорил.

В пределах сотни набежчик и держится. Чем сто, лучше два раза по пятьдесят. Еще лучше — три раза по семьдесят. А пять раз по восемьдесят — это совсем в аккурат. Без риска.

Но арбузы — статья особая.

— Напишите статью о том, — говорили мне в колхозе, — что с этими арбузами особенное беспокойство. Хищение не хищение, а отведать каждый наведается. Вы напишите, а мы вам за это — арбуз.

Кое-что человеческое не чуждо и фельетонистам. Поэтому я написал фельетон. А мне за это — арбуз. И никаких гвоздей.